Текст книги "Измена: B-52 (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава V. Стас Давыдов – царь и бог или обыкновенный мальчишка?
Такой вопрос не просто разоружает, если честно, то я не понимаю даже, что он значит? По-моему очевидно, что я здесь делаю или «забыла», как он выразился, но Стас явно ждет какого-то объяснения? Брови вон как нахмурил, глаза сузил, губы поджал. Злится что ли? На что? Я искренне пытаюсь разобраться, поэтому стою и смотрю на него снизу вверх. По сравнению с ним, я – Дюймовочка. У меня рост небольшой, 160 сантиметров всего, а у него вообще сколько? Я уже и забыла, каким большим он был в ту ночь…
Резко сильно краснею. В этой тесной душевой очень мало места, хотя я и не замечала раньше. Это все он со своей довлеющий энергетикой и пряным, сладким запахом парфюма.
– Что молчишь?! – моя робость и затуп бесит его больше.
Стас наклоняется так, чтобы быть на уровне с моим лицом, и теперь его глаза – это маленькие щелочки, а я могу еще лучше наблюдать за тем, как мышца на щеке дергается. Туда-сюда. Сжимается-разжимается. Да что ему нужно от меня?!
– Я не очень понимаю, чего ты от меня ждешь. И можно… – слегка пихаю его в грудь, – Отойди.
Не смотря на настрой, мне удается его приручить с первого движения. Давыдов делает шаг назад, но пути отхода по-прежнему перекрыты его мощной фигурой, которой он прижал дверь. Черт-черт-черт!
– Ты за мной следишь?
Чего?! Вырывается смешок, и я быстро прикрываю рот, надеясь от всей души, что это шутка такая. Но нет…Стас не думает улыбаться, и тогда я устало вздыхаю.
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутил сейчас.
– Похоже, что я шутил?
– Зачем мне за тобой следить? И как ты вообще себе это представляешь, если я даже не знала, как тебя зовут?
– Так ли оно?
– Прости?!
– Я просто в совпадения такие не верю. Кто ты и что здесь забыла?
– Мне паспорт показать?!
– Не хами.
– Чего ты хочешь?! – повышаю голос и начинаю нервничать от того, что не понимаю, куда он клонит.
Но мне уже не нравится, если честно. Чувствую, что вот-вот что-то грянет, и это что-то меня выведет из себя по щелчку пальцев. Стас слишком уж серьезен и слишком он настроен агрессивно. С чего вдруг?!
– Не ори на меня.
– Чего ты хочешь? – говорю уже спокойней, потому что а) субординация, и б) мы в замкнутом пространстве, а он больше меня раза в два.
Не хочу я как-то нарываться. Слышала о его характере многое, и на себе проверить все эти слухи, мне совершенно не улыбается.
– Ответа.
– Хорошо. Меня зовут Марина, мне двадцать восемь, по гороскопу Скорпион.
– Острая на язык, я смотрю?!
Вздыхаю и потираю лицо ладонями, потом также резко выдыхаю и смотрю ему в глаза.
– Послушай, я не понимаю, на что ты намекаешь, но на чтобы ты не намекал – мне плевать. Я здесь работаю.
– Из-за меня устроилась?
– Ты обалдел?! – от такой наглости, я аж задыхаюсь, свирепо расширив глаза, – Ты не центр Вселенной!
– То есть все-таки совпадение?! Ха!
– Отойди с моей дороги! Немедленно!
– Немедленно? – усмехается, а потом еще и шаг делает обратно ко мне – я тут же выставляю руку и упираюсь в его твердый пресс.
Тот, что я целовала. Воспоминание так резко прошибает память, что я в который раз теряюсь, опускаю глаза, краснею, так еще и отшатываюсь, прижимаясь всеми конечностями к кафельной стене. Он усмехается.
– Ох, малышка, ни к чему это стеснение. У нас была очень горячая ночь…
– Замолчи!
– Что такое? Так понравилось, и ты хочешь повторить? Извини, у меня с собой нет налички, но могу купить парочку B-52. Прямо как в тот раз…
Меня внезапно оглушает: вот оно что! Он думает, что я…проститутка?! Пардон, работница древней профессии, которая ходит по барам и снимает мужиков за коктейли?! Это возмутительно! Но я решаю уточнить…
– Ты думаешь, что я этим постоянно занимаюсь?!
– По началу нет, но теперь…Еще раз повторяю: я в совпадения не верю. Решила, что устроишься сюда и сможешь рассчитывать на что-то большее? Извини, мне давно не восемнадцать, чтобы я...
Не даю договорить, а вдруг, сама того от себя не ожидая, даю ему хлесткую, звонкую пощечину. Думаю, что такое со Стасом не происходит никогда, а может быть случается слишком часто, если судить по его манерам, по крайней мере. Но мне плевать. Я в этом разбираться не собираюсь, не для этого нанималась, так сказать, поэтому отпихиваю его с дороги и вылетаю из комнатки пулей.
– А ну стой! – рычит, хватая за локоть уже на кухне, – Мы не закончили!
– Стас! Где ты шляешься?! – Лена-спасительница рывком открывает дверь и сразу находит нас взглядом.
Оценивает. Я вижу, как за секунду она считывает, что он меня схватил, скорее всего и след от моей пощечины, а еще мой взъерепененный вид, но тактично не замечает. Зато отвлекает и перенаправляет этого козла в другое русло.
– Там уже гости собрались, тебя долго ждать?! Пора начинать шоу!
Давыдов недоволен. Он нехотя отпускает меня и отходит на шаг, и, спасибо огромное, кивает – у него ведь действительно нет выхода поступить иначе.
– Иду уже, – Лена разворачивается, и, клянусь, это был бы не он, если бы не добавил приглушенно последнюю точку, – Ты здесь работать не будешь, B-52.
Я его совсем не знаю, но отмечаю про себя, что ему принципиально важно оставить последнее слово за собой, конечно, а еще он явно не из тех, кто идет на уступки. Поэтому верю. Пока смотрю в его широкую спину, понимаю, что мои спокойные будни закончились еще тогда – одной, чертовой ночью в отеле Астория.
***
Он невероятно талантливый. Мероприятие проходит в формате шведского стола, так что у меня есть возможность не только разносить напитки, но и немного понаблюдать. Станислав Давыдов определенно талантливый повар. Наблюдать за ним – одно удовольствие. Он максимально отдается процессу, как будто все на свете знает о еде, даже соус льет самозабвенно. В этот момент он до дрожи притягательный: вижу, как женщины смотрят на него, и понимаю, что сама также слюни распустила. Но как сопротивляться? Его руки создают шедевр прямо здесь и сейчас, а его артистичность и невероятное обаяние – еще одна щепотка в копилку «без-вариантов-отказать».
«Наверно, он может получить здесь любую…» – как-то от такой мысли мне становится вдруг некомфортно, и я отворачиваюсь, а потом вовсе ухожу на кухню под предлогом «принести еще выпить».
Конечно, я понимаю: он мне никто, он ничего мне не должен, но что-то глупое внутри противится и фырчит, мол, вернись, заяви свои права! Господи, такая же глупость! Какие права? Которых нет? Я это правда понимаю, да и судя по всему, вряд ли мое общество будет его хоть когда-то устраивать. Стас думает, что я – проститутка, да к тому же чего-то от него хочу, и как бы обидно это не звучало, наверно, я могу понять почему так получилось. Сама виновата. Нечего было по барам шататься и в постель прыгать с разбега. Вздыхаю. Что я могу изменить? Сделанного не воротишь и все дела, да и не жалею я. До сих пор ни капли не пожалела о том, что было тогда. Он помог мне. Я сейчас абсолютно не готова принять, но где-то в глубине души знаю: Саша – не идеал и не единственный на свете мужчина. Еще я знаю, что рано или поздно я смогу сказать это спокойно, а главное в это по-настоящему верить.
Тем временем, не смотря на все мои противоречивые чувства, вечер продолжался и продолжался до последнего клиента. Весьма и весьма успешно, кстати: народу было уйма, все остались довольны, да и происшествий никаких не было. Буря миновала. И меня миновала. Стас забыл о моем существовании, когда после долгого дня и еще более долгого вечера, мы устроили небольшую пирушку. Приехал хозяин. Я Вадима видела всего два раза, он был заграницей по работе, но говорят, что у них с Леной роман. Поглядываю так осторожно, а когда замечаю, как он на нее смотрит – убеждаюсь и улыбаюсь. Мило это так: они думают, что скрыли, хотя в ресторане каждый в курсе. Наверно не готовы? Поэтому и я делаю вид, что не замечаю, а потом встаю и иду в раздевалку.
– Ты уже уходишь? – спрашивает Кирилл, который возникает, будто из ниоткуда, так, что я даже вздрагиваю, – Прости. Не хотел напугать.
– Поздно уже.
– Да брось! Время – детское. Мы в бар собираемся…
– Выпить по коктейлю, – раздается «тот самый голос», на который я резко поворачиваюсь и вижу Стаса.
Он стоит у входа, прижавшись плечом к дверному косяку, нагло и мерзко так усмехается.
– Мне нравится B-52. Горячий эффект у него. А твой любимый какой, новенькая?
Я решаю промолчать. Не буду даже пытаться вступать с ним в словесный баттл – не мое это дело. Я настолько устала, что еле шевелю руками, так что единственное мое желание – это просто упасть. Желательно на кровать, конечно, но не принципиально.
– Кирилл, топай уже. Там Ася с ума сходит…
– Она сходит с ума по тебе.
– Ты знаешь мои правила.
– На работе не гадить.
– Вот именно.
Давыдов как будто выделяет голосом свой ответ, но разговор мне непонятен, а вникать желания нет. Я продолжаю укладывать в сумку свою форму, чтобы дома пришить пуговку, которую оторвала сегодня, и они продолжают треп. Все честно.
–…я уговорю твою новенькую.
Черт. Вот это уже интересно настолько, что я резко поворачиваюсь. Этот козел глаз с меня не сводит, буравит ими, а потом еще и снова улыбается гаденько.
– Думаю, что у нас похожие вкусы в напитках. У нее на лице написано, что она любит сладенькие, но крепкие коктейли.
Какой жирный намек! Я в миг становлюсь пунцовой, а Кирилл переводит взгляд с меня на него. Хмурый такой. Непонимающий. Благо решает не спорить и не усложнять, лишь мягко добавляет для меня.
– Надеюсь, что ты поедешь. Правда.
Уходит. Я мечтаю вцепиться в него руками и ногами, умолять остаться, но он уходит – а я остаюсь наедине с этим. Даже не знаю, как его назвать. Раньше, когда бывало вспоминала ночью, называла про себя «мой-лучший-секс», сейчас в голову приходят одни лишь матерные выражения…
– Ну что ж…вот мы и остались одни, мышка?
– Не называй меня так.
– А как мне тебя называть? – тянет на себя за рубашку, улыбается еще гаже, особенно когда я отпихиваю его руки и хмурюсь.
– Обалдел?! Не трогай!
– Я видел, как ты смотрела на меня.
Как это он видел?! Никогда не поверю! Давыдов был слишком увлечен процессом, чтобы обращать внимание на…мышку. Так он меня, кажется, называл?!
–…И на Вадима смотрела. Что? Не можешь решить, чей кошелек толще?
Не думаю. Даю ему еще одну пощечину, которая его еще больше распаляет, даже смешит, но в следующий миг я оказываюсь прижата к шкафчикам, а руки плотно зафиксированы в капкане его огромных лап.
– Ты что творишь?!
– А кто Кирилл в твоей схеме, малыш? Самый запасной вариант? Он мой су-шеф, неплохо получает и…
– Как ты смеешь?! Пусти! – повышаю голос и вырываюсь изо всех сил, но Стас этого будто и не замечает вовсе.
Неожиданно он приближается и жестко, грубо целует – даже намека нет на то, как это было той ночью. А вдруг и тогда не так было? Вдруг я вообще себе все придумала? И касания, и страсть, и классный секс?…
Становится вдруг так обидно, и я со всей силы жахаю его за губу, так наконец и освобождаюсь. Теперь мы тяжело дышим оба, смотрим друг на друга: у него кровь по подбородку стекает, я брезгливо вытираюсь и шиплю.
– Никогда не смей трогать меня без спроса, понял?!
– То есть ты на самом деле пришла сюда работать? – усмехается, вытирая лицо, я громко цыкаю.
– Нет, я пришла в надежде соблазнить тебя…и что? Что там по плану?
– Я тебе не верю.
– А мне плевать.
– Нет, не плевать, – снова делает на меня шаг, но не трогает – смотрит так прямо, твердо, от чего поджилки у меня трястись начинают, – Хочешь здесь работать, Ма-ри-на, тогда ты должна пройти акколаду.
Что я должна сделать? – не понимаю. Давыдов читает по моему лицу весь спектр моего смятения, снисходительно закатывает глаза и упирает руку над моей головой в шкафчик.
– Акколада – это посвящение. Нужно пополнять свой словарный запас, а не только...
– Какое такое посвящение?! – перебиваю быстро, потому что у меня абсолютно нет желаниия выслушивать очередную подколку или мерзкий намек, а он просто жмет плечами.
– Убрать кухню после корпоративна.
Дурак?! Я прыскаю. Он что серьезно рассчитывает, что мне, как официантке, неизвестно, что на кухне есть посудомойки? Например, Тетя Валя, ее так все зовут – хорошая женщина, добрая и душевная. Вечно предлагает мне в кофе коньяк добавить, а то, мол, грустная я очень.
– Я знаю…
– Тетя Валя убирает за гостями, а не за нами.
– Да ну?!
– Каждый это делал, когда устраивался.
– То есть у вас корпоративы проходят только когда кто-то устраивается?
– Нет, обычно мы делаем все по очереди, но если есть новенький…
– Дедовщина.
Теперь усмехается он.
– Где ты такое слово услышала, девочка?
– Оно не то чтобы очень сложное, мальчик.
Давыдов делает шаг назад, потом улыбается уголком губ и кивает.
– Ну да. Это же не акколада.
– Держи дистанцию. Если знаешь такое сложное слово, должен и такое простое знать.
– Если продержишься ночь... – игнорирует мой сарказм, – ...Знаешь, может быть я даже смогу смириться, что ты здесь трешься. Нравится твой острый язычок. Во всех смыслах.
Очень хочется его ударить в третий раз, но он словно чувствует, разворачивается и, махнув рукой, бросает короткое:
– Оревуар. Выбор за тобой.
А я понимаю: выбором то тут и не пахнет. Эта работа мне просто необходима, а значит…все мои планы на отдых – пока-пока. Я остаюсь. Медленно стягиваю с себя джинсовку, вздыхаю, а потом, завязав волосы в хвост, плетусь в кухню, чтобы на миг застыть. Посуды здесь – гора. Нет, серьезно. Это целая, огромная гора. Миллион тарелок, бокалов, каких-то блюдец, еще чашки любой величины…Кто вообще использует столько посуды за раз?! Зачем?! Кажется, что каждый, кто был на корпорате считал своим долгом использовать сразу несколько комплектов.
На миг я правда готова все послать к черту: денег немного у меня есть, проживу как-нибудь, а дальше видно будет. Может получится устроиться в другое место? Но…по факту лучше мне сейчас не найти. Здесь платят просто потрясающе, на одних чаевых живи-не хочу, а еще коллектив…И знаете что? Безумно хочется утереть этому козлу нос, поэтому я вытираю проступившие от обиды слезы и берусь за дело.
Час. Два. Три. А я все мою. Кажется, у меня уже руки срослись с перчатками, гора же меньше не становится. На часах уже, стыдно признаться, пять часов утра. Я валюсь с ног, а второе дыхание, которое открылось у меня где-то в три ночи, окончательно потухло, поэтому я решаю отдохнуть. Присаживаюсь на стул у раковины, головой упираюсь в стену и прикрываю глаза, а как будто проваливаюсь.
– Марин? – кто-то толкает меня в плечо, и я медленно открываю глаза.
Заснула. Позорно, неизвестно насколько – заснула на стуле. Ужас. Моргаю, тру глаза, а потом узнаю тетю Валю и резко вскакиваю.
– Вот черт!
– Ты что здесь делаешь?
– Сколько времени?!
– Полдевятого уже.
Четыре часа на стуле! На чертовом стуле! Я ненавижу Стаса Давыдова!
– Посуду мыла.
– Это я заметила. Зачем?
Застываю. В смысле зачем?! Мое лицо, наверно, отражает все мое замешательство, смешанное со злостью, от чего тетя Валя хмурится сильнее, но ждет объяснений.
– Как это зачем? – шепчу, но уже знаю ответ, – Давыдов сказал, что ты не моешь после корпоратива, а это что-то вроде…
Нет, заканчивать этот бред лучше не стоит. Я сама теперь слышу, как глупо это звучит, а тогда от усталости вообще не соображала.
– Развел меня, да?
– Ох, святая простота…бедолага ты, Марина…
– Вот…козел!
Тетя Валя тихо посмеивается, потом осматривает всю сделанную работу и кивает.
– А ты молодец…Мне после корпоративов платят двойную ставку, так что считай неплохо заработала.
– Нет, я не возьму…
– Угомонись, – цыкает, потом подходит к раковине и добавляет, – Возьмешь, а теперь иди и поспи у Ленки на диване. Тебе же сегодня еще на смену?
– Да…
– Ну и топай! А Стасу я…
– Не надо. Я сама справлюсь.
– Ох, дурак…– улыбается, сама хитро на меня поглядывает, – Хвост вон как распушил. Всю программу на тебя пялился…
– Вам показалось.
– Ага. Показалось. Такое не кажется, дорогая…
Верю, только вот причина совершенно другая, но я решаю не спорить. Во-первых, тело у меня дико болит, а во-вторых, не хочу вдаваться в подробности, поэтому киваю и ухожу к Лене на диван. Самая оптимальная возможность хотя бы немного отдохнуть перед сменой, на которую меня будит мой директор.
– Эм…Марина?
Сегодня у меня неудачный день сомнительных и позорных пробуждений. Будильник я, видимо, послала на три веселых буквы, поэтому снова вскакиваю теперь не из-за тети Вали, правда…
– Черт…
– Ты…вчера перебрала что ли?
Лена заходит в свой кабинет, а я сажусь и тру глаза, потом выдыхаю.
– Нет. Давыдов урод.
– Это да, но конкретней можно?
– Заставил меня мыть посуду за всеми.
– Что, прости?!
– Знаю-знаю. Я дура, я ему поверила, а надо было позвонить тебе. Сплоховала я что-то…
– Я с ним поговорю.
– Не надо, – устало поднимаюсь и потягиваюсь, – Пошел он.
– Ты поаккуратней там, ладно? – тихо говорит, когда я собираюсь выйти из кабинета, но оборачиваюсь.
– Почему?
– Ну…ты сейчас впечатлительная.
От намека на мой «супер-крутой» брак, я опускаю глаза в пол. Забавно вообще, о Саше я не думала все то время, как Давыдов снова ворвался в мою жизни – это единственный его плюс.
– Слушай…прикрой дверь.
Просит, и я слушаюсь, а когда полностью оборачиваюсь и смотрю ей в глаза, Лена складывает руки на столе и кивает.
– Могу кое что сказать? Если полезу глубоко, ты не стесняйся – тормози.
– Да, конечно, давай.
– У меня тоже был сложный развод в прошлом, так что я тебя прекрасно понимаю. Ты сейчас…скажем так на эмоциональных качелях.
Она так смотрит на меня, будто ждет подтверждения, и я тихо усмехаюсь: глубоко она не лезет.
– Ты не открыла Америку, Лен. Это даже у меня на почте знают. Я там устроила истерику и…эм…да неважно. Продолжай.
– Я к тому веду, что…сейчас тебе хочется разное: отомстить, забыть, простить…Короче говоря, ты сама не разобралась пока, а главное…ты сейчас очень ранима, но при этом очень впечатлительна.
– Снова. Это тоже у меня на почте знают.
– Не влюбляйся в Стаса.
– Прости?
– Он – не герой твоего романа. Стас очень обаятельный, красивый и умный мужчина, но у него огромный багаж из дерьма, в котором тебе сейчас копаться – смерти подобно. И он не заводит романов на работе. Пофлиртует, глазки построит, а потом развернет, будешь, как Аська.
– Он с ней...?
– Нет, у них ничего не было. Думаю, что он до конца не понимает, что делает не так, да и не хочет навредить. Так просто получается: девчонки от него без ума. Но он не заводит отношений, у него с этим все сложно.
С одной стороны, мне вдруг становится жутко интересно, что там за багаж такой? Но мало того, что я понимаю – она вряд ли станет меня просвещать, а только рукой махнет, – так еще и утвердится в своих странных мыслях.
«С чего вообще все вокруг решили, что он мне интересен?!»
– Лен, – начинаю спокойно, – Спасибо тебе за совет, но ваш царь и бог меня не интересует. Я здесь просто работаю.
– Хорошо, если так.
– Это так.
– Ну ладно, тогда иди.
– Можно я немного опоздаю? Мне надо в душ.
– Конечно.
– Спасибо.
Выхожу из кабинета в странном каком-то настроении. Любопытство то не отпускает, а злость растет. Когда я подхожу к кухне и слышу его голос, первое, что хочу сделать – это дать по морде, – но потом вдруг понимаю: и чего я добьюсь? Он только утвердится в том, что меня так вот просто можно сломать, а хрен ему. Не покажу, что обидел его обман и чем он для меня в итоге обернулся.
– Доброе утро, – поэтому я широко улыбаюсь, когда захожу на кухню, где уже шефствует этот козел.
Вообще это очень странно. Сейчас даже одиннадцати нет, а он уже на работе, да еще и при полном параде: в классной, черной форме по фигуре, с золотой вышивкой на правой груди «шеф-повар». Ему даже эта дурацкая шапочка к лицу... Вижу, как смакует этот момент – ну козел, что с него взять?! Упер нож в доску, улыбается, а потом холенным таким голосом протягивает.
– Как посуду помыла?
Его повара давят смешки в себе, кроме Кирилла. Тот осуждает своего начальника тире друга, ну а я заставляю себя и вовсе не реагировать. Киваю.
– Неплохо. А что? Подыскиваешь профессию на будущее?
«У-у-у…» – раздается в унисон, когда как глаза Стаса становятся чуть уже, но и он отличный игрок – тоже себя хорошо контролирует. Хотя казалось бы, да?
– Милая, я – шеф-повар.
– И ты никому не даешь об этом забыть.
– Что, прости?
– Я сказала: мне неинтересно продолжать этот разговор. За посуду – с поклоном. Это лишние деньги, я не в обиде, но дальше…общайся сам с собой.
Разворачиваюсь и иду в сторону раздевалки, где беру свою форму, а потом, высоко задрав нос, захожу в душевую и закрываюсь на защелку. Что мне он? Что мне кто угодно? Но он то не «кто» угодно. Как я могла забыть, что Стас Давыдов – царь и бог? Его нельзя вот так вот заигнорить.
Чувствую, как по телу проходит дрожь от ветерка, замираю, вся сжимаюсь под горячими каплями, а сама смотрю точно в дверь кабины, ведь отчетливо, хоть и размыто из-за стандратного рисунка на стекле, вижу наглую, черную фигуру. Стоит. Стоит! Руки сложил на груди, смотрит, а главное – знает, что я тоже смотрю.
– Мне не нравится общаться с самим собой, – говорит тихо, но со смешком, и я тут же негодую.
– Ты охренел совсем?! Выйди немедленно!
– Успокойся. Чего я там не видел?
– Я на тебя заяву накатаю за сталкерство!
– Ты? За сталкерство? Забавно.
– Я тебя не преследую, а ты меня – да! Отвали наконец! Сколько раз повторить, что ты мне сто лет в обед не нужен?!
– Уволься.
– Нет!
– Это мой ресторан!
– Наполовину! Считай, что я работаю на другой! Ой, стой! Да я же и работаю на другой! Мой начальник – Лена, а не ты!
– То есть ты не уволишься?
– Нет.
– Ну хорошо…
Не нравится мне это его «ну хорошо…», но я стою на своем. Честно? Уже принципиально упираюсь рогом, который вонзаю в землю только сильнее, когда понимаю – этот придурок украл мою одежду. Как чертов школьник!
– Серьезно?! – вздыхаю, закатив глаза, пока вытираюсь.
С бельем забрал – точно придурок. Осматриваюсь. Ох, ну это просто благодать – думал, что не посмею?! Стягиваю его рубашку, при том из всей стопки выбираю именно его, надеваю ее и застегиваю на пару пуговиц, а потом выхожу. Стас во всю что-то шинкует, так что я огибаю стол, останавливаюсь напротив и поднимаю брови. Чувствую, как все пялятся, кроме него. Давыдов только лыбу давит и на доску смотрит.
– Говорю же: играть самому с собой мне неинтересно.
– Очень по-взрослому, Давыдов.
– Не фамильярничай.
– Тебе сколько лет вообще?
– Тридцать пять.
Снова втыкает нож в доску, поднимает глаза, но тут же замирает – явно не ожидал ТАКОЙ наглости, я же в ответ усмехаюсь.
– Да ну? А кажется пятнадцать. Посуда? Теперь одежда? Что дальше? За косички меня дергать будешь?
– Это что?! Моя рубашка?!
– Именно она. Слышала, что тебя бесит, когда трогают твои вещи? Как жалко-о-о то, ну ничего. Переживешь.
– Ты…
– И знаешь что? Давай я тоже попробую вести себя, как ты? – надуваю щеки, расправляю плечи и передразниваю его, уперев руки в бока и нахмурив брови, – Ой, посмотрите на меня. Я – Стас Давыдов, такой весь из себя крутой шеф-повар, который думает, что весь мир – сцена, а я в нем Примадонна, которая всем вокруг интересна.
Расслабляюсь. Вижу, что злится так, что аж глаза горят, а за спиной моей смешки только подогревают его бешенство. Но я не улыбаюсь – я слишком устала, поэтому так и смотрю на него, еще цыкаю и слегка закатываю глаза.
– Похоже? Думаю да. Так вот, Давыдов, у меня для тебя новость: мне абсолютно наплевать на тебя, поэтому отвали наконец!
Моя одежда лежит стопкой прямо рядом с ним, и я стягиваю ее – концерт окончен. Или нет? Стоит мне повернуться, как, конечно же, мне в спину летит «последняя» точка.
– Может тебе расслабиться, мышка? Выпей B-52…
А я делаю из нее запятую назло.
– Спасибо, но свой плохой день я уже пережила. Одна, кстати, и это было намного лучше, чем будь я с кем-то.
Молчит. Вот так то. Теперь точка.
