Текст книги "Утопленник (СИ)"

Автор книги: Артур Рунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

1

Потап позвонил Богдану в десять часов. В одиннадцать – они договорились встретиться у ресторана, плотно позавтракать, потом заехать на рынок, купить фруктов, домашнего вина – Анжелика попросила – и тогда уже ехать отдыхать и купаться. Испуганным голосом Богдан сказал, что во вчерашний ресторан идти не стоит, и назвал в каком будет их ждать. Потап хотел собрать всю компанию. Позвонил Даниилу, но все телефоны молчали. Предложил семье Павла: трубку подняла Ника, долго молчала, дрожащим голосом что-то несуразное пролепетала о мрачных тенях в зеркалах и так не ответила, оставив трубку болтаться на шнуре. Потап полчаса прождал, вслушиваясь в шорохи и какие-то отдалённые слабые вопли вперемежку с эхом. Он хотел позвонить Альберту – но Профессор за очень редким исключением никогда не выезжает на природу. Еле уговорили Диану. Она прикипела к скрипке и ни в какую не желала уезжать из дома. Мне надо играть, мне надо играть, тараторила она. Личико её осунулось, стало болезненным, под глазами появились небольшие мешочки и залегли синеватые тени. Анжела испугалась за дочь, померила температуру, хотела вызвать врача, но Диана неожиданно повеселела, закинула скрипку под кровать, даже пнула, и радостная с сияющими глазами запрыгнула на шею отца.

– Мой папочка меня спасёт!

Анжела с Потапом растерянно переглянулись. Поменявшееся настроение поддержала Максим, бросила надувной мяч в лоб сестре. Диана соскочила на пол, схватила мячик и погналась за Макс. Они громко смеялись, носились по второму этажу, хлопая дверями, швырялись чем попало: всякие мягкие мишки и зайцы, мотоциклетный шлем и рапиры с масками, и даже бас-гитара валялись на ковровой дорожке. Потом бой перешёл на кухню, после чего глазам предстала картина, будто прошлась снежно-сахарная буря: стол, стулья, диван, ящики и люстра припорошены мукой и сахарным песком и всё посыпано чёрным и красным перцем.

Около дверей в ресторан Анжела дюже странно поприветствовала Богдана: как обычно, поцеловала в щеку, как-то странно улыбнулась, секунду поразмышляла, развернула его подбородок и губами коснулась рта, и ещё секунду мыслями побродила в голове, несколько раз звонко чмокнула в губы. Богдан оторопел, взглянул на друга и пожал плечами, раскинул ладони, закричал жестом: а я тут при чём?! Потап немного покраснел. Он, конечно, не особо ревнивый, но такое вытворила Анжелика впервые. Да ещё при нём и дочерях. По мимике Богдана было видно, что ему тоже чрезвычайно неприятны действия Анжелы. Правда, Потап, как только увидел друга, вышедшего из двери автомобиля, определил его состояние – мрачнее мрака. Богдан даже не поздоровался своим приветствием – обнимал за плечи, слегка стукал боком головы о голову и хлопал ладонью по шее.

Это был маленький ресторанчик на восемь столов с тяжёлыми зелёными скатертями и одинокими высокими свечами в хрустальных подсвечниках. Кухня простая – оладьи с красной икрой, картошка с мясом в казанках, котлеты по-домашнему и даже винегрет. Когда подошла официантка, Богдан расширил глаза, будто подавился и не мог сглотнуть, и отвернулся в окно, доверяя другу сделать заказ. Какого-то веселья не получалось, все сидели с мрачными лицами, тщательно пережёвывали пищу, иногда перекидывались словцом. Ни этого хотел Потап: раз решили отдохнуть, то, значит – отдохнуть. Несмотря на всю странную дрянь, которая происходит в последние дни.

Потап не расспрашивал друга, как провёл ночь с Алисой, у них это не заведено. Но хоть что-то интересного рассказать про новую молодую женщину – он должен. В перерывах жевания мяса Богдан лишь окидывал всех вымученной тоскливой улыбкой и вновь замыкался в думах. От человека, который когда-то в клубах на рингах бился без правил не из-за денег, но ради удовольствия, его всех женщин можно посылать на конкурс «Мисс Вселенная», а денег хватит на несколько жизней, такой хандры Потап не видел. Не влюбился же он в Алису – безумно. Никого Богдан долго не любил. Вообще – не любил. Только наслаждался красотой.

Потап сжал пальцы до боли в костях, было желание садануть кулаком по столу, или даже разметать весь стол по сторонам: Анжела сидела как колом снизу пришпиленная, угрюмо уставившись в тарелку, к еде вовсе не притронулась. А утром кричала, что голодная и пребывала в отличном духе. И он начал подозревать, почему она такая вялая – нет, даже каменная, железобетонная! А девочки созерцая всю эту пессимистическую картину, тоже сидели понурыми. Но пару раз Максим оживала и исподлобья смотрела на Потапа так, что почему-то его бросало в жар, по телу проносились ледяные волны. В следующий миг её отвратительная ехидная, хищная улыбка неожиданно становилась ангельской. Что за бесы с тобой играют, в сердцах вскрикивал Потап. Может, всех сдать в дурдом, пусть подлечат?!

Потап откинулся на резную спинку стула, прикрыл глаза, потёр пальцами лоб, побарабанил по углу стола. Окинув всех жалостливой улыбкой – он их всех любил и желал только добра, – вытянул руку кверху и, пощёлкав пальцами, подозвал официантку.

Миловидная девушка восемнадцати лет с рыжей копной волос, красиво связанных в косы и стелящихся по затылку, в зелёном жилете и короткой зелёной юбке, наклонилась к Потапу. Он ей что-то прошептал. Она кокетливо вздёрнула бровь, несколько раз кивнула и ушла, словно ветром прошелестела. Через минуту принесла на подносе литровую бутылку водки – ледяную, покрытую капельками влаги. И две рюмки.

Богдан остановил задумчивый взгляд на глазах Потапа и, кивнув, ухмыльнулся.

– Да. Наверное, – произнёс он.

Потап перевёл глаза на жену: лицо Анжелы порозовело, глаза прояснились и засветились счастьем, губы рассекла жадная улыбка, алчная трясущаяся ладонь потянулась к пустой рюмке.

Потап покачал головой. Это всё, всё: Анжелика, кажется, начала пить, как и её мать. Говорят, что перед тем, как брать жену посмотри на её маму. Возможно так и есть. Но ведь Ангел никогда, никогда… даже не переносила на дух. Почему сейчас?.. Так резко?.. Что стряслось? Что поменялось всего за несколько дней?

Благодарный взгляд жены полностью его добил. Сейчас она походила на последнего алкоголика, который за сто граммов спирта готов вам облизать ботинки. Богдан и Анжела чокнулись наполненными рюмками. Она томно прикрыла глаза, будто положила на язык сладкую конфетку. Потап неприязненно поморщился, подумав, что может вскоре пройдёт и жена снова станет ангелом. С Богданом-то понятно, что-то случилось. Да он и никогда не был большим трезвенником: пил редко, но бывали недельные запои. Не то чтобы нажирался вдрызг до беспамятства, а просто гулял с новой женщиной.

– Дома виски забыл. – Богдан потянулся за бутылкой. – Ты не будешь? – Он наполнил рюмки.

Потап покачал головой, кидая косые взгляды на жену.

– Я ещё только одну рюмочку и больше не буду. – Анжелика улыбнулась Потапу и погладила его ладонь. Он смущённо шмыгнул носом, облегчённо вздохнул, надеясь, что так и будет. – Аппетит появился, – сообщила Анжела, ножом и вилкой накинулась на мясо. За десять минут Богдан вылакал полбутылки, глаза повеселели, но не опьянели. Он подчистую опустошил тарелки, ещё осталось облизать, и довольный вытирал губы матерчатой салфеткой. Максим и Диана тоже почти всё съели, словно аппетит взрослых передался им, заказали себе ещё по одному сладкому десерту. Долго засиживаться они не собирались, нужно ещё заехать за фруктами. Анжелика действительно больше не выпила, но, когда собрались уходить и встали из-за стола, она взяла бутылку с водкой и протянула Богдану.

– Возьмём с собой, – пояснила она, – ведь не оставлять наполовину полной.

Никогда они не забирали остатки из ресторанов или кафе, да где бы ни были. От стыда Потап запылал, опустил голову и исподлобья взглянул на официанток возле барной стойки, но девушки перешёптывались и на них не обращали внимания. А вот ухмыляющаяся рожа бармена под навесным плафоном, словно прилипла ехидством и вопила беззвучно: «Голодранцы!»

– Что, что воззрился?! – гневно крикнул Потап. Бармен испуганно покачал головой и постарался побыстрее опустить взор. Потап повернулся к Анжеле. – Зачем тебе водка? – грубым тоном спросил он.

– Но ведь… на пляж идём, мой хороший. – Анжелика одарила мужа жизнерадостной улыбкой, отчего он размяк. – Пригодится. Может, и ты выпьешь. Богдан точно ещё себе нальёт.

Ага, подумал Потап, и ты заодно, и произнёс:

– Рюмок нет.

– Стаканчики купим. Не проблемка. – Анжелика поцеловала мужа в щёку. – Девчонки – на выход. Сегодня будем в бадминтон через сетку играть, на большую денежку. Но если я выиграю…

– Да кому они нужны, – недовольно перебила Максим. – Всё есть. Если только до неба костёр из них развести. Я загорать упаду. И мне надо Жеке дозвониться. Его родители с полицейскими обыскались. Телефон включён, а он не отвечает. Но где-то ведь заряжает? Неделя прошла.

– Да, странно как-то. И мотоцикл его любимый у нас. – Анжела обняла дочек и направилась к выходу. – Мама Рэфы мне угрожает, говорит, что мы сына их погубили. Чокнутая.

– Да? А мне она ничего не говорила, – удивилась Максим.

Когда вставали из-за стола, Потап молча придержал Богдана, дождался, когда его женская половина отдалится, достал из борсетки распечатанную на принтере фотографию и сунул в ладонь другу. Богдан взглянул и побелел, даже извилистые жилки проявились на висках и под глазами: на снимке – Туф в обнимку с Алисой. Он сел на стул и закачал головой.

– Ничего не скажешь? – спросил Потап.

– Как-нибудь… потом.

2

Озадаченный Богдан подошёл к своему «мерседесу», на капоте и на крыше зачем-то потрогал металл, словно боялся обжечься, покарябал пальцем стекло и посмотрелся в отражение, задрал лицо к небу и старался разглядеть солнце. Будто отрешённый от реальности, охваченный мрачными мыслями он несколько раз обошёл автомобиль. Остановился возле двери водителя и замер, со стороны казалось, что он раздумывает – садиться или нет.

Автомобили были припаркованы рядом. Потап высунулся из окна заведённого «порше» и крикнул:

– Друг!..

Богдан вздрогнул и выронил бутылку, которую всё это время носил в руке, будто не замечал. Звон разбившегося стекла привлёк внимание Анжелы. Она выглянула из-за головы мужа.

– Ты как в трёх соснах заблудился, – договорил Потап. Он ждал, когда Богдан сядет в автомобиль и поедет первым, будет показывать дорогу к тому месту, про которое рассказывал.

– Он что, водку разбил? – спросила Анжела и недовольно цыкнула. – Ты чего ждёшь его? Нам ещё на рынок за фруктами.

– Чтобы не крутиться. Там одностороннее и дорога узкая. Припарковаться будет негде. – И недовольно буркнул:

– Дома свои фрукты есть.

– Я другие хочу. – Анжелика повернула зеркало заднего обзора к себе, посмотрелась, покрутила лицом, поправила густую копну волос. – Какой-то Богдан сегодня рассеянный. Не считаешь? – Она достала из дамской сумочки сигарету, обернулась на девочек, пожалев их милые носики, смяла и выбросила в окно.

– Ты серьёзно собиралась закурить? – спросил Потап.

Анжелика, не обращая внимания на возглас мужа, достала красную помаду и подкрасила губы. Она кокетливо покрутила щеками перед зеркалом и послала себе воздушный поцелуй, дурачась, вытянула губы насколько это возможно.

– Ты знаешь, я думаю к чёрту эти озёра. Давай поедем на пляжи бассейнов. Там и кафе есть, и ресторан, и маленькая гостиница. И, может, девчонки захотят покататься на водяных горках. Там же аквапарк тем летом поставили.

Потап с подозрением посмотрел на стёкла разбитой бутылки на асфальте, перевёл глаза на Анжелу и тяжело вздохнул, понимая, зачем понадобилось ехать к аквапарку, тронул «порше» за отъезжающим «мерседесом».

Минут двадцать они плелись по забитой машинами дороге. День, словно старался угодить для страждущих искупаться и позагорать, выдался очень жарким, горячий воздух и ослепляющее палящее солнце жгли локоть Потапа, высунутого из окна. Анжела надела солнцезащитные очки «кошачий глаз», откинула затылок на кожаный подголовник и тихим птичьим голоском напевала неизвестные Потапу слова про любовь на английском. Диана и Максим засунули носы в айфоны.

«Мерседес» Богдана тормознул на перекрёстке, собираясь поворачивать налево к рынку. Дёрнулся и снова остановился, наполнил мир тяжёлым длинным сигналом. Богдан высунулся наполовину из окна и закричал:

– Чучело, я сейчас достану бейсбольную биту и снесу тебе башку!

– Что там случилось? – Анжелика приподняла очки на лоб и вопросительно поморгала в глаза Потапу.

– Не знаю, – ответил он и высунулся в окно.

Перед бампером «мерседеса» грязная пьяная женщина лет сорока, а может, пятидесяти или тридцати, расстелила замызганный коврик, выставила на нём бутыли с красным содержимым, установила открытый зеленоватый мешок, Потапу в таких завозят сахар, разложила еду в мятых сальных полиэтиленовых пакетах. На пыльных взъерошенных волосах прямо на макушке болтался розовый бант. Она подняла высоко колени, юбка сильно задралась, высветив чёрные панталоны с болтающимися подтяжками для чулок, которые неряшливо приспущены. С невозмутимым лицом алкоголичка вытащила из дамской сумочки помаду и стала намазывать губы. Красные бананы образовались вокруг её рта. И почему-то в ней Потап увидел Анжелу. Он осторожно, боясь, что прочтут его мысли и опасения, взглянул на жену.

– Ты чего? – улыбнулась Анжела. Очень красивая Анжела.

– Да так, почудилось. – Потап вновь уставился глазами на женщину, не дававшую никому проезда. Ей начали сигналить со всех сторон, но она упорно и довольно пялилась через стекло на Богдана, рассыпаясь в воздушных поцелуях. Её ладонь в кожаной перчатке подняла пластиковый стакан над головой, счастливая улыбка подарила себя Богдану, вторая ладонь без перчатки с землистым оттенком поднесла к губам мундштук с папиросой. Бомжиха выпила содержимое стакана, затянулась и выпустила элегантную струю в сторону «мерседеса». Она поднялась на ноги, сняла с шеи шёлковый шарф и повязала боковое зеркальце автомобиля Богдана.

– Что она там вытворяет, – произнёс Потап. – И Богдан не отвечает. Не кричит. Не выскакивает. Словно притаился.

– Да, на него это не похоже, – ответила Анжелика, внимательно наблюдая за происходящим.

– Эти бомжи уже достали! – взвизгнула Максим. – Я сейчас сама выйду, если некому убрать эту шваль… И голову ей ножом снесу.

Диана бледная забилась в угол сиденья и часто испуганно моргала. Её пальцы нервно поглаживали ладонь сестры.

– Нам надо вернуться домой, – тихо пропищала она.

– Дочь, что с тобой? – Анжелика увидела в каком несчастном паническом настроении Диана и толкнула Потапа в плечо. – Батура, иди, хоть ты разберись. Что за клоунское представление там эта… вытворяет. И Богдан притих, сидит как мышь в норе.

Алкоголичка собрала конусообразные сигнальные столбики и полукругом установила перед «мерседесом». Со спины к ней подошёл полицейский, заставил собрать свои пожитки и повёл в сторону тротуара. Напоследок, когда странная бомжиха ступила на невысокий поребрик, обернулась, что-то прокричала Богдану.

Он не стал выходить и убирать бело-оранжевые конусы. Колёса «мерседеса» выбили из-под себя столбики и покатили пересекать дорогу. Потап повёл «порше» следом.

Они въехали на узкую дорогу, через пятьдесят метров пролегающую параллельно рынку. За первым двухэтажным зданием справа располагалась «Лавка рукоделия», над широким окном возвышался балкончик с коваными перилами, где белели узкие пластиковые кресла, столик и шатался из стороны в сторону дебил, весело закатив глаза к небесной синеве, распустил пузырящиеся слюни по выдвинутому подбородку.

– Лавка рукожопия, – злобно проворчал Потап. Как-то раз он зашёл починить зонт в бушующий ливень, где при входе в стеклянную дверь по башке двинул колокол, а нос продраили запахи застарелого табака, нафталина и старости, будто дед давно умер, но всё ещё жил. Хозяин лавки лет восьмидесяти полысевший по бокам, а по центру имел седой гребень, осмотрел зонт, пообещал починить очень быстро, за считанные минуты. И когда Потап выходил за дверь, чтобы посидеть в маленьком кафе напротив, попить чаю с пирожным, дедок кашлянул и сразу издал скрежет из задницы. Потап засомневался, что «трясущерукий» справится. Справиться – дед, конечно, справился. Только когда отдавал обратно, извинился, что зонт возвращается с дырой, сославшись на то, что ребёнок неудачно поиграл. Деньги за работу он, конечно, не взял. Ребёнок – это тот сорокалетний дурачок, который пляшет с утра до ночи на балкончике и вертит счастливой рожей, обрызгивая прохожих слюной?

Потап посмотрел на тот самый балкончик и весело усмехнулся:

– Да… Как всегда – большой ребёнок вытанцовывает брейк-данс.

– Мм. – Анжела подняла взор по ходу взгляда мужа: седой «большой-бэби» замер, сжимая левой ладонью перила, и повернул лицо в сторону «порше», рассчастливая из рассчастливейших улыбок отразилась в зрачках Анжелики, редкие зубы часто постучали, правая рука протянулась к столу и что-то взяла.

– Кажется, ты ему приглянулась, – тихо хохотнул Потап. – Сейчас он тебе скинет свои поношенные трусы как казак шапку будущей невесте.

– Давайте вернёмся домой, – пролепетала Диана.

Но дебил перевёл взгляд на тихо ползущий «мерседес» Богдана, покачал затылком в стороны и швырнул бутылку в лобовое стекло.

– А! – вскрикнула Анжелика. – Смотри, что он сделал.

– Вижу, – ответил Потап, остановил «порше».

– Выйди, достань ружьё из багажника и разнеси ему морду, – посоветовала Максим, даже не подняла глаза, продолжая строчить послания Жеке.

– Ну давайте уедем домой, – стонущим голоском попросил Диана. – Мне нужно играть на скрипке. Срочно.

Богдан выскочил из передней двери автомобиля, осмотрел лобовое стекло, поднял бутылку и покрутил перед глазами. Потом отвернул пробку и вылил воду на асфальт. Он что-то крикнул дебилу и швырнул в него пустую бутылку. Зелёный сосуд ударился о металлические перила, отлетел к двери «Лавки рукоделия, подпрыгнул на тротуарной плитке и медленно скатился к проезжей части.

– Пластиковая! – крикнул Богдан Потапу и махнул рукой, показывая, что можно продолжать путь. Он погрозил кулаком «большому-бэби» и влез в салон «мерседеса».

– Я думала, что он сейчас пойдёт и разнесёт всю лавку. – Анжела достала пилку для ногтей и начала лениво тереть по кончику мизинца. – Ты не знаешь, он, случайно, успокоительных сегодня не опился?

На улицу нахлынула непонятная тишина, нарушаемая только эхом капель и далёкими гулкими шагами. Слабый ветер прогнал по тротуару фантик от конфеты, рванул порывом и воткнул между стеклом и «дворником». Вокруг образовывались булькающие звуки, будто поднималось таинство из глубин океана. По левому тротуару шла в обнимку молодая парочка – парень и девушка, и когда поравнялись с автомобилем, почти остановили шаг. Их глаза, приоткрытые рты с безвольно оттянутыми челюстями и высунутыми кончиками языков, пошатывающиеся головы – пребывали в каком-то отрешённом трансе, будто их тела оставили без душ. Где-то над головой стонали дельфины, опускались батискафы. Из тишины вырвались последние крики ужаса женщин и детей, спасающихся от потопа. И Потап подумал, что снова началось… Мир оглох. Небеса сливались с водой. Беснующаяся чёрная мошкара залепляла все стёкла «порше». Взгляд выцепил вокруг остановившихся людей с качающимися головами, где дирижёром для всех назначался дебил на балконе «Лавки рукоделия», который крутил шеей так, будто размахивал пращой для броска собственной головы.

3

– Купила финики, бананы, киви, апельсины сладкие. – Анжелика встала коленом на сиденье. – Эй. – Она помахала ладонью перед глазами Потапа. – Ты в осадок выпал? Смотри… купила ананасы… Две баночки варенья из фейхоа, девочки любят. Да что с тобой… проснись уже… Смотри… целую корзинку фруктов. И, не вытерпела, взяла нам две бутылки красного вина… Надо было дома сразу своего налить.

Потап недоумённо часто моргал. Он осмотрелся. И «мерседес» и «порше» стояли почти впритык правыми боками к чужим воротам на тротуаре. Диана и Максим ели мороженое под палящим солнцем, молодой кот с вытянутым хвостом кверху тёрся об их ноги, вырисовывая подобие знаков бесконечности.

– А Богдан где?

– Как где? С полицейскими разбирается. Ты чего?.. Он троим морды разбил. Вон, все плиты в крови. Ты не заболел? – Анжелика потрогала тыльной стороной ладони его лоб.

– За что разбил?

– Как за что? Пока мы думали, куда поставить машины, пока сходим за фруктами… эти трое уселись на капоте «мерседеса». Богдан снёс им морды. Я даже удивилась, что ты не вышел помочь… Хотя ему помогать и не нужно… Он сам в доли секунды их троих убил.

– Что значит убил? – встрепенулся Потап.

– Я, в смысле… послал на землю валяться без сознания.

– Сейчас… – Потап потёр пальцами над бровью, стараясь вспомнить, что произошло. – Ну да… да… – Он потянулся ладонью к ручке, чтобы открыть дверь и выйти наружу.

Перепрыгнув металлическую ограду, к машинам спешил улыбающийся Богдан. Его пальцы пересчитывали банкноты. Он пересёк дорогу, сунул деньги в кожаную сумку, свисающую с плеча, и подошёл к окну «порше». Потап опустил стекло.

– Не пойму, сегодня тоннель дебилов здесь открыли? – Богдан разорвал целлофановую упаковку.

– Угу. Запасной Сен-Готардскому. Осталось Альпы воздвигнуть.

– Прикинь, – Богдан сунул в рот зубочистку, – то эта алкоголичка в начале улицы, то старина имбецил с балкона… Я помню, как в стародавней юности за его младшей сестрой ухлёстывал. Она лет на десять старше меня. Не хотела молодого Бочо любить. – Он усмехнулся. – Мне осколок из ляжки вынимали… Она там медсестрой… Я ей рассказал, что герой России и всё такое… Ты знаешь, подействовало, когда все спать улеглись, повела меня за руку в каморку и… по-быстрому отдалась. – Богдан посмотрел на кровавые пятна на тротуарной плитке, на свой кулак. – Эти трое… Да?.. Уселись на мерседес бухать. Такую наглость вижу впервые.

– Да. Как-то всё странно и неожиданно. – Анжелика ставила корзинку с фруктами в багажник и теперь уселась на сиденье рядом с мужем.

– Не хотят тебя отпускать. – Потап посигналил девочкам, чтобы шли садиться. – Видно, твой мерседес приглянулся. С полицейскими разобрался?

– Мои деньги разобрались. – Богдан стукнул по торцу стекла. – Ладно, всё. Поедем купаться. Сегодня день хорош, чтобы не вылезать из воды и пропарить кости на солнце. – Он повернулся и пошёл к своему автомобилю, поддел пальцем носы обеих сестёр.

– Тебе не кажется, что он сильно постарел за эти дни? – спросила Анжела, вдумчиво проводив спину Богдана.

– Тебе не кажется, что ты сильно выпиваешь за эти дни?

– Ну Патя, – произнесла Анжелика льстивым голоском. – Как-то что-то захотелось. Скоро больше не буду. – Она поцеловала его в щёку. – Как Максим любит сказать… мур-р, мур-р. – Она потёрлась виском о его ухо. – И ещё раз… мур-р.

– Скоро?.. – Потап усмехнулся и завёл двигатель. – Скоро может стать, что очень нескоро. – И он подумал, что как такое возможно – девушка Туф из-за тридевять земель пусть не из далёкого, но прошлого, и Алиса из сейчас и здесь – стоят в обнимку на одной фотографии? Обе причастны к Богдану. Случайность? Нет. Это точно неслучайность. – Как-то мне не нравится, что может быть скоро.

Диана и Максим залезли в задние двери. Потап посмотрел на задние сиденья, между ног Дианы расплывалось пятно крови.