Текст книги "Чандрагупта"

Автор книги: Апте Хари Нараян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

“Если Чандандас помогал убийцам, он просто не отважится посмотреть мне в лицо”, – решил министр.

“Моя семья находится сейчас у него, – продолжал он размышлять. – Нужно забрать их и уходить из

Паталипутры. Сарвартхасиддхи, должно быть, все еще живет в лесу. Это отшельник из рода Нандов. Надо

найти его и обратиться к какому-нибудь радже за помощью, потом вернуться сюда с войском и отомстить

предателям. Сарвартхасиддхи взойдет на престол без особого труда”.

Министр уже был уверен, что Чанакья, Чандрагупта и Бхагураян не решатся посадить его в тюрьму.

Теперь он думал только о том, как вызволить жену и детей из рук изменников и переправить в безопасное

место.

Ракшас шел, держась подальше от оживленных улиц. Наконец он очутился на каком-то незнакомом

безлюдном пустыре на берегу реки, но вскоре сообразил, что оттуда можно было пройти к дому приятеля его

слуги. Министр уже направился было туда, как вдруг из-под раскидистого дерева, мимо которого он проходил,

послышался голос.

– Чандандас, – говорил кто-то, – тебя убьют, но ведь ты не виноват, ты выполнял приказ Ракшаса. И

потом, ты мог еще спастись, но не сделал этого. Тебя убьют, и я умру тоже.

Ракшас остановился.

– Кто это? – тихо проговорил он. – Чандандаса собираются убить? Он выполнял мой приказ? Не

понимаю… А может быть, опять клевета? И Чандандас жертва подлого обмана? Снова загадка… Этот человек

должен помочь мне.

Ракшас направился к дереву. Он увидел пожилого мужчину с веревкой в руках, который стоял под

толстым суком.

– Что ты здесь делаешь? – спросил министр.

– Зачем допрашиваешь меня, почтенный? – ответил тот. – Если хочешь помешать мне, это тебе не

удастся. Понятно? Я не хочу жить. Ступай своей дорогой.

– Нет, отец, я не мешаю тебе. Но тот, о ком ты говоришь, и мне друг. Его смерть будет для меня большим

горем. Если ты скажешь, кто и почему хочет убить Чандандаса, я, может быть, найду какой-нибудь выход.

– Как! Ты знаешь Чандандаса? Считай, что у тебя нет больше друга. Эти негодяи убьют его. Погибнут

все, кто помогал Ракшасу. Чанакья, Чандрагупта и Бхагураян всех уничтожат.

– Да, это так, почтенный. Но в чем они обвинили Чандандаса?

– Известно в чем! Неужели не знаешь? Ведь по приказу Ракшаса он помогал тайно вырыть яму перед

воротами дворца, куда должен был свалиться раджа. Он и письма получал от министра, где говорилось, как все

устроить. Ракшас писал, чтобы Чандандас помог его людям, когда те придут. И тот согласился. А теперь он

умрет.

– Что ты говоришь?! Эти негодяи написали подложные письма и обманули многих! Так, значит,

Чандандас всему поверил. Неужели он не знает, что о заговоре не пишут в письмах! Выходит, Чандандас

помогал убийцам. Но теперь я вижу, что он обманут, и мне жаль его. Рассказывай дальше.

– Дальше? Когда раджа упал в яму, началась свалка, а Чандандас стал искать Ракшаса, но того нигде не

было. Через несколько дней он получил от министра письмо, в котором содержалась просьба приютить его

семью. Чандандас так и сделал, но тут его стал беспокоить Чандрагупта, который требовал выдачи семьи

Ракшаса. В случае отказа он грозился казнить Чандандаса. Последний спрятал у кого-то жену и детей министра,

а Чандрагупте отказался сказать, где они. Чандрагупта не простил ему этого и приказал казнить. Теперь его,

наверное, привели к виселице, а может, уже и повесили.

Этот рассказ ошеломил Ракшаса.

– Как тебя зовут? – спросил министр.

– Шакатдас, – услышал он в ответ.

– Шакатдас, – сказал Ракшас, – тебе известно, где сейчас жена и дети министра? Я спрашиваю тебя

потому, что ты друг Чандандаса.

– Нет, не известно. Я действительно его друг. Но он и мне не сказал, потому что такие секреты быстро

раскрываются. И правда: если бы я знал, то давно бы сказал об этом Чандрагупте, и Чандандас был бы

свободен. Ракшас запутал его, а сам скрылся. Если ради спасения своей жизни жертвуют другом, какая же это

дружба? Но Чандандас не таков.

Слова Шакатдаса больно задели Ракшаса.

– Знаешь что? – тихо проговорил он. – Отведи меня к месту казни. Я спасу твоего друга. Я тот самый

Ракшас, из-за которого умирает Чандандас.

Теперь настала очередь Шакатдаса изумиться.

Гла в а XXXV

НАРУШИТЬ КЛЯТВУ ИЛИ ПОГУБИТЬ ДРУГА?

– Я не верю тебе, – сказал он, – Ракшас не решился бы остаться сейчас в городе.

Министру с большим трудом удалось убедить Шакатдаса, что перед ним не кто иной, как сам Ракшас.

– Хорошо, я отведу тебя туда, – медленно произнес Шакатдас. – Я передам тебя Чандрагупте, и мой

друг будет освобожден. Ну, а если Чандандаса уже нет в живых, я умру тоже. Я верю, что господь дарует нам

вечное блаженство.

Шакатдас повернулся и пошел вперед, министр отправился за ним. Они пришли на берег Ганги, где

увидели Чандандаса в облачении смертника. Несчастный ожидал казни. На нем была красная одежда, на шее —

гирлянда красных цветов. Весь он был густо обсыпан красным порошком куркумы. Здесь же стояли его жена и

сын – мальчик лет десяти. Женщина пришла, чтобы умереть вместе с мужем, как того требовал обычай.

Ребенок жался к ней и испуганно спрашивал, почему на отце такая одежда и зачем они пришли сюда. Он изо

всех сил старался не плакать. У Ракшаса сжалось сердце. Министр хотел подойти к чандалам, которые

окружали осужденного. В это время один из них обратился к Чандандасу:

– Почтенный купец! Зачем умирать понапрасну? Лучше укажи, где семья Ракшаса. Махараджа

Чандрагупта милостив, он не позволит и волосу упасть с их головы. Жена и дети Ракшаса нужны махарадже

только для того, чтобы заполучить самого министра.

– Презренный чандал! – воскликнул Чандандас. – Ракшас поручил мне спасти свою семью, и, пока

жив, я не выдам их. Министр – мой друг, а я верен своему слову. Смерть мне не страшна. Я не из тех, кто

заботится только о своей шкуре.

“Ты будешь жить, Чандандас, – подумал Ракшас. – Как хорошо, что я встретил человека, который мне

все рассказал”.

Министр глубоко вздохнул, вышел вперед и обратился к чандалам:

– Ракшас, из-за которого должен умереть этот добрый человек, стоит перед вами. Отпустите его. И, если

хотите, казните меня. Чандандаса обманули. Он ни в чем не виновен.

Чандалы повернулись к Ракшасу. Жена осужденного посмотрела на него с удивлением и надеждой. Сам

Чандандас тоже был удивлен появлением министра.

– Благородный! – сказал один из чандалов, как только те пришли в себя от изумления. – Чандрагупта

приказал нам отпустить его только в том случае, если он скажет, где находится семья Ракшаса. А так просто мы

отпустить не можем.

– Послушай, уважаемый купец, – повернулся он к Чандандасу. – Если тебе надоело жить, это дело

другое. Но если ты сейчас скажешь, где жена и дети благородного министра, то пойдешь домой. Ну, так как же?

Чандандас не ответил чандалу.

– Министр, – обратился он к Ракшасу, – вы мой друг и никогда не говорите слов впустую. Поэтому я

сразу дал согласие, когда получил ваше письмо. Я даже не пришел спросить, что вы задумали. А нужно было

бы. Теперь я раскаиваюсь. Подойдите ко мне. Я скажу, где ваша семья. Заберите ее и попробуйте скрыться. Если

останетесь, неизвестно, что произойдет. Вас хотят погубить. О, если бы я пришел к вам тогда… Выходит, я

помог убить раджу и за это должен понести наказание. Министр, позвольте мне искупить смертью свою вину.

Ракшас понимал, что нужно немедленно спасать друга.

– Чандандас, – сказал он, – что бы там ни случилось, ты не должен умереть. Говори, где моя семья. Я

освобождаю тебя от данного слова. Ведь я в Паталипутре, и меня можно взять под стражу, но до сих пор

Чандрагупта этого не сделал. Зачем же ему моя жена и дети? Чандалы, отпустите этого человека.

– Министр, – ответили ему, – мы обязаны точно выполнять приказ. Если махараджа Чандрагупта

велит его отпустить – отпустим. Но без его распоряжения мы не можем этого сделать.

– Хорошо! Я сам пойду к Чандрагупте, – с негодованием произнес Ракшас.

– Ладно, министр, мы подождем, – ответили солдаты.

Ракшас решил идти к Чандрагупте и любой ценой добиться освобождения Чандандаса. Он понимал, что

другого выхода нет

– Я с ним, – продолжал министр, указывая на Шакатдаса, – отправлюсь к вашему махарадже, а вы

подождите с казнью до нашего возвращения.

– Идем скорее к Чандрагупте, – сказал Ракшас. – Мы должны спасти нашего друга и его жену.

– Министр, – ответил Шакатдас, – почему не говорите “к махарадже Чандрагупте”? Если вы не

назовете его махараджей, он даже и слушать вас не станет.

Слова Шакатдаса рассердили Ракшаса.

– Что?! – воскликнул он. – Ты хочешь, чтобы я называл махараджей этого цареубийцу?

– Ну да. Только к чему такие слова? Возможно, вам не нравится, что он взошел на трон, но какой смысл

кричать об этом? Что, вам от этого легче будет?

– Но у меня язык не повернется назвать подлеца “махараджей”.

– Значит, вы просто отправите Чандандаса на виселицу.

– Это почему же? Если я пойду к Чандрагупте, он не казнит Чандандаса. Иначе где же справедливость?

Ракшас не сдерживал своего негодования.

– Министр, – очень тихо проговорил Шакатдас, – ваш гнев неуместен. Чандандаса так вы не спасете,

еще и себя погубите. Уж лучше пусть он умрет один. Довольно и одной казни.

При упоминании о казни Чандандаса весь гнев Ракшаса прошел. Ему стало не по себе, когда он

вспомнил, что его друга ожидает смерть. Министр уже собрался идти, когда раздался крик. “Да сопутствует

победа махарадже!” – и в сопровождении свиты появился сам Чандрагупта. Ракшас нахмурился и отвернулся.

Чандрагупта сделал вид, что ничего не заметил, и обратился к солдатам, которые окружали Чандандаса.

– Как же так? – гневно спросил он. – Вы до сих пор не повесили цареубийцу! Как это назвать? Сейчас

же принимайтесь за дело! Это страшный преступник, и его нужно жестоко наказать.

– Махараджа, – заговорил один из чандалов, – мы хотели выполнить твое распоряжение, но тут

пришел министр и велел подождать с казнью до тех пор, пока он сам не принесет приказ о помиловании.

– Кто? Министр Ракшас? Так, так… И он здесь?

– Да, Чандрагупта, я здесь, – проговорил Ракшас, выходя вперед. – Тебе нужны моя жена и дети. Что

еще тебе надо от меня?

– Вы хотите, министр, – спросил Чандрагупта, – чтобы я отпустил человека, который помогал врагам

государства? Он вступил в сговор с Парватешваром, и яма перед дворцом – дело его рук. Но этот предатель

говорит, что выполнял ваш приказ. То, что Чандандас и Парватешвар рассказывают о себе, очень похоже. У них

одни и те же оправдания. Я не сомневаюсь, что Парватешвар – вдохновитель заговора, но мне не верится, что и

вы здесь замешаны. Об этом я вам уже говорил. Так как же я могу помиловать Чандандаса? К тому же он и вам,

возможно, причинил вред. Ведь до сих пор мы ничего не знаем о вашей семье. Я думаю, что когда ваша жена и

дети были в его власти, он отправил их к варварам грекам, чтобы вас считали их союзником. Может быть, это и

не так, но у нас есть подозрения. И мы хотим, чтобы ваша семья была в безопасности.

– Нет, Чандрагупта, – ответил Ракшас, – Чандандас не способен на такую низость. В этом я

совершенно уверен и не сомневаюсь, что он был обманут. Ведь Парватешвар тоже получал письма с моей

печатью. Вы должны отпустить Чандандаса. Я прошу.

– Ваша просьба, министр, для меня повеление. Однако…

Чандрагупта замолчал, и тут заговорил Бхагураян.

– Однако вам лучше оставить свое высокомерие, – проговорил он, – и снова взять на себя управление

государством.

– Бхагураян, зачем возвращаться к старому? – ответил Ракшас. – Ты, наверно, думаешь, что я перейду

на сторону убийц? Разве ты забыл, что я обещал? Я никогда не нарушу данного слова.

– В таком случае, – сказал военачальник, – как может быть нарушен приказ о казни?

– Что ж, – тихо произнес Шакатдас, обращаясь к Ракшасу, – значит, моего друга спасти нельзя. Зачем

же вы обнадеживали и меня и эту благочестивую женщину?

Ракшас молчал.

Гла в а XXXVI

ВЕРНОСТЬ СЛОВУ

Ради спасения своего друга министр готов был пожертвовать семьей, поэтому он так стремился узнать у

Чандандаса, где находятся жена и дети. Однако Чандандас, по-видимому, догадался о намерениях Ракшаса и

упорно молчал. Министр видел, что настаивать бесполезно.

“Чандрагупта, конечно, освободит Чандандаса, – если я признаю его махараджей и подчинюсь”, —

думал Ракшас.

Но он не мог принять предложения Бхагураяна.

“Разве все останется по-прежнему, – спрашивал он себя, – если я нарушу свое слово и буду служить

цареубийцам и палачам? Нет, я не смогу даже рада Чандандаса пойти к этим негодяям и изменить Нандам”.

И Ракшас принял решение.

– Чандандас и его жена могут погибнуть, – прошептал он. – Но я не должен нарушать клятву. Нет,

только не это.

Ракшас повернулся к Чандандасу и заговорил:

– Ради твоего освобождения я принял бы любые муки. Но чтобы спасти тебя от смерти, я должен пойти

на службу к людям., которые предали и убили раджу. А я не могу идти против себя самого. Думай о Владыке

Кайласы и стойко встречай свою смерть. Мне больше нечего тебе сказать. У меня нет другого выхода. Пусть

даже ты и не подозревал ничего, эти люди поймали тебя в свои сети. Ты согласился помогать им и понесешь

наказание.

Слова Ракшаса поразили Чандрагупту и Бхагураяна. Они ожидали, что при виде опасности, которая

грозит его другу, министр сделает все, что ему скажут. Но обоим теперь было ясно, что Ракшас не будет их

поддерживать.

Итак, все попытки Чанакьи (ведь Чандрагупта и Бхагураян только исполняли его волю) привлечь

министра на свою сторону не увенчались успехом.

Чандрагупта молча взглянул на Бхагураяна. Тот так же, не говоря ни слова, бросил на него ответный

взгляд. Они поняли друг друга. Но Ракшасу смысл этого безмолвного разговора был неясен. Спустя некоторое

время Чандрагупта подал солдатам знак остановить казнь.

– Раз министр здесь, наказывать этого беднягу не нужно. Отпустите его.

– Чандандас, – продолжал Чандрагупта, – ступай с миром, но не покидай Паталипутры. Ты нам

понадобишься. Мы позовем тебя.

Чандрагупта кивнул Бхагураяну и удалился вместе с ним, не глядя на Ракшаса.

После ухода Чандрагупты чандалы отпустили Чандандаса. Он подошел к Ракшасу и припал к ногам

своего спасителя.

– Меня освободили потому, что вы пришли сюда, – сказал Чандандас – Сейчас меня уже не было бы

на свете. Мне даже в голову не могло прийти, что так все может получиться. И какой же я глупец, что не пришел

и не узнал, почему вы решили рыть подземный ход и почему не позвали меня, а прислали письменный приказ.

Пожалуйста, пойдемте теперь ко мне. Ваша жена очень беспокоятся о вас – я ее тоже приведу в свой дом.

Министр слушал Чандандаса, но не мог всецело довериться его словам. Ему казалось, что не все в них

было правдой. И хотя, как считал Ракшас, его друг не мог оказаться предателем, все же министр решил

держаться настороже.

“Если я начну сейчас его расспрашивать, – думал он, – это может вызвать подозрение. Лучше пойти к

нему и незаметно, за разговором узнать обо всем”.

И Ракшас отправился вместе с Чандандасом. Он решил выяснить, что же произошло на самом деле и с

чьей помощью преступники осуществили свой замысел.

Министр знал, что открыто появляться в городе ему пока не следует, ибо народ настроен против него. Но

уйти из Паталипутры, не узнав, как могло случиться, что враги использовали его имя и свалили на него свою

вину, было выше его сил. И хотя Ракшас был уверен, что люди Чанакьи следят за каждым его шагом, он пошел с

Чандандасом, надеясь кое-что разузнать в его доме.

“Если допустить, что меня предали мои люди, – рассуждал он по дороге, – то кто же из них изменник?

На письмах действительно стоит моя печать. Значит, вполне возможно, что предал меня хранитель печати. Ведь

печать всегда находилась у него. Но так же возможно, что Хираньягупта не изменил, а просто из-за его

небрежности печать попала в руки злоумышленнику. Впрочем, заговорщики, конечно, стремились завладеть ею.

И очень вероятно. что печать была похищена. Но, с другой стороны, когда бы я ни потребовал, она всегда была

у Хираньягупты. Выходит все-таки, что печать не украли и Хираньягупта – изменник. Зачем он это сделал!

Надеялся получить деньги? Нет, быть не может! На что же он тогда польстился? Может быть, здесь замешана

женщина?”

Тут Ракшасу показалось, что он кое-что начинает понимать! Тогда министр вздохнул с облегчением и

даже рассмеялся.

– Превосходно! – прошептал он. – Если все на самом деле так, то это действительно превосходно. Ну

конечно… Хираньягупта изменил ради той, кого я сделал своей шпионкой у Мурадеви. Меня поразили моим же

оружием. Да, теперь все, что касается писем, как будто бы ясно. Но вот убийство раджи… Здесь многое еще

непонятно…

Погруженный в свои мысли, Ракшас медленно шел за Чандандасом.

Гла в а XXXVII

ЗАГОВОР ГРЕКОВ

Надежда Чанакьи на то, что Ракшас ради спасения друга примет предложение Бхагураяна, признает

Чандрагупту махараджей и станет помогать ему управлять государством, не оправдалась. Брахману было теперь

совершенно ясно, что все его козни и хитрости здесь бесполезны. Он испытывал неуверенность и искал выход.

Новые доказательства твердости Ракшаса еще сильнее распаляли в нем желание обрести для своего

воспитанника нерушимую опору в лице министра. Чанакья старался все взвесить, прежде чем принять какое-

либо решение. Брахман знал, что погибли не все Нанды и что Ракшас будет стремиться к восстановлению их

прав в Магадхе, ставя своей целью свержение Чандрагупты. Чанакья предполагал, что скорее всего министр

обратится за помощью к Малаякету, сыну Парватешвара.

“Но Малаякету один не отважится напасть на Магадху, – рассуждал брахман. – Он будет искать

поддержки. А сейчас помощь ему может оказать только один правитель. Это греческий наместник Селевк

Никатор. Даже если Селевк и Малаякету объединятся, бояться нам особенно нечего. Но если с ними будет такой

человек, как министр Ракшас, то часть народа может поддержать их. Вот этого и нельзя допустить, В самой

Магадхе не должно быть никаких волнений. Если возникнут беспорядки, их нужно сразу устранить. Победа

всегда будет за мной, пока я жив. Но ведь я не вечен и могу умереть. Чтобы дела у Чандрагупты шли хорошо,

нужен Ракшас. Однако путь, по которому мы шли до сих пор, ни к чему не ведет. Министр отказался помогать

нам, даже когда его другу грозила смерть. Он был готов отдать свою жизнь и погубить семью, но сохранить

верность Нандам. Теперь я должен встретиться с ним сам и рассказать все начистоту. Бессмысленно

придумывать еще что-нибудь и терять время.

С людьми министра удалось легко справиться, – говорил себе Чанакья. – У всех есть слабости: одни

честолюбивы и завистливы, другие любят деньги, а третьи не могут устоять перед женщинами. Иные же просто

глупы. Но Ракшас – человек совсем другого склада. Можно было обмануть Ракшаса, ослепленного своей

самоуверенностью, но как расположить к себе Ракшаса, который знает, что был обманут? Существует много

способов подчинить человека. Можно завоевать его доверие, можно подкупить, наказать, еще можно

перехитрить. Три последних способа сейчас бесполезны. Министра необходимо расположить к нам, а этого

никто не добьется, кроме меня. И я должен это сделать. Но теперь следует действовать по-другому. Хитрость

необходима там, где от нее есть польза. А здесь требуется прямота и честность. Всегда важна цель, а не пути ее

достижения. Сегодня идешь по одному пути, завтра по другому, а потом по третьему. Нужно выбирать удобное

средство и добиваться своего. Это и есть политика. Ракшас гордится Нандами. Я напомню ему о величии их

рода, буду говорить, что Магадхе грозит нашествие греков и страна может погибнуть. Министр просто не

сможет не поддержать нас”.

Чанакья всегда выполнял задуманное и ни перед чем не останавливался, он и теперь шел до конца.

Брахман был готов, если придется, умолять Ракшаса и унижаться перед ним. Цель для него оправдывала

средства еще и потому, что Чанакья знал – если министр примет его сторону и согласится помогать

Чандрагупте, он уже не предаст никогда. Однако брахману захотелось немного изменить свой план.

“Может быть, сначала мне самому и не стоит говорить с Ракшасом, – думал Чанакья. – Лучше, если к

нему обратится Чандрагупта, который якобы поссорился со мной. Министр, конечно, узнает об этом и,

возможно, поверит в ссору. А потом Чандрагупта попытается убедить Ракшаса в том, что презирает меня, и

завоюет его доверие. Царевич скажет, что убийца Нандов – это я, что сначала было решено арестовать

Дханананда, но у меня будто бы были другие намерения, которые я скрывал, и все обнаружилось, когда

преступление было совершено.

Но, возможно, Ракшас возразит, что если Чандрагупта не знал о моем замысле и теперь раскаивается, то

он не должен стремиться к власти. Министр будет говорить о возрождении рода Нандов, о Сарвартхасиддхи,

который может стать их преемником. И Чандрагупте нечего будет ответить на это. Нет, ничего не получится.

Так Ракшаса не возьмешь. Преданность и любовь к Магадхе – вот слабость министра, именно ее и нужно

использовать.

Между тем случилось то, что предвидел Чанакья. Как только сын Парватешвара, Малаякету, узнал, что

отец взят в плен и посажен в тюрьму, он тут же решил выступить в поход на Магадху, Но вскоре у него

возникло сомнение, удастся ли одному добиться успеха. Малаякету жаждал мести и в то же время понимал, что

в войне против такого противника ему потребуется помощь. Его отец был вассалом греков, и Малаякету без

колебаний обратился к ним за поддержкой. Он послал наместнику Александра Селевку Никатору письмо, в

котором рассказывал о гибели Нандов и пленении своего отца и просил выступить с войском на Паталипутру.

Для Селевка это был благоприятный случай. Он давно хотел расширить свои владения за счет Магадхи,

но не предпринимал никаких попыток, зная, что, пока там находится Ракшас, все усилия напрасны.

Александр мечтал покорить весь мир, а Селевк стремился завоевать Арьяварту, потом Магадху и другие

царства по ту сторону Ганги и распространить влияние греков на всю Индию. В странах, которые завоевал

Александр, власть греков была упрочена Селевком. А царство Нандов оставалось независимым. Попытки

греков подчинить Магадху к успеху не привели. Никатор считал, что Александр был недостаточно настойчив, и

твердил о необходимости сломить Магадху, а Паталипутру сделать своей столицей. Теперь он решил, что

настала пора осуществить планы. Селевк надеялся, что в союзе с Малаякету и при поддержке армии из

Гандхары, Камбоджи1, Пенджаба и других государств можно будет нанести поражение правителю Магадхи. И

он приготовился действовать. Селевк Никатор и Малаякету тайно встретились и обсудили вопрос, начинать ли

войну сразу или попытаться освободить Парватешвара мирным путем и только в случае неуспеха выступить в

поход. Селевк высказался за немедленное начало войны: по его мнению, при теперешней смуте в Магадхе и

недовольстве народа можно было одержать легкую победу. Малаякету же считал, что если война начнется сразу,

то Чандрагупта убьет Парватешвара. Если же отца удастся освободить, то напасть можно потом в любое время.

1 Имеется в виду древняя область Камбоджа, находившаяся на территории современного Афганистана.

– Малаякету, – сказал Никатор, – то, что ты говоришь, справедливо. Но нельзя упускать случая и не

воспользоваться смутой. Если начать переговоры, это насторожит их и они станут готовиться к борьбе.

– Верно, – ответил Малаякету, – но что, если они убьют моего отца в отместку за неожиданное

нападение? Если же его отпустят, то нам никто не помешает нарушить обещание и напасть на Магадху. Мы не

побоимся проявить вероломство, раз оно приближает нас к цели.

В конце концов было решено, что Малаякету отправит в Паталипутру посла для переговоров об

освобождении Парватешвара. В случае провала переговоров должна будет начаться война.

По приказу Малаякету в сопровождении нескольких греческих воинов в Паталипутру отправился

брахман по имени Шакалаян, который, помимо выполнения посольских обязанностей, должен был следить за

настроениями народа и выяснить возможность найти союзников в самой Магадхе. Посол беспрепятственно

добрался до Пушнапури. Но когда он подошел к городским воротам, то был задержан. Существовал строгий

приказ Чандрагупты останавливать всякого незнакомца, который входил в город или выходил из него, узнавать о

его намерениях и пропускать, только если будет получено разрешение самого махараджи. Шакалаян сообщил,

что у него есть дело к повелителю Магадхи, и когда Чандрагупте передали это, он сразу приказал пропустить

брахмана.

Гла в а XXXVIII

МАССАЖИСТ

Шакалаян начал с того, что решил на несколько дней отложить посольские дела и узнать, что думает

народ о Чандрагупте. Брахман знал, что, хотя Чандрагупта разрешил ему, как высокому гостю, делать все, что

угодно, и не ограничил его свободы, на самом деле все это были только слова.

После того как сановники препроводили посла в дом, где обычно располагались почетные гости,

Шакалаян сообщил Чандрагупте, что дорога была трудной, что он очень устал и не сможет выходить несколько

дней. Он просил извинения за то, что не пойдет сразу же на прием к махарадже.

“Как только почувствую себя хорошо, – говорилось в письме, – я припаду к вашим стопам и передам

послание моего повелителя”.

После получения письма Шакалаяна Чанакья немедленно отдал приказ своим соглядатаям внимательно

наблюдать за послом и теми, кто приехал с ним, следить за каждым их шагом и сообщать обо всем.

Между тем посол ничего не предпринимал, даже не заговаривал ни с кем из тех, кого поставили охранять

его. И он действительно не покидал дома. Чанакья догадывался, что это неспроста, и решил выяснить тайные

намерения прибывших.

“Шакалаян пришел от Малаякету с вполне ясной целью, – думал Чанакья. – Он попытается

использовать любые беспорядки. Нужно быть начеку”.

Тем временем стало известно, что враг двинулся к границам Магадхи. Чанакье хотелось узнать, перейдет

ли Ракшас на сторону греков, окажет ли им поддержку в завоевании страны или останется верным своей клятве.

Брахман послал к Шакалаяну Сиддхартхака, переодетого массажистом, который вручил послу письмо.

“Этот массажист, – писал Чанакья, – весьма сведущ в своем деле. От вашей усталости не останется и

следа. Я решил послать к вам этого человека, как только узнал о вашем самочувствии. Не пренебрегайте его

услугами”.

Когда Сиддхартхак пришел к Шакалаяну, тот сначала подумал, что не стоит оставлять возле себя

человека, который все будет передавать радже, и решил отослать его обратно. Но тут же передумал: он знал, что

нет на свете больших болтунов и сплетников, чем массажисты, брадобреи и им подобные.

“Поговоришь с ними, – сказал себе Шакалаян, – узнаешь многое. Стоит их подзадорить, и они начнут

выбалтывать все, что им известно. Так что этот человек может даже быть полезен”.

И Шакалаян оставил массажиста у себя и тут же предложил ему заняться своим делом. Он надеялся, что

во время массажа можно будет расспросить о том, о сем, узнать все необходимое. Массажист обрадовался, что

не успел прийти, как уже понадобились его услуги.

– Превосходный, – с поклоном проговорил он, – если бы вы знали, как я был рад, когда меня послали

служить вам. Ваше утомление сейчас как рукой снимет. Я служил самому махарадже Дханананду. Когда я

принимался за работу, то он намекал Мурадеви, что у меня руки мягче, чем у нее, и Мурадеви страшно

сердилась. А махараджа смеялся и говорил, что теперь она готова всех убить от зависти. Да, дурная она была

женщина. Если я начну вам все рассказывать, дня не хватит. Да и к чему это теперь? Все погибли, и Мурадеви

тоже нет на свете. Сейчас все у нас по-другому…

Массажист вздохнул и начал растирать ногу Шакалаяна. Он грустно молчал, словно вспомнил прошлое и

ему стало тяжело.

“Случай подходящий, – подумал Шакалаян. – Нужно будет разузнать у него, что происходит в городе,

что думает народ и кто настроен против теперешнего раджи”.

– Как тебя зовут? – спросил брахман.

– Саммардак, господин. Меня зовут Саммардак1. У нас в роду все массажисты.

– А, ну, теперь понятно. Потому-то у тебя и руки такие… Ты только начал, а мне уже полегчало!

Махараджа Дханананд был доволен тобой, так ведь? Вообще-то он разбирался в подобных делах.

– Зачем вы говорите “вообще”? Мне кажется, другого такого ценителя, щедрого покровителя всяких

искусств и не сыскать.

– Однако как же случилось, Саммардак, что убили вашего достойного раджу, да еще средь бела дня? Все

спали, что ли? У нас считают, что разгневан на махараджу Дханананда был народ, поэтому кое-кому и удалось

убить повелителя.

– Вы ошибаетесь, превосходный. Народ до сих пор жалеет раджу и говорит, что, если найдется

мститель, он должен покарать убийц, Народ недоволен, но что он может поделать? В чьих руках власть, тот и

правит. О господи, господи! Помоги нам.

– Так, значит, народ не был настроен против раджи?

– Какое там против! Народ поддерживал Дханананда. Да еще как! Но главный военачальник в руках

Чандрагупты, так что пока выхода нет.

– Ну, а если народ захочет найти выход? Разве вам не придут на помощь другие люди?

– Кто же они? А если и придут, то ведь с одной целью – захватить власть. Никто не станет помогать

даром.

– Но послушай, если даром никто не поможет, то ведь можно заплатить и взять все, что нужно.

– Да, конечно. А кого вы имеете в виду?

– Так-то оно так… Да, а вы, массажисты, все хитрецы. Недаром говорят: массажист среди людей – что

лиса среди зверей. Небось многое знаешь. Я хочу у тебя спросить… Скажи, если кто-нибудь без вашей просьбы,

сам придет освободить вас от этих преступников, вы окажете ему помощь?

– Господин, мы бедные люди. Чем мы можем помочь? Но если появится человек, который понравится

нам, народ может его поддержать. Но вообще-то мы люди маленькие. А что делать? С нами всегда обращались

как с баранами.

– А ты умен, Саммардак. Из тебя вышел бы неплохой политик.

– Какой там политик! Просто у нас у всех хорошо подвешен язык, вот и все.

– Ну, ну… Не скромничай. На вот тебе за хорошую работу. Теперь я себя чувствую совсем неплохо.

И Шакалаян протянул массажисту золотой браслет с изображением головы льва. Глаза Саммардака

широко раскрылись. В них были восторг и удивление. Руки его сами потянулись к драгоценности, хотя он и

делал вид, что хочет отказаться. Шакалаян был доволен: дело шло на лад.

– Саммардак, – сказал он, – а кто окажет помощь защитнику народа? Не стесняйся, говори без утайки.

Никто не узнает. Что же думают в Магадхе? Мне нужно знать это.

– Сжалься, превосходный! Теперь и стены слышат. Всюду полно шпионов. Мне кажется, что в этом