Текст книги "Год 1944-й. Зарницы победного салюта"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

В. Е. ГРАБОВСКИЙ,
майор запаса
ДВЕ ЗВЕЗДЫ ЗОЛОТЫЕ

Танки, вдавливая гусеницами мягкий грунт, осторожно двигались вперед. В одной из передовых машин находился командир бригады гвардии подполковник Иван Никифорович Бойко. Приоткрыв люк, он смотрел на пробуждающиеся поля, сбросившие снежный покров, на темнеющие вдали дубравы. Переведя взгляд на глубокие борозды, пропаханные гусеницами танков, комбриг покачал головой. Прошло уже несколько часов форсированного марша, а боя нет – вокруг тихо, спокойно. Будто бы не война, а очередное тактическое учение.

Заныла раненая нога. Сколько верст в походах пройдено! На груди Бойко одна за другой появлялись боевые награды: два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени… А на днях командарм без обиняков ему сказал: «Скоро тебе, Иван Никифорович, Золотую Звезду прикрепим – за Казатин представили…»

Комбриг досадовал: слишком рано развезло этой весной дороги – затрудняется продвижение танков. «Черт возьми, – невольно вырвалось из его уст, – вот если бы сюда зимнюю, казатинскую дорожку…»

Да, то была действительно «зеленая улица» для танков. По скованному декабрьским морозцем грунту вдоль железнодорожного полотна вел Бойко свои экипажи к Казатину – крупному узлу сопротивления противника. Гитлеровцы никак не ожидали, что тридцатьчетверки проникнут по этой глухой, не приспособленной для транспорта дороге. Начав свой дерзкий сорокакилометровый ночной рейд по тылам врага, танкисты к утру ворвались в город с тыла. Появление их было как гром с ясного неба. Гитлеровцы, несмотря на численное превосходство, в панике бежали, оставив многочисленные трофеи.

Довелось сражаться Ивану Никифоровичу и за свое родное село Жорнище, что в Иллинецком районе Винницкой области. Брали Жорнище обходным маневром, чтобы не разрушить его, не причинить ущерба. На танке Иван подъехал к порогу отчего дома. Хата, двор, вишневый сад – все так знакомо и близко…

Вышла мать. Не узнала родного сына-богатыря, – в форме танкиста не видела его никогда. А узнала – заплакала от радости.

– Не плачьте, мамо, – успокаивал ее Иван. – Ведь я жив, здоров. Меня броня надежно защищает.

Семью Бойко называли в Жорнищах бронетанковой. И в этом был смысл. Старший брат Ивана – Герасим еще до войны командовал танкистами. На рассвете 22 июня 1941 года его батальон одним из первых принял бой с фашистами у стен легендарного Бреста. Позже Герасим возглавил танковую бригаду. Геройской смертью пал он, защищая Сталинград. Василий Бойко – старший лейтенант, тоже танкист, воевал в его части. Только Самуил – самый младший, находился во время войны в глубоком тылу, работал слесарем на машинно-тракторной станции.

В 1939 году Иван Бойко воевал на Халхин-Голе, командовал танковой ротой. Там он приобрел опыт, который пригодился ему под Москвой.

Гостить долго дома не пришлось.

…И вот танки идут по прикарпатской земле. Бригада на десятки километров углубилась в тыл противника. Танкисты выдержали много встречных боев, разгромили немало вражеских засад, несколько опорных пунктов. Комбриг ведет своих гвардейцев к Устечку, раскинувшемуся на берегу Днестра.

Предутренняя дымка слалась над рекой, словно кисеей заволакивая берега и окрестные села. Разведчики доложили обстановку на участке, где намечалась переправа. Вблизи противника нет. Саперы проверили подходы к реке, определили глубину русла, нашли наиболее мелкие места.

Подполковник остановил машину на подступах к реке, собрал командиров батальонов и рот. Приказ его был краток: форсировать реку.

Первыми преодолевали Днестр экипажи батальона капитана Федоренко. Вскоре танк уральца лейтенанта Павла Никитина, которого комбриг любил за исключительную смелость и мужество, вздымая гривы белой пены, выскочил на западный берег. Успешно форсировали водную преграду танки младшего лейтенанта В. Ф. Шкиля, старшего лейтенанта И. П. Адушкина. Выдвинувшись вперед, они заняли оборону.

Гул моторов, шум разрезаемой броней воды не утихал ни на минуту. Три танка заглохли в воде. Но двадцать пять машин выползли на покрытый жухлой прошлогодней травой западный берег. На восточном берегу остались грузовые автомобили, цистерны с горючим да «санитарки».

Комбриг держит совет с начальником политотдела полковником А. С. Боярским, с которым много сотен километров прошел плечо к плечу по фронтовым дорогам.

– Ну вот что, комиссар, – медленно говорит Бойко. – Я с правобережными жму на Черновцы, торопиться надо. Ты же выручай затонувшие танки, «толкай» быстрее горючее и снаряды. Сам знаешь – тылам отставать нельзя!

– Не беспокойся, командир, не задержимся. Раз танки уже на том берегу, тылы перебросить проще.

Бойко ведет колонну тридцатьчетверок намеченным маршрутом в направлении Черновцов. А на берегу Днестра кипит работа. Через реку переброшен канат, и вот уже паром с грузовиком пересекает русло Днестра. Двигаясь взад-вперед, паром переправляет на западный берег колесный транспорт, грузы.

В воздухе появились вражеские самолеты. Рвутся вокруг бомбы. Но зенитки отражают налет авиации противника, и переправа продолжается. То здесь, то там среди солдат слышен подбадривающий голос начальника политотдела Алексея Семеновича Боярского. Перед началом рейда, на исходных позициях, он с увлечением рассказывал воинам о Буковине, о благородной миссии, которая выпала танкистам бригады, – освобождать этот край от гитлеровской нечисти. И сейчас политработник призывал бойцов:

– Быстрей, ребята, нас ждут братья-буковинцы! Мы несем им свободу и счастье.

Кроме парома через реку начали курсировать лодки, – их предоставили воинам местные жители. Вскоре Боярский сообщил комбригу, что «тылы» на правом берегу – идут вслед за танками. Тридцатьчетверки, сбивая на пути вражеские заслоны и засады, приближались к Пруту, на берегу которого раскинулись Черновцы. Экипажи взвода Никитина, а следом и другие танковые взводы, ворвались на пригородную станцию Моши. Здесь стояли вражеские эшелоны с боеприпасами, с боевой техникой. На платформах – новенькие, не успевшие вступить в бой танки. Комбриг приказал:

– Закрыть пути отхода эшелонам! Бить по паровозам!

Бой продолжался. К Пруту подходили все новые и новые экипажи бригады. Подтянулись и тыловые подразделения: танкисты пополнили боекомплект, дозаправили тридцатьчетверки горючим.

Механик-водитель Ковальчук привел танк комбрига в местечко Сад-гора. Сюда же подъехал на газике Боярский.

– Застрявшие на Днестре танки – в строю, тыл подтянули! – доложил он.

– Спасибо, комиссар! Теперь впереди Прут.

Комбриг с начальником политотдела, штабными офицерами обсуждали план дальнейших действий.

В ночь на 26 марта под покровом темноты танки гвардейцев форсировали Прут. И на этот раз оправдала себя тактика внезапности и скрытности. Место для форсирования реки вброд было выбрано, где нет сильной обороны противника. Выйдя на правый берег, передовые экипажи отбили атаки вражеских самоходок, давая возможность своим танкам преодолеть водный рубеж. Не дожидаясь, пока закончится переправа всей бригады, Бойко повел передовые отряды к окраинам областного центра. Враг жестоко сопротивлялся. Из засад и укрытий ударили немецкие орудия, замаскированные самоходки, минометы. В некоторых кварталах завязались бои. Управляя подразделениями, командир не раз лично ходил в атаку на своей тридцатьчетверке.

К Черновцам подошли танкисты 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Л. Гетмана. Комкор скорее хотел увидеть Бойко, бригада которого первой ворвалась в город. На своем израненном в бою стальном коне подкатил Иван Никифорович. Разгоряченный, уставший, но, как всегда, энергичный и бодрый, предстал он перед командиром корпуса.

– Ну, как обстановка? – обратился к подполковнику генерал, – и здесь гвоздишь фрицев по-казатински?

Совместными ударами танковой бригады, приданных ей частей и подошедшего танкового корпуса враг был разгромлен. Остатки недобитых фашистских подразделений беспорядочно отступали.

А через несколько дней командующий танковой армией генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков подписал наградной лист. В нем говорилось: «В операции с 21 по 31 марта 1944 года 64-я гвардейская танковая бригада одновременно с приданными частями форсировала Днестр еще до наведения какой-либо переправы, стремительным 70-километровым рейдом вышла на реку Прут у города Черновцы, форсировала водную преграду, захватила железнодорожную станцию. Она отрезала пути отхода вражеским эшелонам с танками, боеприпасами и вела бои за Черновцы до подхода 11-го гвардейского танкового корпуса. Совместно с корпусом А. Гетмана бригада овладела городом Черновцы и захватила большие трофеи. За образцовое проведение операции по форсированию рек Днестр и Прут, овладение Черновцами и выход на государственную границу Герой Советского Союза подполковник Бойко И. Н. достоин звания дважды Героя Советского Союза». Это звание было присвоено И. Н. Бойко Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1944 года.

… В центре села Жорнище Винницкой области среди вечнозеленых деревьев и цветов на гранитном постаменте стоит бронзовый бюст Ивана Никифоровича Бойко – гвардии полковника, дважды Героя Советского Союза.

ГОВОРЯТ ДОКУМЕНТЫ
(По материалам Центрального Архива Министерства обороны СССР)

ВЗВИЛСЯ КРАСНЫЙ ФЛАГ

Одним из первых ворвалось на окраину города отделение автоматчиков гвардии старшего сержанта Юсупова Юнуса.

Узнав от жителей, что в городской тюрьме томятся партизаны, отважный таджик решил освободить их. Юсупов проник на территорию тюрьмы и открыл стрельбу из автомата, тем самым посеяв страх среди охраны. Тюремная стража, услышав близкие выстрелы, разбежалась. Юнус взломал двери камер и освободил из неволи народных мстителей.

Юсупов достал у местной жительницы кусок красного полотнища и вместе с партизанами бросился к городской ратуше. Не обращая внимания на свистящие вокруг пули, Юсупов водрузил на башне ратуши алый стяг.

Юсупов Юнус, ранее награжденный четырьмя орденами и медалями, за эти бои был удостоен ордена Красного Знамени.

Из политдонесения политотдела 45-й гвардейской танковой бригады

(март-апрель 1944 г.)

Примечание составителей: Город, о котором вело боевые действия отделение Ю. Юсупова, – Черновцы.

БЕССТРАШИЕ РОТНОГО

24 марта 1944 года командир роты 2-го танкового батальона 45-й гвардейской танковой бригады гвардии старший лейтенант Юрий Сергеевич Соколов, двигаясь впереди роты, одним из первых ворвался в город Черновцы, подбил 3 танка, 1 самоходное орудие, 3 автомашины и уничтожил до 40 автоматчиков противника.

Его рота захватила 4 склада, 3 танка, 2 самоходные пушки, 2 противотанковых орудия.

Ю. С. Соколов награжден орденом Красного Знамени.

Из справки-доклада о награждении личного состава 11-го гвардейского танкового корпуса.

Н. З. РОМАНЧЕНКО,
подполковник запаса
КАК ЖИВОЙ С ЖИВЫМИ

Черновцы. Иду улицами города. Вот небольшая привокзальная площадь. На гранитном постаменте Т-34.

Открывай люк, гвардии лейтенант Никитин, выбирайся из башни своего танка, застывшего на почетном пьедестале. Давай, Павлуша, мой младший побратим, вспомним наши дни и годы боевые, поговорим о сегодняшнем дне.

А поговорить есть о чем. Прошло тридцать с лишним лет, как отгремели бои. Выросло новое поколение, которое обязано своей счастливой жизнью тебе и тысячам таких, как ты, сражавшимся за Родину.

Так открывай люк, Павлуша, пройдем по тропинкам твоего далекого детства, пройдем сквозь пламя и грохот великого всенародного бедствия, именовавшегося войной.

Заглянем-ка мы, Павлуша, на Урал, в Копейск, к твоей старушке-матери, к сестренке Зое. Пусть говорят мама и Зоя. Я буду их слушать. А ты станешь безмолвным свидетелем нашего разговора.

…Вот дом твоего детства. Разгоряченный, врываешься ты в комнату, наполняя ее веселыми возгласами:

– Эх, и накатался! Зарядка что надо!

– Рассказывала мне соседка в магазине, – отозвалась мать, – что какой-то угорелый на лыжах в одной майке мчался. Говорит, никак, Анна, это Пашка твой? И верно, гляжу, – Павлик. Так и простудиться не мудрено…

– Что ты, мама, закаляюсь я, не бойся, не заболею.

Какие там болезни, если ты гуляй-ветер. Утром чуть свет уже копался под кроватью, где находился целый склад спортивного снаряжения. Выжимал тяжести, обливался холодной водой, а зимой обтирался снегом. Не было в школе лучшего лыжника и конькобежца. А летом пропадал на озере. Попробуй-ка, взрослый, посоревнуйся с сынком Анны Кондратьевны: доплыви до середины озера, – а Павлушка запросто его переплывал. Помнишь, Пашка, как ты уже потом, с фронта, наказы давал младшим братишкам Мише и Ванюше обязательно заниматься спортом, отлично учиться.

Анна Кондратьевна бережно разглаживает потемневшую за долгие годы бумагу. Это свидетельство об окончании семилетней школы. По всем предметам стоит «отлично». В аттестате об окончании средней школы тоже только отличные оценки.

После занятий Павел брал самодельный мольберт, масляные краски и рисовал. Мастерил модели кораблей, копался часами в библиотеке, разыскивая необходимую книгу, Картины Павлика Никитина экспонировались на выставках детского творчества. С группой юных натуралистов ездил в Москву на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Вот снимок, где ты, Павлуша, в белой рубашке среди одкоклассников стоишь у памятника Мичурину в столице. Это было в 1940 году, за год до того, как ты уехал в танковое училище…

На Курской дуге получил боевое крещение. Здесь тебя принимали в партию. Принимали в блиндаже, после горячего боя. Тебя не спрашивали, как воюешь, ибо несколько часов назад и рекомендовавшие, и принимавшие видели тебя в боевой работе, видели, как ты укрощал хваленых фашистских «тигров», впервые брошенных тогда гитлеровцами в бой. Став коммунистом, ты еще яростнее громил ненавистного врага.

Война – не прогулка, и тебе, Павлуша, доставались не только одни победы. Были и беды. Шесть раз выбирался из горящих танков, дважды впивались в твое тело вражеские осколки и пули. После непродолжительного лечения опять догонял свою часть и вместе с боевыми побратимами продолжал идти нелегкими фронтовыми дорогами. «Капитальный ремонт себе будем делать после войны», – шутливо писал ты в письмах домой, которые хранит твоя мать.

Дороги войны привели тебя, Павлуша, на украинскую землю, за которую ты сражался не менее отважно, чем под Курском за русскую. Весной 1944 года твоя гвардейская часть громила фашистов на правобережье Украины.

И вот уже стоишь ты со своими братьями по оружию, танкистами 64-й гвардейской танковой бригады, на берегу Днестра. Враг уползает в Карпаты, надеется зацепиться за их высокие отроги. Нельзя отрываться от противника, нужно преследовать его по пятам.

Танкисты долго искали брод. Взвод Никитина очутился в двух километрах южнее села Устечко. И здесь, обследовав подступы к реке и ее глубину, Павел доложил комбригу:

– Берег покатый, воды по пояс, грунт песчаный. Пройдем!

Тот передал по радио: «Переправляться разрешаю».

Близится рассвет. Взревели моторы, и танки взвода один за другим окунаются в воду и устремляются на западный берег. Впереди идет твоя машина, за ней – танк твоего друга лейтенанта Погорелова. Итак, водный рубеж позади.

Машины мчатся в направлении населенного пункта.

На пути – орудия, танки врага. Приходится расчищать дорогу огнем и гусеницами. В том месте, где переправился взвод Никитина, начала переправляться вся бригада.

– На Черновцы! – не сходило с уст танкистов.

К вечеру 25 марта взвод Никитина с десантом на броне появился на окраине Черновцов. Никитин подъехал к небольшому домику. Взволнованный радостной встречей, старик буковинец сообщил, что на пригородной станции разгружается эшелон фашистских танков.

– Вперед! – прозвучала твоя команда, и тридцатьчетверки устремились на врага.

Горячая предстояла работа. Ты это, Павлуша, с товарищами хорошо понимал. Нельзя было позволить сползти бронированным фашистским паукам с платформ. Перед глазами мелькнули изогнутые линии рельсов. Ты подаешь механику Борисову команду: «Вправо», чтобы занять выгодную позицию. Надо в первую очередь расколошматить паровоз, чтобы не увел состав.

– Огонь! – и рядовой Михаил Данов выпускает первые снаряды по котлу.

Паровоз «спекся». Теперь очередь за новенькими танками. Один за другим вспыхивают они. Ведь заправлены были. Гитлеровцы намеревались ввести их с платформы прямо в бой. Фашисты в панике разбегаются. Врагов настигают пулеметные очереди.

Над эшелоном поднялось девять черных столбов дыма. Хорошо вы, Павлуша, с Погореловым поработали. Но победами некогда упиваться. Твое внимание привлек мост через Прут. Сразу же мелькнула мысль захватить его, пока гитлеровцы не успели взорвать. И твоя тридцатьчетверка на полном ходу мчится к мосту. За тобой следует экипаж лейтенанта Погорелова. Вас засекли вражеские артиллеристы и начали обстреливать. Снаряды ложатся рядом. В твой танк что-то сильно ударило. Ты выскочил из машины, чтобы уточнить расположение огневой позиции вражеских артиллеристов. В эту минуту поблизости разорвался снаряд. Ты упал на землю. Тебя поднял твой друг Погорелов, перенес в свою машину и вывез на южную окраину поселка с поэтическим названием Садгора. Здесь ты, Павлуша, сделал свой последний привал.

А твой подбитый Т-34 затем ожил. Сделав боевой разворот, с грохотом пройдя по центральной магистрали города, взошел он на пьедестал на привокзальной площади. Днем и ночью несет Т-34 бессменную вахту в городе Черновцы, за освобождение которого погиб смертью храбрых его хозяин.

Нет, не погиб. Ты, Павлуша, жив. Таким же молодым, как тридцать пять лет назад, смотришь из башни на обновленный город, на улицу твоего имени.

От далекого уральского города до самого сердца Буковины пролегла твоя улица, Павлуша. Улица жизни, улица твоего бессмертия.

Я. И. ДЕНИСОВ,
майор запаса
ГЕРОЯМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ

Ночь. Труднопроходимыми проселочными дорогами быстро движутся тридцатьчетверки головного отряда танкового подразделения. Впереди – танк командира роты гвардии старшего лейтенанта И. П. Адушкина. Вот он подал сигнал механику-водителю, и тот остановил машину. Сличив карту с местностью, сверив маршрут по компасу, Адушкин скомандовал:

– Вперед!

То и дело Адушкин связывался по радио с «Грозой» – командиром танкового батальона капитаном Енашко.

– «Гроза», «Гроза»! Я «Стрела»! Как слышите?

Старший лейтенант докладывает комбату обстановку: «Движемся по маршруту. Выхожу в квадрат „Темная роща“». Одновременно Адушкин принимает доклады от своих экипажей. В шлемофоне слышатся слова: «Достигли перекрестка дорог. Доносятся звуки ружейной перестрелки. Продолжаю выполнять задачу…»

В середине дня, следуя лесной дорогой, Адушкин приказал остановить танки. Машины могли идти, но танкисты сутки не спали, им нужна хотя бы маленькая передышка. Приглушены моторы. Дремлют уставшие бойцы. Старший лейтенант сомкнул глаза. В мыслях вставала длинная и трудная фронтовая дорога, которая привела его сейчас на Буковину.

Вспомнилось родное село Симкино в Мордовии, где родился, раздольные поля колхоза «Красная сосна», где познавал отцовскую науку хлебопашца. Затем служба в армии. Иван водил грозную бронированную машину на Карельском перешейке, когда шли бои с белофиннами. После этого на груди танкиста засиял орден Ленина.

В Великую Отечественную, командуя танковым взводом, сражался под Москвой. Затем ему доверили роту. С ней и прошел Иван Адушкин по всей Украине до Карпат…

Дремал – не дремал солдат – опять подъем. Снова в путь. Перед выступлением старшего лейтенанта Адушкина вызвал комбат гвардии капитан Енашко.

– Комбриг приказал силами одной роты нашего батальона пробиться через вражеские заслоны и выйти с фланга к Садгоре, – пометил на карте капитан пригород Черновцов. – Когда основные силы подойдут с фронта, надо ударить противнику во фланг. Эту задачу возлагаю на вас, Иван Прокофьевич.

Адушкин возвратился в роту.

– В тыл к фрицам пойдем. Как машины, готовы?

– Все в порядке – и пушки, и пулеметы! – доложил командир взвода Рыжков.

В боевой обстановке время на вес золота. Старший лейтенант Адушкин поставил боевую задачу, уточнил взаимодействие экипажей, и машины тронулись. Двигались дорогой, петлявшей по взгорью, поросшему мелколесьем. Затем тридцатьчетверки спустились в лощину и устремились к небольшому лесному массиву.

Сумерки сгущаются. Моросит дождь. Адушкин напряженно вглядывается в темнеющую даль – все закрыла серая пелена.

– Ну и погодка! – вздохнул старший лейтенант.

– Карпаты близко, чувствуется, – промолвил механик-водитель ефрейтор Крымов. Периодически вспыхивали, обшаривая ночное небо, ракеты, не утихал гул тяжелых орудий, не прекращалась стрельба.

– Проскочить бы лес, а там и цель рядом. Всыпать бы им внезапно, чтобы не успели опомниться, – рассуждал Адушкин.

На востоке забрезжил рассвет. Рота продолжала двигаться в заданном направлении. Тридцатьчетверки убавили скорость. Командирский танк свернул с дороги и остановился. В лощине танкисты заметили замаскированные в ельнике окопы, а чуть дальше – два орудия и суетившихся вокруг них солдат. Враг не заставил себя долго ждать. Через несколько минут послышалось эхо выстрела.

– К бою! – резко прозвучала команда Адушкина.

– Есть! – крикнул прильнувший к прицелу башенный наводчик. Он быстро навел орудие в цель и доложил: – Готово!

– Осколочным! Прицел семь! Наводить в бруствер окопа. Огонь! – подал команду старший лейтенант.

В том месте, где стояло вражеское орудие, взметнулось темное облако дыма и пыли.

Слева один из экипажей открыл стрельбу по второму орудию. Завихрилось бурое облако пыли и черного дыма, вздыбилась земля. Пушки и расчеты врага были уничтожены.

Танк Адушкина, маскируясь в складках местности, начал спускаться к ручью, другие машины, миновав кустарник, выходили на пригорок, поросший редкими деревьями. Впереди показались траншеи фашистов. На поле вдруг стало как-то непривычно тихо. Адушкин заметил бегущих навстречу нашим танкам четырех солдат. Передний был высокого роста, в расстегнутом френче мышиного цвета. Гитлеровец размахивал белым полотнищем и что-то кричал.

– Что за люди? – забеспокоился Адушкин. – Похоже, что перебежчики. Надо им помочь.

Вскоре из-за пригорка послышался нарастающий шум моторов и лязг металла.

– Танки! – воскликнул башенный. – Один, второй, третий, четвертый…

– К бою! – раздалась команда Адушкина.

Два наших танка на малой скорости прижались к командирскому танку, остальные развернулись и изготовились к бою неподалеку от дороги.

– Танки подпустить поближе, – распорядился командир роты, – по перебежчикам огня не открывать.

Башенный стрелок, высунувшись из люка, крикнул немецким солдатам:

– Шнеллер! [6]6
  Быстрей! (нем.).


[Закрыть]

Но не успели перебежчики продвинуться и на сто метров, как их настигла длинная очередь головного фашистского танка. Трое солдат упали и больше не поднялись, четвертый, очевидно раненный, пытался ползти вперед. Вот его настиг фашистский танк и подминает под гусеницы. Тупоносая стальная громадина устремляется в сторону наших танков.

– Вот зверье! Что делают… – сквозь зубы процедил Адушкин и скомандовал – По головному – бронебойным!..

После первого же выстрела фашистский танк, оставляя за собой шлейф черного дыма, закрутился на месте.

Другие экипажи тридцатьчетверок, атаковав врага, подбили еще три танка.

Небо прочертили огненные молнии – это залп «катюш» послужил сигналом к атаке. В небе закружились в воздушных поединках самолеты. Земля вздрагивала от взрывов бомб и снарядов.

В растаявшей утренней дымке отчетливо вырисовывались контуры зданий ближнего селения. Это Садгора – предместье Черновцов.

Бой закипел с новой силой. Враг яростно сопротивлялся. Отбиты две контратаки гитлеровцев. Наши танки огнем и гусеницами поддерживали наступающую пехоту. Их сопровождали самоходные артиллерийские установки.

– Вперед! Бей фашистов! Ура-а-а! – ринулись в атаку пехотинцы. Танк Адушкина вырвался на улицу. Враг бросил в бой все резервы, стремясь любой ценой остановить наступающих. Башенный стрелок доложил командиру роты:

– Справа дом, за забором – пушка!

– Дави! – дал сигнал Адушкин.

Натужно взревел мотор, танк рванулся вперед – и нет ни пушки, ни расчета. Гул, дым, рухнувшие стены. Снова охрипший голос башенного стрелка:

– Прямо стена, дальше в саду – вражеский танк.

Выстрел – снаряд разорвался дальше. Оттуда последовал ответный огонь. После второго выстрела тридцатьчетверки на месте танка с крестом на борту взметнулся столб черного дыма, в моторной части сверкнуло пламя.

Бой за Садгору продолжался. Впереди был Прут, за ним – Черновцы. Рота старшего лейтенанта Адушкина успешно преодолела водную преграду.

Героически сражался его экипаж на подступах к городу Черновцы, при форсировании реки Прут.

В наградном листе – представлении И. П. Адушкина к званию Героя Советского Союза – сказано: «За три дня боев рота Адушкина уничтожила танков – 21, из них типа „тигр“ – 11, самоходное орудие, пушек – 3, автомашин с грузами – 104, бронетранспортеров – 2, истребила 315 вражеских солдат и офицеров. Лично И. П. Адушкин уничтожил 5 танков, самоходное орудие, 17 автомашин врага».

После войны Иван Прокофьевич жил в родном селе, затем переехал в Тернополь. Здесь он продолжительное время работал на руководящей должности на одном из предприятий, начальником областного управления транспорта. За самоотверженный труд награжден орденами «Знак Почета», Октябрьской Революции. Иван Прокофьевич Адушкин часто встречался с молодежью, рассказывая о боевом пути, о героизме однополчан.

Мастерство

«Первым достиг Днестра», «Первым форсировал Прут», «Первым ворвался в Черновцы» – так говорится в боевых документах 45-й гвардейской танковой бригады о механике-водителе тридцатьчетверки гвардии старшине Александре Худякове.

Восстановим боевой счет экипажа танка за пять дней боев на Днестре и Пруте.

…25 марта. Танк Т-34, механиком-водителем которого был гвардии старшина Худяков, смело преодолел бурную реку Днестр. В боях за плацдарм А. Худяков умело маневрировал, и это дало возможность экипажу уничтожить два вражеских танка, четыре орудия и миномета, девять автомашин, около ста солдат и офицеров.

26 и 27 марта. По пересеченной местности, через овраги и балки двигался батальон к Пруту, к Черновцам. Машину, которая шла впереди, вел гвардеец Александр Худяков.

28 марта. Танкисты батальона подошли к Пруту. Первым форсировал реку механик-водитель А. Худяков.

Вступив в бой, танк уничтожил два миномета, пять пулеметных огневых точек, десятки гитлеровцев.

29 марта. На рассвете в Черновцы ворвалась рота старшего лейтенанта Соколова. В числе первых вел тридцатьчетверку Александр Худяков. Пробиваясь к центру города, он лично уничтожил танк, четыре пулемета, два орудия и свыше сорока вражеских солдат.

Итак, за пять дней на боевом счету экипажа тридцатьчетверки: три танка, восемь орудий и минометов, девять пулеметов, десять автомашин и свыше шестидесяти гитлеровцев.

В этом боевом успехе немалая заслуга и механика-водителя коммуниста А. Худякова – его мастерство в вождении, обеспечение безотказности боевой машины, его отвага и мужество.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Александру Алексеевичу Худякову было присвоено звание Героя Советского Союза.