Текст книги "Детская площадка (ЛП)"

Автор книги: Арон Борегар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Что… Что это? – спросила Сэди.

Си-Джей осмотрел снаряды. Было совершенно очевидно, что они собой представляют. Эти предметы составляли бóльшую часть его жизни. Белую коровью кожу, скрепленную красной строчкой, было безошибочно узнать.

– Это бейсбольные мячи, – ответил Си-Джей.

Шары продолжали стрелять, лететь над головой, но и не по одному. Атаки наступали по пять штук одновременно небольшими волнами, покрывавшими всю ширину комнаты. Стоять было бы неразумным шагом, если бы они планировали избежать ещё бóльшей агонии или двигаться вперёд.

Си-Джей отвернулся от шквала шаров и вернулся туда, где они скопились. Даже хаос, пытавшийся его задушить, стал фоновым кормом. Что-то ещё затуманило его разум. Когда Си-Джей уставился на эту кучу, он увидел не просто кучу бейсбольных мячей – он увидел свою жизнь.

Во всяком случае, его жизнь, по словам Грега.

Эта жизнь казалась ему всё более чуждой с каждым днём, когда он просыпался. Жизнь, которую он начал понимать, на самом деле вовсе не была его. Он знал, что его отец был стойким соперником, но он нет. Для Си-Джея каждый момент его существования не был каким-то школьным соревнованием по мочеиспусканию.

Конечно, он хорошо играл в бейсбол и использовал в себе необузданный талант, но игра не приносила ему удовлетворения или волнения, как это было с его отцом. Внутри него всё ещё была пустота, жаждавшая чего-то, чего он хотел. Возможно, он не знал, что это за страсть, но он определённо знал, чем она не является.

Более того, Си-Джей не возражал, пока не зная. Но утомительная работа по осуществлению чужой мечты утомляла его. Опосредованная жизнь отца и склонность к вуайеризму истощили его. Он устал быть проектом, а не просто сыном.

Этот необычный поворот событий способствовал неоспоримой эволюции Си-Джея; бейсбол был мёртв. Если он найдёт способ пережить ожидающие его неизвестные испытания, Си-Джей будет жить для себя. Никакого больше давления, никакой лжи, никаких осуждений, чего бы это ни стоило.

Игра закончилась.

Разыгрывание освободительной фантазии в голове помогло Си-Джею справиться с суровой реальностью, с которой он столкнулся. Он снова перешёл в режим выживания – мысли снова понеслись со скоростью мили в минуту.

Все остальные, кроме Донни, истерически рыдали и осматривали свои раны. Ужас был оглушительным. Окружающая среда не позволяла Си-Джею определиться с идеей, но, наконец, что-то пришло к нему.

Си-Джей просматривал повреждённую группу, пока не заметил Таню. Он быстро подполз к сестре.

– Таня! Прежде чем мы спустились с горки, что ещё раз говорил знак? Что-то насчёт "не стой слишком высоко", не так ли? – спросил Си-Джей.

– У меня… у меня всё в порезах, – закричала она.

– Я знаю, знаю, – сказал Си-Джей, осторожно обнимая сестру. – Просто повернись немного, но оставайся низко.

Си-Джей осмотрел ноги и бёдра своей сестры. Порезы были неприятными, но не опасными для жизни. Как будто бритвы были имплантированы ровно настолько, чтобы вызвать панику.

Он оторвался от порезов и увидел испуганный взгляд Тани. Си-Джей нежно схватил её за плечи и посмотрел ей в глаза. Он надеялся, что его хладнокровие и собранность передадутся.

– Я знаю, что ты боишься. Я тоже боюсь. Но я обещаю тебе, что порезы не так уж и плохи.

– Но… Но здесь так много крови.

– Да, но это кровь каждого, а не только твоя. С тобой всё будет в порядке. Я должен попытаться вытащить нас отсюда, но без тебя я не смогу. Ты мне нужна, сестрёнка.

Таня позволила его словам найти отклик внутри. Он всегда умел заставить её чувствовать себя лучше.

– Ты доверяешь мне, да? – спросил Си-Джей.

Она кивнула головой, вытирая слёзы с глаз.

– Хорошо. Я думаю, что этот знак… эти правила могли быть своего рода намёком. Это должно было что-то означать.

– Я… я их не помню, – всхлипнула она.

Си-Джей видел, что его сестра всё ещё была в панике. В её тоне было необычное разочарование.

– Просто постарайся расслабиться. Теперь задумайся на секунду. Просто попытайся представить буквы на вывеске, – тихо прошептал он.

– Думаю, я смогу вспомнить конец.

– Это хорошо! Я знал, что ты сможешь это сделать!

– Чтобы найти и выбраться, когда вы упадёте, просто используйте свои уши и поймайте мяч.

– Уши? – Си-Джей на мгновение остановился. – Я здесь ничего не слышу, а ты? За исключением тех бейсбольных автоматов.

Таня огляделась и прислушалась.

– Я тоже, но они довольно громкие. Может, там, внизу, мы услышим что-то другое?

Си-Джей посмотрел на неоновый розовый знак выхода, который устрашающе светился в том направлении, куда указывала его сестра. Он кивнул головой и повернулся к остальным плачущим детям рядом с ними.

– Думаю, есть только один способ это выяснить.

МЕНТАЛЬНАЯ ВОЙНА

– Пожалуйста! Они так сильно кровоточат. Им нужна помощь. Как ты можешь просто стоять и смотреть! – Том кричал.

Большой экран на стене изображал худший кошмар Тома и Молли: все трое их детей в муках. Лужа крови вокруг детей росла по мере того, как красный цвет продолжал капать по горке на заднем плане.

Рок оставался стоическим, наблюдая за тем, как разворачивается мрачная драма. В его огромной голове не было ответа, но его глаза были прикованы к Донни.

Он снова был весь в пятнах. На этот раз с гораздо бóльшим количеством собственной крови, чем раньше. Тем не менее, мальчик оставался таким же каменным, как и массивный мужчина, изучавший его.

Рок залез в карман куртки и поиграл на покорном инструменте, который ранее оторвал от Донни. Его успокоило, когда он почувствовал прикосновение с запёкшейся кровью поводка. Он не понимал, что заставило его сохранить это. Он просто не мог с этим расстаться.

Молли не могла сдержать язык ни на минуту. Она оставалась во власти телевидения, но среди страданий она заметила именно то, что было у Тома – пропасть между извращёнными людьми, которые организовали это событие.

– Ты не хочешь этого делать! Я вижу это по твоим глазам! Ты знаешь, что она ошибается! – Молли кричала.

Рок пристально посмотрел на Молли в отражении экрана.

– Ты знаешь, что она больна! Ради бога, она обращается с тобой как с собакой! Тебе не обязательно быть похожим на неё…

– Тихо! – взревел Рок.

Те же пальцы, которые только что так осторожно играли с поводком Донни, внезапно схватили его мёртвой хваткой.

Она задела за живое. До этого момента здоровяк был спокоен и собран. Настолько, что они смогли пообщаться с ним несколько раз. Когда речь шла не конкретно о нём, реакции никто не вызывал. Но когда Молли прямо упомянула о нём, в его поведении произошёл внезапный радикальный сдвиг.

– Мне жаль…

Том толкнул жену локтем. Массивный мужчина казался рассерженным. Он решил, что для Молли лучше всего подчиниться команде Рока и хранить молчание, по крайней мере, пока напряжение не спадёт.

Рок хмыкнул, встревоженный её извинениями.

– Ты не знаешь, что такое сожаление.

ДВИЖЕНИЕ ВПЕРЁД

– Эй, как тебя зовут, приятель? – спросил Си-Джей.

Донни всё ещё выглядел так, будто его сознание находилось в подвешенном состоянии.

– Я не думаю, что он разговаривает, – кричала Сэм сквозь рёв бейсбольных автоматов.

– Как ты думаешь, сможет ли он нас понять?

– Я не уверена. Я… я так думаю.

Си-Джей встретил Донни с чрезвычайно серьёзным видом.

– Когда мы будем двигаться туда, – Си-Джей указал на бейсбольные автоматы, – тебе придётся оставаться внизу, ладно?

Донни не подал виду, что он понял.

– Я останусь с ним, – вмешался Исаак.

Он хмыкнул, всё ещё пытаясь справиться с болью.

– Кроме того, – продолжал Исаак, – я думаю, он может быть достаточно низким, чтобы мячи не попадали в него, даже если бы он стоял.

Исаак поморщился, крепко сжимая импровизированную повязку, которую наложил ему Си-Джей. Свободной рукой он схватил Донни.

Си-Джей не мог не заметить крайний дискомфорт, который испытывал Исаак.

– Хорошо. Ты в порядке, чувак? – спросил он.

– Да, я думаю, что со мной всё в порядке. Просто чертовски больно.

Си-Джей отвёл взгляд от коллектива в сторону устойчивого и стремительного града бейсбольных мячей. Страх, который он увидел в их глазах, потряс его до глубины души, но он не мог показать никаких трещин. Если он сломается, то они все развалятся.

– Хорошо, идите медленно и постарайтесь оставаться как можно ниже, – приказал Си-Джей.

– Но мои… мои чёртовы руки все разорваны, – закричал Бобби.

Си-Джей посмотрел на раны. Ярко-красный цвет обильно струился из толстых порезов. Рядом с ним сидел на корточках его младший брат Кип, белый, как привидение. Они оба выглядели такими потерянными. Их ужасающее поведение требовало помощи Си-Джея.

– Сначала нам нужно выбраться из этого помещения. Потом мы закроем эти порезы, как мы это сделали с Исааком, хорошо?

Бобби кивнул, из носа потекли сопли. Боевой дух покинул его. Выполнять приказы казалось гораздо проще, чем отдавать их.

– Пойдёмте! – крикнул Си-Джей.

Группа разодранных детей и подростков оставила длинный и скользкий ярко-красный след, пока коллективное пятно крови мигрировало по мраморным шарикам.

Пока Си-Джей тащил свои прохудившиеся конечности по деревянному полу, стеклянные шарики покатились вперёд. На полпути он оглянулся, чтобы проверить остальных.

Исаак держал юного Донни на низком уровне и вёл его рядом с Сэм и Сэди. Таня и его братья осторожно ползли за ними.

– Мы почти там! – Си-Джей их успокоил.

Подобравшись ближе к последней колонне, Си-Джей увидел пространство, которое позволило бы им обойти угол и уйти от бесконечного нападения линейных приводов.

Когда они подползли к неоновому знаку выхода рядом с ямой для мячей, длинный кровавый след, который был их ужасным отпечатком прогресса, наконец, обогнул последнюю колонну.

– Что это за шум? – спросил Исаак, всё ещё крепко держа Донни за руку.

Борьба с дыханием человека, давящегося и задыхающегося, была более чем заметна. Звук не был слишком громким, но его было достаточно, чтобы услышать последовательную борьбу за машины с мячом.

Все дети посмотрели в том направлении, откуда доносилось жуткое хрипение, – в яму для мячиков.

При ближайшем рассмотрении развратные элементы этого района стали очевидными. Яма не была огромной, но, возможно, вдвое меньше средней игровой площадки McDonald’s. Простое квадратное пространство внутри было заполнено множеством шариков. Как и мраморные шарики, они учитывали каждый цвет, который могли уловить их глаза.

В центре ямы стоял постамент с набором узких круглых платформ, внутри которых едва помещалось два фута. Чтобы подняться по этим намеренно сложным ступеням, потребуется ловкая уравновешенность.

В центре пьедестала наверху на изношенной верёвке висел "человек". Манекен, похоже, был сделан из материала, напоминающего чучело животного, его вялые ноги свисали прямо над центральной платформой.

Оранжевая сфера, изображающая голову фигуры, была сделана из мягкой резины. Старый вышибала имел признаки износа в дополнение к линии швов, идущей по бокам. Тревожная гримаса была нарисована под двумя большими крестиками, которые представляли собой мёртвые глаза жуткой фигуры. Продолжая мультяшное изображение, из ротовой щели высунулся большой вялый язык.

На наклоненной голове была прикреплена заострённая шляпа для вечеринки по случаю дня рождения. Кончик шляпы был направлен к квадратному динамику в углу, открывая источник ужасающе реалистичных звуков удушения. В руке фигурки, наполненной набивкой, находился восьмидюймовый выдвижной охотничий нож и бечёвка, обёрнутая вокруг лезвия, чтобы удерживать его на месте.

– Что, чёрт возьми, это такое? – спросил Си-Джей.

– Это висельник, – ответила Таня, глядя на висящую в центре гибкую фигуру.

– Она права, – согласился Исаак.

Всю заднюю стену ямы с мячиками, за жутким повешенным, занимала гигантская школьная доска. На зелёном материале были выгравированы изображения игры, в которую многие дети играли в прошлом: Виселица.

Изображение повешенного на доске отображало контуры всего тела, как и реальная версия перед ними. Рядом с мужчиной было несколько слов, в которых были раскрыты только некоторые буквы.

Поскольку куратора, у которого можно было спросить, как играть, не было, можно было только предположить, что игра уже окончена. Какие бы буквы ни были обнаружены, это всё, с чем им придётся работать. Загадка гласила:

УДА_Ь Е_О НО_ОМ П_ ГОЛ_В_

– Используйте свои уши… – пробормотал Си-Джей, поворачиваясь к сестре. – Эти удушающие звуки, должно быть, именно о них говорила эта загадка, верно?

– Я… он мне не нравится. Он действительно страшный, – сказала Сэм.

Глаза испуганной девочки снова начали слезиться. Событий стало слишком много. Сэм почувствовала чужой стресс. Она просто хотела уйти от всего. Что-то в этом жутком повешенном человеке было для неё невыносимым. Она не могла смотреть на него, говорить о нём или думать о нём.

– Нам нужно просто уйти от него, – кричала она.

Сэм закрыла глаза, когда Сэди обняла её за плечи.

– Всё будет хорошо, Сэм. Мы разберёмся с этим, – сказал Исаак с дрожью в голосе.

– Просто постарайся сохранять спокойствие. Мы придумаем, что делать, только если будем работать вместе, – ответил Си-Джей.

– Я не хочу помогать! Я не могу! – Сэм плакала.

– Но загадка может иметь какое-то отношение к…

Прежде чем Исаак успел закончить предложение, Сэм вырвалась из любящих объятий сестры.

– Сэм, подожди! – закричала Сэди.

– Не уходи! – Исаак также закричал.

Сэм не ответила, её блестящие глаза уже были устремлены на знак выхода над широким коридором. В дальнем конце она увидела дверь. Путь казался гораздо более привлекательным, чем тот, о котором спорили дети. Для Сэм всё было лучше, чем ещё секунду стоять лицом к лицу с повешенным.

– Я хочу увидеть маму и папу, – причитала Сэм.

В её голове вся детская площадка была просто дурной шуткой. Мама и папа оба стояли за дверью в конце туннеля и ждали с распростёртыми объятиями.

– Тебе не следует идти одной! – закричала Сэди.

Она хотела последовать за сестрой, но страх Сэди за благополучие парализовал её.

– Дверь здесь! – сказала Сэм.

Она пробежала под ярко-розовым знаком "Выход" и вошла в тёмный туннель. Внезапно в дальнем конце коридора сработал более тусклый традиционный знак выхода. Слабое мерцание красной надписи загорелось, ещё больше обозначая металлическую дверь, которую она держала в поле зрения.

– Здесь есть выход, – сказала Сэм.

Сэм никогда не боялась темноты, наоборот, вечером она всегда находила утешение. Но в тёмном пространстве её питал страх перед висельником.

Си-Джей обратился за советом к Исааку и Сэди.

Сэди не хотелось идти за сестрой, но она знала, что, возможно, она единственная, кто способен её успокоить. Вопреки своим инстинктам она решила стать волонтёром.

– Я верну её, – сказала она.

Преодолев первоначальное сопротивление, Сэди смело последовала за сестрой по тёмному коридору неопределённости.

– Сэм, помедленнее! Я иду! – умоляла Сэди.

Сэм снова посмотрела на сестру, которая быстро сокращала расстояние между ними. Она проигнорировала просьбу Сэди и продолжила путь.

Сэди была в нескольких ярдах от сестры, когда раздался странный шум. Она смотрела, как Сэм шагнул в грязь, и услышала резкий щёлкающий звук. Последовавший за этим огненный взрыв сотряс весь туннель.

Взрыв был достаточно мощным, чтобы Сэди упала на землю. Шок от взрыва оставил её окутанной облаком дезориентации. Она изо всех сил старалась стряхнуть паутину и глянула сквозь густой дым в ту сторону, где в последний раз видела Сэм.

Паника задушила Сэм. Капающие багровые пятна, прилипшие к её забрызганным кровью щекам, грубо дополняли ужас ситуации.

Жуткие ожоги покрывали её когда-то гладкую плоть, прожигая различные слои кожи. Одну ногу ей оторвало чуть ниже колена. Оторванная конечность была болезненно украшена заострённой костью, которая откололась от гладкого выступа. Комок измельчённого мяса, всё ещё прилипший к искалеченной конечности, одиноко валялся на земле.

Крики вырывались из горла Сэди, и эхо агонии раздавалось вокруг. Она посмотрела на ошеломлённые зрачки сестры, затем на свои руки и ноги, пытаясь убедиться, что заводские настройки остались нетронутыми.

– Сэм! – кричала она.

– Что случилось? – Исаак взревел.

Сэм молчала, окутанная ужасом.

Несмотря на свои крики, Сэди уловила ещё один щёлкающий звук, становившийся громче с каждой секундой. Звук отличался от того, который привёл к взрыву. Поскольку дым всё ещё попадал ей в лицо, она не могла понять, что это было.

Все дети за пределами коридора собрались в дальнем его конце. К их разочарованию, взгляд со стороны дал им информацию, которой в настоящее время не хватало Сэди.

Исаак закричал:

– Девчонки! Вам нужно уходить оттуда – немедленно! Потолок рухнет! Беги-и-и-ите!

Ужас проник в его череп, когда он смотрел, как конструкция медленно обрушивается на его сестёр.

Вопли разносились эхом, устойчиво отражаясь от стен в дыме и темноте.

Исаак повернулся к Си-Джею.

– Я должен им помочь!

Си-Джей покачал головой, но когда ноги Исаака двинулись вперёд, он понял, что ему больше приходится прислушиваться к своему сердцу, чем к голове.

– О, Боже! – Исаак закричал.

Проникая сквозь дым, Исаак не мог не чувствовать, что совершает ошибку.

Слёзы текли по векам Сэди, когда она тащила за собой искалеченное тело Сэм. Она была рада видеть прибытие Исаака, поскольку каждая попытка составляла всего несколько дюймов.

Увидев изуродованную ногу своей сестры, истекающую обильным количеством крови, Исаак замер.

– Эй! Выходите оттуда! Нам нужно идти! – крикнул голос из-за дыма.

Си-Джей срочно прорвался сквозь туман.

Он всё ещё чувствовал головокружение и тошноту от этого ужасного зрелища, но, когда Исаак почувствовал, как рвота подползает к его горлу, он боролся с этим.

Си-Джей взял на себя инициативу и подошёл к Сэди.

– Мы вытащим её отсюда, тебе пора двигаться!

Взяв под контроль безвольное запястье Сэм, Си-Джей потянул.

– Исаак, возьми её за другую руку!

Щёки Исаака раздулись, словно он вот-вот был готов потерять свой обед. Борясь с частично обработанной пищей, он тяжело сглотнул. Он знал, что у него недостаточно времени, чтобы блевать и выживать; было или то, или другое.

Два мальчика потащили оцепеневшую сестру Исаака по тропе, вызывающей всё бóльшую клаустрофобию. Но как только они двинулись вперёд, темп падения потолка ускорился. Когда они приблизились к поляне, мальчики сгорбились. Хотя ни Исаак, ни Си-Джей не признались бы в этом открыто, эгоистичная мысль о том, чтобы бросить Сэм и бежать, пришла им в голову.

– Я не знаю, успеем ли мы! – сказал Си-Джей.

Исаак пытался сосредоточиться, хотя каждый шаг становился всё труднее предыдущего. Каждая секунда имела первостепенное значение и несла серьёзную ответственность.

Но когда они дошли до последних нескольких шагов, худшие опасения Исаака оправдались. Он сделал неловкий шаг, которого пытался избежать.

Его нога перекатилась в сторону и он упал на землю. Его карабкающееся тело приземлилось в грязь всего в нескольких ярдах от безопасного места.

– Исаак! – закричала Сэди.

Она задавалась вопросом, может быть, это последний раз, когда она видит своего старшего брата? Бесчисленные случаи, когда она придиралась к нему и называла его грубыми словами, сразу ударили её по лицу. Сэди была слишком молода, чтобы осознавать, что жизнь так коротка, но суровый урок был получен рано.

Взгляд Си-Джея переместился на спотыкающегося Исаака.

Он был в процессе принятия спонтанного решения. Это был выбор, который он не хотел делать, но под давлением был вынужден сделать это. Он уронил руку Сэм прямо в конец тёмного коридора и повернулся к Исааку. Скинув рубашку, он бросил её.

– Хватай её! Быстро! – крикнул Си-Джей.

Эта инструкция была предназначена для остальных детей, но, когда Си-Джей оттащил Исаака с пути опускающегося потолка, он понял, что может быть слишком поздно.

Сэди и Кип бросились тащить Сэм через отверстие, пока потолок закрывался. Когда они схватили её за руки, тяжёлый камень прижал Сэм к земле. Они попытались дёрнуть её вперёд, но она застряла.

Звук ломающихся костей ужасно сочетался с криками Сэм – волями, которые больше не звучали по-человечески. Пронзительный голос Сэм и телесные разрушения оставили после себя легендарную травму.

– Помогите мне! Помогите мне! – она отчаянно просила.

Из её треснувшей челюсти хлынула мощная струя крови. Когда подбородок Сэм прижался к её лицу, стало ясно, что эти мольбы будут для неё последними.

Сэди крепко сжала руку Сэм и в отчаянии отдёрнулась. Неприятный хлопок, доносившийся из-за разрушающегося каркаса её сестры, сменился ещё более тревожным саундтреком. Ткани Сэм продолжали уплотняться, пока бремя потолка не перешло на её мягкие органы. Последовательность внутренних взрывов прозвучала как череда дешёвых фейерверков. Когда шестерни Сэм сжались в кашу, начался ещё более грубый звук. Это напоминало мокрый ботинок, пытающийся оторваться от кучи грязи.

Кип отошёл от неумолимой крыши и замер. Было очевидно, что Сэм уже не спасти, и кровавая бойня стала слишком тяжёлой, чтобы он мог её проглотить.

Дети с отвращением наблюдали, как потолок врезался в заднюю половину головы Сэм. Её череп широко раскрылся, выпустив внутреннее насилие, подобное которому их юные умы никогда не забудут. Каждый ребёнок смотрел, скованный одинаковыми слезами ужаса.

Кроме Донни.

Он стоял в хоре тревожных стонов с сухими глазами. Выход Донни для выражения эмоций был давно забит.

Когда ужасные вспышки вырвались из небольших пространств между рубиновым полом и потолком, напряжение, которое Сэди приложила к руке сестры, наконец, лопнуло. Сэди откинулась назад и приземлилась на задницу, но каким-то образом её мизинцы остались сцепленными с пальчиками Сэм.

Длинную полосу бритвенного металла, обрамляющую край потолка, можно было легко не заметить, но когда она упала на пол, а сломанная кость сместилась из стандартного анатомического положения, мерцающий ужас стал до боли очевидным.

Сэди бесконтрольно завыла, всё ещё держась за руку, лежащую у неё на коленях. Хотя изуродованная часть тела упала на её шорты, она не могла позволить себе отказаться от неё.

Метафора даже не была преднамеренной. Она не была готова отпустить.

– Не-еее-еет! – Исаак зарыдал.

Та часть маленькой головы Сэм, которая не была раздавлена, теперь была единственным идентификатором сестры Исаака. Смесь мякоти, зубов, фрагментов скелета и болезненных соков, составлявшая эту кучу, представляла собой версию Сэм, которую её брат хотел бы никогда не видеть.

ПЕРВЫЙ ИЗ МНОГИХ

– Увеличьте масштаб! Я хочу, чтобы они всё увидели, – сказала Джеральдин.

Фукс нажал несколько клавиш на панели управления перед ним, а затем повернул чёрную ручку по часовой стрелке. Угол камеры, отображаемый на массивном основном мониторе, встроенном в стену, прокрался в кровавые детали лица Сэм. Вызывающие тошноту особенности в огромной куче человеческой массы, вырывающейся с края подвесного потолка, были чистым кошмарным топливом.

Блестящий холм крови и мяса тела – мёртвые глаза, раздробленная челюсть и мокрая малиновая грива – представляли собой тревожный финальный портрет.

– Так, миледи? – спросил Фукс.

Джеральдин потёрла руку.

Она перевела взгляд на бутылку шампанского справа от себя и взяла её со стойки. Направив пробку в открытую дверь позади себя, стараясь не повредить какое-либо оборудование, она вытолкнула её.

Несмотря на то, что бóльшая часть декора в доме принадлежала высшему эшелону, бурлящее шипение, переливающееся на турецкий ковёр внизу, нисколько не смутило Джеральдин.

Это был особенный день.

Она наклонила бутылку в сторону и разлила её содержимое по бокалам. Как только каждый из них был заполнен, Джеральдин взяла один себе, а второй отправила своему извращённому коллеге.

Фукс отвернулся от монитора, который только что закончил настраивать, чтобы показать агонию на лице Сэди.

Она вытерла слёзы, всё ещё цепляясь за отрубленную руку сестры. Она как будто верила, что клетки могут внезапно вернуться к жизни.

Срыв девочки взволновал его. Он не видел такой адской реакции с тех пор, как опробовал свои методы в концентрационных лагерях. Его работа заключалась в том, чтобы вызывать такие необычайные эмоции, но он был счастлив заниматься тем, что любил. Хотя Фукс редко выказывал своё удовольствие, уничтожение человечества было его естественным призванием.

Но что важнее, чем его собственное удовлетворение, Фукс просто подсчитал, что, как он знал, Джеральдин жаждала увидеть. Он был рядом с её извращённой личностью достаточно долго, чтобы захватить власть.

– Вот, – сказала Джеральдин.

Она предложила Фуксу бокал, и они выпили тост.

Старый нацист отвлёк внимание от безумных образов. Ухмыляясь, он схватил бокал и поднёс его к Джеральдин.

– За нашего первого, – ответил Фукс.

– Первого из многих, – поправила она.

– Несомненно.

Они подняли свои шипучие напитки, отставив мизинцы. После того, как их бокалы звякнули, Джеральдин и Фукс сделали праздничный глоток.

– Я чувствую себя такой удовлетворённой. Часть меня всё ещё верила, несмотря на рост числа участников, что это будет краткосрочное предприятие. Но не сегодня. Не сегодня… – Джеральдин замолчала.

В голосе Джеральдин послышалась лёгкая дрожь. Чувства ошеломили её. Неожиданный всплеск волнения довёл её до слёз. Она сделала это. Её самые мрачные мечты сбывались.

– Да, очень жаль, что ни один ребёнок не попал на вторую игровую площадку. Но сегодня шансы в нашу пользу, – ответил Фукс.

Немец сделал ещё один глоток шампанского, наслаждаясь пузырьками, которые появлялись у него на нёбе.

– Но теперь пришло время для действительно особенной части.

Фукс несколько раз постучал по клавишам, в результате чего кровавое видео перешло обратно в шпионскую комнату.

Джеральдин привлёк голубоватый свет экрана, переплетающийся со слезами на лицах Тома и Молли. Как и Сэм, они были раздавлены.

– Если вы не можете иметь детей, то и слёз, миледи, не можете, – сказал Фукс.

Его горький тон эхом отозвался в сознании Джеральдин, когда он повернул ещё одну ручку на панели управления.

Ужасающие завывания и душераздирающие стоны родителей лились из точечных отверстий динамиков. Мука, ​​переданная в злобном звуке, потрясла бы даже самого бессердечного человека.

Джеральдин снова поднесла бокал к губам.

Было приятно видеть, как другие разделяют её боль. Некоторое время она переживала потерю. Утрата простых телесных удобств, которые крестьянин добывал естественным путём. Потеря возможности подняться на гору желания.

Адские крики вызвали у неё колючее онемение внутри. Дьявольское ощущение, которого она надеялась достичь лишь однажды. Убийственные структуры, созданные под поместьем Борден, наконец-то начали приносить дивиденды, даровав ей невольное товарищество.

Джеральдин потягивала напиток, утешаясь новой правдой, глядящей на неё из шпионской комнаты.

Она больше не была одна.

ВИСЕЛЬНИК

Дети были дезориентированы из-за передозировки шока. Граничащие с манией, многие из их бьющихся сердец обнаружили чрезмерный ритм. Дальнейшие действия были неопределёнными. Колебание сохранялось, мысль о том, что смерть может скрываться за любым углом, теперь была неоспоримой.

Си-Джей посмотрел на расклеившуюся группу – всё катилось к чёрту. Роль лидера ошеломила его. Он сожалел, что выбрал эту позицию.

Сэди сидела вся в крови, всё ещё прижимаясь к отрубленной конечности сестры.

Исаак стоял сгорбившись, его вырвало недалеко от измельчённого тела Сэм. Запас рвоты, который он сдерживал, больше не мог ждать.

Кип воскликнул, стоя рядом с Бобби и наблюдая, как он прижимает изрезанные предплечья к футболке, чтобы остановить дальнейшую кровопотерю.

Донни стоял один, по-видимому, не обращая внимания на зверства, разворачивающиеся вокруг него.

Пока сводящий с ума звук бейсбольных автоматов продолжался, Си-Джей задавался вопросом, где же Таня? Отвлекшись от раздражающих факторов, он снова повернулся к яме для мячей.

УДА_Ь Е_О НО_ОМ П_ ГОЛ_В_

Таня стояла перед ямой, недалеко от высоких, но узких ступеней. Её неудержимо трясло, и она бормотала про себя, глядя на головоломку с изображением висельника на доске.

Вытирая свежие слёзы, Таня не позволяла себе сосредоточиться.

Си-Джей решил, что лучше всего для коллектива отстраниться от неконтролируемых эмоций большинства. Он присоединился к своей сестре в зале для игры в мяч.

– Ударь его! Ударь его ножом по голове! – закричала она.

Си-Джей посмотрел на круглую сферу, которая была головой висельника. Затем его взгляд упал на блестящее лезвие охотничьего ножа, прикрепленное к его мягкой руке.

– Ты думаешь, это оно? – спросил он.

– Что ещё это может быть? Всё остальное не имеет смысла.

– Может быть, именно поэтому здесь лежит нож.

Таня закусила губу.

– А что, если это очередная ловушка?

– Возможно. Но я не знаю, что ещё делать. Не думаю, что нас здесь кто-нибудь найдёт.

Таню осенил вопрос, который непрекращающийся хаос не дал ей ни минуты подумать.

– Как ты думаешь, что случилось с мамой и папой?

– Я не знаю.

Си-Джею было неудобно размышлять.

– Ты думаешь, они не знали, не так ли?

Таня даже не могла поверить, что задала этот вопрос, но всё было настолько отстало, что, как бы то ни было, эта мысль казалась возможной.

– Что? Конечно, нет…

– Мои руки всё ещё кровоточат, – простонал Бобби.

В суматохе Си-Джей забыл помочь своему брату. Бобби выглядел бледнее, чем когда-либо прежде. Си-Джей предположил, что отчасти его переход был связан со стрессом, но чрезмерная кровопотеря была не без вины. Судя по тому, что он узнал в школе, в человеческом теле было очень мало крови. Если Бобби потеряет слишком много, это может означать его гибель.

Си-Джей снова повернулся к висельнику, висящему на платформе. Хотя манекен, казалось, был сделан из набивки, одежда, прикрепленная к его пухлому телу, выглядела как обычная фланелевая рубашка и джинсы.

– П-пожалуйста, мне нужна твоя помощь, – умолял Бобби.

Си-Джей подошёл к своему старшему брату и приобнял его. Он мягко опустил его на землю, прежде чем помочь ему сесть.

– У меня есть идея, которая должна помочь тебе подлататься. Тебе просто нужно подождать минутку, ладно? – спросил Си-Джей.

Бобби становился слабее. Он кивнул бледным лицом, надеясь, что брат рано или поздно осуществит свою идею.

Си-Джей посмотрел на Кипа.

– Подойди и пообщайся с Бобби на минутку.

– Что ты собираешься делать? – спросил Кип.

– Я пытаюсь это понять.

Си-Джей подошёл к узким платформам, которые служили лестницей, ведущей к висельнику. Он глубоко вздохнул и посмотрел на Таню.

Её охватил тот же изнурительный страх, что и всех остальных, но каким-то образом она продолжала работать. Столько времени прошло мимо них. Чем больше Си-Джей задумывался об их отношениях, тем больше он чувствовал, что пренебрёг ими. Он был слишком сосредоточен на своих хобби и достижении личных целей. Он внезапно увидел те аспекты личности Тани, которые он упустил из виду. Сила и сердце, которыми она обладала, граничили со сверхъестественными.