Текст книги "Детская площадка (ЛП)"

Автор книги: Арон Борегар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Бобби сжал пальцы и прицелился в неё. Удар слева заставил маленькую девочку пошатнуться, пока она не приземлилась на землю рядом с Исааком.

– Бобби! Останавливайся! – Си-Джей рявкнул на брата.

Он обхватил рукой Бобби в попытке остановить дальнейшее насилие.

– Отойди от меня! Ты хочешь быть на их стороне?! Я и тебя уложу! – крикнул Бобби.

– Они ничего не сделали! – вмешалась Таня.

– Замолчи! Им плевать на тебя! Кип, чёрт возьми, ушёл! Из-за них!

– Это не правда! – воскликнула Сэди.

Бобби указал окровавленным пальцем на Исаака.

– Он… он шёл настолько медленно, что Кипа сбило с ног! Он мог бы идти быстрее, но не сделал этого! Он не хотел, чтобы кто-то из нас переправился!

– Может быть, если бы ты просто перешёл на другую сторону, когда остальные из нас захотели, вместо того, чтобы спорить, Кип всё ещё был бы здесь! – Таня закричала.

Она тут же пожалела о своих словах.

Боль в глазах Бобби каким-то образом усилилась. Сам он в это не верил, но от этого не легче было принять это. Особенно от его собственной сестры.

– Прекратите драться! – крикнул Си-Джей.

Он раскинул руки по бокам и снова встал рядом с Бобби. Их блестящие взгляды сплелись вместе с неловкой интенсивностью.

– Ты хочешь уйти отсюда? – спросил Си-Джей.

Он изо всех сил старался сохранять хладнокровие, но ситуация была запредельной.

Бобби пристально смотрел на него, бурлящие молнии отвращения жарились на его зрачках, как яйцо на сковороде. Они накопили и сконцентрировали весь дискомфорт, который он чувствовал.

– Да, а ты?!

Вопрос был достаточно простым, но в данных обстоятельствах он всё равно требовал подтверждения.

Голова Бобби оставалась в состоянии тризма. Его зубы впились в уголок рта, когда он кивнул.

– Тогда нам нужно двигаться. Мы… мы даже не знаем, сколько у нас времени, пока не рухнет следующая стена или потолок не попытается нас раздавить, – объяснил Си-Джей.

– Итак, это всё? Думаю, мы просто забудем о Кипе? – спросил Бобби.

На лице Си-Джея снова появилось водянистое выражение.

– Я никогда этого не говорил.

– Тогда скажи это! Признайся, что сделал этот педик! – крикнул Бобби, снова указывая на Исаака.

– Я люблю Кипа так же сильно, как и ты, но я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал! Единственный способ выбраться из этого – вместе! Разве ты не понимаешь?!

На лице Бобби появилась кривая улыбка. Он сделал несколько шагов в сторону от Си-Джея.

– О, я понял. Я вижу, кто ты, – прошептал Бобби.

Си-Джей не знал, что ещё ему сказать. Он нашёл небольшую победу в общем поведении Бобби немного более спокойным, но ситуация оставалась сложной. Конец их разговора не заставил его почувствовать, что Бобби находится на той же волне, что и он.

Часы продолжали тикать в его голове, поскольку Си-Джей внутренне осознавал, что время не на их стороне. Тратить время на то, чтобы перевести свои слова во что-то, что Бобби мог бы принять, было неправильным распределением его усилий.

Си-Джей прервал общение со своим братом и вернулся к другим детям.

– Нам пора идти, – сказал Си-Джей.

Когда его взгляд остановился на группе, он не мог не заметить, что она выглядела меньше, чем раньше. Кипа сейчас явно не было, но даже в этом случае казалось, что кого-то ещё не хватает.

– Подождите… где… где этот ребёнок? – спросил Си-Джей.

Он быстро начал осматривать окрестности, и в конце концов его взгляд упал в единственном направлении, куда он ещё не смотрел, – прямо позади себя.

Его глаза нашли две тёмно-красные буквы, зловеще задержавшиеся над дверным проёмом. На табличке было написано: АД.

Внутри проёма маленький Донни уже делал свой следующий шаг. Багровое сияние, истекающее из трещины, окутало крошечное тело Донни, когда он проскользнул внутрь.

РАЙ

Фукс достал трубку из-под куртки и взял несколько щепоток табака, лежавшего рядом с ним в банке. Как только деревянная головка наполнилась до отказа, он осторожно вставил кончик между губами и щёлкнул зажигалкой.

– Мне надо покурить после этого, – объяснил Фукс.

– Всё могло бы пройти ещё лучше. У нас ещё ни один ребёнок не добирался так далеко, не говоря уже о шести, – ответила Джеральдин.

Она посмотрела на монитор родителей, застрявших в тускло освещённой комнате. Они оставались в неистовстве; много слёз и травм. Рок стоял на том же месте, продолжая тихо наблюдать за ними.

– Я чувствую, что сегодня мы можем увидеть игру жемчужин на всех наших игрушках. Их товарищество заслуживает похвалы, – сказал Фукс, вдыхая ещё один большой глоток дыма из светящейся трубки.

Она снова посмотрела на монитор, на котором отображалась группа детей. Звук у них был выключен, но их манеры выражали ожесточенную перепалку.

– В целом, я думаю, да, но не совсем. Ваше великолепное умение обращаться с коровами определённо вызвало рябь на воде, и теперь это до боли очевидно. Они начинают ломаться. Я вижу это.

Фукс кивнул и выдохнул из носа и губ двойную массу густого дыма.

Джеральдин посмотрела на смятение и гнев на лице Тани, когда она кричала на Бобби. Она не знала, что та говорит, но ей понравилось, как она это делала. Её настойчивость росла. Джеральдин также была впечатлена тем, что она могла действовать с такой могущественной грацией, несмотря на то, что только что видела, как её брата измельчили в клочья.

Ей понравился огонь, который она увидела в девочке. Это так взволновало её, что она заёрзала на своём месте, когда запретное ликование опустошило её тело.

"Ты продвинулась даже дальше, чем я себе представляла", – подумала она.

Хотя она была впечатлена Таней, она не могла не задаться вопросом, как её отец относится к недавнему повороту событий? Её взгляд скользнул мимо столба дыма к монитору рядом с Фуксом.

– Интересно… – пробормотала Джеральдин.

– Что такое, миледи? – спросил Фукс.

– Мистер Мэтьюз постоянно держит руку своей мёртвой жены. Кажется, он не сильно пострадал.

Фукс наклонился к экрану, чтобы лучше рассмотреть Грега. Взгляд социопата с каменным лицом был могущественным.

– Это его мальчика только что превратили в мясной рулет, не так ли? – спросила Джеральдин.

– Так и было, – согласился Фукс.

Джеральдин наклонилась и прищурилась, внимательно наблюдая, как исказилось лицо Грега.

– Какое странное поведение. Я могла себе представить, что после такой потери родитель станет намного более эмоциональным.

– Люди по-разному относятся к потерям.

– Но он ухмыляется.

Фукс подошёл ближе, чтобы лично оценить реакцию Грега.

– Хм, это довольно странно.

Фукс обдумал свою мысль, снова затянулся трубкой и выпустил из ноздрей обильное облако дыма.

– Может быть, он психопат? – предположила она.

Они оба от души рассмеялись, когда взгляд Джеральдин снова вернулся к Тане.

АД

Когда дети прошли через дверь, их тела окутало тревожное сияние. Горячие лампочки, льющиеся дождём из ряда кроваво-красных прожекторов, закрепленных вокруг кромешно-чёрного пространства, сияли. Область за огнями была настолько тёмной, что за ними могло находиться что угодно. Но большинство из них были сосредоточены не на окраинах комнаты, а на странной дорожке, проложенной внутри.

Дорожка впереди была построена в одну шеренгу, с высокими каменными стенами, возвышавшимися над землёй на несколько футов. Хотя неопределённость маршрута не утешала, у них не было другого выбора, кроме как двигаться дальше.

Пока Си-Джей осторожно вёл детей через коридор, похожий на замок, странное зрелище, появившееся в его поле зрения, вызвало у него озноб.

Они достигли развилки, где пространство открылось. Теперь им был предоставлен выбор. Их потенциальный выбор можно было увидеть на расстоянии, как и следующую точку прогресса.

Как и в предыдущей комнате, они снова были окружены огромным чёрным пространством, из которого можно было безошибочно свалиться в пропасть. За ямой находилась последняя платформа с одинокой дырой без дверей.

Над каменистой дырой было видно то, что, по мнению Си-Джея, было следующей частью игровой площадки. Единственное слово, написанное красными буквами, гласило: ГОРКИ.

Как могли подтвердить порезы на их телах, детям ещё предстояло испытать приятные впечатления от катания на горках.

Хотя мысль о предварительном просмотре была достаточно тревожной, больше всего их беспокоил не целевой пункт назначения; это было средство достижения этого.

Нервное демоническое свечение пролило свет на тревожные достопримечательности, которые открывал каждый маршрут.

В конце первой дорожки стояли двухместные качели. Расположенные внутри прямоугольника из мягкого песка, ряд металлических стержней, возведённых для удержания каждых качелей, были настолько высокими, что цепи растягивались почти вдвое длиннее, чем на традиционной игровой площадке. Оставшееся мёртвое пространство между краем песчаного пляжа, где находились качели, и переходом к последней платформе составляло значительный зазор.

Напротив качелей стояла ещё одна прямоугольная плита, наполненная мягким песком. Эта платформа стояла на усиленных сталью путях. Металлический рельс вёл прямо к последней платформе, но нужно было преодолеть гораздо бóльшее расстояние, чтобы продвинуться вперёд.

На зернистом пространстве находилась небольшая группа из восьми разных качалок на пружинах. У каждой из качалок была большая металлическая катушка, воткнутая в песок, и каждая представляла собой разную конструкцию. Однако эти конструкции не были типично детскими, которые обычно можно увидеть на простой игровой площадке. Невинной лошадки, красочной машинки и весёлой божьей коровки нигде не было видно. Восемь уникальных дизайнов, представленных перед ними, олицетворяли собой высококлассные изображения человеческого сердца, дьявола, мозга, венериной мухоловки, крысы, таракана, вампира и личинки.

Исаак замыкал группу, всё ещё держась одной рукой за окровавленный нос, а другой за пальцы сестры Сэди. Несмотря на то, что он чувствовал себя слишком эмоционально онемелым, чтобы плакать, слёзы текли из уголков его кривых очков. Но его внутренний дискомфорт мерк по сравнению с физическим.

Сэди молчала, но, как маленькая собачка под дождём, продолжала дрожать.

После того, как Си-Джей загнал Донни в дверь, он попросил её держать его рядом. Меньше всего им хотелось, чтобы он снова случайно убежал.

Гримли держались на расстоянии от Бобби. Они не хотели разогревать плохую кровь, которая совсем недавно достигла кипения. Хотя казалось, что они все, по крайней мере, пытались работать вместе, их доверие к Бобби оставалось запятнанным.

Осмотрев каждую из достопримечательностей на развилке, Таня сделала ещё два шага к своему брату, который стоял перед ещё одним знаком с надписью: ПРАВИЛА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ.

– Двое на качелях, остальные на качалках на пружинах, потом придётся кое-что придумать… – сказала Таня.

Это был, безусловно, самый расплывчатый и нервирующий набор правил, с которым они когда-либо сталкивались.

– На самом деле это мало что нам говорит, – сказал Си-Джей.

– О да, тут всё понятно. Оно сообщает нам всё, что нам нужно знать, – вмешался Бобби.

– Что же? – спросила Таня.

– Мы идём на качалки на пружинах, мы втроём и этот маленький чудак, – Бобби указал на Донни. – Потому что я не сяду рядом с этими двумя уродами.

– Почему… Почему мы должны идти на качели?! – Сэди закричала.

– Потому что, если ты этого не сделаешь, я, чёрт возьми, швырну тебя через эту стену! – пригрозил ей Бобби.

– Драться запрещено! – сказал Си-Джей.

Когда спор утих, Си-Джей снова посмотрел на табличку.

– Она даже не говорит нам, что делать, – проворчал он.

– Мы знаем, что нам нужно переправиться, – ответила Таня.

– Да, но как…

– Качели очень длинные. Кажется, они тянутся далеко. Если ты наберёшь достаточную скорость, я думаю, ты сможешь спрыгнуть и перебраться на другую сторону.

– Это как прыжок в длину, – сказал Исаак.

– Неплохо! – крикнул Бобби.

– Прекрати! Мы пытаемся думать! – сказал Си-Джей.

– А вот насчёт них я ничего не знаю, – сказала Таня, указывая на коллекцию качалок на пружинах. – Кажется, по этой дороге нас можно переправить, но я не знаю, как.

– Как написано на табличке, думаю, нам просто нужно будет кое-что придумать по ходу действия, – ответил Си-Джей.

– Я не хочу кататься на качелях, – кричала Сэди.

Си-Джей приблизился к Сэди и опустился на одно колено.

– Я уже видел, как ты была на качелях, ты неплохо на них смотрелась.

Несмотря на то, что его желудок скрутило узлами, он подарил маленькой девочке свою самую спокойную улыбку.

– Ты набрала хорошую высоту, помнишь?

– Я… я не знаю, – сказала Сэди, её глаза продолжали наполняться слезами. – Я никогда не была на таких больших.

– Я знаю, ты сможешь. Я видел, как ты сегодня прыгнула очень далеко. К тому же, – Си-Джей наклонился к уху Сэди, – думаю, на качелях будет легче.

Слова Си-Джея сотряслись от дрожи. Он не знал, может быть, это последний разговор, который у него был с маленькой девочкой.

– Эй, никаких секретов! – крикнул Бобби.

Си-Джей проигнорировал своего брата и посмотрел на Исаака.

– Я действительно думаю, что ты сможешь это сделать.

Исаак посмотрел на Си-Джея, а затем на сестру.

– Ты сможешь это сделать, – прошептал Исаак.

Сэди попыталась перестать плакать, но не смогла. Она посмотрела на брата, собрав всю свою смелость.

– Ты имеешь в виду, что мы сможем это сделать, верно?

– Конечно.

Исаак выдавил свои слова, не уверенный в их истинной ценности. Ему не нравилось лгать сестре, но он знал, что им нужно обрести некоторую уверенность, чтобы преодолеть предстоящее препятствие.

– Хорошо. Я пойду с тобой кататься на качелях, – согласилась Сэди.

Си-Джей поднялся с колена и протянул руку Исааку. Неуверенность в его глазах была яркой, но его слова не могли быть более искренними.

– Удачи, – прошептал Си-Джей.

– Тебе тоже, – ответил Исаак.

Си-Джей схватил юного Донни за руку и повёл его в другом направлении вместе с Бобби и Таней.

Пока маленький мальчик бездумно следовал за ним, его сердце продолжало биться со средней скоростью.

* * *

Исаак и Сэди вздрогнули, когда нашли свои места на качелях. С другой стороны дороги, в красном сиянии прожекторов, они могли видеть, что другие дети тоже выбрали себе места. Хотя над их индивидуальным выбором почти не задумывались, каждая пружинная качалка казалась странно подходящей для оседланных детей.

На первой из всех пружинных качалок впереди платформы сидел Си-Джей. Он выбрал человеческое сердце. Рядом с ним на дьяволе покоился его старший брат Бобби. Рядом позади них сидели Таня на мозге и маленький Донни на венериной мухоловке.

Все дети оглядывались по сторонам, всё ещё не совсем понимая, что им следует делать.

– Эти цепи очень длинные. Нам просто нужно двигаться очень быстро, – сказал Исаак.

– Как быстро? – спросила Сэди.

– Когда начнём качаться, узнаем.

– Мне страшно, Исаак.

– Я знаю, мне тоже. Но мы должны это сделать. Это единственный способ выбраться отсюда.

На другой стороне дорожки было слышно, как пружинные качалки раскачиваются взад и вперёд. И Исаак, и Сэди перевели взгляд на Си-Джея и остальных.

– Они движутся вперёд! Когда мы раскачиваемся вперёд и назад, это приводит платформу в действие! – воскликнул Си-Джей.

Вдалеке они наблюдали, как платформа начала двигаться с приличной скоростью, когда каждый из четырёх детей подпрыгивал на игрушках.

– Почему им достался лёгкий способ? – Сэди зарычала.

– Потому что Бобби – чёртов засранец.

Глаза Сэди расширились. Она никогда раньше не слышала, чтобы её брат использовал ругательства. Но были более насущные вопросы, о которых нужно было подумать, чем изменение языка её брата.

Внезапно в темноте за красными прожекторами на стене раздался громкий тревожный шум. Блеск металла рванул вперёд, двигаясь с невероятной скоростью. Рассекая тьму, появились два маятниковых топора. Каждое из изогнутых лезвий размером примерно с мотоцикл. Столкновение с такой массой наверняка стало бы концом пути для несчастной стороны.

Они находились на разных этапах пути к прогрессу. Первое лезвие было на начальном этапе. Оно было так близко, что пролетело мимо Си-Джея и Бобби, едва не задев их лица.

Второй маятник был ещё дальше и качнулся с огромной скоростью примерно в середине пути.

– Дерьмо! Всем остановиться! – крикнул Си-Джей. – Мы должны правильно рассчитать время!

В то время как Си-Джей, Бобби и Таня немедленно остановились, Донни продолжал отскакивать. Они продвигались не так быстро, как тогда, когда двигались все четверо, но всё равно ползли вперёд.

– Блять, стой! Ты что, отсталый?! – крикнул Бобби.

Его слова не возымели действия – угрозы ничего не значили для мальчика, которого избивали, независимо от того, слушался он или нет. Донни продолжал прыгать, его движения приближали платформу к качающемуся топору. Их скорость замедлилась до минимальной, но достаточно медленной, чтобы их убить.

– Мы должны спрыгивать! – сказал Си-Джей.

Он спешился со своей пружинной качалки и распластался телом на песке. При приземлении нож висельника, спрятанный за поясом, упал в грязь. Среди всей суматохи Си-Джей даже не заметил этого.

Когда топор с визгом пролетел обратно к платформе, Бобби последовал его примеру и ударился о песок.

Огромный топор врезался и в человеческое сердце, и в дьявола. Удар разрушил пластик, деформировал металл и вызвал сильное потрясение платформы.

– Держитесь! – Таня закричала.

Каждый из её братьев держался за большие катушки у основания платформы, делая всё возможное, чтобы не соскользнуть с края.

Пока Бобби изо всех сил старался держаться, в его глазах промелькнул блеск. Лезвие ножа горело в красном свете, взывая к нему. Бобби хитро заправил сталь за пояс.

– Эй! – крикнул Си-Джей.

Бобби посмотрел в сторону.

– Нам нужно добраться до остальных!

– Хорошо! – ответил Бобби.

Пока топор продолжал подниматься вверх, два брата оседлали пару качалок на пружинах позади Донни и Тани.

– Давайте! Нам нужно двигаться как можно быстрее, прежде чем оно вернётся! – скомандовал Си-Джей.

Поскольку все четверо, казалось, были на одной волне, быстрое ускорение пронесло их мимо первого маятника.

Тем временем, пока Исаак и Сэди в ужасе наблюдали за этим, начались их собственные проблемы.

Песок и платформа под их ногами внезапно исчезли. Две стальные плиты, незаметно для них спрятанные под грудой земли, ускользнули в чёрное небытие.

Единственными уцелевшими частями платформы были окраины, поддерживающие каркас качелей. Когда песок и металл скользнули во тьму, механическое урчание сменилось звуком потрескивающего пламени, возникшего внизу.

– Дерьмо! Начни раскачиваться прямо сейчас, Сэди! – крикнул Исаак.

Кострище под ними быстро расширялось, соответствуя темпам усиливающейся жары.

Исаак, будучи на несколько дюймов выше Сэди, первым почувствовал, как пластиковая подошва его кроссовок стала мягче.

По мере того как оранжевые вспышки приближались к ним и продолжали расти, росла и их инерция. Цепи натянулись так высоко, что вскоре каждый их шаг, казалось, растянулся достаточно далеко, чтобы прыжок казался возможным. Но с каждым поворотом над пламенем резиновая опора качелей под их задниками только становилась слабее.

Откинувшись назад, Исаак посмотрел под собой на лужу чёрного пластика, готовую поглотить его. Но сила огня и неприятный жар на его спине дали понять, что им нужно прыгать, прежде чем их сиденья расплавятся полностью.

– Нам пора прыгать! – закричал Исаак.

– Сначала ты!

Исааку понадобился всего лишь один дополнительный взмах, чтобы подготовиться. Текущая ситуация была такой же, если не более страшной, чем сам прыжок веры. Когда следующий шаг привёл его к тому, что, как он надеялся, было вершиной его инерции, он обхватил руками цепи.

Когда он поднял своё тело в воздух, ему показалось, что время остановилось. Исаак плыл сквозь тьму, казалось, целую вечность.

Разрыв становился меньше.

И меньше.

И меньше.

Когда он рухнул на бетон, ощущение было таким сильным, что удовлетворило бы даже самого опытного адреналинового наркомана. Хотя это ощущение было прекрасным, оно было извращённым кайфом, подобного которому Исаак надеялся никогда больше не понять.

Он тут же повернулся к сестре.

– Давай! Это не так уж и плохо! – соврал он.

Исаак надеялся, что его слова поддержки будут не последними, которые он предложит сестре.

Сэди стиснула зубы, изо всех сил подражая своему старшему брату. Ужас, кусающий её живот, был немного более пассивным, потому что теперь она знала, что выживание по крайней мере возможно.

Когда качели скрипнули вперёд, Сэди приготовилась. Она должна была быть на высоте. Она посмотрела на своего брата, который стоял у края платформы с распростёртыми объятиями.

– Я поймаю тебя, сестрёнка! – закричал он.

Незадолго до того, как её импульс достиг своего пика, Сэди поднялась в воздух, как птенец в свой первый полёт. Как и в случае с Исааком, время зависания казалось почти сверхъестественным. Результаты превзошли даже то, чего смог достичь её брат.

Поскольку тело Сэди было меньше, чем у Исаака, это движение отбросило её ещё дальше на платформу.

Их тела столкнулись, словно разрушительный шар, о небоскрёб. Они оба упали, и Сэди приземлилась на своего гримасничающего брата.

Хотя боль от их столкновения заставляла его тело болеть, она была каким-то второстепенным и почти игнорируемым, когда он смотрел в слезящиеся глаза сестры.

– Ты сделала это. Я знал, что ты сможешь это сделать, – прошептал он.

Исаак выгнул спину и чмокнул сестру в лоб.

Эти двое ненавидели друг друга почти всю свою жизнь. Но когда всё было на кону, бесчисленные трещины, разделявшие их, сгладились. Ничто из их истории больше не имело значения.

Сэди не могла найти слов, но её лицо говорило всё. До этого момента она не осознавала, как сильно любила его. Все плохие вещи, которые она с ним сделала. Все обидные замечания, которые она отпустила. Когда она посмотрела на брата, в её глазах читалось извинение.

Их момент и любое потенциальное празднование были недолгими. Шум металла на дорожке внезапно затмил их разговор.

Исаак мягко отодвинул сестру в сторону и поднялся. Он затаил дыхание, надеясь, что увидит, как остальные найдут путь в безопасное место, как и они.

Сэди поднялась с земли и встала рядом с братом. Она надеялась на то же, что и Исаак, несмотря на сохраняющееся чувство тревоги, которое вызывал у неё Бобби.

К их облегчению, все остальные дети работали в унисон. Даже маленький Донни, казалось, прислушивался к предупреждениям Тани, пока она тренировала его. Вновь обретённый групповой тайминг без проблем протолкнул платформу мимо второго маятника.

Исаак наблюдал и глубоко вздохнул, когда все четверо детей спешились со своих пружинных качалок.

ЗАБЫТАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Грудь Тома и Молли колотилась с невероятной скоростью. Наблюдение за таким близким разговором Исаака и Сэди установило новый порог отцовской агонии. В сочетании с невозможностью наблюдать за Сэм в тот момент или когда-либо ещё, они просто проглотили достаточно стресса для полного жизненного цикла.

Однако победа была недолгой; то, что Исаак и Сэди в настоящее время живы, не гарантировало их защиту. Их разум оставался активным, постоянно сканируя любые преимущества, которые они могли обнаружить.

Они всё ещё работали над единственным доступным вариантом, а мускулистый головорез наблюдал за ними. Единственное, что имело значение, – это "расколоть этот камень", но эта устрашающая задача приводила в бешенство. У них была возможность выйти на связь и пообщаться со своими детьми, но эта возможность была бесполезной, если они знали об игровой площадке столько же, сколько их дети.

После вспышки Рока они ещё несколько раз проверяли почву. Он оставался достаточно стабильным, чтобы позволить им задать пару вопросов. Он, конечно, не всегда отвечал, но Тому и Молли даже просто позволение им говорить создавало впечатление, что он питает гораздо больше сострадания, чем Джеральдин или Фукс.

– Я не понимаю, какой смысл в том, чтобы мы получили возможность поговорить с нашими детьми, если у нас нет возможности им помочь. Должно быть, вы можете что-то нам подсказать? – спросил Том.

Рок ничего не сказал. Он продолжал смотреть перед собой на монитор. Один за другим здоровяк наблюдал, как каждый из детей исчезал в чёрной дыре с сочащейся надписью "ГОРКИ" над ней.

– Даже если это всего лишь небольшой намёк, типа того, как появилось пламя под качелями, да что угодно. Разумеется, ничего такого, что могло бы причинить вам неприятности.

Рок снова стиснул зубы и повернул к ним голову. Он всё ещё крепко держал окровавленный поводок Донни. Было в этом материале что-то такое, что помогало ему утешаться, когда он прикасался к нему.

– Я не беспокоюсь о том, что у меня могут возникнуть проблемы. Вам следует беспокоиться о том, что у вас могут возникнуть проблемы, – проворчал Рок.

– Он не это имел в виду, – сказала Молли.

– Как насчёт того, чтобы вы все заткнулись? Следующая игра вот-вот начнётся, и мы с женой хотели бы посмотреть её спокойно, без посторонней болтовни, спасибо, – сказал Грег.

Он погладил бледную руку Лейси и нетерпеливо перевёл взгляд обратно на экран.

– Ты что, даже не заботишься о своих детях? – спросила Молли.

– В данном случае, почему я должен это делать? Мёртвый мёртв. Не то чтобы им когда-либо было не наплевать на меня. Они мне всё равно не нужны. К чёрту их. Я научился играть в мяч. Я научился водить машину. Я научился кадрить девушек. Это всё игра. Жизнь – это всего лишь одна большая игра, и я родился готовым играть.

Рядом с непоколебимым, непринуждённым характером Грега было некомфортно. Вопиющая абсурдность его тона и взглядов снова раздражала Молли.

– Что ты имеешь в виду?! Твой чёртов сын мёртв! – закричала она.

Пытаться достучаться до Грега было всё равно, что пытаться дозвониться до кого-то по сломанному телефону. Не было даже малейшей возможности подключиться.

– Мёртв из-за твоего парня! Вместо того, чтобы быть командным игроком и принимать удары как мужчина, он позволил удару пасть на Кипа! А теперь его нет! Ушёл навсегда!

То, что Грег увидел события так же, как его сын Бобби, не было совпадением. Он запечатлел в мальчике свой искажённый взгляд с тех пор, как тот покинул утробу Лейси. Из всей компании Грега Бобби дольше всех погружался в его философские размышления.

– Исаак не имел к этому никакого отношения! – Молли плакала.

– Твой парень – убийца! – крикнул Грег.

– Нет, не он!

Том постучал жену по руке, пытаясь увести её от бессмысленного спора.

– Я не жду, что ты это признаешь, но всё в порядке. Вы, ублюдки, хотите играть грязно? Это нормально. Я обещаю вам, Мэттьюзы могут играть грязнее. Вот увидите.

– Он не хотел! Это была не вина Исаака…

– Просто остановись, – прошептал Том. – Он безнадёжен. Не позволяй ему тянуть нас вниз. Мне нужно, чтобы ты оставалась сосредоточенной.

Как бы Молли ни ненавидела то, как Грег воспринял это событие, она знала, что в общем плане это не имело большого значения.

Рок наблюдал, как Исаак вёл Донни к тёмной, неприветливой дыре. Его сердце почувствовало внезапную странность внутри, незнакомую боль.

Пока Грег говорил про себя, Том успокоил Молли и снова обратил их внимание на Рока.

Глаза Тома заметили грязный поводок в его руке.

– Почему он продолжает возвращаться к этому поводку? – спросил он.

– Я не знаю, – ответила Молли.

Хотя вопрос Тома не был адресован Року, его уши всё равно его уловили. На лице Рока появилась гримаса дискомфорта. Его глаза остались прикованными к экрану, но снова опустились под знак. Теперь он почувствовал ещё одно ощущение, которого не ожидал: он нервничал.

Его перчатка снова поиграла с поводком, пока он менял стойку. Рок, возможно, и контролировал ситуацию, но он не мог выглядеть более неловко.

Камеры ещё не успели переключиться, и Рок внезапно кое-что понял. Это всё время было у него в голове, но он не осознавал эту мысль до тех пор, пока не заметил мысль Тома. Он не только с нетерпением ждал возвращения Донни, но и переживал о мальчике.

ОБЕЗЬЯНКА СЛУШАЕТ, ОБЕЗЬЯНКА ДЕЛАЕТ

Исаак спускался с горки последним, следом за Донни. Они оба без проблем прошли через пластиковый канал. Когда они прибыли, чтобы встретиться с четырьмя оставшимися детьми, он снова почувствовал облегчение.

Он также был благодарен, что в этот спуск не были включены бритвенные лезвия или пучки колючей проволоки, которые могли бы нанести им разделительные порезы. Это была небольшая, но долгожданная победа.

Исаак двинулся к краю новой платформы, к знаку, которого они теперь ожидали, который, конечно же, гласил: ПРАВИЛА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ.

Длинные разноцветные брусья простирались от платформы до отдельной зоны. По другую сторону брусьев, на расстоянии нескольких ярдов друг от друга, стояли две горки, доходившие до высоты, граничащей с головокружением. Действующая на нервы высота высоких желобов – это всё, что могла предложить их нынешняя точка обзора. Что происходило дальше, оставалось только догадываться.

Но прежде чем они могли побеспокоиться о том, что будет дальше, им нужно было побеспокоиться о том, что будет внизу. Ни для кого из детей не стало сюрпризом, что пространство под решётками не содержало ничего приятного.

Падение составляло около двадцати пяти футов; вероятно, достаточно высоко, чтобы сломать ногу или две. Хотя падение, скорее всего, никого не убило бы, содержимое гигантской ямы наверняка убило бы.

Странная мешанина представляла собой набор бесчисленных осколков разбитого стекла. Но разбитые бутылки, разбитые зеркала и длинные осколки чего-то ещё были не одни.

Внутри груды прозрачных пыток возникло движение. Разнообразие цветов чешуйчатой ​​внешности бесчисленных змей было так прекрасно, что они никогда не смогли бы его оценить.

Многие змеи уже успели порезаться, скользя по острым как бритва осколкам. Эффект фонтанирования превратил массу внизу в пульсирующее чудовище; один гигантский ров ужаса. Окровавленные, мерцающие ряды рептилий пульсировали, словно были одним целым. Одного изображения бесчисленных линий живого волнения было бы достаточно, чтобы привести детей в ужас. Не обращая внимания на зловещий хор шипения, доносившийся из ямы.

Исаак всмотрелся в бесчисленные узлы переплетающихся тканей рептилий. Их раздвоенные розовые и фиолетовые языки выбрасывались каждые несколько мгновений, готовые разжать челюсти при малейшем падении кого-либо вниз.

Он нахмурился, когда его сердцебиение ускорилось; Исаак ненавидел змей. Он не знал, почему у него возникло это чувство и как он обнаружил такой особый страх, но с тех пор, как он увидел их по телевизору, страх таился внутри него.

Таня посмотрела на знак, покачав головой.

– Как обезьянка будете раскачиваться всю дорогу, но если поскользнётесь, клыки вас сегодня найдут. Если какие-то ноги достигнут другой стороны, выберите подходящий момент, чтобы спуститься с горки.