355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » авторов Коллектив » Год 1944-й. Зарницы победного салюта » Текст книги (страница 28)
Год 1944-й. Зарницы победного салюта
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 03:33

Текст книги "Год 1944-й. Зарницы победного салюта"


Автор книги: авторов Коллектив



сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

Б. В. САМАРИН,
полковник в отставке
РЕШАЮЩИЙ БРОСОК

Когда наши войска замкнули кольцо окружения вокруг вражеской группировки юго-западнее города Броды, гитлеровцы отчаянно пытались вырваться из котла. Но все попытки избежать разгрома были сорваны советскими воинами.

Командир 58-го отдельного танкового полка вызвал командира роты старшего лейтенанта А. Аршинова.

– Сколько танков готовы к бою? – спросил его майор.

– Пять! – доложил Аршинов.

– До шестисот фашистских солдат при поддержке полсотни орудий и минометов атаковали эскадроны 7-го кавалерийского полка. На подступах к Бугу идет жаркий бой, – сказал майор.

– Значит, надо помочь?

– Да. И сделать это немедленно. Вашей роте нанести удар по врагу вот здесь, – и командир полка указал на карте село Паенки.

– Задача ясна, товарищ майор! Поможем конникам, если надо.

Алексей Аршинов не мешкая возвратился к танкистам своей роты. Собрав экипажи, разъяснил боевое задание и еще раз подчеркнул:

– Гитлеровцев больше. Но одолеть их надо. Смотреть необходимо в оба, ребята.

– Разрешите мне сказать слово? – обратился к ротному башенный стрелок Агишев.

Небольшого роста, хорошо сложенный, рядовой Агишев в бою всегда действовал смело и отважно. Он был назначен агитатором роты.

– Говори, Агишев.

– Други! – сказал агитатор. – Фашисты попали в котел, сдаваться не хотят. Не дадим врагу пробиться через Западный Буг.

– Верно, – подтвердил майор и скомандовал: – По машинам!

Танки, урча моторами и лязгая гусеницами, тронулись с места и по просеке вышли из небольшого лесочка. У развилки размытой дождями дороги боевые машины замедлили ход.

Командир роты размышлял: «Проскочить бы незаметно и ударить по фашистам с тыла. Но для этого необходимо совершить обходный маневр. Внезапность – сестра успеха».

– Фомин, прибавь газку! – приказал ротный механику-водителю.

В заданный район рота прибыла вовремя. Под прикрытием орудийного и минометного огня гитлеровцы пошли в атаку. Танки Аршинова, приняв боевой порядок, с ходу врезались в ряды атакующих фашистов. С фланга ударила вражеская пушка.

– «Вишня-2»! – вызвал Аршинов экипаж танка младшего лейтенанта Лодырева. – Справа в кустарниках орудия.

– Вижу!

– Уничтожить! Да не лезь на рожон. Обойди и ударь с тыла.

Танк Ивана Лодырева устремился на гитлеровскую батарею. Пушка и пулемет противника изрыгали смертоносный металл. Аршинов успел заметить, как разбегались орудийные расчеты, – тридцатьчетверка гусеницами давила, кромсала пушки, брошенные врагом.

– Молодец Иван! – оценил командир роты действия Лодырева. Фашистские автоматчики то откатывались, то вновь собирались в группы и шли в атаку, пытаясь прорваться на запад, к реке.

Из зарослей кустов вынырнула самоходка с крестом на борту.

– Бронебойным! – скомандовал заряжающему Аршинов и выстрелил. Вражеское орудие остановилось. Второй снаряд поджег машину. Четыре вражеские атаки отбили кавалеристы при поддержке танков роты Алексея Аршинова. Гитлеровцы присмирели.

– «Инжир!» «Инжир!» Я – «Вишня». Боезапас на исходе.

– Высылаем! – ответила рация командира полка.

Герой Советского Союза майор Д. Ф. Козлов принял срочные меры для обеспечения боя роты Аршинова.

На танк лейтенанта Орлова погрузили ящики со снарядами и пулеметными дисками. Сверху примостился полковой разведчик рядовой А. И. Куневич. Боевая машина устремилась вперед.

Орлов указывал путь механику-водителю. Тридцатьчетверка шла, маскируясь в складках местности, зарослями. Когда до танкистов Аршинова оставалось с полкилометра, вблизи танка начали рваться снаряды.

– Заметили, гады, – произнес лейтенант.

В перископ, на пути продвижения, он увидел группу гитлеровцев. Пули начали проноситься над головой Куневича.

Но это не остановило смельчаков. Геннадий Орлов приказал открыть огонь. Заработали пушка и пулемет. Арсений Куневич начал метать гранаты, поджег две дымовые шашки. Танк, окутанный дымом, мчался на фашистов, и те стали разбегаться.

– Проскочили! – радостно крикнул Куневич.

Пополнив боекомплект, тридцатьчетверки ринулись в контратаку, охватывая гитлеровцев с востока. С флангов на противника устремились кавалеристы. Снова разгорелся ожесточенный бой.

Удар… За ним второй. Танк Аршинова вздрогнул и остановился.

– Что со мной? – проговорил Алексей. – Кажется, ранен…

В этот момент механик-водитель Фомин доложил:

– Убит сержант Кузнецов. – Затем, взглянув в смотровую щель, закричал – Товарищ старший лейтенант! На нас прет самоходка!

Превозмогая боль, Аршинов навел пушку в цель и нажал на педаль спуска. Пламя охватило вражескую машину. Но и танк командира роты загорелся от вражеского снаряда. Аршинов потерял сознание.

Взбешенные фашисты ринулись к тридцатьчетверке, чтобы расправиться с экипажем. Радист Расченкин из пулемета хлестнул по врагам.

Рядовой Куневич огнем из автомата и гранатами отогнал гитлеровцев и не раздумывая бросился спасать экипаж. Он и старший сержант Фомин вытащили из машины Аршинова и Кузнецова.

…Танковая рота с честью выполнила приказ. На участке 7-го гвардейского кавалерийского полка противник не дошел до Западного Буга.

За проявленные храбрость и отвагу в этом бою коммунист старший лейтенант Алексей Алексеевич Аршинов и комсомолец рядовой Арсений Иванович Куневич были удостоены высокой награды Родины – ордена Ленина. Комсомолец Иван Семенович Лодырев награжден орденом Красного Знамени, Геннадий Анатольевич Орлов – орденом Отечественной войны I степени.

В неравном поединке

Орудие стояло на пологом холме, поросшем редким кустарником. Вблизи широко раскинулось село Деревляны. Рядом – полевая дорога, ведущая к шоссе. Бойцы расчета находились в орудийном окопе.

Наводчик ефрейтор Василий Чуркин осматривал прицельные приспособления, по-хозяйски протирал их. Однополчане любили этого светловолосого крепыша родом из-под Ярославля. Он был исполнителен, неутомим в работе, в бою проявлял хладнокровие и выдержку. Особенно прошла о нем добрая слава после жарких боев весной 1944 года на Волыни. Восемь вражеских танков тогда надвигались на его орудие. Наводчик Чуркин один за другим подбил три бронированные машины. Его наградили орденом Отечественной войны I степени.

И вот он на Буге, у села Деревляны.

Рано утром на огневую позицию заглянул командир 177-го гвардейского артиллерийско-минометного полка майор Мец. Он на ходу бросил бойцам:

– День будет жаркий! Держитесь, друзья.

Ждать долго не довелось. Над ржаным полем поднялись зловещие дымки, взлетали вверх фонтаны земли.

На этом участке фронта, где сомкнулось кольцо окружения бродовскей группировки противника, гитлеровцы пошли в психическую атаку, пытаясь пробить брешь, выйти на шоссе. Наши танкисты и конники сдерживали натиск врага. Лавина фашистов хлынула на артиллерийские позиции.

– Осколочным! – командовал расчету сержант Келешев.

– Не пройдете, гады! – кричал Чуркин, посылая каленый металл по врагу. Гитлеровцы падали, но приближались все новые и новые цепи. Отбиты одна атака, вторая, третья…

Вдруг Чуркин заметил, что несколько фашистов обошли орудие и, приблизившись к его позиции с тыла, застрочили с автоматов. Завязалась перестрелка. Гитлеровцы перебиты, но погибли и три бойца расчета. Остался только Василий. А на орудие вновь надвигалась лавина фашистов.

– Получайте! – закричал Василий, посылая очередной снаряд по врагам.

Теперь Чуркин сам заряжал, сам наводил, стрелял. Измученный, окровавленный, он продолжал вести бой до последнего дыхания.

Звания Героя Советского Союза ефрейтор Василий Егорович Чуркин удостоен посмертно. Похоронен во Львове на Холме Славы.

Ф. И. ГОРЕНЧУК,
гвардии полковник в отставке, Герой Советского Союза
МУЖЕСТВО ЗАМПОЛИТА

Вдоль опушки, ближе к кустам, стояли тридцатьчетверки. Танкисты проверяли двигатели, пополняли боеприпасы. Все знали, что вскоре отсюда, от приднестровского городка Залещики, они двинутся дальше, к Карпатам.

Неожиданно мы получили приказ выступить на Золочев.

Предстоял путь свыше ста километров. Шли на повышенной скорости. Но полил дождь, дороги развезло, двигаться стало труднее. В пути мы встретили вторую ночь. У небольшого селения сделали короткий привал. Я задремал прямо на башне танка. А когда проснулся, то увидел, что рядом стоит замполит капитан В. Н. Красов.

– Давно караулишь? – спрашиваю его.

– Около часа.

– Почему же не разбудил?

– Отдых-то нужен командиру так же, как и солдату, – заметил капитан.

«Душа-человек», – говорили в батальоне о замполите.

… В начале сорок второго года меня направили на учебу в Военно-политическую академию. Там я встретился и подружил с Виктором Красовым, уроженцем Орловщины, участником обороны Ленинграда. Весной сорок третьего прямо из академии я уехал на фронт. Меня назначили командиром танкового батальона. Вскоре в этот батальон на должность замполита прибыл Виктор Красов. Это было на правобережье Днепра. В составе 12-й бригады 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса мы прошли с боями по Житомирщине, Подолью, Тернопольщине. А теперь наш путь пролегал от Залещиков к Золочеву.

В середине дня мы вышли в назначенный район. Доложил о прибытии комбригу.

– Молодцы! Думал, заявитесь позже, – сказал гвардии полковник Душак и сразу же поставил боевую задачу.

Сюда, к окраинам Золочева, с запада доносился орудийный грохот. У сел Почапы и Хильчицы шли жаркие бои. Туда и направлялся наш батальон.

ПОБЕДНОЕ ЗНАМЯ НАД ЛЬВОВОМ

И. С. Конев П. А. Курочкин


Встреча советских танкистов в одном из населенных пунктов Львовской области


В. Н. Красов П. А. Кондыра


Ф. П. Сурков, А. П. Марченко


Бой за высоту в Карпатах


Г. Н. Шамсутдинов С. Г. Глинкин


Пробитые вражескими пулями комсомольские билеты воинов, погибших в боях за освобождение западных областей УССР от немецко-фашистских захватчиков.


М. Г. Фомичев Ф. И. Горенчук 3. К. Слюсаренко


Д. М. Потапов А. У. Ковалев А. X. Ишмухаметов

Р. Б. Ахтямова П. П. Кулешов


В наступлении


На артпозиции


И. И. Удалов М. К. Ивасюта


«За Украину!»


Борислав наш!

К Хильчицам вела шоссейная дорога, но я повел танки полем, чтобы скрыть машины от глаз противника во время передвижения. Подойдя к селу, тридцатьчетверки развернулись в боевой порядок. И вовремя. Гитлеровцы, яростно рвавшиеся из котла, предприняли очередную атаку. Кое-где наши пехотинцы и артиллеристы под натиском противника вынуждены были отойти. Тут-то и подоспела наша помощь! Танки открыли дружный огонь по врагу.

Сначала я дал команду ударить по выдвигавшейся колонне бронетранспортеров противника. Над ней взметнулись яркие языки пламени. Уцелевшие машины расползались в стороны, но и там их настигали снаряды. То здесь, то там поднимались в «психическую» атаку густые цепи вражеских автоматчиков. По ним били экипажи нашего и других батальонов бригады.

По пехотинцам, двигавшимся вслед за правофланговыми танками, ударили пулеметные очереди с колокольни сельской церкви. Пришлось ударить по осиному гнезду. С первого выстрела танковой пушки вражеские пулеметы на колокольне затихли.

Находясь в центре боевого порядка на своем танке, я внимательно наблюдал за полем боя. Грохот орудий и пулеметов наполнял воздух. То в одном, то в другом месте начинались рукопашные схватки.

Наши танки, громя противника, продвигались вперед. Вдруг мы увидели сквозь дымовую завесу небольшой домик, у которого периодически вспыхивал огонек: стрелял замаскированный танк.

– Возьмем его на мушку, – говорю экипажу.

Грянул выстрел, затем второй. Укрывшийся у домика танк окутался багровым пламенем.

Упорные схватки продолжались на правом фланге. Неистово строчили пулеметы, рвались мины, трещали автоматы. Большая группа гитлеровцев решила во что бы то ни стало пробиться через наши боевые порядки. Танкисты и пехотинцы преградили путь врагу. Храбро сражался танковый взвод лейтенанта М. А. Виноградова. Машина, на которой находился замполит Красов, все время двигалась впереди. Ему я сообщил по рации:

– Держись, Виктор! Не пропускать фашистов. Смерть им, окаянным!

Энергичный, подвижный Красов был преисполнен боевого азарта.

– Бейте по огневым точкам! – давал он целеуказания экипажу.

Ствол танковой пушки выплеснул несколько снарядов. В том месте, откуда стреляло орудие противника, поднялся густой султан пыли.

– По фашистам, осколочными! – требовал Красов, когда перед танками вновь выросла лавина вражеской пехоты.

Танки повели огонь с места и двинулись вперед. Красов вылез из машины и направился к пехотинцам.

– За мной, братва! Бей немчуру! – крикнул он, поднимая бойцов в атаку.

Стрелки и автоматчики дружно устремились вслед за танками. Виктор Красов все приговаривал:

– Добьем фрица в котле, а там и на Львов двинем!

Гитлеровцы десятками падали на землю, а уцелевшие в панике метались по сторонам. Дорога вперед на соединение со своими частями была им отрезана. А границы котла все сжимались. Выход оставался один: сдаваться в плен. Но фашистские офицеры гнали солдат на прорыв, на верную гибель – под огонь пушек и пулеметов.

Гляжу, десятка два солдат бегут в нашу сторону, размахивая белыми лоскутами.

– Не стреляйте, мы свои! – донеслись к нам фразы на украинском языке.

Адъютант вызвался подойти:

– С вашего разрешения проверю, что за «свои».

Оказалось, это группа солдат из дивизии СС «Галичина».

– Отвоевались? – спрашиваю с иронией.

– Додому хочемо…

– Домой? Пока – в штаб, – приказал я, – там разберутся.

В сопровождении конвоиров пленные поплелись в расположение штаба бригады.

Нашим танкам требовались боеприпасы. Из-за обстрела противника подвезти снаряды на обычных автомашинах не представлялось возможным.

Петр Савин на танке миновал опасную зону по полю и доставил снаряды, которые распределили по экипажам.

Снаряды есть – на душе веселей. Бой на участке Почапы, Хильчицы разгорелся с новой силой. На смену разбитым группам гитлеровцев подходили новые и еще с большей яростью бросались в атаки.

Более суток батальон во взаимодействии с пехотинцами и артиллеристами сдерживал на своем участке натиск противника. На второй день, – 22 июля, танкисты вышли к окраинам села Почапы. Гитлеровцы, собрав в кулак остатки разбитых частей, напирали здесь с особым ожесточением. Тридцатьчетверки сразу же пошли в контратаку. Натиск противника был сломлен. Но враг, собрав остатки артиллерии и минометов, повел интенсивный огонь. Под его прикрытием поднялась в атаку пехота.

Наши танкисты, открыв пальбу с места, тотчас же двинулись на врага. Пехотинцы наступали вслед за танками. Но вскоре тридцатьчетверки вырвались вперед, пехота приотстала. Капитан Красов, как бывало раньше, оставил танк и направился к солдатам.

– Ребята! Живей, вперед! – увлекал он за собой бойцов.

Все дружно подтянулись и с криком «ура» преследовали противника. В этот момент капитан Красов, бежавший впереди, упал, сраженный вражеской пулей.

Я находился в это время на танке, раненный в ногу и руку. Когда узнал о гибели Виктора Красова, физическую боль заглушила боль душевная. Очень переживал я утрату всеми любимого замполита, своего фронтового друга.

Похоронили Красова со всеми воинскими почестями в Золочеве.

Вскоре в часть пришло сообщение: мне – Горенчуку Феодосию Ивановичу, и Виктору Никитовичу Красову присвоено звание Героя Советского Союза. Я принял эту высокую награду Родины в боевом строю.

Г. С. ПОЛТАВСКИЙ,
полковник
РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ

Комсомольский билет № 16202950, выданный Заложцевским райкомом ЛКСМУ, Михаил Кириллович хранит по сей день. Держу в руках небольшую книжечку с силуэтом Ленина на обложке.

Листки билета поблекли от времени, выцвели чернила секретарских подписей и штампиков уплаты членских взносов. Но Михаил Кириллович хорошо помнит, где и в какой обстановке он платил эти взносы. Как знамя, как символ своих коммунистических убеждений пронес Михаил комсомольский билет сквозь суровые испытания Великой Отечественной войны.

…Август 1941-го. Комсомольский взнос уплачен в Днепропетровске. Позади горькие дни отступления на восток вместе с войсками. Жестокая бомбежка при переправе через Днепр и ранение… После, когда вылечился, пришел в Днепропетровский обком комсомола и попросился на фронт.

– Молод еще, – ответили ему, – а работы и в тылу хватит.

И Михаил трудился в Ровеньках и под Сталинградом, на Мангышлаке, рыбачил на Каспии. В городе Шевченко он часто приходил к вербе Тараса, вспоминая о родных и близких на далекой Тернопольщине, попавших под ярмо фашистской оккупации, думал о судьбе страны. Вспомнились бессмертные строки великого Кобзаря:

 
Злою вражескою кровью
Волю окропите…
 

Девиз комсомольца – борьба! И поэтому в комсомольском билете М. К. Ивасюты отмечен красноармейский взнос. Михаил добился-таки своего: местный военкомат призвал его в действующую армию. С нетерпением ждал он часа, когда с оружием в руках выступит на защиту Советской Родины.

Михаила Ивасюту направили в учебно-танковый полк. Оттуда в начале 1944 года он прибыл в нашу 16-ю бригаду на должность командира самоходного орудия (так тогда именовались наводчики). Мы стояли под Москвой, в поселке Пушкино, – личный состав осваивал новую боевую технику.

В те дни напряженной учебы старший сержант Ивасюта несказанно обрадовался известию, что 23 марта наши войска освободили районные центры Тернопольской области – Заложцы, Великий Глубочек, а также свыше двадцати других населенных пунктов. Сводку Совинформбюро Михаил вырезал из газеты и спрятал в карман гимнастерки. Он тотчас же написал письмо матери в родное Загирье. Письмо, однако, вернулось с пометкой на конверте, что село еще не освобождено.

Ивасюта снова написал матери: жди, приду с Советской Армией, прогоним ворогов проклятых, вызволим вас из рабства. Вслед за этим он послал еще пятнадцать писем. Ни одно из них не вернулось, потому что на каждом конверте Михаил писал: «Почта, письма прошу не возвращать: скоро мы освободим Загирье от фашистов!» И вот в один из счастливых дней Ефросинья Семеновна получила все пятнадцать писем с треугольником полевой почты. Отыскался след сыновний!

Но самое неожиданное было впереди.

В июле 1944 года наша бригада прибыла на 1-й Украинский фронт. С этого месяца и до конца войны в комсомольском билете Михаила Ивасюты отмечены фронтовые взносы.

После марша самоходчики заняли исходный для наступления рубеж, отрыли окопы для боевых машин в лесочке. От этого лесочка до родного Михаилу Загирья оставалось всего четырнадцать километров…

– Товарищ старший сержант, – сказал Ивасюте командир 2-го дивизиона майор Паюк, – за отличную службу разрешаю поездку к родным. Три часа в вашем распоряжении – больше дать не могу.

Домой Михаил прикатил на мотоцикле с двумя товарищами. Мать Ефросинья Семеновна заплакала от радости. На встречу с Михаилом и его побратимами собралось много сельчан.

…Утром 14 июля началось наступление на львовском направлении. Шесть дней спустя 2-й дивизион занял оборону у Белого Камня. Гитлеровцы, попавшие юго-западнее города Броды в котел, пытались любой ценой вырваться из него.

Предоставим слово документам. «В районе Белого Камня, – говорится в донесении политотдела 3-й гвардейской танковой армии, – на участке обороны второго дивизиона 16-й самоходно-артиллерийской бригады гитлеровцы бросили более 30 танков и самоходок, крупные силы пехоты, пытаясь сломить нашу оборону и выйти из окружения. Артиллеристы мужественно встретили врага. Они подбили и уничтожили 15 танков и самоходок, 18 пушек и до 500 солдат и офицеров противника». В политдонесении отмечается: все воины дивизиона дрались стойко и бесстрашно. Особенно отличились командир батареи Жаров, командиры экипажей В. Е. Пик, П. И. Бакланов и другие.

Спустя много лет по материалам архивных документов, из бесед с ветеранами мне удалось восстановить детали того жестокого боя у Белого Камня.

… Самоходка младшего лейтенанта Владимира Ряузова, где наводчиком был Ивасюта, занимала позицию на левом фланге. Отражая атаки пехоты, Михаил израсходовал все осколочные снаряды. Метким выстрелом он подбил самоходку, которая выкатывалась из лесу.

Володя Ряузов вышел из машины и, наблюдая, откуда появятся гитлеровцы, давал целеуказания. Противник обрушил на позиции дивизиона огонь минометов. Упал Володя Ряузов. Контужен механик-водитель… Сделав Ряузову перевязку, Ивасюта доложил о случившемся командиру дивизиона.

Майор Паюк любил отчаянного, смелого комсорга Володю Ряузова.

– Механик может вести машину? – спросил Паюк.

– С трудом, – ответил Ивасюта.

– Тогда забери раненых и отвези в Зозули в медсанбат. В лесу заправиться горючим, пополнить боеприпасы – и снова на позицию.

Возвращаться назад было веселей. На помощь самоходчикам, стоявшим насмерть, подоспели танкисты. А с неба ударили по гитлеровцам ИЛы. Враг был разгромлен.

После боя замполит дивизиона капитан Михайлов сказал:

– Ряузов не скоро вернется из госпиталя. Вас, товарищ Ивасюта, как члена бюро назначаю комсоргом дивизиона.

– Доверие оправдаю! – ответил Михаил. В то время Ивасюта был уже коммунистом.

Из армии Михаил Кириллович уволился в конце 1945 года. Собирался возвратиться в школу. Но учительствовать не пришлось. Тернопольский обком Компартии Украины послал его на партийную работу.

Ивасюта работал и упорно учился, тема его кандидатской диссертации – история коллективизации сельского хозяйства на Тернопольщине. Советская власть, колхозный строй вывели местное крестьянство из вековой отсталости и нищеты на дорогу счастливой жизни. Это свидетельствует Ивасюта как сын бедняка и как ученый. Степень доктора исторических наук Михаилу Кирилловичу присвоена в 1963 году за исследование по истории создания и развития колхозного строя в западных областях Украины.

Из-под пера М. К. Ивасюты вышло около ста печатных трудов. У него много наград, но особенно он дорожит одной – Почетной Грамотой Президиума Верховного Совета УССР, которой отмечена его многолетняя и плодотворная работа в подготовке и издании «Истории городов и сел Украины».

…Как-то зазвонил телефон.

– С Днем Победы!.. Заходи, есть сюрприз, – это голос Михаила Кирилловича.

Прихожу. Хозяин дома представляет гостя.

– Узнаешь полковника?..

Ну как было не узнать Владимира Евгеньевича Пика! Того самого лейтенанта, который геройски дрался под Белым Камнем! Полковник Пик приехал проведать мать, которая живет в Стрыю, а по пути не мог не заглянуть к своему фронтовому другу Михаилу Ивасюте. Был здесь и проживающий во Львове Пантелеймон Игнатьевич Бакланов – бывший командир самоходки нашего дивизиона. На лацкане его пиджака сиял орден Отечественной войны I степени.

Трудно передать словами радость встречи ветеранов!

«А помните, как под Белым Камнем?.. А помните, под Львовом?..» – спрашивали они друг друга.

Оказалось, в бою под Берлином нас с Баклановым накрыло взрывом одного и того же снаряда, только я отделался легко, а он получил тяжелое ранение.

Все вспомнили однополчане. Такое не забывается.

День, запомнившийся навсегда

20 июля сорок четвертого трудный бой выпал на долю танкистов подполковника Юдина. В огневой дуэли загорелось несколько бронированных машин противника. Но вот вздрогнул и задымил наш головной танк ИС-2. Убиты знаменосцы, тяжело ранен командир полка Юдин.

Стрелок-радист Александр Ковалев перевязывает командира. «Знамя…» – шепчет он еле слышно.

Ковалев выбрался из танка и прижался к сухой земле. Механик-водитель пытался отвести машину в безопасное место. Да, пожалуй, сейчас можно перебежать вон к той воронке. Еще бросок. Заметили… Началась бешеная стрельба. А медлить нельзя. Только бы не обошли, не окружили, не отрезали… Ползти, перебегать, отстреливаясь от наседавших со всех сторон фашистов, снова ползти, ощущая под гимнастеркой шелк знамени полка, знамени, что дороже жизни, – сколько это заняло времени! Минуты! Часы! Вечность!

… Когда стрелок-радист Ковалев добрался до штаба полка и отдал знамя, пожилой офицер обнял его:

– Ты не ранен, сержант! Ведь там жарко было.

– Июль, товарищ майор… – улыбнулся он запекшимися губами. – Разрешите закурить!..

Из рук майора и получил А. У. Ковалев первый орден Славы.

И снова жестокие бои. Освобождая Перемышль, танкисты уничтожили бронепоезд противника, мешавший продвижению пехоты. А разве менее трудно приходилось в январе сорок пятого! Тогда, за Вислой, их танк уничтожил в бою шесть «тигров». Члены экипажа были ранены, но бой продолжался… Командир танка Василий Удалов стал Героем Советского Союза, а стрелок-радист Александр Ковалев – кавалером второго солдатского ордена. Третий орден Славы ему вручили в Берлине. Уничтожив более двадцати фаустников, он расчистил путь танкам, спас машину командира полка.

После Победы военную профессию Александр Устинович сменил на мирную: он инженер на Суджанском заводе тракторных агрегатов. Часто продукция завода грузится в контейнеры с адресом «Львов». И вспоминаются тогда инженеру Ковалеву улицы и площади Львова – города его фронтовой юности.

Сколько раз довелось смерти глядеть в глаза в жестоких схватках. Многие фронтовые эпизоды совершенно сгладились в памяти. Но тот бой на Львовщине, когда он со знаменем полз под градом пуль и осколков, запомнился навсегда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю