Текст книги "Победа века"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанры:
Энциклопедии
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)
Все воинские соединения, участвовавшие в Сталинградской битве, внесли свой весомый вклад в разгром врага. Среди наиболее заслуженных – 64-я армия, в составе которой сражались наши земляки из 97-й стрелковой бригады. Командовал армией наш земляк генерал Михаил Степанович Шумилов.
Генерал Шумилов родился на реке Теча, которая стала печально знаменитой после аварии на химкомбинате «Маяк» своими загрязненными радиацией водами. Село так и называлось – Верхняя Теча. До своей армейской службы Шумилов успел закончить учительскую семинарию в Челябинске, но учительствовать ему так и не пришлось – шла первая мировая война. В 1916 году Шумилова мобилизовали, после краткосрочной учебы он стал прапорщиком и фронтовиком. С этого времени до конца жизни он не снимал военную форму.
В 1918 году Михаил Шумилов организует добровольческий красногвардейский отряд. В годы гражданской войны Шумилов командовал взводом и полком на Урале и в Сибири, одно время был военным комендантом Златоуста. После гражданской остался на воинской службе. Окончив командирские курсы «Выстрел», в 30-е годы он уже во главе дивизии. Добровольцем воюет с фашизмом в Испании.
В начале Великой Отечественной генерал Шумилов на Ленинградском фронте командует корпусом и армией.
Лучших полководцев послала Родина на защиту Сталинграда. Во главе 64-й армии стоял М. С. Шумилов. Там, где было трудно, солдаты часто видели высокую, чуть сутуловатую фигуру генерала.
Полководческий талант Шумилова ярко проявился при разгроме войск Паулюса и восьми дивизий фельдмаршала Манштейна, посланных Гитлером ему на выручку. В последний день января 43-го года фронт облетела весть: Шумилов пленил генерал-фельдмаршала Паулюса!
За время Сталинградской битвы армия Шумилова уничтожила 127 390 солдат и офицеров противника, 476 танков, 798 орудий и много другой боевой техники, были взяты в плен тысячи немецких солдат, офицеры и генералы. За отличное выполнение боевых задач в период Сталинградской битвы, мужество и героизм армия Шумилова заслужила звание 7-й гвардейской.
Войска генерала Шумилова, принимавшие активное участие в боях под Курском, отлично справились со своей задачей и дважды получили благодарность Верховного Главнокомандования Вооруженных Сил. Михаилу Степановичу было присвоено звание генерал-полковника. За успешное проведение операции по форсированию Днепра М. С. Шумилов был удостоен звания Героя Советского Союза.
13 февраля 1945 года вместе с другими частями гвардейцы овладели столицей Венгрии – Будапештом, 4 апреля освободили главный город Словакии – Братиславу. 6 апреля войска генерала Шумилова с боями вошли в пределы Австрии.
М. С. Шумилову было присвоено звание почетного гражданина Братиславы.
После войны генерал Шумилов командовал военным округом. По завещанию он похоронен на Мамаевом кургане.
А. Моисеев
Танковый комиссар. И. Ф. Захаренко. А. МоисеевКомиссар Захаренко был типичным танкистом. Приземистый, кряжистый, брился «под Котовского» – наголо. Танковая часть, в которой служил Захаренко, участвовала в боевых действиях с первого дня войны у границы.
Тогда пришлось отступать. Семья, как и у других командиров, в их военном городке чуть не попала к немцам. Хорошо, что комиссар не забылся в сумятице схватки с прорвавшимися гитлеровцами, послал адъютанта организовать погрузку в эшелоны. Столько радости в его первом из многих фронтовых писем жене:
«Милая Валя (жена. – А. М.), хотя на ходу, но все же имею возможность черкнуть пару слов. Целую вас всех крепко, крепко. Я не надеялся, что вы живы, а больше всего боялся, что вы не успеете выбраться и останетесь здесь. А остаться – это хуже смерти, которой я, кстати, уже давно перестал бояться. Она неотступно, в течение двух месяцев, шагала за мной по пятам, заходила вперед, отставала. Вся гимнастерка изрешечена пулями, и все-таки жив».
Горький путь отступления танкистов Захаренко лежал в направлении главного удара гитлеровцев. У болотистой речки Виляя пришлось оставить танки.
«Восемь дней беспрерывно дрались с немцами, а потом не осталось ни грамма горючего и ни одного снаряда. С трех сторон немцы, а с четвертой – река Виляя. Нам пришлось переправляться вплавь под ураганным огнем авиации, артиллерии и пулеметов противника. Дальше пробивались цепочками…»
Пробились. Следующее письмо спокойное, неторопливое. Обстоятельства к тому располагали.
«Жизнь моя идет своим чередом в полном соответствии со временем. Имею некоторый отдых, причем совершенно законно. Правда, вынужденный отдых, но неизбежный. Меня покорябало по спине и в ногу. Секрет весь в том, как избавиться от железок, которые сидят во мне… Рентген показал неотрадную картину, но чувствую себя прекрасно. Отчасти хорошо – буду иметь точный барометр…»
Не без юмора комиссар. Отличное свойство человека, работающего с людьми. На то и комиссар, чтобы поддерживать веру в победу, хорошее настроение, уверенность в самой распаршивейшей обстановке. Он это умел.
Следующую весточку семья получила от отца с Урала:
«Милая Валюша. Я еще готовлюсь к весенней посевной. Все налажено и готово к работе. Просматриваю тракторы и людей. Люди неплохие, хорошие люди. Требуют работу, а она не за горами».
Какие-то тракторы, посевная. Неужели комиссовали из-за ран? Так зачем делать из этого тайну? Был, определенно был юмор у комиссара. Конечно, военная тайна требовала иносказания, и он воспользовался им. Никакие, понятно, у него были не тракторы. Захаренко писал из Танкограда, где получал с конвейера Кировского грозные боевые машины. Формировалась 96-я танковая бригада Челябинского комсомола, в которой Захаренко предстояло стать замполитом.
«Посевная» комиссара и его комсомольцев-танкистов началась в конце июля 1942-го восточнее Тулы. И шла она почти непрерывно, – не выводили бригаду из боев ни осенью, ни зимой. Пока не получили приказ: встать заслоном на развилке дорог у деревни Пузачи.
Закончился бой – приказ выполнен, гитлеровцы не прошли. Около пяти тысяч их полегло из 13-тысячной группировки, рвавшейся на прорыв, остальные сдались в плен. Но радости у оставшихся в живых челябинцев не было. Столько товарищей погибло! Быть ли бригаде? Всем стало известно, что сгорела штабная машина, а там и документы, и знамя. А с потерей знамени ликвидируется воинская часть. Таков армейский закон.
И вдруг появился комиссар. Как всегда, в добром расположении духа: «Что носы повесили?» И начинает раздеваться, хотя и не жарко вроде. Сбросил шинель, расстегивает китель. А из-под него полыхнуло огнем. Вынес Захаренко из боя бригадное знамя, только обгорело немного.
Была пополнена, считай сформирована заново, комсомольская бригада и под бывалым своим знаменем пошла на запад. Но уже без комиссара Захаренко. Его снова послали готовиться «к весенней посевной». На этот раз в Свердловск. Он был назначен заместителем командира Уральского добровольческого танкового корпуса по политчасти.
И вот снова места, недалекие от памятных воронежских, где еще свежи братские могилы товарищей по 96-й комсомольской бригаде. Курская дуга. Уральский добровольческий получает боевое крещение, становится гвардейским.
Корпус был особым, и задачи перед ним ставились особые. В начале марта 1944-го уральцев бросили в прорыв под Ямполем. Начался героический рейд на Тернополь, Каменец-Подольский, Львов. Пограничная река Сан и – Польша. Только здесь, на Висле, дали передышку.
В январе 1945-го начался поход уральцев на Берлин сквозь непрерывные бои в Польше и самой Германии.
И вот уже война на исходе, последние фронтовые письма:
«Валя, первым пришел я в армию, последним уйду. Не жди меня, пока не закончится война, пока не прогремит последний выстрел».
Его не ждали до Победы, но он не вернулся и после нее. В начале Берлинской операции его ранило, но в госпитале он не остался. Он, прошедший войну от звонка до звонка, считал, что не имеет права не быть в Берлине. Захаренко не дошел до него считанные десятки километров, а до Победы – всего 20 дней…
Полковник Захаренко похоронен во Львове на Холме Славы. Здесь, среди своих, похоронили корпусного комиссара.
В городе Челябинске есть улица И. Ф. Захаренко. Здесь, в школе № 12, находится музей танкиста.
А. Моисеев
На днепровских кручах. В. Ф. Саблин. А. МоисеевУ каждого фронтовика на войне была своя главная река. У сержанта Саблина ею стал Днепр. Как и у расчета 82-миллиметровых минометов, которым он командовал. Как и у 958-го стрелкового полка, куда входил расчет. Как и у 299-й дивизии, куда входил полк, незадолго до того почетно именованной Харьковской.
Каждая речонка в зоне боевых действий берется на заметку как оборонительный рубеж, пройти который… Недаром командование так щедро на награды за форсирование. По заслугам! А тут – Днепр!
«Скорее Днепр потечет вспять, чем советский солдат встанет на его правобережных кручах», – объявили гитлеровцы. По своему обыкновению, гитлеровские стратеги дали днепровскому рубежу красивое название – «Голубой вал» – и все необходимое, чтобы погасить в днепровских водах огненный вал наступления русских, чтобы утопить в них наступающие армии.
Дали многое, и все же не было гитлеровцам времени оседлать как следует правобережье. На Курской дуге в июле они рассчитывали на победу и никак не ожидали, что уже в сентябре им придется отбиваться за Днепром. Время работало на них, и наши не могли дать им это время. Было принято решение – форсировать Днепр с ходу. Знали, будет это стоить немалой крови, но, если дать гитлеровцам время на укрепления, крови прольется еще больше.
Мы не знаем, о чем думал сержант Саблин, когда последней сентябрьской ночью оттолкнул свое утлое, из подручного материала, «плавсредство» от днепровского берега, только что ставшего своим, – к чужому берегу, который предстояло сделать своим, – к берегу, сделавшему его героем. О чем думал той ночью сержант Саблин? В звездный наш, смертный час вспоминаем мы прожитое, родных и близких. И он вспоминал, наверное, родной свой поселок, один из многих, что выросли в начале века вокруг станции Челябинск. Где залихватские паровозные гудки привычны с детства, как петушиное горланье. Где у каждого мальчишки нет иного желания, как встать на правое крыло локомотива. Где все взрослые – в черных бушлатах и картузах железнодорожного ведомства.
Он не встал у реверса паровоза, хотя и надел железнодорожную форму, как и все его родичи. На «железке» – работа не только в паровозной будке, но и в депо, и в путейском околотке, и на станционной горке. Он начал стрелочником, а потом обслуживал составы на станции. С перерывом для службы в кавалерии.
Вспоминал наверняка сержант о товарищах по работе. У него было их много, и его знали на станции многие. Ведь он всегда был на виду, авторитетом пользовался заслуженным. По труду. У домашних его сохранилось удостоверение:
«Треугольник 7-го эксплуатационного района Пермской железной дороги награждает Саблина Владимира почетным званием ударника третьего года пятилетки. 6.2.1931».
Это не единственное его трудовое поощрение. Станционные рабочие избирали его в руководство месткома, доверяли ему пост парторга коммунисты.
Большинство его товарищей по работе осталось в войну в железнодорожной форме: НКПС – тоже армия. И у него была броня. Ему удалось вырваться на фронт лишь через полгода после начала войны, после многих заявлений.
Мы не знаем, о чем думал наш земляк, переправляясь через Днепр. Но одно уж точно: в минуты те молил об одном – чтоб миновал его вражеский металл. Чтоб, если уж пришел его час, так пусть он наступит там, на берегу. Чтоб утвердить там своим оружием плацдарм для тех, кто пойдет за ним.
Саблинцам повезло. Миновал вражеский металл их «плавсредство». Невредимым спрыгнул расчет на берег. И конечно же, были их мины в помощь десантникам. А как им пришлось?.. Плацдарм есть плацдарм. И конечно же, до прихода подмоги их уцелели единицы. Но они удержали плацдарм, дали точку опоры полку, дивизии для шага вперед на том берегу.
Указ о награждении В. Ф. Саблина Золотой Звездой Героя Советского Союза был опубликован в газетах 22 февраля 1944 года, но он не испытал радости награды. Много раньше жена его получила похоронку, где сообщалось, что он погиб 28 декабря 1943 года у села Грузского Кировоградской области.
Жена с дочерью ездили на его могилу и узнали, что бои здесь шли ожесточенные: село пять раз переходило из рук в руки. Он погиб, поднимая бойцов в атаку. Как минометчик, в бою он должен был поддерживать огнем атакующих. Он же повел их в атаку. Видно, в той обстановке слово коммуниста было важнее, чем мины. И он сказал его, как велел ему долг.
А. Моисеев
«Врагов бьем здорово». Н. В. Ковшова. А. МоисеевЕе прах захоронен в стене Новодевичьего монастыря вместе с отцом, который пережил ее на 30 лет.
Ковшовы и Араловцы, ее отцовская и материнская линии, в Златоусте очень известны. В 1920 году, когда она родилась, отец, Венедикт Дмитриевич, возглавлял уездный комитет партии, а мать, Нина Дмитриевна, была в числе руководителей Златоустовской комсомолии. Все родственники Натальи Ковшовой так или иначе связаны с революционными событиями, многие из них погибли.
Герой Советского Союза снайпер Н. В. Ковшова
Летом 41-го Наташа готовилась поступить в Московский авиационный институт, но ее мечте не суждено было сбыться.
В первые же дни войны Наталья с подругой Машей Поливановой подала заявление на фронт. Их задержали для учебы. Они имели значки «Ворошиловский стрелок» I и II степеней, и потому их направили в снайперскую школу. Курс стрелковых наук был неполный. В октябре враг оказался у стен столицы. Москва призвала к оружию всех, кто мог его носить. Подруг зачислили снайперами в батальон, который вошел в 130-ю дивизию.
Военные дела Наташи Ковшовой предстают из ее писем матери с Калининского фронта, где 130-ю ввели в бои с февраля 1942 года.
«24 февраля… Всего три дня мы в бою, а уже так много успехов! Каждый бой оканчивается нашей победой, да какой! Немцы удирают, бросают все. Мы заняли уже шесть населенных пунктов…
6 марта… Фашистов здорово бьем! Выгоняем из наших городов и деревень… Я до сих пор не ранена, даже шинель пулей не задело…
24 мая… Пишу из роты выздоравливающих, куда попала после боя 20 мая. Меня немного ранило осколком мины в левую руку, повыше локтя… Через месяц опять пойду в бой…»
Тогда она не должна была ходить в атаку, снайпер – одинокий охотник. Его основная работа, когда на фронте затишье. Но она поддалась наступательному порыву пехоты и оказалась в рядах атакующих, когда они пробегали мимо ее огневой точки на нейтральной полосе. Она не хотела тревожить мать – ранение было совсем не шуточное. Наташа писала о нем тете Наде, сестре матери: «Меня, замкомбата и комиссара ранило одной миной, когда мы собирались двигаться вперед… Ранена была в обе руки и ноги… Я сама дошла до медпункта… Хотели меня из медсанбата направить в полевой госпиталь, да я не поехала, потом в свою часть вряд ли попадешь. Поэтому лечилась в роте выздоравливающих, а оттуда выписалась досрочно».
И вот снова снайперские будни по письму матери:
«25 июля… Мы с Машенькой ходили на «охоту» за рубеж… На «охоте» находились два дня. Вдвоем сбили 11 фашистов… У Машеньки температура 39,4° и правая щека, как кулак, раздулась – флюс. Вот беда!..»
«13 августа… Ты Машеньке напиши, чтобы она зря не нарывалась, а то никакого сладу нет. Я после ранения стала много осторожней. А насчет денег ты мне не говори… Они мне понадобятся только после войны: платьице хорошее купить!..»
Солдатом Наташа Ковшова была хорошим, снайпером высокого класса. Ей поручали особо трудную «охоту» – на вражеских «кукушек». Возле деревни Новая Русса она записала на свой счет 11 снайперов, у деревни Гутчиво – пять. Всего вывела из строя 167 гитлеровцев.
Мастерство подруг было заметным, им доверили обучать снайперов. Успели они передать свой опыт и навыки 26-ти бойцам.
Та атака, в которой Наташу ранило, была не единственным ее боевым делом. У той же деревни Гутчиво она вынесла с поля боя тяжелораненых командиров полка и батальона, спасла им жизнь.
Подруги становились знаменитыми в своей дивизии. Их наградили орденами Красной Звезды. Разве не имела права Наташа похвастаться в письме матери:
«… Твоя дочурка становится довольно «знаменитой фигурой», о ней даже в «Правде» две строчки напечатали»?
Подруги погибли у деревни Суттоки-Бяково под Старой Руссой при отражении 26-й вражеской атаки. В бою участвовала и снайперская группа. Убили ее командира, Ковшова приняла командование на себя.
Последний бой подруг описали в письме матери Наташи их боевые товарищи:
«Часть бойцов, среди которых находились Наташа и Маша, была окружена и отрезана фашистами… Горстка воинов под командованием Наташи стойко отражала атаки. Но вскоре в живых осталось только трое – Новиков, Наташа и Маша. Они были ранены, особенно тяжело Новиков… Гитлеровцы подползли к ним. Враги уже знали, что наши бойцы ранены и истекают кровью…
«Мне плохо, Наташа, у меня нет сил бросить гранату…» – «И не надо бросать. Ты только встряхни, чтобы и себя, и тех, проклятых…» – сказала Наташа.
Девушки больше не стреляли. Фашисты обступили их со всех сторон. Тогда раздались два взрыва. Это сделали свое дело последние гранаты, которые были у Наташи и Маши…»
Произошло это осенью 1942 года. Посмертно подругам было присвоено звание Героя Советского Союза.
В Челябинске, в поселке АМЗ, находится улица Н. В. Ковшовой. Недалеко от нее – школа № 56 ее имени. Перед зданием установлен бюст героини. Мемориальный музей Наташи Ковшовой есть в московской школе № 64.
А. Моисеев
Минер отдельного батальона. Ф. И. Безруков. А. МоисеевУже весной 1943 года на основе разведданных было ясно, что центральные события летней кампании должны развиваться в районе Орла, Брянска, Харькова. Здесь гитлеровцы нанесут главный удар. Агентурная и воздушная разведки показали, что основные потоки войск и военных грузов идут из Германии именно сюда. Здесь врага и готовились встретить. И встретили достойно в июле – августе на Курской дуге.
Началось же сражение много раньше, во вражеском тылу. На дорогах, ведущих к Орлу и Курску, начали гитлеровцы счет потерь в битве. Взлетали в воздух автоколонны, валились под откос эшелоны, рушились мосты. Партизаны развернули «битву на рельсах». Вступили в нее и фронтовые диверсанты. Такую боевую задачу получил и 10-й отдельный гвардейский батальон.
Герой Советского Союза минер-подрывник Ф. И. Безруков
Невольно всплывает мелодия и слова полюбившейся всем песни из кинофильма «Белорусский вокзал»: «…Уходит в ночь отдельный десятый наш десантный батальон». Уж не тот ли это песенный «непромокаемый, непробиваемый» батальон? Уж не с его ли героев – герои фильма? Ведь они тоже воевали «от Курска и Орла», устраивали диверсии во вражеском тылу.
10-й отдельный гвардейский батальон. В некоторых источниках есть уточнение – минеров. Диверсии во вражеском тылу – его главная боевая задача. Весной и летом 1943 года район диверсий батальона – железные дороги с запада на Орел и Курск.
22 апреля группа старшего лейтенанта Дубовицкого была заброшена на Витебщину. 8 мая Дубовицкий послал на диверсию шестерых взорвать мост. Шестеро не вернулись. Деревушка, где им пришлось принять последний бой, на шестиверстке командира обозначалась Княжино. Здесь шестерых 12 мая обложила кольцом «ягдкоманда» егерей – до роты. С пушкой и минометами.
Свидетелем неравного боя оказался связной партизанского отряда. От него-то много позднее, когда были освобождены эти места, узнало командование подробности схватки у Княжино. Шестеро остались у деревни, их похоронили местные жители.
Через год всем шестерым было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Среди шестерых был рядовой Филипп Безруков.
Филипп Иванович Безруков до войны жил в Челябинске. После школы плотничал, кочегарил на паровозе, был помощником машиниста и занимался в вечерней школе, а еще участвовал в художественной самодеятельности. Погиб он двадцатидвухлетним.
Павшие герои внесены в списочный состав минерской роты гвардейского полка навечно. Именем Филиппа Безрукова названы улицы – в Челябинске, недалеко от вокзала, и Ростове Ярославском.
А. Моисеев
В карельских лесах и болотах. А. ВелинВ разгроме врага на Карельском фронте активное участие принимали воины-уральцы. 18 августа 1941 года командующий Уральским военным округом подписал приказ о формировании 367-й стрелковой дивизии. По воспоминаниям ветеранов, в 1217-м полку дивизии было много каслинцев, а в 1219-м – миассцев. Командовал дивизией полковник И. М. Пузиков. С 1941 по 1943 год дивизия вела бои на масельском направлении Карельского фронта. В июле – сентябре 1944 года сражалась на кестеньгском и ухтинском направлениях.
В октябре – ноябре 1944 года дивизия участвовала в Петсамо-Киркенесской наступательной операции и за образцовое выполнение заданий командования по разгрому захватчиков, за освобождение района Никель и проявленную при этом доблесть и геройство награждена орденом Красного Знамени.
В декабре 1941 года на Урале была заново сформирована 152-я стрелковая дивизия. Воины этой дивизии, сформированной до войны в Челябинской области, полегли, отражая наступавшего на Москву врага. В апреле 1942 года соединение отправилось на Карельский фронт. К вечеру 6 мая части дивизии подошли к переднему краю обороны противника. Личный состав, будучи в движении, еще кое-как согревался, но когда движение прекратилось, измученные, озябшие бойцы, обессиленные трудным переходом, без питания, теряли сознание и замерзали. Однако и в этих условиях 1-й батальон 480-го полка (комбат капитан Разумный) перешел в наступление. Несколько сот бойцов – раненых, заболевших, обмороженных – потеряла дивизия в этом переходе.
4 июля 1942 года началось наступление немцев на Мурманск. Дивизия была переброшена на Кольский полуостров, где держала оборону на фронте протяженностью 50 километров. Здесь она находилась до осени. В ноябре дивизия сменила на переднем крае 72-ю морскую бригаду и заняла оборону на правом фланге – у самого моря.
За период военных действий на этом участке фронта снайперами дивизии было уничтожено до 400 солдат и офицеров противника. Лучшие снайперы дивизии – Соколов, Макаров и Хасанов. Находясь на северном участке фронта, дивизия с честью выдержала испытания и вместе с другими частями отстояла Мурманск и Кировскую железную дорогу.
20 января 1943 года дивизия направилась в сторону Москвы, а затем приняла участие в освобождении Украины, форсировала Днепр, штурмом овладела Днепропетровском. Она получила почетное наименование Днепропетровской и была награждена орденом Красного Знамени. Затем дивизия участвовала в освобождении Белоруссии. Орден Суворова II степени украсил боевое знамя соединения, действовавшего на бобруйском направлении. За прорыв мощных оборонительных рубежей врага в Восточной Пруссии дивизия была награждена орденом Ленина. Ее бойцы и командиры принимали участие во взятии Берлина.
Автору этих строк пришлось прошагать дорогами войны в составе 152-й дивизии 2000 километров от Заполярья до Берлина.
…После окончания 1-го Ленинградского артиллерийского училища я прибыл в дивизию в июле 1942 года. Запомнились длинные полярные ночи, семимесячная зима, гористая безлюдная местность, карликовые деревья березы. Бойцы шутили: «Земли нет – одни горы, людей нет – одни солдаты».
В этих условиях мы противостояли отборным немецким войскам – горным егерям, специально обученным боевым действиям в горах. Со взводом разведчиков и связистов полковой батареи я находился в первой траншее, которая проходила по высоте Банная. Стрелковой ротой здесь командовал челябинец Д. Н. Тарасов. Впоследствии он стал командиром нашего 646-го полка, принимавшего участие в штурме Берлина, за что полк получил наименование Берлинского.
В октябре 1941 года в Нязепетровске была сформирована 65-я отдельная морская бригада под командованием полковника Ф. И. Коробко. 31 декабря бригада вступила в бой на масельском направлении. Враг был отброшен от поселка Великая Губа.
В июне 1944 года развернутая из 65-й морской бригады 176-я стрелковая дивизия нанесла удар на медвежьегорском направлении севернее Онежского озера. 23 июня над Медвежьегорском взвилось Красное знамя.
В 1943 году Верховное Главнокомандование приняло решение о создании тяжелых самоходных артиллерийских полков САУ-152. 379-й тяжелый самоходный артполк в июле этого года вступил в боевые действия на Брянском фронте. В январе 1944 года воевал на Волховском фронте, дошел до Пскова, а в июле вступил в бой на реке Свирь Карельского фронта. За активное участие в прорыве обороны противника полк был награжден орденом Красного Знамени. В составе полка сражались челябинцы Владимир Зовский, Вадим Усольцев, Леон Новоселов и другие. В октябре 1944 года часть вела жестокие бои на мурманском направлении, дошла до Петсамо, Никеля, Киркенеса – норвежской границы.
В конце августа 1941 года в Челябинске был сформирован 217-й отдельный лыжный батальон. В январе 1942-го батальон в составе 2-й отдельной лыжной бригады прибыл на Карельский фронт. Соединение заняло рубеж в районе Кирас и осуществляло оборону на стыке двух оперативных групп по фронту до 80 километров. В задачу лыжной бригады, как и других подобных формирований, входило совершать лыжные рейды в тыл врага, определять местонахождение противника, его огневые средства и расположение, вести разведку боем.
На Карельском фронте отличились в боях многие южноуральцы.
А. Велин
