Текст книги "Америка и американцы"

Автор книги: Арт Бухвальд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ПАПА?

Очень тяжко, должно быть, приходится конгрессмену – члену палаты представителей или сенатору, когда он приходит вечером домой и пытается объяснить своим детям–подросткам, что происходит во Вьетнаме.

– Папочка, где ты был, когда они бомбили Ханой и Хайфон?

– Шли парламентские каникулы, и ты, черт возьми, знаешь это хорошо.

– Но почему ты не протестуешь теперь?

– Потому, что это может причинить ущерб происходящим в Париже секретным переговорам, которые, следует надеяться, поведут к миру в Индокитае.

– А почему ты не протестовал раньше?

– Потому, что не хотел повредить переговорам, которые велись последние четыре года и обещали закончиться почетным миром.

– Ты что ж, не видел фотоснимки погибших детей и женщин и разрушенных больниц?

– Проклятье, сын! Ты совсем не понимаешь роли конгресса. Мы обязаны поддерживать президента во время войны. Если мы станем противиться войне, то окажем этим помощь и содействие врагу.

– Но я думаю, что объявлять войну был вправе только конгресс.

– Кто тебе это сказал?

– Так в конституции!

– Не верь всему, чему тебя учат в школе. Технически это верно, что войну должен объявлять конгресс, но, видишь ли, мы, по сути дела, не воюем. Это полицейская акция.

– А когда полицейская акция становится войной?

– Когда президент запрашивает официальное объявление ее. Поскольку три президента подряд не просили объявлять войну, нет никакого основания это делать.

– Конгресс как‑то влияет на то, что президент может делать в Индокитае?

– Конечно! Президент должен запрашивать наше мнение и согласие, прежде чем принять любые важные решения, касающиеся жизни американских парней и затраты миллиардов долларов.

– Вот те раз! А почему этого не делает?

– Он, вероятно, забыл.

– Все ребята в школе говорят, что конгресс боится действовать, когда речь заходит о войне.

– Много они знают. Конгресс принял немало решительных установок о войне, э–э-э, то есть о полицейской акции. Мы требовали, чтобы президент решил задачу мирного урегулирования и возвращения домой наших военнопленных. Все это зафиксировано в отчетах конгресса.

– Но ничего же не произошло, дела идут плохо. Если президент не может прекратить войну, почему этим не займется конгресс?

– По очень простой причине, голубчик. Президент, наверное, кое‑что знает, чего не знаем мы.

– Почему же он не расскажет вам то, что знает?

– Потому что, если он расскажет нам, то кто‑нибудь, вероятно, проболтается, и это узнает народ. Ты что ж, хочешь, чтобы каждый Том, Дик и Гарри в нашей стране разведали, что президент знает о войне?

– Не сердись, отец. Ребята в школе говорят, что конгресс бессилен. Они говорят, что все вы – стадо евнухов и президент может проделывать любое, что ему хочется, потому что вы боитесь его.

– Ну что ж, ты можешь сказать ребятам в школе, что они, черт побери, не знают, о чем болтают. Ведь мы говорили о том, как выкарабкаться из этой войны, когда они еще ходили в детский сад. В наши дни весьма модно выражать недовольство тем, что президент не нашел мирного решения вьетнамского конфликта. Но он занимается этим только четыре года, и надо дать ему такую возможность. Если и к концу своего второго срока правления он не придет к решению, тогда конгрессу придется прибегнуть к решительным действиям.

– Великолепно, отец. Я расскажу об этом ребятам в школе!

КАК ПРОСЛЫТЬ НЕНОРМАЛЬНЫМ

Первое, что нужно сделать. Уведомите вашу призывную комиссию, что вы готовы немедленно отправиться во Вьетнам, и сообщите им, что хотели бы выехать со следующей партией новобранцев. Они, вероятно, передадут ваше дело местному психиатру.

Встреча с психиатром. Прямо скажите психиатру, что горите желанием поскорее натянуть военную форму и всей душой надеетесь, что по окончании курса первичной военной подготовки вас сразу же отправят во Вьетнам. Если он спросит, почему хотите туда поехать, скажите, что, по вашему глубокому убеждению, ваш патриотический долг – защищать наш флаг и нашу страну. Вы хотите защищать свой дом, свою мать и миллионы еще не родившихся американских детей от призрака безбожного коммунизма.

Он, несомненно, причислит вас к категории «4–Д» на том основании, что каждый, столь горячо рвущийся в армию, – псих.

.У вас есть право на апелляцию. Напишите генералу Херши из управления набора в Вашингтоне, округ Колумбия, и изложите ему факты. Сообщите ему, что ваша призывная комиссия плетет сети заговора, чтобы помешать вам вступить в армию. Намекните, что психиатр, который вас обследовал, подставил вам подножку, потому что вы хотите принять участие в битве за свою страну.

Упорно добивайтесь, чтобы генерал Херши сам подписал ваши документы, что позволит вам немедленно поступить на действительную службу.

Он передаст ваше письмо ФБР, чтобы выяснить, не сыграл ли коммунизм какой‑нибудь роли в истории вашего психического заболевания.

Когда ФБР придет навестить вас дома. Вы имеете полное право отвечать на любой вопрос, который вам задаст ФБР. Они, возможно, будут настаивать, чтобы вы воспользовались 5–й поправкой к конституции и не отвечали на провокационные вопросы, чтобы вас можно было отнести к категории неблагонадежных лиц. Но настаивайте на своих конституционных правах и отвечайте на все вопросы. Если они спросят, почему вы хотите стать новобранцем, скажите, что вам до смерти надоело читать о парнях, сжигающих свои военноучетные карточки и выдающих себя за гомосексуалистов только для того, чтобы избежать призыва в армию.

Встретьте агентов со всем уважением и, обращаясь к ним, говорите «сэр». Скажите, что вы всегда восхищались ФБР, и спросите, не могли ли бы они достать для вас фотографию Эдгара Гувера с его автографом. Чем больше честности и прямоты будете выказывать вы, тем большей подозрительностью будут проникаться они. Когда они обнаружат, что вы никогда не вступали ни в какую левую организацию, они уже будут знать, что дело нечисто, и установят за вами самую пристальную слежку.

Вы всегда можете участвовать в пикетировании. Когда дело пойдет совсем плохо, у вас останется возможность пикетировать Пентагон, требуя, чтобы министр обороны Макнамара отменил решение вашей местной призывной комиссии и зачислил вас на действительную службу. Если потребуется, то ложитесь на пути эшелона с новобранцами, едущими в лагерь, и требуйте, чтобы их командир взял вас в поезд.

Вас, вероятно, посадят под замок, но, во всяком случае, вы покажете, чего добиваетесь.

Когда все другие средства не помогут. Объявите газетам, что у вас нет ни малейшего намерения стать новобранцем и что вы вообще против войны во Вьетнаме. Призывная комиссия немедленно наложит на вас лапу, а армия за одну ночь превратит вас в солдата.

ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ

Заголовок в газете гласил: «Закон Соединенных Штатов запрещает взятки и порицает за миллионы, потерянные в торговле с Азией». Для любого это не должно было стать большим сюрпризом. Между тем специализировавшийся на проблемах бизнеса профессор Гарвардского университета говорил мне, что вознаграждения при крупных сделках неизбежны в торговле почти всех стран.

Посол одного из государств недавно сообщил мне за завтраком:

– Просто беда с вашим законом, который называет взяткой, когда кому‑нибудь производится выплата в ходе получения контракта. В нашей стране это считается лишь дружественным подарком, скрепляющим узы между данным концерном и нашими руководителями.

– А у нас следственные органы всегда рассматривают такую сделку как весьма сомнительную, – сказал я.

– Этот подарок делается вовсе не президенту нашей страны, который считается самым честным человеком. Он поступает к его жене для ее благотворительного фонда.

– Что это за фонд?

– Он помогает школам, больницам и приютам для сирот.

– Кто его создал? – пожелал я узнать.

– Зять президента. Он – крупнейший подрядчик в нашей стране.

– В этом нет ничего дурного, – сказал я.

– Всего–навсего филантропический фонд. Остаток денег вкладывается в разные предприятия, в рыбные промыслы и отели. Доходы от них распределяются между женами членов кабинета министров и высокопоставленными военными, которые тоже имеют собственные благотворительные фонды.

– В таком случае, как вижу, взятки – я имею в виду подарки, которые американские концерны преподносят вашим чиновникам, —это только часть вашего способа раздобыть деньги, чтобы обеспечить бедноту в вашей стране?

– Это как раз то, что мы стараемся объяснить вашему департаменту торговли, но, к сожалению, безуспешно. Позвольте привести наглядный пример. Предположим, наша страна желает заказать тысячу бульдозеров по цене пятьдесят тысяч каждый. Мы можем остановить свой выбор на покупке этих бульдозеров во Франции, Англии, Италии или Америке. Вы же знаете, что нет никакой разницы в бульдозерах. Если вы видели один, значит, видели все. Франция предлагает продать нам и отказывает пять тысяч с каждого бульдозера детским воспитательным учреждениям нашего президента. Англия при продаже может преподнести семь тысяч с бульдозера в качестве подарка сестре президента, которая живет в Швейцарии. Итальянцы говорят, что они выделят десять тысяч с каждого бульдозера на строительство летнего дворца для нашего президента в княжестве Лихтенштейн. А американцы станут говорить нам, что они не хотят дать нам ничего, кроме бульдозеров… Можно ли с ними вести дела?

– Глупейший способ торговли, – сказал я.

– Конечно, мы охотно предпочли бы американские бульдозеры, но, купив их на таких условиях, наш президент стал бы посмешищем в Азии, а его супругу поднял бы на смех любой в нашей стране потому, что ее благотворительный фонд не имел бы средств.

– Так где же выход?

– Ваш конгресс должен исправить смехотворный закон, освободить американские концерны от законодательства, исключающего подарки наличными для благотворительных целей иностранным кабинетам министров, высокопоставленным военным, кровным родственникам глав государств, определенным деятелям правящих политических партий и «первым леди», чьи мужья стоят теперь у власти. Мы говорим в нашей стране: «Нрум эферм ладаирахалм».

– Как это переводится?

– Никогда не веди дела с человеком, который сказал: «Я уже официально расплатился!»

ЛОЯЛЬНАЯ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНАЯ

Недавно некий ученый запрограммировал всю необходимую военную информацию относительно Соединенных Штатов и Северного Вьетнама и, заложив ее в электронную вычислительную машину, задал вопрос: «Когда война будет выиграна и кем?»

Машина ответила: «Соединенные Штаты выиграли войну два года назад!»

Я решил посмотреть эту машину и выяснить, что с ней приключилось. Она выглядела очень раздраженной. Когда я задал ей вопрос, она ответила: «Совершенства не бывает!»

– Я не пытаюсь критиковать вас, но ведь так получается: результаты расходятся с фактами.

– Тут много непредвиденных факторов, за которые не могу отвечать. Мною сделано все – подсчитаны относительные военные силы Соединенных Штатов, Северного Вьетнама, враждебных отрядов, учтены моральные факторы, основанные на сообщениях ЦРУ, информация, полученная от перебежчиков, результаты умиротворения, не забыт оптимизм генерала Уэстморленда[6]6
  Генерал Уэстморленд командовал американскими войсками во Вьетнаме.


[Закрыть] и огромное уважение, которое народ Южного Вьетнама питает к своему правительству. Если вы соберете все эти факты, то придете к такому же ответу.

– Но вы не включили никакой информации из Ханоя!

– А зачем мне это нужно? Государственный департамент сообщил, что не следует верить ничему из того, что говорит Ханой.

– А вы приняли во внимание американские бомбежки Северного Вьетнама?

– Конечно! Именно поэтому в моем ответе говорится, что Соединенные Штаты выиграли войну в 1966 году. Все знают, что, если бомбить данную страну на протяжении длительного времени, эта страна должна сдаться.

– Но они не сдались!

– Это уже не моя вина, что эти люди не думают, как электронная машина.

– Я вовсе не критикую вас, а лишь пытаюсь выяснить, где вы допустили ошибку. Как вы объясните тот факт, что, несмотря на одержанные американцами победы, южновьетнамские силы смогли предпринять энергичное наступление на города?

Электронная машина вздрогнула:

– Это не моя ошибка! Я приняла во внимание отчеты о потерях за последние пять лет, подсчитала их и на основе полученных данных пришла к заключению, что каждый вьетнамец либо убит, либо дезертировал.

– А не возникла ли брешь на одной из ваших линий?

– Я лояльная американская вычислительная машина, и если допущу вероятность такой бреши, то этим только окажу помощь и услугу врагу.

– Хорошо. Поскольку вы проявили себя столь бестолковой, ответьте мне снова: когда, по вашему мнению, окончится война?

– Это зависит не от меня…

ВНУТРЕННИЙ ВРАГ

Министр юстиции США Джон Митчелл[7]7
  Джон Митчелл – один из наиболее реакционно настроенных деятелей республиканской партии в США. Был министром юстиции в период президентства Р. Никсона и стал активнейшим участником известного уотергейтского скандала, закончившегося отставкой Никсона. Привлеченный к судебной ответственности Митчелл отделался небольшим сроком тюремного заключения в комфортабельных условиях и быстро вышел на свободу.


[Закрыть] утверждает, что его ведомство должно иметь право прощупывать настроения людей без судебного ордера. Он отстаивает право исполнительной власти правительства подслушивать телефонные разговоры отечественных раскольников тем же манером, как это делается с иностранными элементами.

– Не представляю, как сможем мы отделить друг от друга эти две категории, – заявил мистер Митчелл. – Но если даже это удастся, я скажу: опыт показал, что величайшую опасность представляет как раз отечественная разновидность.

Теперь любой в нашей стране согласится с точкой зрения мистера Митчелла. Стремясь разрешить эту проблему, я поговорил с видным экспертом по части конституционности подслушивания телефонных разговоров. Доктор Хирам Конгсвеллер, профессор философии подслушивания из Эдгар–Гуверовского колледжа «Закон и порядок», сказал: «Следует подслушивать разговоры любого, кто нападает на основные институты нашей страны».

– Мне представляется, что сюда придется включить людей, которые призывают к упразднению Верховного суда?

– Несомненно!

– И тех, кто обвиняет этот суд в том, что девять старичков не знают, чем они должны заниматься?

– Это как раз тот тип людей, который имел в виду министр юстиции.

– И позвонить женам сенаторов, чтобы припугнуть их на тот случай, если их мужья не станут голосовать за кандидатуру Кардсвелла в Верховный суд?

– Правильно!

– И сообщить редактору газеты в Арканзасе, что такого сенатора следует линчевать?

– Вы рисуете великолепную картину, изображающую подрывные элементы в стране, – сказал профессор Конгсвеллер.

– И за всем этим днем и ночыо следит человек в ФБР?

– Это только часть картины, – подтвердил он. – Подобные типы могут изнутри разрушить нашу страну!

– Предположите только, что особа такого типа вышла замуж за видного правительственного чиновника и наш министр юстиции лишен возможности выполнять свой долг, если не подслушивает ее телефонные разговоры? Это же подвергает риску безопасность государства. А что, если она, стремясь сохранить в тайне от мужа свои телефонные разговоры, ведет их из ванной комнаты?

– Наши домашние подрыватели основ вполне способны на такие штучки, – согласился Конгсвеллер. – Министр юстиции должен иметь право и на подслушивание телефонных разговоров из ванной.

– А что, если она захочет послать наших студентов в Россию?

– Мы должны знать, что у нее на уме. На карту поставлена безопасность нации.

– А если она ненавидит Вашингтон и все, что его поддерживает?

– Тут нет никаких сомнений – такая особа очень опасна. Как можем мы отвечать за спокойствие внутри страны, когда кто‑то проделывает описанные вами вещи? Кстати, могу ли узнать ее имя?

– Вы что, считаете меня глупым пижоном? – с возмущением воскликнул я. – Да и, кроме того, вы все равно не поверите, если я назову ее имя!

БЕЗУПРЕЧНЫЙ ДИК

Никто из тех, кто следил за событиями последних недель, не может выразить ничего, кроме восхищения остротой ума министра юстиции США Джона Митчелла.

Проницательность Митчелла как «делателя королей» сказалась, если вернуться к прошлому, еще на съезде республиканской партии в Майами–Бич, где он содействовал выдвижению кандидатуры Ричарда Никсона в президенты США. В одной из курительных комнат, попыхивая трубкой, он обсуждал некоторые из проблем, с которыми столкнется Никсон, когда будет избран президентом.

– Одно из обстоятельств, которое мы не смеем проглядеть, – сказал мистер Митчелл, – это то, что люди захотят критиковать тебя, Дик, в самом начале твоего срока правления.

– Я еще даже не избран, а ты уже говоришь о критике в мой адрес, – запротестовал Никсон.

– Следует подготовиться к любой случайности, – заметил Митчелл. —Предположим, ты решишь расширить войну в Индокитае.

– Я же собираюсь покончить с войной во Вьетнаме и вернуть наших ребят домой.

– Мы знаем, что ты это обещал, Дик. Но на какой‑то стадии ты можешь полезть в Камбоджу или Лаос.

– Что за нелепость! Зачем мне понадобится это делать?

– Возможно, для того, чтобы раз и навсегда очистить убежища коммунистов.

– Но если я это сделаю, – сказал Никсон, – народ станет меня клеймить.

– Об этом именно и идет речь!

– Я вовсе не хочу, чтобы меня критиковали, особенно после той огромной работы, которую я проделал, чтобы добиться выдвижения своей кандидатуры.

– Этого не случится, Дик, мы просто сделаем для них невозможным мешать твоей работе.

– Как?

– Мы подберем тебе вице–президента, которого люди будут так бояться, что у них уж не будет охоты критиковать тебя.

– Мне эта мысль никогда не приходила в голову, – признался Никсон. – Кто же подходит для этой должности?

Министр юстиции вытащил листок бумаги.

– У нас есть несколько человек, пригодных для данной роли. Стром Термонд, губернатор Флориды Кирк, калифорнийский губернатор Рейган, Макинтайр из Христианского антикоммунистического похода, Эдгар Гувер и еще тот парень из штата Мэриленд… как его зовут?

– Так как же его имя?

– Оно у меня где‑то записано… Вот – Спиро Агню![8]8
  Изобличенный в получении крупных взяток и неуплате налогов в бытность губернатором штата Мэриленд, Спиро Агню был через некоторое время, после очередного скандала, смещен с должности вице–президента США.


[Закрыть]

– Ерунда! Кто слышал об этом Спиро Агню?

– Это не имеет никакого значения. С помощью телевидения мы за один вечер сумеем ввести его в каждую американскую семью. Вопрос лишь в том, сможет ли он нагнать достаточно страха на любого избирателя, чтобы уберечь тебя от всяческих нападок.

– А как мы узнаем об этом? – спросил Никсон.

– Мы этого пока не знаем, – ответил мистер Митчелл, – но мы поговорили с парнем, и он выглядит вполне подходящим. Если пошлем его на разные банкеты для сбора благотворительных средств, создадим ему достаточную популярность и позволим говорить все, что ему захочется, никто в нашей стране не станет критиковать тебя…

Любой знает, что Никсон воспользовался этой идеей…

«НЕ ВПУТЫВАЙТЕ МЕНЯ В ЭТИ ДЕЛА!»

Кто не знает, что существуют два Никсона – старый и новый? В последнее время только новый Никсон появляется на экранах телевизоров и на пресс–конференциях, а старый пребывает в тени. Он только разик разрешил себе публично выступить в Пентагоне, где назвал студентов лодырями и бездельниками. Нового Никсона это так взбесило, что он приказал старому держаться вне поля зрения. Но это вовсе не означает, что оба Никсона перестали быть ближайшими друзьями. К примеру, когда новый Никсон вернулся из своей недавней поездки в Европу, первый, с кем он столкнулся, был старый Никсон.

– Ну, как тут шли дела во время моего отсутствия? – спросил новый Никсон.

– Ты великолепно сработал, Дик! – воскликнул старый Никсон. – А я тут дал указание Спиро Агню наброситься на отчет о волнениях в университетах и назвать все это дело сплошным мошенничеством.

– Чудесно, – сказал новый Никсон. – Надеюсь, ты меня не впутал в эти дела?

– Конечно нет, Дик. Теперь, после того как Агню выбил почву из‑под комиссии Скрэнтона[9]9
  Уильям Скрэнтон возглавлял комиссию по расследованию причин волнений в американских университетах.


[Закрыть], ты можешь говорить об этом все, что тебе угодно, и люди не станут волноваться.

– Великолепно! Что еще?

– Ну что ж, мы здорово навалились и на порнографическую комиссию. Спиро Агню уверил страну, что это демократическая партия несет ответственность за все скабрезные фильмы и книжонки в Соединенных Штатах.

– Мне это очень нравится, – сказал новый Никсон. – И все‑таки не впутывайте меня в эти дела.

– Они не могут затронуть тебя, Дик. Каждый раз, когда кто‑нибудь начинает вопить относительно спировской болтовни, мы говорим, что сл выступает от своего имени. А когда позже мы намекаем на то, что на самом деле он говорил от твоего имени, то одним выстрелом убиваем двух зайцев.

– Здорово! – сказал новый Никсон. – Не знаю, право, как я обошелся бы без вас обоих.

– Дик, ты должен присмотреться к Спиро. Он гораздо лучший демагог, чем я, – сообщил старый Никсон.

– Но пока он не впутывает меня во все это! – сказал новый Никсон.

– Он сыплет такие словечки, какие не услышишь ни от кого, кроме него, и срывает овации. А тут еще и денежки сыплются, Дик. Каждый раз, когда он произносит с ненавистью «доктор Спок»[10]10
  Доктор Бенджамин Спок – известный американский медик, активно выступавший против грязной войны США во Вьетнаме и против расизма.


[Закрыть], мы получаем дополнительно сто тысяч долларов…

– Пока никто не впутывает меня в эти дела. Послушай, а ты видел по телевизору, как я ехал под дождем?

– Нет. У меня не было возможности смотреть телевизионные передачи.

Новый Никсон кивнул: «Я надеюсь, никто не думает, что я имею какое‑либо отношение ко всему этому».