Текст книги "Победа века"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

Командир речных флотилий. Н. О. Абрамов

В 1916 году в разгар первой мировой войны кыштымского паренька Николая Абрамова призвали во флот на Балтику. На учебном судне «Океан» и эскадренном миноносце «Внушительный» он проходит службу на царском флоте. Октябрьская революция застала его в Петрограде на судостроительной Северной верфи.

В марте 1918 года Николай Абрамов едет на Урал, в родной Кыштым, организует группы из рабочей молодежи, которые были включены в 1-й Уральский добровольческий полк. Он участвовал в боях на Восточном фронте, был командиром взвода. В начале 1919 года Абрамова командируют в Москву на ускоренные курсы командиров. Сложная обстановка складывается на Южном фронте. Слушателей курсов выпускают досрочно и отправляют на фронт. В боях под Курском Николай Абрамов был тяжело ранен, контужен и отправлен на лечение. Снова учеба на курсах, но обстановка на Петроградском фронте обострилась, и курсантов отправляют на фронт. В бою под Красным Селом Николай получил ранение, снова госпиталь. Медицинская комиссия признает Николая Абрамова негодным к военной службе, и он едет к родителям в Кыштым.

Вроде бы списан вчистую, но, когда правительство и партия принимают решение о создании рабоче-крестьянского Красного флота, опытного моряка призывают в армию и направляют на Северный флот политруком на посыльное судно «Ярославна».

В 1922 году Абрамов командируется на учебу в военно-морское училище, в 1924 году успешно оканчивает его и назначается комиссаром канонерской лодки «Беднота» в Амурскую военную флотилию. Когда был поставлен вопрос о единоначалии армии и флота, Абрамов был отправлен на командирские курсы при Военно-морском училище им. М. В. Фрунзе в Ленинграде.

Окончив курсы в 1928 году, Абрамов получает назначение на командную должность, становится старшим помощником командира канонерской лодки «Аджаристан». За успешное выполнение заданий командования Н. О. Абрамов награждается боевым орденом Красного Знамени (за участие в боевых действиях в Испании). Его назначают заместителем начальника штаба Черноморского флота. В 1940 году Абрамов становится командующим флотилией и получает звание контр-адмирала.

Тяжелые дни 1941 года – первого года Великой Отечественной войны, жестокие бои за Одессу, Николаев, перевод флотилии из Николаева в Херсон. Абрамов командует Днепровской и Дунайской флотилиями. В 1942 году становится командиром военно-морской базы Северного флота, где служит до октября 1944 года. В конце войны контр-адмирал Абрамов был назначен помощником председателя Союзно-контрольной комиссии в Болгарии.

Летом 1945 года адмирал Абрамов отбыл к новому месту службы в Народную Польшу, где по просьбе Польского правительства был назначен командующим флотом. В 1948 году получил назначение в Ленинград. Был уволен в запас в 1960 году. За 44 года безупречной военно-морской службы адмирал Абрамов был удостоен ордена Ленина, четырех орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны I степени, семи медалей. Он был награжден иностранными орденами и медалями: польским крестом Грюнвальда III степени, болгарским орденом «9-го сентября», Звездой с мечами, болгарской медалью Отечественной войны. По решению Кыштымского городского Совета школе, где он учился, и улице города присвоено имя земляка-флотоводца.

Генерал береговой службы. И. Н. Дмитриев. П. Горновых

Иванко Дмитриев, как называла его молодежь Верхнего Уфалея, ушел служить в Красную Армию в 1922 году. Был рядовым, а потом политруком бронепоезда «Советская Россия», затем военкомом отряда бронедрезин, политруком батареи и комиссаром дивизиона Шлиссельбургской группы береговых батарей. В 1926 году Дмитриев – политрук батареи. В 1930 году – комиссар артбригады, его направляют в Военно-морскую академию. Успешно окончив академию, в 1937 году Иван Николаевич был назначен комендантом и военкомом Керченского укрепрайона.

В декабре 1939 года Дмитриев становится начальником научно-исследовательского морского артиллерийского полигона. В мае 1941 года ему было присвоено звание генерал-майора береговой службы.

Началась Великая Отечественная война. Опытный генерал был комендантом сектора (начальником артиллерии береговой обороны) военно-морской базы Ханко на Балтике. Гарнизон базы показал образцы массового героизма и боевой отваги в 1941 году, находясь в глубоком тылу противника.

В январе 1942 года Дмитриеву поручается организовать морскую бригаду железнодорожной артиллерии Балтийского флота, он назначается ее командиром. Бригада громила вражеские войска при героической обороне Ленинграда. В августе 1943 года генерал Дмитриев был назначен командиром железнодорожно-артиллерийской бригады Тихоокеанского флота.

И. Н. Дмитриев был удостоен многих правительственных наград: орденов Ленина и Александра Невского, четырех орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны, двух орденов Красной Звезды и шести медалей.

С 1947 по 1959 год он был заместителем, потом начальником полигона.

В городе Феодосия ему поставлен памятник, а в Верхнем Уфалее одной из улиц дано его имя.

П. Горновых

Мастер подводного боя. М. В. Грешилов

Герой Советского Союза М. В. Грешилов

Капитана 3-го ранга Грешилова называли мастером подводного боя. Смелость, настойчивость в поиске цели, осмысленный риск, мастерство маневра – вот характерные черты боевой деятельности этого отважного офицера-подводника. Успех обеспечивала и высокая слаженность, четкость действий всего экипажа.

Однажды Грешилов обнаружил вражеский корабль водоизмещением 5 тысяч тонн, который сопровождали два эсминца, два катера-охотника и три самолета. Такая большая охрана дается только кораблю с особо ценным грузом.

Грешилов решил атаковать, хотя и понимал, что от столь сильного противника он может и не уйти. Догнав цель, его подводная лодка заняла выгодную позицию и выпустила торпеды. Корабль был взорван и пошел ко дну.

Эсминцы и катера стали преследовать нашу подводную лодку. Глубинные бомбы рвались совсем близко. Лодка капитана Грешилова, искусно маневрируя, сумела перехитрить фашистов и вырваться из гибельной зоны.

Всего за годы войны подводная лодка под командованием М. В. Грешилова совершила 24 боевых похода, потопила пять и повредила три крупных корабля противника.

16 мая 1944 года за умелое руководство подводным кораблем, личную отвагу и мужество, проявленные при обороне и освобождении Крыма, капитану 3-го ранга М. В. Грешилову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Капитан 1-го ранга. А. В. Апрелков. А. Ляпустин

В 1939 году Алексей Апрелков по комсомольской путевке становится моряком-балтийцем. Служил в морской пограничной охране, на «морском охотнике». Старшине 2-й статьи Апрелкову довелось участвовать в финской кампании – освобождал Выборг. После этого – Черное море, старший инструктор учебного отряда сторожевых кораблей. И тут началась Великая Отечественная.

Апрелковых воевало пятеро. Отец был в трудармии, старший брат Александр – летчик. Николай – офицер-подводник. Виктор – рядовой матушки-пехоты…

…Горькая вода забивает нос и рот. Трудно дышать. «Саша погиб, нет Коли. Я – третий за ними? Нет уж!» Алексей Апрелков, напрягая все силы, плывет к берегу. Чуть впереди возникает на волне Коля Шокин, немного правее Герман Петров… «А остальные?» Правую ногу свела судорога. «Где нож?» Маленький кинжальчик-сувенир втыкается в ногу, укол, еще укол. «Где я? На волне? Ведь качает! На берегу?» Повернул голову – один, второй, третий… Двенадцать на песчаном берегу. А было семьдесят пять.

Он помнит тот декабрьский день сорок первого, когда по заданию командования участвовал в высадке десанта в Керченской десантной операции. День, в который их осталось двенадцать на пустынном берегу Камыш-Буруна.

Война для старшины 1-й статьи Апрелкова началась не этим днем. В ее первые дни он занимался доставкой глубинных бомб сначала в Одессу, затем в Севастополь. И лишь потом вот это участие в высадке десанта. Затем – отступление из Анапы в Новороссийск, бой под станцией Абинской с фашистскими мотоциклистами… Крейсер «Молотов» – Апрелков на нем командир отделения вспомогательных механизмов.

После этого Алексей был командиром отделения мотористов на любимом «морском охотнике» – любовь эта с Балтики! Немало походов, сопровождение транспортов и кораблей, атаки фашистских подводных лодок, высадки десантных и разведывательных групп… Морская работа! В этой «работе» получил он второе ранение.

Приходилось еще воевать и с «рогатой смертью» – фашистскими минами. Медаль Ушакова – почетная морская медаль – в память тому у Апрелкова. О таком единоборстве рассказала газета «Красный черноморец».

А вот отрывок из статьи «Экипаж героев»: «Много трудностей преодолел экипаж корабля во время доставки и высадки десанта в порты Сулин, Констанца, Бургас. Моторы давно отработали свой срок, их надо было заменить. Но командир БЧ-5 механик Ухалов, мотористы Петров и Апрелков поклялись обеспечить катер нужной скоростью. На ходу произошло первое повреждение, потек патрубок левого мотора. Обжигаясь горячей водой, краснофлотец Апрелков устранил течь…» Орден Отечественной войны I степени напоминает ему о тех днях.

А. Ляпустин

Во вражеском тылу

Дорогая реликвия. С. Шушунов

Пожелтела от времени бумага, выцвели чернила, поблекла мастика угловых штемпелей и круглых печатей, заверяющих наскоро написанные от руки скупые, неброские документы военных лет. Но для Петра Ивановича Захарова и его семьи нет дороже реликвий, чем эти документы:

«Справка Белорусского штаба партизанского движения

Дана настоящая Захарову Петру Ивановичу в том, что он действительно состоял в партизанском отряде имени Кузьмы Минина бригады имени Пономаренко с 9 мая 1942 по март 1943 года».

«Характеристика командования партизанской бригады

Захаров П. И. служил в 5-м партизанском отряде имени Кузьмы Минина 2-й Белорусской партизанской бригады в должности командира отделения. Проявил себя в боевых заданиях по борьбе с германско-фашистскими оккупантами хорошим командиром, умеющим вести бойцов и руководить ими в бою. Имеет боевые подвиги. За что командованием представлен к правительственной награде».

За короткими строчками кроется славная ратная служба Петра Ивановича с первого и до последнего часа Великой Отечественной войны…

Горела Белорусская земля. Шли многодневные кровопролитные бои с немецко-фашистскими захватчиками.

Заряжающий Захаров исполнял обязанности погибшего в бою командира орудия, поддерживающего батальон пехоты. Пехотинцы то и дело требовали:

– Огонька, товарищи пушкари! Дайте прикурить господам арийцам!

Круто-солоно приходилось пушкарям. Требовалось много труда, силы, ловкости, чтобы быстро менять рубежи, приноравливаться к местности. Порой даже маскироваться, окапываться как следует было некогда. На этот раз повезло – заняли выгодный рубеж на краю мелколесья перед ровной, как ладонь, открытой местностью.

Густая цепь гитлеровцев поднялась в очередную атаку, боевому расчету Захарова предстояло отсечь пути их подхода к нашему переднему краю. Рассчитывая дистанцию, Петр Иванович напряженно всматривался вперед: «Рано… еще рано… рано… Пора!»

– Осколочными… Огонь!.. – скомандовал он. Орудие дернулось – раз, другой. Ураган металла обрушился на фашистские цепи, разорвал, разметал их в стороны, пригвоздил к земле.

Фашисты бросили на орудие Захарова танк. Не мешкая, он приказал:

– Бронебойными по танку… прямой наводкой… Огонь!

Облако пыли взметнулось возле вражеской машины. Промах!

– Левее!.. Перелет…

Наконец черные клубы дыма окутали башню танка. Он крутанулся на месте и замер. По сторонам, справа и слева, к орудию крались еще два других танка, а прямо в лоб – мчался третий.

Петеэровцы задержали два танка. А тот, что посередине, искусно маневрируя, уклонился от огня. Дистанция между ним и орудием сокращалась и сокращалась. Было похоже, что вражеский экипаж получил приказ сбить орудие тараном.

Захаров и его расчет нервничали. Промах следовал за промахом. И вдруг неуязвимая доселе машина вроде бы присела, остановилась и вспыхнула.

Петр Иванович развернул пушку вправо и с первого выстрела уничтожил другую бронированную коробку фашистов, почти одновременно петеэровцы подожгли и третью вражескую машину.

К исходу дня атака гитлеровцев захлебнулась. К Петру Ивановичу подошел командир батареи.

– Спасибо, Захаров, – сказал он. – Твой расчет задавал тон боя! Теперь слушай приказ: в двадцать три ноль-ноль сняться с позиции. Скрытно оторваться от противника и отойти в район леспромхоза…

Командир батареи помолчал, добавил:

– Получена директива подбирать умелых добровольцев в помощь штабу партизанского движения. Есть предложение тебя направить в тылу фашистов орудовать. Ну как?

– Если надо – не откажусь. Доверие Родины оправдаю.

…В штабной землянке над картой, развернутой на дощатом столе, склонились двое: командир отряда имени Кузьмы Минина бригады Сафронов и командир отделения Захаров.

– Связные донесли, что в школе этой вот деревушки, – Сафронов карандашом указал крохотную точку на карте, – остановилось на отдых спецподразделение противника. Шестьдесят автоматчиков во главе с капитаном. Он живет в доме учительницы, расположенном через две улицы от школы. Его надо взять. Очень нужен этот «язык». Желательно захватить все документы, которыми располагает он. Часовые выставлены лишь у школы и у дома учительницы. Она – наш человек. Квартира будет заранее открыта. Войдете двумя группами: первая – выполняет задание, вторая – прикрывает и в случае чего поддерживает первую. Старшим будете вы. Все хорошенько обмозгуйте, предусмотрите, проверьте.

Шли осторожно, зорко поглядывая по сторонам. Темная ночь в помощь. Даже луну закутало пологом облаков.

Показалась деревушка. Рассредоточились. Прислушались… Все дышало спокойствием. Часового сняли бесшумно. Дверь дома, как и было условлено, оказалась не заперта… А дальше все прошло, как было задумано. Добрались к своим с «языком» благополучно.

…На утреннем построении отряда Сафронов сообщил партизанам:

– С Большой земли получена радиограмма: на участках железной дороги Витебск – Полоцк, Полоцк – Минск противник усиленно подтягивает в зону действия своей танковой армии эшелоны с живой силой, техникой, боеприпасами. Необходимо дезорганизовать продвижение вражеских эшелонов. Есть добровольцы?

Первым из строя вышел Захаров.

К цели подошли ночью. Выбрали подходящее место. Организовали наблюдение. Железная дорога была рядом. Плавно закругляясь, стальные нити рельсов убегали к станции, расположенной в двух – трех километрах. Томительные минуты неизвестности.

Со станции на перегон промчалась автодрезина. «Проверяют путь. Значит, скоро, вот-вот будет поезд», – понял Петр Иванович.

Четверо партизан во главе с Захаровым по-пластунски, от куста к кусту, от пенька к пеньку, двинулись к полотну дороги. У полотна замерли, прислушались. Шелест травы да учащенное дыхание – больше ни звука… Мигом перемахнули на насыпь. Между шпалами внутри рельсовой колеи заложили восемнадцать толовых шашек, а посередине этой начинки установили противотанковую гранату, привязав к ее запалу шнур, второй конец которого оставили в кусте орешника.

В орешнике у шнура залег Захаров. А товарищи отползли к кромке леса и замаскировались, чтобы в случае необходимости прикрыть его отход. И опять – томительное ожидание.

Но вот загудели рельсы. Застучали колеса. Показался поезд. Петр Иванович с точностью опытного артиллерийского наводчика определил выгодную дистанцию, выждал решающий момент и дернул шнур взрывателя…

Возвратившись на базу, Петр Иванович доложил командиру отряда:

– Задание выполнено. Воинский эшелон противника сброшен под откос. Движение поездов в заданном районе прервано.

Сафронов поблагодарил Захарова и его товарищей и предоставил им сутки отдыха. А через сутки – новое задание.

Семь разбитых, спущенных под откос вражеских эшелонов – боевой счет диверсионной службы П. И. Захарова в отряде народных мстителей…

В марте 1943 года партизанский отряд имени Кузьмы Минина соединился с действующими частями Советской Армии. Захарова назначили командиром орудия гаубичного артиллерийского полка.

И он опять не раз отличался в боевых операциях. При штурме Кёнигсберга метким огнем уничтожил три фашистских танка и несколько штурмовых орудий, истребил сотни гитлеровцев. При взятии Пилау подбил еще двух «тигров».

В Магнитогорск отважный воин возвратился полным кавалером ордена Славы; вручена ему и медаль «Партизану Отечественной войны» I степени, имеет другие боевые награды.

С. Шушунов, капитан

В Пинских лесах и болотах. С. Злодеев

В нашем семейном архиве бережно хранится снимок из армейской газеты за 1941 год. На нем далеко растянувшаяся колонна красноармейцев на лыжах. Под снимком подпись: «Взвод тов. Фомичева у финиша».

Гляжу на себя молодого, здорового, улыбающегося и вспоминаю тот 150-километровый учебный лыжный переход. Срок службы подходил к концу. Позади учеба в полковой школе, которую закончил с отличием, позади все армейские сложности. Впереди – скорая встреча с родными и близкими, Златоустовскими друзьями-металлургами, работа у полюбившейся до армии жаркой мартеновской печи…

Встрече этой, однако, пришлось отодвинуться на многие годы. Наш полк оказался в числе тех, кто с первых же дней войны принял натиск фашистов. После нескольких кровопролитных боев, принесших большие потери, был получен приказ отступить. Но моторизованный враг преследовал по пятам, и прикрыть отход поручили батальону, в состав которого входило мое отделение.

Закрепились на берегу Западной Двины. Фашисты, подойдя к противоположному берегу реки, тоже остановились. Они, видимо, знали о малочисленности батальона и ходили не прячась, играли на губных гармошках, пели, громко кричали:

– Рус, сдавайся! Рус, капут!

Скоро по цепочке приглушенно пронеслось: «Приготовиться!» Дружный огонь заглушил музыку и песни на том берегу. Развеселившиеся было молодчики поспешно бросали свои костры, консервы и недопитые фляги и открыли бешеную стрельбу из автоматов, пулеметов и минометов. Затем ударили пушки. В нескольких местах одновременно немцы начали возводить понтонные мосты для переправы.

Три часа длился неравный бой. Один за другим гибли наши товарищи. И только когда кончились патроны, оставшиеся в живых двинулись следом за ушедшим полком. Скоро поняли, что своих не догнать: фашистское кольцо сомкнулось. Решено было пробиваться малыми группами. Одну из них в семь человек доверили мне как командиру отделения.

Несколько недель, голодные, некоторые, в том числе и я, раненые, блуждали по лесам и топям, обходя дороги и населенные пункты. Окончательно обессилевшие, завернули в село, предварительно разведав, что немцев там нет. Безоружные (не осталось ни одного патрона, ни одной гранаты), мы нарвались на засаду.

…Фашистский лагерь в городе Невеле. Вместе с товарищем Михаилом Поповым снежной ночью, прорвав колючую проволоку, бежали. Скрывались в хуторах и маленьких деревушках, разыскивая партизан. Найти не успели. Нас схватили.

…Лагерь в Польше. В первую же ночь, голыми руками расправившись с охранником, ушел. Оказался в Белоруссии, в Пинской области, знаменитой своими дубравами и непроходимыми болотами. На этот раз повезло. С помощью местных жителей удалось связаться с небольшой группой Бруева.

Началась моя партизанская жизнь. Вскоре наша группа, состоящая сначала из шести человек, выросла в отряд, насчитывающий несколько десятков партизан. Он вошел в состав одной из партизанских бригад.

Несколько раз доводилось мне встречаться с секретарем Пинского подпольного обкома партии Клещевым, доставляя ему важные сведения. Впоследствии генерал-майор Клещев стал Героем Советского Союза. Говорили, что он знает по имени и отчеству всех партизан, а ведь уже в 1943 году соединение насчитывало 20 тысяч человек. Но вот передо мной пинская газета, присланная юными следопытами. Ее корреспондент Н. Федотов пишет:

«У Алексея Ефимовича была хорошая память. Он помнил мельчайшие детали всех значительных событий, а людей, с которыми встречался, запоминал на всю жизнь. Многих партизан он знал по имени и отчеству. В этом я убедился при встречах с ним в послевоенные годы. В одну из таких встреч речь зашла о знакомых партизанах, в частности о командире взвода Сергее Злодееве. “Как же, помню, – сказал тогда А. Е. Клещев, – летом 1943 года Злодеев со своим взводом вышиб из деревни Критышин Ивановского района целый батальон гитлеровцев. Батальон СС ворвался в деревню внезапно, чтобы вывезти население в Германию, а деревню сжечь. Злодеев ловко обманул эсэсовцев. Он повел свой взвод на деревню с трех сторон. Партизаны открыли ураганный огонь из всех видов оружия. Гитлеровцам показалось, что их окружают большие силы, и они позорно бежали, не успев выполнить свой коварный план”».

Это один случай, один эпизод. А их в нашей нелегкой партизанской жизни было предостаточно.

Как-то фашистам удалось окружить наш отряд, прижать к непроходимому болоту. Много часов подряд длился бой. Иссякали силы партизан, кончались патроны. Положение казалось безвыходным, и секретарь подпольного райкома партии Федор Куньков дал приказ:

– Задание тебе, Сергей, незавидное, – сказал он на прощание. – Через эти проклятые топи и птица-то, наверное, не каждая пролетит. Но иного выхода нет. Погибнешь – погубишь всех нас. Пройди через болото в тыл немцам и вдарь…

Осторожно, вслед друг другу ступали партизаны по зыбкой трясине. То один, то другой по шею проваливались в вязкую, дурно пахнущую жижу. На волосок от страшной гибели была жизнь каждого. Но люди шаг за шагом продолжали идти.

Какой же была паника врага, когда неожиданно двадцать два партизана, словно призраки, вышли из болота и открыли огонь. Оказавшись под двусторонним обстрелом, каратели кинулись в паническое бегство.

В феврале 1943 года командование Пинского соединения отдало приказ партизанскому отряду имени Лазо, в котором я исполнял тогда обязанности командира, а также отрядам имени Кутузова и Суворова прорваться к каналу и взорвать три шлюза. Задание было не из легких. Немало ребят сложили головы, но приказ выполнили. К лету 1943 года были выведены из строя еще два шлюза.

Днепровско-Бугский канал, уровень воды в котором понизился до 30–60 сантиметров, на протяжении 120 километров на участке Пинск – Кобрин оказался непригодным к эксплуатации. Была нарушена важная водная коммуникация противника.

129 судов, переброшенных оккупантами с Днепра, сели в Пинском порту на мель и были захвачены нашей военной флотилией. В начале августа партизанские отряды повсеместно получили указание ЦК КП(б) Белоруссии и Центрального штаба партизанского движения о выводе из строя железнодорожных линий. Началась известная в истории партизанского движения «рельсовая война». Мы называли ее между собой операцией «Концерт». Два месяца продолжалась эта «музыка». Только партизаны Пинщины взорвали 142 километра железнодорожного пути.

В январе 1944 года стало известно, что фашисты затевают серьезную операцию против партизан, стягивая крупные силы и перекрыв все дороги. Необходимо было взять «языка». Сделать это предстояло моему отряду. Первая разведка не вернулась. Вторая пришла ни с чем. С третьей группой отправился сам.

«Языка» добыли важного. Фашисты поэтому долго преследовали нас, расставив засады и мины. На одной из мин, идя впереди отряда, я подорвался.

Истекающего кровью, на руках меня принесли на базу и с первым же самолетом, приземлившимся на партизанский аэродром, отправили на Большую землю. И только там, в госпитале, много дней спустя пришел в себя. Нога ампутирована, на глазах тугая повязка. Несмотря на старания медиков, не вижу на один глаз.

…Станция Кропачево на Южно-Уральской железной дороге стала местом моей жизни. А связь с далекой Белоруссией, с Пинским краем не прекращалась. Партизанская молодость в моей памяти навсегда.

С. Злодеев, участник партизанского движения в Белоруссии