Текст книги "Год 1944-й. Зарницы победного салюта"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

Л. С. БОЙЦУН
НА ГОРЯЩЕМ ТАНКЕ

Давно залечены раны войны. Где когда-то были окопы и траншеи, растут тучные хлеба. Поднимаются новостройки. Но люди знают и помнят места, где кипели жестокие бои и схватки. Старожилы Великого Ходачкова покажут каждому, где лязгали гусеницы танков, где броня вставала против брони, где земля содрогалась от гула орудий… Сегодня там из уст в уста передается ставшее легендой сказание о том, как тридцатьчетверка пылающим факелом неслась вперед, сокрушая врага.

Было это в мартовские дни, когда уже по-весеннему пригревало солнце, а на полях образовались большие проталины. К Тернополю на выручку окруженному гарнизону рвались танковые и моторизованные части противника. Наше командование принимало все меры, чтобы задержать, разбить идущее гитлеровцам подкрепление. Навстречу противнику выдвигались танкисты, артиллеристы, пехотинцы. То здесь, то там разгорались жестокие бои.

Один из них произошел на окраине Великого Ходачкова. Накануне здесь вышли в засаду танкисты из 53-й гвардейской танковой бригады. Близ дороги заняли позицию экипажи танкового взвода гвардии младшего лейтенанта Виктора Чалдаева. Через несколько часов разведчик доложил о том, что приближаются фашистские танки. Их было двадцать восемь. Стальной гул и грохот раздавался на всю округу. Подпустив передние вражеские машины поближе, Чалдаев дал приказ открыть огонь.

Дружно действовал командирский экипаж, в состав которого входили танкисты гвардии старший сержант Вячеслав Дубков, Иван Неудахин, Владимир Кудрин. Они подбили два вражеских танка, затем продырявили броню третьему.

Метко били по вражеским бронированным машинам другие экипажи взвода, всей роты. Гитлеровцы, натолкнувшись на мощный огневой барьер, отошли.

Тогда же, 14 марта, в штаб бригады доложили о мужестве танкистов, сражавшихся у Великого Ходачкова. Комбриг передал благодарность отличившимся в бою. А на следующий день здесь, на этом рубеже, бой разгорелся с новой силой. Гитлеровцы на этот раз бросили пятьдесят два танка, бронетранспортеры.

– Больше упорства, смелости, – призывал коммунист Чалдаев боевых побратимов.

И сам он показывал пример умелого маневра и меткого огня. Шесть танков подбила тридцатьчетверка Чалдаева. Когда экипаж взял на прицел седьмой танк, вражеский снаряд угодил в броню чалдаевской тридцатьчетверки, и она загорелась.

Фашистская пехота окружила горящую машину: враги ожидали, что танкисты выйдут из машины и их можно будет взять в плен. Но из тридцатьчетверки никто не выходил.

Увеличивая скорость, танк стремительно несся на врагов. Гитлеровцы оцепенели от ужаса: они рассчитывали, что тридцатьчетверка вот-вот остановится, взорвется. А краснозвездная машина мчится, давя гусеницами фашистских солдат, уничтожая своим огнем все на пути.

Чалдаевцы подбили еще три вражеских танка, пять бронетранспортеров, уничтожили 150 гитлеровцев. Находясь в горящем танке, коммунист Чалдаев и члены его экипажа до последнего дыхания продолжали бой.

Остальные экипажи, наблюдавшие, как шла в атаку пылающая машина, с еще большей яростью ринулись на врага.

Гвардии младший лейтенант Виктор Алексеевич Чалдаев удостоен ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза посмертно.

Родом он из селения Зилов Читинской области. Там Виктор закончил семилетку, работал слесарем на железной дороге. В 1937 году он ушел в армию. Участвовал в боях на высоте Заозерной у Халхин-Гола. С первых дней нападения фашистов на нашу страну татарин Виктор Чалдаев встал на защиту Родины.

В одном из писем к родным Виктор писал: «Если со мной что случится, то знайте, что я боролся за народное дело, за партию, за Советскую Родину». Этим словам отважный танкист оставался верен до последнего биения своего сердца.

М. В. ВЕРБИНСКИЙ,
подполковник запаса
СЛАВНАЯ ТРАДИЦИЯ

На экране – тучи дыма, пламя, грохот орудий. Бой идет в городе. Разрушены дома. Щебнем завалены улицы, переулки. И снова поднимаются облака кирпичной пыли. Рвутся снаряды, бомбы. Мелькает кадр: из-за стены бойцы вытаскивают пушку. Движется тяжелая громада танка. Навстречу ему – другой. Броня против брони. Стоит несмолкаемый шум, гул, грохот. И повсюду хаос: камни, разрушенные, сожженные здания.

Где и когда отсняты эти эпизоды? В Сталинграде? Нет. В Тернополе, весной сорок четвертого.

Выходим из здания горсовета, где смотрели кадры военной кинохроники. Повсюду красивые новые дома. Бульвары, скверы. Широкие улицы. На одной из них читаем: «Улица Н. П. Кучеренко».

– Здесь в сорок четвертом сражалась 302-я стрелковая дивизия. Полковник Кучеренко был ее командиром, – сообщил заместитель председателя горсовета Р. И. Пинь. – Тернопольчане помнят это имя…

…Вскоре я поехал в Подольск, в Центральный Архив Министерства обороны. Здесь мне представили фронтовые дела 302-й стрелковой. Лаконичные строки приказов, оперативных сводок, политдонесений словно расшифровывали картины ожесточенных боев, которые запечатлела лента фронтовой кинохроники.

… Полковник Кучеренко возвратился от командира 15-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта И. И. Людникова. Из головы не выходили слова, сказанные генералом: «Гитлер назвал Тернополь воротами Европы и приказал защищать до последнего. А нам эти ворота нужно взять… На вашу 302-ю возлагаю большие надежды. Бейтесь по-сталинградски!»

Николай Пантелеевич Кучеренко знал Людникова как героя Сталинграда, знал, что означает приказ биться по-сталинградски. Приняв боевое крещение в сорок первом на полях Молдавии, Кучеренко сражался затем на Волге, где встречался с Людниковым, водил в бой свою дивизию на Дону, в Донбассе. В марте сорок четвертого 302-я стрелковая прибыла на 1-й Украинский и влилась в 15-й корпус. В боях за овладение Тернополем она встала на главное направление.

А бои за город оказались действительно трудными. Гарнизон противника был окружен. Но гитлеровцы, превратив каждый дом в крепость, с ожесточением сопротивлялись. Приходилось брать штурмом каждый квартал, улицу, дом. 302-я действовала в центральной части Тернополя. Здесь она держала суровый экзамен.

В штабе дивизии, расположенном в восточной части города, полковник Кучеренко отдал очередной боевой приказ:

«5-го апреля с утра продолжать уничтожать противника в полосе: справа квартал 44, северная часть кварталов 29, 40, 41, слева – шоссейная дорога Борки Великие – Козова…»

Каждый день штабом определялось, в каких кварталах отдельные дома нужно брать штурмом, а какие осадой. В батальонах были созданы штурмовые группы. В каждую из них входили отделения автоматчиков, саперы, пулеметчики, артиллеристы…

Штурм кварталов Тернополя продолжался днем и ночью. Полковник Кучеренко утром или поздно вечером вызывал для доклада офицеров. Штаб располагал подробным планом города, где каждый взятый дом обводился красным карандашом. Таких кружочков становилось с каждым днем все больше и больше.

Комдив был обеспокоен: медленно продвигаются батальоны и штурмовые группы. Противник еще не добит. В штабе собираются командиры частей. Полковник Кучеренко изложил всем план штурма уцелевших опорных пунктов противника.

В назначенное время 11 апреля артиллеристы открыли ураганный огонь по укрепленным позициям гитлеровцев. После артналета – пятнадцать минут затишья. Артиллерийские разведчики за это время уточнили, какие цели не поражены, какие ожили после нанесенного по ним удара. И снова загрохотали орудия. Затем пошли вперед штурмовые группы. Взяты еще несколько кварталов, десятки домов.

Но в руках противника оставались еще сильные очаги сопротивления, в том числе казармы, клуб, здание гимназии, старинные кирпичные здания, ощетинившиеся орудиями и пулеметами.

– Что с казармами? Долго ли будут там отсиживаться фашисты? – спросил Кучеренко у командира полка.

– Трудные подходы – сплошные завалы…

– Подступы? Сам проверю…

– Опасно, товарищ полковник, – сказал майор.

– Везде опасно. Фронт есть фронт.

И полковник, взяв с собой оперативного работника штаба и ординарца, направился на боевые позиции. Он хотел своими глазами увидеть последние укрепленные позиции врага. Скрытно пробирались они от дома к дому.

В самом пекле боя, на огневом рубеже, Кучеренко увидел среди бойцов своего сына. Здесь, в Тернополе, вместе с комдивом воевал и его сын лейтенант Николай Кучеренко. Увидев его на линии огня, полковник хотел сейчас же позвать к себе, сказать ему, чтобы берегся, но тут же отогнал эту мысль…

Осмотрев подступы к опорному пункту, полковник приказал офицеру штаба:

– Здесь нужно выдвинуть гаубицы и расчистить путь.

12 апреля комдив вновь собрал командиров полков и изложил обстановку на участке дивизии: противник оставил свои основные позиции, но продолжает обороняться в нескольких опорных пунктах. Надо нанести последний, решающий удар.

Последовал очередной приказ по дивизии: 13 апреля 825-му стрелковому полку овладеть казармами, 823-му – помещением клуба, 827-му зданиями гимназии.

Рано утром над позициями противника появились «ИЛы» и сбросили бомбы. Вслед за ними ударили артиллеристы. Почти весь день в западной части города гремели орудия, трещали пулеметы, громыхали танки, рвались фугасные заряды. Полковник Кучеренко перенес свой НП ближе к очагу боя. Нет-нет да и вспоминал о сыне, который находился где-то рядом – штурмовал очередной дом, пробивался с бойцами по огненной улице…

Утром 14 апреля после артиллерийской обработки целей наши подразделения пошли на штурм укрепленных узлов сопротивления врага. Это были последние удары по осиным гнездам гитлеровцев в Тернополе. «К 16.00 остатки разбитого в Тернополе противника оставили город и отошли в Загребелье»– докладывал полковник Кучеренко генералу Людникову.

… 302-я стрелковая с боями двигалась дальше: участвовала в боях за Львовщину, за освобождение польской земли. Вместе шли по дорогам войны отец – полковник Николай Кучеренко и сын – лейтенант Николай Кучеренко. Когда закончились бои за Краков и командир 302-й был представлен к званию Героя Советского Союза, к нему в дивизию неожиданно приехал его младший сын Алексей. Рядовой Алексей Кучеренко стал автоматчиком. Но вскоре его отправили на учебу.

– Мы и без тебя, Леша, добьем фашистов, а ты поезжай, учись, армии нужны грамотные командиры, – напутствовал Николай Пантелеевич своего младшего.

Оставалось всего 39 дней до конца войны, когда оборвалась жизнь комдива Кучеренко и его сына Николая. Они погибли от разрыва одного снаряда.

… Ясный солнечный день. В зеленом наряде поднявшийся из пепла и руин Тернополь. По улице города идут двое военных. Это Алексей Кучеренко и его сын Александр. Они шагают по улице имени Героя Советского Союза комдива Николая Пантелеевича Кучеренко.

ПО СТРАНИЦАМ ФРОНТОВЫХ ГАЗЕТ

ПОЕДИНОК

На подступах к населенному пункту в танк гвардии младшего лейтенанта Ивана Неумывакина угодил вражеский снаряд. Но экипаж не вышел из боя.

Обнаружив замаскированную в саду вражескую батарею, танкисты вступили с ней в поединок.

– Бронебойным! – крикнул Неумывакин своему башнеру и, прицелившись в крайнюю пушку, выстрелил. Снаряд попал в бронебойный щит орудия и, разорвавшись, вывел из строя весь его расчет. Фашисты, заметив, что по ним стреляет подбитый советский танк, сосредоточили по нему огонь.

Вокруг начали рваться снаряды. Осколки пробили запасные баки. Не обращая внимания на разрывы снарядов, танкисты продолжали стрелять по вражеской батарее. Еще одна пушка вместе с расчетом взлетела на воздух.

Приняв на себя огонь вражеской батареи, гвардии младший лейтенант Неумывакин помог своим товарищам без потерь овладеть населенным пунктом.

Из газеты «За нашу Родину» 11-го гвардейского танкового корпуса

(3 апреля 1944 года)

ИНИЦИАТИВА И НАХОДЧИВОСТЬ

– Приказ захватить «языка» – для нас закон, – сказал разведчикам коммунист сержант В. Мороз и изложил план действий.

По пулеметному гнезду противника ударили наши минометы. Как только огневая точка была подавлена, Василий Мороз ринулся по балке в тыл врага. За ним устремились боец Анохин, ефрейтор Башкиров, сержант Усков.

Немного пройдя вперед, разведчики остановились и, обнаружив вражеские траншеи, ворвались в них. Впереди Мороз. Метко брошенные им гранаты ошеломили гитлеровцев. Несколько фашистов побежали в соседний окоп, но их настигли автоматные очереди наших разведчиков, У Мороза кончились патроны в диске. Он схватил брошенный немцем автомат и из него ударил по врагам. Один из гитлеровцев притаился в окопе. Разведчики захватили его и привели в часть.

Из газеты «За Родину» 302-й стрелковой дивизии

(22 апреля 1944 года)

МУЖЕСТВО СВЯЗИСТА

Телефонная связь с соседями была прервана. Восстановить ее было поручено связному Василию Заздравному. Под пулями, под минометным обстрелом фашистов полз Василий, чтобы поскорее передать боевой приказ.

Обратно с КП Заздравное возвращался вместе с лейтенантом Алексиным. Пуля вражеского снайпера угодила в Алексина. Напрягая все силы. Заздравнов дотащил тяжелораненого офицера до безопасного места, где сделал ему перевязку и снова двинулся в свой опасный путь.

Из газеты «За Родину» 302-й стрелковой дивизии

(6 апреля 1944 года)

ТРУБА НЕ ЗАЩИТИЛА

Два гитлеровца облюбовали крышу углового дома для огневой позиции. Они залегли за трубой и держали под обстрелом улицу. Ефрейтор Голиков обнаружил врагов, дал по ним несколько очередей, но напрасно. Каменная массивная труба укрывала гитлеровцев от свинца.

Тогда Голиков забрался на крышу соседнего дома, не спеша прицелился и меткой очередью из автомата уничтожил сидевших у трубы обоих гитлеровцев.

Из газеты «За Родину» 302-й стрелковой дивизии

(3 апреля 1944 года)

С. П. ДЕНИСЕНКО,
старшина запаса, полный кавалер ордена Славы
СОЛДАТСКАЯ СНОРОВКА

Шли бои на подступах к Тернополю. Группа разведчиков в составе десяти человек получила задание от командира полка захватить «языка».

Подошли мы к городу с восточной стороны глубокой ночью. Долго стояли, размышляли. Тернополь словно вымер. Но это только казалось. Там враг, он притаился, ждет удобного случая, чтобы внезапно ударить, напомнить о себе.

Мы перешли железную дорогу, приблизились к окраинным домам. Кругом – ни души. Хозяин первого дома оказался разговорчивым, пояснил нам, что в городе немцы, но в последние часы дня их что-то не стало видно.

Крадучись от калитки к калитке, мы вышли на улицу. Услышав немецкую речь, спрятались. Шел патруль. Два солдата разговаривали между собой.

Мы бросились на гитлеровцев, схватили их и потащили через двор дома подальше от центральной улицы. Ведем двух «языков». У одного из них выпал кляп изо рта, и он закричал. Соседние патрули, услышав крик, подняли стрельбу. Но нам удалось благополучно прибыть в свой полк.

Пленные рассказали, какие части блокированы в Тернополе, сообщили, что из Берлина гарнизону обещают помощь, но в это никто всерьез не верит. Настроение окруженных подавленное.

Это соответствовало действительности. Судьба окруженных в Тернополе фашистских войск была предрешена. Наши подразделения с каждым часом теснее сжимали кольцо вокруг города.

В штурме Тернополя принимал участие и наш 1128-й стрелковый полк. Каждый батальон, рота имели свой ориентир, задачу, свой объект атаки.

Перед началом штурма кварталов указанного сектора командир батальона Герой Советского Союза капитан Н. Н. Силин собрал командиров рот и взводов. Он объяснил особенности боя в городе, где узкие улицы, старинные дома с толстыми стенами, где противник превратил каждое здание в крепость. Для лучшей маневренности были созданы штурмовые группы, в которые вошли пехотинцы, танки и артиллерия.

Фашисты сопротивлялись ожесточенно, линия фронта проходила здесь через этажи полуразрушенных зданий. Все перемешалось – наступление и оборона. Бои шли днем и ночью.

Вот тут-то особенно нужны были упорство и мужество, находчивость и смекалка.

– Товарищ старший сержант, – предупреждает меня Герасименко, – к нам командир полка…

В это время мы находились на первом этаже отвоеванного дома.

– Кто здесь старший? – спросил подполковник.

– Старший сержант Денисенко! – докладываю я.

– Что это вы мастерите?

– Это с целью выручки наших бойцов, попавших в беду, товарищ подполковник. Видите рядом дом? На третьем этаже – наши, а на первом и втором – фрицы. Они на окна повесили сетки. А мы к гранатам привязываем куски битого кирпича и бросаем в окно. Они запутываются в сетке, а граната разрывает ее. В это время мы бросаем несколько лимонок и проникаем в здание. Вот так захватили и дом, в котором сейчас находимся. Видите, сколько фрицевских сеток на окнах разорвано?

– Молодцы, хвалю за инициативу! Продолжайте так действовать. А чья снайперская винтовка?

– Моя, товарищ подполковник, – ответил я.

– Вот мой приказ: со своим напарником целиком переключитесь на уничтожение наблюдателей, офицеров, снайперов противника.

– Понял. Ваш приказ выполню!

После того, как мы выручили солдат, находившихся на третьем этаже, в дом прибыл со своим телефоном командир минометной роты капитан Васильев. Забравшись на крышу, он начал вести корректировку стрельбы минометной батареи. Даже без бинокля можно было увидеть, куда падают мины.

– Хорошо бьют минометы!

– Это стреляет расчет старшего сержанта Ситдыкова. Молодец. Наметанный глаз.

– Да, не глаз, а алмаз, – заметил кто-то из солдат. – Эге, нас засекли, слышите пуля просвистела?

– Рядовой Герасименко! Возьмите на палку свой головной убор и поднимите, а я понаблюдаю вон за тем домом. Кажется, оттуда стрелял фриц.

Так и есть. Взял снайперскую, прицелился. Больше оттуда стрелять не будут. Это мой 63-й уничтоженный гитлеровец.

– Смотрите! – закричали солдаты. – Самолет немецкий!

– Ребята, давайте зелеными ракетами покажем летчику, куда сбрасывать бомбы!

– А может, он с продовольствием?!

Присмотрелись – точно, самолет транспортный. Дали подряд три зеленые ракеты в нашу сторону (такой сигнал гитлеровцы давали самолетам утром).

Вражеские самолеты часто сбрасывали своим окруженным войскам на парашютах боеприпасы и продовольствие. Но этот груз нередко попадал в расположение советских частей. Так вышло и в этот раз. Посылки, спустившиеся на парашютах, попали в наши руки.

14 апреля командир батальона капитан Силин собрал командиров рот, взводов, парторгов, комсоргов.

– Сегодня в 20.00 – решающий штурм окруженного города. В это время должны прилететь ночные бомбардировщики ПО-2. Задача: зелеными ракетами указывать самолетам, куда сбрасывать бомбы. Как только ПО-2 отбомбятся – переходим в наступление.

Когда появились над городом ПО-2, солдаты с крыш домов открыли пальбу из ракетниц. На объекты, куда опускались зеленые ракеты, падали бомбы. Среди сплошного гула и грохота слышалась трескотня наших автоматов, ухание пушек, крики «ура».

Советские войска штурмовали город. Смело, инициативно действовали штурмовые группы 1128-го стрелкового полка, удостоенного почетного наименования «Тернопольский».

От составителей:

Степан Петрович Денисенко родом из Кожевниковского района Новосибирской области. В боях за село Смыковцы Тернопольской области 11 марта 1944 года он заменил выбывшего из строя командира взвода, первым со своими бойцами ворвался в Смыковцы и захватил 75-миллиметровое орудие. Денисенко лично уничтожил несколько фашистских солдат, за что был удостоен ордена Славы IIІ степени. В июне 1944 года он отличился в бою в районе Сасова Львовской области, и ему вручили орден Славы II степени.

Орденом Славы I степени он награжден в январе 1945 года, когда полк вел бои на Одере.

Ныне полный кавалер ордена Славы С. П. Денисенко работает инженером на одном из заводов Новосибирска.

Г. А. ХИЛЬКО,
подполковник запаса [7]7
  Г. А. Хилько был заместителем начальника политотдела по комсомольской работе 302-й стрелковой дивизии.


[Закрыть]
ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

Шел тридцать девятый день штурма Тернополя. Перед вечером меня вызвали в штаб 302-й стрелковой дивизии к комдиву. Я прибыл к полковнику Н. П. Кучеренко.

– А, комсомол явился! Садись и слушай, – сказал полковник. – Знаешь городской театр? На этом здании высокая башня вроде пожарной каланчи – на ней сегодня ночью нужно водрузить красное знамя. Возьми с собой еще двух бойцов… В здании немцы – действуйте осторожно.

– Задача ясна. Выполним!

– Желаю успеха, – полковник по-отцовски пожал мне руку.

Я вышел на улицу. Спускалась апрельская ночь. Метрах в пятидесяти в полумраке виднелись дома, от которых начинались вражеские позиции. То и дело в воздухе на несколько минут зависали «фонари» – осветительные ракеты противника. Тогда пространство, которое предстояло пересечь, просматривалось как на ладони.

В сумерках я столкнулся с капитаном Вяловым, командиром артдивизиона. Мы с ним – друзья. Сообщил о встрече с комдивом, затем сказал ему прямо: нужна помощь.

Капитан Вялов послал со мной солдат – Александра Новикова и Ивана Мовчана.

– А знамя есть? – спросил капитан.

У меня было красное шелковое полотнище. Какое же взять древко? Деревянное разнесет первой же пулеметной очередью. Решили достать отрезок тонкой трубы.

Надо было подавить огневые точки врага и пробить в стене здания брешь, через которую должны проникнуть к «каланче». По команде Вялова ударило орудие по дому, что был напротив. Взрыв снаряда вытолкнул из здания белесое облачко.

– Ну-ка, еще, – посигналил я.

На этот раз вырвалось облачко побольше. В него мы и нырнули втроем. Пройдя сквозь брешь, стали пробираться по длинному коридору. Слева в комнатах постреливали вражеские пулеметчики. Вижу, вынимает Саша перочинный нож и кивает в сторону доносящейся пулеметной очереди:

– Прикончим?

– Ты что? С таким ножичком? Спрячь его подальше, – сказал я, вспомнив, как недавно принимали парня в комсомол. Молодой, горячий…

Вышли из здания с западной стороны и направились к башне. Внезапно из-за угла вынырнула машина. Но она пронеслась мимо.

Вот и «каланча». Я подтянулся на руках, прихватив с собой провод от знамени, с которым остались внизу Мовчан и Новиков. Цепляясь за каждый выступ, добираюсь до самого верха.

Подымаю знамя. Длинное, широкое полотнище затрепетало на весеннем ветру. В последний раз попробовал, прочно ли держится древко, и спустился вниз.

Приказ выполнен, на сердце – радость, сменившая предельную напряженность. Так бывает, когда дело сделано и самый большой риск уже позади. Оставалось вернуться к своим. Пошли назад и… заблудились. Никак не могли отыскать брешь. Те же роковые пятьдесят метров отделяли нас от своих. Тем временем ночь шла на убыль.

Говорю хлопцам:

– Была не была. Попробуем так: лопнет очередной «фонарь», будем перебегать, пока следующий не запустят.

Небо уже серело. Но после яркой вспышки ракеты вокруг казалось темней. Мы бросились через улицу. Сразу же за спиной застучал пулемет. Как подкошенный повалился наземь Новиков. Мы с Мовчаном бросились к нему – Саша мертв. Осторожно оттащили его к дому, накрыли плащ-палаткой, положив на каждый угол по камню, чтобы ветром не сдуло.

До своих уже оставалось рукой подать…

Утром все увидели над городом алое знамя. Оно придавало нашим бойцам уверенность в своих силах. Прошел еще один день боев и Тернополь был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков.