Текст книги "Детская площадка (ЛП)"

Автор книги: Арон Борегар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Си-Джей и Таня переглянулись.

На лице Си-Джея появилась лёгкая ухмылка; он не мог не гордиться своей сестрой. Она оставалась спокойной и задумчивой, даже когда казалось, что они безнадежны.

– Что? – спросила Таня.

– Ничего, – ответил Си-Джей.

– Как бы мне не хотелось этого делать, это кажется намного проще, чем то, что мы делали в последний раз.

– Да, а как насчёт маленьких детей? Как, чёрт возьми, они смогут делать что-то на таких больших брусьях? Это долгий путь.

– Кого это волнует? Им придётся разобраться в этом самостоятельно. Мы не можем оставаться в стороне и помогать всем, нам нужно продолжать двигаться вперёд. Разве ты не это сказал? – спросил Бобби.

– Но мы не можем оставить их…

Бобби снова подошёл к Си-Джею.

– Послушай, это ты спросил меня, хочу ли я уйти отсюда. Не заставляй меня спрашивать тебя о том же.

– Мы все хотим выбраться отсюда, но мы никого не оставим.

– Делай как хочешь.

Бобби повернулся к брусьям, развернувшись спиной к брату.

– Исаак! Сэди! Я люблю вас… и… и ваш папа тоже. У меня мало времени, пожалуйста, просто послушайте.

Исаак и Сэди оба посмотрели туда, откуда доносилось цифровое потрескивание. Они не могли поверить своим ушам. Голос, раздавшийся через громкоговоритель, был голосом, который они не были уверены, что когда-нибудь услышат снова.

Молли звучала испуганно.

– Мама?! – крикнул Исаак.

Услышав голос матери, он был совершенно сбит с толку.

– Мама! Я хочу домой! Мамочка, пожалуйста! Отвезите нас домой! – Сэди плакала.

Хотя это разбило ей сердце, Молли не ответила им прямо. Она просто продолжала говорить.

Исаак задавался вопросом, слышит ли она вообще, о чём они говорят? Если она не отвечала им напрямую, он знал, что всё, что говорила его мать, должно быть, было важным.

Исаак приложил палец к губам и посмотрел на сестру.

– Ш-ш-ш! Просто послушай секунду, – сказал Исаак.

– Слушайте внимательно, эти брусья смазаны. Посмотрите внимательно, какие они блестящие. Не пытайтесь свисать с них и перепрыгивать, вы сразу соскользнёте. Посмотрите, сможете ли вы забраться на них сверху и… и, может быть, вместо этого вы сможете перелезть через них. Но что бы вы ни делали, не хватайтесь за брусья…

Динамик, транслирующий голос Молли, отключился.

– Они всё ещё живы, – прошептал Исаак.

Вздох облегчения вырвался у Исаака, когда он крепко сжал сестру. В тот момент он чувствовал себя эгоистом. С тех пор, как они вышли на игровую площадку, всё было настолько хаотично, что он не уделял времени размышлениям о своих родителях и их благополучии. Внезапно эта мысль потрясла его до глубины души, как удар в автокатастрофе. Его родители, как и Сэм, могли уже быть мертвы.

– Мама! – Сэди плакала.

Ответа не последовало.

– Я хочу к мамочке!

Снова поднялась новая волна слёз.

Исаак посмотрел в слезящиеся глаза сестры.

– Мы найдём способ вернуться к ней, обещаю.

– Почему она пропала?

Этот вопрос также озадачил Исаака. Но горе и страх в голосе его матери не звучали многообещающе.

– Я не знаю, но я уверен, что они пытаются вернуться к нам, так же, как мы пытаемся вернуться к ним.

Исаак дал сестре обещание, но сможет ли он сдержать его, будет вне его контроля. Но какое, чёрт возьми, это имеет значение? Так или иначе, они все были в ловушке. Не то чтобы Сэди могла его укорить за это, если они окажутся мёртвыми. Для Исаака это было ещё бóльшим маслом в огонь, обещанием бóльшей потенциальной энергии и мотивации.

Си-Джей подошёл к Бобби и осмотрел разноцветные брусья. Он заметил, что на всех них были нанесены толстые капли полупрозрачной смазки.

– Твоя мама права, все эти штуки скользкие, – сказал Си-Джей.

– Дерьмо, – ответил Исаак.

Таня снова встала рядом с Си-Джеем.

– Тогда она права. Нам нужно будет перебраться по ним сверху, – сказала Таня.

– Чёрт! – крикнул Бобби.

– Что? – спросил Си-Джей.

– Я самый большой, мне будет тяжело.

– Мы разберёмся, не волнуйся. Мы никого не оставим позади.

Лёгкое объявление Си-Джея, когда он произносил слово "мы", было тонким способом показать брату ошибочность его пути.

Бобби был готов оставить кого угодно, но теперь он искал товарищей, которые могли бы поднять его тяжёлую задницу на вершину конструкции. Тем не менее, он стиснул зубы, раздражённый тем, что ему вообще приходилось от кого-то зависеть.

– Но поскольку мы с тобой самые большие, нам придётся сначала всех поднять. Тогда я смогу добраться до вершины и сам помочь тебе подняться.

– Я должен подняться последним?! Ни хрена!

– Ну, а как ещё ты это сделаешь, Эйнштейн?

Бобби на мгновение задумался. Искривлённые, неуклюжие колёса, вращавшиеся в его большой голове, вскоре могли стать его погибелью.

– Хорошо, – сказал он.

Си-Джей снова обрёл улыбку. Он знал, что его брат не был рад поступить правильно, но, по крайней мере, он согласился это сделать. Это было примерно всё, о чём он мог просить.

Си-Джей кивнул головой в сторону Бобби.

– Вот это настрой.

СОВЕСТЬ ИЛИ СОВПАДЕНИЕ?

– Откуда эта маленькая шлюха узнала, что мы смазали брусья?! Я знаю, что она ещё довольно молода, но её зрение не может быть чертовски хорошим, не так ли?! – Джеральдин взревела.

– Эти брусья уж очень блестящие, – ответил Фукс.

Он прищурился на монитор и сравнительно легко увидел мерцание. Фукс наблюдал, как Бобби и Си-Джей сначала подняли Таню на перекладину, а затем перешли к Донни.

– Но она была чертовски уверена в этом. Это удивляет…

– Что именно удивляет, миледи?

– Вы не думаете… нет, он бы не…

– Что такое?

– Вы же не думаете, что Рок мог бы рассказать им какие-либо подробности, имеющие отношение к детской площадке?

– Он повиновался вам с тех пор, как вы привели его в свой дом. Я в этом очень сомневаюсь.

– Есть ли способ получить звук из шпионской комнаты?

– Боюсь, что нет. Мы можем слышать только то, что передаётся через громкоговорители на детской площадке. Здесь будет историческая запись криков и плачей, которую вы можете посмотреть для удобства в будущем, но у нас нет возможности слушать их вживую.

– Чёрт возьми!

Она прищурилась на Фукса. Не было ничего на свете, что Джеральдин ненавидела больше, чем когда ей говорили "нет".

– По крайней мере, один из них должен был умереть здесь! Я не хочу, чтобы слишком многие из них дошли до конца! Это просто лишает всего удовольствия!

– Мне кажется, вы недооцениваете остальную часть игровой площадки. Нам повезёт, если хоть один останется.

– Я могу согласиться с одним или двумя, но что-то бóльшее – это провал. И мы просто не можем смириться с такими неудачами. Не сегодня.

– Понял. Сегодня будет день триумфа, – согласился Фукс.

Он снова перевёл взгляд на монитор и панель управления перед ним.

Джеральдин наблюдала за детьми на мониторе. Хотя она и не была рада видеть, что все они благополучно переправились, был один человек, которому она была благодарна.

Таня уже спустилась в безопасное место на другом конце брусьев. Она продолжала скрупулёзно изучать её в течение всего дня, и по мере осмотра её впечатление только становилось всё сильнее.

Девочка сыграла роль винтика в выживании группы. То, как она продолжала разрабатывать стратегии и дёргать за ниточки своих сверстников, само по себе было зрелищем.

Вид девочки подавил её гнев и заменил его смутным чувством, казавшимся чуждым. Ткань, покрывавшая её вагинальную область, стала намокшей, пока она размышляла о будущем своей потенциальной новой игрушки. Непристойные мысли о том, что она могла бы сделать с такой блестящей перспективой, заставили её руку соскользнуть вниз по переду платья.

Рассматривая изображение Тани, Джеральдин осторожно потрогала свою старческую "киску" подточенным ногтем.

Обычно желание не проявлялось с такой силой. Если бы не разочарование вроде Рока, или статичное царство фантазий вроде зеркального зала, особого смысла в этом не было. Эти средства привели её только к определённому результату.

Но Таня могла быть другой.

К концу дня она выяснит, есть ли смысл в её невыразимых предчувствиях.

Джеральдин убрала руку с платья и потянулась за напитком. Пока не было смысла возбуждаться ещё больше. Девочке ещё нужно было проявить себя.

Джеральдин наблюдала, как Си-Джей помогает своему брату Бобби подняться на вершину брусьев, и размышляла, что будет дальше. Один лишь вид мальчиков раздражал её. Они заставили её думать о Роке, который всегда был её болевой точкой.

"Просто подожди", – подумала Джеральдин.

Улыбка подчёркивала морщины на её лице.

Джеральдин наблюдала, как каждый из братьев взбирается на вершину конструкции. Им не потребовалось много времени, чтобы переползти дорогу. Когда их ноги благополучно коснулись другой стороны, она всё ещё надеялась, что их следующие шаги будут последними.

КРОВЬ ИЗ КАМНЯ

Новая волна облегчения нахлынула на Рока, когда он увидел маленького Донни, стоящего невредимым по другую сторону брусьев. Но было ещё одно ощущение. На заднем плане остался страх. Он знал, что будет дальше.

И это было нехорошо.

Шансы мальчика на выживание были ничтожны, но почему-то Рок всё ещё чувствовал, что шанс есть.

"Я спас его только для того, чтобы снова оставить его волкам", – подумал он.

Рок взглянул на родителей.

Грег сидел и смотрел вперёд, как маньяк с широко открытыми глазами.

Том и Молли перешёптывались, обдумывая свой следующий шаг.

Он знал, что они делают; несмотря на его движения и тупой вид, Рок не был глупым. Он определённо не позволил ускользнуть от внимания этой детали о смазанных маслом брусьях, потому что они обманули его или манипулировали им. Рок предложил это, потому что это было правильно.

Правильный поступок для Донни и всех остальных.

Чем больше он думал о событиях того дня, тем больше он расстраивался. Было бесчисленное множество случаев недооценки. Он чувствовал себя ближе к Гримли, чем к своей собственной "семье".

Отсутствие благодарности, похвалы и любви со стороны Джеральдин продолжало бить его по голове. Её откровенная ненависть к его простому существованию была достаточно очевидна, чтобы её заметили даже незнакомцы в комнате.

Было такое ощущение, будто пар пошёл из его ушей.

Когда день начался, Рок подумал, что, наконец, найдёт признание. Даже если это было принятие в объятия зла, это всё равно было неуловимое чувство, которого он неустанно искал. Жалкое проявление основных эмоций потенциально могло бы подавить его ярость. Всего лишь один вкус мог бы сделать его немного более самодовольным в своей злодейской роли.

"Может быть, я дурак, думая, что всё будет по-другому…"

Он играл с поводком Донни в кармане, вспоминая ту мясистую кучу, в которую он превратил его мать. Освобождение мальчика, даже если оно могло привести к его потенциальной гибели, всё равно было искупительным. Морковка болталась перед ним; было ли в тот день больше возможностей для искупления?

Теперь он понимал действия Тома и Молли ещё яснее. Они хотели тех же простых вещей, которых желал он. Когда Молли объявила об этом через динамики, он увидел это по её лицу; любовь, которую она испытывала к своим детям, была настолько сильной, что всё ещё сохранялась в комнате.

Это были люди, у которых не было "класса" или бездонного процветания, как у Джеральдин, но у них было сердце. Когда Рок был ребёнком, даже в тот самый момент, он бы отрубил себе руку, только чтобы кто-то так относился к нему.

Грег был не очень.

Его глаза метнулись обратно к королю соревнований. Невменяемый, остекленевший взгляд Грега был ему более знаком. Грег внимательно наблюдал за детьми, с лёгкой улыбкой кривя губы. Это было почти так, как если бы он смотрел сквозь изображения перед ним. Рок задавался вопросом, что это могло быть?

Может быть, фантазия?

Может быть, реальность?

Что бы это ни было, похоже, это затуманило дух Грега. Он был подобен грозе; куда бы он ни направлялся, он нёс с собой безошибочную тьму.

Глаза Рока метались от Грега к Тому и Молли, прежде чем наконец вернуться на экран.

В стекле он увидел своё отражение.

Его никогда не волновало то, что он видел; каждый раз на ум приходили грехи его прошлого. Ненависть к себе сочилась из его пор, словно поток угрей, которые очищают.

Помимо ненависти, он не мог не сосредоточиться на своей плоти. Ноющая боль от порезов на лице не позволяла ему забыть.

"Что я делаю?" – задавался он вопросом.

Множество осколков стекла, попавших под щетину Рока, служили болезненным напоминанием о его неполноценности. Он был на краю. Когда он наконец упадёт, куда приведёт падение, даже он не знал.

Что-то придётся отдать.

Боль на лице.

Вина в его нутре.

Разочарование в его сердце.

Отсутствие изменений в его "семейной" динамике после такого монументального события заставило Рока быть уверенным в одном.

Он устал от оскорблений любого рода.

ОТЕЦ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ

Глубоко встревоженные взгляды запечатлелись на лицах детей, когда они впервые увидели горки. Вытянутые челюсти и нахмуренные брови свидетельствовали о новом страхе; тот, который каким-то образом прогнал их мимо предыдущего зенита.

Каждая из горок располагалась в начале ямы черноты. Длинная U-образная металлическая конструкция тянулась на тридцать ярдов над неизбежной гибелью. Поездка заканчивалась на платформе нижнего уровня, где ждала открытая дверь лифта. Но полёт над зияющей пустотой даже близко не был самым ужасающим аспектом садистского трюка.

Под каждой горкой находились группы дисковых пил. Они были расположены таким образом, что при спуске невозможно было не пересечь их. Но каким-то извращённым и хитрым образом механизм, прикрепленный под направляющими, проталкивал вращающиеся лопасти через щели, а затем выталкивал их обратно, вращая каждые несколько секунд.

Перед ними стояла угроза крайнего насилия, но механизм времени давал короткое окно для безопасного прохода. Если бы они соскользнули вниз в нужный момент, они бы пересекли щели, пока пилы были втянуты, и избежали опасности. Но если они выберут неподходящий момент, пилы разорвут их на куски.

Тяжесть такого ущерба, скорее всего, будет непоправимой.

Таня наблюдала, как Донни сделал шаг ближе к краю.

– Держи меня за руку, – сказала она.

Она обвила мальчика дрожащими пальцами. Пронзительный поворот вращающихся полотен пил заставил тело Тани напрячься. Её беспокойный прищур нашёл Си-Джея.

– Я… я не знаю, смогу ли я это сделать, – сказала она.

– Всё дело во времени, если кто-то и может это сделать, так это ты, – сказал Си-Джей.

Его голос стал ещё более напряжённым, чем раньше. Оглядываясь на остальную часть группы, он увидел, что каждый ребёнок украшает свою собственную стадию беспокойства.

– Мы все можем это сделать. Нам остаётся только наблюдать за пилами. Если мы сможем пройти мимо лезвий, когда они опускаются, я думаю, что…

Громкий моторизованный шум, доносившийся сзади, прервал Си-Джея. Яма, лежавшая под смазанными жиром горками, грохотала.

Исаак оглянулся туда, где царило волнение. К его крайнему разочарованию, пол смертельной ямы поднимался к ним.

– О, нет! Это приближается! Змеи идут! Пол движется быстро! – Исаак кричал.

Это зрелище дало ему новую мотивацию. Он подбежал к лестнице и поставил на неё ногу.

Звук шипения варваров приближался. Они не могли быть уверены, ядовиты они или нет, но в последнее время их приучили к худшему сценарию развития событий.

– Что мы будем делать?! – Сэди заплакала.

Вид жужжащих пил был немногим более благоприятным, чем приближающаяся орда рептилий.

– Все на лестницы! – крикнул Си-Джей.

– Давай, Сэди! – крикнул Исаак.

Пока дети карабкались, платформа выровнялась, и узловатая волна окровавленных змей скользнула вперёд.

Времени выбирать, на какой горке они хотели бы оказаться, не было. С одной стороны Таня продолжала вести Донни вверх по пятнадцатифутовой лестнице. Она удерживала его, пока Си-Джей забирался на место позади своей сестры.

На противоположной стороне Исаак быстрее всех поднялся на вершину. Он отвёл глаза от страшного вида пилы, чтобы проверить, как там сестра.

Когда Сэди поднялась, она осталась на небольшом расстоянии позади своего брата. Слёзы снова нашли её, и её лицо сморщилось. Она чувствовала боль; её кожа болела от постоянного выражения страха.

У Бобби не было другого выбора, кроме как быть на одной стороне с Исааком и Сэди. Змеи пришли так быстро, что это стало его судьбой. Он был на несколько ступенек выше, но достаточно далеко от змей, чтобы избежать опасности.

Когда Исаак посмотрел вниз по массивному желобу, от самой длины полёта у него подогнулись колени. Он крепко сжал металлические шесты и наблюдал, как пильные полотна повторяют свои движения.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

Вниз.

По пути Донни сделал то же самое, что и Исаак. Однако он смотрел на неумолимую сталь с гораздо более спокойным выражением. Хотя он не был так напуган, его непоколебимая, но пустая натура мало способствовала появлению идей.

Си-Джей находился слишком далеко внизу, чтобы оценить стратегию. Он чувствовал себя беспомощным, когда дело доходило до планирования. Донни наверняка не будет тем, кто будет исследовать эту тему. Он повернул голову к Исааку. Си-Джей надеялся, что сможет на него положиться.

– Исаак! – крикнул Си-Джей.

– Да?! – ответил Исаак.

– Сколько секунд проходит между тем, как пилы опускаются и поднимаются?!

Исаак подождал, пока лезвия упадут, а затем пересчитал.

– Одна, две, три, четыре, пять…

Металл выскочил, вернув прежнее положение.

– Это… Я думаю, это всего около четырёх секунд! – Исаак крикнул в ответ.

– Ты думаешь? – спросил Си-Джей.

– Это четыре секунды или нет, придурок?! – крикнул Бобби.

– Хватит кричать! – потребовала Сэди.

– Заткнись!

– Всем тихо! Кажется, у меня есть идея! – вмешался Исаак.

Он потянулся вперёд и осторожно балансировал на вершине горки. Его трясущийся зад сидел на плоской части трубы прямо перед провалом. Исаак развязал левый кроссовок и снял его с ноги. Он тестировал обувь, скользя резиной по металлу, из которого состоит спуск.

Исаак был разочарован, когда заметил, что материал застрял, цепляясь за металл, вместо того, чтобы легко спуститься по нему.

– Чёрт, – пробормотал он.

Другая идея быстро пришла ему в голову. Исаак свободной рукой снял носок с ноги. Потерев мягкий хлопок о спуск горки, он обнаружил, что он без проблем скользит по металлу.

– Какого чёрта ты делаешь? – спросил Си-Джей.

– Тестовый запуск! – ответил он.

Исаак расстегнул коричневый ремень на талии. Затем он снял кожу, скомкал её и засунул в отверстие для обуви. После этого он взял утяжелённый кроссовок в руку и оценил плотность. Наконец Исаак взял носок и натянул его. Как только материал стал достаточно податливым, он обернул носком всю обувь.

Пот капал с кончика его носа, а очки помутнели. Его взгляд метнулся от кроссовок, завёрнутых в носок, на лезвия. Он внимательно наблюдал, ожидая их возвращения.

Он рассчитал расстояние между ним и первым набором лезвий. Если он соскользнёт вниз, пока они будут на виду, к тому времени, как он доберётся до них, они уже должны будут спуститься вниз. Расстояние между каждым набором выглядело примерно одинаковым. Если кроссовок преодолеет первый набор лезвий, он всё равно должен пройти и мимо остальных пил.

– Вот так! – крикнул Исаак.

Когда лезвия поднялись, кроссовки скользнули в их сторону. Как и предсказывал Исаак, плавно скользящие кроссовки без проблем прошли первый сет. Затем миновали второй и третий, прежде чем благополучно добрались до нижней платформы.

– Это получилось! – Исаак обрадовался.

– Что это значит?! – Таня вскрикнула.

В её тоне всё ещё было много беспокойства.

– Это… Это значит, что если ты соскользнёшь вниз прямо в тот момент, когда пильные полотна поднимаются, ты сможешь пройти сквозь них, не порезавшись!

– Это точно?! – крикнул Си-Джей.

– Я так думаю. Мы всё тяжелее кроссовок, поэтому могли бы двигаться немного быстрее, но, думаю, между ними будет достаточно места!

На лице Бобби отразилось рычание, его нетерпение, гнев и раздражение сияли.

– Тогда вперёд! Если ты так чертовски уверен, то…

– Бобби, он пытается помочь! – крикнул Си-Джей.

Выходки брата его раздражали.

– Нет, он прав. Я должен идти первым. Кроме того, я не думаю, что у нас есть другой вариант! – крикнул Исаак.

– Не оставляй меня, Исаак! – Сэди заплакала.

Исаак снова посмотрел на свою младшую сестру.

– Я не оставлю тебя. Мне просто нужно сначала спуститься туда. Как только я это сделаю, я смогу точно сказать вам, когда спускаться. Всё будет хорошо, я обещаю.

С тех пор как они вышли на игровую площадку, Исаак дал сестре достаточно обещаний, чтобы заполнить перфокарту. Она заработала ещё одно бесплатное. Тем не менее, ничего не изменилось. Ни одно из них не было гарантировано.

– Мне страшно, я… я пока не хочу, чтобы ты уходил, – закричала она.

– Ну, хочешь ты того или нет, он идёт! – Бобби рявкнул.

Истерические рыдания Сэди разбили сердце Исаака. Ему хотелось отругать Бобби, но он знал, что это не поможет ситуации. Он сдержал свои эмоции и посмотрел в глаза сестре.

– Ты мне доверяешь?

Когда Сэди кивнула, с её лица потекли многочисленные слёзы.

– Тогда увидимся там, ладно?

Она могла только в ужасе кивнуть Исааку; её брат сказал достаточно, чтобы убедить её.

– Хорошо, поехали, – сказал Исаак.

Он снова посмотрел на мясоперерабатывающие машины. Ком в его горле вырос до гигантских размеров, пока он смотрел, как лезвия опускаются вниз.

Он не мог моргнуть.

Большая капля пота капнула ему в глаз, обжигая его, но это не помешало ему сосредоточиться. Он сжал металлические прутья, готовясь, и, как только появились острые кончики пил, двинулся вперёд.

Полёт Исаака был чистым. Хотя поначалу его ничто не зацепило, это не помешало крикам ужаса вырваться из его пищевода, когда он приблизился к первому набору пил. Он держал ноги под углом вверх, приближаясь и поднимая пятки выше. Вполне возможно, что дело дойдёт до дюймов, и в этом случае Исааку нужно было убедиться, что он максимально вытянулся при приближении пил.

К счастью, это было не так близко, как он предполагал. Лезвия упали в свои прорези как раз перед тем, как его ноги достигли их. Так же, как и его кроссовки, Исаак благополучно миновал все опасности, встречавшиеся на пути злобы.

– Да! – Си-Джей обрадовался. – Он сделал это! Я не могу поверить, что он это сделал!

Адреналин, пробегающий по Исааку, не позволил ему отпраздновать или даже осознать пугающий подвиг, который он только что совершил. Когда его тело ударилось о холодную землю, эмоциональное истощение тяготило его.

– Просто сядь сверху. Сейчас ты свободно скатишься по небольшой горке, ладно? – спросила Таня.

Пока Таня готовила маленького Донни, он повиновался ей, распрямляясь на вершине горки.

В качестве дополнительной меры предосторожности она держалась за его рубашку, не веря, что он не прыгнет вперёд, как он обычно делал.

Один за другим Донни, Таня и Си-Джей нашли способ забыть свой страх. Они доверяли результатам, которые им предоставила успешная попытка Исаака.

Когда Исаак пришёл в себя, он заметил, что над ним стоит Донни. Он держал завёрнутый в носок кроссовок. Донни задумчиво положил его перед Исааком, как раз в тот момент, когда Таня нашла путь в безопасное место.

К тому времени, как Си-Джей спустился вниз, Исаак снова был одет во всю свою одежду и аксессуары. Хотя он был рад видеть, что все трое прибыли невредимыми, его внимание сразу же переключилось на сестру.

Когда он посмотрел на верхнюю часть далёкой горки, он увидел, как дрожат светлые хвостики Сэди, и её хмурый взгляд вдалеке. Она застыла от страха; всё её тело овладел постоянный ужас.

– Проклятие, давай уже! – Бобби закричал.

Сэди оставалась неподвижной. Её маленькие, трясущиеся руки были зажаты на металлических прутьях по обе стороны горки. Внутри у неё всё замерло, когда желтоватая жидкость вышла из её тела и потекла по массивному желобу.

Тёплой струйке потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до платформы перед Исааком. Когда резкий запах мочи проник в его ноздри, его охватило ужасное чувство. Он сразу понял, что его сестра в большой беде.

– Я… я боюсь, Исаак! Я не могу этого сделать! – Сэди плакала.

– Да, ты можешь! – крикнул Исаак.

– Нет! Это меня порежет на куски! Я буду похожа на Сэм!

Изо рта Сэди потекла густая струйка слюны.

– Тебе просто нужно соскользнуть вниз, когда пилы подняты! Я могу посмотреть их для тебя и сказать, когда…

По комнате внезапно разнеслось зернистое шипение. В громкоговорителе раздался голос, заглушивший любую болтовню. Но в голосе не было ни ласкового, ни испуганного тона. Дело было не в беспокойстве; речь шла о командовании.

– Бобби, я знаю, что всегда злился на тебя за то, что ты не обладаешь необходимыми качествами для игры в мяч. Но, возможно, я ошибался. Возможно, то катание на скейтборде, которым ты занимаешься, действительно может тебе помочь. Подумай сам, если ты и найдёшь способ спуститься вниз, они потом тебя прикончат. Так же, как эти маленькие ублюдки прикончили Кипа! Мы не можем просто позволить им уйти от наказания! Это несправедливо. Не разочаруй меня, сынок. Не разочаруй…

Голос Грега оборвался, когда на заднем плане раздались ужасающие крики и проклятия Тома и Молли.

– Не-ее-ее-ет! – Исаак закричал.

Разум Бобби уже был в тёмном месте. Поскольку он стал свидетелем того, как его брата разорвало на куски, он почувствовал себя по-другому. Тот факт, что он разочаровал своего отца, не изменил инстинктов, укоренившихся в его теле. Во всяком случае, это только усилило их.

Он хотел признания своего отца.

Он хотел заставить его гордиться.

Бобби никогда не стал бы Си-Джеем или Кипом. Ему не повезло иметь такую ​​ярую склонность к спорту или атлетизму. Он никогда не смог бы стать тем, кем хотел его отец.

До настоящего времени.

Насилие постепенно лишило его чувствительности. Это облегчило задачу дотянуться до лодыжки Сэди. Прежде чем маленькая девочка успела понять жуткую природу того, что предлагал мистер Мэтьюз, Бобби хорошенько её дёрнул. Она рванулась вперёд и приземлилась на вершину горки. Бобби придвинулся ближе и прижал её коленом к спине.

– Бобби, какого чёрта ты делаешь?! – закричал Си-Джей.

Когда Бобби вытащил из-за пояса забытый нож, его поразил момент краткого колебания. Он задавался вопросом, сможет ли он действительно пройти через это? Это было похоже на грозу в его голове. Электрический ток ударил, и в его сознании материализовались образы.

Вспышки ухмыляющегося лица Грега – они излучали гордость, которой он никогда не был удостоен.

Вспышки изуродованных останков Кипа – они источали слабые следы жизни, которую у него отняли.

Вспышки довольного Исаака, заканчивающего игру в классики – облегчение, которого он не заслужил.

– Это за Кипа! – крикнул Бобби.

– Бобби, нет! – Си-Джей взревел на старшего брата.

– Остановись! – умолял Исаак.

Острый конец лезвия вонзился в спину Сэди, скользнув в неё на несколько дюймов. Глубина раны достигла почти самой рукоятки, в результате чего её маленькое лёгкое разрушилось.

Таня была шокирована действиями брата. Сжимая Донни, она вспомнила подлые уколы Бобби. Это выглядело как обычное соперничество между братьями и сёстрами. Она никогда не предполагала, что он способен на такое злодеяние.

Но что смутило её почти так же, как непростительный поступок Бобби, так это садистские указания её отца. Это была его сторона, которая кипела жаждой мести. Отвратительное измерение его личности, которого она никогда не видела. Действительно ли он верил, что Исаак или Сэди имели какое-то отношение к смерти Кипа?

Сэди извивалась и кричала, но её мольбы были прерваны кашлем. Горячая масса крови и слюны потекла по металлической горке.

Бобби держал Сэди неподвижно, пока лезвие выходило из её спины. Он так же быстро снова проник в её ткани рядом с первоначальной раной. Он продолжал наносить ей несколько ударов в спину, пока кровь не потекла из нескольких дыр, усеивающих её спину с каждым её вдохом.

Бобби в последний раз всадил в неё окровавленный наконечник. Этот укол пришёлся ближе к её шее, и чистая сила вонзила его глубже в тело Сэди, чем любой из предыдущих ударов.

Так и было задумано.

Бобби намеренно дёрнул его, подтверждая, что нож надёжно застрял в её теле.

Бобби подтянулся к вершине горки и методично подтолкнул Сэди к краю, где горка опускалась.

Когда она захлебнулась собственной кровью, красный дождь потёк по длинному желобу, проследив путь её мочи. И так же, как он делал это на своём скейтборде, Бобби закрепился на спине Сэди.

Он удержал равновесие, схватившись за каждый конец U-образной горки. Затем Бобби поставил правую ногу рядом с шеей Сэди, прямо за ножом, который он оставил торчащим из её спины. Треск уровня мануального терапевта прорвался из позвоночника Сэди. Когда он прижимал её бледное лицо к металлу, Бобби чувствовал, как пузырится кровь в её лёгких, когда она пыталась глотнуть воздуха. Внутренний гул Сэди продолжился, когда он поставил левую ногу ей на задницу.

– Как ты и хотел, папа, – прошептал Бобби.

Он использовал руки, чтобы подтянуться вперёд, и вскоре понял, что количество крови и мочи на горке сделало её ещё более скользкой.

Бобби всегда нравилось ездить быстро, поэтому, когда он мчался к лезвиям, его волнение сильно перевешивало страх. Он считал, что под ним достаточно мяса, чтобы его не порезали.

Несмотря на отсутствие академических склонностей, его ужасающая гипотеза оказалась верной. Первый набор лезвий не прорезал Сэди насквозь; она поймала конец цикла. Касание на мгновение замедлило их движение, а металл оставил на её лице и шее несколько зияющих ран. Крошечные зубы выпали, дёсны были порезаны, а часть губ оторвана. Грудь и кости Сэди были рассечены, витки были достаточно глубокими, чтобы почти достичь внутренних органов её туловища.

Огромное излияние крови служило дополнительной смазкой, ускоряя их темп. Когда верхняя часть тела Сэди ударила по следующей волне клинков, сталь вонзилась в неё ещё глубже. Когда розовое мясо было разделено дикими ломтиками, оно разлетелось во все стороны. Акт насилия был настолько разрушительным, что Сэди выглядела как человеческая рвота.

Язык и нос Сэди были уничтожены. Лезвия раскопали её хрящи, мышцы и кости. Повреждения были настолько велики, что голова Сэди теперь выглядела как куча свежих остатков скотобойни, случайно склеенных вместе.

Ниже того места, где когда-то находилось её лицо, правая рука Сэди была жестоко изрезана. Её крошечный бицепс был настолько изуродован, что оторвался от расколотого скелета.

Внутренняя часть бедра с той же стороны была разрезана до кости, обнажая вены, чего не должно было появиться до тех пор, пока в будущем не наступит варикозное расширение вен. Ещё один достойный четвёртого июля взрыв брызг крови окрасил и без того малиновый металл.