Текст книги "Измена: B-52 (СИ)"

Автор книги: Ария Тес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава II. Одно такое разное утро

Марина

Когда я медленно открываю глаза от луча солнца, пробивающегося сквозь плотно задернутые шторы, то не сразу понимаю, где нахожусь. Состояние такое, будто по мне проехался внедорожник, если честно – мышцы болят, о голове вообще молчу, – но все меркнет, стоит осознать одну простую вещь: рядом кто-то лежит, и это не Сашка. Когда ты живешь с кем-то так долго, как мы жили, когда спишь только с ним, ты на каком-то подсознательном уровне подмечаешь детали, которые на первый взгляд совсем незначительны. Например дыхание. Или поза. Запах, наконец, а тут все чужое. И руки чужие.

Я смотрю на незнакомую, внушительную ладонь, которая лежит на мне по-хозяйски сверху, и замираю. Пальцы длинные, красивые, на мизинце кольцо с темным камнем. Золотое. И кожа темная, по крайней мере на контрасте с моей.

«Боже, что происходит?»

Медленно, аккуратно поворачиваюсь и сталкиваюсь с красивым, мужественным лицом, а потом вспоминаю вчерашний вечер. И ночь. Да, именно ночь шокирует мое сознание больше, потому что если пять секунд назад я как-то потерялась, то теперь нашлась в комнате, где будто нон-стоп крутят порнуху с моим участием в главное роли. Глупое сравнение, знаю, но другого в мою похмельную голову просто не приходит.

Вроде он спит крепко, и я продолжаю разглядывать правильные черты лица, пока могу: стоит ему пошевелиться, сразу же таюсь, точно мышка, застываю. Дико боюсь, что вот сейчас он возьмет и откроет глаза, а потом заговорит со мной, когда я совсем не знаю, что ему отвечать и как вести себя в принципе. Я даже имени его не знаю, черт возьми, хотя то, что я вчера делала уж явно это подразумевает. Такого себе даже с мужем не позволяла, а тут…

«О боже…» – горю.

Вот серьезно. Горю, как сухой лес вспыхивает от нечаянно брошенной спички – всем телом и душой.

Я совершенно не готова встретиться лицом к лицу со своим ночным, новым знакомым, и благодарю судьбу за то, что он всего лишь меняет позу: закрывает глаза рукой и слегка отворачивает голову в сторону. Фух. Не проснулся, как я, от хитрого, солнечного луча, на который я кошусь по-глупому зло, будто это оно виновато в том, что я оказалась в такой ситуации. Нет же, я сама приняла все решения, что привели меня в эту постель, из которой теперь я выскальзываю, как вор и сбегаю в ванну.

Здесь я могу выдохнуть, прижавшись к двери спиной. Не знаю, что чувствую. Я совершенно растеряна и мне немного страшно, наверно, а когда я смотрю на себя в зеркало, там я вижу женщину, которую совершенно не узнаю. Щеки пылают, волосы дыбом, с размазанной косметикой на всем лице, но вот что примечательно: глаза у нее сияют ярче звезд. Нет, она не жалеет о том, что было ночью. Да, я не жалею, мне понравилось.

Признав это, мне становится как-то легче, и я включаю воду. Тонкой струйкой она разбивается о мраморную раковину, чем дико напрягает. Мне сразу кажется, что это так громко, что он непременно проснется, и я как можно быстрее стараюсь привести себя в порядкок. Слабо получается. Тушь и помаду я стерла, а следы все равно остались. Под глазами немного, на щеках отпечатки, но главное другое: ряд маленьких синячков, которые покрывают шею и грудь, даже живот.

«У меня засосов не было миллион лет...Как у школьницы…» – совершенно по-дурацки хихикаю, но вовремя прикусываю язык и высовываю голову обратно в комнату, – «Нет, спит, все нормально.»

Тогда я наконец выхожу. Мое платье нахожу сразу, а вот белье – с этим проблем гораздо больше. Трусики ладно, они валяются под подушкой, но где бюстгальтер? Это тайна, покрытая мраком, а разгадывать ее просто нет времени. Я до ужаса боюсь, что он проснется, наверно потому что слабо представляю себе разговор, который меня не обидит. Вряд ли он считает меня нормальной женщиной, может и вовсе работницей древней профессии? Не хочу выяснять, для меня это уже слишком. Пусть и не должно бы волновать, что он там обо мне подумает, но, к сожалению, волнует, поэтому я ускользаю тихо-тихо, будто меня здесь никогда и не было.

Когда я выхожу на улицу, а двери за моей спиной закрываются, словно попадаю из какой-то сказки в реальность. Красавчик остался позади, а наша ночь, как карета, стала тыквой, стоило пробить двенадцати. Все вокруг серое. Питер вообще город богатый на этот оттенок, но сейчас я это вижу как-то более отчетливо и достаю телефон, чтобы заказать такси. Вот только не знаю куда? Домой? Я не могу вернуться домой, там он, а я не готова с ним говорить и видеть его. Одна только мысль и том, что мне придется посмотреть Саше в глаза, доводит до слез, которые я быстро стираю. Жаль так нельзя стереть воспоминания – просто взмахнуть рукой, и будто не было ничего, а оно же было.

– Черт… – шепчу, когда получаю сотню сообщений.

«Мама» звонила вам 76 раз.

– Черт, черт черт!

Мама у меня паникер. Если я не отвечу ей на звонок, она начнет трубить «пожар», даже если прошла всего минута, а тут целая ночь…Представляю, что меня ждет. Но даже это лучше, чем встретиться лицом к лицу со своим разбитым сердцем, и я набираю ее первой.

– Марина?! Марина, ты где была?! Ты почему трубку не брала?! Марина, что происходит?! – начинает с ходу она, а я вздыхаю и совершенно не знаю, что сказать.

– Мам…эм…

– Марина, что случилось?! Почему Саша тоже не берет трубку?! Я уже ехать к вам хотела! Как ты могла так поступить со мной?! Знаешь же, что у меня здоровье слабое!

– Мам…

– Марина, ты просто эгоистка чертова!

– Саша изменяет мне!

Мама замолкает тут же, а я тяжело дышу, воровато оглядываясь, вытираю слезы и уже тихо продолжаю, чтобы не рассказывать всему городу о своей рухнувшей в одночасье жизни.

– Вчера я видела его с девушкой на набережной.

– Ну понятно… – протягивает она, цыкает в придачу и словно глаза закатывает, – Я так и знала! Говорила же тебе, говорила!

Прикрываю глаза. Это правда, конечно, мама уже десять лет твердит одно, как мантру: он тебя бросит, вот увидишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Предсказание наконец исполнилось, – бурчу под нос, – Можно покупать карты таро и давать объявление в газету.

– Не хами мне! Приезжай, поговорим дома.

– Мам…

– Марина! Приезжай.

Не особо я хочу ехать, если честно, но опять же – это лучше, чем встретиться с мужем.

Саша

Я лежу на кровати в съемной квартире и смотрю в потолок. Все еще немного странно это быть здесь, но я бываю здесь часто, потому что я изменяю своей жене. Аж смех берет от того, как это звучит в моей голове, но такова правда. Я изменяю ей со своей бывшей девушкой – еще смешнее.

Потираю лицо руками и шумно выдыхаю, резко их расслабляя. Катя сейчас в душе, слышу, как она подпевает какую-то очередную, модную песенку. Что-что, а вкуса в музыке у нее нет и никогда не было – это удручает. Я музыку люблю, когда-то даже пытался ее писать, но увлекся машинами и забыл об этом напрочь. Теперь у меня свой автосалон, красивая жена дома и любовница моется в душе.

«Черт» – усмехаюсь, потирая глаза основаниями ладоней, – «Я и не думал, что до этого дойдет…»

Но когда я увидел Катю на дне рождении лучшей подружки Марины, как током дернуло. Мы встречались много лет назад, как раз перед Мариной. Яркие ли это были отношения? Да без понятия, но сейчас торкнуло, и это факт. Не даром же я эту квартиру снимаю регулярно несколько раз в неделю, хотя и не думал, что закрутиться снова спустя столько лет…

Около года назад

– Саш, мы опаздываем, и Лерка нас убьет! – шипит Марина, когда я расплачиваюсь за букет цветов и кошусь на нее явно недовольно, – Что?

– Да нет, ничего.

– Ты не хочешь идти?

– Не, все нормально. Бери цветы и поехали уже.

На самом деле не хочу. Мне дико лень тащиться через весь город по дождю, я только помыл машину и знаю, что стоит один раз проехать по ЗСД*, как она снова станет чернее ночи. Но Марина долго собиралась, готовила подарок, и я делаю над собой усилие, даже улыбаюсь, когда она о чем-то рассказывает мне. Я не особо вслушиваюсь, если честно, Марина часто болтает обо всем подряд, и для меня ее голос уже – точно радио. Я люблю его слушать, но в смысл не вникаю – лишнее это.

В ресторане стоит шум и гам. Мне скучно. Я смотрю на лица хорошо знакомых людей, всё улыбаюсь, как болванчик, а сам мечтаю о том, как свалю подальше. Смотрю на Марину. Она вот искренне улыбается брату своей подруги, когда тот рассказывает о работе, кивает, а я вдруг не могу понять – она красивая? Не помню. Марина настолько срослась со мной, что я ее воспринимаю скорее как свою правую руку, но красивая она? Бред ли, а я не могу ответить на этот вопрос, потому что не вижу и не понимаю, как на него ответить.

Такая мысль меня вдруг пугает, и я отвожу взгляд, чтобы неожиданно столкнуться с другим.

«Да ну…не может быть?!» – подаюсь вперед и сразу издаю смешок – может.

Судьба она такая, подбрасывает тебе неожиданные встречи, ведь напротив, чуть поодаль, сидит Катя – девушка, с которой мы встречались десять лет назад.

– Марин? – зову жену, и она рассеяно поворачивается, поднимая брови, – У меня сигареты кончились, я схожу до магазина напротив.

– А…ну хорошо, иди, – мягко целует меня, а потом тихо добавляет, – Будь осторожен.

Это ее фирменное «будь осторожен», так заколебало. Я внезапно дико злюсь, и меня эта тупая фраза накаляет до предела, но я просто встаю и ухожу. Не хочу я выяснять отношения, мне это сейчас до лампочки.

Когда я выхожу из ресторана, то сразу закуриваю и выпускаю дым в темное небо, пару мгновений медлю и подхожу к капоту своей машины, присаживаюсь. Что-то внутри подсказывает, что она выйдет. По-любому же выйдет, и да, в следующий момент дверь открывается – на пороге Катя. Она цепко осматривает улицу, а когда замечает меня, улыбается и походкой от бедра идет в мою сторону.

– Не может быть. Ты ли это?

– Сам офигел, когда тебя увидел, – улыбаюсь, разглядывая ее лицо, подмечая, как изменилась.

Она красивая. Красная помада на губах, подкачала, но ей идет. Волосы светлые и длинные, прямые. На глазах стрелки, а на ней самой красивое платье с глубоким вырезом, который открывает просто прекрасный вид двух крупных полушарий. Не помню, когда Марина в последний раз одевалась как-то так, она все таскает кофты объемные, странные футболки, и никаких тебе нарядов.

Катя замечает сразу, что мой взгляд так и липнет на ее сочный вырез, улыбается шире и тихо спрашивает.

– Угостишь?

– Конечно.

Подаю ей пачку и наблюдаю, как женщина из моего прошлого берет сигарету двумя длинными ногтями, как поджигает ее, выдыхает облако дыма.

– И с кем ты?

– День рождение у подруги жены.

– Оу, жены? Ты женат?

– Не ожидала?

– Не знаю.

– А ты с кем?

– С мужем.

– Забавно.

– Наверно.

Молчим пару мгновений, такое ощущение, что насмотреться друг на друга не можем, а когда оба это понимаем – тихо смеемся.

– Не верю, что это правда ты. Я тебя вспоминала тут недавно, не поверишь, фотки листала старые, а там везде твое лицо.

– Изменился?

– Немного. Повзрослел. А я?

– Ты стала еще красивее, чем когда-то.

Я правда это сказал?! Внутри колит совесть, но я не могу остановиться, руки так и тянутся, хотят ее коснуться. Как будто наваждение какое-то…

– Знаешь, – говорит она, – Я не верю в совпадения. А ты?

– В такие точно нет.

– Не хочешь…может встретимся как-нибудь? Поговорим? Просто про наши жизни, как все изменилось…Мне бы хотелось узнать, как и чем живет моя первая любовь.

Знаю, что нельзя соглашаться – нельзя! Это плохо кончится. Я Марине не изменяю принципиально, никогда этого не делал и не собирался, но, черт возьми, Катя…

– Дашь свой номер? – говорю я тихо, вместо того, чтобы четко обозначить границы, а она достает телефон и кивает.

– Ты свой тоже.

«Мы всего лишь выпьем кофе. Это просто кофе, а не измена!» – так я себя уговариваю на следующий же день, когда собираюсь на эту встречу.

Волнуюсь, глупо улыбаюсь и даже не замечаю, что Марина подходит, прижимается плечом к дверному косяку, пока она не издает тихий смешок.

– Ты так собираешься, будто на встречу с любовницей.

Бьет током. Я на миг паникую, но потом беру себя в руки и фыркаю.

– Ага, сразу к десятерым. По очереди их трахну и вернусь к ужину, даю слово.

Она слегка ударяет меня и шепчет:

– Дурак ты, Саш. Заедешь в магазин на обратном пути? Я тебе список пришлю в сообщении.

– Хорошо, – кричу ей в след, а сам перевожу взгдяд на себя в зеркале, – Хорошо...

Знаю, что поступаю неправильно, меня душит и жрет ложками, когда я выхожу из дома, я даже думаю повернуть обратно и уехать от торгового комплекса, в котором меня ждет моя бывшая. Просто взять и свалить подальше от этой жесткой провокации, поехать к Марине, трахнуть ее на кухне или в гостиной? Плевать где, но не идти к этой чертовке, которая так меня манит. Это плохо кончится. Я ведь действительно все осознаю, но...поступаю неправильно. Даже не так: я выбираю поступить неправильно, когда открываю дверь машины и выхожу на крытую парковку.

Катя уже ждет меня, задумчиво мешает густой кофе со сливками, а когда видит – улыбается.

– Я уж думала, не придешь.

– Прости, там авария была, – вру, чтобы скрыть волнение, – Пробка дикая. Ты как добралась?

– Не поверишь, но без приключений. Прямо, как по маслу.

Есть здесь какой-то намек, но я не улавливаю сути, да и не пытаюсь, если честно. Мне плевать. Я ведь действительно хочу быть здесь: стоило опуститься на сидение, как чувства наполнили душу до краев. Я вдруг вспомнил себя в восемнадцать, когда мы с Катей ночами напролет занимались сексом на моем старом диване. Вспомнил, как гуляли у нее на районе, и, черт возьми, я вспомнил, какого это, когда на тебя смотрят так, как она смотрит сейчас: с желанием, с тягой и огнем. С Мариной все давно не так. Яркие чувства остались в прошлом, им на замену пришла "спокойная Гавань", а мне не хватает остроты. Дико хочется женщину, которая вот также, как Катя сейчас, соблазняет меня взглядом, а Марина так не делает. Когда-то давно, вроде бы было, но я уже и не помню. И не хочу вспоминать. Вообще не хочу о ней думать.

– Может тебя подвести куда-нибудь? – спрашиваю, когда спустя два с половиной часа мы поднимаемся, чтобы покинуть место встречи, Катя улыбается.

– Давай, если тебе несложно.

– Я на крытой парковке встал.

– Пошли.

Идем в тишине, но она не давит, а будто распаляет. Каждая секунда – это новая порция дров в наш костер и наше напряжение. Оно буквально в воздухе витает и копится, а стоит подойти к моей машине – взрывается. Я резко хватаю ее за бедра и прижимаю к пассажирской двери, целую. Страстно, горячо, она отзывается в миг, загорает, как спичка, запуская пальчики с острыми ногтями мне под футболку, потом тянет за ремень. Я понимаю, что не выдержу больше и секунды, поэтому открываю заднюю дверь и смотрю на нее, предлагаю. Катя соглашается. Она ныряет в салон, оставляя за собой шлейф сладких духов, за которым я следую, как слепой, абсолютно забывая обо всем.

Это происходит прямо там. На парковке. Средь бела дня. А мне плевать. Я быстро стягиваю ее платье, она расстегивает мой ремень. Черт, у нее классная грудь, большая, с острыми, дерзкими сосками, а белье – просто мечта. Настолько оно красиво, что я хочу видеть его и не снимаю полностью, лишь немного приспускаю вниз, и заворожено смотрю, как она забирается на меня сверху.

– Ты красивая... – шепчу, она кивает.

– Тогда покажи насколько я тебе на самом деле нравлюсь.

И я показываю. Вхожу в нее до упора и откидываю голову назад, Катя вторит. Мне плевать сейчас на все: и на жену, которой я поклялся в верности, и на глупую игрушку, которая болтается на зеркале заднего вида и пытается изо всех сил мне о ней напомнить.

Теперь

Катя выходит из душа в полотенце и улыбается.

– Саш, ты чего загрустил?

– Не знаю, просто задумался.

– М. О своей этой?

– Кать…

– Да-да, помню. Мы о ней не говорим, – передразнивает меня, потом подходит к краю кровати и шепчет, – Но я так не хочу тебя отпускать…Так не хочу, чтобы ты уезжал…

– Я тоже, малыш.

– Может сбежим?

– Как я все объясню? А ты что скажешь?

– Ой, мой Петя ничего мне не сделает.

– А Марина сделает.

– Ну понятно.

Фырчит, обижается и отворачивается от меня, а я вдруг думаю: а может ну его? Правда сбежать? Уедем куда-нибудь в Карелию, побудем вместе или вообще…переедем сюда? Что меня останавливает, если так задуматься?

– У тебя телефон звонит. «Мама Марины».

Снова слышу эти нотки недовольства в ее голосе, да и сам не особо хочу брать трубку. С тещей у меня отношения ровные, правда, мы не ссоримся, не орем друг на друга и не ненавидим, но она сложная женщина с кучей каких-то своих собственных ожиданий, которые все вокруг должны воплощать, потому что «я так хочу и точка». Нет, сейчас трубку брать я не буду, уж извините, Маргарита Петровна.

Знаю, почему она звонит. У Марины очередной припадок, она выключила телефон и, спорю на что угодно, уехала к своей подружке жаловаться на мужа-подонка. Плевать. Разберусь с этим потом, сейчас не хочу даже представлять какой скандал она устроит из-за того, что я пропал на всю ночь. Выкручусь. Придумаю что-нибудь, навру – она поверит. Она мне всегда верит, у нее просто выбора нет. Марина не из тех женщин, которые лазают по телефону или следят, так что даже если она и подозревает что-то, а она подозревает, я знаю, у нее просто нет доказательств.

Подтягиваю Катю к себе за бедра, упираюсь в живот лбом и шепчу.

– Может нам попробовать пожить вместе?

– А как же Мариночка?

– Я уйду от нее.

– Но вы так долго вместе…

– Кать…

– Может лучше нам все прекратить? – говорит, но дико фальшивит, и я этому даже улыбаюсь.

Смотрю ей в глаза, вижу, что горят – несерьезно она это, просто играется, а может так совесть очищает? Не знаю, и мне плевать. Я усмехаюсь, запуская пальцы под белое, махровое полотенце и слегка мотаю головой.

– Не говори ерунды, дура. Мне хорошо с тобой. Давай реально попробуем? Я уйду от нее, ты от своего идиота – снимем квартиру. Эту хоть. Как тебе идея?

– Ты сначала уйди, а потом будем говорить.

– Кать, я серьезно.

– Я тоже, Саш. Все женатые так говорят: «я уйду-я уйду», а я не дура, ясно?! Не стану ждать тебя у окна, пока ты там со своей этой воркуешь! Если уйдешь – тогда поговорим.

– По рукам.

Стас

Я просыпаюсь от того, что на меня выливают ледяную воду. Конечно, понимаю я это не сразу, но когда вскакиваю, как ошалелый или ошпаренный, что точнее – доходит из-за капель, стекающих с лица вниз.

– Твою…мать!

Дикий ржач раздается эхом в башке, которой будто орехи кололи. Узнаю этот чертов гогот из тысячи – Юрка, козел! Смотрю на него зло, а тот кидает в меня полотенцем и цыкает.

– Прикройся. Инцест – дело семейное, но мы ж не Ланистеры.

– Какого хера ты здесь делаешь, мудак?!

– Твоя мышка пулей дернула из гостиницы, так что я думал, ты уже проснулся и разрушил ее розовые замки.

Брат заваливается в кресло, нагло ставя ноги на стол, а я смотрю на пустую кровать и вспоминаю вчерашнюю ночь. В моей квартире прорвало трубу, а у брата была смена в Астории – все сошлось один к одному. Помню, как приехал, помню, как выпивал, а потом отошел позвонить, и когда вернулся – увидел ее. Обычная вроде девчонка, не мой типаж точно, но после ряда факторов, по честному, плевать уже было, кто этой ночью будет рядом. Я просто не хотел оставаться один, да и злость надо было как-то сублимировать. Подхожу к барной стойке, смотрю на нее в профиль, не поворачивается же, зараза. Странная сама какая-то, но симпатичная. Волосы короткие по плечи, русые, кожа чистая, щечки круглые, но стоит глаза поднять, и я вижу в них какую-то огромную, непомерную грусть.

«Что с тобой случилось, девочка?» – ей на вид лет восемнадцать, не больше, а слезы горькие, будто все сто лет прожила, – «М-да...Ты точно в моей лодке, малышка...»

Поэтому я увожу ее к себе и ни о чем не жалею: мне было очень хорошо. Пусть она и выглядела, как монашка-школьница, стеснялась, а скрывала внутри себя пожар. Думаю, мы все-таки помогли друг другу, как могли, поэтому сейчас я не дам в нос своему брату. Злости то и нет будто вовсе.

Оборачиваю бедра полотенцем и тихо усмехаюсь.

– Отец бы тобой гордился за твое отношение к женщинам.

– Ох, ранил до глубины души, – притворно хватается за сердце, но потом жмет плечами и добавляет, – Я ж не со зла. И ты вон подобрел. Понравилось? Снял стресс?

– Давно она ушла? – игнорирую вопросы, ведь совершенно не собираюсь делиться подробностями, да и Юрка не настаивает. Так, для затравки докапывается – знает, что я все равно могила.

– Да минут двадцать назад, а что? Уже соскучился?

Выставляю средний палец и заваливаюсь на кровать, подбирая руку под голову.

– Хорошо, что ушла сама. Не люблю выяснять отношения на утро, а ее обижать совсем не хотелось.

– До тебя уже обидели?

«Что ему неймется то?!»

– Юр, свали, а. У меня голова гудит, я спать хочу.

– О нет, дорогой мой, сегодня я – старший брат.

Кошусь на него недовольно, но он весь подбирается и расправляет плечи – клоун, да и только.

– Я тебя контролировать пришел, чтобы ты не продолбал все на свете.

– Что несешь, дурень?

– Что несу?! У тебя самолет через три часа. Поднимай задницу, вали в душ, приведи себя в божеский вид и пулей в аэропорт!

– О-о-о…да в жопу все это.

– Пошел ты! – вдруг вскакивает абсолютно серьезный, – Не смей этого делать, Стас! Я сказал – поднимайся и лети! У тебя завтра выставка с утра, на которой ты должен быть!

– Ты чего разошелся, малой?

– Хочешь просрать бизнес из-за какой-то суки?! Ты серьезно?! Ты столько работал и все зря?! Нифига! Поднимайся!

Смотрю на него, хлопаю глазами – таким его давно не видел. Юрка распалился просто максимально сильно. Злой вон весь, как черт, покраснел даже, и это настолько забавно, что я начинаю громко хохотать – в меня летит подушка. А потом и финальная угроза.

– Короче, если ты не спустишься к ресепу через полчаса, я звоню маме.

От старой, доброй угрозы, которая работает безотказно всегда, я смеюсь только громче, а когда он поворачивает к выходу, кричу в спину.

– Может пойдешь ко мне работать?

– Рабские условия труда и начальник – дерьмо? Нет, спасибо, обойдусь. У тебя полчаса, Стас, мама у меня на быстром наборе!

Охотно верю, малой, охотно верю, поэтому поднимаюсь и потягиваюсь. Морщусь.

«Эта дикая кошка всю спину мне разодрала!» – с улыбкой замечаю, касаясь тонких следов от маленьких ногтей.

Забавная она все-таки. Милая.

«Обещаешь?» – усмехаюсь про себя от этого наивного вопроса, который прочно врезался в память, пока вода бьет горячим потоком прямо в лицо, – «Нет, это была классная ночь, спасибо, малышка. Милая малышка...»