Текст книги " Повелители тьмы (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Нан, покопавшись в моей памяти, выдала проект модернизации полосы препятствий, спортзала и фехтовального зала. Йурас был назначен начальником этой "стройки века" и совсем загонял нас, бывших у него на подхвате. Возле Полигона возник крохотный жилой район – несколько коттеджей на деревьях, мы часто оставались ночевать там, и "баня" над ручьём.

Взрослые посёлка смотрели на всю эту суету с видом людей, от которых уходит понимание происходящего. Подростки же с энтузиазмом включались в дело, даже если это было просто "подай–поднеси". Что‑то большее после "дня открытых дверей" мы им не доверяли. Ну, разве что пару раз пальнуть из мультигана или послужить напарником (скорее наглядным пособием) в демонстрации очередного приёма. На робкие просьбы показать что‑то большее я и остальные по моему приказу давали резкую отповедь – некогда возиться, нужно тренироваться самим, тебе–это–не–надо–занимайся–своим–делом–пошёл–вон.

…Видимо, носозадирание наших учеников дало о себе знать. Когда Жасмин сказала, что средь поселковой молодёжи идёт брожение, я хищно потёр руки и стал ждать.

В общем, стандартная хитрость – Светка называла такие "томсойерскими", понятия не имею, что это значит, – в который раз оказалась к месту. Загоняй мы всех на тренировки силой, тинейджеры еле шевелились бы, да со стенаниями и жалобами. А тут чудесное боевое искусство и возможность пострелять из оружия чужаков проходят мимо них, как же так?!.

Дети нажали на родителей. Родители нажали на Жасмин. Жасмин – на меня.

И я был вынужден с "неохотой" согласиться. При одном условии. А вы думали, я просто так буду вас учить? Нет уж, извольте отработать…

Лесная Стража, так мы назвали эту организацию. В древности, говорят, было что‑то такое – рейнджерские отряды из магов и воинов.

В речи, которую Нан держала перед новоявленными Лесными Стражами, она подчеркнула их избранность, "опричность", сложность поставленных перед ними задач (не уточняя, каких именно) и потребовала полной отдачи.

Каюсь, этот спич был почти стопроцентным плагиатом. В американских и не очень фильмах подобные речи толкают сержанты перед солдатами, начальники полиции перед копами, боссы перед подчинёнными. Но здесь это был подлинный шедевр ораторского искусства. Глядя на неподдельное воодушевление лесных жителей, я мысленно обзывал себя циником. Хорошо, что Нан сама вызвалась – если бы пришлось самому толкать речь, я нипочём не удержался бы и разоржался, испортив впечатление…

К тому времени Жасмин, Валья и Орла довели до ума свои аналоги снаряжения и вооружения нелюдей, и Лесная Стража получила своё обмундирование.

Возник вопрос его проверки. Но сначала надо было решить другую проблему.

Кажется, папаша Мигель окончательно сошёл с ума.

Люди вполне освоились в Хидоне. По большей части они сидели в отведённой для них темнице, выходили по вечерам, собрать урожай растущих на дереве плодов. Иногда позволяли себе поболтаться по Хидону, избегая удаляться от него, подходить к центральному дереву посёлка и к Полигону – ошейники на такое отзывались предупреждающей щекоткой. Люди, и даже орк, примелькались и не обращали на себя особого внимания вэйри, хотя недружелюбных взглядов всё же хватало.

Вот только папаша Мигель был совсем плох. Он бормотал себе под нос ругательства, то и дело вздрагивал и ёжился, меленько крестился и глядел по сторонам дикими глазами, плевался, завидев вэйри. Поселковая детвора даже затеяла игру, приближалась к священнику – или кто он там, и принималась сверлить жёлтыми глазами, а то и творить простенькое волшебство вроде создания иллюзий или оживления кукол (близнецы Сайны научили).

Мигель приходил в неиствовство, рычал и ругался, детишки с визгом разбегались, а сам падре падал на колени, хрипел, хватаясь за ошейник – компьютер Хидона, следивший за ним, отмечал агрессивность и возможность причинения вреда жителям…

Но потом то ли детям надоело, то ли родители путём выкручивания ушей и отшлёпывания поп втолковали, что убогих дразнить нельзя.

В общем, взяли мы падре в охапку и встал он пред ясны очи Жасмин, Вальи, Дайрима и Нан и гораздо более мутные мои очи.

Архимаг оглядела бормочущего Мигеля и вопросительно глянула на орка.

– Никто его и не думал бить. Он уже давно такой, – хмуро поведал тот. – С тех самых пор, как сюда попал, на деревья посмотрел. Может быть, он спятил?

Действительно, падре здорово походил на спятившего.

– Ты ответишь на наши вопросы, – с уверенностью сказала Архимаг. Мигель плюнул ей под ноги. Жасмин проследила, как плевок впитывается полом, укоризненно покачала головой.

Через мгновение ошейник чуть придушил Мигеля. Я подхватил его тело, орк оскалил крупные зубы и тоже качнулся вперёд, поднимая руку… тут же споткнулся и запустил пальцы под ошейник, хрипя.

Я и Дайрим отволокли Мигеля в сторонку. Мы прошли в складке коры и забрались в первое же пустое помещение, Валья подступилась с инъектором. Ощутив короткий укол, Мигель завыл отчаянно.

Потом его искажённое яростью и страхом лицо вдруг расслабилось, одна половина его стала улыбаться, другая как будто всё ещё гневалась.

– Бр–р-р–р!.. – Нан передёрнуло.

– Как тебя зовут?

– Мигель… отец Мигель, в миру – Мигель Антонио Серрава, – пробормотал, кривляясь, падре.

– Зачем вы припёрлись в лес? – вкрадчиво спросила Жасмин.

– Подтвердить, – Мигель глупо хихикнул.

– Что подтвердить?

– Уничтожение.

– Уничтожение чего?

– Самолёта. Предыдущая команда доложила об исполнении… но сама не вернулась.

– Ага, – пробормотал я, но осёкся под коротким взглядом Жасмин. О причине, по которой не вернулась предыдущая команда, мог бы порассказать немало. Давно зажившие шрамы и ожоги вдруг зазудели.

– Зачем вам надо было уничтожить упавший самолёт? – спросил я.

– Взорвать… разрушить… чтобы и следочка не осталось, – бормотал Мигель.

– Зачем? Зачем разрушать? – настойчиво спросил я.

Падре поднял голову, лицо его разломило жутковатой улыбкой:

– Наследие. Наследие дремлет в Лесу. Нельзя давать дикарям из Леса намёки, они могут понять и начать будить  их!..

– Кого это – их?

– Д еревья!..

– Будить деревья? – недоумённо переспросил я и тут же понял. Присутствующие вэйри переглянулись со значением.

– Были знаки, – продолжил бормотать падре. – Комета… падение одного из спутников… Есть пророчество. Если деревья проснутся, наступит конец владычеству людей, и падёт Крест и Ватикэн…

– Что падёт? – переспросила Жасмин.

Падре пустил слюну.

– Крест – это, должно быть, религия людей, – сказал я.

– Ватикэн – кажется, город, – пояснила Жасмин. И уже сама смутилась под взглядами, вопрошающими: откуда ты знаешь?

– Так, ага, ага. Очень интересно.

Падре продолжал бормотать, мы задавали вопросы, и постепенно вырисовывалась картинка этого мира. Мигель начал сбиваться и путаться, явно собирался малость подремать.

– Ещё? – Жасмин посмотрела на иньектор.

– Пожалуй, не стоит, – с сожалением сказала Валья, крутя прибор в руках. – От двух порций подряд он… не умрёт, но будет чувствовать себя очень плохо.

Жасмин пробормотала, что забота о самочувствии падре не входит в её планы, но махнула рукой.

– Тащите назад.

И мы потащили.

Кажется, орк был всё‑таки дрессируем. Он самостоятельно отошёл в сторону, хмуро поглядел на Мигеля. Тот вис между мной и Дайримом, бормотал и пускал слюни.

– Вы что, болтай–траву ему вкололи? – поинтересовался Фридрих.

– Что?.. А, ну да, наркотик правды.

– Дураки, – хмыкнул Фридрих.

– Чего?!. – возмутился я.

– Дураки, говорю. Некоторые сановные церковники проходят специальную обработку. Им прививают что‑то такое, что эта отрава на них не действует… то есть действует, но именно как отрава – убивает.

– Этому, судя по всему, прививки не делали, – я вгляделся в лицо обдолбанного падре и перевёл дух. Сам‑то мог подумать об этом.

– Что такое Ватикэн?

– Город, – неохотно ответил орк.

– Столица? – спросил я.

– Нет. Столица – Милэн. Ватикэн – там резиденция кардиналов и Трёх Бессмертных Праведников.

– Наследие дремлет в Лесу, – шептал Мигель. Я думал, его уже отпустило, но тут его вштырило опять.

Орк сопел, переминался с ноги на ногу. Вдруг шагнул вперёд, не обращая внимания на предупреждающий возглас Дайрима, наставленные стрелкомёты и клинки перед лицом:

– А что насчёт орков? – отрывисто спросил. Мигель с усилием сфокусировал на нём взгляд.

– А, орчила… Тьфу на тебя!.. – и он в самом деле попытался сплюнуть, но плевок повис на бороде. – А что насчёт орков?..

– Церковь обещала, что мы сможем жить в мире. Что нам не придётся терпеть притеснения за нашу инаковость, что отчие земли останутся за нами.

Падре засмеялся, задыхаясь.

– Да ты что, Фрдихри… Тьфу опять!.. Поверил церкви? Ну да, пусть пока будет мир… а потом и с вами разберёмся, да, потом…

И он счастливо захрапел.

Фридрих стоял, опустив могучие плечи, и выглядел таким потерянным, что Нан даже попыталась утешить:

– Ты сам же говорил, что он невысокого сану, – сказала на ломаной латыни. – И что такой может сказать о задумках глав церкви?

– Ничего, – угрюмо ответил орк. – Но он прав. Наши старейшины то ли глупы, то ли жадны… Бойтесь данайцев, дары приносящих. Ядоязыкие проповедники непременно обманут. Это ясно и младшим церковникам. Они не терпят нелюдей…

– Мир для людей, – всхрапнул Мигель.

– Да, вот так они говорят, – кивнул на спящего орк. Спохватился, что разболтался перед врагами, и закрыл рот.

Мы переглянулись.

– Есть у этой… болтай–травы, – Валья усмехнулась, – побочные действия?

Орк насупился.

– Ответить в твоих интересах, – пропела Жасмин.

– Некоторые, узнав, что под зельем всё выболтали, бьются в падучей, – неохотно ответил орк, – пытаются вены себе перегрызть… но мне кажется, это не про него.

– Пожалуй, – Жасмин поглядела на храпящее тело.

– Проспится и будет как в похмелье. Ничего особенного – голова поболит, желудок, на печень рикошет… молока попить, полежать – и всё пройдёт. Похмельный синдром. Абстинентный.

– А у тебя не хилое образование, – восхитился я.

– Сорбонна, – буркнул Фридрих. Я не понял, что означало это слово, переспрашивать не стал.

Жасмин мановением ладони отпустила его. Орк подхватил не такого уж худого святого отца и потащил. Жасмин только головой покачала, глядя в спину.

– Могуч, – Валья посмотрела на меня. – Каким он мог быть бы… с двумя руками?

Я пожал плечами.

– Надо подумать и спросить компьютеры.

– Спросим, спросим, – посулила Жасмин. – Но надо сначала обдумать сказанное этим… этим…

Кажется, она едва не плюнула. Мы принялись обдумывать.

Сейчас идёт семьсот двадцать второй год от Пришествия.

Пришествия в этот мир Креста.

Религия распятого бога начала своё шествие по планете там, где ныне располагается Ватикэн.

Пришло небесное воинство. Полсотни человек, вдруг появившихся в пределах одного из человеческих королевств. Они проповедовали добро и всепрощение, огнём и мечом прививая свои ценности. Они умели убедительно говорить, они разделяли и властвовали, заключали союзы и предавали, вырезали династии правителей и целые города.

И в конце концов сковали железными скрепами все человеческие королевства, образовав Ром, Империю Людей, со столицей в городе Милэне.

Что‑то было не так в этой истории, что‑то очень странное. Самолёты. Мультиганы. Компьютеры. И одновременно – слишком уж явные кореляции с моим миром. Названия городов и Империи. Та же вера. Латынь. Если эти, гм, крестоносцы из моего мира, откуда они взяли все эти невероятные биотехнологии? Если эти биотехнологии уже были, когда крестоносцы явились, то почему они смогли так легко захватить мир?..

Что‑то тут сильно не так…

Мне снился сон. Я шёл по Питеру, шёл знакомой тропой, которой уже ходил однажды. Впереди парк, из которого я переместился в этот мир… Но на входе в парк – камень, похожий на надгробие. На камне выбиты три стрелы, указывающие влево, вправо и вперёд (то есть вверх). И больше ничего.

Я поглядел поверх камня. Там, впереди, ветви деревьев прорастали через реальность и сон. Снова перевёл взгляд на камень, появилась ещё одна стрела, указывающая вниз. Интересно, что это означает – назад, или намекает, что мне лежать под этим камнем?

Теперь четыре стрелы были похожи на кнопки–указатели на клавиатуре.

– В любом случае, назад я не пойду, – сказал я. – А чем грозят остальные направления?

Голос утонул в коротком эхо, какое бывает между каменных стен школьных коридоров.

Потом раздался звук, который тоже ассоциировался у меня со школой – скрип мела по доске. На камне под стрелками появились белые линии, я узнал свой собственный почерк:

"Ты в самом деле ждёшь подсказки, куда тебе идти?"

– Ну и пофиг, – сказал я. Раздался шорох крыльев, и на камень сел ворон.

– А ты что мне скажешь, мудрый вран? – спросил я его.

– Серый, ты срочно мне нужен! – каркнула вещая птица. – Срочно!

Я удивился и проснулся.

– Что ещё? – буркнул, не сразу сообразив, что меня вызывают по радиосвязи. Нан резко села, вытянула руку, с тонких пальцев стекло призрачное сияние. Глаза моей эльфийки бликовали в полутьме.

– Что?.. – окончание фразы пропало в зевке. Была, наверное, серёдка ночи.

– Жасмин срочно вызывает, – ответил я, одеваясь. Нан выдала ещё один зевок и бодро вспорхнула с постели.

– Меня одного вызывает, – уточнил я, не попадая руками в рукава куртки. Нан даже не соизволила ответить, метнула рыжий взгляд.

– Доспехи одеваем?

Я задумался на секунду.

– Времени нет. Идём так. Нас достаточно много, а он один, невооружён и однорук, – я вообразил громадного Фридриха в окружении худосочных эльфов. Ох, не в пользу лесного народа складывается впечатление…

Нан убрала клинок в рукав, подхватила мультиган, первой вышла в дождь и швырнула с руки птицу. Совоястреб сорвался с её запястья и торопливо полетел через дождь, оставляя за собой синеватое быстро тающее свечение.

Как будто в ответ на её заклинание откуда‑то возникла синяя паутина, неприятно напомнившая мне время, когда мы с Нан удирали от эльфов. Впрочем, паутина сейчас ловила не нас. Её тонкие нити пронзали пространство, изгибались гигантскими дугами. Кажется, заклинание творила сама Жасмин – уж больно мастерски оно было выполнено, и ручьи, пересекающие территорию посёлка, почти не мешали.

– Этак она всех перебудит, – пробормотала Нан, наблюдая, как нити ныряют в листву, в стволы гигантских деревьев. Замирают там, обнаружив кого‑то… и всякий раз отпускают, убедившись, что привлекший внимание заклинания – не орк. Из лесных домиков высовывались заспанные встревоженные жители посёлка. Проснуться от касания магии не слишком приятно.

– Как насчёт заложников? – меня тревожило другое. – Если он догадается взять их, то… впрочем…

Мы переглянулись. Нан дёрнула плечами, орк тоже не показался ей способным на такое.

– Есть что‑нибудь? – поинтересовался я у Жасмин.

– Пока ничего, – ответила та не сразу, на контроль заклинания уходило немало сил. Кольцо нитей расширилось, сплелось и стало ещё больше похожим на фрагмент лазерного шоу. Красиво, блин. – Осматриваю окрестности.

Нити канули в темень. Вэйри тревожно переговаривались. Я какое‑то время думал, не рявкнуть ли на них, веля спрятаться, Нан сказала, что на такое предложение они скорее всего ответят тем, что вылезут ещё дальше, и опять уставилась в пространство.

– Ничего? – спросил я, когда девушка "вернулась". Нан замотала головой.

– Я спросила Жасмин, а та спросила компьютер Хидона. Моя птица облетела все места, где орк во время своих прогулок чаще всего оказывался.

– Угу. Ладно, тогда пойдём… хоть куда‑нибудь, – я тихо забранился. Как он вообще умудрился содрать ошейник? Все утверждали, что это невозможно.

– Кое‑что есть, – как будто в ответ на мой мысленный вопрос сказала Жасмин. – Вот.

И сбросила мне образ. Поисковые чары Архимага нашли следы магии, оставшиеся от разорванного ошейника.

Через несколько минут мы, стукаясь головами, стояли над самим ошейником. Я задрал голову, изучая кривой сучок у ствола дерева. Закрыл глаза, снова читая образ Жасмин. Да, скорее всего, именно так это и произошло.

Деревья посёлка податливы. Любой человек – ну, или эльф, орк, – с мало–мальски развитым воображением способен приказать фауне сплести тонкие прутья в виде корзины, вырастить деревянную ложку или… ветку–копьё.

Люди были под надзором компьютера посёлка. Интерес к ним вэйри же после первых дней плена постепенно угас.

И Фридрих выпросил у дерева кривой острый сучок, а потом взобрался на ветку повыше, запустил пальцы под ошейник и "повесился" зацепившись им за деревяшку. Будь ошейник попрочнее, орк бы действительно удавился на нём, но – повезло.

– Псих!.. – восторженно сказала Нан.

– В окрестностях посёлка его тоже нет, – Жасмин приняла доклад от своего заклинания. – Куда же он мог деться?

– Либо удрал уже за сторожевые ручьи, – сказал я, – либо забился куда‑нибудь под землю.

Жасмин присела на корточки, запустила пальцы в землю. Целую минуту молчала, потом качнула головой, – нет.

– Организуем погоню? – уныло спросил я, уже представив сумасшедшую ночную гонку по лесу. – Можно оплетаев привлечь. И для охраны оставшихся в посёлке тоже.

Жасмин задумчиво оглядела меня.

Ты тоже остаёшься. Извини, но быстро и бесшумно ходить по лесу ты так и не научился.

Я пожал плечами, признавая её правоту.

Мы чуть не поскандалили с Нан, пока Жасмин попросту не велела ей остаться тоже, мотивировав это тем, что и в посёлке должны быть опытные маги. Я перевёл дух – мне вовсе не хотелось, чтобы она шлялась в тёмном лесу в поисках чёрного орка.

Так что Нан дулась на мою опеку, на "предательницу" Жасмин, на подругу – Райо ушла с поисковиками.

– Пойду взгляну на тюрьму, – предложил я наконец. Нан отбуркнулась, но тоже пошла.

Здесь никто не озаботился попросить дерево вырастить светлячки, и они росли сами по себе, редко и как попало. Нан протянула руку:

– Ширак.

Сгусток света величиной с шарик для пинг–понга взмыл ввысь. Я проводил его взглядом… и подпрыгнул, хлопнул в ладоши, словно убивая комара. Свет разбрызгался и погас.

– Что?!. – воскликнула Нан.

– Т–с-с!.. Кажется, я знаю, где может быть наш беглец, – сказал я и перешёл на Тихую речь.  Помнишь, ты сказала, что Фридрих не такой человек… орк, чтобы брать заложников?

Нан пожала плечами. Потом глаза её расширились. Поняла.

Так вот, он и не такой орк, чтобы бросать товарищей. Я думаю, что он просто вернулся к тюрьме!..

Девушка опасливо оглянулась, прядала ушами.

По–твоему, он где‑то здесь?

Она толкнула меня в грудь, и мы скрылись за изгибом торчащего корня. Нан зашевелила пальцами, глаза её закатились. Я ощутил мимолётное касание магии, поисковые нити срывались в темноту – не такие мощные, как заклинание Жасмин. Паутинки, невесомые и незаметные.

– Здесь, – пробормотала Нан, очнувшись. – Идём!..

– Куда?!.

Надо его остановить, пока он не…

Надо, – не стал спорить я.  Но ты пойдёшь позади меня!..

Нан заворчала мысленно, однако спорить не стала. В моём сознании замелькали картинки, девушка передавала информацию, собранную её заклинанием. Раз, два… пять теплокровных. Трое в одной куче. Ещё двое отдельно, в стороне – это я с Нан. Вот это большое пятно, неторопливо крадущееся куда‑то – понятно, Фридрих отправился разведать дорогу.

Гм, а кто пятое маленькое пятно, с которым он как раз поравнялся?..

Мы сорвались с места.

Самое большое и самое малое пятно слились, потом малое упало и чуть потемнело. Я скрипнул зубами. Нан протянула руку, и в её ладонь упала лиана. Поставив ногу в петлю на конце живого каната, девушка вознеслась наверх.

Чернокожий стоял над кем‑то. Наклонился, отволок чуть в сторону и вернулся, негромко окликая оставшихся. Они пошли вперёд.

Кто‑то из людей задержался у тела, послышались голоса, что‑то похожее на стук деревяшки.

Что они делают?..

Фридрих стоял перед Мигелем, тот чуть слюной не брызгал, говоря яростным шёпотом. В руке у орка была сабля, падре воинственно потрясал дубинкой и явно намеревался раскроить голову лежащему… или лежащей. Чернокожий не позволял, воздевая своё оружие над бесчувственным телом. Чем и Марк притворялись, что спор их не касается, стояли в стороне и смотрели в темноту, переминались с ноги на ногу, как в очереди привокзального туалета.

В конце концов Мигель плюнул под ноги орку и пошёл вперёд.

Что‑то едва слышно пшикнуло, и падре удивлённо уставился на торчащую в груди стрелку. Икнул, сделал шаг назад, другой и повалился.

Фридрих с рёвом метнулся вперёд, замахиваясь саблей… нет, то был широкий ятаган, кривой меч с заточкой по внутренней стороне.

– Бегите!.. – прохрипел товарищам. Те не земедлили выполнить приказание, я выстрелил в упор. Фридрих даже не споткнулся. Выстрелить вторично я просто не успел.

Наши клинки скрестились, и шок от столкновения сотряс мои кости. Биомеч оказался вырван из рук чудовищной силы ударом – живой металл прорезал дерево и застрял. Ятаган тоже вылетел из лапищи орка. Чернокожий подпрыгнул и ударил меня ногой в грудь.

Меня унесло назад и припечатало в дерево. Сквозь искры в глазах разглядел, как в плечо Фридриха ударила стрелка с пёстрым оперением. Орк выдернул её, повернулся и исчез в темноте. Движения его не утратили точности и чёткости. Я лишь успел пальнуть ему вслед и, кажется, промахнулся.

Нан, мне показалось, спрыгнула вниз, на самом деле быстро скользнула по страхующей лиане. Склонилась над телом.

– Всё в порядке, оглушена, – устроила девушку поудобнее. – Это Ваэлли… или Вэллаи. Ну и везучая.

И перешла к падре Мигелю. До меня донеслось её сожаление – человек не загнал в падении стрелку себе в грудь, она попросту сломалась. Так что падре был жив.

Нан выстрелила ещё раз, то ли чтобы наркотический сон стал глубже, то ли просто из мстительности.

Уже знаю, – обрадовала Жасмин.  Валья почувствовала, что с дочерью что‑то неладное. Возвращаюсь.

Мы устремились в погоню.

Я ожидал, что они заблудятся в живом посёлке, но Фридрих, видимо, заранее разведал все возможные пути отхода и теперь бежал, подгоняя своих «сокамерников». Те тяжело пыхтели, без них орк давным–давно скрылся бы.

Орла. Выдеру!.. – с ужасом сказала Нан.

– Прочь!.. – завопила вслух. Дорогу беглецам заступила маленькая фигурка.

Нашу ученицу тоже не взяли в ловитву, и она обиделась, мысленно закрылась от "плохих взрослых" – потому и не успели предупредить девчонку. Возможно, тоже что‑то поняла, возможно, оказалась здесь случайно или желая поиграть в детектива.

Вот и попалась.

Хотя кто тут попался, ещё вопрос. Девушка театральным жестом вскинула руки. Свистнуло, грохнуло, мостик через ручей воспарил ввысь и развалился на составляющие части.

Угу, типа это их задержит, подумал я. Орк обогнал растерянно замерших своих и вломился в воду с такой скоростью, что мне показалось, он пробежит по её поверхности.

Но вторая девушка, возникшая из‑за спины Орлы, махнула рукой, и водная твердь расступилась под орком. Он ухнул в глубину, вода соткалась в канаты, захлестнувшие его плечи. Вервия из воды попытались то ли удушить жертву, то ли утопить.

Люди растерянно толклись на берегу, но вот один из них – мальчишка Марк, понял я, – с криком бросился в воду, пытаясь руками оторвать прозрачные душащие щупальца от тела Фридриха. Как ни странно, это ему удалось, и двое кое‑как выбрались из ручья. Встали, шатаясь, оглушённые сумасшедшей борьбой. Девушки одновременно вскинули руки, град стрелок обрушился на человека и орка.

Марк рухнул как подкошенный, но Фридриха уколы сонного яда, напротив, как будто взбодрили.

Орк поднял голову.

Девушки завизжали.

Как раз в этот момент я настиг Чема, который так и топтался бестолково на другом берегу ручья, и коротким тычком уронил его на берег. Бросился в воду. Под ноги попадались какие‑то ветки, на поверхности воды плавал пепел.

Фридрих пошёл на девушек. Шаг. Другой. На третьем упал на колени. С усилием встал.

На четвётром шаге я обрушился ему на плечи. Удар, вырубивший Чема, его заставил лишь мотнуть головой, и я едва не улетел в ручей. В эту секунду набежавшая Нан коротко полоснула его по ноге.

И Фридрих свалился – чуть не на меня. Земля дрогнула. С трудом выскочив из‑под повершенного колосса, я ещё раз приложил его и принялся разглядывать орка.

Плохо.

Смазанная тень метнулась, я успел сделать шаг и перехватить, сцапать в охапку девушку, которая рвалась с ножом к телу орка.

– Пусти! – забилась Вэллаи. – Надо разрезать ему горло!..

– Успокойся, твоя сестра в порядке, она просто оглушена!.. – как‑то странно она сказала, именно "разрезать" горло, а не "перерезать".

– Стоит задержаться на секунду – и у него в объятиях уже другая девушка, – проворчала Нан, появляясь рядом. Она вернулась, вытащила Чема из ручья – я ударил его так неудачно, что он свалился лицом в воду.

Юная целительница затрепыхалась в моих объятиях.

– Я не собираюсь убивать. Но если я не рассеку ему горло, он умрёт.

– Что‑то я слабо… – начал я и всё‑таки отпустил, сбитый с толку. Девушка тут же склонилась над чернокожим, повернула его голову в сторону, выхватила нож и принялась ощупывать горло. Уверенно резанула. Фридрих булькнул кровью.

Тем временем очнулся Марк. И первое, что он увидел – как некая смутная тень перерезает горло его старшему товарищу.

Раздался низкий хрипящий рёв, подходящий орку, а не человеческому мальчишке, пришла волна силы – и отхлынула, когда заклинание скомкалось. А в следующий момент юношу захлестнула волна уже физическая, поднялась из ручья и ударила, поволокла за собой. У лица бабахнул небольшой огнешар, запущенный Орлой, и парнишка улетел в водоём.

– Тьфу ты!.. – целительница помотала головой. – Я из‑за этого придурка чуть не зарезала его!..

– Не зарезала же. Орла, достань придурка. Стой, я помогу. Он, оказывается, маг… – вместе с ученицей мы выволокли парня из ручья, положили набок. Нан по приказу юной целительницы срезала ветвь деревца, похожего на бамбук, я старался не смотреть, как девушка заправила деревянную трубку в горло чернокожему. Тот свистел, дёргался и брызгал тёмной кровью.

– Надо в "яйцо", – сказала целительница. – У него гортань раздавлена. Представления не имею, как он со всем этим ухитрялся бегать и драться. Крепкие твари орки. А потом ещё твой удар в шею…

Я молча пожал плечами. Впрочем, извинений она и не ожидала.

– Мама? – позвала, зажмурившись, пару секунд поговорила с Вальей, вскочила пружинисто: – Руби это, это и это, а я пока…

Мы соорудили раму носилок, целительница водрузила на неё тут же сплетённый из живых ветвей щит. Кое‑как подняв орка на носилки, мы двинулись к медотсеку.

К счастью, мои опасения, что Фридрих не влезет в "яйцо", не подтвердились. Мы кое‑как засунули его вовнутрь.

– Эй, а разве не нужна маска? – удивился я, глядя, как по приказу девушки крышка "яйца" закрывается, и громадное тело заливает розовая жидкость. – И трубку эту вытащить? И раздеть?

– Нужен он мне, раздевать его, – буркнула целительница, но смилостивилась и соизволила объяснить, что человек – или, в данном случае, орк, способен дышать в розовой регенерационной жидкости, а всё постороннее она растворит.

Фридрих дёрулся, когда жижа добралась до лица, распахнул глаза и врезал по крышке. Ну, силён, чёрт чёрный!.. "Яйцо" содрогнулось. Целительница торопливо положила руку на крышку, и орк отрубился, задышал ровно.

– Как будто всё в порядке, – сказала девушка.

– Хорошо. А я боялся, вдруг "яйцо" настроено лишь на ва… а–а-апчхи!.. вас, и не сможет повторить оркскую физиологию, – чуть не сказал "вашу физиологию".

– Ты чего чихаешь? – встревожилась целительница.

– Дык, ручей… – я вытер нос рукавом.

Девушка бесцеремонно взяла меня за подбородок, глянула в глаза, нахмурилась, потянула за нос.

– "Нет" на оба вопроса.

– На какие?

– Насморка у тебя не будет, во–первых. Во–вторых, мама уже проверяла насчёт… физиологии.

Нан хихикнула и скинула мне воспоминание.

Зрелище было то ещё. Две одинаковые юные эльфийки, одинаково отчаянно трусящие, и громадный орк, на две головы возвышающийся над ними. Нан подстраховывала, держа наготове стрелкомёт и лозу, близняшки изучили культю, взяли пробу крови из целой руки и удрали.

Потом Валья стряхнула взятую кровь в медсканер, и компьютер сообщил ей, что в случае чего он и орка соберёт заново.

Полюбовавшись, как жижа принялась растворять одежду Фридриха и трубку в его горле, мы отправились помогать остальным.

На следующий день люди очнулись почти одновременно. Мигель впал в истерику, Чем в апатию, а Марк, убедившись, что новые ошейники, не чета тем, которые разорвал Фридрих, всё так же не препятствуют им выходить из клеток, выскочил наружу и бухнулся на колени перед первым же попавшимся вэйри.

Это оказалась Вэллаи, которая пришла поглядеть на место, где она едва не погибла ночью. От испуга девушка активировала ошейник и слегка придушила парня, тот, весь в слезах и соплях, молил сообщить ему, что случилось с Фридрихом.

Вэллаи посоветовалась с матерью и сказала.

Итак, люди пребывали в плену, орк в "яйце", а вся верхушка посёлка Хидон в заботах и хлопотах. Я же счёл, что наша подготовка здорово хромает, и вместе с Нан принялся вдвое усерднее натаскивать народ. Пришлось вспомнить старые добрые выезды и военные игры, которыми Дед развлекал своё "стадо".

– Проверить снаряжение.

Я залюбовался представлением. Дайрим вроде бы сонно дёрнул плечами, тронул оружие, поправил плащ и через пару секунд доложил готовность. Остальные…

Райо попыталась заглянуть себе за спину, завертелась на месте, как собака, ловящая собственный хвост. Йурас обхлапывал свою одежду, словно человек, напряжённо вспоминающий – то ли он забыл мобильник дома, то ли его попятили карманники. Запутался в непривычном плаще, Орла бросилась его распутывать. В итоге её плащ каким‑то чудом оказался на парне, а его плащ связывал тинейджеров в странный узел. Парень, вместо того, чтобы пользоваться ситуацией, пытался деликатно отпихнуть Орлу. Девушка не отпихивалась, то ли не могла, то ли не хотела.

Я бы сказала, что верны оба предположения, – Нан вздохнула скорбно, взяла тинейджеров за плащи и ловко вытряхнула.

– Спасибо, – выдохнул полузадушенный Йурас. – Эти новые плащи… старые куда привычнее…

Он опоясался биоклинком, подцепив лозой плащ Орлы, ловко помог ей облачиться. Орла нырнула в одеяние, я заметил, как тонкие пальцы девушки мимоходом коснулись зелёной плети растения–оружия… случайно задела?.. или нарочно погладила?.. Йурас вздрогнул, словно его током ударило, выпрямился и закостенел памятником самому себе. Девушка натянула капюшон до самых ушей, которые пылали алым.

Нан что‑то сказала мысленно, я не уловил, что именно, но плечи девушки расправились, она смотрела со спокойным вызовом. Я мысленно потянулся к Йурасу, опасаясь ляпнуть чего‑нибудь лишнего, отправил одобрительную эмоцию, эквивалентную похлопыванию по плечу. Парень вроде бы отошёл от шока, но я прикинул, как бы половчей перехватить его, если он вдруг воспарит к небесам от великого "щастья".