Текст книги "Азбука для несовершеннолетних"

Автор книги: авторов Коллектив

Воля

– явление психики, сознания, выступающее как активное, действенное субъективное условие для осуществления той или иной цели, для преодоления препятствий на пути к достижению цели.

...Наши чувства – это конь, который вдруг, порой в силу непонятных причин, выходит из-под контроля наездника, встает на дыбы и мчится во весь опор, сломя голову, именно, как говорят, без узды. Вероятно, каждый человек испытывал в своей жизни унизительные для него моменты, когда собственные твои чувства выходят из-под контроля и заставляют совершать нелепые поступки. Как потом бывает стыдно и неловко, когда эти чувства утихомирятся, просто не знаешь, куда деться. Правда, есть настолько духовно невоспитанные люди, что, совершив тот или иной безобразный поступок, они не испытывают даже и угрызений совести и неловкости.

Сравнение человека и его чувств с всадником и конем принадлежит не мне, я его где-то вычитал, не помню где, и очень давно, оно мне нравится и очень образно выражает существо положения. Как же научиться управлять этим конем – чувствами? Ведь они иногда по своей силе равны тринитротолуолу. Можно ли ими управлять и в какой степени надо ими управлять? Ведь именно чувства и дают главное наслаждение жизнью. Помните у Достоевского: «Надо любить жизнь больше, чем смысл ее»? И разве безотчетная, восторженная, всепоглощающая, безрассудная любовь не блаженство? Впрочем, вспоминаю, недавно читал, что человеку вообще не следует сдерживать свои эмоции, это вредно для здоровья. У меня, правда, возникает вопрос: для чьего здоровья – твоего собственного или чьего-то другого? И что такое человеческий дух, на который я возлагаю большие надежды?

Попробую крайне робко разобраться в этом хаосе, исходя из своего личного опыта.

Говорят, я человек довольно уравновешенный. В определенном отношении это так. В детстве я был нервным, вспыльчивым и довольно визгливым ребенком. Говорят, я запустил своему брату в голову массивной чернильницей. Очевидно, это случилось до пяти лет, и я этого не помню, я помню себя только с пяти лет. Но в этого же самого добродушного старшего брата я один раз с размаху запустил тяжелым медным пятаком екатерининских времен. Это я уже помню. Помню, как ярость буквально заливала мой мозг и я в припадке бешенства не ощущал своего тела. Именно эта моя реактивность, видимо, и подзадоривала моего брата и моих друзей дразнить меня.

Но когда я стал молодым человеком, эти припадки ярости и несдержанности исчезли, хотя обиды и насмешки я воспринимал, может быть, с еще большей остротой. Пожалуй, из последних вспышек ярости я помню, как однажды, когда мне было лет двадцать, я, будучи в то время худым и щуплым, схватил за лацканы пиджака одного взрослого человека, обидевшего меня, приподнял его и ударил об стену. И обида-то была трехкопеечная, и человек-то был очень милый, но что-то вырвалось из меня. И жертва моя, я видел, побледнела и смущенно сказала: «Извини». Это извинение можно было отнести скорее за счет его растерянности и, может быть, желания побыстрее меня успокоить. Меня долго преследовал стыд за содеянное, и, как видите, я помню этот поступок до сих пор.

Я в детстве был вспыльчив, а потом научился справляться с этими порывами несдержанности. Как научился, не помню, от кого научился, точно ответить не могу. Видимо, из книг, от родителей, от друзей. А может быть, клетки моего сформировавшегося организма изменили свой групповой рисунок, и он стал более устойчивым и управляемым. А может быть, и то и другое. Думаю, что большую роль в процессе самовоспитания играет тренаж, обыкновенная тренировка, как на стадионе. Сначала надо сдержаться один раз, потом второй, третий, пятый, десятый, двадцать пятый, а потом эти невидимые мускулы станут натренированными. Пожалуй, именно это одно из существенных различий между человеком и животным – умение управлять собой. И если дрессируют животных, то «выдрессировать» человека не так уж трудно. Только надо ли «дрессировать» и зачем? Ты сам для себя можешь выбрать необходимое.

Я не могу дать научного определения понятия «человеческая воля», но именно она, на мой взгляд, является главным компонентом в аппарате управления самим собой. Но опять-таки, говорят, есть добрая воля, есть злая воля.

Какие же чувства надо культивировать в себе и какие подавлять? Опять-таки вопрос не из легких.

Ну, разумеется, нельзя драться, даже если очень обижен. А если на тебя напали? Разве не следует обороняться? Значит, просто не надо нападать? А право всеми силами защищать свою любовь? Но ведь нельзя доводить эту форму защиты до истребления существа, которое тебя не любит.

Недавно мне рассказали такой случай. Родители запретили юноше встречаться с девушкой, которую он полюбил, и юноша бросился под поезд.

А теперь об этом юноше. Чем был вызван его поступок, каким чувством был он движим? Чувством отчаяния, чувством отмщения, желанием хотя бы ценою своей жизни сохранить самостоятельность? Мне думается, именно последним. Но такая смерть не выход из положения. В чем-то это акт эгоизма. А где же любовь к девушке? Где мысль об отце и матери? Натиск чувств погубил его. Ему все равно, выносим мы ему оправдательный приговор или осуждаем. Смерть – это протест, конечно, сильный, но героизм это или малодушие, я не знаю. Видимо, и то и другое.

Я знаю случаи, когда из-за неразделенной любви вешаются, топятся, стреляются, принимают яд. Я могу это понять, но не хочу прощать. На мой взгляд, это слепота чистейшего эгоизма. В юности мне приходила мысль о самоубийстве на почве неразделенной любви. Скажу больше, я совсем близко подходил к краю пропасти. Что меня останавливало на этом краю? Мысль о близких мне людях, о том потрясении и страданиях, которые я мог бы им принести. Я должен был страдать сам, страдать беспредельно, но не перекладывать свои страдания на других ни в чем не повинных людей. Позднее, значительно позднее, я понял, что эти мои страдания также счастье жизни, ее полнота, сила, красота. И они проходят. А уже как писателю, попросту говоря, все это мне пригодилось для работы: было куда макать перо.

Мне жалки молодые здоровые люди, хнычущие, ноющие, отчаивающиеся, не могущие взять барьер. Лично во мне препятствия всегда возбуждали чувство азарта, жажду во что бы то ни стало преодолеть их. И я люблю это чувство азарта. Азарта борьбы. Это не точная игра, не футбол, даже не шахматы. Это движение жизни. Только так оно совершается...

Так какие же чувства следует в себе культивировать и какие подавлять?

Мне кажется, нет абстрактных хороших чувств и абстрактных дурных. Все они конкретны в применении к данным обстоятельствам. И вот здесь каждый человек должен определить необходимость своего поступка как выявления своих чувств. Мерилом, на мой взгляд, должно быть: если от этого другому (другим) будет хорошо, значит, это хорошо, если от этого мне будет хорошо, а другому (другим) плохо, значит, это плохо. Другого, более полного критерия я себе здесь не могу представить.

Мало ли в человеке может быть разных чувств, вплоть до самых низменных, которые он желал бы удовлетворить? Чаще всего эти чувства сдерживает страх строгого наказания, возмездия. В современном обществе подобное сдерживающее начало необходимо. Но высшим, более действенным и человечным началом должен быть человеческий дух, определяющий полную гармонию личности. И, как ни парадоксально может это звучать в наше время, дух этот может не находиться в прямой зависимости от образования и культуры. Сколько я знавал людей, почти не образованных, но с чистой и светлой душой, и скольких я встречал людей образованных и чрезвычайно неприятных.

Человек от рождения оснащен множеством приборов, как корабль, который отправляется в дальнее плавание. По этим приборам корабль совершает свой путь. Сломайся один из них, и он может сбиться с курса, а то и сесть на мель и потерпеть крушение. Умение бережно сохранить тонкие приборы, которыми наделяет нас природа при рождении, величайшее дело. Поломать их легче легкого.

Я считаю, что человек развивается в бесконечной внутренней борьбе с самим собой.

Допустим, человек склонен к властолюбию, злопамятству, мстительности, он чувствует к себе эти пороки и учится владеть ими, вырабатывать характер. Если характер окажется слабым, то о человеке будут говорить: какой он властолюбивый, злопамятный, мстительный. Если, выработав характер, человек управляет своими чувствами, о нем могут говорить: какой он сильный, выдержанный, тактичный.

* * *

 

ЗАПОВЕДЬ

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной
И маловерным – отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди не уставая,
Пусть лгут лжецы – не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
 
 
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос – лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
 
 
Умей поставить в радостной надежде
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить нервы, сердце, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже все пусто, все сгорело,
И только Воля говорит: «Иди!»
 
 
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег –
Тогда весь мир ты примешь как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
 

Р. Киплинг

Гражданственность

– сознание своих прав и обязанностей по отношению к государству; гражданская организованность и дисциплинированность.

Если человек ощущает свое участие в жизни общества, в его развитии, он создает не только материальные ценности для людей, он создает и самого себя. С работы, в которой ярко выражен дух гражданства, начинается истинное самовоспитание. Самовоспитание – это не что-то вспомогательное в воспитании, а крепкий его фундамент.

От того, какие идеи живут в сознании и сердце человека, какими идейными побуждениями вдохновляется он в своей личной жизни, зависит все: моральное лицо человека, единство его сознания и поведения, общественная деятельность, понимание ответственности перед обществом, народом, коллективом. Идейные побуждения – это костяк убежденности человека.

Гражданственность – это прежде всего ответственность, долг, та высшая ступень в духовной жизни человека, на которую он поднимается и отдает себя служению идеалу.

Гражданственность – это страсть человеческого сердца.

В годы немецко-фашистской оккупации в одном из соседних наших надднепровских сел произошло героическое и трагическое событие, в котором особенно выразительно раскрылись красота и доблесть гражданства. Об этом событии я всегда рассказывал детям, оно является как бы нашим первым традиционным уроком гражданства. На краю села в маленькой хатенке жила женщина с двумя детьми – мальчиком и девочкой. Муж ее воевал на фронте. Однажды среди ночи в хату постучался советский солдат. Раненный, он попал в плен, теперь бежал и просил пристанища, чтобы через несколько дней переправиться через Днепр и пробиваться к линии фронта. Женщина впустила солдата, спрятала его на чердаке, чтобы дети не видели. Утром пришли полицаи вместе с фашистским офицером: кто-то донес, что женщина прячет пленного. Долго искали фашисты, но ничего не нашли: тайник был надежным. Взбешенный офицер поставил посреди двора мальчика и девочку и сказал матери, что, если она не выдаст советского солдата, он расстреляет детей. Мать не сказала ни слова. Она плюнула в лицо фашисту. На ее глазах полицай убил детей. Потом расстреляли и мать. Ночью партизаны помогли пленному переправиться через Днепр. На высокой шелковице, что росла посреди двора, там, где пролилась кровь невинных детей, партизаны в ту же ночь повесили двух полицаев.

Готовясь к беседе об этом высоком гражданстве, я каждый раз с большой силой переживаю боль, страдание и восхищение, удивление и благоговение перед духовной красотой женщины, матери, гражданки. Трудно найти слова, чтобы передать всю глубину материнского горя. Мне хочется поделиться своими мыслями и чувствами, я с нетерпением жду утра: скорее бы пришли в школу дети, скорее бы рассказать им о том, что переполняет тревогой сердце!

Наступает утро. У нас выходной день, мы идем с детьми в лес. Там, на опушке, среди чарующей красоты я рассказываю о подвиге матери. Детские сердца взволнованы, восхищены силой и благородством материнского горя, материнского героизма. Дети еще малы, им по семь с половиной лет, но до них доходит высокий смысл настоящего гражданства. В их сознании утверждается первое понятие о самом высоком человеческом долге – долге перед Родиной.

Рассказывая о подвиге матери, об ее верности Отчизне, я стремлюсь к тому, чтобы дети задумались над дорогим, самым родным для человека. Нужно показывать жизнь и борьбу в ярких образах. Ничто так не пробуждает искреннего желания быть морально красивым, благородным, верным высокой идее, как восхищение красотой, благородством и верностью. Восхищение гражданской красотой и доблестью – это искра, из которой разгорается огонь зрелого гражданства, желания стать настоящим сыном своей Родины.

Способность одухотворяться моральной красотой гражданства сама по себе является исключительно ценным душевным качеством, с него, по сути, начинается формирование человека в духе верности коммунистическим идеям. Чувство принадлежности к советскому народу, к его величию, героической истории, преданность интересам общества – все это можно сформировать в человеческой душе только в том случае, если она способна увлекаться высоким и благородным. Ведь из этих высочайших чувств как раз и рождается способность человека видеть самого себя, способность переживать гражданскую красоту и доблесть. Человек умеющий вдохновляться высоким и благородным, как линию личного поведения вырабатывает в себе непримиримость к аполитичности, равнодушию, к моральному злу.

Отрочество и юность – пора морального, идейного, гражданского самоутверждения. В этот период человек должен сам дать себе ответ на вопросы: как жить? Каким человеком я должен стать?

В знаменитом стихотворении Некрасова есть фраза: «Отечества достойный сын». Достойный! Сыновьями рождаются – достойными сыновьями становятся. И, значит, достойным сыном отечества вырастет тот, кто сумел воспитать в себе гражданственность. Гражданственность принадлежит к тем человеческим качествам, которые воспитываются всей нашей жизнью, но прежде всего они выковываются в результате самовоспитания.

Вникнем лучше в каждодневный, будничный смысл некрасовского определения гражданина. И для начала поразмыслим, не случалось ли нам утешать себя: мол, кто я такой, чтобы уже быть гражданином. Я же ученик, то есть лицо, неизбежно подчиненное родителям и педагогам. Рамки моей жизни довольно жестки. Где же тут поле, на котором можно проявить гражданственность?

В действительности такое поле есть. И с возрастом оно становится все шире и шире. Простенькая ситуация: объявлен субботник по уборке школы, или трудовой десант в соседний колхоз, или лыжный кросс, во время которого твоя школа будет соревноваться с соседними. Проверь себя: почему ты участвуешь в любом из этих дел и как, с каким настроением? Потому ли, что боишься наказания или, скажем, неодобрения товарищей, или потому, что осознаешь значение своего участия, живешь по правилу: «Если не я, то кто же?»

Вот эта формула «если не я, то кто же?», может быть, и есть та лакмусовая бумажка, которая поможет определить степень твоей гражданской зрелости. Если ты уклонился от какого-то малоприятного дела под предлогом, что и без тебя обойдутся, народу много, значит, в тебе еще нет ни грана гражданственности.

Тот, в ком это свойство достаточно развито, всегда ощущает себя виноватым, ответственным за то, что общее дело получилось плохо. Он обязательно испытает ощущение вины от того, что собрание, или вечер, или поход никого не волнуют, на вечере скучно, а поход оказался неподготовленным. Следующий шаг гражданственности – это не пассивное недовольство, отношение не зрителя, не наблюдателя, а деятельное участие.

Не ждать, пока кто-то сделает жизнь класса интересной и содержательной, наладит отношения между ребятами, а самому в меру своих сил (часто сверх сил) браться за дело. Не допускать, чтобы в твоем присутствии обижали слабого, дразнили человека, унижали его достоинство.

Можно ведь быть в жизни «болельщиком». Как на стадионе. А можно «играть» самому. Гражданственность измеряется вот этим стремлением обязательно участвовать самому. Выпускники из школ различных областей, оставшиеся работать на полях и фермах родных деревень, – это, конечно, образец ответственного поведения. И твои товарищи, которые отдают свое время «трудным» мальчишкам в собственном дворе или на своей улице, тоже действуют как подлинные граждане. Словом, думается: некрасовский призыв к гражданину «для блага ближнего живи» в общем нисколько не устарел.

Но гражданственность предполагает, что человек, живущий «для блага ближнего», не жертвует при этом собой, своими интересами, не чувствует себя лишенным чего-то, ущемленным. Совсем напротив – он просто не может жить по-другому, только такой способ жизни дает ему острое ощущение счастья. Кстати, задумывался ли ты когда-нибудь над тем, что слово «счастье» означает со-частье, то есть счастлив лишь тот, кто ощущает себя частью целого, какой-то общности? А это значит, что гражданственность есть непременное условие счастья.

Об одном человеке говорят, что он «сын века», а о другом, что он «дитя века». Чувствуешь, какая разница между этими двумя состояниями? «Дитя», конечно, тоже вовлекается в водовороты века, но невольно, нечаянно, – главное же его стремление: спрятаться, переждать... А для сына века все исторические битвы – его битвы, он в мире боец. Будь это целина, или Нечерноземье, или другая стройка нашего времени.

Только нельзя допускать опасной путаницы в толковании этого понятия. В каждой школе есть бойкие мальчики и девочки, присяжные ораторы, умельцы говорить правильные слова. Но всегда ли эти слова точно совпадают с жизненной позицией и, главное, поведением того, кто их произносит? Говорит-то человек красиво, но как он действует? Не случайно один поэт подметил «несовместимость слова-гиганта и гнома-поступка». А синоним гражданственности – поступок. Способность говорить на «безупречном языке поступка» – первый и самый главный ее признак.

Многие из нас хотели бы жить правильно, по высокому счету, но не у всех хватает мужества. Так вот гражданственность предполагает в человеке мужество поступка. Если совесть подсказывает тебе образ действий, а малодушие останавливает и ты предпочитаешь хотя бы подождать, пока начнут действовать другие, значит, ты еще «дитя века».

Учение – казалось бы, какое отношение оно имеет к гражданственности? Осознаешь ли ты гражданский смысл учения? Если ты помнишь, что приобретаешь знания для того, чтобы отдать их, что именно в годы учения формируются «понятия, необходимые для составления гражданского общества», ты и учишься совсем по-другому.

Малое знание, полузнание, поверхностное знание – признаки будущего плохого работника, а значит, и гражданина. Способен ли ты понимать и осмысливать все, что творится в мире, во вселенной, внутри человека и вне его? Живешь ли ты в скорлупе или тебя волнуют события в Азии, в Африке?..

Ты, конечно, наблюдал, как по-разному работают твои товарищи. Класс ли убирают, пропалывают колхозную грядку или рисуют стенную газету. Один норовит сделать поменьше, как-нибудь – лишь бы отстали. После него на полосе остаётся чуть ли не половина сорняков или неубранного картофеля. А другой каждую травинку выполет, каждый клубень подберет. И ни за что не уйдет, пока не закончит порученного дела.

Ты скажешь: при чем тут гражданственность? Просто один более, а другой менее добросовестен. Нет! Речь о том, что гражданственность включает в себя очень многие человеческие достоинства, но окрашивает их особым образом, потому что каждое из этих достоинств, будучи свойством отдельного человека, становится в то же время общим достоянием, частью нашей жизни, создает активную позицию человека, группы людей, общества.

А в минуту испытаний, в трудный час это свойство обязательно проявится самым ярким образом. Оно не позволило летчику, спасая свою жизнь, бросить самолет, чтобы он упал на мирно спящий город. Это чувство продиктовало композитору Шостаковичу, голодавшему в блокадном Ленинграде, великую Седьмую симфонию. Это величайшее человеческое свойство вписало драгоценные страницы в отечественную историю. И каждому гражданину, каждому из вас дано прекрасное право вписать в эти страницы и свою строку.