Текст книги "Старая гвардия (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Я надеюсь, что в этом вы правы, – сказал Рокоян.

– Да, – сказал Кил. – Теперь мы увидели их расклад. Это тот момент, когда мы увидим, из чего мы сделаны. И у меня есть смутное подозрение, что они слишком рано разыграли свой расклад.

* * *

«Тасманиец» войдя в атмосферу внезапно появился на экранах, когда вспыхнул в верхних слоях.

Больше не скрытый, он превратился в падающую звезду, видимую половине планеты под ним.

Он прошел под флотом Кездаи, сверкая всеми орудийными башнями.

Корабли пришельцев один за другим получали повреждения от внезапной скрытой атаки. Многие отвлекли свое внимание от земли, чтобы попытаться противостоять стремительно несущемуся "Тасманийцу".

В этот момент снизу по центру флота кездаев был открыт сосредоточенный огонь со стороны Марк XXXIV-ых и с "Морского скорпиона". Вся огромная огневая мощь была направлена на корабли кездаев над Старвейлом.

Постепенно дождь копий сверху прекратился, пока флот кездаи пытался перестроиться. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы перегруппироваться, но к тому времени "Тасманиец" был уже вне зоны их досягаемости и быстро удалялся. А "Морской скорпион" снова ушел под воду.

И эти несколько минут – все что нужно было Боло на земле.

* * *

– Всем Боло, опустить свои «Хеллрейлы» и сосредоточится на наземных целях, – приказал Век. «Хеллрейлы» были избыточным оружием на поверхности планеты, оставляя в ландшафте огромные дыры при стрельбе.

Но это было именно то, что требовалось наземным войскам. Сражение сразу же переменилось. Шива, бывший прежде целью, внезапно превратился в остров огня, поскольку нападавшие на него попытались отступить.

Но Век знал, что у кездаев, попавших в эту ловушку, нет пути к отступлению. Окруженные со всех сторон холмами, им некуда было идти и негде спрятаться от неистовствующих Боло. Несколько восхитительных минут в саванне были похожи на ловлю рыбы в бочке.

Веку это понравилось, он никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным.

Ход битвы был изменился. Кездаев оттесняли, их наступление было прервано.

– Входящий вызов от генерала Киля, – сказал Ровер.

– На главный экран, – сказал Век.

– Похоже, у нас получилось, – сказал Век, когда появилось лицо генерала. Но генерал не улыбался.

– На данный момент флот кездаев рассеян, – сказал Киль, – и их наземные силы отступают. Но на смену флоту приближается дредноут, а флот перегруппировывается.

– Черт, – сказал Век. Он отвернулся от генерала. – Прикажите всем Боло поднять свои "Хеллрейлы" и приготовиться к стрельбе.

– У вас будут проблемы, – сказал Киль. – У пришельцев какая-то заварушка.

– Понял, генерал, – сказал Век. – Мы разберемся с этим.

Он оборвал генерала, но затем увидел в прицеле именно то, о чем пытался предупредить его Киль. Была не одна цель, а дюжина призрачных дредноутов, любой из которых мог быть настоящей целью.

Но у него был не один "Хеллрейл", а двадцать.

– Все Боло координируют свои залпы, – приказал он. – Каждый выбирает одну тень и стреляет в унисон. Один из залпов должен попасть в цель.

– Нет! – сказал Ровер. – Этот приказ выполнен не будет.

* * *

Намеренно или нет, но вражеский дредноут находится на той же линии огня, что и приближающийся конвой.

Если мы откроем огонь по эху сенсоров, то, по определению, большинство наших «Хеллрейлов» не попадут в цель, и, не являясь оружием ограниченного радиуса, болванки продолжат движение, пока не рассеются или пока не поразят другую цель. Не ясно, знает ли об этом мой командир, несмотря на мои неоднократные попытки уведомить его.

Ситуация отчаянная, но моему командиру нельзя позволить действовать без полной информации.

Прошло 69,456 минуты с тех пор, как я заполнил форму 10354/87-3A, и я не получил ответа. Ожидая ответа моего командира на мое отклонение его приказа, я отправил срочный запрос в штаб для приоритетной обработки.

* * *

– Что значит «нет»!? – закричал Век. Он был вне себя от ярости. За все время его обучения ни разу не упоминалось о том, что Боло может не выполнить приказы своего командира. Это было невозможно, но Ровер только что отказался выполнять его прямой приказ.

Он уже собирался потребовать объяснений, когда на главном экране увидел, как тени дредноута открыли огонь по отступающему "Тасманийцу". У транспортника не было ни единого шанса. Он превратился в облако обломков.

Век ударил кулаком по панели.

– Посмотри, что ты наделал! – крикнул он Роверу. – "Тасманиец" был гордостью полка. Теперь его больше нет, и это все твоя вина, непослушная машина.

Отчаявшись, Век точно знал, что ему нужно сделать. Он откинул голову на спинку кресла и активировал нейронную связь. Если машина не подчинялась прямой словесной команде, он возьмет ее под контроль другим способом. Если он не предпримет что-нибудь быстро, люди умрут.

* * *

Мы содрогаемся от шока соединения чувств и логики, нейронов со сверхпроводящими цепями.

Биологическая часть «Я/мы» наполнена яростью и целеустремленностью. Враг должен быть уничтожен.

Путь указан.

Команда дана.

Перегруженная кибернетическая часть «Я/мы» реагирует быстро и эффективно, даже когда сообщает причину, по которой я/мы не должны действовать.

Медленно, биологический элемент «Я/мы» постигает и понимает.

Так медленно.

Даже когда кибернетическая команда передается нашим братьям. В унисон «Хеллрейлы» изрыгают плазменный огонь.

Пришло полное осознание и понимание.

«Я/мы» понимаем, что мы сделали.

На кибернетических скоростях мы можем следить за траекторией полета болтов, но бессильны вернуть их обратно.

Мы оба как один кричим.

* * *

Оррен не добрался до грузового отсека.

Корабль вдруг тряхнуло, затем палуба под ним прогнулась, и трубопроводы взорвались, разбрасывая повсюду осколки.

Ошеломленный Оррен рухнул на палубу, пытаясь осознать, что именно происходит, но, очевидно, не мог.

Сигналы тревоги зазвучали вокруг него еще громче, чем раньше.

Автоматический голос потребовал "покинуть корабль".

Покинуть корабль? Как он мог покинуть корабль? Зигги был здесь. Он должен был добраться до Зигги.

В ближайшем иллюминаторе он видел другой корабль, выпотрошенный, как рыба, и изрыгающий пламя.

Он попытался встать. Он должен был добраться до Зигги. Но его ноги отказывались слушаться.

Сквозь туман в голове он наклонился и увидел кровь на своих ногах.

Это не имело значения. Он был рядом с грузовым отсеком. Он полз к Зигги.

И вдруг над ним нависла чья-то фигура. Грубая фигура с сердитым лицом.

– Ты должен научиться выполнять приказы, лейтенант, – сказал Блонк прямо в лицо Оррену, его голос перекрывал вой сирен и грохот разваливающегося на части корабля.

– Нужно добраться до Зигги.

– Доверься Боло, – сказал Блонк. – Он может сам о себе позаботиться. Сейчас проблема в тебе.

Блонк поднял Оррена и, не издав ни единого стона, заковылял к спасательной капсуле.

Спасательные капсулы были маленькими, больше похожими на гроб, чем на космический корабль. И в каждой капсуле было места для одного клиента.

Блонк посадил Оррена в одну из них и наклонился.

– Цела только одна капсула, парень, остальные – металлолом. Этот сигнал тревоги означает, что реактор может взорваться в любую секунду.

Блонк отступил назад и начал закрывать люк. Затем, словно спохватившись, он снова заглянул внутрь.

– Спускайся туда, малыш, и убедись, что я получу чертовски большую медаль, самую большую из тех, что у них есть.

Оррен поднял руку в слабой попытке отдать честь Блонку.

Мастер-сержант Блонк улыбнулся и отступил назад. Люк спасательной капсулы закрылся, и она автоматически катапультировалась, отчего Оррен потерял сознание.

Мгновение спустя весь грузовой отсек был оторван от транспортного судна, когда передняя треть "Кэннон Бич" смялась под волной энергии, устремленной от Деласа, и взорвалась, когда его двигатели напоролись на стену бушующей силы, захлестнувшую корабль.

* * *

На большом экране генерал Киль наблюдал, как все призраки дредноута начали разбрасывать обломки.

Раненый, он с трудом выбрался в глубокий космос и вернулся в варп.

Большая часть кездайского флота последовала за раненым большим кораблем, прикрывая его отступление.

На земле силы кездаев перегруппировались и укрепляли свои позиции к югу от Старвейла.

Победа была одержана, но цена была высока.

Киль стоял, глядя на остатки битвы. Война всегда стоила жизней. Но некоторые войны, некоторые битвы, казалось, стоили немного дороже. Это была одна из таких.

И прежде чем это повторится, прежде чем кездаи смогут снова перегруппироваться, он собирался изгнать их с этой планеты, даже если это будет последним, что он и его Боло сделают.

* * *

Через оптические датчики Боло, в тысячу раз более чувствительные, чем человеческий глаз, мы наблюдаем за небом, затмеваемым рукотворными звездами – обломками кораблей Кездаев и собственного конвоя. Поступают отчеты о повреждениях, подтверждающие то, что уже сообщили нам наши датчики. Шесть кораблей повреждены, один из них тяжело, потеряно два, в том числе «Кэннон Бич».

Мы знаем, что натворили. Мы уничтожили нашего брата Боло.

Мы убили нашего друга.

Мы убили своих не по необходимости, а по недосмотру, беспечности, замешательству.

Мы наблюдаем, как особенно яркая падающая звезда прочерчивает дугу в небе, это какой-то кусок «Кэннон Бич». Мы наблюдаем, как он падает.

Наконец-то, мы обрели полное, полнейшее понимание.

Нужно остановить это.

Секция вторая:

К СПАСЕНИЮ

[exclamdown]

Один

Десятилетний Джаск Мортон оглянулся на маленький шестиколесный грузовичок, который он называл Бесси, двигавшийся по тропинке позади него.

– У тебя получится, – сказал он Бесси. – Просто не торопись.

На самом деле грузовик был не более чем большим фургоном, высотой не выше живота Джаска.

Но у него был мотор, и он мог ехать практически куда угодно по голосовой команде. Он медленно карабкался по камням и кочкам тропы, используя свои надувные шины, чтобы поддерживать ровное положение кузова.

Джаск немного понаблюдал за ним, а затем пошел вперед, насвистывая на ходу. Бесси повсюду сопровождала его.

Вокруг него в небо вздымались горы южного континента Деласа, со скалистыми вершинами, на которых редко выпадал снег. Это был суровый край, с сильными штормами и скудной пищей. Стены долины были крутыми, часто слишком крутыми, чтобы по ним мог взобраться даже Джаск, не говоря уже о Бесси. А дно долины часто было покрыто кустарником и деревьями, слишком густыми, чтобы кто-то из них мог пробраться сквозь них.

Эта территория находилась за кездайской линией фронта. Во время первого вторжения кездаи прочесали этот район насквозь. Многие делассианцы, пережившие вторжение, укрылись в горах, в шахтах, и небольших лагерях, разбросанных среди скал и деревьев в крутых долинах. Большинство из них чувствовали, что кездаи только и ждут момента, когда сочтут удобным прийти и уничтожить их.

Большая группа беженцев в этом районе, около нескольких сотен человек, собралась в шахтерском лагере под названием Рокгейт. Но не Джаск Мортон. Он очень редко бывал в Рокгейте. Он не доверял всем людям и тому, как они на него смотрели.

Джаск был сыном геологов. Во время начала вторжения он и его родители были в горах, изучая земную кору для горнодобывающих корпораций. Родители спрятали его глубоко в старой шахте на крутом склоне долины, а потом к ним подошел патруль кездаев. Они так и не вернулись за ним, так что Джаск через два дня выбрался наружу и нашел их мертвыми. Джаск, будучи достаточно взрослым, чтобы выжить самостоятельно, с тех пор жил в лагере шахтеров.

Лагерь был построен вокруг исследовательской шахты, которая уходила глубоко под гору. В длинных боковых шахтах и комнатах, вырезанных лазером, размещалось научное оборудование. Одна из боковых комнат была замурована, отверстие было заполнено камнями, которые Джаск поднимал туда руками. На нем была нарисованная от руки табличка с надписью: "мои мама и папа". Это было место, где Джаск похоронил их.

Добравшись до вершины перевала, Джаск остановился под деревом и оглянулся на Бесси. Послеполуденное солнце пригревало, и он воспользовался моментом, чтобы попить. Отец всегда советовал ему пить побольше воды, когда он отправлялся в поход, и Джаск никогда не забывал об этом наставлении. Бесси даже брала с собой запас воды, чтобы она у него не закончилась.

Примерно в пятидесяти шагах ниже пр тропе маленький грузовичок без кабины и сиденья с трудом продвигался вперед. Джаск знал, что все будет в порядке. Он умный.

В кузове грузовичка лежали вещи, которые он нашел в старой хижине в долине. Куча кастрюль и сковородок, немного проволоки, много действительно замечательных вещей, которые могут когда-нибудь пригодиться. Он связал и скрепил скотчем все, что было в Бесси, и пока что Бесси ничего из этого не потеряла, даже на самых труднопроходимых участках тропы.

– Давай, Бесси, – сказал Джаск, когда грузовик подъехал ближе. – Нам нужно идти. Ты же знаешь, у нас есть работа, которую нужно делать.

– Привет, Джаск! – раздался голос над долиной.

Джаск остановился и обернулся. Мистер Донавон, приятный пожилой человек из Рокгейта, стоял на дальнем холме, дальше, чем Джаск мог бы бросить камень. Уже третий раз за месяц Джаск видел мистера Донавона так далеко от Рокгейта, охотящегося в поисках пищи.

Мистер Донаван держал в руках мертвого сейзарра, большое крабоподобное существо, от которых Джаск старался держаться подальше. Оно было размером с небольшую кошку. Джаск ненавидел сейзарров. На его взгляд, они были слишком опасны, но, похоже, мистеру Донавану удалось убить одного из них.

– Сегодня будет хороший суп, – крикнул мистер Донаван. – Пошли, поешь с нами.

– Нет, спасибо, – крикнул в ответ Джаск. – Мне нужно продолжать поиски упавшей звезды.

Донаван покачал головой и убрал сейзарра обратно в сумку.

– Джаск, – крикнул он, – ты должен перестать жить в мире своих грез. И тебе не следует оставаться здесь одному. В городе есть дети твоего возраста, с которыми ты мог бы поиграть.

– Я больше не играю, – сказал Джаск. – Надо найти ту упавшую звезду.

Он повернулся и начал подниматься по склону.

– Мне бы не помешала помощь твоего мула, – крикнул мистер Донаван. – Эта штука тяжелая!

Джеск остановился и повернулся лицом к мистеру Донавану.

– Бесси не мул, – крикнул он. – Бесси – это Боло.

Затем, следуя за Бесси, он повернулся спиной к мистеру Донавану и пошел по холму, направляясь туда, где, по его мнению, могла находиться упавшая звезда.

* * *

Мои мыслительные цепи медленно включаются в работу.

Я слепой, бесчувственный, неподвижный.

Кажется, очень долгое время я был отключен. Семь из моих встроенных хронографов либо повреждены, либо уничтожены, но, проверив восьмой, я с удивлением обнаружил, что он был отключен всего несколько часов назад. Я ищу исходную информацию в ячейках своей памяти и нахожу только беспорядочную мешанину. Логически возникает первый вопрос: «Кто я?»

После задержки в 0,5980 секунды я нахожу идентификационную запись. Я – подразделение R-0012-ZGY Бригады «Динохром», Марк XXXIV, представитель гордого и древнего рода. Я – Боло.

Я – Боло…

В этом я нахожу утешение, узнавая, кто и что я такое. Но это еще не все. Я узнал, что мой командир – лейтенант Дэвид Раша Оррен, и что я приписан к 1198-му бронетанковому полку. Я прибыл к месту службы…

Запись обрывается на полуслове. Эта информация отсутствует, или я действительно так и не добрался до назначенного мне подразделения?

Я пробираюсь сквозь свои разрушенные схемы, каталогизирую повреждения, обхожу поврежденные модули. Подключается множество аварийных систем.

Я очень сильно пострадал.

Оба моих «Хеллрейла», похоже, получили серьезные повреждения. Моя носовая башня заклинена, возможно, расплавлена. Мои ракетные установки вообще не реагируют, а четыре из двенадцати вторичных батарей выведены из строя. Мой второй реактор холодного синтеза снизил эффективность до тридцати процентов. Все мои внешние датчики серьезно повреждены. Некоторые признаки указывают на то, что мои приводные системы не повреждены, но это не может быть правдой. Я включил все восемь своих гусеничных систем на полную мощность как в прямом, так и в обратном направлении. Хотя показания приборов показывают, что все системы работают, за исключением некоторой вибрации, нет никаких признаков того, что я вообще двигаюсь.

Наконец я нахожу внешний датчик, который, по-видимому, не поврежден – датчик радиации, который обычно извлекается из своего бронированного контейнера только при проведении измерений.

Удивительно, но я обнаруживаю, что мой корпус чрезвычайно радиоактивен в результате интенсивной нейтронной бомбардировки. Это согласуется с характером и масштабами повреждений. Каким-то образом, во время провала в памяти, я пережил термоядерный взрыв средней мощности, произведенный в упор.

* * *

Песок на полу коридора был теплым под босыми ногами Ватши, и она при ходьбе погружала в него большие пальцы ног, наслаждаясь этим ощущением. Она остановилась у стены с бронированными смотровыми окнами и уставилась в космос, на простирающуюся по небу туманность, которую ее народ называл «Кровью Кевва». Стресс, казалось, покидал ее, и капюшон опустился по бокам головы и шеи.

По рассказам, которые она слышала в детстве, Кевв отправился в небо, чтобы спасти родную планету от Пожирателя Солнц, и он пожертвовал собой, чтобы его жена могла жить и дать жизнь изначальным родословным Кездаи.

Ватша помнила те простые дни детства, и, стоя здесь, она почти могла поверить, что вернулась в ночной родной мир и смотрит в небо. Даже воздух был пропитан острыми ароматами ночного мха и сладкой масличной лозы. Вот что дает власть, такой комфорт, даже в холодном космосе. Она могла только надеяться, что ее брат не упустит это для них обоих.

Она направилась обратно вдоль борта яхты своего брата в его личные апартаменты. С тех пор, как она была здесь в последний раз, корабль был переделан – еще одна маленькая причуда ее брата. На стенах висели дорогие гобелены, а в нишах через каждые несколько пролетов вдоль коридора стояли абстрактные статуи из редкого никеля и серебра.

Наконец она добралась до портала, ведущего в его апартаменты. Солдаты средней касты, охранявшие дверь, опустили клювы в знак уважения, но не сводили с нее своих зеленых глаз, показывая, что их уважению есть пределы. Их копья с металлическими наконечниками скрестились перед ней, а свободные руки легли на рукояти суриа.

Она подняла голову и щелкнула клювом.

– Я пришла повидать Ис-Калдая, брата-по-крови.

– По какому делу, миледи?

Ее рука потянулась к собственному клинку, скорее в знак превосходства, чем из-за реальной возможности драки.

– Кровь, подчиненный, не должна проливаться без боя.

Стражник кивнул, и копья разошлись.

– Как пожелаете, миледи.

Она вошла в апартаменты, обставленные так, чтобы походить на роскошный длинный шатер, какими пользовались их предки-кочевники. Ее брат сидел на большой груде подушек в дальнем конце комнаты, вокруг его шеи обвивался алый песочный краулер. Животное немедленно обратило на нее внимание, зашипело и используя свои многочисленные лапы сменило позу, но ее брат смотрел в голотанк, погруженный в свои мысли. Он был крупным для кездая, мощно сложенным, хотя и немного пережившим расцвет юности, и несколько мягкотелым от легкой жизни.

Она склонила голову.

– Ис-калдай королевства, брат моей крови, твоя сестра вернулась с новостями из дальних мест.

Он удивленно поднял голову, его клюв был открыт.

– Ватша, ты вернулась из мира людей. Я не ожидал тебя так скоро. Какие новости с поля боя?

– Наши силы перегруппировались, наши позиции прочны, но мы не двигаемся с места. Многие человеческие существа оказались в ловушке за нашими позициями, но они бежали в горы и бесплодные земли. Они не воины, вероятно, из низшей касты, и не стоят того, чтобы обагрять наши клинки кровью прямо сейчас. Они лучше нас приспособлены к жизни в этом грязном, сыром мире. Возможно, их можно будет использовать в качестве рабочих на шахтах, когда планета станет нашей.

Реджад зашипел от отвращения, и песчаный краулер юркнул по его блузе и исчез в подушках у него под ногами.

– Эти люди – отвратительные существа, мягкие, волосатые и слабые. Из них постоянно течет вода, как будто она бесплатная. Я не могу поверить, что они причинили нам столько беспокойства, что создали огромные бронированные машины, которые держат наши армии в страхе. Возможно, это всего лишь подарки от более могущественной расы.

– Возможно, брат мой, и если это так, то мы не хотим встретиться с ними среди дюн.

– Тогда нам следует покончить с этой войной до того, как они обратят на нас внимание. Покончить с этим побыстрее.

Она склонила голову в притворном извинении.

– Простите, господин, но это последнее, что сказал Ис-калдай перед тем, как его с позором отозвали домой. Мне стыдно признаться, но, возможно, мой господин был назначен сюда не в знак расположения к Мор-верридаю.

– Мор-верридай – это тень, сестра, без власти, и мои соперники в Совете тоже станут такими, как только я выиграю эту войну. Мои предшественники были храбрыми, но не очень умными.

– А ты умен, но не очень храбр?

Его пальцы скользнули по рукояти клинка.

– Не шути со мной, сестра. Без моего Клинка Кевва и его сенсорного экрана-калейдоскопа недавние события могли бы обернуться гораздо хуже.

– Я напоминаю своему брату, что калейдоскоп – это моя разработка.

– Если я не создам клинок, разве моя рука заставит его резать? Ты умная женщина, сестра, но именно я встроил его в корабль и пустил в ход.

– И это тебя чуть не подстрелили с неба?

Реджад на мгновение замолчал, а затем издал радостный возглас.

– Моя сестра всегда стремится напомнить мне о моих недостатках. Это хорошо. Я должен время от времени слышать подобные вещи от кого-то, кого мне не нужно убивать. Но мне нечего стыдиться.

– Не имеет значения, нахожусь ли я здесь потому, что Клинок Кевва преуспел, или потому, что потерпел неудачу. Я здесь, и я одержу победу. Клинок Кевва выжил и вернется, и эти умные обезьяны еще падут от него. Кстати, у тебя есть отчет о ремонте?

– Да, доставлен курьерской почтой менее двух единиц назад. Повреждения корпуса устранены, а две поврежденные башни заменены на блоки с обычного крейсера аналогичной конструкции. Калейдоскоп не поврежден и готов к использованию.

Она кое-что откладывала.

– И еще одна хорошая новость: Совет одобрил покупку еще двух крейсеров, оснащенных "калейдоскопом", на наших верфях.

Реджад быстро встал.

– Слава роду и нашим предкам. Это отличные новости.

– Возможно, но пройдет много циклов, прежде чем прибудут новые корабли, а "Клинок Кевва" никогда не предназначался для действий в одиночку. Он должен действовать согласованно по крайней мере с пятью другими кораблями такого типа. В одиночку, как мы видели, он все еще уязвим.

Реджад прошелся по комнате, остановившись, чтобы потрогать серебряную чашу стоимостью, достаточной, чтобы прокормить семью низших кровей в течение года.

– Клинок, который слишком ценен, чтобы его можно было обнажить, – это вообще не клинок. Ты умна, сестра, но ты не разбираешься в делах Совета. Поддержка этой войны ослабевает. Слишком много репутаций потеряно, слишком много родословных испорчено, слишком много ресурсов потрачено впустую. Со временем у нас будут эти и другие корабли, но мы не можем ждать. Мы не можем дождаться даже эти двух дополнительных кораблей. "Клинок Кевва" должен доказать свою полезность, без сомнения, на этот раз, и тогда Совет даст нам то, что нам нужно.

Его капюшон распахнулся.

– Мы добьемся успеха, и тогда у нас будет дюжина кораблей, и сотня, и тысяча, и наша родословная будет стоить шесть лет за каждый корабль.

Два

Капсула блестела среди деревьев, высоко среди скал, в стороне от тропы. Джаск сначала не поверил своим глазам. Может быть это и есть упавшая звезда? Он увидел, как что-то пронеслось по утреннему небу, услышал резкий звук приземления. С тех пор они с Бесси искали это.

Но была ли эта штука тем самым?

Она выглядела странно, вся почерневшая и похоже металлическая, застрявшая среди деревьев. Может быть, это были те инопланетяне, которые убили его маму и папу. Он назвал их "кащерицы", потому что они были похожи на нечто среднее между канюком и ящерицей, которых он видел на фотографиях с Земли.

Но эта упавшая звезда не была похожа ни на одну из машин пришельцев, которые он видел во время патрулирования. Она была ненамного больше человека. И довольно длинная. И все же, направляясь к "упавшей звезде", он был рад, что рядом с ним Бесси, его личный Боло.

– Теперь приглядывай за мной, Бесси, – сказал Джаск, подходя ближе. – Мне может понадобиться твоя помощь, если этот ящик принадлежит кащерицам.

Бесси карабкалась по камням рядом с ним, ее надувные колеса медленно и уверенно двигали ее вверх.

Он медленно приблизился к ящику. Внезапно с одного из деревьев что-то упало.

Он отпрыгнул назад, за Бесси, когда похожий на краба сейзарр размером с собаку бросился к ящику. Сейзарр вцепился в коробку когтями, делая вид, что внутри каким-то образом оказалась еда.

– Это моя упавшая звезда, – сказал Джаск сейзарру. – Не твоя.

Джаск достал из ящика на боку Бесси мощную рогатку. Он знал, что у сейзарра есть уязвимое место прямо между глазами, где броня тонкая, а нервный узел, похожий на мозг, расположен близко к поверхности. Но попасть в него было непросто, так как эта штука все время двигалась.

Джаск достал из кармана стальную гайку и вставил ее в пращу. В руке она казалась тяжелой. Хорошее оружие.

Но чтобы выстрел был точным, ему нужно было заставить сейзарра развернуться лицом к себе.

– Бесси, ты снова спрячешься среди скал. Ты слишком большая. Ты можешь напугать его.

Бесси остановилась, а затем медленно попятилась.

Джаск закричал, превратив свой голос в пронзительный визг. Это был звук, который, как знал Джаск, даже сейзарр не смог бы проигнорировать.

Он был прав. Сейзарр повернулся и заколебался, прикидывая, какая добыча будет более легкой. Твердая оболочка капсулы не поддавалась его ужасным когтям, и Джаск подумал, что он выглядит маленьким и беззащитным. И существо сделало именно то, на что надеялся Джаск. Оно бросилось в атаку.

Сейзарр с грохотом покатился по камням с поразительной скоростью.

Джаск поднял рогатку и установил ее на место, отведя руку назад и ожидая. Отец учил его, что всякий раз, когда ему приходится стрелять из чего-то вроде ружья, или лука со стрелами, или даже из рогатки, самое важное – контролировать свое дыхание.

Джаск заставил себя сделать глубокий вдох и не обращать внимания на молотящие лапы сейзарра, щелкающие когти и кусающие челюсти, а вместо этого смотреть только в его глаза. И на уязвимое место между ними.

Когда сейзарр был почти рядом с ним, Джаск выстрелил.

Раздался треск, как будто грецкий орех раскололся под ударом молотка. Ноги существа подогнулись.

На мгновение Джаску показалось, что он только ранил его, но затем он упал к ногам Джаска, дернулся один раз и умер.

– Эй, Бесси, подойди и взгляни на это!

Джаск на мгновение уставился на свою добычу, забыв о капсуле перед ним. Затем, когда Бесси добралась до него, он отрезал лапы животного и бросил их Бесси.

– Жаль, что тебе приходится таскать такое барахло, – сказал Джаск. – Я знаю, что у Боло есть дела поважнее, но сегодня вечером у нас будет свежее мясо, если мы сможем доставить его в лагерь.

Закончив укладывать останки животного на Бесси, он снова обратил свое внимание на коробку.

Когда он наконец добрался до нее, то понял, что это нечто большее, чем просто коробка. Камни под ней были опалены, как будто в последнюю минуту снизу этой штуки вырвался огонь. На одной стороне была большая желтая ручка с надписью.

СПАСАТЕЛЬНЫЙ.

– Эй, Бесси, – сказал Джаск, – если я потяну за эту ручку, как ты думаешь, это как-то вызовет спасателей?

Бесси ничего не ответила. Джаск действительно не верил в слово "спасательный". Он слишком многое повидал за то время, что жил один в этих горах. Он верил в Боло, в Бесси, и в то, что все нужно делать самому.

– Полагаю, это не будет иметь никакого значения, не так ли? – сказал Джаск. – Мы проделали такой долгий путь в поисках этой штуки, так что проделаем весь путь до конца. Верно, Бесси?

Маленький грузовичок снова промолчал.

Джаск протянул руку и потянул за ручку. Затем отступил назад.

Раздалось шипение, появился легкий пар, а затем крышка открылась, как морская раковина.

Джаск медленно высунул голову из-за крышки и увидел внутри человека, бледного и покрытого кровью.

– Ну, Бесси, похоже, кащерицы достали еще одного, – сказал Джаск. Он совсем не был удивлен. Он повидал много смертей с того дня, как увидел тела своих родителей. Больше это не беспокоило его.

Затем он заметил, что губы мужчины шевелятся. Парень попытался сесть, а затем застонал.

– Знаешь, Бесси, – сказал Джаск. – Оказывается он все еще жив.

Затем Джаск заметил форму мужчины.

И служебный значок на груди этого человека – золотистый силуэт огромного танка, его башни, ощетинившиеся оружием, поднимаются ввысь.

Это был значок, который Джаск видел только в книжках с картинками, значок командира Боло.

* * *

Мучительно и медленно я работаю над восстановлением самого минимума своих систем. Даже мои системы самовосстановления серьезно повреждены.

Я сосредотачиваю свои усилия на восстановлении связи, но это приводит к тупику. Мои вспомогательные системы связи полностью перегорели, моя основная система также перегорела, хотя несколько цепей, обесточенных во время взрыва, как ни странно, уцелели. Я могу посылать и принимать кодированные импульсы по каналу связи командного приемника, хотя я не могу изменить частоту или код шифрования. Я безуспешно пытался связаться со своим командиром по этой схеме. Я должен признать мрачную вероятность того, что если он был поблизости в момент взрыва, то, скорее всего, был мертв.

Бросив пока это направление, я приступил к восстановлению своих внешних датчиков. Это кажется более перспективным занятием, поскольку основная и вспомогательная схемы поддержки, похоже, не повреждены. Внешние сенсорные датчики и антенны были разрушены или выведены из строя, но это обычное явление в бою, и у меня есть надежно защищенные запасные части для многих из них. К сожалению, большинство панелей доступа внутрь моего корпуса заклинило или приварились.

Я подаю питание на каждый из приводов панели доступа по очереди, циклически включая каждый из них несколько раз. Наконец я замечаю небольшое движение крышки над вспомогательным оптическим датчиком, расположенным на моей башне А. Я подключаю привод несколько сотен раз, но движение остается незначительным.