Текст книги "Год 1944-й. Зарницы победного салюта"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

Н. А. ЕМЕЛЬЯНОВ,
подполковник в отставке
ДЕВУШКА ИЗ БАШКИРИИ

В июле 1944 года 72-й тяжелый танковый полк участвовал в боях на львовском направлении. Вместе с 63-й гвардейской танковой бригадой он шел в передовом отряде корпуса. В селах Ольшаница и Словита фашисты оказали сильное сопротивление. Особенно трудный бой был в селе Словита.

Участник его подполковник запаса Н. И. Антонинов рассказывает:

– На пути ко Львову одна из наших рот натолкнулась на засаду танков и артиллерии противника. Ни развернуться для боя всеми силами, ни обойти пункт обороны не позволяла местность. Нескольким экипажам наших танков поставили задачу ворваться в село и отвлечь на себя удар фашистов. Несмотря на сильный артиллерийский огонь, танки ворвались в село и вступили в неравный бой. Два наших танка загорелись, а третий гитлеровцы подбили. Обожженные, раненые танкисты взывали о помощи. Вскоре у машин появилась невысокая быстрая девушка с санитарной сумкой. Это была санинструктор башкирка Роза Ахтямова. Одного за другим она оттащила в безопасное место всех раненых.

Роза Булатовна оказывала медицинскую помощь многим советским воинам во время боев на улицах Львова.

О тех боях полковник запаса В. К. Бароненко вспоминает:

– Это было после освобождения Львова. Мы двигались в направлении Самбора. Роте приказано занять оборону и окопаться на высоте за небольшой деревней, чтобы прикрыть участок дороги в случае контратаки противника. На рассвете завязался бой. Мы сожгли несколько вражеских самоходок и танков, но и сами понесли потери: сгорели три машины, несколько человек было убито и одиннадцать ранено.

Как я оказался вне танка под каким-то навесом вместе с другими товарищами – не помню, – находился тогда без сознания. Потом мне товарищи рассказали, что всех нас подобрала санинструктор Роза. Когда я пришел в себя, то увидел, как Роза хлопотала возле нас. Лицо суровое, взгляд сосредоточенный. Раньше я такой ее не видел. Подошли машины. Простившись, она отправила нас в тыл.

За проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками мужество Роза Булатовна награждена орденом Славы III степени. В наградном листе сказано: «Тов. Ахтямова смелая, знающая свое дело санинструктор. В боях за г. Львов с 21 по 25 июля 1944 года проявила мужество и отвагу. В уличных боях под артиллерийским и пулеметным огнем, непосредственно в боевых порядках оказывала первую помощь нашим раненым бойцам, вытащив из-под огня противника 19 раненых бойцов».

В марте 1945 года на территории фашистской Германии Роза Булатовна была тяжело ранена.

В военном госпитале врачи спасли ей жизнь, но она потеряла один глаз и стала инвалидом войны второй группы.

Из госпиталя Роза Булатовна вернулась в строй. Вскоре ей вручили орден Отечественной войны ІІ степени. Ее приняли в члены КПСС. В мае 1946 года, уволившись из армии, она выехала в родную Башкирию.

Невольно вспоминаются строки, посвященные фронтовой медсестре:

 
Ее дороги подвигами мерьте,
Всегда на самой линии огня,
Быть может, полк она спасла от смерти,
Себя в боях нисколько не храня…
 

Эти строки о таких, как Роза Булатовна Ахтямова.

После войны Р. Б. Ахтямова окончила медицинское училище. Сейчас проживает со своей семьей в Закарпатье, в городе Мукачево, работает медицинской сестрой. Роза Булатовна часто выступает перед молодежью с воспоминаниями о Великой Отечественной войне.

З. Н. БОНДАРЕНКО
СТРЫЙСКОЕ ШОССЕ

В кинопоэме Константина Симонова «Шел солдат…» есть документальные кадры, снятые на разных участках фронта: после боя ведут, несут, везут раненых. Их – семеро.

«А если все это, – спрашивает автор, – с одним человеком? Как с Сулейманом Эльдаровым? Семь ранений получил он за войну…»

Семь ранений. Под Москвой, Сталинградом, Курском, на Днепре, под Львовом, на Висле, на Одере.

С экрана глядит Сулейман Алескерович Эльдаров. Мужественное, доброе, спокойное лицо человека, уверенного в завтрашнем дне, в правильно избранной дороге своих, наших детей.

…Ему было девятнадцать, когда следом за старшими братьями Джабаром и Мармаром пошел на фронт. Боевое крещение получил в боях под Москвой. Не знал тогда солдат, что ему доведется снова побывать в Москве тогда еще неблизким июньским днем сорок пятого, пройти мимо Мавзолея на Параде Победы – ему, сыну Азербайджана, полному кавалеру ордена Славы в составе сводного полка 4-го Украинского фронта.

После московского госпиталя минометчик Эльдаров был направлен в 829-й артиллерийский полк 211-й стрелковой дивизии. Стал подносчиком снарядов, заряжающим, затем – наводчиком 76-миллиметрового орудия. Любил свое новое дело. Понимал, что наводчик – основная фигура в бою, правая рука командира. Первый командир Сулеймана – киевлянин, старший сержант Сергей Руденко погиб на Курской дуге. Эльдаров взял командование на себя. Раненный, он продолжал наводить и стрелять. Четыре «тигра» горели после этого боя – расчет отомстил за своего командира. А вскоре пушкари участвовали в освобождении родных мест Сергея Руденко, затем пошли дальше, очищая от фашистов украинскую землю.

Из журнала боевых действий 211-й Черниговской Краснознаменной стрелковой дивизии за период между 14–28 июля 1944 года:

«Несмотря на отдельные преимущества противника в транспортных средствах, дивизия, благодаря выносливости личного состава… успешно преследовала противника, обходя с флангов и окружая отдельные его части. Показательный пример окружения противника дивизия имела в районе села Липники юго-западнее Львова… Дивизия со ставившимися перед ней задачами справилась успешно. Рядовой, сержантский и офицерский состав имеет опыт бить врага в любой обстановке не числом, а умением…»

К 24 июля подразделения 894, 896 и 897-го стрелковых полков, продвигаясь с боями, вышли на рубежи реки Гнилая Липа, сел Борщив, Товщив. Седьмая батарея 829-го артиллерийского полка под командованием Зайцева ночью остановилась в районе села Загирье. Разведка сообщила, что в направлении Стрыйского шоссе движется колонна противника – тягачи с тяжелыми орудиями, обоз. Нескольких человек с автоматами и гранатами комбат послал в обход к обозу. Два орудия, замаскировавшись, заняли огневые позиции по ходу движения колонны, третье должно было начать бой.

Вот и голова колонны – мотоциклисты. Их пропустили. И пошло… Третье орудие выкатили на прямую наводку. Шедший первым тягач притормозил, но Эльдаров уже поймал в перекрестие прицела темный силуэт кузова и выстрелил. Следом повели огонь по тягачам первое и второе орудия. Гитлеровцы бросились к пушкарям на открытой позиции. Врагов встретили гранатами, автоматными очередями… В ту ночь Эльдаров уничтожил до полсотни вражеских солдат и офицеров. Были захвачены трехорудийная 105-миллиметровая артбатарея противника и обоз из 30 подвод. Не дошла техническая и продовольственная помощь к оборонявшимся фашистским частям…

26 июля подразделения дивизии освободили Загирье, Грабник, Липники. Но именно в районе Липников, на рубеже села Солонка, высот 344,6; 358,3 противник оказывал яростное сопротивление. Фашистам, рвавшимся из окружения на юг, необходимо было Стрыйское шоссе.

Из представления к ордену Славы II степени, подписанному командиром 829-го артполка подполковником Гущиным:

«26 июля в районе села Липники благодаря наводчику орудия 7-й батареи ефрейтору Эльдарову были отбиты 2 жестокие контратаки противника, что обеспечило стрелковому подразделению удержание важной магистрали Львов – Стрый. Будучи ранен, Эльдаров отказался от отправки в госпиталь. Оставаясь на своем посту, он до конца выполнил боевое задание».

Липники, Солонка… Жара, жажда, раскаленный металл орудия, рыжие от соленого пота гимнастерки, коричневые от крови и копоти бинты… И удивительно спокойные зеленые верхушки деревьев в высокой голубизне. Пожилой санинструктор Василий Павлович перевязывал Сулейману раненое плечо. «Скорее перевязывай, Василий-ата, скоро они снова полезут…» Тот взглянул в темные, горячие глаза артиллериста:

– Остаешься?

– Да!

Во время той контратаки противника его орудие было хорошо замаскировано. Вражеские танки двигались, ничего не подозревая. Оставалось метров четыреста. Уже заряжающий вложил в ствол бронебойный снаряд и стоял с другими наготове за щитом пушки. Вот-вот прозвучат слова командира: «По головному танку…» И вдруг из-за «тигра» вырвалась бронемашина с автоматчиками, другая… «Огонь!.. Огонь!» Сулейман нажимает на рычаг. С пылающих машин сыпятся уцелевшие фашисты. Сейчас они залягут и откроют стрельбу, а «тигр» их поддержит… Нет! Эльдаров припал к панораме. «Тигр» уже на расстоянии 300 метров. Спокойно. Надо зверя не подранить, а уничтожить.

Сейчас он обойдет холм и подставит бок… Огонь! Снаряд попал в бортовую часть танка, тот задымил. Теперь можно сменить позицию и встретить следующий танк. Огонь! Крестатая туша закружилась на месте, сбивая пламя, охватившее всю машину. Тем временем расчет, взявшись за автоматы, поливал свинцом гитлеровцев. Лишь тогда Сулейман ощутил боль в плече…

– Спасибо, Василий!

«Тигры» опять двинулись на батарею. И снова три орудия не дали прорваться к шоссе ни танкам, ни бронетранспортерам, ни минометчикам врага. Удачно меняя позиции, пушкари метким огнем подожгли еще два танка, бронемашину, уничтожили несколько десятков фашистов.

Из оперативной сводки № 0175 за 27 июля 1944 года: «Части 211-й стрелковой дивизии полностью разгромили группировку противника в районе села Липники, овладели населенными пунктами Поршна, Нагоряны, Навария, Мостки… Потери дивизии за сутки: убито 11 человек, ранено 35».

Среди этих 35 были командир батареи Зайцев, командир орудия Герасименко, наводчик Эльдаров.

894-й стрелковый полк во взаимодействии с артиллеристами выполнил боевое задание.

Потом было осеннее бездорожье, мокрый снег в Карпатах, январское наступление 38-й армии на правом крыле 4-го Украинского фронта, освобождение городов и сел Польши и Чехословакии.

Победной веской сорок пятого прославленный артиллерист вступил в ряды Коммунистической партии.

«Этот день я никогда не забуду, – рассказывает С. А. Эльдаров в своем письме во Львов. – Нам вручил партийные билеты и сказал теплые напутственные слова начальник политупревления 4-го Украинского фронта генерал Леонид Ильич Брежнев…»

– Это – на всю жизнь… – задумчиво говорит Евдокия Дмитриевна Диброва, секретарь парткома совхоза «Победа» Пустомытовского района.

Тут, в Солонке, в «штабе» совхоза мы читаем письмо С. А. Эльдарова, знакомимся с архивными материалами, фотографиями. Тридцать лет работает Сулейман Алескерович мастером на Шекинском быткомбинате. Жена Эльдарова – учительница, у них пятеро взрослых детей.

– А я могу лично увидеться с Сулейманом, – предлагает совхозный шофер Алахмед Нуриев. – Летом поеду к родным в Баку, заеду в Шэки. Мой отец тоже ветеран войны, тоже семь ранений имеет…

Мы едем по Стрыйскому шоссе. С нами в машине бригадир комплексной бригады Солонкинского отделения совхоза Иван Иванович Кулик, ветеран колхозного движения на Львовщине, ветеран Великой Отечественной.

– Уважаем, бережем мы нашу кровью политую землю, работаем с любовью к делу своему, к людям, – говорит он. – Пусть приезжает Сулейман Алескерович, увидит сегодня места, где сражался.

Танк на пьедестале

Это было в декабре 1945 года. Командира экипажа гвардии старшину Дмитрия Хоменко вызвали в штаб полка.

– Вам предстоит трудное задание, – смерив взглядом крепкую фигуру танкиста, сказал командир части.

– Какое!

– Узнаете позже. А сейчас приведите в образцовое состояние боевую машину. «Какое же задание! – думал Хоменко. – Время мирное. Трудно было в бою…»

… Из Каменец-Подольска группа танков двигалась в направлении Днестра. Одну из машин вел молодой механик-водитель Дмитрий Хоменко. Пройдя до 50 километров по тылам противника, танкисты с боем захватили переправу через Днестр и удерживали ее до подхода главных сил. На груди гвардии старшего сержанта Хоменко засиял орден Славы ІІІ степени.

В солнечный июльский день танкисты увидели впереди каменные кварталы большого города. Это был Львов. На подходе к его окраинам внезапно из засады ударили вражеские танки и артиллерия. Передняя тридцатьчетверка загорелась. Командир группы приказал экипажу тяжелого танка ИС, в состав которого входил Хоменко, расчистить дорогу остальным танкам.

Огнем проложить путь не удалось. Тогда Хоменко, сидевший за рычагами управления ИС, повел машину на таран «фердинанда». А затем экипаж атаковал два средних вражеских танка и уничтожил их. Дмитрий Хоменко был награжден орденом Славы II степени.

В начале 1945 года командир танка Хоменко в одном из боев отразил пять контратак противника, уничтожив три вражеские бронированные машины и до сотни гитлеровцев. После попадания вражеского снаряда машина Хоменко загорелась. Экипаж погасил огонь и продолжал вести бой. То были схватки не на жизнь, а на смерть.

… К свежевыкрашенному танку подошел командир полка. Он осмотрел машину и сообщил гвардии старшине Хоменко:

– Львовский горсовет принял решение воздвигнуть памятник освободителям Львова. На пьедестал будет поднят танк из нашей части. Вы, товарищ Хоменко, поведете свою машину на пьедестал. Задача ясна!

В назначенное время Дмитрий Хоменко остановил танк ИС в скверике, который примыкает к улице Ленина в том месте, где она круто поднимается вверх. Затем на малой скорости повел машину по наклонному настилу на пьедестал.

В тот день, 25 декабря 1945 года, почти через полтора года после освобождения Львова от немецко-фашистских захватчиков, у танка, ставшего памятником, состоялся митинг. Первый секретарь Львовского обкома Компартии Украины И. С. Грушецкий произнес краткую речь. Выступили представители трудящихся города, воины Львовского гарнизона.

С тех пор прошло почти 35 лет. К памятнику идут пионеры, рабочие, ветераны боев, туристы, экскурсанты.

Полный кавалер ордена Славы Дмитрий Хоменко живет в селе Чупаховка на Сумщине. Герой боев награжден медалью «За трудовую доблесть».

П. И. АНИЩЕНКО,
подполковник в отставке
ПАКЕТ

Наши части вели наступательные бои на юго-западе Львовщины. 330-й гвардейский Дрогобычский стрелковый полк после суточного отдыха готовился к очередной атаке.

Воспользовавшись свободной минутой, разведчик ефрейтор Филипп Копылов писал письмо в родные края. Было чем поделиться с родными солдату: на днях ему вручили боевую награду за захват «языка». Вдруг Филиппа вызвали в штаб полка.

– К наступлению темноты доставить в штаб корпуса пакет! – приказал Копылову майор Косов, – Ваш сопровождающий – рядовой Пантелей Синявский.

– Ясно, товарищ майор! – козырнул ефрейтор.

Копылов и Синявский тронулись в путь. Шли лесом, стараясь держаться подальше от дороги. Благополучно обогнули село Билыч-Горный, где находились гитлеровцы.

Приближался вечер. Неожиданно Синявский подал сигнал и залег. Приник к земле и Копылов. Впереди перебежали шоссе несколько гитлеровцев и направились в их сторону. Копылов подполз к Синявскому, и они, пригибаясь, побежали от дороги.

Раздалась автоматная очередь. Обоих бойцов ранило в ноги. Связные отползли назад, в кустарник. С трех сторон к ним подкрадывались враги.

– Бери пакет и доставь в штаб корпуса, – приказал Синявскому Копылов.

Ефрейтор был ранен в обе ноги, передвигаться мог лишь ползком.

– Не оставлю вас одного, – заявил Синявский. – Будем отбиваться, пока не подойдут наши.

Отстреливаясь, они отползли к небольшой высотке. Вот уж отчетливо слышны крики фашистов. Слева, совсем близко, промелькнули фигуры перебегающих гитлеровцев.

– Приказываю доставить пакет по назначению! Я прикрою, иди! – сказал Копылов, передавая сверток Синявскому.

Синявский спрятал пакет и, превозмогая боль в раненой ноге, скрылся в кустах. Гитлеровцы не заметили его исчезновения.

Копылов залег за ствол большого бука и открыл огонь по наседавшим гитлеровцам. Стрелял он то в одну, то в другую сторону, создавая видимость, что огонь ведут двое. Но вдруг его ранило еще раз – в левое плечо. Передвигаться боец уже не мог. Ефрейтор отвлекал противника на себя, чтобы дать Синявскому возможность вырваться из засады и доставить пакет. Теперь Копылов стрелял короткими очередями. Фашисты подползали все ближе.

– Рус, сдавайся!

– Нет, меня так не возьмешь! – крикнул Копылов и, размахнувшись, бросил гранату в сторону врагов.

Озверевшие гитлеровцы усилили огонь со всех сторон. Копылов ощутил сильный толчок и потерял сознание…

Синявский кратчайшим путем добирался к штабу. Через час, передавая начальнику штаба пакет, он докладывал о схватке с гитлеровцами.

Тотчас же выделили группу бойцов, которая направилась к позиции, где оставался раненый Копылов. Обследуя местность, бойцы обнаружили следы этой неравной схватки. Много валялось стреляных гильз, окровавленная земля. Но самого Копылова не было.

На другой день части корпуса перешли в наступление и овладели селом Билыч-Горный. Застигнутые врасплох гитлеровцы поспешно отступили. Здесь, в одном из домов, где находился штаб гитлеровской части, бойцы обнаружили изуродованного, со слабыми признаками жизни ефрейтора Копылова.

Впоследствии из его рассказов, показаний захваченных в плен сельских полицаев выяснились подробности допроса нашего воина.

…Копылов открыл глаза. Некоторое время не мог понять, где он и что с ним. Лежал на соломе, постеленной на полу, в деревенской хате. Была ночь. На скамье у стола сидел гитлеровец.

– А, ожил, «товарищ», – сказал он с издевкой.

– Шакал тебе товарищ, идол проклятый! – зло проговорил Копылов.

Гитлеровец поднялся со скамейки, приоткрыл дверь в другую комнату и доложил, что пленный «ожил». Сразу же оттуда вошли два эсэсовца. Копылова посадили на скамейку.

– Кто командир твоей части, какое имел задание? – спросил эсэсовец.

Копылов молчал. В голове тревожно билась только одна мысль: доставил ли пакет Синявский?

– Не хочешь отвечать? Мы заставим тебя говорить!

Сильный удар рукояткой пистолета в раненое плечо вызвал нестерпимую боль.

– Отвечай, из какой части? Кто командир? Какое имеется вооружение? – вопил эсэсовец.

– Не запугаешь… – еле слышно проговорил Копылов.

Фашист схватил пленного за левую руку и резким движением вывернул ее назад. Копылов, теряя сознание, свалился на пол. Гитлеровцы начали избивать его ногами, прикладами…

На рассвете Копылов очнулся. Болело все тело. Правый глаз затек.

Левая рука задеревенела. «Молчать! – приказал боец самому себе. – Погибнуть, но молчать!»

Как в калейдоскопе пронеслись мгновения собственной жизни… Начало войны. Первый бой. Пепелища сожженных городов и сел, жертвы фашистского варварства…

Светало. Луч солнца, проникший через низкое окно, упал на лицо Копылова. Ощутив тепло, он, превозмогая боль, с трудом повернулся лицом навстречу солнцу. С улицы доносилась частая стрельба…

Вдруг в комнату с шумом ворвался майор-эсэсовец. Наклонившись над ефрейтором, угрожая пистолетом, он что-то прокричал.

Собрав последние силы, всю ярость и ненависть к врагу, Копылов нанес удар носком сапога в висок фашисту.

Эсэсовец, выронив пистолет, упал рядом с ефрейтором. Копылов, повернувшись, придавил своим телом голову гитлеровского майора.

В такой позе и застали их вбежавшие в дом советские воины.

ПО СТРАНИЦАМ ФРОНТОВЫХ ГАЗЕТ

ПОЕДИНОК С ОГНЕМ

«Мессершмитты» подожгли тридцатьчетверку. С командного пункта было видно, как пикировали они на нее. Машина делала резкие развороты вправо, влево, пытаясь уйти от обстрела. И вдруг танк остановился – столб пламени и черного дыма взвился над ним.

Машина горела уже минут десять, когда около нее неожиданно появился человек. Это был младший лейтенант Нечаев. Все случившееся произошло на его глазах – и атака «мессеров», и пожар, охвативший танк. Страстное желание спасти ее, эту драгоценную, такую необходимую для боя машину, неодолимо охватило его.

Через люк механика-водителя Нечаев влез в танк. Он боялся взрыва, и первым долгом пощупал снаряды. Они были чуть теплые, но не горячие. Это успокоило Нечаева. Палец левой руки лег на кнопку стартера. «Заведется или не заведется!» Двигатель завелся. «Если дать ход вперед, танк выскочит на бугор, попадет под обстрел»… Дал задний ход. Проехав метров двадцать, Нечаев оглянулся – пламя пробиралось внутрь и уже лизало снаряды. «Сейчас взорвутся!..» Он не помнил, как выскочил из танка.

Но танк не взорвался, и лейтенант, овладев собой, снова полез в машину.

В лощине Нечаев остановил тридцатьчетверку и, выскочив, начал тушить. Тут его поджидали два члена экипажа. Как оказалось, они вытащили из горящей машины двух раненых товарищей, перенесли их в безопасное место и теперь с волнением наблюдали поединок смельчака с огнем.

Вместе они стали забрасывать пламя землей.

Нечаев вывел машину из-под огня.

На командный пункт приехал полковник и спросил, кто потушил танк. Ему показали. Полковник посмотрел на лейтенанта и весело сказал:

– Силен парень!

А спустя немного времени гвардии младший лейтенант Сергей Нечаев получил от командования поздравительное письмо, в котором сообщалось, что он награждается за подвиг орденом Красного Знамени.

Из газеты «Вперед на врага» 4-й танковой армии

(август 1944 года)

ВЕРНЫЙ СЫН РОДИНЫ

Роте лейтенанта Провоторова была поставлена задача атаковать противника, выбить его из занимаемых им рубежей и оседлать важную дорогу.

Двадцатилетний Иван Провоторов – опытный и инициативный офицер. Воюя с начала Великой Отечественной войны, он одержал не одну славную победу на поле боя. И перед тем, как осуществить приказ командования, он продумал детали предстоящей операции: изучил данные разведки, взвесил все плюсы и минусы в своем плане действий. Лейтенант Провоторов пришел к выводу, что противника надо атаковать в лоб, так как немцы усилили свои фланги огневыми средствами. При этом действовать умело, по-суворовски: дружно и стремительно.

Лейтенант поставил задачу командирам взводов, побеседовал со многими бойцами, напомнив о военной присяге. Он призвал не жалеть сил своих и даже жизни для достижения победы над врагом.

Когда после короткой артподготовки раздалась команда: «Вперед, в атаку на врага!», – бойцы как один пошли в атаку.

Путь нашей пехоте преградил сильный артиллерийский огонь противника. До немецких траншей оставалось лишь несколько десятков метров. Малейшая заминка могла привести к излишним потерям. В этот критический момент вперед вырвался лейтенант Провоторов и воскликнул: «За мной, товарищи!»

Никто из бойцов не задержался. Воодушевленные примером своего командира, они миновали огненный шквал и встретились лицом к лицу с врагом. Рота ворвалась во вражеские траншеи. Завязалась горячая рукопашная схватка, в которой Иван Провоторов в упор застрелил вражеского офицера и семерых солдат захватил в плен.

Старшина Еремеев со своими бойцами, действуя смело и решительно, захватил вражеское орудие вместе с его прислугой. В этом поединке старшина уничтожил трех фашистов.

Боевая задача была выполнена. Так верные военной присяге дерутся бойцы, воспитанные смелым и волевым командиром-коммунистом Провоторовым.

Из газеты «Защитник Родины» 161-й стрелковой дивизии

(3 августа 1944 года)

РАССКАЗ О ЧЕТЫРЕХ БЕССМЕРТНЫХ

Выслушай, товарищ, рассказ о самых смелых, о самых храбрых, о богатырях-танкистах наших, совершивших бессмертный подвиг.

… Это произошло на днях, когда рота смельчаков-танкистов, вырвавшихся далеко вперед, форсировала реку и захватила на западном ее берегу нужный плацдарм. Пятнадцать танков кинули немцы, чтобы сбросить гвардейцев в воду. Отчаянно дралась рота. Но силы были неравные, гвардейцев теснили к воде.

И вот чтобы спасти товарищей и удержать плацдарм, на помощь ринулся танк гвардии лейтенанта Григория Быстринина. Беспартийными были командир и башнер, комсомольцами – радист и водитель. Все четверо – большевики по духу, гвардейцы, презирающие смерть.

– Ребята, – сказал Григорий Быстринин своему экипажу, – Родина смотрит на нас… Вперед, ребята!

Налег на рычаги Василий Мичурин, пригнулся к пулемету Михаил Тарасов, припас снаряды Иван Пухов, и танк вылетел из укрытия. Перед ним лежало болото, затем преградой струилась река, и на том берегу ее, на узкой полоске, в дыму и огне, кипел отчаянный бой. Немцы простреливали болото и реку. Танк Григория Быстринина двигался в сплошных разрывах. Звенели осколки о бортовую броню, ревел мотор, и четыре русских сердца стучали в лад, как одно.

Преодолел болото гвардейский танк, словно на крыльях перелетел реку и схватился с немцами. Вовремя пришли на выручку богатыри. У самой воды держалась рота. Принял на себя удар пятнадцати танков гвардии лейтенант Григорий Быстринин. Подбил один из них, раздавил пушку, гусеницами принялся гладить фашистских автоматчиков. Под прикрытием перегруппировалась танковая рота, двинулась вперед. Удержали и расширили плацдарм танкисты, закрепили переправу и продолжали бой.

Под вечер гитлеровцы подбили танк Григория Быстринина. Осколками снаряда убиты командир и водитель, тяжело ранены башнер и радист.

– Слушай, Ваня, – спросил запитый крозью Михаил Тарасов, – есть у тебя силы до своих дойти!

– И здесь остаться сил хватит, – с трудом выговорил Пухов.

– Нет, Ваня, у меня сил больше. Останусь я… Ты не гляди на кровь. У меня ее много, хватит… Иди и передай, что я буду держаться до последней капельки… За Гришу отомшу, за Васю…

И Тарасов остался. Он вытащил из танка пулемет, гранаты и залег под гусеницы.

Сколько раз фашисты пытались за ночь подобраться к подбитому гвардейскому танку – знает только Михаил Тарасов да земля знает, устланная вражескими трупами. От слабости Михаил нe мог бросить гранату, он лишь отстреливался из пулемета. Одним глазом видел он врага, одной рукой держал пулемет. Орлиный глаз и богатырская рука. Отстоял радист свой танк до подхода части.

Товарищ! Запомни имена самых смелых, самых храбрых богатырей-танкистов, гвардейцев наших – Григория Быстринина, Михаила Тарасова, Василия Мичурина, Ивана Пухова. Бессмертен подвиг, который они совершили. Отомсти фашистам за гибель героев – лейтенанта и механика-водителя, за раны радиста и башнера. Сам будь смелым и бесстрашным, богатырем будь – и ты всегда победишь.

Газета «На разгром врага» 1-й гвардейской танковой армии

(24 июля 1944 года)

От составителей:

Бой, о котором рассказывается в корреспонденции газеты 1-й гвардейской танковой армии «На разгром врага», вели воины 40-й гвардейской танковой бригады на Западном Буге в районе населенного пункта Доброчин.

За героизм и мужество лейтенант Г. С. Быстринин был награжден орденом Ленина, а старший сержант М. К. Тарасов, сержанты В. Ф. Мичурин и И. М. Пухов – орденами Красного Знамени.