Текст книги "Оборотная власть (СИ)"

Автор книги: Ася Гаргулия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

– Ты чего ждешь, пока мы глотки порвем друг другу? Чего добиваешься? Назад пути нет, Юля. Запомни. Моя жена и точка, один раз и на всю жизнь. У нас по другому не положено, – нападает муж сразу, наступая угрожающе.

Стою бетонным изваянием, не шевелюсь. Звонок отвлекает его, хрустнув челюстями принимает и скрывается в недрах квартиры разговаривать, последнее время часто так делает. А я размазанно оседаю к полу. Один раз и на всю жизнь. Слышала? Осознаем, как на самом деле обстоит. Не о себе впервую очередь думаю...

Резко выпрямляюсь, выдыхаю. Не туда понесло, даже мысли не допускай, тряпка позорная. Сердце бешено долбит, вылететь наружу хочет, дыхание перекрывает, стягивая напряжением грудную клетку. Смотрю вниз, а БМВ там, где и стояло. Жаром по венам с дрожью. Маленький красный огонек сообщает о том, что делает в данный момент. Рука с сигаретой свешена наружу.

– Иди, вымойся, – брезгливо бросает Тим.

Застуканная передернулась всем телом, оборачиваюсь и мотаю головой.

– От тебя несёт другим мужиком, а конкретнее моим братом. Так понятно? – рявкает.

Снова вздрагиваю, давненько не орал настолько уничтожающе.

– Прекрати... – силюсь выдать и умолкаю.

Не по своей воле зажималась, я вообще не по своей воле втянута в это дерьмо. За что ты постоянно меня четвертуешь? Но что я могу возразить? Не виновата, он сам меня хватает? Тупо, глупо... Виновата везде и всюду. Откидываю свои обиды далеко, хватаюсь за телефон. Набираю быстро, с опечатками, правлю и показываю.

"Почему тогда не почувствовал ничего с меня?"

Кажется совершила ошибку, напоминая о своих изменах. Таким взглядом одаривает, страшно становится. Не совсем точно сформулировала, доходит поздно, но я вижу, Тим понял. Приближается в упор практически.

– Сними шмотки прямо сейчас и накорми меня, я устал, – рычит почти как зверь.

Или кажется, ожидаю чего-то подобного, вот и видится. Я снова хочу умолять, чтобы отпустил меня. Вместо этого покорно стягиваю свитшот, потом и брюки. Чувствую при этом себя мерзко, грязной тварью пойманной мужем на месте преступления. Да так и есть... Отпустите меня и все это закончится, клянусь исчезну. Сую ему в руки и оставаясь в белье, начинаю разогревать поесть. Сразу ушел с вещами, вернулся, взглянул и за локоть поволок с кухни. Раздражаю одним только видом. Не церемонясь засовывает под душ, не заботясь холодный или нет. Сжимая зубы терплю, любимую куклу отмывают, запачкалась.

– Потому, что, Юлечка, чтобы быть нормальным человеком надо принимать лекарства. Которые почти полностью заглушают оборотную сторону. Чем дольше принимаешь, тем более нормальный. Я долго принимал и ничем не отличался, практически, от нормального человека. Хотел быть нормальным, жениться не по договору, воспитывать детей без страха, что однажды придется отдать кому-то по договору.

Перекрывает воду, вытаскивает, освобождает от мокрого белья, заворачивает в полотенце и неожиданно обнимает.

– У меня такое впечатление, что ни одно мыло его с тебя не отмоет теперь. Уже чудится, что с тебя им несет постоянно. Меня это выводит из равновесия, не принимаю ничего. Сначала Аристарх об этом позаботился, чтобы напомнить кто я на самом деле. А теперь это наша с тобой безопасность, не могу быть глухим и слепым.

Здесь улавливаю недомолвку. Тим не хочет снова быть идиотом и пропустить, что творится под носом.

Под душем была я, а остыл будто Тим. Или это так подействовало отсутствие запаха Аристарха. Безумие, я не хочу всего этого принимать, запахи и прочая тайная бредятина... Не хочу. Я хочу найти выход, закончить фильм ужасов, вернуть себе. Вместо этого, по устоям семьи Морено, спешу накормить мужа. Будь у тебя хоть сотня человек обслуги, супруга обязана встречать и накормить.

Тим был максимально доброжелательным неделю, исключая общую нервозность, загружен делами, особо не трогал. Вижу его только утром и ночью, порою довольно поздно является. Предоставлена сама себе, существую с умершей надеждой. В тот день накормив мужа, я вспомнила о сунутой мне бумажке Грачевым, да было поздно, одежда моя постирана лежит. Вытащила из кармана мокрых штанов мелкие кусочки записки. Все дни ломаю голову, что там могло быть. Прокручиваю раз за разом увиденный текст на мобильном полицейского. И жду, когда Тим повезет меня к Грачеву. Спустя эти семь дней я и правда снова заговорила, часто срывается на полуслове голос, но уже намного лучше.

Вместо ожидаемого мною посещения Грачева, мы с Тимом едем к его родителям. Меня не спрашивал, уведомил с утра. Потому потряхивает с завтрака, пока внутри, рвется мандраж на свободу, временно удается сдержать. Километры пролетают и не отпускает, по нарастающей идет давление на волю. Аристарха не видела и не слышала эти семь дней. Как я без него? Плохо. Одним, простым словом. Плохо. Сколько не разноси себя, а желаю встречи, хотя бы увидеть.

Откуда тебе ублюдок знать, как я без тебя? А говорил так, словно знал. Без единого звука круглосуточно тосковать и ждать появления. Самооценка окончательно съехала к нулю. Хочешь не хочешь, а это есть, он постоянно в моих мыслях. Сны так вообще все с его участием в главной роли, да еще и сводятся каждую ночь к одному. Жаркому и томному, просыпаюсь перевозбужденной или испуганной, слишком реалистичны. Плохо, мне плохо без него. Мне очень плохо без него. Замерзшая, пустая, раздавленная. Необходимо настоящее тепло – дать силы мне. Как смириться с тем, что тянет магнитом не к тому, кому можно. Изначально без вариантов было, а теперь тем более.

Телефонный звонок выдергивает из мыслей. Успеваю заметить на дисплее подписанного абонента.

"Арис"

Удар сердца, еще один болезненный, не унять, не остановить. Тим метнул взгляд и ответил.

– Ты какого творишь? – начинает сходу.

Долго слушает, не отрывая глаз от дороги.

– Охотники оборзели... Мне плевать, – явно перебивает, Тим злится. – Мы в пути, через час будем на месте.

Горю заживо, только от того, что муж разговаривает с ним.

– Юля, будь осторожна, не играй с огнем, думай о последствиях. Мы сейчас все на взводе, – предупреждает меня, отложив средство связи.

Вскипаю тут же и как назло голос от волнения пропадает. Прежде, чем дать отпор, придется переждать. Охотники... Обращаю взгляд к лицу Тима.

Пауза и новое определение снижают накал во мне, схлынуло быстро. Обретая голос, стремлюсь мирно договориться. В который раз призвать сжалиться надо мной и дать свободу. Не потяну я мир скрытый, уже не справилась.

– Отпусти меня, просто отпусти меня и я исчезну...

– Замолчи, – цедит сквозь зубы.

– Ты понимаешь, что мы так больше не можем?

Жду пока посмотрит на меня, намеренно игнорит.

– Тим? – зову, сдерживая эмоции. – Тим? Взгляни на меня.

– Юля, – замолкает на мгновение. – Я на грани, он мой брат, ты моя жена. Кого-то из вас я точно убью. Доиграетесь. Достаточно из меня идиота делать, достаточно.

Звучит зловеще, мурашки по позвоночнику спускаются.

– Слышишь меня, он мой брат! Единственный брат, ближе чем он никого нет!

Осматривает меня приклеенную к двери. В ушах аж звенит, морально сразу тромбанул воплями. Я всегда была спокойной, милой девочкой, послушной и прилежной, откуда во мне храбрость, не приучена. Не приходилось биться за выживание. Ломают, как хотят, потом собирают, как получится. Я больше не та Юля, и правда умерла.

– Будь это кто-то другой, уже бы оторвал голову, сразу. Но это, сука, мой брат, – рычит опасно.

Не сдаюсь.

– Отпусти меня и помоги значит исчезнуть. Пройдет время и у вас будет все как прежде.

На удивление выслушал, не заткнул.

– А с тобой что будет, подумала? Как прежде не получится. Не понимаешь о чем говоришь совершенно. Я не могу тебя отпустить. Ты часть семьи.

– Тим, я не часть семьи вашей и никогда ей не буду. Я банально твой каприз, твоя прихоть.

Усмехается горько.

– Дорого нам всем обходится каприз. Дорого.

По внутренностям царапает, не отрицает.

– Юль, не доводи до края, проблем выше крыши. Просто помни, что ты моя жена и веди себя соответственно.

– Продолжать притворяться как вы все?

– Да! – рявкает.

Что я там про храбрость упоминала. Видимо поперло, не могу молчать. Может потому, что терять то нечего.

– Не хочу ехать с тобой, я не хочу находиться в доме твоей семьи, я не хочу...

– Умерь не хочу, не маленькая. Придется общаться с моей семьей. Они тебя приняли и ты обязана, такими какие они есть. Семью не выбирают.

– Ни черта они меня не приняли.

– Еще как приняли, – смеется фальшиво. – Аристарх то вообще как родную. Неожиданно, правда?

Стоп! Этот разговор не туда уводит. И все же не получается притормозить. Несет, все системы безопасности отказали разом.

– А ты больше знаешь, чем я могу представить. Я чувствую, что знаешь. Может втроем уживемся, ты почти готов делиться, лишь бы все продолжали притворяться и играть заданную тобою роль на публике.

Понимать бы еще о чем говорю, упрек в котором сама не уверена.

Тим реагирует бурно, всполохи в зрачках улавливаю, тяжелое дыхание, убивает взглядом. Замечаю как на руках по напряжённым мышцам дрожь мелкой рябью идет. Попала в точку, да не знаю в какую. Слепа, пру на ощупь. Прикусив язык, умолкаю, переваривая. Раз у нас оборотни, значит и противоборствующая сторона существует. Предположим охотники. Упоминались. Не за утками же охотятся... Грачев...

На душе печет непонятное, бередит, тянет в солнечном сплетение болезненно. Уводит размышления в другое русло.

"А ты больше знаешь, чем я могу представить..."

Больше, много, все знаешь Тим. Ты знаешь как Аристарх ко мне относится. Я озвучила, мысленно, но сделала это. Юля мелочь, Аристарх превыше всего, даже превыше предательства. Не смотря на то, что ударил брата в спину. Именно это он сделал. Юля кукла, которую никак не поделят, игрушка. Братья остаются братьями, никакой ненависти или вражды не наблюдаю. Не хотела бы, но это адекватная реакция. Увы, не их случай. Знаешь Тим много и я хочу знать. Хочу знать, что я на самом деле значу для Аристарха. Прекрасно помню наши тайные встречи, в мельчайших подробностях. Тогда казалось они о многом говорили. Он был тем кто жаждал обладать не только телом, но и душой. Демон искуситель испортил хорошую девочку, разве можно забыть падение и крах. Перевернул жизнь с ног на голову и обратно. Поработил разум и тело к себе привязал невидимо, да крепко. Реагирую за долю секунды, до того как увижу. Обязана знать перед тем как уйду, могла ли я не ошибаться. Бабье нутро требует объяснений, тупое и неразумное. На горизонте замаячила новая надежда спастись от монстров в человеческом обличье. Если существует путь, значит я должна не упустить шанс и по нему пойти. А пока продолжаю вариться в адовом котле и ждать удобного случая, есть возможность убедиться, верны ли мои домыслы. И со спокойной душой гибнуть потом окончательно, чтобы позднее воскреснуть другим человеком.

Поглядываю опасливо на мужа. Справляется, молчит, сосредоточен на дороге. Гонит не заботясь о безопасности. Скорость всегда помогала ему выпустить пар и успокоиться. Обретает равновесие, держит контроль над скрытой стороной.

Последнее сказанное мною, будто повисло в воздухе, вертится по кругу, вьется волнами и беспокоит. Промолчал. С первого раза угадаю почему. Когда Тимофей Морено совсем на пределе, он уходит от эпицентра конфликта. Иначе полетят головы судя по всему.

Сердце екает в очередной раз, стоило увидеть кованые ворота резиденции Морено. Начинаю непроизвольно гадать, здесь ли уже демон и мандражировать по новой, испытывая предвкушение и страх одновременно.

Принимают нас радушно, конечно, любимый сын приехал. Напряжение спадает, когда узнаю, что четы Молчановых нет. Остаток дня проходит как задумано по сценарию, фальшиво и лицемерно. Утром Тимофей уезжает с отцом, меня не посвящает в дела и планы. Отношения натянуты, оба испытываем дискомфорт. Разговор в дороге разворошил, вытащил многое, запретное произносить вслух.

Теперь считаю часы в тяжелом ожидании. Сутки почти в доме Морено, а Молчановы не объявились. То ли приговора жду, то ли встречи, в любом случае наповал, обычное дело. После обеда прикатила фифа в гордом одиночестве, как всегда при полном параде. Бордовое узкое платье, очки на пол морды. Почти зимой то... В сопровождении водителя и охранника так понимаю. Последний сейчас заносит вещи. Мы как в гостиницу сюда приезжаем, мелькнула мысль с едкой усмешкой.

Мария Валентиновна встречает сноху, обнимаются. Наблюдаю из окна на кухне, размешивая чай. Постоянно тянет выпить горячего и желательно с медом. До безумия нравится его запах и вкус, ложку в в кружке растворяю и пару в рот отправляю, прямо из банки. Не реагирую, когда суетливо вбегает девушка из домашнего персонала и собирает поднос к чаю. Если бы сейчас кто-то из мужчин приехал домой, Мария Валентиновна бы лично это делала. Она и готовит сама, такова участь женщин Морено. Морено едят из рук супруги и матери и никак иначе. Боже... Где они этого дерьма набрались...

С другой стороны, есть в этом что-то действительно важное. Можно предположить заложенное с определенной целью предками. Готовить для семьи лично, накормить вкусно своих мужчин. Заботиться о них... Но когда смотришь с моей колокольни, как много во всем фальши. Может я ошибаюсь. Не знаю отношений супругов Морено, если они аналогичны Молчановым, то это ужасно. То что происходило в доме Аристарха и фифы, по отношению ко мне мерзко и по отношению к его жене тем более. Кричал на нее, спал рядом со мной...

Не хочу вспоминать, нет желания ей сочувствовать, сомневаюсь, что он когда-то был другим. Она знала на что шла. А я? Оправдать себя и сказать я не знала. От части да. Не догадывалась совершенно кто мой муж, в чью ладонь вкладываю руку и к чему это приведет. Так же честно скажу – любила Тима. И потом, когда вспыхнуло пламя к Аристарху, не мгновенно ушло. Нюанс в том – то что сжигает оно сильнее, оно крушит разум, сносит преграды, противостоять невозможно ни морально ни физически. Аристарх раз за разом убивал меня морально, а я не могу пересилить желание хотя бы видеть его. Жалобное нытье в душе стоит, болит она у меня не переставая. А как рядом появляется взрываюсь и люблю и ненавижу одновременно. Говорят время лечит. Для этого необходимо от них всех держаться как можно дальше, только не позволяют.

Не заметила в размышлениях горьких, оказывается уже прикончила вкусный напиток, немного теплее стало. Сколько я существо без цели и направления? Долго. Словно я путешественник на легке с одной сумкой и минимальным набором вещей. Они меня затаскали, измотали, опустошили. На кого я стала похожа замученная такая? Персонал в особняке краше меня. Оставляю кружку не мытой, иду исследовать владения, разрешили чувствовать себя как дома. А я нигде кроме кухни и гостевой комнаты не была можно сказать. Если вернуться через пять минут, все поверхности будут идеально чистыми, даже без отпечатков пальцев, кружка будет вымытая стоять на месте. Вышколены быть незаметными и при этом все успевать.

Не задумываясь куда делись мамашка и фифа, поднимаюсь по лестнице. Вдоль дверей шагаю к более светлому помещению в конце. Подозреваю это вторая гостиная с выходом на терассу. Услышав голоса, которые с каждым шагом становятся отчётливее, сбавляю темп, а потом и вовсе останавливаюсь. Присоединяться нет желания, эх, не взглянуть на угодья Морено сверху. Чтож, пройдусь по третьему этажу. Наполовину успеваю развернуться, как слух улавливает слова фифы на повышенных тонах и я торможу, ноги прирастают к полу.

– Он давно игнорит меня, хоть разлягся перед ним на столе и раздвинь ноги, не заметит... Зато я вижу как меняется, стоит ей оказаться в поле зрения. Ее хочет, Арис хочет эту потаскуху грязную...

Дышать перестаю, жизнь во мне замирает от услышанного.

– Выть скоро начну с голодухи.

– Марго, прекрати истерику, ты его законная, а она кто, никто. Поиграется... – спокойным тоном вещает мамашка.

– Законная, и что это меняет?! Притащил в наш дом, почти при ней выдрал меня как последнюю шлюху, после месяцев игнора, чтобы пар спустить, а потом рычал сквозь зубы: сгинь отсюда. Это не мой Арис, не мой! Мама, ты не видела того, что видела я...

– Она замужем за Тимом, он не позволит. А если уж раздвинет ноги, то поиграется Арис и надоест. Тим по итогу одумается, вышвырнет. Очень надеюсь это скоро произойдет. Наберись терпения, успокойся.

– Легко сказать! А каково мне наблюдать! Она не просто игрушка, они как два щенка возле нее. Твои свирепые мальчики как два милых щенка возле нее крутятся и скулят, капая слюной на пол и выпрашивая милости на перегонки.

Звон чашки о блюдце заставляет вздрогнуть.

– Марго, возьми себя с руки! – прикрикивает Мария Валентиновна.

Это истерики не останавливает, ревет навзрыд фифа, аж мурашки по плечам. Себя вспоминаю, сердце заходится в безумном ритме.

– Не могу! С того дня, как притащил эту шалаву к нам в дом, спит там, где она спала, обнявшись с подушкой. А я одна... Арис бросил меня! – воет в голос.

Глава 17

Мария Валентиновна видимо взрывается, грохот посуды о мебель.

– Ты когда успела такой дурой стать? Знала прекрасно за кого замуж выходишь. Я говорила тебе, у мужиков одна слабость – бабы. Из покон веков мужская слабость это бабы. И никто этого не изменит. Даже самый жестокий, свирепый зверь падет перед бабой на колени расплывшись в нежностях. Разнылась, лапки сложила! Ты думаешь я всегда в шоколаде жила. Знаешь сколько этих потаскух было?! – повышает Мария Валентиновна голос, доказывая, что до сих пор помнит и ей не безразлично. – Только я законная, я мать детей его. В крови у них быть своевольными, будут баб иметь, но и домой приходить всегда будут, потому, что семья превыше всего, а ты семья.

Бешеный пульс в горле, шум крови в ушах, еще чуть и мне поплохеет. Поток информации, которая кипит опасно у меня в голове, разносит мнимое спокойствие. Часть мамашкиной тирады я пропустила, пока справлялась с наплывом.

– Меня больше беспокоит, что между Арисом и Тимом, беда будет, если баба между ними встала. Братья, а цепляются из-за дуры какой-то, что смогла окрутить обоих. Тут ты еще, не можешь внимание мужа привлечь, – упрекает сноху. – Куда смотрела? Все на контроле всегда должно быть.

– Я сделала все что смогла, – оправдывается жалко фифа, – вывернулась перед ним наизнанку, чтобы быть лучшей. Ему не нужна лучшая, ему шалава напополам с братом нужна.

– Значит в ней есть то, чего нет в тебе. Думай головой, утри сопли. Он все равно твой и никуда не денется.

– В каком месте он мой?! До сих пор отмыться не могу. Унижалась перед ним, чтобы с кабинета вытащить подальше от нее, а по итогу... Знаю, что он о ней думал пока пользовал меня. Арис не знает границ, бьет и сразу насмерть. Ты не видела того, что видела я... – снова пораженно повторяет Фифа.

Что она видела? Как Аристарх поймал меня у двери, как я кричала... Слезы набегают, застилая глаза, давит незабытая боль понимая. Имею, не имею право, а он так не должен был поступать ни с одной из нас. Потом оправдывался передо мной...

"Сорвался..."

Кажется я никогда не смогу отпустить эту грязь. Никогда не смогу... Аристарх понимал, что я пережила, он же знал каждое колебание во мне в его сторону, каждый вздох неровный. Зажимая рот, приклеенная к стене не могу двинуться с места. Заставить себя уйти прямо сейчас.

– Он всегда такой был, давно пора было это понять. Арис не Тим, он своих помыслов не скрывает, делает, что хочет в открытую, – строго вещает мамаша оборотных.

– Со мной за что так? Он спал рядом с ней внизу, а я ревела всю ночь одна наверху, – жалобно скулит фифа. – Мой Арис спал с ней в одной комнате, в одной постели, в нашем доме. И я не знаю, что там было...

Очередная волна мурашек, столько отчаяния, боли. Она любит Аристарха, иначе бы откуда эмоции. Демон моей души, ты настоящее чудовище. Зачем издеваешься над теми кто тебя любит. Скорее всего он банально даже не задумывается об этом.

– Уж слишком странно все. Тим, потом Арис... Не нравится мне это... Как бы не охотничьих рук дело. Используют ее как приманку. Сама слышала, Озерский упоминал, что эти суки препарат разработали, чтобы из бабы можно было приманку сделать. Ты посмотри как изначально карты спутали. Тим оказывается из-за нее в отказ от семьи пошел. Хотя чего тебе то спутали, тебе только на руку, получила кого хотела. А сама удержать не можешь. Говорила, сразу беременей. А ты курица, столько времени потеряла. Теперь в постель затащить не можешь.

Зажимаю рот, обрывая всхлип.

– Слишком много совпадений. С ней что-то решать надо, иначе быть беде. Не зря у Ариса проблемы, если его подвинут, наших сгнобят, задавят, правды нигде не будет. Сунут кого-то своего, тварь прикормленную, и начнут безнаказанно отстреливать. Понимаешь о чем я говорю? Да и у Тима проблемы не с проста. Со всех сторон лезет дерьмо и эта между ними хвостом вертит. Я то думала там Тим вляпался, а они оба оказывается. Чего раньше молчала, дура, – злится мамашка, гром и молния в тоне.

Фифа слушает, шмыгая носом и периодически всхлипывая. Я никогда не хотела бы оказаться на ее месте, но и моё не завиднее. Тороплюсь покинуть этаж, сердце колотится в агонии. Перемешалось все в мыслях. Хотела знать, получи гранату, что разнесет мозг на ошметки. Изначально я для них враг, теперь и подавно, союзников мне в этих дамочках не найти. А ведь для них обоих это выгодно, помочь мне исчезнуть. Юля, тупень, ты уже раз пыталась это сделать. И снова думаешь о том как бежать. Мама, папа, Оля. Боже, благодарю, что не успели с Тимом зачать ребенка. Он так торопился и я хотела, но временила, работа в приоритете стояла. Знала бы наперед, что коту под хвост моя должность пойдет. Страшно представить, что сейчас было бы, будь у нас малыш...

Воздух нужен, притормаживаю от головокружения, опираясь на стену рукой, только в глазах проясняется, сбегаю по ступеням вниз. Игнорирую шум в ушах, часто данное состояние стало сопровождать меня. Свежее и чистое моя цель вдыхать. Раздолбанная в хлам выбираюсь как из логова монстров, вырываюсь к солнцу, теперь уже холодному. Спешу удалиться от дома, и чем больше расстояние, тем свободнее легкие наполняются кислородом.

Паника, истерика, не знаю чем назвать это состояние. Верить отказываюсь. А во что там верить? Снова домыслы о розовых единорожках. В голове так же потихоньку плывет, я на грани обморока.

Оказывается на участке есть пруд, по берегу скамейки из камня стоят. Опускаюсь с облегчением, слабость в ногах. Совсем как дряхлая старушка стала, разваливаюсь, рассыпаюсь и еле хожу. Легчает, оглядываю красоту. Сколько земли... Будто скот держат, глупая мысль, большая часть засеяно газоном. Сомневаюсь что трава сама такая идеальная выросла. За прудом на той стороне что-то вроде леска, а дальше просматривается, видимо, настоящий лес. Немного жутко становится.

Была уверена Аристарх приедет, но прошли сутки и явилась только фифа. К лучшему, что я это слышала или к худшему, сложно сказать. Миллион вопросов теперь жалят. Как они собрались решать вопрос со мной это очень интересно. Ужас ползет по внутренностям, осознаю... Если Аристарх подобно мне с ума сходит... Не смогу, зная...

Благо его нет, замечательно. Не вынесу просто. Как бы сильно не желала хотя бы видеть, не вынесу его присутствия. Особенно теперь, сломает меня. Посмотри какое чудовище живет в твоём сердце, Юля... Спасения искать негде. Обречена. Выть хочется не менее горько, чем фифа. Вдох, выдох размеренно, но вместо того чтобы успокоиться, разносит грудную клетку сердце, я пульсирующий комочек плоти, процесс по нарастающей идет.

Застываю, дрожь сотрясает тело, опасливо оборачиваюсь по неизвестному наитию.

Он за спиной стоит, смотрит вдаль, возвышаясь надо мной громадиной.