Текст книги "Старая гвардия (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Джей Стивен Йорк и Дин Уэсли Смит – Небо рушится

Секция первая

СОБЫТИЯ В ДВИЖЕНИИ

[exclamdown][15]15
  exclamdown – перевернутый восклицательный знак. Широко используется в испанском языке и в некоторых других, связанных с ним происхождением, например в галисийском или каталанском, а также в варайском и астурийском. В испанском языке при письме вопросительные и восклицательные знаки ставятся как в конце, так и в начале предложения: только в начале эти знаки стоят «вверх ногами». Они также могут быть скомбинированы несколькими способами для выражения сочетания вопроса с удивлением или недоверием.


[Закрыть]

Один

Я родился.

Когда мои личностные программы впервые интегрируются с остальными моими системами, я получаю воспоминания, мои и в то же время не мои, о месяцах сборки и тестирования, предшествовавших этому моменту, каждое из которых было тщательно записано и запротоколировано моими различными подсистемами, а до этого – компьютерами сборочного цеха. Удивительное ощущение – вспоминать каждую деталь своего собственного творения, от закладки дюрахромового киля до окончательной установки моих 90-мегатонных «Хеллрейлов», которые уже прошли испытания на полигоне Уайт Сэндс.

Я открываю другой файл и вспоминаю эти тесты. Если уж на то пошло, я могу проследить историю каждой пластины и заклепки в своем существе до места их происхождения. Новизна всего этого отвлекает меня на 0,027 секунды.

Но это, это момент моего рождения. С активацией моего личностного гештальта я становлюсь чем-то большим, чем просто сумма запчастей. Я – подразделение R-0012-ZGY Бригады «Динохром», Марк XXXIV, из древнего и гордого рода.

Я – Боло.

Сборочный цех запускает обширную программу из 1,2 миллионов диагностических команд через сервисный порт моих систем, на выполнение которой уходит целых пять секунд. Я использую это время для сканирования окружающей обстановки.

Стены сборочного цеха надежно защищены от моих датчиков дальнего действия, и на то есть веские причины. Детали нельзя выносить с завода General Mechanics Bolo, чтобы они не могли попасть в руки врага. Вместо этого я сканирую свое окружение в более ограниченном оптическом и звуковом диапазоне волн.

Сборочный цех едва вмещает мою девяностометровую длину, его хирургические белые стены увешаны выдвижными лесами и мостками, с которых бригада техников в касках с большим интересом наблюдает за моими успехами. Женщина-техник улыбается в сторону датчиков моей башни "А" и машет рукой. Я выполняю последние шесть тысяч диагностических процедур за то время, пока ее пальцы поворачиваются на тридцать градусов по дуге. Спектральный анализ показывает, что ее кольцо изготовлено из того же эндурахромового сплава, что и пластины моего корпуса.

Диагностика выявила и изолировала семнадцать незначительных неполадок, ни одна из которых не является критической, все в пределах возможностей моего бортового саморемонтного механизма. Я получаю зеленый сигнал «идти», и кабель отсоединяется от моего корпуса. Я закрываю служебный сервисный порт и прогоняю свои основную и вспомогательные башни по всему их радиусу действия.

Приятно впервые подвигаться.

Я отмечаю, что на мои пусковые установки «Хеллрейл» установлен ингибитор команд, и что они скрыты от посторонних глаз шестидесятиметровым брезентовым пологом, туго перетянутым шнуром – логичная мера предосторожности, но, тем не менее, ограничивающая.

Из скрытых динамиков звучит боевой гимн Бригады «Динохром», и огромная дверь передо мной раздвигается посередине, открывая золотистый луч солнечного света.

Я подаю частичную мощность на свои приводные системы и продвигаюсь к дверям. Зрители в сине-золотых комбинезонах General Mechanics выстраиваются вдоль керамобетонного подъездного пути, выходящего за пределы завода.

Впереди манят сверкающие серебряные башни Motor City, но это не пункт моего назначения. В двухстах метрах от завода дорожка поворачивает на девяносто градусов влево и исчезает в сводчатом вестибюле туннеля, который, как подсказывает мне моя программа, ведет прямо к космопорту.

Пока я включаю питание на свои гусеницы, я получаю обновленную информацию о тактической ситуации по командным каналам. В ней содержатся неожиданные новости. Вместо того, чтобы отправиться на суборбитальном шаттле в Уайт Сэндс для испытаний, как это принято по традиции, я сяду на шаттл до грузового судна Кэнон Бич. Мой новый командир встретит меня там, и мы вместе отправимся к театру боевых действий, но не на мельконианский фронт, а на планету Делас, где происходит очередное вторжение инопланетян.

Для меня большая честь, что эта обязанность была возложена на меня, и я буду стремиться оправдать доверие, которое оказали мне мои создатели.

Я разворачиваю флаг Конкордата на своей сенсорной мачте и на предельной скорости двигаюсь по керамобетонной полосе. Край этой дорожки всего в двух метрах от моих шестиметровых катков, но стоящие за ним гражданские лица не шарахаются при моем появлении. Я разворачиваюсь на месте, мой нос проходит в считанных метрах от собравшейся толпы, но они не выказывают страха. Мои психометрические процедуры фиксируют усталость, гордость, надежду и отчаяние на их лицах – эмоции, которые моя программа позволяет мне назвать, но которые я не могу по-настоящему понять. Несомненно, долгая война с мельконианцами наложила на них свой отпечаток. Я устрою для них свое лучшее шоу.

Я немного увеличиваю скорость, резко завершая поворот в туннель космопорта. Мой нос пролетает в нескольких метрах от собравшейся толпы, дуло моего «Хеллбора» проносится над их головами. Они построили меня хорошо и с большой точностью.

Я – их надежда на будущее.

Я – Боло.

Я их не подведу.

* * *

Лейтенант Дэвид Оррен отодвинулся от маленького письменного стола, встроенного в стену его комнаты, и потянулся.

Вокруг него на грузовом корабле "Кэннон Бич" было тихо, оно ждало на орбите свой главный груз, Боло. Его Боло.

Мысль о своем собственном Боло вызвала у него одновременно возбуждение и легкий страх. Сможет ли он справиться с Боло? Сможет ли он правильно выполнить свою работу? Он отбросил эту мысль, встал и потянулся. При росте в шесть футов[16]16
  182,8 см.


[Закрыть], он мог дотянуться до холодного серого потолка. Ночью он едва помещался на кровати, а шкафа не было, поэтому его личные вещи лежали в сумке у стены. Помимо кровати, единственным предметом мебели в каюте был небольшой письменный стол, встроенный в стену, и один стул, предназначенный для крепления под столом. Это судно было грузовым, а не пассажирским. Ему повезло, что у них вообще нашлась для него дополнительная каюта.

На самом деле, за последний месяц ему во многом и везло, и не везло одновременно.

Он поправил свою форму, затем сделал несколько быстрых наклонов. После академии он был в лучшей форме за всю свою жизнь, худощавый и очень мускулистый. Сейчас он еще больше похудел, и казалось, что ему нужно восстановить силы. В этом путешествии у него будет время, но найти способ потренироваться на грузовом судне будет непросто.

Ему придется проявить творческий подход.

Он снова взглянул на письмо, лежащее на столе. Пока что это была короткая записка майору Борису Веку. Оррен и Век были друзьями с детства. Век был на три года старше Оррена, и Оррен в детстве повсюду следовал за ним. Их родители думали, что они неразлучны. Теперь его старший друг Век должен был стать его командиром.

Оррен записался в армию, когда стал достаточно взрослым, как и Век, и последовал за своим другом в академию, а затем и в космос. Но за те три года, что их разделяли, Век дослужился до звания майора, став одним из самых молодых на службе, кто когда-либо получал командование.

После окончания академии Оррену, как новенькому кадету, был назначен Боло, и он был отправлен в полк Века вместе с остальным своим классом. А его Боло было совершенно новым, строго засекреченным Марк XXXIV.

Он был полностью обучен каждой детали новой модели.

Но как раз перед тем, как отправиться с Тасмании на Делас вместе с остальными своими одноклассниками, чтобы сформировать 1198-й бронетанковый полк под командованием Века, Оррен заболел. Врачи опасались, что его внезапная болезнь была вызвана тем, что они назвали "мельконианским гриппом", биологическим оружием, которое, по слухам, распространялось в космосе. Он был срочно помещен в изолятор и провел там несколько недель.

Оррен все еще помнил, даже несмотря на лихорадку, что Век подошел к смотровому окну его больничной палаты прямо перед отправкой. Но они не разговаривали. Оррену было слишком плохо. Век просто отдал честь, повернулся и ушел.

В тот момент Оррен подумал, что больше никогда не увидит своего старого друга и одноклассников. Позже он узнал, что Боло назначенный ему, был передан другому кадету. И что у Оррена было мало шансов получить нового Боло. Их выпускали не так уж много.

Но потом ему снова повезло. Его болезнь была вызвана не мелконцами, а просто очень неприятным тяжелым случаем обычного гриппа. И как раз когда его выписывали, с конвейера с опозданием сошел новый Марк XXXIV.

Самый последний.

Он опоздал. Его Боло опоздал. Они идеально сочетались друг с другом.

И они все равно должны стать частью 1198-го полка под командованием Века, как только догонят полк. Грузовое судно "Кэннон Бич" должно было доставить их туда.

Он снова взглянул на письмо. Он знал, что Век в курсе о его приезде с новым Боло. Но Оррен просто хотел сначала отправить ему личное письмо. Проблема была в том, как он мог обращаться к своему командиру, независимо от того, как долго они дружили в детстве? Как мог Оррен рассказать ему, как он горд быть солдатом, как он счастлив получить шанс служить под началом Века? И как он рад, что действительно получил Боло.

Он взглянул на часы. Боло еще не должен был прибыть в грузовой отсек. У него было время придумать, что сказать в письме.

Рукой он зачесал свои короткие волосы назад, еще несколько раз согнул колени, затем снова сел за стол. Он собирался взять на себя руководство Боло. Если он мог это сделать, он точно придумает, что сказать старому другу, командир он или нет.

* * *

Бронированный штабной автомобиль с антигравом легко преодолевал неровности дороги, превращая их в почти пологие холмы, мчась через деревья и кустарники. Климатическая установка поддерживала внутри идеальную температуру и влажность для двух пассажиров, а на заднем плане играла тихая музыка.

Мягкотелость вызывала у майора Века отвращение. Он привык к гораздо более суровому образу жизни. Ему не очень нравились некоторые привилегии, которые давало командование. Но его компаньону по штабной машине, бригадному генералу Килю, они определенно нравились.

Они были как день и ночь. Век был невысоким, мускулистым, черноволосым и темноглазым. У него была быстрая реакция, и он не очень любил разговаривать. Киль, напротив, был высоким и худощавым, с серебристыми волосами и мерцающими глазами. Он явно любил посмеяться и часто рассказывал анекдоты.

Именно Киль пригласил Века на ужин сегодня вечером. За месяц, что 1198-й находился на Деласе, этот вечер был первым, когда эти двое не ограничились разговорами о приказах. Киль увез его далеко с оборонительных рубежей северного континента на это светское мероприятие, как называл его Киль.

Век назвал это пустой тратой времени.

Конечно, Киль не согласился, превратив приглашение почти в приказ. Но в середине напряженного разговора пришли новости о деятельности Кездаев после продолжительного затишья. Очень странного затишья, но Век решил, что долгое молчание врагов было вызвано тем, что они боялись его отряда.

Так и должно было быть.

Но теперь Кездаи снова зашевелились.

– Рад, что мы наконец-то начали действовать, – сказал Век, когда штабная машина миновала небольшой холм и нырнула в деревья. Ночь вокруг них больше походила на нарисованный вечер, так как небо было ясным, а туманность Фейерверк заливала все вокруг слабым красным светом.

– Почему так, майор? – спросил Киль.

– Кездаи проявят себя, и мы их уничтожим, – сказал Век. – Затем я смогу отправить свой полк на мельконианский фронт и поучаствовать в настоящей войне.

По мнению Века, все знали, кто их настоящие враги. Мельконианцы. Настоящей войной была борьба с ними, а не с эта захолустная пограничная стычка с кездаи. 1198-й был необходим в сражениях с мельконианцами, и он собирался добиться этого как можно быстрее. И "быстрота" не включала в себя визиты к вышестоящим офицерам.

– Настоящая война? – спросил Киль, поворачиваясь и пристально глядя на Века.

– Да, – сказал Век.

Киль фыркнул.

– Я мог бы показать вам долину, полную надгробий, майор. На каждом из них написано имя хорошего солдата. И многие из них были моими друзьями. Спросите их, настоящая ли эта война. Поверь мне, она настолько настоящая, насколько это возможно.

Век на мгновение уставился на пожилого человека в тусклом свете. Генерал был прав. Сражение есть сражение.

Его работа заключалась в том, чтобы прийти, выиграть бой и повести свой полк в следующий бой.

– Мне жаль, генерал, – сказал Век. – Конечно, вы правы. Я все еще не оправился от шока из-за того, что мой полк не отправили на Мельконианский фронт.

Киль рассмеялся.

– Я помню, когда я был в твоем возрасте. Все, чего я хотел, – это тоже поучаствовать в этом деле. Поверь мне, со временем это пройдет. Или тебе будет все равно.

Век ничего не сказал, когда штабная машина перевалила через очередной гребень и вылетела на луг, проскользив и затормозив посередине.

Он уже собирался спросить Киля, что они тут делают, когда почувствовал, как задрожала земля, и он понял ответ.

Они были здесь, чтобы встретиться с Боло.

Век выбрался из штабной машины с одной стороны, в то время как генерал вышел с другой. Ночной воздух был влажным и теплым, а свет туманности был достаточно ярким, чтобы детально разглядеть джунгли вокруг них.

Грохот доносился справа от Века, и он повернулся в ту сторону, когда деревья на краю поляны затряслись. Земля под его ногами теперь сильно дрожала. Мгновение спустя Боло прорвался сквозь них, не обращая внимания на деревья диаметром шесть футов, которые он свалил, как прутики.

Век мгновенно узнал в этом Боло старый Марк XXX. Боло генерала Киля, старого Кэла.

– Ты здесь, чтобы взять его под контроль? – спросил Век, когда Боло с грохотом остановился и отключил двигатели, позволяя ночной тишине снова окутать их.

– Нет, – сказал генерал Киль. – Старина Кэл может сам о себе позаботиться. Так же, как и твои новенькие XXXIV, даже такие зеленые. Ты должен доверять им, и они тебя не подведут.

Век ничего не сказал. Он не доверял своему Боло, да и вообще любому Боло, если уж на то пошло. Люди были теми, кто их построил, и они должны были контролировать их. Это было всего лишь оружие, а по мнению Века, оружию нужен был палец на спусковом крючке.

Генерал Киль бормотал что-то, чего Век не слышал. Было ясно, что он разговаривал со своим Боло через гарнитуру с костной проводимостью. Таким образом, Век не мог подслушивать. А Веку не нравилось, когда от него что-то скрывали.

– Генерал, – сказал Век. – Это что-то, о чем я должен знать?

– О, извини, – сказал генерал Киль. Он подошел к машине и переключил связь с Боло на автомобильный приемник, чтобы Век мог участвовать в разговоре с Боло.

Оказалось, что именно Кэл оторвал их от ужина и привел сюда, на передовую. Старый Боло обнаружил определенные изменения в коммуникационном трафике противника и заметил изменения в его дислокации. У Боло было "предчувствие".

– Что там? – спросил генерал Киль.

Век был на грани того, чтобы рассмеяться от мысли о том, что у Боло может быть предчувствие. Но он этого не сделал, поскольку генерал Киль воспринял слова Боло очень серьезно.

Боло полагал, что существовала высокая вероятность, что кездаи были встревожены противокорабельными возможностями Марк XXXIV, и что эти опасения по поводу новых Боло подтолкнут кездаев к отчаянному наступлению с целью захвата остальной части южного континента.

– Я не сомневаюсь, что кездаи беспокоятся о моих Боло, – сказал Век. – Это показывает, что они не лыком шиты.

Генерал Киль кивнул.

– Если предсказание Кэла верно, мы получим массированный приток кораблей в местное пространство непосредственно перед началом наступления, как для поддержки наступления, так и для отвлечения внимания Марк XXXIV-ых.

– Чтобы предоставить наземным силам кездаев свободу действий, – сказал Век. – Логично.

– Именно так, – сказал генерал Киль.

Генерал поблагодарил Кэла и отправил его обратно на патрулирование, затем они вдвоем сели в машину и направились к передовому командному бункеру.

– У ваших Боло достаточно огневой мощи, чтобы справиться с наплывом кораблей, который предсказывает Кэл? – спросил Киль, когда они тронулись в путь. – И в то же время вести наземную войну? Они такие чертовски новые, что я мало что о них знаю.

– Никто не знает, генерал, – сказал Век. – Характеристики этих "Хеллрейлов" строго засекречены.

– И как, по-вашему, я должен планировать нашу оборону? – спросил генерал, сверля Века взглядом, – Когда я не знаю, на что способно мое собственное оружие?

Век рассмеялся.

– Хорошее замечание, генерал. Когда мы доберемся до передового компункта, я подниму для вас все спецификации. Но поверьте мне, эти "Хеллрейлы" на новых Боло способны достать что угодно на низкой орбите. Мы можем сражаться на земле, заботясь при этом о небе.

Генерал кивнул и больше ничего не сказал. Но у Века было несколько собственных вопросов.

– Насколько достоверны предположения вашего Боло о предстоящей атаке?

– Настолько, насколько это возможно, – сказал генерал. – Получше моих.

Век ничего на это не ответил. Ему нечего было сказать старшему офицеру. Насколько Век был уверен, следовать интуиции Боло было просто глупо. Ему придется приглядывать за генералом Килем. Старик явно играл не с полной колодой.

Два

Лейтенант Дэвид Оррен ждал прибытия его Боло на борт «Кэннон Бич», лежа на своей койке и глядя в потолок маленькой каюты, вспоминая. Он так и не смог закончить письмо своему старому другу Веку, который вскоре станет его командиром. Писать ему дружеское письмо в данный момент казалось просто неуместным. Вместо этого он вспоминал. Это отвлекало его от долгих минут ожидания.

Он вспомнил хорошие времена, проведенные с Веком. И немного плохих. Но поскольку вскоре должен был прибыть его Бол, Оррен постоянно возвращался к истории о том, как они с Веком, когда ему было девять, а Веку двенадцать, украли комбайн Metradyne 6000.

Он до сих пор помнил невероятное чувство благоговения, когда они вышли из-за кукурузных рядов и увидели металлического монстра, массивные лезвия которого сверкали в лучах жаркого послеполуденного солнца. Огромные шины были высотой в два этажа, а блестящая лестница поднималась сбоку к кабине, установленной на машине на высоте четырех этажей. Эта машина, приводимая в действие термоядерным двигателем, была такой большой, что могла обработать целый акр поля менее чем за десять минут и при такой скорости хранить зерно часами.

Сначала они думали только о том, чтобы забраться в кабину. Оррен до сих пор помнил ощущение силы, охватившее его, когда они взобрались на борт машины размером со здание.

Но когда они оказались внутри и Век подумал, что им следует просто запустить ее, Оррен испугался. Не из-за того, что их поймают, а из-за мощи машины, внутри которой они находились. Век полагал, что если просто запустит ее, то это никому не повредит.

Оррен не был в этом так уверен, но, как обычно, согласился. Следовать за Веком было тем, к чему он очень, очень привык.

Когда невероятно мощная машина завелась и с грохотом покатила по полю, он почувствовал одновременно и восторг, и страх. Он не мог насытиться ощущением контроля, которое переполняло его. И когда Век позволил ему управлять монстром, он решил, что когда-нибудь будет командовать Боло.

Но в глубине души, когда они припарковали машину и спустились вниз, он также понимал, что не готов управлять такой мощью, как даже простой комбайн. Он не был готов к ответственности. Для столь юного возраста это была очень ясная мысль, но она не покидала его на протяжении всех лет. Вместе с большой властью приходит и большая ответственность.

Лежа на своей койке, ожидая и думая о прибывающем Боло, он надеялся, что теперь готов к такой ответственности.

К счастью, в этом случае ему помогут. Тот комбайн был всего лишь машиной, которой управляли два мальчика.

Ответственность за то, чтобы не навредить чему-то или кому-то, не наехать на соседский дом, лежала исключительно на нем и Веке. Но в Боло присутствовал другой разум. Другая мыслящая сущность, которая не даст ему облажаться. Держать в узде устрашающую мощь и быть уверенным, что она направлена на врага, где ей и место.

Эта мысль немного успокоила его.

Оррен закрыл глаза и мысленно перенесся в то особенное лето к комбайну. В этот момент он, должно быть, задремал, потому что следующее, что он помнил, был стук в его дверь.

– Лейтенант, – произнес голос. – Боло прибыл.

* * *

Командный отсек Кэла был для генерала Киля домом, едва ли не дольше, чем любой другой дом или квартира, в которых он когда-либо жил. Он был маленьким, но достаточно просторным, чтобы он мог растянуться на диване. Помимо дивана, здесь также было командирское кресло с ремнями безопасности и пульт управления с несколькими экранами, чтобы он мог видеть все, что происходит за пределами Боло.

С тех пор, как он получил Кэла, он провел в этой комнате больше времени, чем в любом другом месте. Словно он принадлежал Кэлу.

В данный момент Кэл был на патрулировании, совершая то, что генерал Киль называл "прогулкой пьяницы". Боло шел случайным, постоянно меняющимся курсом, чтобы предотвратить кездайскую орбитальную бомбардировку "спирфоллами". До сих пор ночь была спокойной, но Кэл был уверен, что это скоро изменится.

И изменится кардинально.

Киль откинулся на спинку своего командирского кресла и заложил руки за голову, наблюдая за безмолвными джунглями, проплывающими за бортом Боло.

– Знаешь, у нас теперь нечасто выпадает такое спокойное время.

– Это необычно, – согласился Кэл. – Но я опасаюсь, что на передовом командном пункте тебе будет безопаснее.

Кэл рассмеялся.

– Если кездаи нападут, на этой планете не будет более безопасного места, чем здесь.

– Статистически это не так, – сказал Кэл. – Все Боло – мишени кездаев.

Кэл снова рассмеялся.

– Хорошо, я скажу тебе так. Позволь мне перефразировать мой ответ. Здесь я чувствую себя в большей безопасности. Кроме того, для меня нет лучшего места, чтобы наблюдать за предстоящим сражением и руководить войсками.

– Принято, – просто ответил Кэл.

– Ты думаешь, я мешаю? – спросил Киль у Боло. – Боишься, что я буду подвергать сомнению некоторые твои решения?

– У меня нет таких опасений, – сказал Кэл. – Я всего лишь беспокоился о вашей безопасности, это мой долг. Если хотите знать, мне действительно нравится, что вы занимаете командирское кресло.

– Спасибо, – сказал Киль, расслабляясь еще больше, пока Кэл пробирался через джунгли. Снаружи местность выглядела неровной. Внутри, благодаря антигравитационной системе вокруг командного отсека, поездка была такой же гладкой, как по ровной дороге.

– А что ты думаешь о новых Марк XXXIV-ых? – спросил Киль.

– Я не полностью проинформирован об их точных технических характеристиках, – сказал Кэл. – Но, похоже, они вполне одаренные.

– А их огневая мощь? – спросил Киль. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Внушительная, – просто ответил Кэл.

Из данных, полученных от Века, Киль знал, какие характеристики были у "Хеллрейлов" XXXIV-ых, но он хотел знать, что известно Кэлу.

– Выскажи свое предположение о том, на что способны "Хеллрейлы" XXXIV-ых.

– По моим ограниченным представлениям, – сказал Кэл, – огневая мощь "Хеллрейлов" составляет 90 мегатонн в секунду, а скорость стрельбы – от одной до одной целой и двух десятых минуты на каждый рельс, в зависимости от тепловой связности плазмы, используемой охлаждающей смеси и эффективности системы охлаждения.

– Впечатляет, – сказал Киль. Он был удивлен, что, несмотря на то, что Кэл никогда не видел, как стреляют из "Хеллрейлов", он в точности попал в характеристики, которые майор Век показал ему ранее.

– На чем ты основывал свой ответ? – спросил Киль.

– На тепловизионном изображении оружия, а также на конфигурации и размерах внешнего корпуса, – сказал Кэл.

– Окей, я впечатлен, – сказал Киль. – Из моего краткого инструктажа об этом оружии я понял, что ты попал в точку.

– Хорошо, – сказал Кэл.

– Может быть, есть что-то, чего я не понял из краткого сообщения майора Века, с чем ты мог бы мне помочь.

– Я попытаюсь, – сказал Кэл. – Но, опять же, у меня нет точной информации из прямой загрузки брифинга.

– О, я понимаю это, – сказал Киль. – Просто расскажи мне о своих впечатлениях от новых Боло.

– Прямой нейронный интерфейс Марк XXXIV предоставляет им уникальную возможность тесно взаимодействовать со своими командирами в бою.

Киль фыркнул.

– Со времен XXXII-ых эта идея интерфейса столько раз попадала в немилость командования, что я не могу сосчитать количество изменений.

– Точно, – сказал Кэл.

– Нынешние преподаватели в академии, – продолжил Киль, – колеблятся, когда дело касается интерфейса, оставляя решения о его использовании на усмотрение отдельных командиров. Ты бы хотел, чтобы я использовал интерфейс, если бы он был доступен?

– Уже многое было сказано о сочетании возможностей Боло и человеческой свирепости, – сказал Кэл.

– Возможно, сочетание этих двух факторов создало бы непревзойденную боевую машину.

– Это был другой вопрос, – сказал Киль. – Ответь теперь на мой.

– Я должен признать, – сказал Кэл, – что сближение со своим командиром привлекает. Однако…

– Вот и вся горикая правда, – сказал Киль, смеясь.

– …В большинстве боевых операций я предпочитаю точность жестокости. Я бы приветствовал слияние разумов в определенное время и в определенных местах, но не всегда. И не везде.

– Потому что…? – спросил Киль.

– Как я уже сказал, я был бы рад возможности слияния с таким командиром, как вы, – сказал Кэл. – Но мои наблюдения за людьми привели меня к выводу, что такое объединение не может быть желательным для всех.

– Но это еще не все, не так ли? – спросил Киль. – Какова твоя личная причина, по которой ты не хочешь такого слияния?

– Я уже говорил об этом, – сказал Кэл. – Хотя люди обладают многими желательными и превосходными характеристиками, постоянный контроль качества не входит в их число.

– Прямо в точку, – рассмеялся Кэл. – Даже слишком, слишком в точку.

* * *

Майор Век сидел в своем командирском кресле внутри своего Боло, изучая экраны перед собой. Как и прежде, казалось, ничего не происходило. Его Боло, он же RVR, он же Ровер, выполнял стандартное патрулирование. В остальном на этом участке фронта вообще не было никакой активности. И что бы ни говорил Боло генерала Киля, Век сомневался, что ее будет много. Кездаи просто слишком боялись XXXIV-ых, чтобы атаковать.

Это означало, что командованию придется пошевелиться и приказать XXXIV-ым атаковать, а не ждать. Тогда они смогут покинуть эту планету, покрытую джунглями, и приступить к важным битвам против мельконианцев.

– Лейтенант Лайтон подвергается обстрелу со стороны небольшого контингента танков "Торо", – доложил Ровер.

В то же время на главном экране перед Веком на сетке карты появилось место атаки.

– Каков ваш статус, Лайтон? – спросил Век по защищенному каналу связи.

В ответ раздался отчетливый голос Лайтона.

– Мы подбили два "Торо". У нас небольшие повреждения лобовой брони.

Век увидел на своем экране, что к позиции Лайтона приближается еще одна группа инопланетных танков "Торо".

Но не было никаких признаков приближающегося флота или каких-либо других действий на остальной части фронта.

Так почему же кездаи бросили танки "Торо" на Боло? Не подкрепив их другими действиями. Для Века это вообще не имело смысла. Вообще очень мало смысла в этой глупой побочной захолустной войне.

– Время, чтобы добраться до позиции лейтенанта Лайтона? – просил Век Ровера.

– Десять минут и шесть секунд, – сказал Ровер.

– Слишком долго, – сказал Век. – Переведи нас в режим спринта с антигравитацией. Я хочу быть на месте менее чем через минуту.

– Для этого мне придется опустить экраны, – сказал Ровер.

– Я понимаю, как это работает, – сказал Век.

– Моя гиперэвристическая программа показывает высокую статистическую вероятность того, что мы столкнемся с массированным огнем противника, когда наши экраны будут выключены.

– Ты и твоя чертова статистика, – выругался Век. – Просто двигайся и выполняй мои приказы. Сейчас же!

Он был сыт по горло всей этой чепухой о том, как Боло предсказывают будущее. Эти Боло были оружием и ничем более. Они либо выполняли его приказы, либо нет.

Ровер ничего не сказал в ответ. Панель перед Веком показала, что их экраны отключены. Мгновение спустя Боло оторвался от земли и рванул. Век не чувствовал скорости внутри командного центра, но он мог определенно оценить ее, глядя как мимо них проносятся джунгли.

Несколько небольших снарядов ударились о бортовую броню, но за тридцать семь секунд, которые понадобились Роверу, чтобы занять позицию лицом к танкам "Торо", они не получили повреждений.

Панель показала, что их экраны снова включены.

Некоторые из "Торо" развернулись, чтобы атаковать Века. Когда они это сделали, они открылись Лайтону, и он прихлопнул их, как мух на липучке.

Взрыв танков Кездаев заполнили экраны пылью и дымом, а Ровер быстро уничтожил оставшиеся "Торо".

– Отличная работа, Лайтон, – сказал Век, когда на экране появилось молодое лицо Лайтона.

Веку было приятно наконец-то принять участие в битве. Он чувствовал, как кровь стучит у него в ушах, а дыхание участилось.

– Спасибо, майор, – сказал Лайтон, нахмурившись, изучая экран сбоку от камеры связи. – Но вам не показалось, что это было слишком просто?

– Это было легко, – ответил Век. – Ничто не может противостоять нам.

– Если бы они продолжили наступление, – сказал Лайтон, нахмурившись, – вместо того, чтобы развернуться и подставить себя под удар, мы могли бы получить некоторый урон. И у них вообще не было орбитальной поддержки.

– Вероятно, так и было задумано, – сказал Век.

– Как это? – спросил Лайтон.

– Более чем вероятно, что они до смерти боятся наших XXXIV-ых. Это небольшое нападение, вероятно, было не более чем попыткой собрать о них информацию.

– В этом есть смысл, – сказал Лайтон.

– Я предполагаю, что они собираются отступать, и просто хотели собрать себе как можно больше информации.

– Если они будут умными, то полностью покинут планету, – сказал Лайтон.

Век рассмеялся.

– Ты правильно понял. Но кто сказал, что они умные?

* * *

Лейтенант Оррен стоял в люке грузового отсека транспортника «Кэннон Бич», разглядывая удивительно прекрасные линии и формы своего нового Боло. Огромная машина полностью заполняла похожий на пещеру трюм, и он знал каждый ее дюйм, каждую деталь, каждую спецификацию. И все же он стоял, словно увидел его в первый раз, и смотрел на него так, словно снова стал ребенком, смотрел точно так же, как тогда, на комбайн, много лет назад. Он восхищался обшивкой Боло, его массивными гусеницами и «Хеллрейлами» по бокам.