Текст книги "Детская площадка (ЛП)"

Автор книги: Арон Борегар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Они вспомнили другую версию своего старшего брата. Того, который существовал до того, как зло и непоколебимая угроза запятнали его. Временами Бобби вёл себя как придурок и немного хулиган, но это не было похоже на то, чему они стали свидетелями на детской площадке. Каждый из них оплакивал в основном положительные чувства, которые, как они знали, он питал.

Было ещё одно чувство, в котором ни Си-Джей, ни Таня никогда не осмелились бы признаться; ни себе, ни друг другу. Это грызло их сердца, но они проигнорировали это. Каждый из них почувствовал определённое облегчение, узнав, что Бобби больше нет. Его непредсказуемость и проблемы с гневом заставляли каждого из них периодически задаваться вопросом, подумает ли он дважды, прежде чем принести в жертву свою семью, если сможет таким образом обеспечить себе выживание?

Один их день изменил так много. Тёмные изменения были такими яркими. Создавалось впечатление, что детская площадка усиливала самые лучшие или худшие черты заключённых на ней детей.

С другой стороны, Исаака тоже нельзя было не заметить. После всего, что Си-Джей и Таня пережили с ним, не было никаких сомнений в том, что они сблизились. Исаак придерживался аналогичных моральных принципов. Он не был выше того, чтобы ставить других на первое место. Он действовал самоотверженно и соблюдал их первоначальное соглашение. Его порядочность, ум и вспышки неожиданной храбрости помогли им приблизиться к общей цели – групповому выживанию.

Теперь его тоже не было.

Исаак был изгнан из существования ужасающим образом, страшная судьба, которую Си-Джей и Таня знали, он не заслужил. Им оставалось только надеяться, что они не станут жертвами подобного исхода. На том этапе, к которому они пришли, смерть по естественным причинам или от старости звучала как выигрыш в лотерею.

Си-Джей обуздал свои чувства и закашлялся. Резкие пары продолжали ослаблять его. Он с нетерпением ждал двери вдалеке с надписью "КОНЕЦ?".

– Когда это всё закончится…

Усталость в голосе Си-Джея не позволяла ему произнести слова дальше, но это не имело значения. Его вопрос вот-вот должен был получить ответ.

Пространство между каруселью и моментом прогресса грохотало. Сквозь мутную слизь смерти поднималась единственная прямая часть платформы, которая вела прямо к последней двери.

Несмотря на то, что её руки казались желеобразными, Таня смогла перебраться вокруг карусели до участка, который совпадал с недавно открытой дорожкой. Однако были веские причины для осторожности; путь не имел преград с обеих сторон. Одно неверное движение, и они могут раствориться в розоватой луже обесцвечивания, окружающей Исаака и Бобби.

– У меня так кружится голова, – сказала она.

Си-Джей ещё раз подумал, как лучше вести Донни к пути эвакуации. Он медленно продвинулся вперёд, пока они не оказались прямо рядом с Таней.

– Будь осторожна. Постарайся удержаться на ногах, думаю, на платформе ещё осталось немного этой слизи, – сказал Си-Джей.

Таня приняла его предложение. Она медленно спрыгнула и приземлилась на пятки. К счастью, токсичной жидкости осталось недостаточно, чтобы повлиять на неё. Она раскрыла руки, и Си-Джей опустил в них Донни.

– Я поймала его, – сказала она.

Таня сделала несколько шагов назад, чтобы дать брату немного места для работы. Затем она увидела, как Си-Джей без проблем прыгнул.

Газы продолжали действовать на них, обжигая лёгкие каждый раз, когда они вдыхали. Трое выживших срочно двинулись вперёд, пока не оказались перед зловещим дверным проёмом, который, как они надеялись, станет для них последним.

– Ты правда думаешь, что это конец? – спросила Таня.

– Имеет ли это вообще значение? В любом случае, мы должны это выяснить, – ответил Си-Джей.

Войдя в следующую комнату, они обнаружили, что она намного теснее, чем любая предыдущая часть игровой площадки. Почти всю комнату занимали одни гигантские качалки длиной почти десять футов.

Сиденья, прикрепленные к конструкции, были нетрадиционными. В отличие от любых традиционных качелей, с которыми они когда-либо сталкивались, эти предлагали мягкую поддержку спины. Под каждым громоздким сиденьем располагалась большая красная пружина. Если нижняя часть качелей соприкоснётся с землёй, это увеличит инерцию. В центре качалок стоял длинный металлический стержень, поднимавшийся на несколько футов вверх. К самой вершине шеста были прикреплены два длинных хромированных пропеллера, которые увеличивали ширину всех качалок.

На стене висел красный цифровой индикатор, на котором сейчас было два нуля. Под знаком висела ещё одна знакомая вывеска. Неудивительно, что там было написано: ПРАВИЛА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ.

Таня вздохнула, более чем утомившись чтением загадок, дававших им набор завуалированных инструкций.

– Вверх и вниз, пока счёт не достигнет десяти, но не слишком высоко, чтобы ваш друг удержался. Если вы избежите преждевременного конца, ваши родители смогут снова увидеть ваши лица.

Таня подумала об отце. Захочет ли она вообще увидеть его снова? Его действия были такими же эгоистичными, какими она всегда их помнила. Но одно дело – эгоистично распоряжаться своим временем, и совсем другое – учить Бобби отнимать жизни. Тревожные цвета, скрывавшиеся под его поверхностью, внезапно поблекли. Впервые она осознала, что её восприятие этого мужчины полностью изменилось.

Ещё одна мысль поразила её; Таня получила известие от нескольких родителей во время прогулки по детской площадке, но не от своей матери. Она задавалась вопросом, не случилось ли с ней чего-нибудь? Таня даже не услышала, как её мать что-то сказала на заднем плане, в отличие от других родителей. Это было очень на неё непохоже. Обычно ей всегда было что сказать.

Она не всегда сходилась во взглядах со своей матерью; чаще всего они ссорились. Но несмотря на свои недостатки, Таня знала, что её мать хорошая женщина. Мысль о том, что она, возможно, никогда больше её не увидит, вызывала у неё в животе тревожное чувство.

– Похоже, нам всё-таки придётся покататься на качалках, – сказал Си-Джей.

Он был слишком измотан, чтобы должным образом выразить страх и цинизм, которые он чувствовал, в своём тоне.

Таня издала приглушённый стон беспокойства.

– Думаешь, с мамой всё в порядке? – спросил Си-Джей.

Было почти такое ощущение, будто брат читает её мысли.

– Надеюсь на это, – ответила Таня.

Она старалась не поддаваться эмоциям. Она понимала, что перед такой сложной задачей позволить чувствам затуманить концентрацию может привести к фатальной ошибке.

– Я не могу поверить, что их всех больше нет, – сказал Си-Джей.

– Ты готов к этому? – спросила Таня.

Её губы задрожали, когда она намеренно попыталась сменить тему.

– Есть ли у меня выбор?

Таня посмотрела на Донни. Он был слишком маленьким и непредсказуемым, чтобы ему можно было доверять такое дело.

– Думаю, нет.

Си-Джей кивнул головой.

Взяв Донни за руку, Си-Джей повёл его в угол комнаты. Усадив мальчика в сидячее положение, он похлопал его по голове. Си-Джей почувствовал себя обязанным успокоить его. Донни был самым маленьким и в какой-то степени инвалидом, но мальчику каким-то образом удалось продвинуться так далеко. Это было достижение, слишком невероятное, чтобы его не заметить.

– Ты самый крутой ребёнок, которого я знаю. Не так много детей – чёрт возьми, не так много людей, которые могли бы зайти так далеко. Просто дай нам сделать последнее, ладно, приятель?

Как и всё это время, Донни смотрел вперёд, ничего не выражая. Тот факт, что он остался сидеть, был достаточно хорош для Си-Джея. Он ещё раз погладил его голову, прежде чем вернуться к устрашающим качалкам.

Си-Джей схватился за диагонально расположенную опорную балку конструкции и потянул её вниз. Выровнять было труднее, чем он предполагал, но, приложив бóльший вес, он заметил, что длинные хромированные пропеллеры наверху вращались.

– Вот в чём фокус, – сказал Си-Джей.

– Что это такое? – спросила Таня.

– Думаю, когда мы поднимаемся и опускаемся, острое лезвие наверху будет вращаться ещё быстрее. И если мы не будем очень осторожны с тем, как высоко мы поднимаемся, ну… ты понимаешь.

Таня сильно закусила губу, переосмысливая своё стремление выполнить задание.

– Я действительно не чувствую себя уверенной по этому поводу. Может быть, помощь придёт, если мы просто подождём здесь? – спросила Таня.

– В таком случае, скорее всего, прежде чем оказать помощь, к нам придут змеи, газ или муравьи. Я не хочу этого делать больше, чем ты, но я почти уверен, что если мы этого не сделаем, произойдёт что-то худшее. Что ты скажешь?

На глазах Тани снова навернулись слёзы.

– Всё будет хорошо…

– А что, если нет?! – Таня вскрикнула.

Напряжение подавило её.

– Я… я не могу потерять и тебя.

Си-Джей подошёл и обнял сестру.

– Что бы ни случилось, мы старались изо всех сил. И что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, – прошептал Си-Джей.

– Я тоже тебя люблю.

Таня позволила воде вытечь, пытаясь справиться с болью. Приступить к поставленной задаче было непросто. Как только её дыхание немного успокоилось, брат и сестра расстались.

– Мы сможем это сделать, – сказал Си-Джей.

Он подошёл к качалкам и положил обе руки на сиденье, чтобы как можно лучше удержать его.

– Давай, – сказал он, кивнув.

Таня села на качалку, перекинув правую ногу через сиденье; приподнятая опора сиденья сзади была слишком высокой, чтобы она могла дотянуться до неё. Как только она это сделала, она поставила ноги на металлическую платформу внизу и стабилизировала другой конец для Си-Джея.

Вскоре её брат последовал её примеру, подняв ногу через сиденье и обеспечив устойчивое равновесие между ними двумя.

– Итак, я думаю, мы просто…

Прежде чем Си-Джей успел закончить свою мысль, из спинки сиденья позади них вылетели два крючка. Их скорость и повороты были одинаково экстремальными. Стальные удлинители садистских качелей изогнулись и вонзились в мягкую плоть под плечами Тани и Си-Джея.

Металл двигался внутри каждого из них, и они почувствовали целенаправленную колющую боль, когда крючки вошли глубоко под подмышки. Кровь сочилась так же уверенно, как и их движение было ограничено.

– Ай! – Си-Джей вскрикнул.

Спинки сидений убирались вниз, выравниваясь по высоте, на которой выступали крючки. Непосредственно за их головами больше не было поддержки. Спинки остановились у них на затылке, несомненно, открывая путь к успеху пропеллерам наверху.

– Что происходит? – Таня снова заплакала.

Крики и стоны Тани сливались со стоном Си-Джея.

Брат и сестра извивались, сражаясь, как пара форелей, которых вытащили из воды. Но чем больше они двигались, тем быстрее понимали, что крючки вставлены слишком глубоко, чтобы освободиться.

Они никуда не собирались их отпускать.

– Нам… нам просто нужно поиграть! Просто убедись, что ты двигаешься медленно! – крикнул Си-Джей.

Преодолев агонию, Таня нашла способ осторожно подтолкнуть ноги. Она медленно поднималась, а пропеллер над её головой набирал скорость.

Когда Си-Джей пододвинул своё сиденье ближе к пружине на земле, он посмотрел на висящую на стене таблицу.

– Всё ещё на нуле, надо подниматься выше! – закричал он.

По мере того, как Си-Джей продолжал нажимать на сиденье, верхняя часть черепа Тани медленно приближалась к свирепым вращающимся лопастям, которые теперь двигались самопроизвольно с размытой скоростью.

Капелька пота скатилась с кончика Таниного носа. Она внимательно следила за таблицей, чувствуя порыв ветра сверху. Ветер был постоянным напоминанием об ужасе, который ждал бы, если будет допущена ошибка.

– Я подхожу очень близко! – кричала Таня.

– Думаю, мы почти у цели, – ответил Си-Джей.

Теперь, когда верхняя часть её головы была всего в нескольких дюймах от того, чтобы быть уничтоженной, таблица была наконец обновлена. К их непревзойдённому облегчению, номер один показал себя.

– Хорошо, счёт появился! – крикнул Си-Джей.

– Спусти меня! Спусти меня! – Таня умоляла брата.

– Извини, я знаю, что это страшно, но это было не так уж плохо. Я… я думаю, мы сможем это сделать!

– Надеюсь, ты прав!

К счастью для Си-Джея, несмотря на то, что он был на два года старше своей сестры, у неё случился ранний скачок роста. Преимущество их близкого равного веса тела позволило бы им методично наклонять друг друга вверх. Если бы между ними было большое расхождение, его стратегия была бы невозможна. Им пришлось бы полагаться на гораздо более опасную переменную – импульс.

Таня последовала инструкциям Си-Джея и использовала тот же метод, которым он добился успеха. Она добилась идентичного результата, а счётчик увеличился до двух.

Потом до трёх.

Потом до четырёх.

Потом до пяти.

– Мы почти это сделали! – Таня крикнула ему.

Она снова подняла Си-Джея, но, когда она продолжала подталкивать его выше, внезапно обнаружилась настоящая проблема.

Без предупреждения из незаметно расположенной стальной решётки, прикрепленной к нижней части качалок, вырвалось пламя. Огонь хлынул к лодыжкам Тани, словно огнемёт. Мало того, что звук исходил из точки поворота на её стороне качалок, он исходил также и со стороны Си-Джея.

Струя пламени была направлена ​​низко и достигла расстояния достаточно близкого к её ступням и лодыжкам, так что волосы опалились.

– Боже мой! Огонь! – закричала Таня.

Она отреагировала на опасность, прежде чем всё обдумать. Таня тут же оттолкнулась и прыгнула вверх, спасаясь от ужасающей жары.

Когда его сестра поднялась, Си-Джею пришлось спуститься и встретить палящее пламя с его стороны. Он знал, огонь или нет, но с крюками, воткнутыми глубоко в подмышки, они не смогут выбраться. Им оставалось ещё пять оборотов, чтобы достичь цели в десять, указанной в "ПРАВИЛАХ ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ". Впереди был долгий путь страданий.

Си-Джей пытался переносить жару и блокировать боль. Огонь не поразил его плоть, но был достаточно близко, чтобы волосы на его ногах превратились в пыль, а кожа высохла.

Огненный дискомфорт, охвативший его голени, не заставил Си-Джея потерять концентрацию. Он продолжал и продолжал свои усилия. Когда он поднял сестру ближе к вершине, он издавал прерывистые стоны агонии.

Си-Джей сосредоточил своё внимание. Он следил одним глазом за макушкой Тани, наблюдая за тем, чтобы острый пропеллер находился достаточно далеко, чтобы не обезглавить её. Другой глаз оставался на импровизированной таблице, прикреплённой к стене.

Пот капал с его лица, когда он крикнул:

– Давай!

– Си-Джей, будь осторожен! – Таня умоляла его.

Донни наблюдал из-за угла, озадаченный безбожными качалками. Он застыл в трепете, наблюдая, как число на таблице увеличивается.

Шесть.

Когда счётчик сработал, Си-Джей наконец вскочил с земли, давая своим обожжённым голеням столь необходимый отдых. Но, наблюдая, как его сестра всё ближе погружается в ад на полу, он уже чувствовал, что его передышка будет недолгой.

Таня крепко упёрлась лодыжками и задержала дыхание. Но когда она направила брата к лопасти пропеллера, боль в ногах стала слишком её отвлекать.

– Я… я не могу этого сделать! Я не могу это терпеть! – воскликнула она.

Таня попыталась вылезти из сиденья, но металлические крючки, зажатые глубоко под её подмышками, остановили это действие.

– Да, ты можешь! Я знаю, что ты можешь! Ты… ты должна! – Си-Джей ответил, пытаясь мотивировать сестру, как мог.

– Прости, Си-Джей.

Таня продолжала плакать и вылезла из пламени, лижущего её ноги.

Си-Джей стиснул зубы; он знал, что должно произойти, чтобы они выжили на качалках. Когда его ноги снова оказались на пути огня, его плоти стало гораздо хуже, чем раньше. Пока он изо всех сил старался расположить сестру достаточно высоко, чтобы заработать ещё одно очко, его закалённый корпус треснул.

Семь.

Наблюдение за тем, как ткани на ногах брата повреждаются ещё сильнее, подтолкнуло Таню. Чувство ответственности за ужасные ожоги Си-Джея вызвало у неё чувство вины, сопровождаемое её страхом. Она знала, что ей нужно повторить попытку, чтобы самой заработать очко. Когда Таня снова поставила ноги на землю, мясо на её костях затушилось. Она стиснула зубы и продолжала возвышать брата.

Таня копнула глубже, чем ей когда-либо приходилось. Она не собиралась смотреть, как её единственный оставшийся брат сгорает прямо у неё на глазах. Издав адский вопль, Таня нашла в себе силы держаться. Она продержалась несколько дополнительных секунд, необходимых, чтобы поднять Си-Джея достаточно высоко.

Восемь.

К моменту срабатывания счётчика боль Тани стала невыносимой. Она поднялась с пола, как можно быстрее высвобождая конечности из огня. Но ущерб уже был нанесён; её ноги были поджарены.

Си-Джей даже не смог подбодрить её или предложить поддержку в момент сверхчеловеческих способностей. Он был слишком занят, пытаясь не потерять сознание. Его зрение затуманилось, а тело тряслось. Накопление его боли наконец достигло сомнительного порога. Впервые он не был уверен, сможет ли продолжить.

Когда ноги Си-Джея снова оказались в огне, барбекю продолжилось. Но когда кожа над волдырями начала обугливаться, он чудесным образом использовал свою силу, чтобы наклонить Таню вверх. Похрустывание его мяса вызвало изменение цвета; глаза Си-Джея умоляли сработать счётчик.

Девять.

Дым и запах пережаренного человеческого мяса наполнили небольшую комнату. Плавающие частицы Си-Джея добрались до Донни. Глаза мальчика слезились, и он несколько раз кашлянул. Он по-прежнему непременно наблюдал ужасные действия.

Когда Си-Джей снова совершил своё вознесение, его мокрая от пота голова внезапно обмякла. Его тело оставалось прямым из-за крючков под мышками, но свет в его глазах практически погас.

Когда обожжённые ноги Тани вернулись в адскую атмосферу, она не была готова возобновить боль. Её чувствительная плоть вернулась к мучительной температуре, и она снова попыталась выдержать это. Но прежде чем она смогла поднять его на нужную высоту, чтобы зафиксировать необходимую конечную точку, она снова прыгнула вверх.

– Это слишком, Си-Джей! Я… мне просто нужна ещё минута! Мои ноги словно тают! – воскликнула она.

Она сосредоточилась на макушке Си-Джея, пытаясь избежать пропеллера, но не на выражении его лица. Но когда Таня поднялась на ноги, вдруг выяснилось, что её брат потерял сознание. В голове Тани прозвучал звонкий щелчок, который знал, что результаты будут ужасающими, но из-за своего панического состояния она не могла сосчитать, насколько они ужасны.

Си-Джей на полной скорости нёсся к той части демонической структуры, которая ускользнула из их памяти. Та часть устройства, которая на самом деле не имела значения с тех пор, как началось мучительное приключение, – массивные пружинные витки под их сиденьями.

Под каждым из их сидений располагалась одна толстая спираль. Каждый раз, когда они ранее спускались на поверхность, они оба твёрдо стояли ногами на земле и контролировали поворот. Полностью осознавая, что угрожающий клинок пронзает воздух над их головами, ни Таня, ни Си-Джей не позволили другому человеку слишком быстро подняться слишком высоко. Но когда Таня взлетела с выведенным из строя Си-Джеем, сопротивления больше не было.

Его мёртвый груз направлялся прямо к пружине.

Поднимаясь, Таня быстро подсчитала в уме: один пропеллер плюс её лицо равняются нулю будущего. По её мнению, у неё был только один вариант использования, и ей нужно было действовать быстро.

Закинув ноги на качалку впереди, Таня глубже вжалась телом в крючки под мышками. Она вскрикнула от ужаса, когда острый изогнутый металл вонзился глубже в её кровоточащие раны. Жестокий материал был настолько глубоким, что достиг её костей. Когда металлические крючки зацарапали её скелет, Тане предоставили немного больше места, чтобы опустить голову.

Когда лезвие пропеллера ударило, над её головой оставалось всего несколько дюймов металлической спинки. От удара конструкция встряхнулась, и балансир сильно вытянулся в сторону. Вибрирующий удар расшатал качалку и усилил боль в подмышках Тани.

Десять.

Когда произошло последнее обновление счётчика, внезапно из комнаты, в которой, казалось, не было выхода, появился один. Стена за качалкой открылась. Скользящий камень рассыпался, и в конце тёмной бухты разлилось золотое сияние.

Донни несколько секунд смотрел на прекрасную возможность, прежде чем снова взглянуть на огромные качалки.

При втором соединении пропеллер соскользнул с верхней части спинки Тани и отправил её конец качалок обратно на землю. Запуск произошёл с такой скоростью, а зацепы подмышками оказались настолько глубокими, что Таня не успела перестроиться. Когда её конец приземлился на источник внизу, он поднял Си-Джея на самую вершину.

Она даже не успела сориентироваться, когда пропеллер снёс её брату верхнюю часть черепа. Невозмутимая сталь пронзила мальчика без сознания, сделав его мёртвым мальчиком. Резкий круговой удар оставил мозг расколотым на две части, и черепные соки Си-Джея разлились во всех направлениях. Он стал воплощением своей любимой фруктовой закуски Gushers. Удовольствие, которым он больше никогда не сможет насладиться во время школьных перемен.

Юный разум Си-Джея был отключен навсегда. Орган, выползший из инфантильных этапов жизни Си-Джея с бездонным потенциалом, теперь никогда не достигнет его. Не то чтобы его разум был предназначен для создания революционных устройств или барьеров в научной сфере. Он был умён, но это не было его самым большим достоинством.

Его натура была любящей.

Его целью была забота.

Его судьбой было объединение.

Каким бы эгоистичным, отказывающимся от сотрудничества, напуганным или ущербным ни был человек, Си-Джей всегда находил к нему подход. Он тщательно анализировал их грехи и недостатки, пока не находил общую почву. Нравилось им это или нет, но Си-Джей всегда извлекал из людей лучшее.

Мальчик, который объединил так много людей, делал это до тех пор, пока судьба не решила разлучить его.

Быстрота стали пропеллера отрезала ему ещё одну часть головы, на этот раз по линии подбородка. Ужас на мгновение открыл окно в новый розовый кусок жидкой крови, как раз перед тем, как на его шее произошёл последний поворот.

Когда винт попал ему в горло, открылись все основные вены Си-Джея. Фонтан карминовой жидкости покинул его некогда энергичное тело, а нижние части его лица и шеи упали в огонь, танцующий на полу внизу.

Таня вскрикнула, когда внутри неё взорвался переизбыток страха. Она озвучила свой настоящий ад, когда в её голову нахлынула смесь прекрасных воспоминаний, которыми она поделилась со своим братом.

Она знала, насколько особенным человеком был Си-Джей. Временами она задавалась вопросом, как они могут выглядеть, когда будут тусоваться позже, когда вырастут? Таня никогда не предполагала, что может этого не узнать. Она воспринимала это как должное.

Хотя она и не была так близка с Кипом или Бобби, как с Си-Джеем, Таня обнаружила, что задаётся одним и тем же вопросом обо всех них. Но пища для мозгов теперь была бессмысленной; все трое её братьев были мертвы.

Сиденье Си-Джея поднялось на максимум. На этот раз, когда пропеллер соединился с металлической задней опорой, вместо того, чтобы просто зажать верхнюю часть и соскользнуть, он врезался в полнопроходной борт и опрокинул всю конструкцию.

Мощность пропеллера ослабила болты на шарнире качалок, в результате чего конец с обезглавленным телом Си-Джея врезался в стену. Другой конец, где осталась Таня, упал на адскую дорожку свирепого пламени у подножия аттракциона.

В результате внезапного падения крючок, застрявший в левой подмышке Тани, выпал. После него остался зияющий порез, из которого просачивалась смесь липкого тёмного месива. Хотя разрыв освободил одну сторону её тела, другая сторона оказалась в гораздо более опасной ситуации.

Когда крючок в её правой подмышке дёрнулся наружу и вверх, ужасный результат оставил ещё одну пещеристую дыру в её полости. После выхода сталь снова зацепилась за её трёхглавую мышцу.

Она была похожа на рыбу с загнутым плавником. Но в отличие от рыбы, которая, возможно, была обречена болтаться в агонии, худшая часть ещё не закончилась. Сторона её лица и правая рука находились прямо на одной линии с пламенем, вырывающимся из основания качалок.

Когда окровавленное тело Тани поджаривалось, а волосы исчезали на глазах, она закричала что-то яростное. Она молилась и просила, но уже столкнулась с реальностью своего положения. Если бы Бог планировал их спасти, он бы сделал это уже давно.

И рука, и лицо у неё горели. Свежие волдыри выросли, когда из неё ускользнули последние остатки надежды. Она приняла невыносимую боль, понимая, что это будет всё, что у неё есть, пока не придёт конец.

Затем, совершенно неожиданно, она почувствовала, как крошечная рука обвила её запястье, а другая – локоть.

Когда Донни потянул Таню за пострадавшую конечность, палящее пламя обожгло и его руки. Но если и был человек, который мог выдержать жару на кухне, так это Донни.

Пока Таня продолжала кричать в агонии, глаза Донни расширились до гипнотических размеров. Его плоть всё ещё горела, но он продолжал. Донни дёргал горячий, воткнутый в плоть крюк, пока не сделал невозможное и не освободил руку Тани.

Он ухватил Таню за раненую руку и оттащил её от опасного пламени.

Она всё ещё была в шоке, но, стабилизировавшись, Таня схватилась за мёртвую ткань на лице. Боль была ужасной, но когда она посмотрела в глаза Донни, она смогла собрать необходимое ей количество сил. Она с изумлением наблюдала, как мальчик присел на корточки рядом с ней и заставил её подняться на ноги.

Когда солёные слёзы стекали по обожжённому телу Тани, её взгляд устремился к золотому свету в конце туннеля.

ПЕРЕХОД

– Браво! Браво! – крикнула Джеральдин.

– Ха-ха! – Фукс тоже обрадовался.

– Этот мальчик был весьма впечатляющим, но я знала, что это всего лишь вопрос времени, когда он станет слишком тонким.

– Он действительно был таким, миледи.

Джеральдин была довольна, но лёгкая кислинка всё ещё морщила её лицо. Смерть Си-Джея не улучшила её самочувствие, но заставила почувствовать себя равной. Равной недостойным, крестьянским родителям на втором экране. Их страх был легендарным. Поглощение их печалей наполнило её переполняющей благодарностью; она была похожа на отважного клеща, вцепившегося в собачий живот.

Огромная улыбка исказила лицо Джеральдин, когда она увидела сильно обгоревшего Донни и зажаренную в крови Таню, хромающую от качалок. Они продолжали бороться, но теперь были всего в нескольких ярдах от туннеля.

– Эти двое никогда не пройдут последнюю часть игровой площадки в одиночку. Приготовьтесь, нас ждут последние жертвы, – сказал Фукс.

Пока Джеральдин наблюдала, как сумасшедший учёный нажимал на рычаг, сработала потолочная вентиляция и пламя у основания качалок погасло.

Но злое пламя в сердце Джеральдин всё ещё жгло что-то яростное.

– Посмотрим, – прошептала она.

Тёмная лошадка Джеральдин, возможно, и покалечилась на качалках, но Таня всё ещё была на бегу. Внутри неё закружилась спираль незнакомых эмоций, когда она наблюдала, как пропеллер крутился над хорошенькой головкой её фаворитки. Причудливая смесь страха, надежды и возбуждения довела её до кипения. Затем она поняла, что её голова не будет разбита, судьба пощадила её и забрала вместо неё Си-Джея.

"Так и должно было быть, моя дорогая. Ты будешь моей. Есть только одно последнее испытание", – подумала Джеральдин.

Таня показала ей всё, что она хотела. Джеральдин знала, что раны девочки были серьёзными, но это было частью испытания. Если Таня смогла найти в себе достаточно смелости, чтобы сделать невозможное возможным, то девочка, несомненно, была той самой.

В лучшем случае, когда Таня с триумфом преодолеет финальную часть игровой площадки, Джеральдин отправит Фукса, чтобы он обеспечил ей постоянную заботу. Она исцелится и выздоровеет до полной силы, а затем Джеральдин сможет играть со своей новой игрушкой.

Когда Фукс настроил камеру, она перешла, показывая следующую область. Таня и Донни вновь появились на экране.

– Ух, надеюсь, это последний раз, когда мы видим этого маленького засранца, – усмехнулась она.

– Я не думаю, что он способен продолжать работу без помощи других, – ответил Фукс.

Смерть мальчика могла послужить вишенкой на торте идеального дня Джеральдин. Наблюдение за тем, как он терпит неудачу в финальной зоне, и за тем, как Таня преуспевает, обеспечит ей результат без сожалений.

Джеральдин подняла бутылку и сделала ещё один глоток шампанского. Она снова посмотрела на экран, на котором были изображены родители, запертые в шпионской комнате.

– Я, конечно, надеюсь, что вы правы.

УСКОЛЬЗАЮЩАЯ НАДЕЖДА

Когда смех Грега наконец прекратился, он с силой сжал мёртвую руку Лейси. Его драгоценность в короне исчезла. Видеть, как голову Си-Джея разрезают на тонкие куски ультрадикого мясного деликатеса, было самым травмирующим зрелищем, с которым он когда-либо сталкивался.

– Они забрали мою сияющую звезду… – пробормотал Грег.

Грег был в состоянии отрицания. Как ни странно, из его блестящих глаз навернулись слёзы. Когда он подумал о Си-Джее и о безграничном потенциале, который содержало в себе его когда-то активное тело, крошечная капля воды скатилась по его щеке.

Когда его гордость и радость были потеряны, было невероятно трудно понять, что игра всё ещё продолжается. И всё же каким-то образом аморальные инстинкты соперничества Грега взяли верх над всем остальным в его сломанном разуме.

– Но у нас есть ещё одна, куколка, – прошептал он, ожидая, пока экран перейдёт от изуродованного трупа Си-Джея. – Мы выиграем это дело. Как я уже говорил тебе раньше, Таня лучше, чем ты думаешь. Она уж точно чертовски лучше, чем тот маленький умственно отсталый парнишка.

Рок сжал свой гигантский кулак, когда лепет Грега нашёл его. Он был свидетелем развратной реальности, которую Грег неустанно проецировал в своём отвратительном полушарии. Все его мальчики были мертвы, но ему было наплевать.

Каким-то образом всё по-прежнему сводилось к "победе".

Это была его единственная навязчивая идея до того, как он вошёл в поместье Борден, и это была его единственная навязчивая идея в настоящее время. Единственное, что имело значение, – это победа в бессмысленном испытании, в результате которого все погибнут.

Это было всё, что у него осталось.

Этот человек олицетворял тёмную сторону мира, единственную сторону, которая была показана Року. Всё снова казалось безнадежным, пока он не переключил своё внимание на Тома и Молли.

Все их дети погибли. Они оба, запутавшись в своих страданиях, непременно лили слёзы. Но даже несмотря на то, что они потеряли самое дорогое в игре, они нашли способ продолжать. Когда Гримли представили Року свои последние просьбы, они оказались не такими, как он ожидал.