Текст книги "Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью"
Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие
Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)
Очень заинтриговало сообщение о том, что Голливуд таки взялся за экранизацию «Пикника». Известно ли Вам, кто стал режиссером проекта, кто приглашен на главные роли, каков бюджет фильма, кто писал сценарий и насколько он отличается от лит. источника?
Шамиль Идиатуллин. Казань, Россия – 23.01.02
Я забыл фамилию режиссера. Мне говорили, что это тот же человек, который снимал сериал «Экс-файлы». А кто писал сценарий (и что это за сценарий), я просто не знаю.
Фильм по «Пикнику» снимается на Columbia Pictures в сотрудничестве с Timnick Films и Original Films. Рабочее название: «After the Visitation». Продюсеры:
1) Том Штернберг (Tom Sternberg) – продюсер «Апокалипсис сегодня» Копполы – 1979, «Lost Highway» Дэвида Линча – 1997, «Талантливый мистер Рипли» Энтони Мингеллы – 1999;
2) Neal Moritz. Режиссер:
Джеймс Йонг, гонконгские боевики («The One» с Джетом Ли – 2001, «Final Destination» – 2000, «The Boys Next Door» – 1985). Сценаристы:
1) Kevin Droney (Wing Commander, 1999);
2) Rose Schacht;
3) Rob Cohen (режиссер, сценарист и продюсер боевиков, в т. ч. «Дракон: История Брюса Ли» (1993));
4) Bob Gale (сценарист и продюсер «Назад в Будущее 1-2-3»);
5) Glen Morgan (сценарист, в т. ч. «The One» (2001) Джеймса Йонга);
6) сам James Wong и
7) Ann Powell.
Что вы об этом думаете? И как получается, что Вы «не в процессе»?
Владимир Габелко. Москва, Россия – 03.04.02
Большое спасибо за исчерпывающую информацию. Я знал лишь малую долю всего этого.
Я «не в процессе» по той простой причине, что десять с лишним лет назад (еще АН был жив) мы продали право экранизации фирме TRISTAR и, таким образом, потеряли всякий контроль над событиями. Впрочем, мы никогда и не хотели этого контроля потому, что ничего особенного от фильма не ждали. Да я и сейчас ничего особенного не жду, хотя и любопытно было бы посмотреть, что у них в конце концов получится. Коламбия-пикчерс, все-таки. Фирма!
Я слышал, что Голливуд намерен экранизировать «Пикник на обочине», вернее, снять римейк фильма Тарковского «Сталкер». Слышали ли Вы об этом? Это правда?
Дмитрий Самохин. Санкт-Петербург, Россия – 27.03.03
Да, это правда. По-моему, здесь, на этой страничке, сравнительно недавно один знаток опубликовал все параметры намечающегося фильма. Я же знаю только, что году в 90-м (еще АН был жив) мы продали право экранизации «Пикника» фирме TRISTAR и что с тех пор никакой официальной информации у меня не было. Слухов – да, было много. По последним данным – фильм снят не был, студия прогорела, дальнейшая судьба фильма никому не известна. Я даже не знаю, вернулись ли ко мне права на экранизацию (раз фирма прогорела).
Прочитал в «Огоньке», что Алексей Герман пригласил на роль дона Руматы Леонида Ярмольника. Мне этот выбор представляется, мягко говоря, парадоксальным…
Владимир. Торонто, Канада – 22.03.00
Герман вообще человек парадоксальных решений. В свое время многие высказывали сомнения, когда он приглашал на сугубо трагические роли сугубо комических актеров – Никулина и Миронова. Теперь эти роли стали классикой. Так что я полагаю, что и с Ярмольником все обойдется. Лично я такого Румату вижу очень хорошо, и он мне – по сердцу. Один из моих знакомых довольно точно выразился в том смысле, что «у Ярмольника средневековое лицо». Согласен. И вообще Ярмольник талантливый актер, а это – главное.
В «Комсомольской правде» от 27 февраля опубликовано интервью с Алексеем Германом… В нем сказано, что он решил снимать фильм «Трудно быть богом» и обещает показать его нам через 1,5–2 года. В статье ясно сказано, что Вы всячески эту затею одобряете… Так ли это? А если так, то считаете ли вы, что наконец-то удастся снять действительно хороший фильм по такой замечательной книге? По силам ли это Герману?
Павел. Омск, Россия – 06.03.99
Я очень рад, что дожил до этого. Если кто-нибудь в мире и способен снять хороший фильм по ТББ, то это Алексей Герман. Я буду с нетерпением ждать, что у него получится. Наверняка это будет нечто значительное.
По какому сценарию идут съемки?
Тихон Осипов. Москва, Россия – 30.01.02
Если судить по тому сценарию, который мне прислали, – это практически тот самый вариант, который мы писали с Германом в 68-м году. Ноя знаю, что режиссерский сценарий может отличаться от литературного разительно, и так оно обычно и происходит.
По какому из своих произведений Вы хотели бы видеть следующий фильм?
Михаил. Торонто, Канада – 20.09.02
Я давно уже отчаялся увидеть действительно хорошую экранизацию АБС. Поэтому мне все равно, что это будет за фильм. Впрочем, надежду на то, что у Германа получится настоящее кино по ТББ, я еще не потерял.
Здравствуйте! Видели ли Вы фильмы Елены Санаевой о Германе? Их недавно демонстрировали по обоим российским каналам. Там очень много рабочих моментов съемок ТББ и, главное, показан материал! Чертовски интересно! Ваше мнение?!!!
Дмитрий. Тверь, Россия – 25.08.03
То, что я видел, произвело на меня сильное впечатление. Фильм может получиться замечательный. Дай бог Герману здоровья и удачи!
«Туча» – был ли снят по этому сценарию фильм?
Vladimir Kozloff. Кишинев, Молдова – 20.09.03
Нет. Не был. Сценарий не понравился режиссеру.
Чем обусловлено изменение имени главного героя?
Vladimir Kozloff. Кишинев, Молдова – 20.09.03
Не помню. А оно разве было изменено? С какого на какое? Или Вы имеете в виду: почему герой не Банев? Но ведь этот фильм не по «Гадким лебедям». Да сами «Лебеди» тогда были еще под запретом.
Изменение ряда сюжетных линий и эпизодов – это новое видение или обусловлено спецификой киносценария?
Vladimir Kozloff. Кишинев, Молдова – 20.09.03
Специфика сценария – прежде всего. А потом, повторяю, надо было свести к минимуму сходство с «Гадкими лебедями».
Недавно по Российскому телевидению, в «Новостях культуры», было сообщение, что режиссер Лопушанский снимает или готовится снимать фильм по «Гадким лебедям». Имеете ли Вы какое-либо отношение к данному проекту и не могли бы рассказать об этом чуть подробнее?
Михаил. Ашдод, Израиль – 06.01.05
Никаких особенных подробностей я не знаю. Знаю, что сценарий писал Вячеслав Рыбаков (хороший сценарий, между прочим, хотя и не слишком похожий на повесть). Знаю, что (как художник) участие в съемках принимает Михаил Шемякин. Слышал, что производство, вроде бы, уже началось… Вот и все, наверное.
ОБ ИЛЛЮСТРАЦИЯХ
Каковы Ваши отношения с людьми, формирующими «зрительный» образ Ваших героев у читателей – художниками-иллюстраторами? Существует ли какое-то «творческое содружество» между Вами и художниками? Или Вы оставляете за ними право «вольной» интерпретации духа Ваших произведений?
Дмитрий Шуев. Сент Кэтеринс, Канада – 15.09.98
Мы довольно равнодушно относились к художественному оформлению наших книг вообще и к иллюстрациям в частности. Попытки – на ранних стадиях нашего писательства – как-то повлиять на этот процесс (найти художника по нашему вкусу, посоветовать что-нибудь, учинить протест и т. д.) приводили только к многомесячным задержкам издательского процесса, так что, начиная с середины 60-х, мы выработали для себя ясную и вполне примитивную позицию: делайте что хотите, только книгу не задерживайте, и лучше всего – вообще без всяких иллюстраций. Я и до сих пор считаю одним из лучших наших изданий томик, выпущенный Ленинградским отделением «Советского писателя» («Волны гасят ветер»), – отличные шрифты и никаких картинок.
В остальном же у нас были, конечно, свои пристрастия и неудовольствия. Мы очень любили работы Мигунова к «Понедельнику», дружно разочарованы были оформлением сборника «Шесть спичек» (признанного в свое время профессионалами – замечательным), и я до сих пор считаю иллюстрации к «Улитке» Севера Гансовского (в журнале «Байкал») образцовыми.
А позднейшие иллюстраторы… Кстати, кто из них (опубликованных) Вам особенно по душе?
Шамиль Идиатуллин. Казань, Россия – 26.08.00
Но я же писал уже об этом. Карапетян, Мигунов, Новоселов (к «Отелю»), Ашмарина (к ОЗ), Рубинштейн (к «Малышу»)…
Знакомство с Вашими произведениями у меня началось с «Обитаемого острова», входящего в состав «Библиотеки приключений и фантастики» издания 60-х годов. Эту книгу замечательно проиллюстрировал Ю. Макаров. Почему у Вас на странице отсутствуют его работы?
Владимир Г. Чекета. Мурманск, Россия – 16.06.00
В отличие от Вас я не люблю иллюстраций Макарова. Они кажутся (и всегда казались) мне крайне примитивными и неумелыми. Впрочем, почему их нет на сайте, я не знаю. Я никогда никому ничего не запрещал помещать. Да меня и не спрашивали.
Недавно встретила очень красивое издание питерского издательства «Юнимет» с иллюстрациями Николая Домашенко «Гадкие лебеди». По-моему, тут нельзя сказать, что данные иллюстрации – просто оформление и дело десятое. Домашенко творил и при этом явно отражал свое видение Ваших произведений, и этим влияет на впечатление читателя. Пожалуйста, поделитесь своим впечатлением от этих иллюстраций. И, скажите пожалуйста, как Вы относитесь к «нимбам», которые случайным совпадением персонажа с фоном образуются то за головой мокреца (Зурзмансора), то за головой у Гуты?
Людмила. Москва, Россия – 19.12.01
Оформление этой книги мне тоже понравилось. Это наверное лучшее из всех изданий АБС за 40 с лишним лет. Нимбы я тоже заметил, но никак трактовать их не решаюсь. Может быть, это и случайность. А может быть, и нет.
Отчего существует два варианта иллюстраций Мигунова к ПНВС. Например в 1-м и 2-м варианте существенно отличается образ Выбегаллы и изрядно – Привалова.
Дмитрий. Екатеринбург, Россия – 19.11.04
Да, Мигунов оформлял одно из новых изданий «Понедельника» (по-моему, уже в 80-х годах) и добавил новых иллюстраций, а некоторые старые пожелал переделать. Его право.
И еще – в прошлом интервью был вопрос об иллюстраторах – позволю себе уточнить: а Л. Рубинштейн Вам не нравился? Очень живые герои у него были.
Вероника Рубаха. Москва, Россия – 26.09.05
Да, иллюстрации Рубинштейна мне тоже нравились. Но он же проиллюстрировал только одну нашу книжку, кажется?
О литературе
ЛЮБИМЫЕ КНИГИ БОРИСА СТРУГАЦКОГО
Идея составления этого списка принадлежит не мне. Меня попросили, и я, поразмыслив, согласился. С удовольствием.
«Друзья, которые не умирают».
«Друзья, которые никогда не предают».
«Друзья, которые всегда с тобой».
Книги.
Не все подряд. И даже не самые уважаемые. Вовсе не обязательно те, перед которыми склоняешь голову в почтительном поклоне. Но обязательно – самые любимые. Выдержавшие испытание временем. Прошедшие с тобою через все жизненные перипетии и сохранившиеся на полке – теперь уж навсегда, до самого конца, когда не осталось уже времени все их перечитать еще раз. В пятый. В седьмой. В десятый.
Предлагаемый список совершенно, если угодно – вызывающе, – субъективен. Никаких глубокомысленных обоснований. Никаких ссылок на историческое значение и роль в мировой культуре. Только – любовь, благодарность, память. И откровенное признание: без этих книг я был бы другим. Более того: без них я был бы хуже. На полках моих стоит еще много замечательных и даже великих, с уважением читанных и даже перечитанных, но нет у меня к ним той нежности, той благодарности – за всю жизнь и на всю жизнь.
И строго говоря, это не есть рекомендательный список. Я никому ничего не рекомендую. Просто я предлагаю вниманию читателей те книги, которые особенно люблю сам. Вообще говоря, я в библиотеке держу только те книги, которые прочитал как минимум дважды (за очень редким исключением). Так вот, в списки попали те из них, которые я прочитал не менее трех раз.
Пусть заинтересованный читатель сделает из вышесказанного свои собственные выводы.
A. Адамович «Каратели»
И. Бабель «Одесские рассказы», «Конармия»
Г. Бакланов «Пядь земли», «Мертвые сраму не имут»
Б. Балтер «До свидания, мальчики»
B. Белов «Привычное дело»
A. Бек «Волоколамское шоссе», «Новое назначение»
Г. Белль «Глазами клоуна»
B. Богомолов «В августе сорок четвертого»
Ю. Бондарев «Батальоны просят огня», «Двое»
Р. Брэдбери «451 по Фаренгейту»
М. Булгаков «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»
B. Быков «Мертвым не больно»
Веркор «Люди или животные»
И. Во «Пригоршня праха», «Мерзкая плоть»
А. Володин «Осенний марафон»
К. Воннегут «Колыбель для кошки», «Сирены Титана»
К. Гамсун «Пан»
Я. Гашек «Похождения бравого солдата Швейка»
О. Генри «Короли и капуста», большинство рассказов
Н. Гоголь «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Нос», «Портрет», «Записки сумасшедшего»
Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах»
М. Горький «В людях»
Д. Гранин «Зубр», «Место для памятника»
И. Грекова «На испытаниях», «За проходной», «Дамский мастер»
Г. Грин «Комедианты», «Наш человек в Гаване»
Дж. Даррелл «Под пологом пьяного леса», «Путь кенгуренка»
Ч. Диккенс «Записки Пиквикского клуба»
C. Диковский «Патриоты», «Комендант Птичьего острова»
Ф. Джексон «…Да поможет мне бог»
Д. К. Джером «Трое в одной лодке», «Как мы писали роман»
А. Доде «Тартарен из Тараскона»
Ю. Домбровский «Хранитель древностей»
Ф. Достоевский «Игрок», «Бесы»
В. Дудинцев «Не хлебом единым»
A. Дюма Трилогия о д'Артаньяне
Ф. Дюрренматт «Авария», «Визит старой дамы», «Обещание»
М. Зощенко Рассказы
B. Иванов «Русь Великая»
И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев», «Золотой теленок»
Ф. Искандер «Ночь и день Чика», «Созвездие Козлотура»
В. Каверин «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове», «Два капитана»
Л. Кассиль «Кондуит и Швамбрания» (первое издание)
Ф. Кафка «Процесс», «Превращение»
Б. Келлерман «Тоннель»
Р. Киплинг «Книга Джунглей»
У. Коллинз «Лунный камень»
Э. Колдуэлл «Мальчик из Джорджии», большинство рассказов
A. Конан Дойл «Записки о Шерлоке Холмсе», «Сэр Найгель»
Ш. де Костер «Легенда об Уленшпигеле»
B. Конецкий «Соленый лед»
М. Крайтон «Штамм „Андромеда“»
A. Куприн «Поединок», «Гранатовый браслет», «Суламифь»
B. Курочкин «На войне как на войне»
Л. Лагин «Старик Хоттабыч» (первое издание)
М. Ларни «Четвертый позвонок», «Госпожа советница»
М. Лассила «За спичками»
C. Лем «Солярис», «Голос неба», «Записки Ийона Тихого»
М. Лермонтов «Герой нашего времени»
Н. Лесков «Несмертельный Голован», «Леди Макбет Мценского уезда», «Левша»
X. Ли «Убить пересмешника»
Д. Лондон «Майкл, брат Джерри», «Морской волк», рассказы
Н. Льюис «Сицилийский специалист»
Т. Манн «Записки авантюриста Феликса Круля»
Г. Г. Маркес «Осень патриарха»
П. Мериме «Хроники времен Карла IX», «Локис»
И. Меттер «По совести» и другие рассказы
С. Моэм «Дождь» и другие рассказы
В. Набоков «Лолита»
В. Некрасов «В окопах Сталинграда»
Ф. Нибел и Ч. Бейли «Семь дней в мае»
П. Нилин «Жестокость», «Испытательный срок»
Д. Олдридж «Морской орел», «Не хочу, чтобы он умирал»
В. Орлов «Альтист Данилов»
Д. Оруэлл «1984»
Д. О'Хара «Дело Локвудов», «Свидание в Самарре»
Э. А. По «Приключения Артура Гордона Пима», «Черный кот»
Н. Помяловский «Очерки бурсы»
Д. Пристли «Затемнение в Грэтли»
А. Пушкин «Капитанская дочка», «Пиковая дама», «Дубровский»
Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»
Э. М. Ремарк «Триумфальная арка», «Три товарища», «Черный обелиск»
А. Рыбаков «Тяжелый песок»
К. Саймак «Заповедник гоблинов», «Все живое»
М. Салтыков-Щедрин «История города Глупова», «Помпадуры и помпадурши»
Д. Свифт «Путешествия Гулливера»
Ю. Семенов «Семнадцать мгновений весны»
Э. Сетон-Томпсон «Королевская аналостанка», «Домино»
Ж. Сименон Практически все романы о Мегрэ
К. Симонов «Живые и мертвые»
А. Солженицын «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Архипелаг ГУЛАГ»
Д. Стейнбек «Зима тревоги нашей»
Р. Стивенсон «Потерпевшие кораблекрушение», «Остров сокровищ»
Д. Сэлинджер «Над пропастью во ржи»
М. Твен «Том Сойер», «Гек Финн», «Янки при дворе короля Артура»
А. Толстой «Детство Никиты», «Похождения Невзорова, или Ибикус», «Эмигранты» (ранние издания)
Л. Толстой «Хаджи Мурат», «Война и мир»
Ю. Трифонов «Старик», «Дом на набережной»
Ю. Тынянов «Смерть Вазир-Мухтара», «Подпоручик Киже», «Пушкин»
Т. Уайлдер «Мартовские иды», «Теофил Норт»
Р. П. Уоррен «Вся королевская рать»
Г. Уэллс «Война миров», «Остров доктора Моро», «Человек-невидимка»
А. Фадеев «Разгром»
Г. Фаллада «Волк среди волков»
Л. Фейхтвангер «Иудейская война», «Лисы в винограднике»
Г. Флобер «Саламбо»
У. Фолкнер «Деревушка», «Город», «Особняк»
М. Фрейн «Оловянные солдатики»
М. Фриш «Homo faber»
Э. Хемингуэй «По ком звонит колокол», «Иметь и не иметь», «Фиеста»
Д. Хеллер «Уловка-22»
К. Чапек «Война с саламандрами»
А. Чапыгин «Разин Степан»
Г. К. Честертон «Рассказы о патере Брауне»
A. Чехов Рассказы
Д. Чивер «Буллет-Парк», романы о семействе Уопшотов
Е. Шварц «Дракон», «Голый король»
Г. Шерфиг «Скорпион», «Пропавший чиновник»
B. Шефнер «Сестра печали»
М. Шолохов «Тихий Дон»
И. Шоу «Богач, бедняк», «Молодые львы»
В. Ян «Чингиз-хан»
О ЛИТЕРАТУРЕ
Литературоведение и критика
В одном из Ваших ранних произведений прозвучала такая фраза о назначении книги: «Книга должна будить воображение!» Считаете ли Вы так же и сейчас?
Меломан. Москва, Россия – 22.04.02
Безусловно. Будить воображение и вызывать сопереживание – вот главные назначения любого художественного текста.
К вопросу о литературной критике и НФ.
Анатолий Ним. Россия – 19.11.04
Я к литкритике отношусь, во-первых, сдержанно (а честно говоря – недолюбливаю), а во-вторых, сугубо прагматически. Собственно, любая (за редкими исключениями) критика есть просто способ более или менее многословно, более или менее изящно, более или менее эмоционально сообщить, нравится ли рассматриваемое произведение критику или, наоборот, не нравится. Формулой «нравится – не нравится» полностью исчерпывается содержательная часть 99 % критических статей. Собственно к литературе, к литературному процессу в широком (или узком) смысле слова, критика никакого отношения не имеет. Она, как правило, даже не влияет на тиражи. По сути своей литкритика это самостоятельная и самодовлеющая отрасль литературы, живущая своей жизнью, по своим законам и исключительно для себя. «Хорошая» статья может поднять у разбираемого автора настроение. На пару часов, что уже неплохо. «Плохая» – способна разозлить до такой степени, что автор из чувства противоречия и назло всем критикам соорудит вдруг текст, ни на что прежнее у него не похожий и даже интересный. Вот, на мой взгляд, и все пользы, которые могут быть извлечены из чтения критической литературы. Впрочем, у нее есть свои читатели и любители, как у детектива, скажем, у «женского романа» или порнушки.
Ваш коллега известный писатель Феликс Сорокин считал, что критика занимается нивелировкой литературы и сведением счетов с писателями. Вы согласны с ним? Встречались ли Вам критики, которые под это определение не подходят? Почему, на Ваш взгляд, сложилась такая странная ситуация, когда люди, не писавшие романов, пьес или стихов, считают себя большими специалистами в этом деле?
Александр. Жлобин, Белоруссия – 17.06.03
Настоящий критик (по моим понятиям) должен писать о книгах, как писатель – о людях. Изучать их судьбы, отслеживать связи между ними, улавливать закономерности их «поведения» (воздействия на читателей) и т. д. Такие критики безусловно существуют, но – в меньшинстве. Что естественно: девяносто процентов всего на свете – дерьмо.
Не так давно прочел статью Святослава Логинова, которая называется – «О графах и графоманах, или Почему я не люблю Льва Толстого». В этой статье он показывает Толстого как полного профана с точки зрения стиля, художественности и богатства языка и сюжета. Что для Вас писательский профессионализм? Насколько он важен с Вашей точки зрения? Согласны ли Вы с мнением Логинова?
Артем. New York, USA – 15.06.98
Статью Логинова я читал. Не согласен с ней совершенно. Это тот самый замечательный случай, когда все вроде бы верно, логично и убедительно, но те выводы, которые делает автор, глубоко ошибочны. Главное заблуждение Логинова в том, что он полагает, будто хороший литературный язык это обязательно ПРАВИЛЬНЕЙ, ГРАММАТИЧЕСКИ БЕЗУКОРИЗНЕННЫЙ язык. Это, разумеется, не так. Язык может быть неуклюж и наполнен галлицизмами (как у Льва Толстого), коряв, неправилен и даже неестественен (как у Достоевского), заумен и неудобочитаем (как у Платонова или Велимира Хлебникова) – и при всем при том способен оказывать сильнейшее, иногда необъяснимое, чисто эмоциональное воздействие на читателя. Разумеется, не на всякого читателя, у Логинова неуклюжий язык Толстого вызывает законное раздражение – это право Логинова, но это и беда его, дефект его эмоциональной палитры, как бывает это с человеком, лишенным музыкального слуха, а потому – совершенно равнодушным к музыке, ли – точнее – как с нами, европейцами, совершенно неспособными получать наслаждение от китайской, например, музыки. Вообще, читая Логинова (и Толстого), надо ясно отдавать себе отчет в том, что способность получать наслаждение от текста – дело сугубо субъективное и индивидуальное, а потому все литературные споры осмысленны только тогда, когда имеют целью обмен мнениями, но никак не попытки (совершенно безнадежные) переубедить соперника. В известном смысле не существует плохой и хорошей литературы, существует только литература, которая нравится или не нравится. Каждому – свое. Настоящий Судья у книги один – Его Величество Время, а все прочее – от лукавого. В том смысле (что бы ни говорил Слава Логинов, которого я очень люблю и ценю как профессионала!) с Львом Николаевичем все ОК, не правда ли? Миллионы людей наслаждаются им на протяжении ста пятидесяти лет и еще столько же будут наслаждаться… Кстати, сам Лев Николаевич терпеть не мог Вильяма Шекспира и считал го бездарным и безмозглым шелкоперишкой. (Или что-то вроде ого.) De gustibus non est disputandum.
Вот Вы сравниваете раздражение Логинова с тем чувством, которое испытывает человек, лишенный музыкального слуха. Но разве не наоборот? Человек с хорошим музыкальным слухом сразу слышит неуклюжее исполнение и это его раздражает!
Артём. New York, USA – 17.06.98
Насколько мне помнится, я и слова не говорил о «раздражении». Я имел в виду очень простые вещи: человек, лишенный слуха, не может получить удовольствия от самой прелестной мелодии; человек европейской культуры (как правило) не способен наслаждаться изысканной китайской (скажем) музыкой; меломан классического толка «не слышит» Шостаковича, Прокофьева или Шнитке – он их просто не признает за музыкантов. Точно так же существуют определенные пристрастия, вкусы и субъективные нормы, когда речь заходит о литературе. Логинову не нравится Лев Толстой, и он подробно, обстоятельно и по-своему убедительно обосновывает нам свое неприятие. Льву Толстому очень не нравился Шекспир, мне – тоже, хотя и по другим причинам. Речь идет не о «неуклюжем исполнении», речь идет о самой музыке. Логинов не признает самое «музыку», которую пишет Толстой; Толстой точно так же не считает «музыкой» то, что писал Шекспир, я безусловно признаю «музыку» всех троих вышеупомянутых, но «музыка» Шекспира мне не нравится, я предпочту Логинова и Льва Николаевича. Я могу объяснить, почему мне не нравится Шекспир, но, в отличие от Логинова, я ни за что даже и пытаться не стану серьезно, за пределами застольного трепа, обосновывать свою нелюбовь. Это просто бессмысленно – спорить с судом Времени. И еще более бессмысленно – спорить о вкусах. В известном смысле «восторг пиитический», который испытывает юный читатель Рокамболя, ничем по свойствам-качествам своим не уступает восторгу зрелого читателя, упивающегося Прустом или Гессе. Но есть одно обстоятельство – правда, очень важное: существует сколько угодно почитателей Пруста, в детстве упивавшихся Луи Буссенаром, но не существует совсем людей, вкусивших от Великой Литературы и перешедших вдруг (в здравом уме и трезвой памяти) на низкопробное чтиво. Возможно, это единственное ОБЪЕКТИВНОЕ доказательство существования высокой и низкой литературы.
Вы, конечно, сразу же оговорили, что хотя и не любите Шекспира, но не станете об этом распространяться, кроме как за дружеским столом, однако все-таки – уж больно любопытно. Тем более, что Румата его даже переводил на арканарский, значит, видимо, любил.
Viktor Schneider. Goettingen, Германия – 05.07.98
Помните анекдот: «Гоги, ты любишь помидоры?» – «Кушать – люблю, а так – нет». Так вот, очень похожие у меня отношения с Шекспиром, с той лишь разницей, что «так я его люблю, а читать – нет». То же самое мог бы я сказать относительно множества писателей, как правило – великих, которых я бесконечно уважаю, ценю, благоговею перед которыми, но читать – не могу. Гессе, Пруст, Мильтон, Джойс, почти весь Тургенев, почти весь Томас Манн: они НЕ МОИ, они для меня, словно китайская музыка для европейца. Между прочим, многое для меня в Шекспире пропадает из-за того, что Мастер имел обыкновение писать стихами, – прозаические куски, часто у него попадающиеся, я читаю и перечитываю с наслаждением.
Насчет Толкина. Почему же все-таки Вы не можете читать его книги? Я не могу читать некоторых авторов либо потому, что скучно, либо трудно воспринимать. О Толкине, кажется, такого сказать нельзя. Принципиальное ли это нежелание читать фэнтези, уводящую от реальности, или причина в чем-то другом?
Полуянов Юрий. Тюмень, Россия – 09.04.01
Ничего принципиального! Просто НЕ ИДЕТ Я уже приводил аналогичные примеры, когда автор (у меня) «не идет»: Гессе, Томас Манн, Стендаль, вообще большинство «французов»… Я могу, конечно, их читать, но ценой большого напряжения и без всякого удовольствия (за редким исключением: например, у Томаса Манна очень люблю и много раз перечитывал «Феликса Круля»). Почему это происходит, судить не берусь. По-моему, это как любовь. Бывает ведь: и красавица, и умница, вообще – королева, а ведь не нравится ни в какую и даже неприятна… Почему? Почему мы что-то любим, а что-то терпеть не можем? «Зачем арапа своего младая любит Дездемона, как месяц любит ночи мглу? Затем, что ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона!..»
В «Хромой судьбе» описан прибор «Изпитал». Скажите, в чем действительно заключается ценность литературного произведения (простите за тривиальность)? Как Вы относитесь к мнению, что единственная ценность книги – убивать время, доставляя удовольствие, и незачем учиться жизни по книгам?
Юрий. СПб, Россия – 26.04.00
Такая точка зрения на литературу тоже имеет право на существование. Но, согласитесь, она не столько определяет ценность книги, сколько характеризует самого носителя такого мнения. Я, впрочем, с большим скепсисом отношусь также и к определению: «книга – учебник жизни». Человек учится жить, становится самим собой прежде всего под воздействием друзей, родителей, школы, работы, конкретных перипетий… и т. д., и т. п. – литература в этом перечне занимает, может быть, только…надцатое место. (Хотя, разумеется, бывают и исключения, может в жизни отдельного человека встретиться «книга-революция», переворачивающая «естественный» ход биографии, но это – большая редкость.) Никакого единого для всех определения «ценности литературного произведения» не существует и быть не может, как не существует единого понятия о физической красоте человека, или абсолютного представления о счастье, или, наконец, единого представления о вкусной еде. De gustibus non est disputandum – «о вкусах не спорят». А ценность литературного произведения есть понятие сугубо вкусовое. Для меня лично самое ценное в книге – это ее способность вызывать сопереживание судьбам ее героев. Чем сильнее сопереживание, тем ярче книга, тем сильнее впечатление от нее, тем эффективнее ее воздействие на меня.
В повести «Хромая судьба» у Вас прозвучала очень хорошая мысль о том, что литература бывает только хорошая, все остальное следует считать макулатурой. Но что подразумевается под «макулатурой»? Никому не нужные книги, похороненные на пыльных полках библиотек? Сейчас издается огромное количество бульварных изданий – эротика, дамский роман, боевики, фантастика, к сожалению, тоже. Издание такого рода литературы (очень не хочется называть это литературой) выгодно, потому что читают, и читают много (в отличие от классиков). Однако литературная ценность этих книг минимальна. Им не грозит переиздание, но куда отнести эту бульварщину? Литературой это не назовешь, но и макулатурой тоже.
Полуянов Юрий. Тюмень, Россия – 23.02.01
А что, собственно, мешает нам назвать эту бульварщину макулатурой? Согласитесь, это вопрос терминологический. Вы заблуждаетесь, когда полагаете, что признаком макулатуры является отсутствие на нее потребителей. Литературы без потребителей – вообще не существует. Как не существует такой еды, на которую не найдется свой любитель. Проблема деления литературы на достойную этого звания и не достойную есть, увы, вопрос чисто вкусовой. Никто не докажет мне, что какой-нибудь «Пупкин с картинками» есть литература. Но точно так же никто и никогда не докажет поклоннику «Пупкина», что поклоняется он макулатуре. Я уже писал здесь, кажется, что единственным обнадеживающим (в этом море релятивизма) обстоятельством является то, что существует, все-таки, некий определяющий вектор: практически всякий поклонник Гете и Толстого проходит через этап восхищения «Пупкиным», но совершенно не наблюдается картина обратная, – когда ценитель Толстого превращается вдруг в поклонника «Пупкина». Разве что – в силу наступления общего старческого маразма.
По поводу «образованный человек = квалифицированный читатель». Как Вы считаете, умение читать дано каждому или это тоже надо УМЕТЬ? И не каждому дано понять, о чем ведется речь в отдельно взятом произведении? И можно ли считать домохозяйку, читающую бульварные романы, образованным человеком?
Максим Вашкевич. Минск, Белоруссия – 24.07.03
Квалифицированный читатель тот, кто получает высокое наслаждение от самого процесса чтения. Для него чтение книги это всегда череда маленьких (а иногда не таких уж и маленьких) открытий. Книга для него – как для гурмана изысканное блюдо, не еда, а сложный букет наслаждения и вкуса. Не хочу обидеть домохозяек (среди них полно достойнейших людей), но большинство из них не столько перечитывает, сколько читает, потому что книга для них есть лишь источник сюжетной информации и, в какой-то степени, материал для самого простого сопереживания: что книжку прочесть, что с соседкой, с дачи приехавшей, поболтать всласть – примерно одно и то же. В этом смысле искусство чтения может оказаться и природным даром, который не каждому дан. Но это не редкий дар, его легко развить, если попадется вовремя под руку хорошая библиотека и умные друзья.
Часто в Ваших интервью встречаются слова о квалифицированном читателе – о том, который перечитывает. Получается, что и квалифицированный писатель – это тот, которого перечитывают? Как Вы считаете? И может ли писатель влиять на повышение своей «квалификации»?
