Текст книги "Победа века"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанры:
Энциклопедии
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)
С самого начала попал он в самое пекло – Сталинград. А в боях, считай, не был – скоро ранили. Почти на полгода госпиталь, полк выздоравливающих. В «выздоравливающем полку» без дела сидеть не давали, повышали квалификацию по воинским специальностям, и его, пока становился на ноги, бывалые разведчики обучили многим хитростям охоты на врагов.
Классическое время разведки – ночь, темь. Первый же орден солдатской Славы он заслужил за «языка», которого взяли при солнце, не случайного, отошедшего от своих фрицев, а пулеметчика с передовой. Случилось это на Курской дуге.
Ночная охота не удавалась, слишком уж укрепились немцы, слишком уж осторожно вели себя. Минные поля, секреты, усиленные посты. Ночи не намного темнее дня – не спускались с неба ракеты на парашютах, – даже подобраться к передовой не могли, и решили брать «языка» при солнце.
Поползли в 8.00, в самую что ни на есть ясность; на эту-то солнечность и рассчитывали: солнце усыпит бдительность врагов.
Чистое поле в восемьсот метров. Путь по нему они, конечно, просмотрели до ямочки. Поползли, вминаясь в землю… Тишина. А что за ней? Может, следят за ними из вражеских окопов, ведь как на ладони, и нарочно подпускают, чтобы бить наверняка или, того хуже, взять в плен. Но тихо-тихо.
Эх, как взорвется сейчас тишина и вместо трелей жаворонка засвистит свинцовая пурга, и им уже не дождаться, не дожить до новой тишины, до новых трелей. Но тихо-тихо. Уже минное поле. Уже прочистили проход. Уже искромсали над собой колючую проволоку. Уже обнаружили хитрость – проволоку-ниточку, задели бы – и шум: зазвякали-забрякали бы жестянки. Спасибо тебе, солнце! Да что же они молчат? Да вот он, бруствер. Прыжок – и автоматы вдоль траншеи, гранаты с предохранителей…
Никто их не встретил. А слева, совсем рядом, пулеметчик. Сморило его солнце после бессонной ночи. Спасибо тебе, солнце! На их шаги вскинул пулеметчик голову. Да что он теперь сделает? Бежать от них. Они – за ним. Блиндаж. Занес один противотанковую над головой. Выходи, а то капут! Один вышел. Потащили этого. Заглядывать в блиндаж не стали – гранату. Бегом. Во всю мочь. По траншее. По полю. Хватились немцы, они уже, считай, перебежали. Двоих только и ранили.
Второй орден Славы Борисов заслужил в наступлении уже в Западной Белоруссии.
Были еще бои, кровавая переправа через Вислу, пока в апреле ворвались в Германию – и на Берлин. Последняя задержка вышла на Нейсе.
Не так уж значительна Нейсе, далеко не на каждой карте помечена, а вот атакой с ходу преодолеть ее не смогли, захлебнулась атака. Полегли атакующие роты в речке Нейсе, слишком плотным огнем встретили, свинцовым ливнем. И странно, и досадно. Враг деморализован, до Берлина рукой подать, война закатывается. Всем ясно, на чьей стороне победа, а тут такая мясорубка, и узнать, в чем дело, – не узнать. Каждый метр водной глади пристрелян. Сколько групп поиска утонуло в Нейсе!
Напряжение возрастало. Приближалось 17 апреля – начало Берлинской операции, заключительной операции войны, а перед 1-м Украинским фронтом – неуязвимая Нейсе, и что за ней – неизвестно. В дивизию прорыва полковника Орлова приехал командующий фронтом маршал Конев. По его приказу в роте дивизионной разведки отобрали двенадцать бойцов. Выстроили, и маршал Конев сам поставил задачу. Да они уж и так знали, на что посылают их. Нужен «язык». Погибнут они – новых двенадцать отберут. Их жизнь заложена в успех дивизии прорыва, в успех фронта.
Им дали трое суток на подготовку. 4320 минут наблюдения за тем берегом. Каждый камешек, обрывчик рассмотрен, каждый метр вражеской траншеи изучен. Нашли слабину. Ежеутренне в 4.20 подвозят к передовой кухню, и солдаты идут за кашей. В траншее остаются лишь пулеметные посты. Постреливают, создают шум для острастки.
В 4.20 и отчалили. Смутен час первозорья. Тьма со светом мешается. Без всплеска переплыли Нейсе. Где их было заметить, они и себе-то казались бесплотными тенями!
Лишь как перебрались под вражеский берег, осветила их ракета, но они уже вжались в обрывчик – облюбовали заранее, и из траншей их невозможно было рассмотреть. А опустилась наземь темь – они пружинами перелетели в траншею. 150 метров пробежали. Никого, завтракают солдаты. В пулеметном гнезде трое. Двоих убили в схватке, одного прихватили с собой. К лодке. Добежали. Отчалили. Догребли. Выпрыгнули. И тревога. Навесили над лодкой «фонари». Лодки в щепки. Они и это предусмотрели. Наметили на этот случай укрытие. Переждали до передышки – и к своим. Все! Задание выполнено. И что удивительно, ни царапинки ни на ком.
Сам Конев за них переживал, не сходил с наблюдательного пункта дивизии, отдал приказ: заметят разведчиков – обрушить на передовую фашистов всю огневую мощь, прикрыть. Очень рад был маршал их возвращению, при допросе пленного присутствовал. «Язык» прояснил картину. За Нейсе – глубокоэшелонированная оборона, подготовленная заранее. Приказ Гитлера – стоять насмерть, и стоят насмерть головорезы СС.
Разведчикам дали десять дней отдыха, но на третий день полковник Орлов снова послал их на тот берег, для уточнения обстановки. Пошли добровольцы. Повел их старший сержант Борисов. «Языка» брали в расположении другой фашистской части, где еще не знают об их хитростях, – и все повторилось. Помог немецкий педантизм: завтракали здесь тоже в 4.20. За блестящие действия на Нейсе сержант Борисов был награжден Золотой Звездой Героя.
Гладко и просто все вышло. Как говорится – пришел, увидел, победил. И во всех операциях Борисова такая вот простота и гладкость. Солдатская удача? Возможно. Но основа успеха – в опыте и солдатском таланте. Счет каждому поиску – минуты. Подготовка – сутки, да не одни. Каждый поиск рассчитан до минуты, и то, что гладко и просто сходило Борисову, было бы не под силу другому разведчику. Он был асом разведки. И высшая награда Родины ему не только за мужество, за смертельный риск, но и за мастерство. Подвиг его длился более двух военных лет.
А. Моисеев
Самбу-Батор. С. X. Булугов. А. МоисеевВ родном Улбугайском улусе старики слагают о Самбу-баторе улигеры-сказания, как испокон велось в народе. И поется еще в них о том, что невелик бурятский народ, но бескрайна его Родина, и лучшие сыны его у всей страны в почете.
Далек, ох далек путь его с Урала в родные места! Сколько же это тысяч километров? Самолетом до Иркутска, поездом до Кутлука вдоль Байкала, а от него еще автобусом по Тункинскому тракту вдоль Иркута к монгольской границе. Там, где подпирают небо белки да гольцы Восточных Саян с исполином Мунхэ-Сарьдаком (выше горы во всей Восточной Сибири нет), и расположился родной его аймак.
Раньше бы, однако, он из Улбугая и до Кутлука не добрался. Не то что дебри непроходимые, а только не заведено было, чтобы бурят с родовой земли уходил. Так было. Вроде и всю жизнь на быстром скакуне, а только путь твой на всю жизнь – с отарой от летнего пастбища до зимнего котона. И нет тебе дела до того, что за родовой гранью. Так отец его Хайду овец гонял, так и все предки его из древнего рода Булут. Ему же была уготована судьба куда просторнее, завиднее. Детство его прошло уже в Советской стране.
В двадцать девятом он имел в кармане свидетельство об окончании семилетки. По тем временам для бурятов едва ли не университет. Так вот и получилось, что одним из первых среди безграмотных родичей Самбу убедился, что при новой власти – право на образование для всех народов, больших и малых. Что вправе он выбирать свои дороги и за родовую грань, потому что Родина его теперь не только улус, не только аймак, а вся Советская Россия. И на любой широте ее он, как все. Ну а почет и уважение – все от тебя самого.
Конечно, были материнские слезы и неодобрительные укоры улусных стариков, когда он едва ли не первым среди бурят оседлал стального коня – закончил первые республиканские курсы шоферов. И так очаровали его дороги, что вскоре уже оказался он в братской Монголии. Строили кожевенный комбинат в Улан-Баторе.
Ну а из Монголии охота мир посмотреть перебросила его за тысячи километров – в Ярославль. А тут стреножила «очарованного странника» любовь. На резиновом, ныне шинном комбинате, встретил он русскую девушку Валю. Душа в душу прожили они с ней до золотой свадьбы, полвека душа в душу живут. С перерывом, как у большинства, на войну. Первенец – дочь Римма – родилась в сорок первом. До второго – Юрия – перерыв был большой – война. Непрошеные гости пожаловали в их общий дом, и надо было их выгонять. И имело ли значение для него, что до улуса его врагу топать бы десять лет – в другой конец страны? Страна одна – и беда одна. О том, как бился он, свидетели – Звезды Славы.
Бронзовая Звезда – это освобождение Белоруссии. Ему выпало отличиться при форсировании Нарева, у самой государственной границы. Переправлялся он в числе первых, захватив пулемет. С боевым другом Павликом Захаровым из того пулемета здорово прошлись они по гитлеровцам. На их счет после боя было записано свыше тридцати вражеских солдат, три пулеметные точки и минометный расчет.
До серебряной Звезды Славы путь лежал через Польшу и Восточную Пруссию. Гнали они фрицев с исконно польских земель – из так называемого «польского коридора». Как записано в орденской книжке, здесь сержант Булутов во время боя с группой солдат зашел во фланг врагу и отвлек огонь на себя, обеспечив успех наступления атакующего порядка.
Как Самбу Хайдович заслужил золотую Звезду Славы, трудно поверить. Среди бела дня смельчаки переправились на двух резиновых лодках через Одер, захватили плацдарм и держали его до переправы всего полка. Булутову же пришлось возвращаться под плотным артобстрелом на свой берег с двумя пленными. Ценные сведения дали они. А было смельчаков не более десятка, и все остались живы. Трудно бы поверить этому, если бы не произошло все в апреле 1945 года. Немец был уже не тот: порой так драпал, что за неделю лишь раза три спали, чтоб не отстать от него.
Полный кавалер орденов Славы – редкая, особо почетная награда, заслужить ее по силам лишь особо храбрым, особо сметливым, что сильны узами воинского братства, за кем товарищи в огонь и в воду.
Один в поле не воин! Сержант Булутов был силен таким товариществом. Особо памятен ему непременный участник всех его подвигов – рядовой Захаров. Звали его в отделении ласково – Павлик, совсем еще парнишка. Но в том, что геройству возраст не помеха, он доказал. Рапорты на награды командир на них одни писал и после Нарева, и у Данцига, и победной весной. И ордена им на гимнастерки крепили одновременно.
Война свела побратимов, победа разлучила. Велика страна, и у каждого в ней свои дороги. С. X. Булутова они привели на Южный Урал. У ветерана войны звание еще одно, столь почетное среди челябинцев, – ветерана ЧТЗ. Более тридцати лет отдал Самбу Хайдович тракторному. Десяток из них – «сверхплановых», пенсионных.
А. Моисеев
Погиб при освобождении Польши. В. Халамова (Буренкова)Много солдат с первых дней войны ушло на фронт из Юрюзани. В семье Буренковых воевало четверо сыновей, вернулись домой трое.
Мой отец, Николай Буренков, был зачислен в саперную часть. Свой боевой путь начинал рядовым – в июле 1941 года. Три тяжелых года шел по дорогам войны. Награжден двумя орденами: Красного Знамени и Отечественной войны II степени.
За мужество и храбрость в боях за Белоруссию получил благодарность Верховного Главнокомандующего. Вот строчки из нее:
«Вам, участнику прорыва вражеской обороны и боев за освобождение городов Барановичи и Слоним, за отличные боевые действия приказами Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина от 25 июня, 8 и 10 июля 1944 г. объявлена благодарность.
Спасибо, товарищ, за отличную службу, за солдатскую доблесть. Родина не забудет Ваших подвигов».
Участвовал он и в освобождении Польши. Был тогда уже старшим лейтенантом, командиром саперного взвода 676-й воинской части.
А в конце 1944 года в Юрюзань пришла горестная весть – моя мама получила «похоронку», где говорилось, что ее муж, Буренков Николай Анисимович, был убит 30 октября 1944 года и похоронен в 200 километрах восточнее завода села Заторы Пултуского уезда Варшавского воеводства. Говорят, что он подорвался на мине – такая смерть часто настигала саперов.
Мне было полтора года, когда отец ушел на фронт. Много среди нас, юрюзанских мальчишек и девчонок, было таких, у кого отцы не вернулись с войны. Сколько нас по всей стране – целое поколение! И дороги для нас каждое слово воспоминания, каждая скупая строчка документа.
В 80-е годы в «Комсомольской правде» была опубликована статья Януша Пшимановского. В ней говорилось о том, что в Польше было выпущено первое издание книги «Память», где опубликованы имена тех, кто погиб здесь в годы войны. Пшимановский просил сообщить обо всех неизвестных воинах. Я написала ему. Позднее получила письмо, где говорилось, что имя отца было внесено в список имен, опубликованный во втором издании книги «Память».
Из общества Красный Крест в 1990 году пришло сообщение, что, на основании имеющихся у них данных, прах Н. А. Буренкова покоится на кладбище г. Пултуск Цехановско го воеводства.
В Юрюзани установлена стела, где начертаны имена погибших. Есть среди них и имя моего отца.
В. Халамова (Буренкова)
Челябинский танкист Александр Николаев геройски погиб в Курской битве, совершив танковый таран
Летчик-истребитель П. В. Еремеев совершил первый в отечественной военной истории ночной воздушный таран
Штурман легендарного экипажа Николая Гастелло выпускник Челябинского военного авиаучилища Анатолий Бурденюк
Командир 52-й гвардейской танковой бригады
Герой Советского Союза Л. И. Курист
Маршал Б. М. Шапошников
Вручение Красного знамени 97-й танковой (52-й гвардейской) бригаде в Челябинске (Комсомольская пл.) в 1942 г.
Дважды Герой Советского Союза, командир 63-й гвардейской танковой бригады М. Г. Фомичев
Г. Г. Стодоля, парторг 935-го арт. полка 381-й стрелковой дивизии
Герой Советского Союза, командир танка 52-й гв. танковой бригады И. Г. Куперштейн
Герой Советского Союза командир танка 63-й гв. танковой бригады Павел Кулешов со своим юным другом, «сыном полка» гвардейцев, Толей Якушевым
П. П. Кулешов среди воинов Уральско-Львовской гвардейской танковой дивизии (снимок 80-х годов)
Вынос знамени 63-й гвардейской танковой бригады
Легендарный экипаж танка «Гвардия» из 63-й гв. танковой бригады.
Слева направо: командир танка А. В. Дадонов, стрелок-радист А. П. Марченко, заряжающий Н. И. Мельниченко, комбат П. В. Чирков, механик-водитель Ф. П. Сурков
Танковый строй челябинских гвардейцев
Челябинская тяжёлая самоходная артустановка. Курская дуга. Снимок А.Г.Ходова
Курская битва. На поле боя
На Западной Буковине танкистов встретил Георгиевский кавалер русской армии: «Я четверть века ждал вас как освободителей и хранил форму и боевые награды за отличия в боях с германцами». Фото А. Г. Ходова
Командующий 1-й гвардейской танковой армии генерал М. Е. Катуков вручает награду юному солдату. Фото А. Г. Ходова
Перед решающим марш-броском на Берлин. Фото А. Г. Ходова
На форсированном марше в Германии. Фото А.Г.Ходова
Разведчики 20-й гвардейской стр. дивизии в Австрийских Альпах
Герой Советского Союза, начальник политотдела 171-й стр. дивизии А. Т. Сотников получил высокое звание за героизм в берлинских боях
Военврач II ранга Н. А. Воронов в 1941 г. руководил госпиталями Челябинской области и госпиталем № 3120 (санаторий «Кисегач»)
Капитан I ранга А. В. Апрелков
Генерал-майор береговой службы Н. О. Дмитриев
Краснофлотцы подводной лодки «Челябинский комсомолец» (снимок военных лет)
А. К. Окороков, парторг батальона 373-й стрелковой дивизии
Контр-адмирал И. Н. Абрамов
В боевом походе. Балтика
Знамя Победы над поверженным рейхстагом
Они штурмовали рейхстаг. Бойцы 150-й стрелковой дивизии
Сборка танков на Кировском заводе в Челябинске
Герой Социалистического Труда В. Н. Гусаров в войну был гл. инженером ферросплавного завода (ЧЭМК)
На строительстве доменной печи № 6 Магнитогорского меткомбината.1943 г.
На стройке мартеновского цеха Челябинского металлургического завода
Легендарная полуторка. Первый грузовик Уральского автозавода ЗИС-5В
Корпус Челябинского агроинженерного университета (ЧИМЭСХ). В годы войны его занимал патронный завод № 541
Участник войны с Японией, кавалер отечественных и монгольских наград И. В. Гаврилов (снимок 80-х годов)
«Детский мир» в Челябинске. В годы войны здесь располагался наркомат танковой промышленности
Медперсонал госпиталя № 1722. В центре начальник госпиталя хирург П. М. Тарасов
Герой Советского Союза Г. А. Борисов в кругу семьи (80-е годы)
Памятник героям тыла – челябинцам, отправлявшим на фронт гвардейские минометы «катюши»
Мемориальный комплекс «Память» на Лесном кладбище в Челябинске. Здесь покоятся солдаты, умершие от ран в челябинских госпиталях
Генерал-лейтенант бронетанковых войск. М. И. Озимин. А. УшаковВ начале октября 1941 года 1-я танковая армия фашистов под командованием генерала фон Клейста стремительно наступала. Целью неприятеля было захватить Ростов-на-Дону – «ворота на Кавказ». На этот опасный участок Южного фронта были направлены части и соединения 56-й отдельной армии. В состав ее вошла и 31-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник М. И. Озимин.
Дивизия нанесла удар во фланг фашистских войск в районе Таганрога. В оперативной сводке в Генштаб командующий 56-й армией генерал-лейтенант Ф. Н. Ремизов (он, как и Озимин, был южноуральцем) сообщал:
«…Особенно сильные бои имели место на участке 31-й дивизии, которая наступала в направлении станции Кошкино с задачей уничтожения противника ударом в его левый фланг и тыл. Со своей задачей дивизия справилась и отбросила немцев на западный берег реки Миус».
Перейдя к обороне, на этом участке дивизия Озимина сорок суток сдерживала упорный натиск врага.
Герой Советского Союза генерал М. И. Озимин
Уже в этих первых сражениях полковник Озимин показал себя умелым и храбрым командиром. А потом были бои на Северном Кавказе, освобождение Донбасса, Украины. Незаурядный командирский талант Озимин проявил в трудных боях на Тарнопольском, Львовском и Краковском направлениях, при форсировании рек Серет, Висла и Одер.
14 июля 1944 года началась Львовская операция. В ударную группу 60-й армии входил 28-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Озимина. Перед наступающими войсками стояла трудная задача: преодолеть оборону врага в условиях холмисто-лесистой местности и с наименьшими потерями овладеть Львовом.
Генерал Озимин приказал создать штурмовые группы. Каждая из них включала стрелковую часть, саперов, пулеметы, артиллерию, минометы и противотанковые ружья, а также танковые подразделения. Командир корпуса организовал отличное взаимодействие родов войск и сам постоянно находился в боевых порядках штурмующих, показывая пример мужества и бесстрашия.
Комкор Озимин с честью выполнил боевое задание. Его войска внесли решающий вклад в освобождение Львова. В этих боях 28-й корпус нанес врагу огромные потери: было уничтожено до 10 тысяч солдат и офицеров, более 70 танков и 100 орудий и много другой боевой техники. Корпус получил почетное наименование – Львовский.
19 января 1945 года войска 1-го Украинского фронта освободили древнюю столицу Польши – Краков. Фашисты не хотели смириться с потерей важного политического и экономического центра. 20 и 21 января враг предпринял ожесточенные контратаки. Основной удар его пехоты и танков обрушился на 28-й корпус.
Генерал Озимин лично руководил операцией по отражению контратак. Корпус удержал Краков. При этом нашими войсками было взято в плен и уничтожено до пяти тысяч фашистских солдат и офицеров, много боевой техники.
«Находясь непосредственно в боевых порядках частей, – говорится в наградном листе, – генерал Озимин в трудные минуты боя лично воодушевлял офицеров и бойцов на разгром врага».
За проявленные мужество, отвагу и умелое управление войсками корпуса генерал-лейтенант М. И. Озимин был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза.
Войну генерал Озимин закончил в Чехословакии. Тепло отзывается о нем командующий войсками 60-й армии генерал армии П. Курочкин:
«В моей памяти Герой Советского Союза генерал-лейтенант М. И. Озимин остался как человек исключительной воли и солдатского мужества. Руководимые им войска с честью выполняли боевые задания командования, и в этом большая заслуга командира корпуса М. И. Озимина».
А. Ушаков
