Текст книги "Точка отрыва"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Те даже не успели понять, что стряслось. Пули прошили их насквозь, а хмырь и вовсе вылетел из пролома обратно на улицу.

Пулеметчик мог бы заодно нашпиговать свинцом усача, но тот обладал завидной реакцией. За миг до того, как в стене, возле которой он стоял, пробило несколько дыр, усач прыгнул вперед и укрылся в бывшей гостевой спальне.

Вернее, это он думал, что укрылся от выстрелов за стеной. На самом деле это его не спасло. Макарыч отлично помнил, из чего он делал межкомнатные перегородки – из тонких досок и гипсокартона. И столь же отлично знал пробивную мощь своего оружия.

Развернув его в дверном проеме, следующей длинной очередью старик изрешетил преграду, отделявшую его от врага. Он выпустил в нее столько свинца, что мог даже не ходить и не проверять, поражена цель или нет. Растерзанное пулями и залитое кровью тело усача можно было разглядеть через многочисленные пробоины в стене.

Впрочем, не стоило забывать, что у дома находился еще один противник.

Поднявшись на ноги, Макарыч прижал для устойчивости ствол пулемета к косяку и стал прислушиваться, не донесутся ли со двора крики.

Они не заставили себя ждать. Выброшенный наружу, мертвый хмырь убедил прикрывающего, что отряд понес потери. А насколько сильные, стало ясно по молчанию автоматов. Тем не менее последний враг должен был удостовериться, что стало с приятелями. А вдруг они лишь ранены, и их еще можно спасти?

– Кеха! Мелкий! – позвал он снаружи, не рискуя соваться в дом. – Вы живы?! Кеха, ты как там? Мелкий, слышишь меня? Эй, где вы?!

Разумеется, мертвецы его не слышали. Но до Макарыча сквозь звон в ушах эти крики долетели.

Понимая, что выдать себя за незнакомого человека не получится, он изобразил лишь надрывный долгий стон. Почти не притворный, ведь самочувствие у него по-прежнему было отвратное. Но как знать, а вдруг оставшийся враг клюнет на эту простенькую уловку? Все, что от него нужно, это сунуться в пролом и заработать свою порцию свинца.

Вероятно, так и случилось бы, если бы со стороны шоссе не раздались автомобильные сигналы. Протяжные и громкие, они звучали один за другим, будто тревожная сирена.

Макарыч не видел, что творится на дороге, но ему это тоже стало интересно. Стараясь не мелькать в проломе, он прокрался к ближайшему окну и открыл бойницу.

Увиденное снаружи его озадачило. Прячущаяся до этого за деревьями, знакомая автоколонна из трех машин неожиданно вернулась на шоссе и призывно сигналила. Выживший захватчик внял ее призывам. И сейчас бежал обратно во все лопатки, забыв о павших соратниках.

– Куда это ты намылился? – проворчал Макарыч, высовывая в бойницу пулеметный ствол. – Не так шустро, гнида! Мы с тобой еще не договорили!

– Не нужно, – осадил его Печенег. – Уходит, и черт с ним! Побереги патроны. Эти ребята неспроста плюнули на все и так резко сорвались с места. Что-то их явно вспугнуло.

– Матерь божья! – воскликнул старик, уже догадываясь, что именно погнало врагов прочь. И поспешил на второй этаж, чтобы убедиться, верна ли его страшная догадка...

***

Какое там! Догадка оказалась вовсе не такой страшной, как реальное положение дел.

С запада двигалась еще одна, невесть какая по счету толпа зомби. Она казалась бы самой обычной, если бы не ее размер. Сколько тварей там было: полтысячи, тысяча или, может, все три... поди сосчитай. И где только скопилось это море ходячей гнилой плоти, что прорвало «запруду», которая его удерживала, и хлынуло на шоссе?

Стая была совсем близко. Первые зомби уже гнались за бегущим к машинам человеком. Но ему повезло – он успел вскочить на подножку трогающегося с места грузовика. После чего остатки банды, покатили на восток, горюя о погибших собратьях и одновременно радуясь, что унесли ноги от другой, куда более свирепой угрозы.

А вот у Макарыча поводов для радости не было, хоть он и вышел победителем из этой заварухи.

– Баррикада! – спохватился он. – Надо заткнуть дыру баррикадой.

– Слишком поздно, – ответил Печенег. – Давай, неси сюда патроны и закрывай решетку.

Опять старик был вынужден с ним согласиться. Даже если закидать брешь обломками мебели и половиц, такая орда зомби снесет их за считанные минуты. Да и времени на это не оставалось. Все, что Макарыч еще мог успеть, это разбить головы топором оставленным за собой трупам, и затащить наверх боеприпасы, лампу, а также дежурный «рюкзачок беглеца» с трехдневным запасом еды и воды. После чего перекрыть лестничный проем решеткой, которую он сварил из арматуры, когда переделывал дом в крепость. Сварил как раз на случай, если понадобится блокировать верхний этаж при вторжении противника.

Зомби добрели до пробитой стены, когда Макарыч тащил по лестнице патроны. Кряхтя и выбиваясь из сил, он переставлял тяжелый ящик с одной ступеньки на другую. И затащил его наверх уже на глазах первых тварей вторгшихся в дом. После чего с грохотом захлопнул решетку и запер ее на массивный гаражный замок. И лишь тогда позволил себе упасть на пол и отдышаться.

Да уж, столько зомби ему ни в жизнь не перебить. Иными словами, ну вот и все, финальный бой. Как там поется в песне: «Он трудный самый»? Нет, это навряд ли. Трудным бой бывает для тех, кто старается отчаянно выжить. А у старика нет на это шансов, хоть ты, блин, наизнанку вывернись! Только он, само собой, все равно задешево не сдастся. Пока в его пулемете есть патроны, Макарыч станцует зомби свою прощальную кадриль ничуть не хуже тех, какие танцевал для них раньше.

Незачем было даже подходить к окну, он и так слышал, как зомби стекаются во двор. А затем лезут в пролом, наводняют первый этаж и уже шаркают ногами под лестницей.

Лишь теперь Макарыч понял свою стратегическую ошибку, допущенную при строительстве дома. Да только кто бы знал об этом в те годы! Любитель всего надежного, он построил лестницу максимально крепкой, из бетона. Побоялся, что деревянная невзначай сломается и кто-нибудь пострадает. Зато теперь было бы очень кстати, если бы она сломалась под тяжестью взобравшихся на нее врагов. Это сделало бы последнее убежище старика неприступнее, ведь лазать по стенам зомби не умеют. Но увы, надеяться на то, что они обрушат бетонную лестницу, было глупо. Она выдержала бы даже слона, а их выдержит и подавно.

Еще через полчаса на лестнице толпилось столько зомби, что почти в каждой ячейке решетки торчала гнилая рука, тянущаяся к Макарычу. А уставившихся на него голодных глаз было еще больше. Ну а он, не смущаясь от столь пристального к себе внимания, снарядил все пулеметные ленты, расставил короба с ними, чтобы те были под рукой, а сам пулемет установил на поваленном холодильнике. Так, чтобы в решающую минуту ударить по врагам с близкого расстояния и не дать им прорваться на второй этаж.

За окнами тем временем стемнело. Но поскольку отдых и сон зомби не требовались, ночка обещала быть нервозной. Макарыч зажег керосиновую лампу и подвесил ее к потолку на крючок. Огонь лампы отражался в мутных глазах тварей, но старик настолько к ним привык, что не видел здесь ничего жуткого. Наоборот, даже находил в этих отблесках света определенную смертельную красоту.

Ожидание худшего не заставило себя долго ждать.

Прошло еще минут сорок, когда на решетке что-то звякнуло, она выгнулась вверх, а потом задребезжала не переставая. Вскочив с кресла, Макарыч подбежал к ней и увидел то, чего боялся. Безостановочная зомби-давка привела к тому, что приваренные к раме арматурные прутья начали отрываться. И теперь, когда решетка ослабла и зашаталась, ее конец стал неотвратимо близок.

Печенег вступил в дело, когда зомби сломали и отогнули решетку настолько, что уже могли пролезть в образовавшуюся щель. Аккуратно, стараясь не угодить пулями в железо, Макарыч скосил короткими очередями первых тварей. Чем задержал остальных, но не надолго.Спустя еще полчаса последние сварные швы на решетке лопнули, и она полностью вылетела из проема.

Теперь один лишь свинцовый дождь мог защитить старика. Взмокшему от пота, оглохшему и тяжко дышащему Макарычу было не до раздумий. И все же он обдумал мимоходом тактику своего самого последнего боя. Она была незамысловатой и состояла из трех пунктов. Первый: оставить в последней ленте несколько патронов. Второй: успеть сбежать на чердак. И третий: воспользовавшись короткой передышкой, застрелиться.

План казался неплохим. В любом случае, лучше было умереть так, чем разорванным на куски. Но таким уж невезучим был Макарыч в жизни, что даже его предсмертному желанию не суждено было сбыться.

У него в запасе имелось еще три короба с лентами, когда внутри Печенега что-то неожиданно лязгнуло и громыхнуло. Да так сильно, что тот едва не вырвался из рук стрелка. После чего очередь сразу оборвалась и пулемет умолк.

Ошарашенный старик рванул несколько раз рукоятку перезарядки, но она не поддавалась. Оружие заклинило намертво. А зомби продолжали карабкаться по телам собратьев, не собираясь давать Макарычу тайм-аут.

Закинув пулемет за спину, подхватив один из контейнеров и сняв с крючка лампу, он бросился к чердачному люку.

Туда тоже вела прочная лестница, разве что винтовая. Вот только решетки на том люке уже не было. Да и сам он не имел запора, ведь старик не предполагал, что однажды ему придется держать оборону еще и на крыше.

Как бы то ни было, пришлось.

Оказавшись на чердаке, он водрузил поверх люка кресло, сидя в котором любил глядеть в телескоп. И оно стало его единственной защитой. Больше здесь не было ни мебели, ни других вещей, пригодных для постройки баррикады.

Поставив лампу на пол, Макарыч сразу же взялся разбирать пулемет дрожащими руками.

– Ну же, не молчи! – твердил он без умолку. – Скажи, что у тебя болит? Говори скорее! Погоди, сейчас я тебе помогу! Потерпи немного, ладно?

Но сколько Макарыч его ни упрашивал, Печенег больше не произнес ни слова.

Впрочем, скоро все выяснилось и без подсказок. Загвоздка была не в заклинившем патроне, на что надеялся старик, так как эту поломку он мог бы устранить. Все обернулось намного хуже. Шток газового поршня сломался в том самом месте, где Макарыч недавно обнаружил коварную щербинку.

Вот почему Печенег умолк – потому что умер. И оживить его Макарычу было не под силу. По крайней мере, здесь и сейчас.

– Прощай, – сказал он, погладив оружие по разобранной ствольной коробке и прикладу. – Не думал, что ты уйдешь раньше меня. Но что поделать, раз судьба такая.

Топот и шарканье множества ног на втором этаже дали понять, что зомби захватили и этот рубеж. Как скоро они доберутся до чердака? Макарыч надеялся, что у него есть в запасе хотя бы несколько минут. Затем чтобы привести в исполнение план «Б», раз уж план «А» пошел-таки прахом.

Выбравшись через слуховое окно на крышу, старик уселся в шаге от ее края. Он не мог позволить себе стать после смерти одним из не упокоенных ходячих мертвецов. А значит, ему придется спрыгнуть вниз так, чтобы с гарантией размозжить голову о бетон. То есть надо предельно сосредоточиться. Потому что будет чертовски обидно вместо разбитой вдребезги черепушки отделаться сломанными костями. А затем умереть той же смертью, от встречи с которой Макарыч так долго уклонялся.

Ну что – дерзаем? Или все-таки подождать, пока зомби заберутся на чердак? Как-то не хотелось убивать себя, когда враг еще позволял тебе наслаждаться жизнью. С другой стороны, а есть ли резон цепляться за жизнь, в которой давно не осталось ни единого просвета?

Макарыч сделал глубокий неторопливый вдох, потом столь же медленно выдохнул: да, и вправду незачем мешкать. Затем неторопливо поднялся на ноги...

...И тут же плюхнулся обратно на задницу. Вот только колени его подкосились не от слабости или страха перед смертью, а от внезапно грянувшего с небес рева. И тут же над восточной частью шоссе нависла гигантская тень, похожая на снижающийся самолет.

Хотя какого черта! Это и был самолет, который снижался прямо на дорогу. Очевидно, заходил на аварийную посадку, ибо с какой еще целью его сюда занесло?

Вспыхнувшие в небе и осветившие шоссе прожектора подтвердили, что Макарыч не ошибся. Самолет был винтовым, с двумя двигателями, и за одним из них тянулся густой дымовой шлейф.

– Ну и дела! – пробормотал Макарыч, устало потирая виски. – Что за безумный мир! И жить в нем не получается, и умереть спокойно не дадут!

***

Утро он встретил на чердаке, куда зомби не добрались по той же причине, что помешала Макарычу броситься с крыши. Совершивший жесткую посадку самолет наделал в округе столько шума, что злобные твари почти сразу забыли об одиноком человеке. И устремились к новому раздражителю, куда более интересному, по их мнению.

А шум на дороге и не думал утихать. Пилоты поступили по инструкции, выбрав для приземления ровный участок шоссе. Вот только они не учли, что покрытие на нем давно уже не было ровным. Едва шасси самолета коснулись асфальта, как сразу же угодили в трещины и вымоины и оторвались. После чего крылатая махина грохнулась на брюхо и дальше с адским скрежетом и грохотом заскользила по остаткам асфальта рассыпая во все стороны снопы искр.

В итоге ее все же стянуло в кювет, где она зарылась носом в землю, но, к счастью, не загорелась. И вообще, можно сказать, приземлилась довольно удачно.

Правда, на этом беды экипажа и пассажиров еще не закончились.

К тому времени, как они пришли в себя и открыли задний грузовой люк, к ним уже стягивались зомби. И снова ночь разорвал грохот, только на сей раз это были выстрелы. Бортовые огни самолета продолжали гореть, и Макарыч определил в телескоп, что тот принадлежит военным. Они же, скорее всего, и находились на борту. Было заметно, что эти люди заняли грамотную оборону и сражаются только автоматическим оружием.

И, тем не менее, даже целое армейское подразделение не сдержало натиск огромной толпы зомби.

После полуночи грохот очередей начал удалятся и звучать тише. Походило на то, что солдаты оставили позиции и отступают с боем на запад.

К рассвету все стихло. Лишь изредка из-за леса доносились короткие автоматные очереди, уже не похожие на звуки полноценного боя.

Не веря, что он все еще жив, утром Макарыч повнимательнее изучил в телескоп лежащий в кювете самолет и поле отгремевшей вокруг него битвы. Затем покачал головой, озадаченно почесал макушку и, приподняв изломанный люк, оценил обстановку в доме.

По второму этажу ползала лишь парочка зомби с перебитыми ногами, не сумевшие уйти отсюда вместе с собратьями. Спустившись с чердака, хозяин размозжил им головы топором, а потом проделал то же самое с пятью тварями, шевелившимися среди обломков и тел упокоенных зомби этажом ниже.

Весь первый этаж был завален полусгнившими телами и забрызган их ошметками. Но сейчас Макарыча волновала не генеральная уборка и не ремонт стены. Прихватив в гараже тачку и заткнув за пояс топор, он отправился на место авиакатастрофы.

Вокруг самолета так же валялись сотни расстрелянных зомби, но ходячих не наблюдалось. Наверное, всех их увели за собой отступающие солдаты. Заглянув в грузовой отсек, Макарыч обнаружил там развалившиеся штабеля знакомых зеленых ящиков, как целых, так и разбившихся при жесткой посадке. Из последних высыпалось столько патронов, что их можно было собирать с пола лопатой.

Опасаясь, как бы к нему не подползла недобитая тварь, Макарыч снова огляделся. И вдруг застыл, как вкопанный, уставившись на тело молодого солдатика, изрядно поеденного зомби. Солдатик пал в бою, но в зомби не превратился, потому что товарищи оказали ему последнюю услугу, пустив пулю в лоб. Однако не это привлекло внимание Макарыча, а то, что мертвец все еще продолжал сжимать в своих закоченевших руках.

Это был пулемет. В точности такой же, с каким старик попрощался минувшей ночью у себя на чердаке.

Ослабевшее сердце Макарыча затрепетало от радости – чувства, которого он не испытывал так давно, что от непривычки из глаз у него потекли слезы.

– Привет, железяка! – обратился он к пулемету и помахал ему дрожащей от волнения рукой.

– Привет, Макарыч! – отозвался Печенег с не меньшей радостью. – Ты все-таки пришел! Я знал, что ты меня здесь не оставишь.

– Ну а как же иначе? Как же было иначе-то, а? – закивал старик, разжимая мертвые пальцы солдата и высвобождая оружие. После чего, ласково прижав Печенега к груди, пообещал: – Не волнуйся, теперь все у нас будет хорошо. Пойдем домой, сынок...

© Роман Глушков

Павел Иевлев
ЗОМБОПРИВОД

Зомбак был свежий и бодрый – тряс прутья, тянул темные ободранные руки, безуспешно пытался просунуть сквозь решетку перекошенное, с мутными глазами лицо. Полноценный ресурс.

Андрейка смотрел то на него, то на часы. До начала смены оставалось еще пять минут, и вполне можно было прочитать пару страничек – обозники притащили обновление для общинной библиотеки, а сестра его, Катюшка, помогала разбирать поступления. Зная братову страсть к чтению, отобрала пару книжек в его вкусе – чтобы на обложке мужик с ружьем. На этой у мужика с ружьем был еще и мотоцикл, что открывало заманчивые перспективы. Книжка была, кстати, практически целая, только чуть разбухшая. В сырости побывала, но мыши не добрались. Андрейке больше всего хотелось открыть слегка облезлую обложку, аккуратно разделить слежавшиеся страницы, вдохнуть этот неповторимый книжный запах – запах сырости, плесени, подгнившей бумаги... Запах нового приключения, которое обещало на несколько часов унести из этого скучного мира, в котором никогда не случается ничего интересного.

Однако, суровая реальность ворвалась в подсобку в виде вечно всем недовольного начальника смены Михалыча.

– Какого хрена опять! – занудил тот с порога, – Где спецодежда? Краги где? Понабрали раззвиздяев! Инструктаж по ТБ я для кого проводил? В привод захотел?

– Ну, Сергей Михалыч… – Андрейка быстро убрал книжку в карман рабочего комбинезона.

– Что «сергеймихалыч»? Я уже пятьдесят лет как «сергеймихалыч», а таких долбодятлов, как ваша смена, отродясь не видал! То очки защитные не наденут, то щитки им лень цеплять…

– Так жарко же! – вырвалось у Андрейки, и он пожалел об этом, еще не договорив.

– Жарко? Ах, значит, жарко? Жарко ему, мудаку конченому! Вот, один такой в приводе второй год шагает – тоже, поди, жарко ему было, зайцу бешеному! А я из-за него на штрафных два месяца оттрубил! Спину до сих пор прихватывает! А ну, глядь, бегом в шкафчик, и чтобы краги надел! Техника безопасности кровью писана!

***

Андрейка, сопя, натягивал рабочие краги – здоровенные сварочные перчатки из толстого спилка, усиленные кольчужными вставками и думал, что зря он вообще рот раскрыл. Так бы Михалыч проорался и ушел, а теперь злится и глаз с него не спустит. Фиг на смене почитаешь. Да, конечно, отвлекаться не положено, но, если честно, скука там смертная. Знай, маячь себе перед приводом, да переключай трансмиссию, если команда будет. Сроду там ничего не случалось и не случится никогда. А тем бывшаком, что теперь в приводе, всех новичков пугают – специально, поди, комбинезон рабочий на нем оставили, в назидание. Так он сам дурак – менял приводного, а тамбур не закрыл, как по инструкции положено. Ну и без щитков был, это да. Тут Михалыч прав, конечно.

Защитные очки сразу начали запотевать, но под пристальным взглядом начсмены Андрейка только вздохнул и поплелся за инструментом. Надо было до старта поменять одного приводного, он совсем истрепался, пару раз падал даже. Приходилось привод тормозить – то еще ЧП. Потребители телефон оборвут: «Какого хера привод встал? У нас работа!». А у нас, можно подумать, гулянка тут...

***

Для замены приводных использовался «ухват» – полукруглая рогатина на длинном держателе из дюралевой трубы. С виду точно как тот, которым в деревнях раньше чугунки из печки вынимали, только оборудованный скользящей ременной петлей-фиксатором. Фиксатор затягивался стальным тросиком, пропущенным внутри держателя. Андрейка отодвинул узкую горизонтальную заслонку на двери загона. Зомбак моментально навелся на ее лязг. Заслонка была сделана так, чтобы аккурат голова пролазила, и будущий приводной сам подставил облезлый свой кочан под петлю ухвата. Андрейка несколько раз качнул сделанным из автомобильного ручника рычагом на держателе. Затрещал храповик, натягивая тросик, и петля плотно охватила кривую темную шею. Тут главное – не перестараться. Это их с виду ничего не берет, кроме пули в башку, а на самом деле повредить приводного – как нефиг делать. Перетянешь ремень, своротишь шею, и все. Ни за что он ровно идти уже не будет. И что с ним тогда делать? Только в компост… За такую порчу ресурса можно и на штрафные влететь.

Дальше все строго по инструкции. Андрейка просто спиной чуял взгляд Михалыча, тут не дай бог что-то пропустить. Занудит потом насмерть. Он так-то мужик не злой, но на работе ведет себя как заноза в заднице. Хотя и его можно понять, на нем таких новичков-практикантов из общинной гимназии человек двадцать, и все – безбашенные подростки. Он и перестраховывается: детишки начудят, а отвечать кому? Вот то-то… Андрейка в приступе самокритичности даже немного пожалел начсмены. Это ему, Андрейке, тут три месяца практики отработать, а Михалыч который год уже на приводе.

 ***

Защелкнув держатель «ухвата» в специальных настенных кронштейнах, Андрейка подергал его – держалось прочно, – и открыл дверь загона. Труба держателя прошла в специальную прорезь двери, и зомбак завис в середине проема, зафиксированный ухватом. Затем следующий шаг – открывается дверь входного тамбура привода и фиксируется защелкой.

На сдаче зачета Андрейка чуть на этой защелке не погорел – не дожал до щелчка, и в самый ненужный момент дверь стала закрываться. Он зомбака тянет, а дверь навстречу… Он аж взмок весь с перепугу, не хватало еще на пересдачу улететь! Но обошлось, принимал не Михалыч, а какой-то левый мужик из трудовых ресурсов, он, поди, и не заметил ничего.

Дверь встала на фиксатор, теперь аккуратно освобождаем держатель ухвата… Тут самый сложный момент: зомбак дурной, но могучий. Новички, несмотря на весь инструктаж, часто пытаются его удержать силой. А это все равно, что пытаться остановить привод, схватившись за вал отбора мощности. Как раз тебя, дурака, на этот вал и намотает. На самом деле, надо упираться подтоком[19]19
  Железная оковка на пяте древка в виде наконечника, служащего упором (прим. автора).


[Закрыть] держателя в угол и просто нажать сбоку, используя его как рычаг. Зомбак, поперев со всей дури на оператора, сам опишет дугу и перейдет из двери в дверь.

Щелк! Все, тамбур заперт, зомбак внутри. Нажав на кнопку рычага, Андрейка освободил храповик и аккуратно ослабил петлю, снимая ухват с головы нового приводного.

Теперь обратная процедура – забрать износившегося. Для этого есть выходной тамбур, устроенный чуть иначе. Пока привод остановлен на профилактику, в приводной темно и тихо. Приводные, лишённые раздражителей, переходят в экономичный режим и просто стоят себе столбом. Они так годами могут стоять. Сборщики ресурса рассказывают, что до сих пор попадаются помещения, запечатанные с самого «Дня Зет», и там зомбаки. Так и простояли все эти годы, как ни в чем не бывало, запылились только. Впрочем, может и брешут, конечно. Они те еще любители приврать, сборщики. В наши дни найти дикий ничейный ресурс – редкая удача. Давно все освоено.

Открыв заслонку тамбура, Андрейка осветил стоящих приводных. Тут надо действовать быстро, у них на переход в активный режим уходит минуты полторы в среднем, но бывают и шустрые. Начнут суетиться, лови потом среди них нужного. Андрейке повезло – приводной под замену стоял близко, не пришлось далеко тянуться ухватом. Захват, треск храповика, и заторможенный зомбак безропотно пошел, куда тянут. На выходном тамбуре устроена вертушка, вроде секторного турникета строго на одного, чтобы не ломанулись толпой. Раз, и приводной внутри, а заслонка снова опущена, чтобы не активировать остальных светом, шумом и запахом. Входящий в активный режим зомбак вытянул вперед руки и, утробно заурчав, попер на Андрейку так, что тому оставалось только направлять его, отступая. Подток ухвата вошел в угол, Андрейка приналег сбоку – и все, бывший приводной в загоне. Посмотрев на него при ярком свете, Андрейка покачал головой. Действительно, сработался ресурс. Как еще до сих пор дотянул – ноги в раскоряку, суставы вообще ни к черту... Давно пора было менять. Так-то вирусный некрометаболизм, вспомнил урок ресурсоведения Андрейка, в силу своей энергетической сверхэффективности позволял использовать ресурс очень долго, почти безгранично, но вот механика двуногого тела оставляла желать лучшего. Две-три тысячи моточасов привода – и готово, суставы начинают крошиться. Некромеханики который год обещают вторичное использование отработанного ресурса за счет ползучего закрепления, но пока что демонстрируют только опытные модели, на один-два горизонтальных зомбопривода. Ребят из гимназии как-то водили на экскурсию в КБ, показывали образцы, но выглядели они не очень впечатляюще. Все-таки на хватательном рефлексе далеко не уедешь, КПД не тот… Так что пока отработка идет в компостные ямы, на метан и удобрения.

Теперь осталось запустить нового зомбака, но это уже совсем просто. Проверив (строго по инструкции, смотри-смотри, Михалыч!) фиксатор двери загона и вернув на место ухват, Андрейка подошел к входному тамбуру и закрутил привод лебедки. Лёгкая решетчатая панель заскользила по направляющим, быстро отжимая нового приводного в сторону одностороннего шлюза. Тот был недоволен, тянулся к Андрейке руками и гудел по-своему, но против механики не попрёшь. Щелкнула перекидная дверь, и он уже внутри.

– Добро пожаловать в привод! – сказал ему Андрейка на прощание. Зомбак был не дикий, из бывшаков. Лично его Андрейка не знал, но в столовой пересекались. То ли механик, то ли слесарь из инструментального. Сердце прихватило – и оппаньки. Добро пожаловать в привод. Некровирус-то он в каждом, ждет своего часа. Попрощались наскоро, батюшка отпел и готов новый ресурс. Душа к богу, тело к приводу. И то сказать, диких-то на привод не напасешься. Старые сборщики ресурса с придыханием и закатыванием глаз вспоминают прежние времена, когда, якобы «не мы за ними, а они за нами бегали». Ну да, раньше, известное дело, и метр длиньше был, и килограмм тяжельше, и книжек было столько, что в них как в сору рылись, перебирали, что читать, а что нет…

Андрейка бросил взгляд на настенные часы. Ага, до старта всего несколько минут, пора в операторскую. Миновав расположившегося на контрольном посту Михалыча, который проводил его недовольным взглядом, забежал по железному узкому трапу и задраил по инструкции стальную дверь. Быстро сбросил краги и очки, тут уже было можно, хотя куртку со щитками снимать не рекомендовалось, и приступил к стартовой процедуре привода.

Пункт первый: «проверить положение главного рычага трансмиссии». Подергал – нормально, нейтраль.

«Проверить рычаг стояночного тормоза». Проверил, включено. Подтянул на всякий случай на два щелчка.

Снял трубку переговорника, сообщил, как положено, на контрольный пункт: «Оператор Андрей Зимин на пост заступил, приступаю к процедуре холодного старта привода». Из динамика недовольно булькнуло: «Принято, подтверждаю».

«Поднять световые щитки» – рычаг один, рычаг два. Андрейка потянул к полу массивные стальные рукояти, за стеной дважды коротко лязгнуло, повернулись жалюзи световых люков, заливая летним солнечным светом рабочую камеру. Летом хорошо, обходимся естественным освещением, а вот зимой при холодном старте приходится сначала ацетиленовые лампы кочегарить и печкой воздух греть. Генератор-то заглушен, а приводные в темноте и холоде не стартанут…

«Открыть мотивационный люк операторской кабины, одновременно регулируя стартовый момент барабана стояночным тормозом». Тут момент тонкий, требует навыка. Если отпустить тормоз слишком резко, то разгоняющийся барабан опрокинет приводных, а если передержать на тормозе, то они полезут на подъем рабочей поверхности и опять же повалят друг друга. Тогда начинай старт заново и молись, чтобы ресурс в свалке не повредился. Ведь запросто ногу сломает какой-нибудь приводной, а у тебя в лучшем случае огромный вычет, а то и на штрафные – камень с развалин таскать. Правда, в развалинах иногда находят книжки… Но руки там травмируют гораздо чаще. А Андрейке руки нужны здоровыми, он хочет после гимназии пойти в операторы приводных самоходов. Не зря ж он тут практику отрабатывает, это потом в трудресурсах зачтут за стаж. На самоходах привода, считай, такие же, только маленькие совсем, на пять-десять приводных. Момента хватает на пятитонный прицеп, если на нижней передаче потихоньку тянуть, а если порожняком на повышающих, то можно разогнать самоход до фантастических тридцати километров в час, когда ветер свистит в ушах и деревья мелькают. Правда, прямых дорог мало, а повернуть на такой скорости нельзя, приводные в барабан попадают. Но все равно, хоть какое-то разнообразие в жизни – дорога, новые впечатления, приключения даже какие-нибудь… Андрейка вздохнул, устраиваясь в операторском кресле. На самом деле он понимал, что самый вероятный маршрут для начинающего оператора самохода – это возить битый кирпич с развалин, разбираемых штрафниками. Десять километров плечо, полчаса туда, три часа обратно, с грузом. Плюс загрузка там, разгрузка здесь. Две ходки за день. Потом колпак на привод и в общежитие, спать. Но помечтать-то можно? Что помчится его будущий самоход по неизведанной дороге в неизвестную даль, чтобы ветер в ушах и верная винтовка в руках… Как у того мужика на мотоцикле с обложки.

Коротко звякнул репетир на операторских часах – пора. Андрейка плотно взялся правой рукой за рычаг ручника, а левой дернул привод заслонки мотивационного люка. Железная, уплотнённая по краям губчатой резиной, широченная ставня соскользнула по направляющим к полу, открыв барабан привода. Приводные зомбаки сквозь частые, отполированные от длительного использования до зеркального блеска прутья рабочей поверхности увидели, почуяли и почувствовали оператора, с рычанием начали поворачиваться в одну сторону. Потянулись серые трясущиеся руки, сделали первый шаг ноги… Андрейка, прикусив губу, вжал большим пальцем фиксатор рычага и потихоньку, почти не дыша, стал отпускать тормоз. Барабан дрогнул и пошел. Сначала медленно, потом быстрее замелькали в люке прутья. То чуть притормаживая, то отпуская, Андрейка дождался, пока ход приводных станет ровным, а барабан выйдет на рабочий режим, и только тогда понял, что все это время задерживал дыхание. Уф! Рычаг тормоза ушел вперед до упора, привод ровно шел на холостом ходу.

Снял трубку переговорника, доложил на контроль: «Привод в режиме, старт без происшествий, перехожу к запуску компенсатора». Трубка буркнула одобрительно. Похоже, Михалыч успокоился и зла не держит.