Текст книги "Детская площадка (ЛП)"

Автор книги: Арон Борегар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

Трём малообеспеченным семьям предложили солидный гонорар за то, что они должны провести день с Джеральдин Борден в её поместье на скале. Всё, что родители должны сделать, чтобы получить свои деньги, – это позволить своим детям опробовать революционное игровое оборудование на детской площадке, над которым Джеральдин работала десятилетиями. Но есть причина, по которой сооружения в недрах её готического замка строились так долго: им никогда не суждено было увидеть свет.

Когда группа неблагополучных детей внезапно попадает в дьявольское царство насилия, им приходится немедленно повзрослеть, чтобы получить шанс на выживание.

Найдут ли они способ забыть о своих разногласиях или будут поглощены коварной архитектурой вокруг них?

И будет ли победитель в этой игре, или проиграют все?

Арон Борегар

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

ЭТА КНИГА СОДЕРЖИТ СЦЕНЫ НАСИЛИЯ С УЧАСТИЕМ ДЕТЕЙ

Особая благодарность Кристоферу Триане за рецензирование этой обширной рукописи и за то, что он поделился своими мыслями и богатым писательским опытом, чтобы сделать «Детскую Площадку» максимально отточенным и высококачественным конечным продуктом.

Особая благодарность Брайану Кину за все, что он сделал для жанров экстремального хоррора и сплаттерпанка, чтобы сохранить путь открытым и актуальным для будущих поколений.

Кроме того, классическая повесть ужасов мистера Кина «Гуль» стала отправной точкой для «Детской Площадки». Я никогда раньше не писал так много детских персонажей в романе, и реализм и детализация персонажей мистера Кина в «Гуле» помогли мне вспомнить, каково это – снова быть ребенком.

Для тех, когда-то юных душ, которые теперь состарились и надломились, но всё ещё помнят беззаботные дни, когда выходили на детскую игровую площадку в жаркий летний день с освобождённым разумом. Когда наши невинные друзья играли рядом с нами с сияющими улыбками, яркими, как солнце, и нам ещё не приходилось решать многие жизненные проблемы.

О тех днях, которые, казалось, будут длиться вечность…

Я люблю тебя, Кенни.

Арон Борегар

«ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА»

Кожаный поводок тянулся от руки Кэролайн Кларк к её маленькому сыну. Её прищуренные глаза остановились на сыне Донни, который сидел недалеко от неё, вяло покачиваясь на качелях. Его гладкое, бледное лицо было равнодушным, без каких-либо заметных эмоций.

Кэролайн обхватила свободную руку ладонью, защищая сигарету от капель дождя. Теплота, поднимающаяся к её пальцам, была приятной в нехарактерно холодный вечер. Она сделала быструю, но глубокую затяжку и изо всех сил старалась, чтобы табак оставался сухим.

Рок Стэнли наблюдал за ними у входа в парк. Глубокие морщины, протянувшиеся над его гигантской головой, придавали его седому виду озадаченный взгляд. Капли падали с такой скоростью, что любой здравомыслящий родитель направился бы к своей машине. Тем не менее, там, со своим крошечным мальчиком, Кэролайн оставалась.

В каком-то смысле Рок почувствовал некоторое облегчение при виде этого зрелища. Пока он искал родителя как минимум с двумя детьми, найти ещё одного участника было бы лучше, чем ничего. Он был рад, что решил проверить детские площадки в такой тоскливый день. Удивительно, но невероятная игра могла окупиться.

Рок сжал в большой руке брошюру с надписью: "ПОМОЩЬ СЕРДЦАМ". В ней была представлена ​​различная информация о благотворительной организации, которая помогала малоимущим детям получить доступ к современному оборудованию для игровых площадок. В ней также была область с линиями разреза, которые окружали единственный билет для семейного входа, вклеенный в последнюю страницу.

Не желая, чтобы тот промок, он сунул информационный материал обратно в карман. Он всегда ненавидел приближаться к людям. Его высокий рост и массивное телосложение всегда, казалось, пугали их. Кроме того, его социальная неприспособленность была препятствием. У Рока не было опыта, который не могла компенсировать никакая практика. Несмотря на многочисленные недостатки, мотивация, ожидавшая его дома, временами превращала его в чудотворца. Он надеялся, что сможет снова пройти через это, как и раньше. Но было кое-что ещё, что всё ещё было в его мыслях, помимо обеспечения бронирования.

"Он не гребаный пёс, – подумал Рок. – Почему он на поводке?"

Рок прищурил глаза. Чем больше он сосредотачивался на детской привязи, прикрепленной к спине ребёнка, тем больше это беспокоило его. По его мнению, это было физическое проявление самого ограничения. Один только вид такого властного инструмента наполнял его гневом. Когда дождь барабанил по выцветшей плоской кепке Рока, он стиснул зубы.

Мальчик выглядел достаточно взрослым, чтобы самому ходить в школу. Он не нуждался в том, чтобы тяжесть такого гнетущего изобретения тянула его вниз, вытягивая из его души желание исследовать и свободно бродить. Рок ожидал, что такая грубая штуковина может мутировать дух ребёнка в нечто более предсказательное и роботизированное.

Он знал это слишком хорошо.

Пока Рок смотрел, как мальчик сидит на качелях, он уже был на полпути к ним. Большинство детей на его месте раскачивались бы взад-вперёд, проверяя пределы и высоты, на которые они могли бы подняться, исследуя ускорение с юношеской энергией до грани опасных скоростей.

Донни выглядел мёртвым.

Это было так, как будто его мать качала крошечный труп под ливнем.

Это вызвало отвращение у Рока. Он не знал, сможет ли он смотреть это дальше. Но как только он решил сделать шаг к ним, темп Донни изменился.

Кэролайн сделала последнюю мощную затяжку своей сигареты, прежде чем сильно толкнуть Донни в позвоночник. Сила толкнула его вверх и заставила раскачиваться.

– Тебе тоже нужно поработать! – выругалась Кэролайн. – Я не могу делать всё за тебя! Двигай ногами вперёд!

Делая, как ему сказали, молодой Донни набрал скорость. Кэролайн отступила в сторону, гарантируя, что он может раскачиваться назад и набирать высоту. Она продолжала толкать его, и с каждым завершённым движением поводок тянулся всё дальше и дальше.

Рок смотрел с дискомфортом и гневом, заражающим его грудь. Сцену было трудно принять.

Затем, внезапно, когда Донни достиг вершины своего движения вперёд, Кэролайн яростно дёрнула поводок назад.

Сила преднамеренно несвоевременного рывка заставила ничего не подозревающего мальчика перевернуться назад. Рывок был достаточно сильным, чтобы повернуть его тело на пол-оборота. После четырёхфутового падения Донни приземлился головой на грязный песок. Тошнотворный стук его тела, ударившегося о вонючие пляжные крошки, очень тревожил. Рок мог слышать это с того места, где стоял. Он съёжился.

Его глаза вспыхнули. Всё было слишком знакомо.

– Вставай! – Кэролайн закричала. – Ты должен держаться! Разве я не говорила тебе, блять, держись?!

Когда упавший мальчик скатился со спины и сел, Рок увидел массу мокрого песка, спутавшего его волосы и прилипшего к лицу. Он начинал понимать, почему она взяла своего ребёнка на детскую площадку под проливным дождём.

Шквал порочных образов заполнил голову Рока. Он никогда не испытывал такого сильного желания причинить кому-то боль. Причинение насилия обычно не приходило ему в голову, но он не мог контролировать психологические толчки.

Ужасные вещи, которые он мог бы сделать при правильном стечении обстоятельств, казались бесконечными. Но какими бы привлекательными ни были ужасные идеи, Рок понимал, что они невозможны. Тот мрачный день был не о нём.

Такого дня никогда не было.

Жизнь и отношения между Роком и парой незнакомцев, которых он изучал, были гораздо сложнее, чем такая простая идея.

– Очистись, сейчас же! – кричала Кэролайн.

Она ударила Донни по затылку. Сила удара была настолько велика, что песок слетел с волос мальчика. Рок отвёл взгляд. Он не мог больше на это смотреть. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы прервать сцену.

Подойдя к качелям, он достал брошюру из кармана.

ОДИН РАЗ В ЖИЗНИ

– Значит, он просто дал его тебе? – спросил Том Гримли.

Он оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на жену. Молли улыбалась.

– Я не могу в это поверить! – ответила Молли. – Ну, за последние несколько лет Макомбер стал полным дерьмом. Мне пришлось выуживать из песка битое стекло, когда я в последний раз брала детей на площадку. Я даже не хотела приводить их снова, но они любят это место. Качели тоже все сломаны. Я думаю, что за площадкой в лесу живёт пара наркоманов. Может, поэтому она там? Бросить кость семьям, которым приходится использовать этот печальный предлог для детской площадки. Во всяком случае, так кажется.

– Да, возможно.

– Кого волнует, почему он дал его мне? Я имею в виду, это место выглядит потрясающе! И три тысячи долларов только за то, чтобы наши дети несколько часов опробовали ультрасовременную игровую площадку? Детям тоже будет приятно! Это не проблема! Клянусь, когда он объяснил это, я почувствовала себя, как Чарли, нашедший золотой билет.

Отбросив свои чёрные волосы в сторону, Молли посмотрела на билет, вложенный в яркую брошюру, не в силах сдержать своё волнение. Игровые площадки, выделенные на различных снимках в брошюре, были не чем иным, как волнующими – высокие извилистые горки; прочные качели; чистая песочница; удобные лестницы; разноцветная карусель; батут с бассейном для мячей; и массивная полоса турников разной высоты была лишь некоторыми из заманчивых достопримечательностей.

Территория вокруг игрушек для детей из брошюры была заполнена тем, что выглядело как самый мягкий песок, и окружена самой зелёной травой. Это было пространство чистого великолепия, зрелище, от которого забилось бы сердце любого ребёнка.

Молли даже не собиралась играть, но она едва сдерживала себя. Её рвение было в основном бескорыстным – она хотела лучшего для своих детей. Но в то же время деньги были как подливка. Подливка была такой густой, что могла их утопить.

Гримли были бы счастливы утонуть в ней.

Хотя их банковские счета были меньше, чем хотелось бы, выплата была не единственной причиной, по которой Молли хотела отправиться в путешествие. Показывать её маленьким адским отродьям хорошее время всегда было главным приоритетом. Найти способы повеселиться, несмотря на их фиаско, было вызовом, который она приветствовала.

Гримли никогда не были богатыми, но последние несколько лет жили в относительном комфорте. Однако их посредственность в содержании внезапно исчезла несколько месяцев назад, когда Том потерял работу на кораблестроительной верфи.

Потеря работы была вне контроля Тома. Сокращения компании произошли из-за скандала с фиксированными ценами на уровне высшего руководства. Акции их компании резко упали. Даже сейчас выживание компании не было гарантировано, особенно учитывая общественное возмущение.

Компания быстро навела порядок на уровне руководства, но отголоски скандала почувствовали и маленькие люди. Том всё ещё задавался вопросом, было ли лучше, если бы он был вынужден двигаться дальше? В любом случае, в результате его исхода с деньгами стало туго, как никогда.

– Просто… – начал Том.

– Что? – спросила Молли.

– Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Я бы сказала то же самое, если бы этот гонорар в тысячу долларов не лежал сейчас на нашем банковском счёте. Но ты видел баланс. Я чертовски хорошо знаю, что ты это видел.

– Но разве это тоже не странно? Я имею в виду, кто просто даёт кому-то тысячу грёбаных долларов за развлечение на детской площадке?

– Ладно, милый, ты знаешь не хуже меня, что нам чертовски повезло.

– Да, но то, что ты выигрываешь в лотерею, не означает, что ты будешь выигрывать каждый раз, когда играешь.

– До сих пор трудно поверить. Ну, надеюсь, это дойдёт до нас, когда мы будем ещё на штуку ближе к мечте, и дети будут отлично проводить время.

Том наморщил лоб в глубоких раздумьях. Это был не первый раз, когда он обсуждал это с Молли.

– Да, – сказал он. – Я полагаю, ты права.

– Слава Богу! Я уже начала думать, что ты больше не хочешь ехать.

– Не волнуйся. Всё, что ты сказала, имеет смысл. Я знаю, что иногда склонен немного обдумывать.

– Немного? – Молли в шутку закатила глаза и вернулась к брошюре.

Том снова обрёл улыбку. Он понимал, что временами бывает занудой, но думал, что это уравновешивает их отношения. Молли была гораздо более смелой и спонтанной, в отличие от его сдержанного подхода.

– О, смотри, – сказала Молли. – Тут что-то ещё! Я даже не видела эту часть раньше.

Она коснулась своим тонким пальцем текста на последней странице и нажала на надпись под заголовком "НАША ЦЕЛЬ".

– Джеральдин Борден намеревается построить одну современную игровую площадку в 1995 году где-то в районе Новой Англии. После рассмотрения потенциальных кандидатов будет выбран менее благополучный регион, а большое игровое пространство будет преподнесено в качестве подарка городу выбранного представителя и счастливчикам, проживающим в нём.

Молли завизжала от восторга.

– Вот почему они не хотели, чтобы мы говорили об этом! Это… Это какая-то суперэксклюзивная вещь! Боже мой, представь, если бы нас выбрали? Если они построят его в следующем году прямо в Потакете?! Мы готовы!

– Расслабься. Как всегда это делаешь, – ответил Том, и в его речи отягощался меланхоличный оттенок.

– В смысле?

– Независимо от того, каковы шансы, ты всегда думаешь, что с тобой случится самое лучшее.

– Ну, ты случился со мной, не так ли?

Том молчал.

– Не так ли? – она настаивала.

Она пощекотала его бок и мило улыбнулась. Молли почувствовала, как Том дёрнулся, и прищурилась. Она наклонилась к его щетинистой щеке и чмокнула его в лицо.

Том издал смешок.

– Ты всегда была чаровницей.

– А ты сладким, как клубничный бисквит.

Появился дорожный знак номер тринадцать, и Том по сигналу щёлкнул указателем поворота. Его рука упала на загорелое бедро Молли, и он дважды сжал его.

– Мы почти добрались, – взволнованно хихикнула Молли, положив свои руки на руки Тома. – Дети будут так удивлены, когда мы туда приедем.

Молли радостно смотрела в пассажирское окно на прекрасное солнечное небо. Том взглянул на брошюру в её руке, снова ломая голову.

– Джеральдин Борден? – спросил он. – Где я уже слышал это имя?

– Ну, она явно какая-то государственная меценатка. Я не удивлюсь, если ты о ней слышал.

– Я думал, ты сказала, что это был парень, который разговаривал с тобой в парке. Не так ли?

– Да, он был большим парнем. Сначала я подумала, что он может быть проблемой, но как только он начал говорить, я поняла, что он просто нежный великан. Он сказал, что является представителем благотворительной организации. Он был очень робким, особенно для человека его роста. Но я рада, что он наконец набрался смелости, чтобы вручить мне это. Это вполне может изменить нашу жизнь.

Том закатил глаза и фыркнул, словно говоря: "Ну вот, опять".

Молли с ухмылкой заметила его комическую манерность.

– Что? – спросила Молли. – Во всяком случае, на один день.

ЛОЖНЫЙ КУМИР

Грег Мэтьюз вырулил Dodge Caravan на чёрную смолистую подъездную дорожку и остановился у массивного клёна. Он перевёл взгляд с пассажирского сиденья на своего сына Кипа. Грег протянул руку за спину и поднял бейсбольную перчатку цвета красной глины. Он ударил ей Кипа в живот.

Перчатка выглядела безупречно и сияла, как часть экипировки, которую можно увидеть в Мировой серии Малой лиги.

– Она уже смазана для тебя, – сказал Грег, – но ты должен её обкатать. Можешь начать сегодня.

На лице Кипа было такое выражение, словно если бы он мог использовать свой рот, чтобы издать звук моторной лодки, он бы это сделал. Вместо этого он без особого энтузиазма поблагодарил отца.

Грег громко и ясно читал язык его тела.

– Что, чёрт возьми, с тобой? – спросил Грег своего сына. – Я не только покупаю для тебя первоклассное оборудование, но и трачу всё своё свободное время на твоё обучение, и это всё, что ты можешь сказать?

– Что? Я сказал спасибо.

– Ты так сказал, как будто я насрал в твою кашу.

Кип попытался подавить смешок. Он никогда раньше не слышал, чтобы его отец пользовался этим. Грег ударил ладонью по приборной панели. Громкий хлопок застал Кипа врасплох. У него сразу затряслись руки.

– Я не шучу, Кип! Я полагал, что ты уже понял, что это серьёзное дело! Хочешь стать профессионалом или торчать здесь всю оставшуюся жизнь, играя за гроши?

– Я хочу стать профессионалом.

Кип произносил эти слова так, будто читал религиозный стих, вбитый в его мозг. Он был приучен подчиняться, побеждать.

– Ну, и почему бы тебе, блять, не вести себя так? – спросил Грег, поднимая коричневую бутылку Budweiser с подстаканника.

Он сделал большой глоток, допил содержимое и бросил пустую бутылку на заднее сиденье к остальным. Полые бутылки лязгнули, когда стекло ударилось о стекло – за время их поездки он уже разбил несколько.

– Знаешь, – сказал Грег, – когда я был в твоём возрасте, я бы отдал свой левый орех, чтобы у меня был отец, которому не плевать на то, чем я занимаюсь. Когда я закончил среднюю школу, у меня были предложения от некоторых из лучших резервных команд страны, а также предложения о стипендиях для участия в студенческом футболе и баскетболе. Я был чёртовым вундеркиндом! Грёбаный спортсмен по трём видам спорта!

Кип ненавидел, как кричал его отец, когда он слишком много выпивал. Было неловко и страшно одновременно.

Грег продолжал:

– Ты думаешь, этот хуесос когда-нибудь говорил мне "молодец"? Думаешь, он когда-нибудь подсказывал мне что-нибудь по пути? Если бы ты это делал, ты был бы неправ. И если бы не перелом колена в Бостонском колледже, это не имело бы значения. У него не было бы выбора. Моё лицо было бы по всем телевизорам.

Страстная речь была той, в которой отец Кипа много практиковался. Он продекламировал её, как обычный человек, слова своей любимой песни. Это была одержимость. Кип никогда не встречался со своим дедушкой – он умер ещё до его рождения, – но по тому, как говорил его отец, Кип представлял его настоящим сукиным сыном.

– Итак, ты должен быть благодарен мне за то, что я за тебя, – сказал Грег. – Я мог бы гулять со своими приятелями, пить пиво. Я мог бы делать так много вещей, которые мне действительно нравятся. Но вместо этого я провожу это время с тобой. Пытаюсь научить тебя качествам, которые однажды сделают тебя миллионером. Но ты же не оставишь своего отца в тени, как только доберёшься до этого, правда, малыш?

Грег хлопнул Кипа по плечу, пытаясь немного развеселить мальчика.

– Конечно нет, папа.

– Вот это мой мальчик. Доказательство перед глазами. Просто посмотри на своего брата, Си-Джея. Послушай меня, и ты скоро станешь таким же, как он.

Кип не ответил, но посмотрел в остекленевшие глаза отца и кивнул, улыбаясь. Ухмылка была настолько театральной, что могла бы принести "Оскар".

– Ладно, малыш, давай тогда к делу.

Грег выпрыгнул из фургона, открыл заднюю дверь, залез внутрь и достал чёрно-зелёную металлическую бейсбольную биту "Истон". На ней были потёртости, комплименты двум грязным бейсбольным мячам, которые он отбил с ней.

Звук, похожий на скрежет ножа о каменный круг, внезапно вторгся в ухо Грега. Пиво, текшее в его организме, заставляло его реагировать медленно, но как только Кип вышел из машины, он посмотрел на бордюр.

В поле его зрения попал старший сын Грега, Бобби. На его жёлтом скейтборде был отпечатан массивный дракон в китайском стиле. Он скользил боком в положении 50/50. Импульса, который он набрал перед своим трюком Олли, было достаточно, чтобы впечатляюще сбить его с оставшейся части уличного бордюра.

Бобби спрыгнул с доски, добравшись до подъездной дорожки, и сильно ударил ногой по задней части скейтборда. Дерево подпрыгнуло к нему, и он схватился за переднюю ось, как будто это было его второй сущностью.

Грег, похоже, не находил подвиг Бобби впечатляющим. Его равнодушное выражение лица сморщилось во взгляде, который был более сердитым, чем что-либо ещё.

Бобби уже видел этот взгляд раньше. Казалось, в эти дни это был единственный взгляд, который он видел от своего старика. Бобби обычно не был таким мягким и приветливым с другими, но для своего отца он делал всё возможное, чтобы оставаться на хорошей стороне.

– Доброе утро, папа, – сказал Бобби.

Он заставил себя улыбнуться, но нервозность исказила его улыбку.

Грег сузил на нём глаза.

– Ты уверен?

– Уверен… На улице довольно мило, я думаю.

– Хороший день для бейсбола. Хотя ты ничего не знаешь об этом дерьме, – сказал Грег, качая головой в сторону биты в руке сына.

– Ага.

Грег подошёл к Кипу, который молча смотрел.

– Видишь ли, Кип, – сказал Грег, – если ты зациклишься на чём-то вроде этой ерунды X-Games, о которой постоянно болтает твой брат, ты в конце концов разоришься.

– В следующем году они превратят это в спорт, папа. Например, легальные соревнования…

– Мне плевать, что ты говоришь. Ни велосипед, ни скейтборд, ни роликовые коньки, где бы ты их ни использовал, никогда не оплатят счета. Это факт. Никто не скажет мне иначе. Если тебе есть, что сказать по этому поводу, просто не говори. Ты знаешь, как Nike говорит? Просто сделай это! Ну, для тебя это звучит: просто не делай этого! Потому что я не хочу это слышать. Понял?

Лицо Бобби приобрело более глубокий оттенок красного, выходя за пределы нормального диапазона, который, когда он был большим ребёнком, проявлялся, когда он катался на скейтборде.

– Ты непробиваемый и чертовски глупый? – спросил Грег своего старшего сына. – Я сказал, ты понял?

Бобби кивнул своим пылающим лицом. В его глазах отразилась личная боль от разочарования.

– Что ж, – сказал его отец, – ты должен извинить нас. У нас с твоим братом есть над чем поработать.

Грег подошёл к воротам, ведущим на задний двор. Кип остался на месте, глядя на старшего брата, и одними губами произнёс:

– Не слушай его.

Когда ворота открылись, Грег прижал пальцы к нижней губе. Его громкий, противный свист разорвал воздух.

– Вперёд! – приказал Грег.

Во взглядах, которыми обменялись Кип и Бобби, не было ни капли неприязни. Каждый из них был во власти одного и того же ворчливого стража. Кип не знал, почему его отец был таким, каким он был, и Бобби тоже. Они оба только что получили дерьмовый душ.

Но они были не единственными.

* * *

Таня положила бумагу на столешницу и подтолкнула к матери, её глаза были как у щенка, только что забравшегося в мусорное ведро. Она не сделала ничего плохого, но волновалась. Таня уже несколько дней боялась разговора, который у них был недавно.

Документ перед ней не только удерживал чернила на странице, но и её сердце.

– Шестьдесят долларов? Ты с ума сошла? – спросила Лейси с выражением отвращения на лице. – Ты думаешь, мы богатые или что-то в этом роде?

– Это был единственный, который я смогла найти, – умоляла Таня. – Я проверила телефонную книгу и все возможные варианты. Я… я даже написала им и рассказала о нашем положении. Обычно цена составляет сто, но для нас сказали…

– Сто долларов?!

Симпатичная белокурая головка Лейси быстро напряглась, словно в любой момент она могла сорваться с её плеч, как ракета.

Агония, выгравированная на лице Тани, была как в фильме ужасов. Горячая реакция её матери была эквивалентна тому, что она вырвала своё крошечное сердце и тысячу раз ударила им об стол.

Тонкая нижняя губа Тани сморщилась внутрь, как трёхлистный клевер. Четыре листа никогда бы не достались такому несчастному ребёнку.

– Но я люблю плавать, мама. Я знаю, что могу заставить тебя и даже папу гордиться мной. Мне просто нужен шанс. Пожалуйста.

Лейси обдумывала эту идею.

– Я знаю, что когда бассейн в YMCA закрылся, это разбило тебе сердце, но, может быть, в конце концов он снова откроется? Членство в YMCA было доступным. Но такой продвинутый класс – это уже слишком. Ты хоть представляешь, сколько на это можно купить макарон с фаршем?

На этот раз Таня умоляла её глазами, печаль и разочарование создавали тёмный занавес.

– Пожалуйста, мама, – прошептала она.

– Извини, но я просто не думаю, что это того стоит.

Большая слеза упала на ресницы Тани и скатилась по её лицу.

– Давай, – сказала Лейси. – Не плачь, дорогая. Я тоже не могла делать всё, что хотела, в твоём возрасте. Ты знаешь, что это правильно?

Таня посмотрела на стол.

Лейси вернула бумагу дочери.

– Слушай, через несколько лет ты всё равно обо всём этом забудешь. Ты будешь занята мыслями о мальчиках и поиском своей красоты, как я делала с твоим папой. Может быть, пройдёт ещё пара лет, и мы сможем позволить себе новый наряд группы поддержки для тебя. Если нет, ты всегда можешь использовать мои старые.

– Я ненавижу черлидинг! – Таня заплакала.

– Но ты никогда не пробовала.

– Я знаю, что это. Я хочу плавать!

Таня скрестила руки.

– Слушай, не сердись на меня, – сказала её мать.

– Мне жаль. Я просто… я просто очень, очень, очень, очень хочу делать это. Когда я хоть раз просила тебя или папу о чём-нибудь?

Таня хотела спросить, почему Кип и Си-Джей должны делать то, что хотят, а она не может, но знала, что это будет несправедливо. Движущей силой экстремального фанатизма бейсбола в этом доме были не её братья. Это всё был папа.

– Черлидерш девочек гораздо больше, чем пловчих, – сказала Лейси.

– Мама…

Рыданий Тани было недостаточно, чтобы убедить её мать. Она вытерла слезу со щеки и сделала то, что у неё получалось лучше всего: проанализировала ситуацию.

Будучи отличницей, она была достаточно проницательна, чтобы понять, что её подход был нестандартным. Не по годам выросшая, Таня заставила себя отключить эмоциональные аспекты всего, к чему стремилась. Она глубоко вздохнула и пересмотрела сценарий, а затем подготовила свою отточенную тактику.

Было очевидно – она спрашивала не того человека.

– Хорошо, – сказала Таня. – Я уважаю твоё мнение, но не могла бы ты спросить и папу? Я просто хочу, чтобы он знал, как много это значит для меня, даже если мы не можем себе этого позволить.

Таня слишком хорошо знала личность своего отца. Она знала, что он будет рассматривать плавание как соревновательный вид спорта, а черлидинг – не более чем второстепенное развлечение. Несмотря на то, что соревнования по черлидингу проводились, это определённо не было спортом. С точки зрения Тани, это был просто способ хорошеньких девушек покрасоваться.

Поскольку победа была практически заложена в ДНК её отца, Таня решила, что её последний шанс научиться плавать жил и умер с его мнением.

Лейси посмотрела на дочь и не могла не улыбнуться. Хотя ей не нравилось, как Таня продолжала сопротивляться, она была впечатлена тем, насколько красноречиво она сформулировала свой вопрос. Таня проявила методичную грацию и добросердечный ум, которые не смогли найти ни один из её родителей. Как будто вся приличная генетика перескочила через поколение с обеих сторон.

– Хорошо, дорогая, – сказала Лейси. – Я расскажу об этом твоему отцу. Только не надейся.

– Спасибо. О, и я собиралась приготовить для тебя сюрприз, но я могу сделать это прямо сейчас.

Таня полезла под стол, достала из кармана что-то маленькое и поставила квадратную коробочку с узором под зебру на стол перед Лейси. Ярко-розовая надпись на коробке гласила: Аксессуары Fantasia.

– Что это? – спросила Лейси.

– Это должен был быть подарок в благодарность за то, что ты позволила мне присоединиться к команде по плаванию.

Лейси потянула коробку к себе и схватилась за верхнюю часть.

– Но даже если я не попаду в команду, я всё равно хочу, чтобы она была у тебя, – объяснила Таня.

Таня понимала, что всё может сложиться не в её пользу. Она заранее приобрела подарок, чтобы подмазать маму, как могла.

Когда с коробки сняли крышку, глаза Лейси расширились.

– Боже мой, мне это нравится!

В то время как Лейси была искренне очарована, некоторое замешательство возникло через несколько секунд после её первоначального заявления.

– Что это такое?

Круглый браслет с узором под зебру несколько раз заходил внутрь себя. Лейси вытащила подарок из коробки и поднесла его к своему лицу.

– Это браслет-защёлка! – сказала Таня. – Да ладно, мама, они повсюду, – она выхватила браслет из рук матери и поправила его. – Ты разглаживаешь их вот так, прежде чем использовать.

– Подожди секунду, браслет-защёлка? Разве это не те вещи, которые были отозваны за то, что они резали людей?

Таня опустила браслет на запястье матери и смотрела, как он обвивает его. Зебра и ярко-розовый дизайн подходили ей как влитые.

– Ну, ты же в порядке, не так ли? – спросила Таня.

Глаза Лейси снова расширились.

– Ты с ума сошла?!

– Мама, всё хорошо. Эта история – просто городская легенда. Тебе не кажется, что если бы они действительно причинили кому-то вред, их бы больше не продавали?

Это был не первый раз, когда Лейси чувствовала себя не в своей лиге, обмениваясь диалогами с дочерью. То, что она сказала, имело смысл. Кроме того, звук и ощущение щёлкающего браслета, обвивающего её запястье, как нежная змея, были настолько приятными, что она не могла не снять браслет и снова не распрямить его.

Но пока она это делала, Лейси также взглянула на свои часы.

– Чёрт! Нам нужно идти! Иначе мы опоздаем!

Щёлк!

Лейси снова быстро стукнула браслетом по запястью и позволила ему обвиться вокруг него.

– Мне нужно, чтобы ты поднялась наверх и привела своих братьев. Скажи им, чтобы немедленно спускались.

– Хорошо, но ты обещаешь, верно?

– Обещаю что?

– Обещаешь, что спросишь папу о занятиях по плаванию?

Лейси ухмыльнулась и оглянулась на свой модный новый аксессуар.

– Думаю, это меньшее, что я могу для тебя сделать.

* * *

Взволнованный взгляд Си-Джея упал на красочные чернильные страницы его комикса с абсолютным обожанием. Грудь и лицо Дикого Дракона были довольно хорошо изрезаны после его битвы с человеком-крысой, но Си-Джей увидел в этом красоту.

Большинство комиксов Marvel и DC с их красивой графикой и детскими супергероями не подходили ему. Си-Джей предпочитал Image Comics. Они никогда не скупились на кровь и ломали все границы. Хотя ему едва исполнилось двенадцать лет, он уже пристрастился к контенту для взрослых. К счастью, его родители считали комиксы детским развлечением. Если бы они действительно нашли время, чтобы просмотреть один и увидели окровавленные бензопилы, сиськи и кишки, они могли бы быть вынуждены изменить своё мнение.