Текст книги "История Украинской ССР в десяти томах. Том четвертый"

Глава III ПОДЪЕМ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ ПРОТИВ ФЕОДАЛЬНО-КРЕПОСТНИЧЕСКОГО УГНЕТЕНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

Растущее несоответствие между производственными отношениями и характером производительных сил, вылившееся в 30 – 50-х годах XIX в. в острый кризис всей феодально-крепостнической системы, жестокая эксплуатация, резкое ухудшение экономического положения крестьян, насилие над ними помещиков, царских чиновников – все это было причиной обострения классовых противоречий, развития народных" антифеодальных движений, происходивших во всей Российской империи, в том числе и на Украине, в первой половине XIX в.

1. РОСТ КРЕСТЬЯНСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Положение крестьян. Крестьянство России, в том числе и Украины, в первой половине XIX в., как и раньше, составляло основной угнетенный класс феодального общества. По своему социально-экономическому положению оно не было однородным и делилось на ряд групп, подгрупп и разрядов. Крестьяне различались как по правому положению, так и по площади надела, размеру и характеру повинностей. Крестьянство Украины состояло из крепостных, пребывавших на общем и условном крепостном праве, 98,8 % которых отбывали наиболее тяжелую феодальную повинность – барщину; государственных крестьян; военных поселенцев; удельных, заводских и других групп крестьян, принадлежавших различным ведомствам. Помещичьи крепостные крестьяне преобладали в губерниях Правобережья, где проживало около 1,4 млн. мужских ревизских душ, т. е. 56 % всего крепостного населения Украины. На Юге и Левобережье большинство населения составляли государственные крестьяне. При этом в Полтавской и Черниговской губерниях значительную часть государственных крестьян составляли бывшие казаки, на Харьковщине – военные обыватели и коннозаводские крестьяне, а также военные поселенцы. Много военных поселенцев было на Киевщине и Херсонщине. Удельные крестьяне, которых в 1811 г. насчитывалось на Украине около 26 тыс., проживали в основном на Левобережье и Екатеринославщине. В последующие годы их перевели в другие разряды крестьян.

Наиболее многочисленными группами крестьян в дореформенный период были помещичьи и государственные крестьяне. На время проведения 10-й ревизии (1858) на Украине числилось 2515 тыс. (49,9 %) помещичьих и 2582 тыс. (50,1 %) государственных крестьян. В самом тяжелом положении находились крепостные крестьяне. Они не имели никаких прав, и помещик-крепостник мог распоряжаться ими, как хотел. «На практике, – отмечал В. И. Ленин, – …крепостное право, особенно в России, где оно наиболее долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства»[54]54
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 70.


[Закрыть].

Крепостных меняют на собак. Художник И. С. Ижакевич

Стремясь приспособить свои имения к потребностям развивающегося рынка, помещики, наряду с расширением площадей собственных посевов за счет сокращения наделов крестьян и перевода их в дворовые, усиливали эксплуатацию крепостных. В. И. Ленин писал, что крестьяне получали от помещика надел для того, чтобы прокормить свою семью, и за это вынуждены работать 3 дня (а иногда и больше) на помещичьей земле. Надел едва мог прокормить крестьянина. «И за этот корм крестьянин и сам и вся его семья должны были обрабатывать помещичью землю крестьянскими же лошадьми, крестьянскими орудиями или «инвентарем». Такова сущность крепостнического хозяйства: нищенский надел вместо платы за труд; обработка помещичьей земли крестьянским трудом и крестьянским инвентарем; принуждение крестьянина работать из-под палки помещика. При таком хозяйстве крестьянин и сам должен был становиться крепостным, потому что без принуждения силой ни один человек, сидящий на наделе, не стал бы работать на помещика»[55]55
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 15, с. 130.


[Закрыть].

В течение первой половины XIX в. помещики повсеместно увеличивали барщину путем внедрения урочной системы, назначения на полевые работы всей семьи, перевода крепостных в дворовые и на месячину и т. п. Царское правительство под натиском усиливавшегося крестьянского движения указом от 5 апреля 1797 г. вынуждено было рекомендовать им придерживаться трехдневной барщины. Помещики в обход этого указа вводили так называемые уроки, т. е. определенные нормы выработки на каждый день. В большинстве случаев устанавливались такие дневные нормы, для выполнения которых крепостному приходилось работать по 2–3 и больше дней. Как свидетельствуют жители с. Ясногородка Киевского уезда, местный помещик в 1831 г. определил на два дня столько работы, что ее едва можно было выполнить за четыре. Один из подольских крепостных вспоминал, что, выполняя урок, крестьяне работали на помещичьих полях от понедельника до субботы и не успевали закончить работу, а со следующего понедельника назначался новый урок. На себя люди работали преимущественно ночью.

Об этой чудовищной эксплуатации крестьяне сложили песню:

 
Молотив я в понеділок,
Молотив я і в вівторок.
Обмолотив я у вівторок,
Лишилося снопів сорок,
А в середу докінчив —
День панщини одробив.
 

Таким образом, внедрение урочной системы фактически привело к увеличению размера барщины до 4–5 и даже 6 дней в неделю.

Возрастало обезземеливание крестьянства. Широко применялась месячина, особенно мелкопоместными дворянами Южной и Левобережной Украины.

В целом по всем группам имений безземельные крестьяне в конце 50-х годов составляли около 1 млн. душ, из них почти 367 тыс. были дворовыми, а преобладающее большинство – месячниками. Стремясь в условиях кризиса феодально-крепостнического строя приспособить свое хозяйство к потребностям рынка, помещики увеличивали барскую запашку, лишая надела крестьян, вынужденных за полуголодный месячный продовольственный паек и одежду выполнять беспрерывную барщину. Месячина – тяжелейшая форма крепостнической эксплуатации. Положение месячников было нетерпимым. Характеризуя его, русский публицист и общественный деятель Ю. Ф. Самарин не мог не признать, что месячники пребывают на самой грани между крепостным состоянием и рабством. Месячнику нет выхода из его положения, и кроме нищенского содержания и постоянной работы на помещика до истощения сил будущее ему ничего не сулит.

Месячина и урочная система, которые получили значительное распространение уже в 20 – 30-е годы и достигли наибольшего применения в период кризиса феодально-крепостнической системы, довели феодальную эксплуатацию до крайних пределов. Во многих имениях крепостных принуждали работать ежедневно, даже в воскресные и праздничные дни. Об этом, в частности, рассказывали в 1816 г. в жалобе, адресованной Киевскому губернскому правлению, крепостные сел Чернявка и Ерчик Сквирского уезда. Городнянский земский исправник, проверив жалобу крестьян Ваганицкого имения, вынужден был в рапорте на имя черниговского губернатора от 28 октября 1826 г. признать, что действительно в имении Евреинова крестьяне задавлены господскими работами. Согнанные на работу люди целую неделю, не сменяясь, отбывали барщину, сообщал он, питаются преимущественно одним черствым хлебом и работают беспрерывно с 3 часов утра до 10 часов вечера. О жестокой эксплуатации и тяжелом экономическом положении писали в своих жалобах жители многих сел. Так, в 1855 г. крепостные помещика Криштафовича (Павлоградский уезд Екатеринославской губернии) жаловались, что они «дошли до крайнего разорения и нищеты, терпят вместе со своими семьями крайнюю нужду и недостаток в питании»[56]56
  Днепропетровский областной государственный архив (далее – ДОГА), ф. Канцелярии екатеринославского губернатора, он. 11, 1853 г., д. 476, л. 2.


[Закрыть].

С подобными заявлениями обращались к губернаторам крестьяне помещика Быкова из Екатеринославской губернии, сел Яблоновка Липовецкого уезда Киевской губернии, Лесогорка, Подпилипье Каменецкого уезда Подольской губернии и многих других местностей Украины.

В жалобе на помещика Басова (Волчанский уезд Харьковской губернии) крестьяне писали, что притеснениями и чрезмерной работой они доведены до обнищания и разорения. Уездный предводитель дворянства, проверявший их жалобу, докладывал губернатору, что крепостных, в том числе подростков и стариков, принуждали выполнять такие уроки, что размеры барщины достигали 5 и даже 6 дней в неделю. К тем, кто не выполнял уроков, применяли жестокие телесные наказания.

Однако в ответ на жалобу губернатор обвинил крестьян в «непослушании» и приказал полиции привлечь их к ответственности. Выполняя распоряжение губернатора, волчанский земский исправник поручил полицейскому приставу вызвать инициаторов подачи жалобы Моисея и Ефима Печенковых, Алексея и Григория Фоменковых и добиться полицейскими методами их повиновения, а Ефима Камышникова, как подстрекателя, арестовать.

Непосильная барщина, повсеместное уменьшение помещиками крестьянских наделов привели к значительному ухудшению экономического положения основной массы крестьян. Об этом свидетельствует неуклонный рост удельного веса так называемых пеших хозяйств, т. е. лишенных рабочего скота и инвентаря. В конце 50-х годов эта категория хозяйств в Харьковской губернии составляла 30 %, Черниговской – 36, Киевской – 70, а в Полтавской – даже 75 % их общего количества.

Государственные крестьяне в сравнении с крепостными находились в несколько лучшем положении. Во-первых, они были лично свободными и могли распоряжаться собой и своим временем, во-вторых, имели некоторые гражданские и имущественные права, пользовались большими, чем крепостные, земельными наделами. В среде государственных крестьян более интенсивно шел процесс социальной дифференциации, особенно среди тех, кто принадлежал к казацкому сословию и однодворцам (принцип распределения находившихся в пользовании однодворцев земель был не подушный, а подворный).

Однако и государственные крестьяне подвергались притеснениям как со стороны отдельных дворян-помещиков, которые получали от государства поместья в долгосрочный кредит и держали крестьян на так называемом хозяйственном положении, так и со стороны феодально-крепостнического государства в целом. Они выполняли ряд повинностей, но, кроме того, обязаны были платить государству значительные налоги. Об обнищании и разорении государственных крестьян свидетельствует неуклонный рост их задолженности по подушным налогам и различным земским сборам.

Генерал-губернатор Одессы и Новороссийского края писал в феврале 1814 г., что крестьяне не в состоянии выплатить недоимку. Задолженность государственных крестьян Левобережной и Южной Украины составляла в 1831 г. около 22,3 млн. руб. На Правобережье задолженность по налогам в 1844 г. превышала 344,6 тыс. руб. Огромные суммы недоимок по разным видам платежей, непрерывно возрастая, тяготели над хозяйствами государственных крестьян, вели их к обнищанию и разорению.

Государственные крестьяне нередко терпели также различные притеснения со стороны помещиков. Об этом, в частности, рассказали в 1858 г. жители слободы Боровая Славяносербского уезда Екатеринославской губернии. Они писали в своей жалобе, что местный помещик, не обращая внимания на их протест, самовольно захватил участок мирской земли с лесом, отбирает у них скот, накладывая чрезмерные штрафы за случайные потравы посевов.

К этому следует добавить, что крепостные крестьяне отбывали рекрутскую повинность, а государственные, кроме того, пребывали под постоянной угрозой перевода на положение военных поселенцев, подвергавшихся наиболее тяжелым формам крепостнической эксплуатации и солдатской муштры. По поводу военных поселений руководитель Южного общества декабристов П. И. Пестель писал: «Одна мысль о военных поселениях… наполняет каждую благомыслящую душу терзанием и ужасом. Сколько пало невинных жертв для пресыщения того неслыханного зловластья, которое с яростью мучило несчастные селения…»[57]57
  Пестель П. И. Наказ Временному Верховному правлению. – В кн.: Русская правда. Спб., 1906, с. 75.


[Закрыть].

Не знали границ жестокость и своеволие помещиков. Выделялся своей жестокостью помещик Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии Засимович, который принуждал крепостных выполнять непосильные работы, бил их оголенной саблей. А помещик Херсонского уезда и губернии Шевляков заковывал крестьян в железные нашейники, ножные или ручные кандалы. В поместье помещицы Свирской дворовых кормили гнилыми продуктами. Один из помещиков Екатеринославской губернии заставлял крестьян ходить на работу на противоположный берег Днепра по тающему льду. Многие из них проваливались под лед и погибали.

Упомянутый выше Самарин, характеризуя положение крестьян на Украине, писал: «Там господствует самое ужасное сочетание бесчувственности и беспорядочности в помещичьем хозяйстве; требования помещиков непомерны… В имении, которым управляет Т… ежедневно секли от 10 до 60 баб, в том числе и беременных»[58]58
  Самарин Ю. Сочинения. М., 1878, т. 2, с. 11.


[Закрыть].

Бесправное положение крепостных, их тяжелый труд и нищету ярко охарактеризовал во многих своих произведениях великий украинский поэт Т. Г. Шевченко. В стихотворении «Сон» он писал:

Гляди, в этом рае, что ты покидаешь,

Сермягу в заплатах с калеки снимают,

Со шкурой дерут, чтоб одеть и обуть

Княжат малолетних. А вон – распинают

Вдову за оброки, а сына берут, —

Любимого сына, последнего сына, —

В солдаты опору ее отдают, —

А вон умирает в бурьяне под тыном

Опухший, голодный ребенок! А мать

Угнали пшеницу на барщине жать[59]59
  Шевченко Т. Собрание сочинений. В 5-ти т. М., 1955, т. 1, с. 319.


[Закрыть].

Антикрепостническая борьба крестьянства. Тяжелый феодальный гнет, жестокость помещиков, произвол и насилие со стороны царских чиновников – все это было причиной волнений, происходивших в украинских селах в течение первой половины XIX в. Эти волнения являлись составной частью антикрепостнической борьбы крестьянства всей России. Борясь за волю и землю, крестьяне объективно выступали против господствующей феодально-крепостнической системы и наносили ей ощутимые удары.

Проводы рекрутов. Художник И. И. Соколов. 1860 г.

Антикрепостническая борьба крестьян проявлялась в различных формах. Крепостные поджигали помещичьи усадьбы, портили орудия труда, убивали помещиков, их управляющих и приказчиков, отказывались подчиняться землевладельцам и отрабатывать барщину, нередко оказывали вооруженное сопротивление помещичьей администрации, местным властям и царским войскам.

Среди разнообразных форм борьбы значительное распространение на Украине получила подача крестьянами жалоб. И хотя царское правительство под угрозой сурового наказания запрещало крепостным жаловаться на помещиков, они все чаще и чаще обращались к земским исправникам, предводителям дворянства, губернаторам и другим царским чиновникам с просьбой защитить их от гнета и произвола крепостников. Ожидая рассмотрения в правительственных органах жалоб, крепостные прекращали выполнение барщины, а в ответ на предпринимавшиеся против них управителями имений репрессивные меры оказывали открытое сопротивление.

Боясь вооруженных выступлений крестьян, царские власти вынуждены были создавать видимость объективного рассмотрения жалоб, как правило, заканчивавшегося обвинением крестьян.

Среди крестьянских масс, жестоко преследовавшихся за подачу жалоб, постепенно нарастало недоверие к «справедливости» различных органов царской власти, полицейских и жандармских чиновников и духовенства. Поэтому, жалуясь царю, они часто писали, что органы власти и чиновники, к которым они обращались ранее, всячески защищали угнетателей и что лишь он, царь, может спасти их от неминуемой гибели. Эта наивная вера крестьян в «доброго царя-батюшку» была еще довольно распространенной и стойкой.

Не получив удовлетворения своих справедливых требований, крестьяне переходили к более решительным действиям. Особенно часто они совершали поджоги помещичьих усадеб. В одних, случаях поджоги были прямым ответом крепостных на произвол и зверские издевательства со стороны помещика, в других – связывались с наивной надеждой освободиться от барщины и получить волю после того, как огонь поглотит помещичье имущество, уничтожит усадьбу, а то и всю семью ненавистного феодала-крепостника.

Значительно участились поджоги помещичьих усадеб в 30 – 50-е годы, когда борьба крестьян особенно обострилась. В одной только Подольской палате уголовного суда в период с 1832 по 1860 г. было рассмотрено 53 дела о крепостных крестьянах, обвинявшихся в поджогах помещичьих строений, промышленных предприятий и урожая. В некоторых помещичьих имениях почти каждый год и даже несколько раз в год возникали пожары. Так, в имении, расположенном в с. Бескосковка Каменецкого уезда Подольской губернии, поджоги имели место в ноябре 1842 г., в марте и сентябре 1843 г., в апреле 1845 г.

Царские власти жестоко преследовали крестьян за поджоги или уничтожение помещичьего хозяйства. Чтобы запугать крестьян, наказания «поджигателей» проводились, как правило, в присутствии всех жителей села, насильно согнанных на место «преступления».

Каждый год из великорусских, украинских и белорусских губерний органы царской власти отправляли под конвоем в ссылку и на каторгу десятки и сотни крепостных. По далеко не полным данным, только с 1822 по 1833 г. с Украины в Сибирь было сослано за поджоги 176 человек. Сосланных в Сибирь крестьяне почитали как пострадавших за общенародное дело, называли их героями.

По соглашению и при поддержке сельского общества, а иногда и при непосредственном участии большинства жителей села устраивались расправы над наиболее жестокими помещиками. Так, в мае 1831 г. в убийстве местного помещика принимали участие многие крепостные с. Прусы Черкасского уезда Киевской губернии. В течение 1800–1825 гг. на Украине было подвергнуто избиению или убито 18 помещиков и управляющих их имениями. Подобные явления наблюдались в дореформенный период по всей стране. Например, в России за 1835–1854 гг., по неполным данным, совершено не менее 144 убийств помещиков и 29 – управляющих. Защищая интересы помещиков, царское правительство и его органы на местах жестоко расправлялись с крестьянами, посмевшими поднять руку на представителей «благородного» сословия.

Усиление феодально-крепостнической эксплуатации и жестокие репрессии царизма вызывали многочисленные массовые побеги крестьян. Бежали в одиночку, отдельными семьями, большими группами, целыми селениями. Количество беглых из года в год возрастало. Только по Киевской губернии на март 1816 г. «в бегах и неизвестном отсутствии» состояло до 25 тыс. человек.

Сельская улица. Художник В. И. Штернберг. 1837 г.

Обращаясь к царским властям с просьбой принять решительные меры против побегов, помещики подчеркивали их связь с общим стремлением крестьян во чтобы то ни стало освоводиться от крепостной зависимости. Предводитель дворянства Богуславского уезда писал 9 марта 1806 г. киевскому губернатору, что цель побегов состоит в том, чтобы не платить государственных налогов, не выполнять барщины, не быть взятым или не отдать сына в рекруты. Беглецы оставляли свое жилье с мыслью: лучше быть в нищенском положении и без крыши над головой, но не выполнять повинностей.

Антикрепостническая борьба в форме побегов охватила все губернии Украины, в том числе и южные. Отсюда беглецы направлялись в основном на территорию Донского и Черноморского войска. Во время русско-турецкой войны 1806–1812 гг. государственные и помещичьи крестьяне Подольской и Херсонской губерний убегали в Молдавию, надеясь вступить в создаваемое там Буджацкое казачье войско.

Участившиеся побеги привели к тому, что в некоторых помещичьих селах количество крепостных уменьшилось вдвое и больше. Царское правительство принимало энергичные меры по розыску беглых, сурово наказывало их. Наказанию подвергались и те, кто укрывал беглых. Лишь на протяжении 1822–1833 гг. на Украине за побеги и содействие им было арестовано и отправлено в Сибирь в ссылку 12 428 человек, среди которых 1701 женщина. Побеги как распространенная форма крестьянской борьбы, с одной стороны, наносили значительные убытки помещичьим имениям, лишая их бесплатной рабочей силы, а с другой – активизировали крестьянское движение в местах поселения беглых. Нередко беглые крестьяне вливались в вооруженные отряды, которые партизанскими методами боролись против крепостников.

Наряду с жалобами, побегами, поджогами, убийствами помещиков и их управляющих крестьяне вели решительную антикрепостническую борьбу в форме открытых массовых выступлений против угнетателей. В течение первой четверти XIX в. крестьянское движение неуклонно развивалось, охватывая все большее количество крепостного населения. Настойчивое стремление крепостных освободиться от помещичьего ига особенно ярко проявилось в неоднократных выступлениях крестьян одних и тех же сел. Крестьяне отказывались подчиняться не только помещикам, но и царским чиновникам, требовали освобождения от ненавистной крепостнической неволи. Все чаще властям приходилось применять к непокорным военную силу.

По неполным данным, в течение 1800–1825 гг. на Украине произошло 283 выступления крепостных. Отдельные из этих выступлений охватывали одновременно несколько сел. Среди государственных крестьян волнения имели место в 1802–1804, 1813–1819 и 1825 гг.

В начале XIX в. на Правобережной Украине наиболее массовыми были выступления крестьян 24 сел и местечек Черкасского уезда Киевской губернии в 1803 г. В 1802–1804 гг. значительный размах приобрело волнение крестьян Побережного имения Балтского уезда Подольской губернии. В нем участвовали жители 13 сел.

Отдельные крестьянские выступления длились по нескольку лет. Так, крепостные помещицы Закашевской (Луцкий уезд Волынской губернии) в течение 1811–1847 гг. не раз отказывались выполнять барщину, несмотря на жестокие приговоры военных судов и массовые экзекуции. Помещик Загряжский, купивший имение Закашевской, не сумев сломить волю крестьян, обратился в 1847 г. к царскому правительству с просьбой откупить имение в казну, ибо у крепостных, как отмечал он, глубоко укоренилась мысль о воле, и он не видит никаких путей к их усмирению.

Крестьяне с. Подвысокое Уманского уезда Киевской губернии в течение почти 15 лет (с 1811 до 1826 г.) отказывались выполнять феодальные повинности и не подчинялись даже военной силе.

Наряду с крепостными в начале XIX в. против социального угнетения выступали государственные крестьяне расположенных по Днестру сел Граденчицы, Маяки, Троицкое, Беляевка, Яски Одесского уезда Херсонской губернии. Государственные крестьяне сел Старые и Новые Маячки долгое время боролись против помещиков и Корсунского монастыря, захвативших их землю. Добивались воли жители 20 сел юго-западной части Херсонской губернии с населением более 15 тыс. человек. Выступление их началось в 1802 г. и длилось до 1804 г., когда они были переведены в разряд обязанных крестьян, а затем с перерывами продолжалось вплоть до 1827 г. Украинских и русских крестьян в этой борьбе поддерживали бессарабские царане (феодально зависимые крестьяне), задунайские переселенцы – болгары и гагаузы.

Таким образом, в антикрепостнической борьбе на Украине активное участие принимали не только крестьяне-украинцы, но и русские, белорусы, молдаване, сербы и труженики земли других национальностей. Объединенные общей судьбой, проживая в одних и тех же или в соседних селениях, они зачастую вместе выступали против тяжелой феодальной эксплуатации, произвола и насилия со стороны помещиков и царской администрации, оказывая братскую помощь друг другу. В этих общих выступлениях ярко проявлялась классовая солидарность многонационального крестьянства России, развивались и крепли связи между трудящимися массами многочисленных национальностей нашей страны.

В первой половине XIX в. ряд крупных выступлений произошел в военных поселениях. На Украине известны восстания бугских (1817), базалеевских (1817–1818), Чугуевских (1819) и шебелинских (1829) военных поселенцев.

Летом 1819 г. вспыхнуло восстание в Чугуєве. Поводом к восстанию послужило принуждение поселенцев косить казенное сено. Вскоре движение перебросилось в окрестные села. К нему присоединились поселенцы Таганрогского полка. Регулярные войска подавили волнение. Было арестовано 1104 восставших из Чугуевского и 899 из Таганрогского полков. Под суд отдали 363 человека, из которых 273 приговорили к смертной казни.

Основатель военных поселений известный палач Аракчеев лицемерно заменил смертный приговор наказанием шпицрутенами – по 12 тыс. ударов каждому. Из 54 прогнанных сквозь строй 29 были забиты до смерти. 29 женщин – участниц восстания избили розгами, потом сослали в Оренбург.

Царские палачи надеялись жестокими экзекуциями и кровавыми расправами над восставшими запугать поселенцев, вынудить их покорно нести военно-крепостническое иго. Но надежды эти были напрасны.

После выступления в Чугуеве произошло Шебелинское восстание (Харьковщина), участники которого, создав органы самоуправления, призывали население окрестных сел присоединиться к ним. В письме-обращении к крестьянам шебелинцы указывали, что они восстали, чтобы не быть уланами, и призывали жителей соседних селений поспешить в Шебелинку для совместной борьбы с угнетателями. Но добиться такого объединения сил не удалось. Войска жестоко подавили и это восстание.

Яркой страницей истории общей борьбы русского и украинского крестьянства против феодально-крепостнического гнета было движение крестьян на Дону в 1820 г. Начавшись в 1818 г. в сельских слободах, в январе 1820 г. оно распространилось на Миусский округ, а потом на Ростовский, Бахмутский и Славяносербский уезды Екатеринославской губернии, угрожая переброситься на Воронежскую и Слободско-Украинскую губернии. Это было поистине массовое движение – в нем приняли участие более 45 тыс. крестьян, вооруженных кольями, косами, копьями. Восставшие отказывались подчиняться помещикам и местным чиновникам, создавали свое самоуправление, требовали освобождения от крепостничества.

Против восставших царское правительство бросило значительные военные силы. Озверелые крепостники, расправляясь с восставшими, устраивали массовые экзекуции, после которых отправляли искалеченных крестьян на поселение в Сибирь или же на каторжные работы на Луганский литейный завод.

Но, несмотря на жестокие расправы, крестьяне продолжали борьбу. Во второй четверти XIX в. крестьянское движение еще более усилилось, вынуждая царское правительство и помещиков-крепостников заняться крестьянским вопросом.

В декабре 1825 г. царем стал Николай I. Крестьяне надеялись, что новый царь улучшит их положение, а главное – освободит от невыносимого гнета помещиков. Но этого не случилось. В начале апреля 1826 г. вспыхнуло волнение на Уманщине. Его возглавил рядовой Днепровского пехотного полка Алексей Семенов.

Он провозгласил себя майором, которому царь якобы приказал арестовать всех помещиков Киевской губернии и отправить в Петербург.

3 апреля 1826 г., прибыв в с. Ивановка, А. Семенов приказал сотскому собрать караул из 40 человек и приготовить для помещиков и приказчиков кандалы. Это вызвало радостное возбуждение среди крестьян, и они начали активно помогать в выполнении «царского указа». В соседних селах (Романовне, Машуровом, Тальном) А. Семенов призывал местных крестьян к борьбе и с их помощью расправлялся с помещиками и их пособниками.

Обложка следственного дела об Устиме Кармалюке

Административными методами и военной силой крестьянское движение в Уманском уезде было подавлено, а более 150 его участников арестованы и отданы под суд. Алексея Семенова приговорили к смертной казни, а самых активных участников выступления – Захария Катерногу, Семена Качуренко, Якова Никитина, Василия Кириченко и Федора Чередниченко – жестоко избили плетями и отправили в Сибирь на каторжные работы, остальных подвергли заключению.

Однако выступления крестьян не прекращались. Они происходили на Правобережной Украине во время польского восстания 1830–1831 гг.

В июле 1831 г. началось выступление крепостных в имениях Иванковского ключа Радомышльского уезда Киевской губернии. Жители сел Термаховка и Фоневичи объявили себя казенными, арестовали помещичью администрацию и начали разбирать имущество в экономиях. В селах Шарки, Спендовка и Деремезна Васильковского уезда выступления продолжались с начала весны 1831 г. до конца 1832 г. В мае 1832 г. волнения начались во многих селах Чигиринского уезда Киевской губернии.

Значительный размах и остроту приобрело крестьянское движение, связанное с именами Устима Кармалюка, Ивана Звонаренко и других прославленных народных вожаков. Устим Кармалюк, имя которого великий пролетарский писатель А. М. Горький назвал навеки овеянным славой, родился 27 февраля 1787 г. на Подолии в с. Головчинцы Литинского уезда Подольской губернии (сейчас Кармалюково) в семье крепостных. В нищете, беспросветной темноте и тяжелом подневольном труде на помещика прошли его молодые годы. Не раз высказывал Кармалюк возмущение против царского своевластия. За это его отдали в солдаты. Но Кармалюк сбежал из уланского полка и в начале 1813 г. вернулся в родные места. Организовав повстанческий отряд, он начал борьбу против эксплуататоров, которая продолжалась почти четверть столетия. Возглавляемые им отряды совершили более 1000 нападений на помещиков, купцов, царских чиновников и сельских кулаков. В этой длительной напряженной борьбе приняло участие не менее 20 тыс. человек. Их мужественные выступления активизировали борьбу крестьян не только Подолии, но и Волыни, Киевщины и Молдавии.

В течение 1814–1830 гг. крепостникам удавалось несколько раз арестовать Кармалюка. Его жестоко пытали, но благодаря крепкому здоровью, железной воле и непоколебимой вере в справедливость своего дела он вынес до 1000 ударов шпицрутенами и плетями, трехразовую ссылку в Сибирь. Более 13 тыс. верст прошел Кармалюк, возвращаясь из ссылки на Подолию, и снова начинал борьбу против ненавистных угнетателей. В известной народной песне рассказывается о возвращении Кармалюка из Сибири, о призыве к крестьянам включиться в борьбу:

 
За Сибіром сонце сходить…
Хлопці, не зівайте:
Ви на мене, Кармалюка,
Всі надії майте.
 

Мужественный народный мститель, один из самых популярных крестьянских вожаков Устим Кармалюк погиб в ночь с 9 на 10 октября 1835 г. Его предательски убил из засады шляхтич. До 1840 г. судебные инстанции утверждали суровые приговоры восставшим. Но и это не могло остановить антикрепостнической борьбы крестьян.

В 1825–1837 гг. на Харьковщине действовали крестьянские повстанческие отряды под руководством Ивана Звонаренко. Забирая во время нападений у помещиков деньги и имущество, нажитые эксплуатацией крестьян, Звонаренко раздавал их настоящим владельцам – крепостным.

Наряду с тяжелым крепостническим гнетом причиной крестьянских волнений 30-х годов был голод, вызываемый неурожаями, которые все чаще повторялись. В частности, во время неурожая 1832–1833 гг. произошли крестьянские выступления в Полтавской, Черниговской, Слободско-Украинской и Херсонской губерниях.