Текст книги " Повелители тьмы (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Вечный. Повелители Тьмы

Глава первая. Утро в волшебном лесу

Третий день с неба течёт вода, очень много течёт воды. Говорят, так должно быть здесь, говорят, это как всегда, но я никак не привыкну, что такова зима в Лесу.

Сезон Дождей…

Я лежал, глядя, как в зелёной занавеси окна падают сверкающие капли. Нан сонно завозилась рядом. Я положил руки на её висок, где выделялись белые треугольные шрамики. Запрос на имплантированный компьютер – будильник – перевести на полчаса, пусть спит.

Осторожно встал, накрыл девушку одеялом, потянулся. Спали мы на той половине домика, что висела над бездной. Здесь "квартира" напоминала круглую корзину из нетолстых живых ветвей. Другая половина была врезана в кору гигантского дерева и была похожа на пещеру.

Небольшой дом казался просторным из‑за отсутствия мебели. Кровать – возвышение, застеленное ковром из мохнатого мха, похожего на шкуру неведомого зверя. Окна и двери по необходимости формируются в любой стене. Так же можно было создать столы, стулья, полки, шкафы, всё, что угодно, дом произвольно менял себя, сообразуясь с желаниями хозяев…

Вот только полки и шкафы вэйри не нужны, у них почти нет личных вещей. Вэйри владеет лишь тем, что ему действительно необходимо. Одежда, оружие. А что ещё надо?

Я наступил ногами на свою одежду, и она самостоятельно наделась на меня. Жёсткая ткань, пропитанная магией и густо поросшая живыми зелёными побегами. Когда человек в такой одежде стоит не шевелясь, не всякий глаз может его заметить. А если задействовать Плащ Теней, то счастливый обладатель живой формы "хаки" становится почти невидимкой.

Рядом лежал меч–катана. Изящная светлая полоса клинка словно светилась, треугольное плетение на рукояти, цуба без украшений. Я протянул руку и коснулся пальцами рукояти.

Меч стал плавиться, превращаясь в аморфную металлическую массу, поднимался по моей руке, залезая в рукав. Оплёл предплечье и застыл, обратившись наручем.

Трёхметровая лоза петлями свернулась на полу возле нашего ложа, иногда шевелила жёсткими ромбическими листьями. Почуяв моё прикосновение, вздрогнула, подняла кончик – словно глянула вопросительно. Я кивнул, и лоза самостоятельно скользнула мне на пояс, обмоталась вокруг тела.

Приподняв край кровати, я подпрыгнул от неожиданности. Чтоб тебя!.. Никак не привыкну.

– Брысь! – велел сдавленным от перепуга голосом. Красно–чёрная полосатая змея дрогнула, отцепилась от моего стрелкомёта и поползла прочь.

Я проводил её чертыханием, наклонился и вытащил из ниши стрелкомёт, надел на предплечье, закрепив ремешками. Округлая коробочка длиной с ладонь, с небольшим дулом, подключилась к моей нервной системе и импланту и отрапортовала. Ага, аккумулятор полностью заряжен – полосатая лиана как раз и была шнуром подключения к электрической системе посёлка.

Дверной проём был заплетён тонкими зелёными ветвями. Преграда выглядит несерьёзной – а попробуй‑ка прорвись через неё. Я бросил мысленный приказ, побеги расплелись и дверь открылась.

Где‑то утро уже вошло в свои права, но в лесу лучи здешнего солнца лишь подсветили вершины деревьев, одев их рассветным золотом. Внизу плавал утренний туман, обвивался вокруг колонн исполинских деревьев посёлка Хидон.

Я вышел на "крыльцо" нашего домика, площадку шириной в два шага, от которой вела узкая воздушная тропа. Был ещё один проход, обычная лестница в коре дерева, но я пытался укротить свой страх перед высотой и чаще ходил снаружи. В посёлке Хидон основная часть населения жила высоко над землёй, в крохотных домишках, расположенных на ветвях деревьев и в огромных дуплах и соединённых между собой площадками и переходами, лестницами, мостками, канатными дорогами, тарзанками и прочими путями воздушного сообщения.

Пространство между деревьями было заштриховано мелким зимним дождём, но под самими лесными исполинами сухо. Я постоял на крыльце, выдыхая пар, накинул на голову капюшон и шагнул в пропасть.

Лоза проворно скользнула с пояса, охватила ноги, другим концом зачалилась за сук. Меня дёрнуло и кувыркнуло, я повис вниз головой. Проследил, как где‑то подо мной страховочная лиана высунулась, готовая словить падающего, помедлила и скрылась в листве, сообразив, что тревога была ложной. Я закинул руки за голову и принялся качать пресс, поднимая–опуская тело.

Десять… посёлок, кажется, ещё спит, но я знаю, что за мной наблюдают десятки глаз… двадцать… самый юный и самый странный волшебник клана не перестаёт удивлять Хидон… тридцать…

На тридцать третьем из домика выскочила заспанная Нан. Она продрала глаза, гневно зыркнула на меня, взобралась повыше, зацепилась ногами за ветку и тоже принялась отжиматься, стараясь угадать в мой ритм.

Сорок… сколько раз ни говоришь девчонке, всё одно никакого толку… Пятьдесят… пытается успеть за мной… шестьдесят… не слабачка, но за мной три года занятий у самого злого тренера всея Питера…

Нан беспомощно повисла. Её лицо сравнялось во цвете с совершенно рыжими волосами. Я улыбнулся ей, продолжая. Девушка повисела, сделала ещё пару жимов и обмякла.

Сто. Пожалуй, хватит, решил я. Лоза дёрнулась, раскачивая меня, я растопырил руки и влип в ствол дерева, перекувыркнулся, в последний момент успев притвориться ловким и изящным. Ступил на толстый сук, пробежал, оскальзываясь на мокрой коре, балансируя руками и живой лозой, не глядя в пропасть… я сказал,  не глядя!..

Хуже всего было с этим. Я считал себя человеком не подверженным фобиям, но на высоте в четыре–пять этажей почему‑то становится неуютно. Особенно если от пустоты под ногами тебя отделяет лишь тонкое скользкое дерево и собственное чувство равновесия. Чуть налево наклон – упадёшь!.. пропадёшь!.. Чуть направо наклон – всё равно не спастись…

Страх высоты щекочет нервы, прогресс – раньше ужас выстужал разум и сковывал мышцы или превращал их в кисель. Сколько ни говори себе, что на самом деле падение не грозит, в листве скрываются сети и живые страховочные канаты, всегда готовые поймать неосторожного пешехода. Я никогда не проверял их действенность и не собираюсь.

Вэйри, в отличие от меня, человека, начисто лишены боязни высоты.

Я пробежался по соседней дорожке и ступил на наше "крыльцо". Нан сидела, растирая живот и сердито глядя на меня. В жёлтых глазищах вода. Нет, она вовсе не плакса, таково свойство расы – значительные физические усилия, боль, душевные переживания мгновенно вышибают слёзы из глаз вэйри…

Нан очень красива немного диковатой не совсем человеческой красотой. Собственно, она и не человек, эльфийка – то есть вэйри, таково самоназвание её народа. Остроухая, маленькая, гибкая, подростково–угловатая, с немного детскими чертами лица и наивным взглядом. Глаза большие, затенённые длинными пушистыми рыжими ресницами, с характерным для вэйри вытянутым разрезом… Жёлто–зелёные. Сейчас. Глаза у Нан, как и у всех представителей её расы, меняют свой цвет в зависимости от освещения и настроения, обыкновенно от ярко–жёлтого до чёрного. Волосы рыжие, причём полосато–рыжие – прядь медная, прядь почти красная, прядь каштановая. Такие же пёстрые брови вразлёт, тонкий нос, нежная линия губ.

– Чего уставился? – поинтересовалось ангельское создание. – Помоги встать.

Наши руки встретились, и я ощутил её боль.

– Смотри, пуп развяжешь, – забавно, это русское выражение было и в языке вэйри. – Когда ты угомонишься…

– Когда тоже смогу так же, как ты, – она упрямо тряхнула рыжей чёлкой. – Ух ты, смотри…

Я оглянулся, посмотрел туда, куда был устремлён её взгляд. Парой этажей выше и правее Орла качала пресс, зацепившись ногами за ветку дерева. Она пыхтела и сопела, как подыхающий мамонт. Мне показалось, что её дыханию отзывается эхо. Я проследил второй источник звука и увидел.

– И вон, глянь…

Нан посмотрела – и задушила смешок.

Этажом ниже Йурас извивался на лиане, как червяк на крючке. Вокруг него даже пар клубился.

Веселясь, мы спустились вниз. Мокрая трава защекотала босые ноги, туман прикоснулся ватными щупальцами, отпрянул, опознав своих. Купальня, этакая плетёная изба над ручьём, была закутана туманом. Пару раз окунувшись, мы встали рядом в ручье, взявшись за руки, Нан начертила на поверхности Слово Воды. Волна едва не повалила, вода в ручье поднялась столбом. Воронка водяного урагана охватила нас со всех сторон – этакий волшебный душ Шарко. В этом мире разнообразные бытовые удобства обеспечивает магия.

Нан "выключила" заклинание, выбралась из ручья, уселась на плетёный пол, закуталась в тёплый туман, как в халат. Выглядит совсем девочкой, порой я ощущаю себя Гумбертом Гумбертом, хотя на самом деле мы почти ровесники. Таковы вэйри – они медленно взрослеют и медленно старятся.

Я повертелся в струях воздуха, уселся рядом, тёплый ветер охватил нас кольцом, высушивая.

Вэй Серый, вэй Нанджи, – раздался женский голос, Нан вздрогнула.

– Уф, никак не привыкну!.. – виновато глянула на меня.  Вэй Жасмин?

Вы уже проснулись, – не спросила, констатировала Архимаг.

Так точно, – ответил я не вслух.

Не навестите меня?

Покои Жасмин располагались на центральном дереве посёлка. Женщина встретила нас на лестнице, образованной складкой коры, она сидела, свесив ноги в пропасть. Я старался не смотреть вниз. Метров восемьдесят до поверхности земли – есть «квартиры», расположенные и повыше, но таких немного.

– Серый, Нанджи, – Жасмин бодро вскочила (я сглотнул), кивнула приветливо. Сейчас она обратилась запросто, без "вэй", то есть на "ты", как к родственникам. Забавно, при радиопереговорах через импланты приставку не забывает.

Жасмин лет тридцать пять, в пересчёте на наше, земное время. Но по ней не скажешь – стройная, фигурой похожая на девушку. Лицо не юное, время оставило на коже малозаметные черты. Она красива, почти все женщины–вэйри красивы какой‑то демонической красотой. Хищный разрез жёлтых глаз, резкий росчерк бровей, полные губы, высокая линия скул. Разноцветно–рыжая, как большинство виденных мной вэйри. И завершающий штрих – татуировка на левой стороне лица.

То есть это лишь выглядит, как татуировка. На самом же деле растительный орнамент указывает на имплантированный биокомпьютер.

Мы вслед за ней вошли в помещение.

Высокие колонны ветвей, сами толщиной с иное дерево, поддерживали зелёную крышу, в стенах – проёмы широких окон, из которых открывается прекрасный вид на эльфийский посёлок. Никакой мебели. Пол застлан ковром из живого мохнатого мха, похожим на пёструю шкуру неведомого огромного зверя. На круглом столике посреди помещения лежал плазмомёт, тот самый, из речки.

– Есть подвижки? – поинтересовался я, делая шаг.

– Что‑нибудь получилось? – одновременно со мной спросила Нан, тоже приближаясь. Мы переглянулись – и бросились наперегонки, чуть не отталкивая друг друга.

Я поддался!.. и Нан первой достигла оружия.

– Есть!.. – прицелилась через оконный проём. – Есть? – изобразила, будто направляет оружие на Жасмин. Конечно, не доведя движения до конца – хотя батареи в оружии не было.

– Нет, – Жасмин пожала плечами. – Мы всё перепробовали. Исстреляли полторы обоймы, прежде чем убедились, что магией такую штуку не отразить.

– Очень жаль, – сказала Нан.

– Придётся не подставляться, – сказал я.

Жасмин кивнула и указала глазами наверх. Под потолком мягко сияла толстая чёрно–красная полосатая лиана – кабель электросети. На конце её болтались металлические "кирпичики", подзаряжаясь. Третья обойма, увы, безвозвратно растворилась в синем колодце. Оказывается, малый сканер–повторитель не мог отсканировать и повторить объекты, обладающие слишком сложной внутренней структурой.

Хорошо, что я сначала сначала умудрился окунуть туда обойму. Было бы печально потерять плазмомёт, наверняка гораздо более сложно устроенный, чем батарея к нему.

Да, синий колодец – та ещё штука. Наши учёные отдали бы руку, чтобы посмотреть на этот образец древних технологий. Малый сканер–повторитель, так он на самом деле назывался, мог отсканировать – путём разрушения опущенный в него не слишком сложный предмет и запомнить его. Потом оператор синего колодца мог инициировать программу сборки этого предмета. Рабочее пространство одного колодца было не очень велико, и производительность соответствующая.

Хидон – гигантский биокомплекс. Сейчас, к сожалению, спящий. Подключившись к его компьютеру, я запустил программу частичного развёртывания производства. На лицо Вальи, когда она добралась до комнаты в корнях дерева и обнаружила моё вмешательство в свою епархию, стоило посмотреть. Гнев, изумление и безумный восторг…

Я хихикнул, вызвав перед своим внутренним взором фотографии женщины. Нан глянула вопросительно, и я сбросил на её биокомпьютер несколько графических файлов – этих самых фотографий "из глаз". Девушка охнула и пошатнулась.

Жасмин покачала головой.

– Ну вот, а ещё в виртуал Хидона собираешься лезть.

– Я привыкну, – заверила Нан. И засмеялась, просматривая фотографии.

– Мне интересно, что мы будем делать с избытком оружия, – начала Жасмин. – Валья на радостях запустила во всех созданных тобою колодцах цикл изготовления стрелкомётов. Снабдить ими всех подростков, что ли?

– Я найду им применение, – сказал я.

– Торговать будешь? – Жасмин поморщилась.

– Да, что‑то вроде, – сказал я. – Возможно, они и окажутся в конце концов у подростков. Нан?..

– Да, очень даже может быть, – девушка ответила серьёзно, а потом вдруг икнула, сложилась напополам, держась за живот, задыхаясь от смеха. Уж она‑то знала, на фига мне стрелкомёты… Жасмин удивлённо поглядывала на меня, на неё.

– Сама объясняй, – предложил я. Собственно, Нан это и выдумала.

Девушка с трудом разогнулась и хотела что‑то сказать, но тут появились Дайрим и Валья.

Дайрим, высокий, худощавый, опытный воин и крутой маг. Лицо тонкое, как у всех вэйри, шрам в тёмной бороде, волосы разноцветно–тёмные, против обычая короткие – Орла постаралась. Хорошо, что они вообще растут. Я до сих пор не разобрался с "табелем о рангах", принятом у вэйри, но ясно, что Дайрим занимает довольно высокий пост, генерал или там маршал.

Валья, стройная и строгая, похожая на врача, не доброжелательного семейного доктора, а на холодного хирурга. Она оператор синего колодца и целительница, имеющая дело с "яйцом" – ещё одним образчиком древних технологий. Земные учёные отдали бы за него вторую руку… и тут же восстановили бы в нём обе. У помещённого в регенерационную капсулу человека пропадали шрамы, закрывались раны, заживали ожоги, отращивались потерянные в боях конечности…

И у Вальи, и у Дайрима на левых щеках уже проявился тот же растительный орнамент, указывающий на имплантацию биокомпьютера.

– Зачем вам столько? – с порога включилась Валья в разговор. – Вы заявляете свои права на стрелкомёты?

Подслушала. То ли с помощью "жучков" – ох, зря мы с Нан подбросили ей эту идею!.. – то ли запросила у Жасмин запись нашего разговора.

– Заявляем, – подтвердила Нан не менее высокомерно. Валья… улыбнулась.

– Что ж, думаю, вы имеете на них право, – и тепло посмотрела на меня. – Но всё же зачем вам?

– Для торговли, – сказал я, усмехаясь. – Нан, объясни.

Девушка открыла рот, покраснела и закрыла. Стыдливо поглядела на меня, но я был непреклонен.

– Объясняй скорее. А то сейчас ещё кто‑нибудь припрётся…

Уже припёрлись, – откинув живую занавесь входа, один за другим вошли Гром и Райо.

Гром занимал должность Архимага перед Жасмин. Высокий, широкоплечий для вэйри, всё ещё сильный седой старик, похожий на Гэндальфа, который, занимаясь магией, не пренебрегал и бодибилдингом. Он невозмутимо поприветствовал всех, легко двигаясь, пересёк комнату и уселся рядом со мной.

Я немного побаивался старика. В нем была великая мощь, она расходилась от него волнами, возмущая мою собственную силу. Казалось, его глубокие гляделки видят меня насквозь.

В довершении всего Райо села напротив прадеда – и меня. Я никак не мог понять, приятно мне смотреть на неё или нет.

Райо очень красива. Так и хочется сказать – нечеловечески.

Тонкая, даже худая, словно изнурённая диетами модель, двигается легко, с невероятной чужой грацией. Лицо идеальное. Высокий лоб, высокая линия скул, огромные глаза ежеминутно меняют цвет. Длинные волосы окутывают её лицо и плечи всеми цветами пламени, острые ушки заметно высовываются из сплошной искристой гривы.

Райо правнучка Грома и ученица Жасмин. Она весьма искушённая для своих лет волшебница, я ощущаю её силу как ровный поток тепла, идущий от костра.

Эта сила и её абсолютно нелюдская красота заставляет меня нервничать. И моя, гм, внешность явно её напрягает. Но Райо зачем‑то садится напротив.

Почему?

Нан пожала плечами – мысленно же.

Может быть, девчонка в тебя влюблена?

Я чуть не расхохотался вслух. Нан посмотрела косо, и я увидел себя её глазами.

Урод – слишком мягкое слово. Подбородок, щёки, лоб испещрены рубцами–ожогами, ноздри и губы словно пообкусаны мышами. Левый глаз сощурен, неровно зажили ожоги на веках, правый широко открыт, на белках ещё есть метки огня.

Ты вовсе не урод. В глубине души ты очень красивый.

Ага, где‑то там, очень глубоко, фыркнул я.  Ты лучше пока речь приготовь.

Серый, может, не надо? – робко спросила девушка.

Надо, Федя, надо!..

Я тебе это ещё припомню, – пригрозила Нан и встала, огладила шрам на виске.

– Приветствую всех, – сказала коротко. – Мы как раз говорили о стрелкомётах…

– …ученики, так что имеем право быть здесь!.. – сказала Орла, вталкивая в зал совета Йураса. Подростки обернулись… и замерли, встретив неприветливые взгляды.

Орла старше Нан, как недавно выяснил, старше и меня, что не мешает нам относиться к ней как к ученице или младшей сестре. Высокая, почти одного роста со мной, стройная и красивая, как все девушки вэйри. Волосы замечательные, по плечам рассыпаются оранжевые, рыжие, красные, медные, пепельные, тёмные, чёрные пряди. Лицо – нежная кожа, большие раскосые глаза, широкий разлёт пёстрых бровей, прямой нос, яркие губы, симпатичные ямочки возле. Слишком правильные черты не кажутся холодными – Орла не очень хорошо скрывает чувства. В её бывшем клане члены этой семьи были изгоями, и девушка пока не освоилась со свободным общением и дружелюбием клана Хидон.

Йурас, наверное, ровесник Нан. Он очень похож на человеческого мальчишку–тинейджера. Худой, но не хлипкий, угловатый, не знающий, куда девать локти, и обаятельный именно своей подростковой застенчивостью, в моём мире он бы нравился девчонкам.

Сейчас эта парочка стояла столбом и краснела под взглядами присутствующих. Орла робко выглядывала из‑за спины парня.

Жасмин набрала в грудь воздуху, собираясь выбранить сына и нашу ученицу… с шумом выдохнула и махнула рукой. Подростки робко присели у стола.

– Насчёт стрелкомётов, – к огорчению Нан напомнила Валья. Девушка вздохнула.

– Лихолесье, – сказала. Многие вздрогнули. – Уже долгие годы это пятно гнили отравляло Лес. Как все присутствующие знают, мы недавно осуществили… диверсию, благодаря которой произошло умаление силы этого Безумного Дэва.

Присутствующие покивали.

– Ещё мы обнаружили посёлок Агуали, – продолжила Нан. – Целый древний посёлок, из которого ушли люди. Мы должны его использовать!..

– Нам просто повезло, – Дайрим покачал головой. – Мы вошли и вышли – в полном составе и почти целыми, – он коротко глянул на Валью. Та невольно потёрла ногу, до сих пор прихрамывает. – Но жить в Лихолесье невозможно.

– Лихолесье – это зло и смерть, – сказала Нан. – Любой попавший туда повышает силу Безумного Дэва, испытывая страх и боль. Но если подойти к границе Лихолесья, и заставить себя испытывать противоположные чувства – радость, например… сумеречная зона отступает.

Народ явно собирался задавать вопросы. Нан бросила умоляющий взгляд, и я всё‑таки решил вмешаться, встал:

– Я предлагаю что‑то вроде осады Лихолесья. Для того мне и нужны стрелкомёты.

– Обычное оружие против порождений тьмы? – Дайрим покачал головой.

– Нет. Оружие мне не нужно… вернее, нужно в качестве платы. Предлагаю объявить Лесным Эхом, что люди, которые остановятся на границе Лихолесья и будут, гм, радоваться в течение, скажем, пяти дней, получат два стрелкомёта на пару, – сказал очень деловым голосом.

– Как это – радоваться? – недоумённо спросила Райо. Тот же вопрос читался на лицах остальных.

– Как люди могут радоваться друг другу? – спросил я.

Райо открыла было рот… поняла и катастрофически покраснела. Остальные переглядывались, по мере осознавания тоже наливались свекольным цветом. Вэйри!.. Невинные лесные жители.

– Вы… ха!.. вы предлагаете, чтобы на границе Лихолесья вэйри… гм… – начал Дайрим, заикаясь.

– Да, занимались любовью, – небрежно сказал я.

Гром откинулся назад, задыхаясь от беззвучного смеха. Райо, Орла и Йурас сидели смирно, глядя перед собой, их уши прямо‑таки светились. Дайрим, Жасмин и Валья смущённо переглядывались.

– Такого метода борьбы с Лихолесьем ещё никто никогда не предлагал, – сказал Гром, отсмеявшись. – Ну, потешил… А что, оно… действует?!.

Я почувствовал, что тоже краснею. Типичная эльфийская реакция, на всё реагировать бурно.

– Да, мы проверили, – преспокойно обронила Нан. – Это очень даже помогает.

– А ведь и правда… – сказала Валья. – Мы… когда… ну, мы… это самое…

– Погоди, – сказала Жасмин подруге. – Вы в таком состоянии ещё и  это самое?..

Дайрим и Валья опустили глаза, словно подростки, признающиеся родителям в  этом самом.

– Нет, – призналась женщина. – Мы просто целовались. И я заметила, что от этого тьма… отступает.

– Поцелуи – неплохо, – сказала Нан очень деловито. – Однако должного устойчивого воздействия они не окажут. Необходимы более, гм, глубокие меры.

И грянул хохот.

«Глубокие меры» были приняты единогласно.

Вообще‑то стоило поднять этот вопрос последним в повестке. Совет превратился в какой‑то балаган, то и дело кто‑то начинал хихикать, прятать лицо в ладонях, вытирать слёзы смеха.

Хотя речь шла о вещах серьёзных. Жасмин повинилась, что ни заклинание, ни защитные доспехи, которые могут быть выращены в синих колодцах, не в состоянии защитить человека от выстрела из плазмогана.

От этого и стали плясать, разрабатывая тактику будущей операции. Меня так и подмывало обозвать её авантюрой.

Не дребезжи, – Нан подколола меня моим же выражением.  Спутник – это раз. Во–вторых, заклинания маскировки. Всё будет штатно. Тип–топ, хип–хоп, хоккей и так далее.

Нан пыталась уговорить сама себя.

Мы подробно обсудили и возможности спутника, и новые заклинания. Спорили долго, пришлось завтракать на месте. Наши ученики подхватились, в шесть рук притащили порубать и заставили стол экзотическими кушаньями вэйри.

Я прихватил на свою плошку порцию какой‑то съедобной травы. Взял маленькое крапчатое яичко, целиком кинул в рот, не луща скорлупу. Скорлупа и не лущилась, кожистая, яйцо не птицы – какой‑то ящерицы. Причём уже достаточно насиженное. Вкус тот ещё… Я закусил травой, довольно острая и даже солёная, она использовалась вместо приправы, и перешёл на более привычное меню – жареное мясо, прозрачные полоски копчёной рыбы, кисловатые лепёшки, пресный хлеб. Который на самом деле не хлеб, а чуть присушенный кусок плода дерева, которое я называю хлебным.

– Рискованное дело затеяли, – сказал размеренно Гром. Я чуть не поперхнулся, отделался неопределённым угуканьем.

– Вы юны, но мудры. И знаете о нелюдях такое, о чем старшие маги и не слышали никогда… зачем нам изучать их?

Я помолчал немного, выстраивая ответ. Вэйри считали людьми себя, слово "нелюди" использовалось для обозначения как раз людей моей расы.

– Чем больше мы будем знать о них, тем лучше будем их понимать. А значит, сможем их победить.

– Кто‑то сказал бы "уничтожить", – белые глаза старика впились в меня. Я выдержал взгляд.

– Я сказал именно "победить".

Старик опустил свои гляделки. Сам разлил из металлического чайничка местный горьковатый чай.

Жасмин всё не уговаривалась. Качала головой.

– Никаких больших команд. Только те, что присутствуют здесь…

Райо, Орла и Йурас встрепенулись радостно.

– Взрослые, – уточнила Жасмин, поочерёдно поглядев на них, молодёжь потупилась. – В захвате будем участвовать лишь мы.

– Но нас мало… – начал я.

– Их будет всего семеро, – ответила Архимаг. – Фактор внезапности, заклинания и спутник. Используя это должным образом, мы победим. А если нет… если нет, погибнем только мы.

И чтобы этого не произошло, – женщина встала, – мы сейчас пойдём на Полигон и как следует отработаем наши действия.

Полигон был устроен поодаль от посёлка. Разумно – ни к чему тревожить жителей грохотом взрывающихся огнешаров и магическим «эхом». Эта расположенная в низине довольно большая площадка с полосой препятствий и мишенями использовалась в качестве тира и спортзала.

Ага, вот и мишени. Из зелёного сумрака выступили человекообразные фигуры – зелёные же, как будто сплетённые из перекрученных ветвей, перевязанные жёсткими стеблями. Две руки, две ноги, корпус и голова. Райо невольно дёрнулась, вскинув руку… тихо ругнулась, узнав оплетаев.

Так называют их в лесных посёлках, и считают совершенно бесполезными отходами жизнедеятельности деревьев. На самом деле это биороботы широкого профиля. Оплетаев можно использовать в обычных работах, но люди избегают это делать – программировать их поведение не так‑то просто. Пока втолкуешь задачу тупому роботу, уйдёт столько времени и сил, что проще сделать самому.

Наши импы позводяют правильно и быстро запрограммировать биоробота. Вэйри же привыкли использовать их в качестве мишеней… и есть у меня подозрение, что это всё равно, что заколачивать микроскопом гвозди. Каким‑нибудь электронным.

Впрочем, роботам не больно, а восстановить их очень просто. Достаточно оставить целым нервный центр – "мозг", а остальное попросту срастить. После трансформации "фабрики роботов" мы можем создавать оплетаев в больших количествах.

Райо шевельнула пальцами, творя заклинание – не то разрушающее, что собиралась швырнуть от испуга, всего–навсего иллюзию. Я, Нан, Жасмин и Дайрим с трудом сдержали неподобающий смех. Брошенная на оплетаев иллюзия была призвана дать им облик солдат нелюдов в боевых комбинезонах. Вот только Райо если и видела таких солдат, то лишь издали. И получились у неё этакие неуклюжие шипастые роботы с рогатыми мордами.

– Сама знаю, – вздохнула девушка. – Серый, Нанджи, не могли бы вы помочь мне…

Я повёл рукой джедайским жестом, формируя волшебную силу. Иллюзии заколебались.

– Примерно вот так…

Перед нами стояли семь человек в полных боевых доспехах. Шлемы, имитирующие морды каких‑то страхолюдных существ, широкие плечи, шипастые локти и колени, тусклый блеск брони. Я буквально почувствовал, как на поляне сгустилась стародавняя вражда. Вэйри видели своего древнего врага.

По моему знаку один оплетай подковылял поближе, я взял его за плечо.

ДОСТУПЕН БИОРОБОТ «ОСНОВА», – сообщил мне мой имп.

– Броня. Защищает, но и делает врага более неуклюжим, – начал я лекцию, одновременно программируя этот образчик древних биотехнологий. – В доспехах есть усилители мышц. Потому избегайте прямых столкновений. Вот эта штука – бластер, оружие, стреляющее огненными шарами и стрелками. Вэй Жасмин, Дайрим?

– Да, как вы и просили, я сделала имитацию действия, – сказала Жасмин, поглаживая цветок татуировки на виске.

– Славно, – кивнул я. – Теперь биомечи.

Во время путешествия по дебрям Лихолесья это холодное оружие очень пригодилось нам. И недавно на Полигоне мы извели не один десяток оплетаев, тренируясь в обращении с клинками.

– В ближнем бою будет поопаснее бластера. Просто не попадайтесь под лезвие. В случае, если дело дойдёт до фехтования, предоставьте это мне и Нан. Не пытайтесь зафиксировать само оружие, используйте длину своих лоз и сковывайте руки противника, бейте по ногам…

Вэйри переглядывались, делали замечания, спорили, предлагали. Скоро была разработана тактика боя. Для её проверки мы разделились на две команды, одна управляла оплетаями, другая пыталась их завалить. Было найдено несколько удачных решений и "убито" с десяток оплетаев. Товарищи по несчастью, которым повезло больше утащили их на реконструкцию. К завтрашнему дню будут как новые.

К концу тренировки истинный облик оплетаев уже просвечивал через мои иллюзии. Я направил силу, подновляя и штопая заклинания, мы ещё немного повозились и сочли, что всё будет нормально.

В Хидон вернулись ночью, замотанные до предела, поели и отрубились.

Несколько дней я только и делал, что натаскивал отряд. Тренировки, тренировки… ни перед соревнованиями, ни на самих соревнованиях я не выкладывался настолько. Нан тоже славно потрудилась. Вечерами у нас еле–еле хватало сил дойти до посёлка и подняться к домику.

Стрельбы из стрелкомётов, чары, оживляющие растительность, управление оплетаями, маскировка – Плащ Теней и Морок Невнимательности…

Иллюзии на оплетаях Жасмин дополнила заклинаниями, имитирующими выстрелы из бластеров. Задела тебя линия призрачного пламени – гуляй в сторону, ты убит. Вэйри учились избегать выстрелов, выбивать оружие и фиксировать противника лозой.

Казалось бы, все вэйри, которым это оружие было знакомо с детства, могли дать мне фору во владении им. Но в том то и дело, что живая лоза никогда не считалась оружием, предназначенным для использования против человека.

Трёхметровой живой плетью можно было наловить рыбу, поймать петлёй зайца или птицу, пугануть и осадить более крупного враждебно настроенного зверя. Живая лоза – ночной сторож, помощник при заклинаниях природы, ею можно было пользоваться как страховочной верёвкой, с её помощью забраться на дерево или вытащить себя из болота.

Оружием живая лоза не считалась. Не было и приёмов боя.

И я придумывал на ходу. Повезло, что Дед учил меня владению кистенём и нунчаку, показывал приёмы боя "зубами дракона"!..

Живая лоза походила на всё это оружие сразу. Особенно на последнее. "Зубы дракона" – длинный грубый шнур с навязанными на концах толстыми узлами, которыми при сноровке можно пробить нетолстую фанеру, смять пустую консервную банку, удержать противника на расстоянии. Или оглушить и связать его…

– Вот так. Увернуться и петлёй… да нет же, с другой стороны!.. – от непонятливости учеников и своей неспособности объяснить мне на язык просились русские волшебные слова.

Лишь недавно я узнал ещё одно отличие вэйри от людей. Здесь левши считаются правшами, а правши – левши. То есть у большинства представителей этой человекоподобной расы левая рука – доминирующая.

Нан, кстати, правша. То есть, по мнению вэйри, левша. Потому мы с ней раньше тренировались вдвоём, не испытывая проблем и затруднений, но зато для остальных все приёмы пришлось переворачивать шиворот–навыворот.

Скоро мне пришлось убедиться в эффективности собственных уроков. Я лежал в мокрой траве, согнутый немыслимым образом, созерцал темнеющее небо и слушал похрустывания своих суставов.