Текст книги "Старая гвардия (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Да, сэр.

Они обменялись короткими салютами, и Нильс поспешно удалился. Когда Каэтан обернулся, он обнаружил, что Уолтер и его отец уже обменялись мнениями и говорили о Чейнсе и Квотере.

– Нет, – говорил его отец, – оставшись без своей башни Рокоян хочет, чтобы мои Боло остались для планетарной обороны.

– Я думал, что местные власти не могут приказывать подразделениям Конкордата после того, как прозвучали выстрелы, – ответил Уолтер.

– Они не могут, но это решение суда. У Рокояна есть основания для беспокойства. Вторая волна может обрушиться на нас в любой момент, и он считает, что ваши силы смогут справиться с плацдармом в одиночку.

– Отец, – прервал его Каэтан, вспомнив длинные обличительные речи своей матери о делассианской политике, – Рокоян хочет доказать, что мы сами можем справиться с обороной нашей планеты, и поэтому нет причин размещать здесь военную базу Конкордата.

На этом разговор закончился, поскольку они оба обдумывали его слова. Уолтер кивнул, неохотно соглашаясь. Делас ненавидел вмешательство правительства, а с базой Конкордата на планете достанется всем.

Его отец поморщился и покачал головой.

– Похоже на то, – согласился полковник Ишида. – Что ж, если у вас, ребята, начнутся проблемы, я смогу это увидеть и пришлю одного из них.

– Вы выдвигаетесь на фронт? – спросил Каэтан ощетинясь.

– Да, Нильс разрешил мне присоединиться к твоему подразделению. Ты не возражаешь?

Волна тошноты прокатилась по всему телу Каэтана. Мысль о том, что отец будет присматривать за ним во время боя, была ужасающей! У этого человека было больше боевого опыта, чем у всего населения Деласа вместе взятого! Каждый маневр, который выполнял Каэтан, каждый отдаваемый им приказ, будет оцениваться в соответствии с невозможными стандартами! Все его ошибки были бы немедленно замечены и брошены ему в лицо, когда отец будет поправлять его. Не дай бог, кто-нибудь погибнет под его командованием, потому что ему нужно будет только взглянуть на своего отца, чтобы узнать, кто виноват. И, без сомнения, его отец видел бы в каждой ошибке, совершенной Каэтаном, отражение себя самого.

– Конечно нет, полковник, – сказал он.

* * *

Наши запасы ракет почти исчерпаны. В моих УВП[13]13
  Установка вертикального пуска (УВП, англ. Vertical Launching System, VLS) – устройство кассетного типа, канала пускового устройства, являющаяся местом складирования ракет в вертикально расположенных транспортно-пусковых контейнерах и оснащённая аппаратурой для их запуска с места хранения.
  Широко применяется на надводных боевых кораблях и многоцелевых подводных лодках, а также в некоторых наземных зенитно-ракетных комплексах (ЗРК). Установки вертикального пуска не следует путать с похожими по принципам устройства установками шахтного типа, где каждая ракета хранится в индивидуальной стационарной шахте.


[Закрыть]осталось всего две ракеты, из первоначального запаса в двадцать единиц. У подразделения DBQ не осталось ни одной. Все они были израсходованы против транспортов, которые успешно совершили посадку на планету и сейчас приближаются к восточному и западному побережью Деладина. Оставшиеся у меня обычные боеголовки не рассчитаны на использование против таких крупных целей, и мы опасаемся, что наших атак может оказаться недостаточно, чтобы остановить их. MFOR-XXX–II (Фронтовая Оптимизация и Переоборудование для Мельконианского Фронта для Боло Марк XXX-х, вторая версия) дала каждому из нас по пять термоядерных ракет «Исида» с возможностью обстрела орбиты, но уменьшило количество бронебойных ракет «Айсхок» до пятнадцати, да и предназначены они скорее для проникновения, чем для нанесения обширного урона.

Сеть обороны Деласа имеет ограниченные возможности по отслеживанию целей, находящихся за горизонтом, и эти пришельцы медленно приближаются по уровню горизонта. Они не передают сообщения и не используют активных сенсоров. Нашим наиболее эффективным методом обнаружения этих целей является обнаружение излучения от их термоядерных двигателей. К сожалению, метод не точный, и наши ракеты вынуждены искать их тепловые сигнатуры, как только они окажутся на подлете.

Однако, свои последние две ракеты я приберег для последнего контакта, прохождение которого через океанскую сеть было подобно призраку. Он приближается гораздо медленнее, чем другие, и, вероятно, имеет радиационную защиту, скрывающую его выхлоп. Он прокладывает свой путь между делассианскими детекторами, как если бы ему была предоставлена карта, хотя я оцениваю эту вероятность как бесконечно малую. Вместо этого я должен приписать его зигзагообразный подход не более чем удаче. Даже сейчас, когда он наконец приближается к южному побережью, дальномеры могут определить его местоположение только приблизительно – севернее Телвилля и южнее Канделита.

Как только этот транспорт достигнет суши, мы рискуем, что он развернет свои силы. Но запуск моих ракет по такой неуловимой цели может привести к потере последнего из наших боеприпасов повышенной дальности. Сработали переключатели эвристической дилеммы первого этапа, но мне не нужно задействовать схему второго этапа.

Я вызову своего командира…

* * *

Штурмовой десантный корабль кездаев так и не обнаружил приближающуюся ракету. Его лучевая защита оставалась абсолютно мертвой, бесполезной без управления со стороны впечатляющих сенсорных систем корабля, которые были отключены. Его экипаж видел только черную береговую линию южного Деладина, которая все больше и больше вырисовывалась на экране переднего обзора. Свечение от их термоядерного двигателя, до сих пор не отражавшееся ни от чего, кроме волн всего в нескольких метрах внизу, теперь стало отбрасывать голубоватые отблески на белый песчаный пляж, к которому они приближались.

Элитные силы Иг-калдая Рифена летели над океаном в ручном режиме и планировали остаться на ручной навигации для полета над сушей. В небе между ними и районом посадки Адакрадая Хоррисса было слишком много активных датчиков, чтобы рисковать и планировать что-либо заранее.

Однако их планы пришлось пересмотреть.

Спикировавшая на шаттл сверху ракета "Айсхок" зацепила их передний левый двигатель и включила мощное магнитное поле. В момент столкновения боеголовка выпустила поток частиц антивещества, которые мгновенно аннигилировали. Расплавленные осколки кристаллического углерода взметнулись высоко в воздух сверкающим облаком, а невероятно узкий пучок сфокусированной плазмы глубоко просверлил решетчатый корпус "Триамонда". Защита двигателя была пробита насквозь, вызвав взрыв, который начисто оторвал двигатель от корпуса.

Внезапный взрыв можно было увидеть на расстоянии тридцати километров вверх и вниз по побережью, но даже этого было недостаточно, чтобы хоть кто-то его заметил. Полуостров, на который должен был упасть десантный корабль, находился более чем в двадцати километрах от ближайших человеческих населенных пунктов, и к нему не вело никаких дорог. Рядом не было никого, кто мог бы увидеть, что шаттл остался целым после того, как проложил двухсотметровую просеку в густом тропическом лесу, или что солдаты и техника невредимыми выгрузились из горящего корпуса транспорта.

Никто, включая кездаев, не заметил большого черного плавника, который рассекал волны недалеко от берега.

* * *

Когда первые лучи рассвета окрасили небо на востоке в темно-синий цвет, капитан Каэтан Ишида и тяжелый бронетанковый полк Алебастрового побережья все еще возглавляли продвижение корпуса Телвилля вглубь страны. Пока его десять Темпларов из команды «Альфа» бежали по восточной полосе шоссе, его команда «Браво» двигалась параллельно ему по западной полосе. Команда «Чарли» следовала за ними. Где-то на пятом часу капитану стало очевидно, что их «рывок» вперед гвардии Чандуана стал постоянным явлением. Не будет никакого развертывания, которое позволило бы Тигриной гвардии опередить их. Кто-то наверху хотел, чтобы контакт был установлен как можно скорее, и его подразделению просто повезло оказаться впереди, когда принималось это решение.

Каэтан управлял "Темпларом-1", пока сержант Притчард спал. Андреа наблюдала за происходящим со своей башни. Через час проснется Зен, они все спали по четыре часа в течение ночи, так как менялись на дежурстве. Продолжительность ночи на Деласе составляла пятнадцать часов и около тридцати минут, с небольшим отклонением от почти идеально вертикальной оси планеты. Со скоростью почти пятьдесят километров в час колонна Каэтана за последние двенадцать часов преодолела шестьсот километров вглубь материка. Высокие горы южного Деладина вырисовывались высоко в облаках далеко на юге. Тропический лес, через который они ехали, уступал место известняковым холмам, возвышавшимся на подступах к гранитным вершинам.

Вскоре ожидался контакт, но три разведывательные роты, шедшие впереди, все еще ничего не сообщали. Все, кроме них, соблюдали режим радиомолчания, и нарушить его можно было только в случае крайней необходимости.

Даже ходовые огни на "Темпларах" были выключены, что вынуждало Каэтана использовать тепловизорные приборы и прицел для низкой освещенности, чтобы не сбиться с курса.

Так что, когда их рация затрещала при передаче, Каэтан весь обратился в слух.

– Разведка Браво-два. У меня контакт с противником.

На навигационной карте Каэтана, которая прокручивалась перед ним на дисплее, пока он вел машину, появился красный кружок. Он был примерно в восьми километрах впереди, прямо на шоссе. Он не узнал голос, но, кто бы это ни был, он был чрезвычайно спокоен. Очевидно, что "Браво-два" попал в засаду, но пришельцы явно надеялись на что-то более вкусное, чем просто разведывательное подразделение.

Однако Каэтан не стал дожидаться подтверждения. Нажав виртуальную кнопку на левой панели, он привел весь свой батальон в состояние боевой готовности. И криком разбудил Зена. Когда командиры Темпларов прислали ему подтверждения, засветив левый дисплей яркими значками для каждого танка, он продолжил прослушивать командные каналы.

– Вы уверены, Браво? – произнес тихий женский голос по радио. – Вы же в двух километрах позади нас.

Женский голос принадлежал командиру разведывательного отряда "Альфа", капитану Бет Николс.

– Забудьте о своих тепловизорах. Используйте прицелы ночного видения, – ответил Браво-два. – У них, должно быть, охлаждающая броня…

Стандартной процедурой такой ситуации было, чтобы разведывательное подразделение продолжало продвигаться, но гораздо медленнее. А задача колонны теперь состояла в том, чтобы быстро догнать и вытащить его из переделки. Взглянув на дисплей слева, он увидел, что уведомление о тревоге быстро подтверждается отделениями.

Когда на навигационной карте перед ним вдоль кромки леса засветился шквал артиллерийских выстрелов, Каэтан переключил передатчик на канал своего батальона.

– Просыпайтесь, мальчики и девочки! – позвал он. – Наши разведывательные роты только что наткнулись на пассивную засаду в семи километрах впереди. Наша работа – войти в контакт и держать челюсти открытыми, пока разведка уберется восвояси. Команды, подтвердите!

– Есть! – крикнул лейтенант Питер Берч, командир команды «Браво».

– Есть! – крикнула лейтенант Эллен Головиц, команда «Чарли».

– Не открывать огонь, пока не начнется действие! А как только начнется, «Альфа» и «Браво» должны остановиться и развернуть орудия там где они есть! «Чарли» подтягивается и разворачивается вдоль нашего фронта. Понятно?

– Да, – ответили они.

Каэтан внезапно закрыл глаза и застонал, вспомнив, что Уолтер и его отец были вместе с ним в прототипе "Часового".

– Бикс, ты здесь?

– Да, капитан!

– Тащи игрушку Уолтера вглубь наших позиций и оставайтесь там!

– Да, сэр!

Пока он говорил, шоссе постепенно поворачивало, и перед ними открылась длинная прямая ровная дорога.

По обеим сторонам тянулись густые заросли деревьев, в дальнем конце был крутой подъем, а также множество скалистых возвышенностей и выступов, за которыми можно было спрятать вражескую бронетехнику. Это было идеальное место для засады, так как им негде было спрятаться, когда начнется стрельба.

Но конечно, Темплар Марк XI никогда не предназначался для того, чтобы прятаться.

* * *

Ад-акрадай Хоррисс наблюдал, как восходящее чужое солнце окрашивает небо на востоке в лилово-розовый цвет.

С тех пор, как он приземлился в этом мире, почти всегда шел дождь, и это был первый раз, когда небо стало почти чистым. На радостях он поддался ужасному желанию снять шлем и вдохнуть нефильтрованный воздух этого мира. Это было опасно, да, но опасность была здесь повсюду.

Такой болотистый мир, как этот, обязательно был рассадником бесчисленных бактерий и микробов, а иммунная система кездаев была слаба из-за того, что развивалась в пустынном мире, где их было мало.

Однако горячий, влажный воздух был не слишком освежающим.

Он заметил, что инопланетяне в этом мире путешествовали без защиты. Они называли себя "людьми".

Раненый мужчина, рабочий с фермы, был схвачен и допрошен, насколько это было возможно, прежде чем он умер.

От него узнали очень немногое, но и не ожидали много. Он был всего лишь фермером, принадлежавшим, должно быть, к низшей касте, какие были и у кездаев.

На западе были слышны взрывы и выстрелы из противотанковых ружей, его войска вступили в бой с людьми на узком участке шоссе, которое проходило через тропический лес и непроходимую каменистую местность в этом районе. Вся его бронетехника оставалась вкопанной по периметру шоссе, не имея возможности передвигаться по грунту, потому что их шины проваливались в грязную землю. Маневрировать в этой местности было невозможно, и если бы он перешел в наступление, то прямо сейчас сошел бы с ума от разочарования. Но он не наступал. Его войска оборонялись, а Люди могли добираться до него лишь по частям, малыми группами.

Со своего наблюдательного пункта на вершине скалистого выступа он мог видеть часть шоссе на северо-западе. Множество транспортных средств было разбросано по земле в разной степени разрушения. Некоторые горели, поднимая в воздух слабые столбы дыма. Однако в большинстве из них не было ничего, что могло бы воспламениться внутри. Большинство транспортных средств были человеческими, но несколько были кездайскими.

Его тщательно спланированная засада обернулась разочаровывающим противостоянием, поскольку люди обнаружили их позиции до того, как ловушка захлопнулась. Увидев, что вражеские разведывательные подразделения отступают, многие из его командиров все равно атаковали, что привело к перестрелке в открытом поле. Броневая обшивка, защищавшая бронетранспортеры людей, была настолько смехотворно тонкой, что даже игольчатые винтовки пехоты кездаев могли проделать в ней дыры. Но их большие гусеничные машины с огромными рельсотронами это совсем другая история.

Пока десантные бронетранспортеры Людей пытались бежать или были брошены, их тяжелые машины удерживали позиции, выпуская ракеты со спаренных установок, стреляя трескучими энергетическими разрядами, и защищая небо над собой с помощью лазерной батареи, надежно укрытой в центре позиций. Их массивные рейлганы перемещались по полю боя с поразительной для своих размеров скоростью, пробивая огромные дыры в броне любого кездая, который пытался атаковать их.

Его пехота благодаря сосредоточенному ракетному обстрелу прямой наводкой в конце концов подбила несколько танков на флангах. Оставшиеся танки, однако, использовали мертвые корпуса в качестве прикрытия, и подбить их стало еще труднее.

И люди стояли на месте, пока их пехота разворачивалась в лесах на флангах. Перестрелки пехоты среди деревьев были быстрыми и кровопролитными, а доспехи ни одной из сторон не были эффективны против игольчатых винтовок кездаев или человеческих громоздких и мощных винтовок Гаусса. Однако кездайские солдаты были в значительном меньшинстве.

К месту, где он находился, по гравийной дороге, вьющейся среди деревьев, подъехала командирская машина. Она остановилась позади машины Хоррисса, и из нее вышел Акрадай Заекисс. Увидев все, что можно было увидеть с этого выступа, Хоррисс решил спуститься вниз, чтобы встретиться со своим командиром пехоты, вместо того, чтобы заставлять его карабкаться наверх. С тех пор, как их транспорт подвергся первой бомбардировке, он приказал, чтобы все доклады представлялись ему лично. Коммуникационное оборудование использовалось только в чрезвычайных ситуациях.

– И что ты узнал, Заекисс? – сарказм Хоррисса был таким же густым, как грязь, покрывающая эту планету.

Заекисс сарказм оценил, но не показал вида. Когда Кхорисс спрыгнул на землю, преодолев последние двадцать футов, он снял шлем, прежде чем доложить ему своим вибрирующим, мрачным голосом, необычным для кездая. Огромный шрам на горле отмечал старую рану от суриа, которая так изменила его голос.

– Наши солдаты вынуждены отступать, Ад-акрадай. Эти Человеки терпеливы, они всегда ждут, пока их артиллерия нанесет нам урон, прежде чем продвигаться даже на минимальное расстояние. Это медленно, но наши разрядники постоянно подавляются снарядами.

Капюшон Хоррисса заметно поник. Его план уничтожить передовые части Людей и захватить их тылы потерпел крах. Он утратил свой элемент внезапности, но все еще надеялся, что Люди снова попытаются прорвать его оборону. Однако последние новости разрушили эту надежду. Лично Хоррисс недолюбливал артиллерию и решил не занимать место в своем транспорте для ее перевозки. А эти Люди, однако, продолжали хорошо использовать ее с тех пор, как их первая бомбардировка пришлась как раз на тот момент, когда его пехота собиралась открыть огонь по их свинцовой тяжелой броне.

– Как они сражаются, Заекисс? Что говорят тебе твои солдаты?

Акрадай заколебался, пытаясь понять, о чем именно спрашивает его предводитель. Хоррисс заметил замешательство.

– Люди, Заекисс, – попытался объяснить Хоррисс, – какие они солдаты?

Лицо Заекисса вытянулось, когда он понял вопрос, хотя ему все еще приходилось перерабатывать все, что сообщали и комментировали его солдаты.

– Они хорошо обучены и вооружены, Ад-акрадай, – наконец заключил Заекисс, – но они неопытны и мягкотелы. Люди гораздо более хрупки, чем кездаи. Многие кричат и выходят из строя всего от одного укола, призывая своих товарищей и целителей, которые затем глупо подставляют себя под огонь. Некоторые легко поддаются панике, в то время как другие проявляют большое мужество. Когда мы впервые открыли по ним огонь, все они были в большом замешательстве, но, получив возможность перегруппироваться, теперь они наступают с большой точностью и хорошим планированием.

Заекисс замолчал, пытаясь придумать, что еще сказать, но Хоррисс был доволен тем, что ему сказали, и поднял руку. Большего ему и не требовалось.

– Тогда мы должны заставить их броситься на нас, – объявил Хоррисс. – Как только они понесут значительные потери, они погрузятся в хаос, и мы сможем их сломить.

– Вероятно, Ад-акрадай. Но у них нет причин нападать на нас. Время на их стороне, а не на нашей.

– Вы правы, но есть и другие способы заставить их действовать. Мы должны отступить за большую реку и заставить их переправляться под огнем.

– Но, Ад-акрадай, тогда мы сдадим им наш транспорт!

– Он в любом случае для нас бесполезен. Мы дождемся, пока не будут выгружены оставшиеся припасы, тогда наши ядерные пушки можно будет снять и переоборудовать для наземных боевых действий.

– Против их носителей рельсотронов? Это кажется пустой тратой времени…

– Ты можешь предложить что-то получше?

– Нет, Хоррисс, но если бы внезапно появился человеческий военный корабль…

– Тогда мы умрем на пару дней раньше, вот и все, Заекисс.

– Да, Ад-акрадай, – в голосе Заекисса не было особого энтузиазма.

– Сражайся так хорошо, как только сможешь, Заекисс. Уничтожь их. Заставь их отдать много жизней за землю, которую ты им вернешь.

– Я сделаю это.

– Тебе подадут сигнал, когда ты должен будешь отвести свои войска за мост. А теперь возвращайся к своим солдатам.

– Немедленно, Ад-акрадай Хоррисс.

Прошло так много времени с тех пор, как кездаи сражались в мировых кампаниях, размышлял Хоррисс, наблюдая за уходящим Заекиссом. Какими бы воинственными ни были кездаи, в их сражениях редко участвовало больше двух или трех фракций. Не требовалось никакой стратегии или планирования, только тактика. Со всеми их технологическими достижениями, со всеми их ракетами и дальнобойной артиллерией, казалось таким странным, что они все еще так сильно заботятся о ширине рек и крутизне склонов. Но пока вся бронетехника, как своя, так и вражеская, не сможет летать над деревьями и местностью в антигравитационных пузырях, эти препятствия будут продолжать доминировать в тактическом планировании.

Однако его брат будет доволен. Хоррисс многое узнал об этих людях, и вскоре он доложит об этом Киртре. Однако сейчас его беспокоило, что люди тоже кое-чему научились. Они учились сражаться с кедзаями. Если оставшиеся в живых Ис-калдаи действительно решат собрать все свои силы для массового наступления, они найдут в этом мире хорошо обученных и вооруженных солдат. Но если только он, Хоррисс, покончит с ними, они, безусловно, перестанут быть такими неопытными и мягкотелыми.

* * *

Срочное сообщение Куро пробудило Серину от беспокойного сна. Громкий звуковой сигнал раздался незадолго до восхода солнца, и сначала она не могла понять, что это значит. Куро редко использовала свою способность отправлять телефонные сообщения, и никогда – в настоящей чрезвычайной ситуации. Содержание записки добавило ей замешательства, прежде чем она заметила кто отправитель сообщения. «Большой космический корабль приземлился на пляже Питера», – говорилось в сообщении.

Сначала она подумала, что сообщение пришло от ее отца или брата, учитывая содержание послания. Но как только она заметила, что его отправила Куро, она сразу поняла, что речь идет о песчаном пляже, на котором часто ночевал ее коллега Питер.

Осознав важность сообщения Куро, Серина решила позвонить кому-нибудь из военных. Опасаясь, что ее могут спросить о подробностях того, как она узнала о высадке, она решила просто позвонить в главное управление в Форт-Хиллиарде, где ее знали. К сожалению, она не знала женщину, которая ответила, и когда ее спросили, кто на самом деле видел корабль, Серина просто ответила, что это была ее сотрудница, работающая в исследовательском центре. К счастью, этого оказалось достаточно, и Серине пообещали, что будут приняты меры.

Закончив разговор, Серина решила сама поехать в исследовательский центр. Она знала, что этой ночью ей больше не удастся заснуть, и беспокоилась о Куро. У Серины не было возможности переслать Куро ответное сообщение из дома, и Куро приходилось беспокоиться о том, что ее сообщение дойдет до адресата. Кроме того, у Куро могли быть какие-то подробности, которые могли бы кому-то пригодиться.

Однако она не собиралась задерживаться там надолго. Исследовательский центр находился слишком близко к пляжу Питера, чтобы там было спокойно, хоть между ними и было двадцать километров непроходимого тропического леса. Она просто заскочит туда на несколько минут, сказала она себе, прежде чем снова вернуться домой.

* * *

Пришелец лежал мертвый на опушке разрушенного леса, среди сломанных деревьев и обугленных веток. Боевая броня, в которую было облачено существо, была разорвана турелями ионных зарядов гигантских Темпларов, выстроившихся вдоль дороги. Потемневшая кровь окрасила нагрудник солдата и пропитала малиновый пояс, завязанный на его талии. Полковник Ишида несколько минут осматривал труп, прежде чем попытался снять шлем и как следует рассмотреть лицо и голову.

Полковнику Ишиде доводилось участвовать во многих сражениях, но никогда еще он не чувствовал себя таким беззащитным, как этим утром.

Он всегда думал, что оказаться в эпицентре массированного наступления мельконианцев – это худшая ситуация, с которой может столкнуться командир, но он сталкивался с таким, имея за спиной полк Боло Марк XXX. Он не привык к тому, что дружественная артиллерия прибывает с опозданием или не попадает в цель. Он не привык к тому, что враг окружает его и у него нет возможности маневрировать. Он не привык к тому, что командиры кричат по каналам Корпуса, споря о том, кто кого где и когда будет поддерживать. И он определенно не привык к тому, что гиперзвуковые иглы пробивают одну сторону его машины насквозь, а сквозь другую выходят наружу, едва не задевая его.

И бесконечные комментарии Уолтера Райса о работе его лазера не помогли. На протяжении всего боя Райс перенастраивал свой кристалл, изменяя его вращение, чтобы он описывал разные дуги с разной скоростью.

Уолтер также был склонен к внезапным вспышкам гнева, постоянно заставляя полковника думать, что по ним вот-вот нанесут удар.

Тридцать Темпларов его сына находились в гуще боя в течение шести часов, прежде чем гвардии Тигра наконец-то был отдан приказ перейти в наступление. По всему фронту подразделения Алебастровой гвардии удерживали позиции, в то время как подразделения гвардии Тигра проносились мимо них. Это произошло когда пришельцы изменили тактику, теперь используя внезапные атаки методом «бей-и-беги», с сосредоточением своей пехоты и плазменных ружей вместо игольчатых винтовок, чтобы выбивать солдат с их позиций. В некоторых местах ряды Людей были отброшены назад с большими потерями, но в других они беспрепятственно продвигались вперед. Сенсоры показали, что пришельцы отводят всю свою бронетехнику в тыл, но Темплары из Тигриной гвардии отказались преследовать их без пехоты, эффективно прикрывающей их фланги.

В этой битве прогресс будет медленным.

Стояло позднее утро, и небо было на удивление ясным для этого времени года. Отдаленные взрывы создавали в округе грохот, который никогда не прекращался. У делассианских войск были большие запасы снарядов, и полковник Ишида подозревал, что они израсходуют их все.

– Подождите минутку, – голос Уолтера Райса раздался у него за спиной.

Каэтан подошел вместе с Уолтером, на котором теперь были его официальные солнцезащитные очки "Алебастровый берег", подаренные ему сержантом Притчардом всего несколькими минутами ранее. Зен сказал ему, что теперь, когда он сражался бок о бок с ними, он был почетным членом подразделения.

Шлем пришельца зацепился за что-то, и Томану было трудно его снять. Уолтер, однако, снял с пояса пришельца длинный кинжал и отцепил металлический зажим на шее. Затем шлем легко соскользнул.

– Похож на какого-то древнеегипетского бога, – прокомментировал Каэтан.

Шея и левая скула пришельца почернели от сильного ожога, но в остальном голова была цела.

Его зеленые глаза были открыты и ничего не видели.

– Все инопланетяне выглядят как чьи-то представления о боге, – резко сказал Томан. – Или как демоны.

– Он достаточно крупный, – сказал Уолтер.

– Три пальца, два больших пальца противопоставлены, – голос полковника звучал так, словно он делал мысленные пометки. – Я не в состоянии снять с него обувь.

Каэтан заметил Уолтера, который протирал кинжал пришельца полоской ткани, оторванной от пояса пришельца. Теперь он внимательно рассматривал лезвие.

– Коллекционируешь ножи, Уолтер? – спросил Каэтан.

– Нет, – рассеянно ответил он. – Я их делаю. Я изучал металлургию на втором курсе.

– Звучит как будто все металлурги делают ножи.

– Большинство парней делают ножи. Что бы ты выбрал в качестве семестрового проекта? Кухонный кран, который выдерживает многократный вход в атмосферу?

– И вместо этого ты сделал кинжал, который выдерживают многократный вход в атмосферу? – упрекнул его Каэтан.

– Его можно использовать? – серьезно спросил полковник. – Или он просто декоративный?

Уолтер удивил их обоих, когда уравновесил оружие в руке, а затем схватил его за лезвие, словно для броска. Затем он еще раз изучил само лезвие, которое отражало свет серебристо-белыми бликами.

– На самом деле, и то, и другое, – наконец сказал Уолтер. – В нем есть несколько сплавов, предназначенных исключительно для украшения, но, безусловно, он выглядит так, как будто его много раз использовали на протяжении всего срока службы. У этого клинка определенно есть свое предназначение. Интересно, у всех ли есть такие кинжалы?

– У всех или нет но есть. Там еще два тела… разбросаны… вон там. У обоих на поясах кинжалы.

– Полковник, – робко спросил Уолтер, – меня расстреляют за мародерство, если я возьму парочку?

Томан покачал головой.

– Это случается, только когда мы сражаемся друг с другом, – заверил он его. – Но будь готов отдать их, если тебя попросят.

– Будет сделано.

Уолтер встал и пошел пограбить. Неподалеку, на дороге, с противоположной стороны холма, раздалось несколько взрывов. Каэтан встал и выжидательно посмотрел в ту сторону, откуда доносился звук, но больше выстрелов не последовало.

– Как дела у твоих людей? – спросил Томан, изучая внутреннюю часть шлема и находящуюся там электронику.

– Мы потеряли пятерых, – торжественно произнес Каэтан, оглядываясь на тело инопланетянина. – Еще двое серьезно ранены.

Только двое из его Темпларов были уничтожены, но десять получили серьезные повреждения. Небольшая армия инженеров теперь копошилась над ними, пытаясь вернуть им боевую форму. Ближе к концу, после того как пришельцы обнаружили, как трудно пробить их броню, их рейлганы сами стали мишенью. Но инопланетные ракеты, когда прорвались через оборону Темпларов, прожгли их защиту различными боеголовками. Прочные перегородки между отсеками помогли помогли снизить количество жертв.

– Ты очень хорошо поработал сегодня утром, сынок.

Как бы ни был удивлен Каэтан комплиментом, он не смог его принять.

– Ни одно из разведывательных подразделений не выбралось. – Каэтан покачал головой. – Я бы назвал это провалом.

– У них не было шансов, – возразил его отец. – Игольчатые винтовки пришельцев пронзали насквозь эти самосвалы. Я не могу поверить, что вы вообще пытались их использовать.

По молчанию Каэтана Томан внезапно понял, что его сын принял это близко к сердцу. Само собой, он обвинял правительство в использовании таких кустарных бронетранспортеров, а не своего сына…

– Но ваши Темплары выстояли великолепно, – Томан попытался исправить свою ошибку, сменив тему. – Это Марк Двенадцатые, Тринадцатые?

– Нет, – коротко ответил Каэтан. – Только одиннадцатые.

Томан тихо выругался про себя. Еще одна ошибка. Его сын снова обиделся. Это всегда случалось, когда он пытался заговорить с Каэтаном. Казалось, это судьба. Такими темпами Каэтан отречется от него к концу дня.

Одиннадцатые, как он знал, былы в некотором смысле даже лучше…

– Отец, сказал Каэтан.

– Да?

– Знаешь, почему я не пошел в Академию Конкордата?

Томан отложил шлем инопланетянина в сторону.

– Я всегда предполагал, что тебе будут угрожать те же пытки, которыми твоя мать угрожала мне, если я когда-нибудь подтолкну тебя к этому.

Его сын улыбнулся и захихикал. Томан почувствовал, что это перемена к лучшему. Он редко вызывал у сына такую реакцию.

– Просто проверяю, – сказал Каэтан.

– Ты действительно думал, что я разочаровался в тебе из-за того, что ты не присоединился? Что привело тебя к такой возмутительной идеи?

– Ничего, отец, – Каэтан остановил его. – Просто проверяю.

– Хотелось бы на это надеяться, – сказал Томан и снова взял шлем, чтобы изучить его.