Текст книги "Старая гвардия (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Мой первый шаг – запросить эвакуационный корабль и транспорт до ремонтной базы. Я не знаю своего местоположения, но знаю расстояние до планеты, основываясь на задержке в передаче радиосигнала. Я также могу указать относительные углы и перемещения Солнца и Деласа. Надеюсь, учитывая эту информацию, мое местоположение можно будет определить, и спасатели прибудут в ближайшее время.

Пять

Бендра шаркал по песчаному полу покоев искалдая, путы натирали ему ноги. Высокородные стражники по обе стороны от него были на голову выше и вооружены церемониальными копьями, а также длинными клинками, покрытыми ядом и оснащенными шоковыми генераторами. Он расстегнул ремни на запястьях и почувствовал себя невероятно голым без своего скромного клинка. Тем не менее, это был единственный способ, когда человек его низкого положения мог находиться в присутствии столь высокородного.

Они остановились перед тяжелым пурпурным занавесом, расшитым серебряной нитью. Один из стражников проскользнул за занавес. Мгновение спустя он вернулся, и Бендру втолкнули внутрь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к относительной темноте. Очаг в центре комнаты поразил его, пока он не понял, что это всего лишь голографическая проекция.

В дальнем конце комнаты стояла Сестра Первой крови Ватша, почти незаметная за огромной голографической проекцией корабля. Проекция была прозрачной, а различные системы выделялись разными цветами, что затрудняло распознавание, но он предположил, что это был "Клинок Кевва". Ходили слухи, что это Ватша на самом деле спроектировала корабль, а не просто наблюдала за его постройкой.

Пока он наблюдал, она жестикулировала, и проекция двигалась, внутренние системы меняли цвет и конфигурацию в сложном великолепном танце света. Ярко-красные глаза Ватши – черта, которую она разделяла с братом, – казалось, следили за каждым движением, за каждым изменением. Невидимым для нее был только Бендра.

Наконец он почувствовал необходимость объявить о себе. Он шагнул вперед, споткнулся о путы и чуть не упал.

– Кровь-моего-Ис-калдая, прошу аудиенции.

Она бросила на него раздраженный взгляд, затем вернулась к своему занятию.

– Так говорит мне мой Арбитр, низкокровный. Не ты. Но зачем ты загрязняешь мои покои?

– Я наблюдатель флота. Я отслеживаю обломки битвы и другие опасности для навигации в глубоком космосе.

– Отброс, ответственный за мусор. Я должна выпороть своего Арбитра за такую оплошность.

Она, казалось, была готова прогнать его. Он склонил голову в знак покорности.

– Пожалуйста, высокородная, выслушай меня. Я обнаружил необычный объект, который может представлять опасность для флота. Настолько необычный, что я не могу предупредить о нем с помощью обычных протоколов. Никто из моих непосредственных начальников не осмелится нарушить протокол, а причинение беспокойства Ис-калдаю, несомненно, будет означать мою смерть. Вы – моя единственная надежда.

Ватша прошла сквозь голограмму. Казалось, она была немного заинтригована тайной и слегка удивлена его затруднительным положением.

– Небольшое бремя для недалеких умов. И все же мне нужна передышка. Возможно, твой рассказ меня развлечет.

Она сидела на груде подушек рядом с подносом деликатесов, многие из которых Бендра видел только на голограммах.

Она подцепила кончиком пальца сушеный фрукт этша и поднесла зеленоватый шарик к клюву. Когда она откусила кусочек, он лопнул, и струйка кисло пахнущего сока потекла по ее клюву. Она вытерла его тыльной стороной ладони.

Бендра описал свое случайное наблюдение за странным поведением объекта.

– А теперь он излучает закодированную передачу, направленную в мир людей.

Это вызвало у нее небольшой интерес. Она подняла взгляд от тарелки с поджаренными до хрустящей корочки мясными деликатесами.

– Это широкополосная передача данных?

– Вы подозреваете, что это устройство для слежки за флотом? Очень умно. Но нет, передача узкополосная, и большая часть ее, похоже, используется в какой-то очень сложной схеме кодирования, которая находится за пределами моего понимания. Она может содержать данные медленного сканирования, несколько неподвижных изображений или аудиоканал. Не более того.

– А этот объект, он плавает среди обломков, которые вы отслеживаете, но вы заметили, как он туда попал? Прыгнул в систему или был запущен с планеты?

Бендра не спешил с ответом. Он знал, что ей не понравится то, что он скажет.

– Ни то, ни другое, высокородная. Это часть обломков грузового судна, по которому стреляли люди. Мы отслеживали их с самого начала.

Ватша зашипела со смесью веселья и удивления. Когда она заговорила, она выбрала тон, каким можно было бы говорить с детенышем или идиотом.

– Низкорожденный, это ведь инопланетяне, и трудно приписать какую-либо цель тому, что они делают, но разве не разумно, что такая ограниченная передача с обломков может быть сигналом бедствия, спасательным маяком или навигационным предупреждением, чтобы увести другие корабли подальше от обломков?

– Возможно, но я так не думаю.

В ее тоне зазвучали нотки раздражения.

– Ты считаешь себя мудрее, чем любой моей крови? Ты слишком много себе воображаешь, низкокровный. Возможно, твое положение бросило тебе слишком непосильный вызов. Я могу найти что-нибудь более соответствующее твоим талантам. Может быть, очистка выгребных ям? – она громко щелкнула клювом, и из-за занавесок появились охранники. – Эта твоя тайна лишь незначительная угроза навигации, и не более того. Мне следовало бы выпороть тебя за то, что ты беспокоишь меня, но даже это того не стоит. Не говори никому больше об этом, – она посмотрела на охранников. – Уведите его и выбросьте эту еду. Мне нужно работать.

Один охранник забрал полупустые подносы, а другой вытолкнул его в холл. Охранник с подносами задержался у входа на приличное время, чтобы выбросить их в мусоропровод для переработки. Потом они прошли еще тридцать пролетов по коридору до поста безопасности, где, наконец, путы и наручники были сняты. Третий охранник с удивлением осмотрел суриа Бендры, прежде чем вернуть его.

– Не уколись, низкорожденный.

Бендра молча взял нож и вложил его в ножны, а затем удалился со всем достоинством, на какое был способен. Он опустил глаза и смотрел прямо перед собой. Пол здесь был покрыт ковром, а не песком, но все равно это было царство высокородных. Ему предстояло пройти еще сотню пролетов по коридору и несколько спускных труб, прежде чем он достигнет места, где сможет поднять глаза и встретиться взглядом с прохожими.

Проход дал ему время подумать.

Он был убежден, что прав, что в этом предмете было нечто большее и что он представлял угрозу. Но он выполнил свой долг. Бремя, связанное с предметом, наконец-то было снято. Если он действительно был прав, а кровная сестра искалдая ошибалась, то вина падет не на него.

Если бы величина ошибки была достаточной, Ватша могла бы даже потерять свой ранг. На таком маленьком корабле, как этот, высокопоставленный может скатиться по служебной лестнице, вплоть до низшей должности. Бендра может получить более высокую должность, возможно, даже настоящий титул низкого ранга, а не просто технический.

Когда Бендра вышел из последнего шлюза в переполненные шумом Общие Помещения, он поднял глаза и увидел более ста двадцати низкокровных, живущих в одной комнате, которые едят, спят, играют, испражняются в помещении площадью в двенадцать квадратных пядей. Он перешагнул через мать, дремавшую в окружении кучки извивающихся детенышей, и отправился на поиски своего собственного спального места.

Да, решил он, именно этого он и хотел бы. Пусть Ватша потеряет свое звание. Ему-то хуже от этого не станет.

Он будет наблюдать за странным объектом и надеяться.

* * *

– Тебе нужно что? – спросил Джаск. Он стоял рядом со спящим лейтенантом Орреном. На голове у него были наушники, и он разговаривал с настоящим Боло. От волнения он почти не мог говорить.

– Я запрашиваю транспортировку в ближайшую ремонтную мастерскую.

– Я не могу этого сделать. Приезжай сюда.

– Это невозможно.

– У тебя не работают гусеницы?

– Мои приводные системы, похоже, работают на восемьдесят один и целых семь десятых процента мощности, но я не могу самостоятельно передвигаться.

– Почему нет?

– Мои приводные системы неэффективны в текущих условиях.

– Значит, у тебя не работают гусеницы, – сказал Джаск. – Может быть, я мог бы приехать и починить тебя? Я умею чинить разные вещи. Когда моя боло, Бесси, сломала шнур питания…

– Вопрос: там есть еще один Боло?

– Бесси… Бесси – это… – Джаску пришлось сказать правду. Ведь он разговаривал с настоящим Боло.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Бесси не такой настоящий Боло, как ты, – сказал Джаск, говоря все быстрее и быстрее. – Просто выдуманная. Видишь ли… Видишь ли, пришли кащерицы и все взорвали, и они… Моих мамы и папы нет, понимаешь?.. Это тяжело… Кащерицы все еще иногда появляются, и я боялся. Я прочитал о Боло в голокниге. Когда появились кащерицы, папа сказал, что Боло придут, чтобы спасти нас, но они так и не спасли моих папу и маму.

– Мои соболезнования в связи с вашей утратой. Я прошу описать этих "кащериц". Я не знаком с этим обозначением.

– Ты используешь много длинных слов, как папа и мама, – сказал Джаск. – Мне это нравится. Даже когда меня это сбивает с толку.

– Что означает слово "кащерица"?

– Это я придумал, – гордо сказал Джаск. – Видишь ли, они наполовину как канюки, наполовину как ящерицы, поэтому я назвал их кащерицами. Довольно умно, а? У них есть другое название, но его было трудно произносить, и я его забыл.

– Кездаи.

– Да, точно! Но я все равно буду называть их кащерицами, если ты не против.

– Впредь во время нашего общения я буду называть кездаев кащерицами.

– Спасибо.

– Каково состояние лейтенанта Оррена?

Джаск взглянул туда, где спал Оррен. Его лицо все еще было красным, и он стонал. – Он действительно очень болен, Зигги. Можно я буду называть тебя Зигги? Он называл тебя Зигги.

– Это допустимо.

– В любом случае, он сильно пострадал, много крови и все такое.

– За ним кто-нибудь ухаживает?

– Я очень хорошо о нем забочусь.

– Он должен находиться в надлежащем медицинском учреждении. У вас там есть медик?

– Я же говорил тебе, Зигги, здесь только я и Бесси. Мои родители могли бы что – нибудь придумать, но… Ну, ты знаешь, их больше нет… Так что, ты не приедешь?

– Я не могу самостоятельно добраться до вашего местоположения.

– Еще какие-нибудь Боло приедут?

– У меня нет связи с наземными силами Деласа. Я не знаю их статуса.

– Если бы они собирались приехать, они бы уже были здесь, – сказал Джаск. – Я так долго ждал. Я думал, что Боло придут. Но они не приходят. Я здесь совсем один, мистер Оррен вот-вот умрет, а ты не придешь. Ты даже не пытаешься. Ты вообще не Боло!

Джаск швырнул наушники обратно в спящего Оррена и выбежал на послеполуденное солнце.

* * *

Мое положение кажется более ужасным, чем когда-либо. Теперь очевидно, что я не получу никакой материальной поддержки от моего наземного связного. Состояние моего командира кажется тяжелым, а моя личная ситуация кажется безвыходной.

И все же что-то во мне всколыхнулось. Возможно, мои личностные контуры были повреждены сильнее, чем я предполагал. Моя ситуация может показаться безвыходной, но я осознаю это, у меня есть сила, у меня есть ресурсы. Мой долг – защищать слабых, защищать человечество от инопланетной агрессии. Если я нужен на Деласе, то я отправлюсь именно туда.

Я – Боло.

Я никогда не отступаю.

Я никогда не сдаюсь.

Я одержу победу.

* * *

Взбираясь по склону, Джаск пинал мелкие камешки. С тех пор как погибли его родители, он ни разу так не злился. Но прямо сейчас ему хотелось что-нибудь просто разорвать на части.

Что угодно.

Но он ничего не смог найти, поэтому принялся пинать камни.

Он добрался до вершины холма и опустился на землю, прислонившись спиной к дереву. Он чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, но его отец всегда говорил ему, что он никогда не должен плакать, когда заботится о себе сам. Его отец говорил, что время для слез всегда найдется позже, когда чрезвычайная ситуация разрешится.

Что ж, теперь Джаску казалось, что это "позже" никогда не наступит. Он надеялся, что Боло придут и спасут их всех. В глубине души он знал, что это произойдет. Он всецело верил в это постоянно.

Но теперь он действительно поговорил с Боло. И теперь он знал, что они не придут.

Они никогда не придут.

Слезы снова наполнили его глаза, и это только разозлило его. Он не мог плакать.

Он не позволял себе этого.

Он встал и быстро направился вверх по оставшемуся склону горы, карабкаясь по камням, как горный козел, не особо заботясь о том, как высоко он находится. Вокруг него было яркое солнце и жаркий полдень.

Ему было все равно. Все, чего он хотел – это подняться, убраться подальше от лейтенанта Оррена, от шахты с телами его родителей и от этой связи с Боло.

Ему просто нужно было оказаться где угодно, только не там.

Добравшись до вершины, он уже собирался встать и закричать небесам, когда что-то привлекло его внимание далеко внизу, в соседней долине. Он отпрыгнул за скалу и осторожно выглянул из-за нее.

Долина была полна ненавистных кащериц.

Казалось, они были повсюду.

Это был не просто отдельный пехотный патруль, какие он видел множество раз до того. Это была целая армия ненавистных кащериц. И у них было с собой много всякой всячины. Ракетные платформы, бронетранспортеры, все виды техники, включая танки.

И с вершины долины он мог видеть, что их становится все больше и больше.

Он наблюдал за ними с минуту, и его гнев полностью прошел. Затем, опустив голову, он скрылся из виду и направился к своему лагерю.

Даже если Боло не придет его спасать, нужно сообщить ему, что он только что видел.

Шесть

Ватша нашла Реджада в солярии яхты. Здесь солнечные лампы сильно били в лицо, и песок, покрывавший полы в большей части апартаментов Реджада, превратился в настоящие дюны высотой до ее головы. Голопроекторы превратили задние стены комнаты в имитацию горизонта, где острые гребни дюн встречались с мучительно голубым небом. Она чувствовала запах воды где-то под песком, и у нее возникло искушение опуститься на колени и откопать ее, чтобы отфильтровать глоток воды из влажного песка старым способом, а не высасывать ее из губки для питья.

Но она была здесь не для того, чтобы развлекаться. Она подавила желание и обратила внимание на своего брата.

Он стоял на самой высокой дюне в комнате, одетый только в серебристый килт, обернутый вокруг талии, и кормил свою стаю ручных жал. Дюжина насекомых размером с кулак порхала вокруг него, их крылышки шуршали, как сухая бумага, при каждом быстром взмахе.

Когда Реджад подбрасывал в воздух кусочки сырого мяса, жала налетали по двое, первые жалили "добычу" острыми шипами на концах своих двух хвостов, вторые хватали ее мощными когтями, прежде чем остальные успевали ее утащить. Затем пара встречалась в воздухе на расстоянии нескольких ярдов, чтобы разделить мясо и добычу.

Когда она подошла ближе, одно из жал бросилось на нее, сверкая зелеными глазами и щелкая когтями и отравленными шипами. Она нырнула в сторону, и большое насекомое пролетело мимо ее головы и вернулось к стае.

Реджад весело зашипел.

– Они заботливые, сестра. Они не гениальные животные, но знают, кто их кормит. В этом есть какой-то урок.

Она была не в настроении.

– Я вернулась с фронта, брат, хотя и не понимаю, зачем меня вообще посылали. Я была бы более полезна при переоборудовании "Клинка Кевва".

– Ремонт завершен, сестра. Что касается твоей миссии, то она заключалась в том, чтобы делать то, что ты всегда делаешь, слушать и запоминать. Генералы говорят обо мне?

– Когда они думают, что я их не слышу, громко и часто. Они удивляются, почему Ис-калдай не посещает поле боя, почему он ведет их не с флагмана флота, а из декадентской роскоши своей яхты. Они удивляются, почему мы не решаемся начать наступление на людей. Когда они узнают, что "Клинок Кевва" отремонтирован, а они узнают, даже если мы еще не переместим его сюда, они усомнятся, что у тебя вообще есть боевой дух.

Реджад поднял руку, ожидая, когда одно из жал вонзится в нее. Какое-то время животное ползало кругами, а затем укололо его своими жалами. Реджад слегка зашипел и стряхнул существо со своей руки. Он провел черным языком по ранам, которые кровоточили лишь слегка.

Он повернулся к ней.

– Генералы должны знать, что я командую своим умом, а не мечом. Именно здесь я лучше всего соображаю, и, следовательно, именно здесь я должен быть.

– Спустись и скажи им это сам.

– Не сейчас, сестра. Это критический момент. Люди слишком многому научились во время нашего последнего наступления. Если мы просто будем использовать ту же тактику, мы проиграем. Если мы не нейтрализуем или, по крайней мере, не сведем к минимуму угрозу, которую представляют эти Боло, то мы проиграем. Я не собираюсь проигрывать. "Клинок Кевва" дает нам одно преимущество перед Боло, но только одно. Мы должны использовать обман, чтобы заманить их в ловушку. У меня есть план, как это осуществить. Идем.

Он жестом пригласил ее подойти поближе, затем сел и начал копаться в песке. Он выровнял участок, затем в стороне начал создавать серию холмов и долин.

Она села рядом с ним.

– Разве у нас нет голографических карт для такого рода вещей, брат?

– Вот так, – сказал он, продолжая копать, – планировались сражения в старые времена. Иногда старые способы все еще хороши.

Он указал на холмы и долины.

– Это западный край горного хребта с центром в тридцатом отделении. Эта плоская область представляет собой луга внизу, одну из самых засушливых областей планеты. Я хорошо изучил эту местность. Я планирую построить там свой дворец, когда планета станет нашей.

– Ты не из тех, кто ждет, прежде чем строить планы, брат.

– Когда-нибудь здесь также будет установлен памятник нашей победе. Ты знаешь об этих горах?

– Именно там многие беженцы-люди прятались от наших войск. Они богаты металлами, которые ослепляют и сбивают с толку наши сенсоры, затрудняя поиск паразитов.

– Превосходно. Все это верно, но они также могут сбить с толку датчики Боло. На открытой местности невозможно застать врасплох огромные машины. Они могут обнаружить колонну бронетехники, появившуюся из-за горизонта. Здесь, – он указал на равнину, – возможны неожиданности. Я обнаружил долину, которая выходит на луга, и уже начал собирать там бронетанковую колонну. Тем временем мы также получили новый тип минного заграждения. Они устанавливают мины анти-Боло быстро, бесшумно, ночью, и не оставляют никаких видимых следов на земле, когда заканчивают работу. Каждую ночь они выходят на равнину и устанавливают мины, не больше нескольких штук за раз, чтобы не вызывать подозрений.

– Это отличная ловушка, но что такое ловушка без приманки?

– Я демонстративно вывел наши видимые силы из этого района, создав заманчиво слабое место на линии фронта. В большинстве случаев выведенные войска просто обходили горы и присоединялись к моим бронетанковым резервам. Я убежден, что люди так же стремятся к наступлению, как и мы. Я на время облегчу им задачу. О, мы окажем достаточное сопротивление, чтобы игра была интересной, но им придется пробиваться через минные поля с боем.

– Обычная бронетехника не приведет в действие мины, ни наша, ни их? – спросила она.

– Нет. Только Боло достаточно большие, и они не заметят опасности, пока не станет слишком поздно. Но к тому времени они окажутся в ловушке среди мин. "Клинок Кевва" обрушит на них смертельный дождь, а наша бронетехника устремится к ним и добьет их.

– Это хороший план, брат. Он может сработать. Если генералы поддержат тебя.

– Я знаю, что у тебя есть глаза и уши на планете, сестра. Скажи им, что у тебя есть факты, а не слухи. Когда настанет настоящая битва, Ис-калдай поведет их из "Клинка Кевва", и он приведет их к победе, всеобъемлющей и вечной.

* * *

– Нет никаких сомнений, – сказал генерал Киль генералу Рокояну и лейтенанту Веку, – что если мы собираемся вернуть южные территории, нам нужно перейти в наступление. И сделать это быстро.

Они втроем только что начали совещание по планированию, развернув большую голографическую карту фронтов боевых действий. Киль уже чувствовал разочарование. Было не так уж плохо, что им приходилось вести войну на несколько фронтов с кездаи, но ему также приходилось постоянно сражаться с местными силами, возглавляемыми Рокояном. Если бы этот человек просто соглашался бы, эта война закончилась бы намного раньше.

– Я просто думаю, что мы еще не готовы, – сказал Рокоян. – Мои войска понесли тяжелые потери и до сих пор несут, просто удерживая те позиции, которые мы занимаем сейчас.

– Я понимаю это, – сказал Киль.

– И наше местное производство не в состоянии заменять бронетехнику так быстро, как мы ее теряем, – продолжил Рокоян. – Это, плюс тот факт, что мы – колониальный мир, и у нас нет избытка населения, что делает эту войну тяжелой. Кто-то должен поддерживать работу шахт и заводов.

– Тем больше причин начать наступление сейчас, – сказал Киль. – Пока ваши войска не перебиты до конца.

– Итак, если мы начнем это наступление, – спросил Рокоян, – можем ли мы ожидать подкрепления от Конкордата?

– Последний Боло 1198-го полка был уничтожен вместе с прибывающим конвоем, – сказал Киль, пристально глядя на Рокояна. – Больше не будет.

– Не можешь выделить ни одного, а? – спросил Рокоян.

– Конкордат не может, – сказал Киль. – Все запланированные к производству Боло необходимы на мельконианском фронте. Нет лишних войск.

– Флот? – спросил Рокоян.

– Никакого, – ответил Киль. – Мы должны победить сами или не победить вообще.

Он надеялся, что это положит конец такому мышлению, и они смогут вернуться к планированию наступления, но Рокоян пока не хотел сдаваться.

– Значит, Конкордат разочаровался в нас, не так ли? – сказал Рокоян. – Я так и подозревал.

– Поверьте мне, генерал, – сказал Киль, пытаясь сдержать свой гнев. – Если бы это было так, здесь вообще не было бы никаких Боло. Конкордат борется за свое выживание против мельконианцев и должен расставить приоритеты. Они оказали большое доверие двум полкам, которые отправили защищать эту планету.

– Возможно, – сказал Рокоян, поворачиваясь к Веку, – они слишком доверились им.

Век начал что-то говорить, но Киль поднял руку, призывая лейтенанта к молчанию. Затем Киль шагнул к местному командиру и посмотрел ему прямо в глаза.

– Лейтенант Век допустил серьезные ошибки, – сказал Киль, стараясь, чтобы его голос звучал тихо, ровно и твердо.

– И он взял на себя ответственность с достоинством, подобающим офицеру. Но вы должны помнить, что именно его идея изменила ход битвы. Без его плана вы бы сейчас сидели в тюрьме кездаев.

Рокоян кивнул и снова посмотрел на голограмму.

– Ладно, хорошо, – сказал он. – Вы высказали свою точку зрения. Каков план этого наступления?

Киль подмигнул Веку из-за спины Рокояна, затем указал на карту.

– Мы обнаружили слабое место в обороне Кездаи, к западу от пика Кеннис, где предгорья переходят в высокогорную равнину. Это место должно дать нашим Боло достаточно места для маневра, когда мы будем теснить кездаев на юг.

– Генерал, – сказал Век, – взгляните на передвижения войск кездаев в этом районе и вокруг него. Что-то мне кажется неправильным.

Киль и Рокоян быстро изучили то, на что указал Век. Килю внезапно стало ясно, что Век и снова был прав. Эти движения не казались логичными даже для Кездаев. Хотя разведданных о кездаях почти не было, изменения в стратегии за последний месяц указывали на какие-то изменения на высшем командном уровне, либо в их методах, либо в персонале, либо в том и другом вместе. Это было очевидно.

Век указал на то, что силы кездаев были выведены из этого района без уважительной причины.

Также было довольно большое количество кездайских сил, которые просто не были учтены. Возможно, их перебросили в тыл или вывели с планеты. Киль просто не знал. А ему нужно было узнать, прежде чем что-то сдвинется с места.

– Я согласен, – сказал Киль Веку, еще раз проанализировав всю имеющуюся у них информацию, – что, скорее всего, здесь замешан какой-то обман.

– Так что же нам теперь делать? – спросил Рокоян.

– Мы посмотрим, сможем ли мы раскрыть, в чем заключается обман и его причину, – сказал Киль, – а затем придумаем, как использовать это в своих интересах.

– И как мы это сделаем? – спросил Рокоян.

– Я уже отправил своего Боло, Кэла, исследовать местность, проверить линии связи и прийти к некоторым выводам. Вскоре у нас будут некоторые ответы.

– Уже отправил? – спросил Век.

Кэл рассмеялся.

– Как ты думаешь, сынок, почему я, генерал, все еще не отказался от своего питомца Боло? Уж точно не потому, что я скучаю по аварийному дивану, будь уверен.

* * *

Я знаю, где нахожусь. Более того, я знаю, куда направляюсь.

Поиск методом полного перебора в моей базе данных обнаружил аварийные программы для звездной навигации, трехмерную карту всего пространства Конкордата, и базу данных основных астрономических данных, включающую систему Делас.

В моем распоряжении также имеется полный спектр баллистических программ, в том числе предназначенных для межпланетных артиллерийских атак с использованием тел с низкой гравитацией.

Из этой разрозненной информации я собрал воедино работоспособную систему космической навигации.

Эта работа заняла 1,0012 часа, в основном на поиск и восстановление поврежденных фрагментов данных. Мне не удалось найти один из трех законов движения сэра Исаака Ньютона, и пришлось реконструировать его путем экстраполяции.

Это хорошие новости.

Я направляюсь к солнцу. Если быть совсем точным, то моя орбита сначала пронесет меня мимо Деласа, а дальше забросит в фотосферу местной звезды, но я ожидаю, что температура там превысит температуру плавления моего эндурахромного корпуса, и что мои внутренности превратятся в металлолом задолго до этого.

Это неприемлемо.

Мои возможности ограничены. Существует множество сценариев, в которых я мог бы попытаться подать сигнал о спасении, используя оставшиеся у меня системы вооружения, но я оптически наблюдал вспышки термоядерных двигателей вблизи Деласа. Судя по их количеству и спектральному анализу, все они являются кораблями противника. Активность флота кездаи заметно возросла, даже по сравнению с последним отчетом о состоянии поля боя, который я смог восстановить в памяти. Любая попытка подать сигнал, скорее привлечет внимание противника, чем приведет к спасению.

Возможно, мои антигравитационные генераторы можно было бы использовать для приведения в движение или навигации, но основные катушки Мебиуса перегорели. Поэтому я не тратил впустую процессорные циклы на изучение этого варианта.

Законы сэра Исаака, по-видимому, открывают наиболее многообещающие возможности. На каждое действие есть равная и противоположная реакция. В данном случае было бы гораздо выгоднее, если бы Боло Марк XXXIV по-прежнему оснащался гаубицами старого образца. Мое сохранившееся главное орудие энергитическое, а, следовательно, малополезно в данной ситуации.

Мои бесконечные повторители – это метательное оружие, но им не хватит необходимой мощности или массы снаряда. Я рассмотрел различные объекты с большой массой в своих системах, боеприпасы, жидкости, запасы газа и так далее, которые могли бы быть выброшены для получения некоторого движущего эффекта. Все это, при осторожном использовании, могло бы изменить мой курс, чтобы избежать столкновения с местным солнцем, но не привело бы меня к Деласу. Они даже не удержат меня в системе, поскольку моя текущая орбита после фотосферы солнца выкинет мой расплавленный корпус в бесконечный космос.

Я подключаю все свои гиперэвристические возможности. Проблема кажется неразрешимой, но я должен продолжать попытки.

Постойте.

На моей кодированной командной частоте поступил сигнал.

* * *

Джаск взглянул на спящего лейтенанта Оррена, затем поднял гарнитуру, которую бросил.

– Ты должен помочь мне, Зигги.

– Я сделаю все, что в моих силах. Не сомневайся.

Услышав голос Боло, он почувствовал облегчение. Он почувствовал себя не таким одиноким среди всех этих кащериц за холмом.

– Прости, что я так разозлился, Зигги. Просто я очень долго ждал. Здесь становится так одиноко. Я боюсь за мистера Оррена. Я не могу… Если он… Я не держу.

– Состояние лейтенанта Оррена изменилось?

– Нет, – сказал Джаск. – Но я был не прав, когда злился на тебя, Зигги. Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Мама и папа обычно разговаривали со мной, когда мне было грустно или страшно. Однажды они сказали мне, что нужно учиться на своих ошибках. Я допустил ошибку, Зигги. Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы мне понять, что делать. Мне очень нужна помощь.

– Какая у вас проблема?

– Кащерицы, Зигги. Они вернулись. Я их видел. Намного больше, чем когда-либо прежде.

– Уточните численность сил кездаев – кащериц.

– Намного больше, – сказал Джаск, мысленно представив долину, кишащую ими. – Может быть, миллионы. У них есть грузовики, танки и большие летающие штуки, увешанные пушками. Некоторые танки маленькие, а некоторые большие, со сверкающими рогами на макушке.

– Вопрос: Можете ли вы определить численность вражеских войск? Хотя кездаи выставили впечатляющие силы, маловероятно, что они высадили миллион солдат.

Джаск хотел снова закричать, но не стал. Вместо этого он постарался, чтобы его голос звучал очень спокойно.

– Я не считал их, Зигги. Их много, понимаешь? Больше, чем я смогу сосчитать.

– Вы описали тяжелые танки кездаев "Торо", легкие бронемашины и орудийные антигравитационные платформы. Можете ли вы оценить количество "больших танков со сверкающими рогами на макушке"?

– Много.

– Больше сотни?

– Ну их я могу сосчитать, сколько, – с отвращением сказал Джаск. – Больше сотни. Может, ненамного больше, но точно больше.

– На вас напали?

– Нет. Они в соседней долине. Я видел их с холма.

– Они вас заметили?

– Я так не думаю. Они просто сидят там, как будто чего-то ждут.

– У вас есть свобода передвижения?

– Я мог бы уйти, но тут лейтенант Оррен.

– Вы можете перевезти его с помощью Бесси, вашего… Боло?

– Именно так я доставил его сюда, но, возможно, он слишком сильно болен, чтобы двигаться. Папа говорил, что, когда кто-то ранен, не следует трогать его без крайней необходимости.

– Выбора может и не быть.

– Я не…

– Я обнаружил в своих юридических архивах статью 99180.010с общего кодекса Конкордата, которая позволяет использовать гражданские транспортные средства в военных целях во время чрезвычайной ситуации в военное время.

Джаск вздохнул.

– Зигги, ты опять употребляешь длинные слова. Что это значит?