Текст книги "Год 1944-й. Зарницы победного салюта"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

И. В. ЧУГУНОВ,
полковник запаса
«ПРИГОТОВИТЬСЯ К АТАКЕ!»

29-й гвардейский кавалерийский полк готовился к наступлению. Предстояло овладеть поселком Подкамень – первым населенным пунктом Львовской области. Любимец солдат – замполит, гвардии майор И. М. Наумов собрал коммунистов и провел инструктивное совещание, поговорил с агитаторами. Задачу довели до личного состава рот, взводов, отделений.

И вот наши подразделения вышли на подступы к Подкаменю. Это было в холодный мартовский день, когда тучи закрыли небо, дул сырой, порывистый ветер.

Первыми передний край обороны гитлеровцев должны были атаковать бойцы кавалерийского эскадрона, которым командовал отважный офицер гвардии капитан П. Кухарев.

Замполит Наумов вместе с Кухаревым перед началом атаки спрашивали бойцов.

– Как настроение? Автомат, гранаты в порядке?

Ипатий Михайлович Наумов понимал: нелегкий предстоит бой. Ведь передний край врага насыщен пулеметами, опутан колючей проволокой, на подступах минные поля. И хотя в некоторых местах до вражеских окопов нет и сотни шагов, достигнуть их будет тяжело.

– Главное – быстрее проскочить открытую местность, как только наша артиллерия перенесет огонь вглубь, – повторял замполит бойцам.

Напряженную утреннюю тишину разорвал гром пушек и гаубиц. Над передним краем обороны противника нависла густая завеса дыма. В условленное время в небо взвилась ракета.

– Вперед! За Родину! – крикнул Наумов и устремился в сторону охваченных огнем вражеских позиций, на ходу стреляя из автомата.

Первой траншеей овладели.

– Не задерживайтесь! Вперед! – приказал командир полка. Внезапно из-за поворота траншеи появилось несколько гитлеровцев.

Наумов успел еще нажать на спуск. Завязался рукопашный бой. Как только он закончился, у траншеи появился Петр Кухарев. Лицо в земле, шинель расстегнутая.

– Живой? Давай помогу встать…

Когда Наумов поднялся, командир эскадрона сказал:

– Не нравится мне поведение гитлеровцев: нам почти не сопротивляются, а соседей сдерживают. Не в ловушку ли заманивают?

Замполит промолчал. Шум и боль в голове мешали сосредоточиться.

– А разве был приказ задерживаться? – спросил он.

– Такого приказа нет.

– Тогда – вперед!

Группа прорыва в ходе атаки поредела, и перед следующей траншеей гитлеровцы прижали атакующих к земле Противник, очевидно, пришел в себя и теперь вел усиленный огонь со стороны села Пониква.

– Что будем делать, товарищ майор? – спросил замполита находящийся вблизи сержант. – Может, назад отползем? Вон там овражек, видите?

Замполит оглянулся:

– До него метров 300–400. Пока доберемся – перебьют нас фашисты.

Противник усилил обстрел. Особенно донимал пулемет, не давая поднять головы.

Лежать вот так дальше, думал Наумов, – равносильно смерти, До вражеской траншеи оставалось метров пятьдесят. Чтобы рывком преодолеть это расстояние, потребуется всего несколько минут.

И вновь услышали бойцы знакомый голос:

– Приготовиться к атаке! Гранаты к бою!

Как и раньше, Наумов первым бросился вперед. Думал лишь об одном: любой ценой достигнуть траншеи и гранатами заставить замолчать пулемет. В его порыве слились воедино и чувство долга, и ненависть к врагу, и ответственность за жизнь вверенных ему людей. Поэтому, наверное, и удалось замполиту осуществить намеченное – пулемет врага замолчал. В рукопашном бою рядом с ним смело дрался его сын Тимофей – связист, которого в полку так и называли – «сын комиссара».

Могучее «ура» возвестило, что вслед за передовым отрядом на вражеские позиции ворвались другие подразделения полка. В Подкамень и в соседние села пришло долгожданное освобождение.

Наумов участвовал в боях за освобождение Львова, сражался за Будапешт, Братиславу, Брно, Прагу. Нелегкой и славной была фронтовая дорога этого мужественного человека.

В послевоенные годы Ипатий Михайлович Наумов длительное время жил в Ровно, вел большую военно-патриотическую работу как член совета ветеранов 6-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Сын комиссара бывший связист Тимофей Ипатиевич Наумов работает в одном из сельскохозяйственных объединений на Ровенщине.

З. К. СЛЮСАРЕНКО,
генерал-лейтенант танковых войск в отставке, дважды Герой Советского Союза
РАСПЛАТА

Захар Карпович Слюсаренко в 1939 году принимал участие в освободительном походе войск Красной Армии на Западную Украину. В 1941-м он командовал танковым батальоном, дрался с гитлеровцами у западной границы. В 1944-м генерал 3. К. Слюсаренко вел вверенную ему 56-ю гвардейскую танковую бригаду в бой на Львовском направлении.

В сорок четвертом я вновь оказался в тех краях, где застала война. Теперь уже в должности командира гвардейской танковой бригады. На вооружении у нас были тридцатьчетверки – грозные, прославившие себя в боях машины. Нужно любой ценой прорвать прочную оборону врага. Удар по ней мы нанесли огромный: орудия, минометы, сверху славно поработала авиация. И затрещала по швам оборона гитлеровцев.

В прорыв, хотя брешь узкая, должны идти танки 3-й гвардейской танковой армии. Командарм собрал нас, комбригов, и спросил: «Кто пойдет в авангарде?» Я вызвался сам: «Мне дорога знакома. Разрешите первой идти 56-й!»

Собрал своих гвардейцев, поставил задачу, мол, это большая честь прокладывать дорогу другим.

Мы идем уверенно. Мощный удар по врагу, когда затрещала его хваленая оборона, воодушевлял нас. Это расплата. Здесь мы стояли насмерть в сорок первом. И вот мы вернулись.

Гитлеровцы упорствуют. То и дело вступаем в бой с опорными пунктами и засадами противника.

Комбат капитан Б. А. Алексеев докладывает, что на пути продвижения танков препятствие, которое нужно обходить. Завал из деревьев тянулся на сотни метров. Я собрал танкистов и говорю: «Ребята, завал из бревен, а танки из стали. Что же сильнее?» Ударили из пушек и расчистили себе дорогу. А потом дрались с засадой «тигров» и «фердинандов», Вот уже зачадили дымными кострами три вражеских танка. Смертью храбрых погиб капитан Алексеев. Он подбил «тигра», но другой, находившийся в стороне, вражеский танк выстрелил в борт тридцатьчетверки, и она загорелась. Вырвавшись вперед, батальон вновь завязал бой с танками противника. Блеснул своей инициативой и сноровкой гвардии младший лейтенант Алексей Гордиенко, подбивший несколько вражеских бронированных машин. Когда закончились снаряды, члены его экипажа заняли оборону у танка и отражали атаки фашистских автоматчиков.

Мы шли первыми тем узким «колтовским коридором», который позже назвали огненным. Командарм генерал П. С. Рыбалко то и дело запрашивал: «Как успехи, Захар Карпович?» Я отвечал кратко: «Идем вперед!»

Каждый клочок земли брали с боем. Батальон капитана К. С. Рыбакова вступил в поединок с сильной вражеской засадой. В этой схватке отличился командир роты гвардии лейтенант Галей Шамсутдинов. Используя поросшую кустарником лощину, он вывел роту во фланг вражеским танкам. С этой удобной позиции Галей поджег два «тигра», а затем подбил еще два вражеских танка.

В редакции армейской газеты в то время работал поэт Александр Безыменский, который посвятил Шамсутдинову стихотворение, Запомнились мне такие строки:

 
Он стойко встретил мощью волевой
Четыре «тигра» в лютом пекле боя.
Он был бесстрашным в схватке огневой.
Да здравствует бесстрашие героя!
 

Вскоре мы получили приказ перерезать железную дорогу Львов – Красное. Направляю батальон капитана Рыбакова. Танковые роты лейтенантов Галея Шамсутдинова, Бориса Попова и Григория Гусара вначале уничтожили эшелоны, затем ринулись к железнодорожному полотну. Через сутки Шамсутдинов докладывает: «Ведем бой за станцию Куткор. Осталось две машины. Прошу помощи».

Видно, Куткор был местом горячим. Станцию обороняли артиллерийские батареи, танки. Рота Шамсутдинова вела жаркий бой. Три танка, артиллерийскую и минометную батареи противника разбили танкисты, но и сами понесли потери. У гитлеровцев оставался бронепоезд, который маневрировал, ведя огонь.

Посылаю на помощь Шамсутдинову саперов. И они сделали свое дело. Взорвали с одной и другой стороны станции рельсы, подготовив бронепоезду ловушку. После этого по нему ударили танки и окончательно вывели из строя.

У станции Куткор вел свой последний бой Галей Нурулович Шамсутдинов. Мужественному сыну татарского народа присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Теряли мы людей, машины – таков суровый закон войны. Но оставшиеся в живых шли вперед, громили, теснили врага.

По узкой бреши – «колтовскому коридору» – двигались за нами другие подразделения 3-й гвардейской танковой, 4-й танковой армий, пехотинцы, артиллеристы. Огромный стальной клин рассек оборону врага, А севернее успешно наступали наши войска на рава-русском направлении. В результате была окружена и разгромлена под Бродами 55-тысячная группировки противника. В 1941-м здесь нам довелось вести трудные бои, отступать. Теперь, в сорок четвертом, на этой земле мы устроили гитлеровцам котел. Разгром восьми дивизий в бродовском котле способствовал развитию дальнейшего успеха в боевых действиях всего фронта.

ГОВОРЯТ ДОКУМЕНТЫ
По материалам Центрального Архива Министерства обороны СССР

«ОГОНЬ НА МЕНЯ!»

«…Артиллеристы 39-й пушечной артиллерийской бригады в районе села Волчковцы отразили семь контратак танков и пехоты».

В этот день 18 июля из района села Волчковцы фашисты остервенело рвались на север, к Колтову.

Пехотинцы 302-й стрелковой дивизии и артиллеристы 39-й пушечной гртиллерийской бригады стойко отражали натиск врага. Они отбили семь контратак. И каждая из них – жестокая схватка с «тиграми» и автоматчиками противника!

Куда бы враг ни бросался – всюду на него обрушивались смертоносные массированные удары пушкарей.

Во время седьмой контратаки гитлеровцам удалось вклиниться в боевые порядки наших стрелковых батальонов.

Цепи фашистских танков и автоматчиков устремились к НП командира 1-й артиллерийской батареи старшего лейтенанта Шаркова. Комбат, разведчик и радист расположились в глубокой воронке, образовавшейся от взрыва фугасной бомбы. Наблюдая за местностью с НП, артиллеристы видели, что противник все ближе и ближе. Серые бронированные машины ползли прямо на высотку. Рев моторов, лязг гусениц, выстрелы 13 танковых пушек, треск автоматов и пулеметов – все слилось в сплошной гул.

– Двадцать один танк, больше двух батальонов фашистов! – доложил разведчик, наблюдавший в стереотрубу.

«Что делать?» – с тревогой думал комбат, окидывая взглядом поле боя.

Учащенно забилось сердце комсомольца.

– Решение наше одно, – произнес Шарков, обращаясь к бойцам. – Остановить танки и автоматчиков. Остановить любой ценой огнем всего дивизиона.

Старший лейтенант рассчитал исходные данные, связался с командиром 1-го дивизиона и, доложив решение, передал команду.

– Угломер… Прицел… Десять снарядов… Беглый огонь! – а потом зсе тем же решительным голосом добавил: – Огонь на меня!..

Прошло несколько секунд… Ударили залпы батарей. Смертоносный металл обрушился на врага, словно смерч забушевал на высоте. С грохотом рвались снаряды, вздымая комья земли. Загорелся один, вспыхнул второй, третий танк. Замер четвертый. Немецкие автоматчики падали как подкошенные.

Не выдержали, нервы у гитлеровцев. Автоматчики побежали, а уцелевшие танки, беспорядочно отстреливаясь, поползли с высоты назад.

Так была отбита седьмая контратака…

Из политдонесения политотдела 17-й артиллерийской дивизии прорыва

(19 июля 1944 года)

С ПЕРЕДОВОГО HП

Командир батареи, коммунист старший лейтенант Комаров – отважный и храбрый офицер, его любят солдаты, о нем, говорят: «Такой офицер никогда не подведет».

Офицер Комаров находился на передовой линии среди наступающих, наших частей. В упорных боях, в жарких схватках советские войска вырывали у врага каждую пядь родной земли.

Озверелый противник бросался в контратаки, стремился остановить наши войска. На одном участке противник бросил в контратаку 17 танков типа «тигр» и до батальона пехоты.

Старший лейтенант Комаров со своим разведчиком замаскировался во ржи и готовился к ведению огня по немецким захватчикам. Наша пехота отошла, а Комаров остался на месте и разведчику приказал: «Ни шагу назад! Будем с тобой уничтожать танки». Он передал команду: «По немецким „тиграм“ огонь!»

Как факел вспыхнул «тигр», уцелевшие танки были остановлены вместе с пехотой, рассеяны и отступили. На поле боя противник оставил один сожженный и один подбитый танк, несколько трупов солдат и офицеров.

Подвиг офицера-коммуниста Комарова – выражение верности воинскому долгу, чести и славы.

Командование представило Комарова к правительственной награде – ордену Красного Знамени.

Честь и слава доблестному советскому артиллеристу офицеру Комарову.

Из листовки «Передай по цепи».

Политотдел 17-й артдивизии прорыва

А. Л. ГЕТМАН,
генерал армии, Герой Советского Союза
К ГРАНИЦЕ…

Во Львовско-Сандомирской наступательной операции 1-й гвардейской танковой армии в качестве подвижной группы фронта предстояло действовать на его правом крыле – на рава-русском направлении. Перед ней ставилась задача: на второй день после начала операции войти в прорыв на стыке 3-й гвардейской и 13-й общевойсковых армий, с ходу форсировать Западный Буг и развивать наступление к Сану, Висле.

Накануне наступления во всех соединениях и частях состоялись митинги, на которых зачитывалось обращение Военного совета фронта. В обращении говорилось:

«Мужественные и бесстрашные танкисты! Гусеницами и огнем своих танков давите и сокрушайте живую силу врага и его технику, подавляйте огневые точки, прорывайтесь вперед, окружайте и громите захватчиков. Освобождайте от них родные города и села…»

На рассвете 17 июля по приказу командующего 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника танковых войск М. Е. Катукова соединения вверенного мне 11-го гвардейского танкового корпуса вошли в прорыв и стремительным броском вперед способствовали успеху наступления войск 13-й армии.

Вперед на запад устремились танкисты 40-й гвардейской танковой бригады под командованием полковника Е. Я. Стысина и 44-й гвардейской танковой бригады полковника И. И. Русаковского, дважды Героя Советского Союза, ныне генерала армии.

Обогнав стрелковые части, танкисты продолжали стремительное продвижение в западном направлении. Уже к полудню 40-я танковая бригада овладела Бышевом и вышла к северо-западной окраине села Переспа. 44-я гвардейская танковая бригада, наступавшая левее, достигнув Зубкова, встретила на пути непроходимое болото. Командир бригады полковник И. И. Гусаковский принял решение обойти его справа. Этот маневр был выполнен успешно и позволил танкистам продолжать наступление. Смело действовали разведчики. Капитан А. М. Липинский и парторг батальона старший лейтенант В. В. Кукушкин возглавляли отряд, продвигавшийся на правом фланге корпуса. Он имел задачу стремительно выйти к реке Западный Буг и разведать броды. Однако на своем пути ему дважды пришлось вступать в бой с арьергардными подразделениями противника. Обе вражеские группы, имевшие в своем составе автоматчиков и самоходные артиллерийские установки, были разгромлены. Вскоре отряд с боем первым подошел к Западному Бугу.

Успех выпал и на долю другого отряда во главе с заместителем командира батальона по строевой части капитаном М. Я. Казнадеем и комсоргом Лутковым. Достигнув реки южнее Кристинополя, разведчики с ходу форсировали ее вброд и овладели небольшим плацдармом на западном берегу.

Таким образом, к исходу дня 17 июля авангардные части 11-го гвардейского танкового корпуса форсировали Буг и захватили плацдарм на западном берегу реки.

В числе первых к Западному Бугу вышла танковая рота коммуниста старшего лейтенанта Е. Д, Федюнина. Маневрируя под огнем противника, танкисты прорвались к реке и с ходу ее форсировали. Захватив плацдарм, они завязали огневую дуэль с противником, а тем временем вслед за ними новые боевые машины выходили на западный берег. Их энергично поддерживали артиллеристы лейтенанта А. В. Дьячкова. Вброд и вплавь форсировали реку автоматчики лейтенанта В. П. Осипова. Решительный командир умело организовал атаку, и вскоре воины ворвались в село Доброчин, являвшееся ключевым пунктом в обороне гитлеровцев на этом участке.

На утро 18 июля противник, собрав остатки своих сил и получив подкрепление, попытался сбросить передовой отряд 44-й танковой бригады в реку. Мужественно отражали контратаки врага вместе с танкистами артиллеристы-самоходчики.

… В направлении самоходной установки СУ-85, которой командовал комсомолец младший лейтенант П. К. Валичкин, шли восемь танков. Получив приказ преградить путь боевым машинам врага, он скрытно вывел орудие на расстояние прямого выстрела и в борт расстрелял два «тигра». Остальные откатились назад вместе с пехотой. Плацдарм в районе Доброчина был удержан бригадой до подхода главных сил корпуса.

Вскоре Западный Буг и третья армейская полоса обороны противника, проходившая по западному берегу, остались в нашем тылу. Танковые соединения неотступно преследовали врага. Шел лишь пятый день наступления, а вражеская оборона была разрезана глубокими танковыми клиньями, нависшими над тылами фашистской группы армий «Северная Украина».

Враг оказывал упорное сопротивление, встречая танки и пехоту шквальным огнем штурмовых орудий, пушек, минометов, пулеметов и автоматов. Чтобы сорвать переправу советских войск, гитлеровское командование бросает авиацию, используя для нанесения ударов даже самолеты устаревших конструкций. Но советские танки и мотострелковые подразделения неудержимо преодолевали Западный Буг, а истребители быстро расправлялись с вражескими самолетами.

В боях за плацдарм только 17–19 июля войска корпуса уничтожили 290 фашистских солдат и офицеров, два самолета, 25 танков и самоходных орудий, три полевых орудия, одну бронемашину.

Воины 11-го гвардейского танкового корпуса с честью выполнили свою ближайшую задачу – форсировали Буг.

Н. Г. ИЛЬИН,
полковник запаса
ГЛИНКИНСКИЙ ТАРАН

Воздушный бой, о котором хочу рассказать, произошел 15 июля 1944 года. 12 истребителей ЛА-5 вылетели на прикрытие наземных войск северо-западнее Золочева. Прибыв в район патрулирования, истребители сразу же ввязались в воздушную схватку с «мессершмиттами», «фокке-вульфами» и «юнкерсами». Бой оказался трудным. Вот, выбрав момент, прошил меткой пушечной очередью «мессера» командир звена гвардии старший лейтенант Сергей Глинкин. Затем еще три дымных черных следа прочертили летнее голубое небо. Пока все шло хорошо: сбиты четыре фашистских самолета, не потерян ни один свой.

Но противнику удалось поджечь машину Сергея Глинкина. Пламя усиливалось, охватывало весь самолет.

– Прыгай, Сергей! – передал по радио ведущий, капитан Виталий Попков.

И все-таки Глинкин продолжал полет. Он пытался ввести машину в скольжение. Внезапно перед ним появился выходивший из атаки фашистский истребитель. Самолет Глинкина прибавил скорость и нанес смертельный удар по «мессершмитту». Взрыв! Обломки развалившихся машин полетели к земле.

Парашютистов в воздухе не было. Значит, все…

На аэродром возвращались хотя и израненные, зато с победой. Не было только командира звена Героя Советского Союза Сергея Глинкина, друга, с которым прошли с боями от Москвы до Львова, с которым привыкли делить все.

Прямо у командного пункта полка состоялся митинг, посвященный памяти Сергея Глинкина. Выступали его боевые товарищи – летчики, техники, мотористы.

Выпустили боевой листок с портретом Сергея Глинкина, обведенным траурной рамкой.

А на четвертый день рядом с командным пунктом приземлился санитарный самолет ПО-2. И как все были удивлены, когда увидели, что из кабины с помощью пилота выбрался… Сергей Глинкин! Лицо, шея, руки летчика обожжены. Сергей пытался что-то сказать нам, но это ему не удавалось. Хотя и раньше у Сергея преобладало правило больше слушать, чем говорить. В полку знали, что Сергей Глинкин скуп на слова, зато щедр на ратные дела. А сейчас из-за ранений он не смог вымолвить ни одного слова.

В тот же день на этом самолете его увезли в госпиталь.

Несколько позже стали известны подробности подвига героя. Все было именно так, как докладывали после боевого полета летчики эскадрильи.

…Не успел Глинкин выйти из очередной атаки, как самолет подвергся нападению вражеского истребителя. Тело пронзила острая боль. Самолет горел. Пламя жгло руки, ноги, лицо, затронуло волосы. Но Глинкин упорно боролся за жизнь. Убедившись, что машину спасти невозможно, он нашел в себе силы, чтобы открыть замок привязных ремней и фонарь. Плотная струя встречного потока подхватила и отбросила фонарь, прижала летчика к бронеспинке. И вдруг перед ним вырос хвост «мессера» с паучьей черной свастикой. Редкая удача! Впереди, совсем рядом, появился враг, который предательской очередью поджег самолет. Он должен быть уничтожен. И он, Глинкин, может это сделать – сердце еще бьется, и машина послушна его воле. Стиснув зубы, Сергей резко послал вперед рычаг сектора газа и одновременно нажал на гашетки пушек. Стремительно сокращалось расстояние; пять метров, три, один… Удар – и все исчезло…

Силой взрыва его выбросило из самолета. Сколько он падал, не помнил.

Сознание возвратилось к Глинкину так же внезапно, как он его потерял. Он почувствовал, что забинтован, понял, что находится в госпитале.

Прошло время, зажили раны, отважный гвардеец снова вернулся в строй. За этот бой Сергея Глинкина наградили орденом Александра Невского.

С каждым днем росло число побед воздушного бойца. Свой последний поединок с врагом Глинкин провел под Берлином. Там он сразил очередной «фокке-вульф».

Более пятнадцати лет после войны служил Сергей Глинкин в авиации.

Тяжелые ранения подорвали здоровье. В 1961 году по совету врачей он ушел в запас. Сейчас живет и трудится в Москве. Трудится с душой. Иначе он не может. Не умеет.