Текст книги "Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью"
Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие
Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)
Скажите, пожалуйста, какие Ваши и Аркадия Натановича привычки, черты характера, любимые фразы вы «дарили» вашим персонажам и кому именно? А может быть, АНС и БНС целиком присутствуют где-то в романах АБС «под чужим именем»?
Евгений Николаев. Йошкар-Ола, Россия – 12.05.99
Феликс Сорокин из «Хромой судьбы» – это, в значительной степени, АНС – с его привычками, словечками и даже судьбой. А Малянов из «Миллиарда лет» и Воронин из «Града» списаны с БНС и, по-моему, тоже довольно похоже.
Все Ваши произведения оставляют после прочтения ощущение теплоты и жизнерадостности, даже если описываются в них достаточно мрачные события – остается уверенность, что Вы просто показываете, как не надо жить, как жить так, чтобы этого не случилось. Скажите, как Вам удавалось сохранить такую атмосферу в достаточно трудные времена, что Вам помогало не терять оптимизма?
Ефаненков Максим. Петербург, Россия – 17.07.99
У нас было («Бог дал») все, что (по нашему же мнению) необходимо человеку для того, чтобы быть счастливым: друзья, любовь и работа. Мы всегда были СЧАСТЛИВЫМИ людьми (хотя иногда и ныли, и жаловались, и плакали в жилетку – особенно друг другу). Отчего же нам было не быть оптимистами?
В книге «Хромая судьба» рассказывается интересный случай: главный герой зарабатывает инфаркт после того, как его книгу опубликовали за рубежом, и кагэбэшников заинтересовало это событие. Что это? Рассказ о нелегкой судьбе советского писателя или откровения авторов? Связано ли это как-то с судьбой «Гадких лебедей»?
Максим. Череповец, Россия – 22.04.00
Если Вы хотите спросить, не зарабатывали ли авторы инфаркт вследствие гонений на «Гадкие лебеди», то ответ будет: нет, не зарабатывали. Случалось ли АНу ложиться в больницу по случаю острой сердечной недостаточности? Да, случалось, и неприятности, связанные с нашей работой, безусловно играли тут свою роль. Получал ли БН инфаркт? Да, получал, но несколько лет спустя и совсем по другому поводу, хотя и тут чисто литературные неприятности внесли соответствующий вклад. Что поделаешь? Писание романов – вредная работа, это давно известно.
В последнее время благодаря серии книг «Атлантида» к российскому читателю возвращается творчество советского беллетриста Г. Гребнева. Параллельно ходят слухи, что ряд произведений Гребнев написал в соавторстве с Вашим братом, Аркадием Натановичем. Называют повести «Иной мир», «Потерянное сокровище»… Действительно ли Аркадий Натанович был соавтором Гребнева? Какие именно произведения они написали вдвоем?
Илья Кочетков. Барнаул, Россия – 16.07.04
В начале 60-х АНС работал редактором в Детгизе, и ему поручено было подготовить к печати сборник Гребнева. Гребнев к тому времени уже умер. Сборник находился в ужасающем состоянии – повести были написаны в лучшем случае наполовину, остальную часть рукописи составляли черновики и наброски, и с этим надо было что-то делать. В результате АНС практически переписал «Иной мир» и в значительной степени откорректировал «Сокровище». Так что в этом смысле его, действительно, можно считать соавтором Гребнева. Он, помню, очень гордился этой своей работой. Ведь еще в школе он безумно увлекался предвоенной повестью Гребнева «Арктания», зачитал ее до дыр, заставлял читать меня, сделал множество к ней иллюстраций, даже, по-моему, пытался писать продолжение. И вот судьба так неожиданно свела его с Гребневым двадцать лет спустя. Прямо-таки какая-то каверинская история, в стиле «Двух капитанов»!
Недавно обнаружил книжку «Экипаж Меконга». Среди редакторов обнаружил фамилию Стругацкий. А художник Высоцкий. Что же это? И как вы относитесь к этой книге?
Павел. Кемерово, Россия – 25.05.00
Высоцкий там «не тот». А вот Стругацкий – тот самый, Аркадий Натанович. Он тогда (вторая половина 50-х, начало 60-х) работал в Детгизе редактором и однажды, помню, приволок в Питер громадную папку с «Меконгом». Боже, какое это было наслаждение читать и обсуждать! Войскунский и Лукодьянов были безусловно талантливейшей парой, но «Меконг», их первая книга, была (на мой взгляд) и самой у них лучшей. Это вообще одна из лучших книг, написанных писателями Второго поколения.
Какое отношение имели АБС к правозащитному движению и конкретным его персоналиям?
Иван Остапенко. Самара, Россия – 01.07.00
Среди наших знакомых было несколько правозащитников и множество диссидентов. Но сами мы правозащитной деятельностью не занимались совсем. Один раз, помнится, получив по почте пачку документов о положении крымских татар, мы написали в «Известия» письмо с соответствующими протестами и требованиями. Письмо, естественно, осталось без ответа. Репрессий, впрочем, тоже не последовало.
Как бы Вы отнеслись к тому, что Вы с А. Н. окажетесь персонажами в каком-либо фантастическом романе?
Сергиенко А. Л. Пермь, Россия – 12.06.00
А мы были прототипами – по крайней мере один раз. Был такой роман «В институте времени идет расследование». Его написали наши хорошие знакомые Ариадна Громова и Рафаил Нудельман. Тактам выведены два, если не ошибаюсь, физика – Аркадий и Борис. Аркадия, помнится, я узнал без труда.
Как для себя Вы отвечаете на вопрос, поставленный Баневу на встрече с детьми – «каким Вы хотели бы видеть будущее и нас в нем?».
Сергей. Москва, Россия – 05.07.00
«Какими вы хотели бы нас видеть в будущем?» Этот вопрос, действительно, был задан мне, когда году эдак в 65-м я выступал перед учениками одной из «колмогоровских» школ Ленинграда. Равно как и впоследствии Банев, я был этим вопросом повергнут в глубокий шок и ответил, помнится, банальностями (как и он). Я и сегодня не знаю точного и краткого ответа. Проще всего было бы ответить что-нибудь вроде: станьте такими, как Горбовский… или Максим… или Атос-Сидоров. Это было бы кратко, но, боюсь, не слишком точно. Можно было бы набрать букет нравственных дефиниций – «честными», «добрыми», «трудолюбивыми», – но это было бы чрезвычайно длинно, да и не точно тоже. Поэтому попытаюсь так: «Хотел бы, чтобы вы нашли в себе свой Главный Талант, и чтобы всю жизнь ваша работа была для вас источником наслаждения и радости». Сойдет?
В своих произведениях уже в 60-х годах Вы с А. Н. очень живо и правдоподобно описываете иностранную жизнь, делая очень мало ошибок в описании деталей. Что это, интуиция, начитанность? А вообще, когда Вы первый раз попали за границу? Какие у Вас были впечатления, и сильно ли они отличались от Ваших представлений?
Юрий. Лимассол, Кипр – 23.02.0)
За границей мы бывали, но мало и редко. Я несколько раз ездил в Польшу, АН – в ЧССР. В 1987 году вместе съездили в Англию. Впечатления были вполне благоприятные, но ничего кардинально нового мы там для себя не обнаружили. Между прочим, нам приходилось слышать и гораздо более резкие отзывы о нашем «знании заграничных реалий» (нежели Ваш). Мы относились к этому всегда вполне спокойно, потому что были уверены: всё, что мы описываем, наверняка где-то существует, ибо не противоречит ни законам логики, ни законам реальности. В частности, я спросил сейчас одного моего знакомого (много ездившего по заграницам) насчет «общего душа» – он сказал, что это, да, встречается редко, но встречается, во всяком случае, встречалось в начале 70-х в провинциальных отелях, скажем, Австрии.
Расскажите, пожалуйста, о своем первом творческом опыте. Как вы начали писать? Что это было за произведение?
Диана. Ижевск, Россия – 22.12.01
В девятом классе нам задали на дом сочинение на свободную тему. И я придумал свой первый рассказ. Он назывался «Виско». (Не от «виски», конечно, а от слова «viscosity» – вязкость, липкость.) Виско – это было человекообразное чудовище, искусственным образом созданное (вылепленное) в тайной лаборатории в джунглях Амазонки. Деталей не помню. Помню только, что в конце концов измученное экспериментами чудовище убивает своего создателя и разрушает лабораторию. (Явная аллюзия на «Остров д-ра Моро».) К сожалению, до новейших времен рассказ этот (написанный тушью и снабженный соответствующей иллюстрацией) не дожил: где-то в середине 50-х я сжег его в печке в приступе законного самоуничижения. А за сочинение на свободную тему получил, помнится, пятерку и изумленный взгляд учительницы литературы.
В начале Вашей с братом писательской деятельности не сталкивались ли Вы и Аркадий Натанович с таким отношением со стороны близких, друзей и т. д., что Вы занимаетесь ерундой, а надо бы заняться чем-нибудь серьезным?
Исмаев Константин. Москва, Россия – 02.03.02
Нет. Наши друзья относились к нашим писаниям сочувственно и, в общем, одобрительно. В этом нам безусловно повезло.
Вы писали, что в начале Вашей с братом литературной деятельности выдавали на гора 8—12 авторских листов в год. Это довольно много. Особенно если учесть объем «черновой» работы. При этом Вы оба работали и у Вас уже были семьи. Как Вы находили время для всего? Как относились Ваши домашние к этому?
Дмитрий Макаров. Bonn, Germany – 14.12.03
Семьи относились к нашей работе с пониманием, а потом и с уважением. И на работе не слишком тормозили – всегда давали, при необходимости, отпуска за свой счет. Так что проблем такого рода у нас не было никогда.
В одном из последних ответов Вы сказали, что заниматься наукой для Вас – наслаждение, а литературой – мука. Почему же Вы тогда не посвятили свою жизнь науке, а посвятили литературе?
Алексей Васильев. Красноярск, Россия – 24.04.02
Я уже, помнится, отвечал на этот вопрос. Коротко: «литература» получалась у меня лучше, чем «наука». Наслаждение, получаемое от РЕЗУЛЬТАТА труда, я предпочел удовольствию, получаемому от ПРОЦЕССА труда. (В скобках замечу, что наслаждение от процесса труда частенько свидетельствует о «графомании» трудящегося. Тоже ничего хорошего.) Впрочем, я никогда не бросал науки совсем. Просто занимался ею как любитель, а не как профессионал. (Вплоть до конца 80-х, когда понял, что отстал безнадежно и вообще – ничего серьезного уже сделать не успеваю.)
Что побудило Вас начать писать именно фантастику?
Светлана. Бендеры, ПМР – 27.04.03
Я много раз об этом писал, в том числе и здесь. Коротко: мы оба любили фантастику читать, а читать в те времена (середина 50-х) было совершенно нечего. Вот мы и решили писать сами.
Насколько Ваше увлечение литературой (когда оно еще было только увлечением) мешало профессиональной астрономической деятельности?
cyrix 133. Украина – 05.11.04
Изначально – не очень. Но о законных отпусках тут же пришлось забыть. А уже в начале 60-х АНС бросил работу, а я выпросил у начальства разрешение брать время от времени отпуск за свой счет. Впрочем, в это время я занимался теорией только для собственного удовольствия, а зарплату получал как инженер-эксплуатационник по счетно-аналитическим машинам.
С какого момента литература начала играть для Вас большую роль, чем астрономия? И с каких пор написание книг стало основным средством зарабатывания на хлеб насущный?
cyrix 133. Украина – 05.11.04
Это случилось фактически после выхода первой нашей книжки («Страна багровых туч») – в 1959 году.
Как (и когда) Вам вообще пришло в голову заниматься писательской деятельностью? И как много времени прошло до начала приведения этой мечты в жизнь?
cyrix 133. Украина – 05.11.04
В памяти моей сохранился только один разговор (с моей будущей женой), когда я впервые ясно сформулировал (в том числе и для себя) свою заветную мечту: ну, не роман, не повесть – хотя бы рассказик маленький опубликовать! – и это было бы счастье. Думаю, разговор этот относится к году 54-му. А что было раньше, не помню. Но ведь было же! И разговоры с АН, и бескорыстно-старательные переводы Брэдбери и Джекобса, и первые попытки написать что-нибудь свое… Ничего не помню.
От души поздравляю Вас с вручением премии президента. Это несомненное признание (официальное) огромных заслуг и достижений АБС в литературе.
У меня также вопрос. Какие еще премии получали братья Стругацкие? Или это первое признание на таком высоком уровне?
Вадим Галюк. Москва /Нижний Новгород, Россия – 04.04.02
Спасибо за поздравления.
До сих пор АБС получили только одну госпремию – третью премию Министерства образования, за роман «Страна багровых туч» в 1959 году.
Недавно разбирал свои старые подшивки «Техники – молодежи» и наткнулся на статью, где рассуждалось о многообразии эволюционных форм во Вселенной и пинались отечественные фантасты за скудость воображения: «Малый джентльменский набор – летающие пиявки, говорящие собаки… ничего нового». Скажите, было обидно?
Максим. Россия – 30.05.02
Да, это бывало довольно обидно читать. Но гораздо важнее было то, что любые неблагоприятные отзывы (даже такие вот дурацкие) оказывали, как правило, тормозящее воздействие на издательские процессы.
Кто из Вас – братьев – писал стихи для Ваших совместных произведений? И писали ли вообще братья Стругацкие отдельные от своих произведений стихотворения?
Александр Пошелюжин. Барнаул, Россия – 04.10.02
Стихи для своих текстов писали мы оба. Я – чаще, АНС – реже. Я вообще считался «специалистом по поэзии», АНС стихи скорее не любил. Я же в молодости баловался стихами активно, предпочитая романтические или неприличные песенки для пения под гитару. Тогда ведь (конец 40-х, начало 50-х) не было ни Высоцкого, ни Окуджавы, ни Кима – приходилось сочинять самим.
Как я понял, Вы по жизни человек сугубо мирный, штатский. Кто же тогда придумывал весь этот военный антураж в ОО, «Туче», «Гадких лебедях», «Поиске предназначения» – ротмистры, «Осы», именно бомбер, белые субмарины? Вы специально изучали звания иностранных армий, развитие авиации и ракетных войск или видоизменяли то, что видели, к примеру на майских или октябрьских парадах, читали в книгах?
Максим Маслаков. Москва, Россия – 05.02.03
Ну, во-первых, АНС был как-никак кадровым офицером, прослужил в армии больше десяти лет и знал этот мир не понаслышке. А во-вторых, мы оба с детства «инфантильные милитаристы» и всегда интересовались всем, что имеет отношение к армии, к оружию, к современной войне вообще. Между прочим, перед войной и сразу после военное воспитание подростка (через посредство агитации, пропаганды, игр, игрушек, книжек о военном деле) было поставлено очень здорово, и это сыграло в нашем взрослении определенную роль. Впоследствии мы оба, конечно, стали антимилитаристами и даже пацифистами (БНС – в большей степени, АНС – в меньшей), но интерес к батальной прозе, военному кино, к войне вообще сохранился. Я же говорю: «инфантильный милитаризм»
Я чувствую ностальгию по времени, которого я не увидел (я родился в 1974), – шестидесятым годам, когда люди спорили на тему, может ли машина мыслить, кто важнее – физики или лирики, как достичь коммунизма, когда впервые появились Ваши произведения и произведения множества других писателей… Почему-то кажется, что эта эпоха была освещена каким-то особенным светом, в то время как сейчас время куда как более обычное и мрачное. Вроде бы книг и возможностей стало гораздо больше, но ушло что-то очень важное. А есть ли у Вас похожие чувства?
Maksim. Leeds, England– 15.03.03
Вы совершенно правы. Конец 50-х и начало 60-х (Первая Оттепель) было, действительно, светлым и особенным временем. Мое поколение (поколение шестидесятников) было исполнено надежд и оптимизма, мы все думали, что страшные годы зажима и несвободы остались позади, и теперь с каждым годом будет становиться все лучше, легче и светлей. Люди, крепко битые, или просто умные, понимали, конечно, что так не бывает, что номенклатура не отдаст власти и никогда не допустит свободы слова и мысли. И конечно, они были правы. Начиная с 1966 года началось завинчивание гаек, а после чешских событий ВСЕМ стало ясно, что Оттепель кончилась безвозвратно.
Во многих Ваших произведениях главный герой описывается как «очень большой», то есть высокого роста и могучего телосложения. С чем это связано, и сознательно ли это сделано для придания некой эпичности героям, или же из-за некого Вашего или А. Стругацкого отношения к подобной черте людей?
Николай Хандога. Днепропетровск, Украина – 22.04.03
Никакого у нас специфического отношения к рослым людям не было, тем более, что оба мы – выше среднего роста, а АН так и новее был за 185. Просто герои наши бывают и «большие», и «маленькие», но большие, наверное, скорее бросаются в глаза?
В свое время в мои руки попал справочник «Союза писателей» с адресами и телефонами. Не испытывали Вы неудобств от опубликования Вашего адреса и телефона?
Александр Шелудько. Кондрово, Россия – 25.08.03
Этот справочник выпущен был маленьким тиражом и вообще был практически ДСП. Впрочем, фанаты во все времена ухитрялись как-то выяснять адреса наши и телефоны и время от времени ставили нас перед выбором: быть откровенно невежливым и не тратить уйму времени на бессмысленную чепуху. Чем старше (и опытнее) мы становились, тем однозначнее становился наш выбор.
В каких домах творчества Вам приходилось бывать? Какие книги были написаны там?
Сергей. Невьянск, Россия – 04.07.04
Много раз бывали в Комарово и в Репино. По разу – в Гаграх и в Голицыне В Гаграх писали «Улитку», в Голицыне – «Сказку о Тройке». В Комарове и Репино писали много чего: «Обитаемый остров», «Отягощенные злом», «Пикник на обочине» и т. д. и т. п.
Какова могла бы быть авторская аннотация к «Бессильным мира сего»? Спрашиваю, подустав от расплывчатых издательских аннотаций.
Игорь. Красноярск, Россия – 05.11.04
Ну, это совсем не авторское дело – писать аннотации к собственным произведениям. Помню, в прежние (советские) времена издатели имели такое вот дурацкое обыкновение: требовать от автора автоаннотации. Господи, какая это была мука! Но никуда не денешься – писали. Матерились, скрежетали зубами, отплевывались, но писали. Три четверти, наверное, аннотаций к книгам того времени написаны авторами. Но сейчас-то зачем мне мучиться? И не подумаю.
В одной из своих давних статей Вы писали, с каким скрипом братьев Стругацких приняли в союз писателей. Не могли бы объяснить, что в те времена давало пишущему человеку членство в союзе?
Александр. Белоруссия – 26.10.04
Главным преимуществом члена союза перед прочими смертными была возможность не ходить ни на какую службу. В те времена государство пристально следило за своими гражданами, и милиция с удовольствием и энергично отлавливала «тунеядцев» – людей без определенного места службы. Наличие членского билета решало эту проблему радикально – разочарованный мент, повертев в пальцах заветную книжечку, уходил не солоно хлебавши восвояси. Кроме того, член союза имел право получать путевки в дома творчества (раз в год – даже бесплатно), а также брать денежные ссуды в Литфонде (иногда – даже безвозвратные). Ну и, разумеется, членство давало СТАТУС. Не знаю, как сейчас, а в те времена слово ПИСАТЕЛЬ звучало гордо. Что бы там ни сочинял ядовитый Даниил Хармс.
Не могли бы Вы чуточку рассказать про свой рабочий дневник. С каких пор ведется, почему заведен, ведется ли сейчас, и стоило ли вести его эти долгие годы?..
Черный Zамысел. Северодонецк, Украина – 16.08.03
Рабочий дневник мы начали вести (систематически) с марта 1965 года. Оказалось очень удобно заносить туда возникающие по ходу дела соображения, расписывать там планы, вообще писать черновые тексты (когда неясно, чем кончится эпизод, и хочется сначала проиграть его «в карандаше», а уж потом заносить на машинку). Туда же систематически заносились ежедневные итоги («Утром сделано 7 стр… вечером сделано 2 стр…» и т. д.) Последняя запись («Б. уезжает») относится к 19.01.91, а 18.01.91 записано: «Писали письма. Снова обсуждается „Операция ВИРУС“…» Это была наша последняя встреча, последний приезд БНа в Москву.
Вели ли Вы или Аркадий Натанович «дневник для потомков», как это часто делают писатели?
Роман. Москва, Россия – 05.11.04
АН вел довольно регулярно. Я – несколько раз начинал и – бросал, терпения не хватало. Только это были дневники не «для потомков» – обыкновенные деловые записи (с кем встречались, какие переговоры вели, на каких собраниях сидели) – и не более того.
Было ли у вас с АН какое-то творческое хобби, вполне помогавшее устраивать прозу? Ну, к примеру, как я знаю, Вы рисовали в детстве комиксы, а потом начали, как Пушкин, на полях прорисовывать героев. Или Вам необходим был стишок в книгу, а Вы сели и написали. И не хотелось ли Вам хоть раз иллюстрировать свое или чужое произведение?
Макс Квант. Новосибирск, Россия – 19.11.04
Никакого хобби такого рода у нас не было. Рисовать – любили оба (АН – получше, БН – похуже), но исключительно баловства ради. Никаких практических целей при этом не преследовалось. И стишки писали оба (БН – чаще, АН – реже), в том числе и для того, чтобы вставить в текст, над которым в данный момент шла работа. В школьные годы АН с удовольствием иллюстрировал свои любимые книжки («Арктанию» Гребнева, «Войну миров» Уэллса), но никогда и в мыслях не имел заняться иллюстрированием профессионально.
Сегодня по каналу «Культура» в передаче «Линия жизни» Виктория Токарева, рассказывая о ВААП, поведала:
– Я их спросила: где мои деньги (имеется в виду: гонорары, за книги, изданные за рубежом)? Пришлите распечатку!
Когда я в ней (распечатке) разобралась, то у меня возникли вопросы:
– Это что за налог – 80 %? Больше 20 % ведь не бывает! На что мне ответили: Это прогрессивный налог, у нас кого больше издают за рубежом, у того и процент больше. У Стругацких, например, вообще 101 %!!!
Я спросила – они что, приезжают к вам каждый год и доплачивают? И получила в ответ – да.
Я понимаю, что это преувеличение, а как обстояли дела на самом деле?
Рейман Игорь. В. Новгород, Россия – 27.11.04
На самом деле ВААП забирал 70–80 процентов наших заграничных гонораров, а остальное выдавал в виде так называемых сертификатов – условных денег, на которые можно было по вполне умеренным ценам покупать товары в специальных магазинах «Березка».
Вы сейчас живете в Москве? А какие у Вас любимые места в столице? Любите ли Вы гулять по городу?
Александр С. Емельянов. Москва, Россия – 09.10.00
Я живу (всю свою жизнь) в Петербурге (Ленинграде). Гулять не люблю. Хотя в молодости любил: любимый маршрут был – по набережной, мимо здания Военно-медицинской академии, через Литейный мост, снова по набережной до Троицкого (Кировского) моста, и обратно – мимо Дома Политкаторжан, до Сампсониевского (Свободы) моста, по Финляндскому проспекту (самому короткому проспекту Питера) и – домой.
Любите ли Вы путешествия на относительно далекие расстояния? Если да, то не сочтите за дерзость приглашение в гости. Приезжайте, у нас хорошо, воздух чистый, Альпы недалеко, почти отовсюду видно прекрасное озеро, имя которому – Bodensee.
Денис Визнер. Lindau am Bodensee, Германия – 19.06.00
Большое спасибо. За теплые слова спасибо и за приглашение тоже. Когда-то я очень любил путешествия «на относительно далекие расстояния». Любимый отпуск у меня был: сесть в автомобиль (в три автомобиля – у нас была целая компания) и пуститься по Большому кругу: Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия и обратно – через Псковщину – домой. Примерно три тысячи кэмэ. Приятно вспомнить. Теперь времена путешествий миновали и, видимо, навсегда. Так что спасибо за приглашение, но – нет. Не поеду на озеро Бодензее. Буду сидеть дома, а если уж и поеду, то – на пару недель на финский хутор какой-нибудь близ Падасйоки. Тоже, между прочим, недурно, как выяснилось.
В ВГВ Горбовский умирает в Краславе. Создается впечатление, что Вы не раз там бывали, поскольку описали это изумительное латгальское местечко с поразительной точностью и теплотой. Даугава действительно в этом месте неширокая и быстрая, пляжи действительно чистые и желтые, а противоположный берег на самом деле крут и порос соснами. Август-Иоганн Мария Бадер спускается у Вас по стилизованной под старину деревянной лестнице. ТАМ ЕСТЬ ТАКАЯ ЛЕСТНИЦА! Черная от дождей и весенних половодий, она поднимается от реки к домам по крутому берегу слева от бывшего понтонного моста, если идти по нему в Приедайне! Откройте тайну, Борис Натанович, Вы отдыхали в Краславе? И где, если не секрет? Видимо, «Дом Леонида» это также реальный дом?
Денис. СПб, Россия – 05.04.01
Описанное в романе местечко на Даугаве совершенно реально существует. Это была наша любимая стоянка на пути из Ленинграда и Литву. Да и просто так мы там тоже иногда останавливались и стояли по несколько дней. Но – должен Вас огорчить – никакой лестницы и, уж конечно, никакого дома там не было – все это я придумал специально для романа. Там было совершенно пусто на несколько километров влево и вправо, только на противоположном берегу виднелся в отдалении какой-то хуторок. Именно полной приватностью и безлюдностью было особенно хорошо это местечко. Хотя неподалеку в сосновом лесу мы нашли старинный фундамент какого-то дома, я думаю, времен еще буржуазной Латвии. Фундамент густо зарос одичавшей малиной, и над ним летали огромные махаоны неописуемой красоты.
Где именно останавливались с Аркадием Натановичем на Даугаве по пути в Литву? Это было по правому берегу, если идти вверх по течению, или по левому? За Краславой, если идти вверх, или перед ней?
Будет здорово, если место Вашей стоянки окажется тем самым местом, которое так любили мы с моими родителями! Если мы с Вами говорим об одном и том же, то тот фундамент, над которым летали «махаоны неописуемой красоты», мы прозвали «графские развалины». По-моему, там на самом деле жил граф. А как давно были там Вы?
Денис. СПб, Россия – 10.04.01
Я, видимо, выразился недостаточно ясно: «мы» (о которых идет речь) – это компания моих старинных друзей, с которыми я, начиная с 82-го года идо года 93-го, каждое лето, на двух-трех автомобилях объезжал Прибалтику по круговому маршруту – иногда с заездом в Калининград, иногда без, иногда с заездом в Краславу, а иногда и без такого заезда. АНС с нами не ездил никогда. Во-первых, он был принципиальным противником автопробегов, а во-вторых, у него была своя компания, и компании наши не пересекались.
А на стоянку нашу мы обычно попадали так: сворачивали налево с шоссе Ленинград—Даугавпилс, пилили километров 20–30 (уже не помню точно) по асфальту и, не доезжая нескольких десятков метров до знака «Краслава», сворачивали направо, на грунтовую дорогу. Проезжали мимо какого-то производственного вида строения (всегда безлюдного), въезжали в сосновый лес и ползли по лесной дороге 3–4 километра, пока не попадали на другую грунтовую дорогу, идущую параллельно Даугаве. По этой дороге направо еще метров 100 (мимо развалин дома, заросшего малинником и какими-то роскошными желтыми цветами на высоких стеблях) – и вот мы на маленькой полянке над обрывом к Даугаве. Это – правый берег (если смотреть по течению). Место замечательное: малина, земляника, грибы, вот только рыбная ловля (как, впрочем, и обычно бывает на реках) неважная.
ПНВС. Неужто в те далекие шестидесятые годы можно было взять в прокат автомобили? И если да, что, там действительно предписывалось прохождение ТО—1 и ТО—2, которые Саша Привалов пытался безуспешно свалить на Щуку?
Лысенко Сергей. Ухта, Россия – 19.07.01
Нет, это все – самый сугубый реализм! В конце 50-х (или в начале 60-х?) в ряде крупных городов СССР (в Москве и Ленинграде – точно) был введен прокат легковых автомобилей. Каждый человек, имеющий права, мог вступить в договорные отношения с соответствующим «пунктом проката» и взять автомобиль на несколько дней или даже недель в свое исключительное пользование. Платить надо было как за время проката (сколько-то рублей в день), так и за намотанный километраж. Цен я уже совсем не помню, но они были вполне умеренные – заметно дешевле такси и вполне доступны для четырех-пяти младших научных сотрудников, которые брали машину в складчину. Просуществовал прокат вплоть до 1965-го года, а может быть даже – до 66-го. Потом его закрыли – якобы из-за нерентабельности, но главным образом, я думаю, потому, что сняли Хрущева: прокат был сугубо его затеей. Хорошее было время – Первая (Хрущевская) Оттепель! Мы были тогда молодые, крепкие, здоровые и объездили на прокатных «москвичах» пол европейского СССР: Прибалтика, Крым, Карелия, Украина, Белоруссия, Калининградская область – все было «наше»!
Как автолюбитель автолюбителю. Какими авто Вам и Аркадию Натановичу приходилось владеть? Есть ли у Вас Машина Мечты? Спасибо!
Толя Рахович. Стругацкие, The Earth – 04.01.04
Я начинал с «запорожца-мыльницы» в 1976 году, потом несколько раз приобретал ВАЗы – была у меня и «двойка», и «одиннадцатая», и «четверка». Машиной мечты был у меня вездеход типа «козел», но в мое время частному лицу такую машину иметь было не положено, а на «Ниву» денег никогда не хватало. Теперь возможности открылись, но время вездеходов миновало (для меня) безвозвратно. А что касается АНа, то он был противником автотранспорта – по причинам взаимной их (АН и автотранспорта) неприязни. «Были прен-цен-денты».
Как много Вы путешествовали? И вели ли путевой дневник? Если да, то будет ли он опубликован?
Роман. Москва, Россия – 05.11.04
Путешествовал немного. Путевой дневник (или что-то вроде) как правило вел. Публиковать не намерен, но куски из него уже неоднократно использовал в своих и наших общих повестях.
Саша Привалов «сосчитал вероятности решения пасьянсов „Большой слон“, „Государственная дума“ и „Могила Наполеона“ для забавников из группы пасьянсов». Я тогда не знал ни одного из них, а за прошедшие 30 с небольшим лет освоил только один, «Могилу Наполеона». Полагаю, что мог бы найти и правила двух остальных, но мне всегда гораздо интереснее было узнать, знаете ли Вы эти три пасьянса, и если да – Ваши варианты правил.
А заодно – в какие (если вообще какие-нибудь) карточные игры Вы играли и играете? (Ну уж в Преферанс-то несомненно, что предпочитаете – Классику, Сочи, Ленинград, Ростов, что-то еще?) А может быть – и шахматы?
Илья Юдин. Оссининг, США – 19.06.01
Было время – я много и азартно играл в преферанс и очень часто раскладывал разнообразные пасьянсы (между прочим, имея, в частности, целью получить вероятность сходимости – хотя бы эмпирически). Но все это было очень давно. Сейчас вот попробовал разложить «могилу Наполеона», и выяснилось, что я забыл, как это делается. Наверное, и в преферанс бы я сейчас сыграть не сумел. Так что на Ваши вопросы я толком ответить не способен. В шахматы я тоже игрывал когда-то и даже имел, как сейчас помню, четвертую категорию. А сейчас беру в руки доску разве что для того, чтобы разобрать очередную партию Гарри Кимовича с очередным суперкомпьютером… Все эти мои увлечения остались в прошлом и, видимо, навсегда.
