Текст книги "Чандрагупта"

Автор книги: Апте Хари Нараян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Дханананд не придал этому никакого значения. Его внимание было поглощено молодыми женщинами,

которые бросали ему цветы. Тем временем процессия подошла к тому месту, где была сделана яма. Чандрагупта

на мгновение задержался перед роковым местом и, заметив условный знак, направил лошадь так, чтобы

избежать опасности.

Мурадеви, видя, что процессия двинулась, снова начала мучиться сомнениями.

“Какая низость, – думала она, – что я позволяю убить мужа ради того, чтобы сын получил царство. Я

хочу видеть Чандрагупту царем – и убиваю свое счастье. Но еще можно предупредить раджу, еще можно

спасти его. Суматика… нет, не послушается…”

Мурадеви позвала Вриндамалу и приказала приготовить носилки. Та удивилась и вопросительно

посмотрела на свою госпожу. Мурадеви бросилась к служанке.

– Вы думаете, что я собственными руками убью своего мужа? – воскликнула она, не владея собой. —

Иди, иди. Не мешкай. Если мы не догоним раджу – все пропало. Ступай!

Вриндамала побежала. Через несколько минут все было готово. Усевшись в носилки, Мурадеви

приказала носильщикам догнать процессию. Носильщики шли быстро, но она все время торопила их.

– Скорее! – кричала Мурадеви. – Пошевеливайтесь!

И тут до нее донесся страшный крик.

Гла в а XXVII

ЗЛОДЕЯНИЕ СОВЕРШЕНО

Мурадеви до сих пор думала догнать раджу и спасти его, но теперь потеряла всякую надежду.

“Все погибло, – в отчаянии сказала она себе. – У меня было время предотвратить несчастье, но я не

сделала этого. На что же я надеюсь теперь, в последний момент?”

В голове у нее помутилось. Ей хотелось убить себя, но мысли путались, она не могла прийти ни к какому

решению. Носильщики продолжали двигаться вперед, и вдруг Мурадеви услышала, как толпа закричала: “Да

здравствует министр! Да здравствует Ракшас!”.

Удивленная Мурадеви стала прислушиваться. Ее удивление сменилось радостью.

“Так, значит, – говорила она себе, – Ракшас разоблачил коварного Чанакью и спас раджу. Будь

благословен Ракшас! Я возненавидела Дханананда и хотела его смерти, но ты спас ему жизнь. Теперь я должна

понести кару. Я искуплю вину своей жизнью, и мне простятся все грехи”.

Тем временем носильщики, которых она больше не подгоняла, замедлили шаг. Издали все доносился

многоголосый шум и приветственные крики в честь Ракшаса. Носилки двинулись быстрее, и тут Мурадеви

увидела людей, с воплями бежавших навстречу. Толпа неслась прямо на них и чуть не сбила носильщиков с ног.

Еще немного – и носилки опрокинулись бы, но, к счастью, носильщики удержали свою ношу. Они опустили

носилки на землю и встали вокруг, чтобы защитить их от бегущих мимо людей. Дальше идти было невозможно

– огромная толпа двигалась сплошным потоком.

Толчок отвлек Мурадеви от ее мыслей. Она хотела спросить, в чем причина остановки, но тут подошел

один носильщик.

– Дальше идти нельзя, госпожа, – сказал он. – Это не толпа, а море. Оно смоет нас Никто не знает, что

случилось. Одни проклинают Ракшаса, другие кричат о каком-то страшном несчастье. Ничего нельзя понять.

Прикажите – я пойду и узнаю, в чем дело.

Слова носильщика удивили Мурадеви. “Если говорят о несчастье, значит Чанакья добился своего, —

думала она. Но что означали те приветствия?”

– Иди и узнай, – приказала Мурадеви одному из носильщиков. – Дальше мы пока не пойдем.

Остальные пусть останутся со мной, будут охранять меня.

Ее охватило страшное беспокойство. Спустя некоторое время, встревоженная тем, что носильщик не

возвращается, Мурадеви позвала второго и приказала ему отправиться на поиски и заодно узнать, что

происходит.

– Он сейчас придет, госпожа. Не беспокоитесь о нем, – сказал тот.

Но Мурадеви не слушала его.

– Все равно иди, – повторила она.

– Вы, двое, охраняйте носилки! – бросил носильщик оставшимся и ушел.

Мурадеви была не в силах сдерживать тревогу. Прошло всего несколько минут с тех пор, как ушел второй

носильщик, но она уже обратилась с вопросом к двум оставшимся:

– Вернулся кто-нибудь? Если никто сейчас не явится, я сама пойду. А вы двое будете охранять меня и

поведете через эту толпу. Посмотрите, может быть, это они. Постойте, я сейчас выйду.

Мурадеви быстро вышла из паланкина и решительно приблизилась к носильщикам.

– Вам лучше остаться на месте, госпожа, – сказал один из них. – Вы привыкли ходить только дома по

коврам. Как же вы пойдете через эту толпу? Ведь они несутся, словно их гонит ураган. Да и куда идти?

Позвольте нам все самим разузнать.

– Я пройду и не через такую толпу, – ответила Мурадеви. – Вы только будьте рядом.

Мурадеви бросилась вперед. Хоровод страшных мыслей кружился у нее в голове, ужас и отчаяние

сжимали сердце. Но Мурадеви упорно шла и шла с какой-то мрачной решимостью. Носильщики изо всех сил

старались уберечь ее от толчков и ударов обезумевшей толпы. Но, увы, это им не всегда удавалось. В другое

время люди, завидев Мурадеви, сами расступились бы, чтоб дать ей дорогу. Сейчас же они будто ослепли. Их

крики были исполнены смятения и страха. Людской поток с неистовой силой несся вперед, словно подгоняемый

смертельной опасностью. Мурадеви, пробирающаяся пешком, в сопровождении только двух слуг, не выделялась

в толпе, ее не замечали.

– Махарани, – взмолились носильщики, – сил нет идти дальше! Не вернуться ли назад?

Но Мурадеви не согласилась, “Если Дханананд погиб в западне, – думала она, – я сама брошусь туда”.

– Не оставляйте меня, – попросила она носильщиков. – Отведите ко дворцу. Вы не пожалеете, вас

щедро наградят.

Обещанная награда и любопытство сделали свое дело: слуги согласились сопровождать Мурадеви

дальше. Они пошли рядом с ней и, без устали работая локтями, довели ее наконец до дворца.

И тут Мурадеви увидела страшное зрелище: на дне огромной ямы грудой лежали тела, залитые кровью.

Вокруг стояли стражники, некоторые из них криками и угрозами отгоняли собравшихся горожан. Мурадеви

замерла от леденящего ужаса, в глазах у нее потемнело. Потом она вся задрожала и почувствовала, что сознание

вот-вот покинет ее. В этот момент к Мурадеви сзади приблизился какой-то человек.

– Женщины не должны смотреть на подобные вещи, – услышала она шепот. – Ты очень смела,

госпожа. Сама пришла поглядеть, как удалась затея. Смотри же! Свершилось все, чего ты хотела. Но это

считают делом рук Ракшаса. Он исчез очень своевременно, когда свита раджи подходила к яме. А теперь

поспеши уйти отсюда. Я тоже больше здесь не останусь.

Лицо Мурадеви было закрыто покрывалом, но Чанакья (а это был он) узнал ее. Для него появление

Мурадеви не было неожиданностью. Брахман предвидел, что она придет сюда. Он подошел к Мурадеви

вплотную и сделал знак солдатам, чтобы те оттеснили людей, которые находились поблизости. Чанакья говорил

очень тихо, но Мурадеви сразу узнала его голос. Ее охватил гнев. Не в силах сдержать себя, она резко

повернулась к брахману.

– Злодей! – воскликнула она. – Ты заставил меня совершить то, чего не сделала бы ни одна дочь

арьев. Лучше бы мне с сыном раньше умереть. Но я всем расскажу правду и сама брошусь в эту яму. А с тобой

и моим сыном, которого ты подчинил себе, поступят так, как вы того заслуживаете. Если он понесет кару, то

простится ему тот грех, что я навлекла на него.

Мурадеви отбросила с лица покрывало.

– Слушайте, люди! – закричала она. – В этом злодействе Ракшас не…

Но тут один из солдат, то ли по знаку Чанакьи, то ли сам заподозрив что-то неладное, подошел к

Мурадеви, намереваясь ее оттеснить. И в это время Мурадеви увидела, что к ней из толпы, оглядываясь на

Чанакью, бегут несколько бхилов.

“Если они меня схватят – все погибло, – подумала она. – С Чанакьей бороться бесполезно. Он все

равно победит, снова околдует меня. Только бы искупить… Скорее, скорее…”

И Мурадеви бросилась к краю ямы.

– Подлый Чанакья! – закричали она. – В будущей жизни ты станешь злым демоном. А я умираю как

сати1!

С этими словами Мурадеви прыгнула вниз. Яма была глубокая, и по приказу Чанакьи там находились его

люди, чтобы добить тех, кто свалился в нее. Но убивать Мурадеви не было необходимости. Судьба сжалилась

над ней: она лежала на дне ямы застывшая и недвижимая.

Читатель уже знает, каким образом министр Ракшас покинул Дханананда и его свиту. В письме,

поднесенном на кончике копья, говорилось, что город окружен войсками Парватешвара. Прочтя послание,

Ракшас решил немедленно действовать. Уверенный, что теперь раджа благополучно доедет до места, министр

отправился узнать, когда и при каких обстоятельствах у стен Паталипутры появился Парватешвар. Вскоре после

того как Ракшас скрылся из виду, шествие подошло к краю замаскированной ямы, вырытой около дворцовых

ворот. Те, кто ехал впереди, рухнули вниз. Вместе с двумя слонами в яму упали все Нанды. Гонцы Чанакьи,

которые прятались в яме, зарубили раджу и его сыновей мечами и закричали, как им было приказано: “Да

здравствует министр Ракшас!”. Другие заранее наученные люди подхватили этот клич. Потрясенная толпа

решила, что министр имеет прямое отношение к случившемуся. А те, кто знал, что раджа покинул дом

Мурадеви по настоянию Ракшаса, были полностью убеждены в виновности министра.

1 В Индии существовал обычай самосожжения вдовы на погребальном костре мужа. Женщина, проявившая таким образом

преданность супругу, называлась сати, буквально – “святая”.

Этого как раз и добивался Чанакья. Именно он послал Ракшасу письмо с сообщением об осаде. Брахман

намеревался сделать так, чтобы все думали, будто министр уничтожил Нандов и теперь готов отдать

Паталипутру Парватешвару. Осада города, таким образом, тоже должна была выглядеть как заговор Ракшаса.

По замыслу Чанакьи, защитником Магадхи должен был явиться Чандрагупта, которому отводилась роль

победителя Парватешвара, спасителя чести рода Нандов.

Впервые имя юноши привлекло внимание народа, когда еще один отряд переодетых горцев с криками:

“Победа царевичу Чандрагупте!” – кинулся в яму, чтобы ранить для виду двух-трех исполнителей убийства и

помочь бежать остальным.

В дальнейшем мы узнаем, как Чанакья осуществил свой замысел.

Гла в а XXVIII

ПЛЕНЕНИЕ ПАРВАТЕШВАРА

Когда Парватешвар получил первое письмо с печатью министра, оно не вызвало у него ни малейшего

подозрения. Этот человек мечтал о троне Магадхи и готов был использовать любую возможность для захвата

власти.

Парватешвар был самым могущественным из тех правителей, которых Александр Македонский после

вторжения в Индию сделал своими вассалами. Правители Паталипутры не скрывали своей вражды к

Парватешвару, как сатрапу греков, и считали его варваром, так же как и самих завоевателей. Нанды гордились

том, что они сохранили независимость, в то время как другие покорились грекам. В свою очередь, Парватешвар

тоже ненавидел правителей Магадхи и завидовал им. Он готов был при первом удобном случае мстить гордым

противникам. Поэтому вполне понятна та радость, которую испытывал Парватешвар после получения письма

от Ракшаса. Он прекрасно понимал, что если сам министр переходит на его сторону, то победа обеспечена

Парватешвар ответил согласием. Вскоре пришло еще одно письмо, в котором, между прочим, было сказано:

“В назначенный день вам нужно подойти к Паталипутре с небольшим войском и окружить ее. В большой

армии нет необходимости. Когда вы войдете в пределы Магадхи, население будет обеспокоено, но всем следует

говорить, что вы пришли по приглашению раджи Дханананда и пробудете в Паталипутре несколько дней. Если

войско будет небольшое и к тому же не причинит вреда населению, никто ничего не заподозрит. Моя армия в

полной готовности. Военачальник Бхагураян на моей стороне. Я хочу, чтобы вы взошли на трон Магадхи,

Сейчас; династия Нандов может быть уничтожена одним ударом. Если вы упустите этот случай, то останетесь

ни с чем, а я погибну. Я готов оказать вам всемерную помощь. Вас будут прославлять, как освободителя

Магадхи от власти Дханананда, и вы станете императором”.

Парватешвар, который уже мнил себя царем Магадхи, пришел в восторг н без всяких колебаний решил

действовать. К тому же на размышления у него не было времени. Парватешвар уверил себя в том, что медлить

нельзя, что сейчас нужно только одно – быть решительным. И он выступил с небольшим войском. В то время

как это войско шло на Паталипутру, населению говорили, что Дханананд пригласил Парватешвара на

дружескую встречу. Солдаты не выказывали враждебности и ни у кого не возникло никаких подозрений. Войско

Парватешвара двигалось быстро, не встречая преград.

Итак, Парватешвар подошел к стенам Паталипутры, осадил ее и стал ждать, когда перед ним откроют

городские ворота и встретят его как победителя. Парватешвар был уверен, что и Ракшас и Бхагураян со своей

армией помогут ему захватить власть. Но надеждам этим не суждено было осуществиться.

Вскоре после начала осады войско Парватешвара было атаковано со стен города. Греческий вассал и его

военачальники пришли в крайнее замешательство, когда на них посыпался град стрел. Парватешвар пытался

понять действия тех, кого он недавно считал своими союзниками, и постепенно в нем стали просыпаться

сомнения. Чем больше думал Парватешвар, тем больше упрекал себя за доверчивость.

“Преданность Ракшаса своему господину всем известна, – говорил он себе. – Мог ли министр

оказаться изменником? Да и письма были получены при довольно странных обстоятельствах. Либо письма

были подложные, либо Ракшас пустился на дьявольскую хитрость, чтобы заманить и погубить меня,

опаснейшего врага Нандов. Нужно было послать шпионов и все разузнать. Непонятно, почему я не сделал

этого! Почему поверил в подлинность этих писем? Почему отбросил все подозрения и бросился вперед очертя

голову? Что ж, я сам виноват во всем…”

Больше всего Парватешвар сожалел о том, что пришел с небольшим войском. Ведь если бы он думал, что

будет воевать с могущественной Магадхов, а не надеялся на легкую победу, то подготовился бы к походу иначе.

Между тем осажденные яростно оборонялись, и в рядах войска Парватешвара начался ропот. Однако

Парватешвар все еще надеялся на то, что произошло какое-то недоразумение, и пытался уверить в этом своих

приближенных. Но упорство оборонявшихся не ослабевало, и наконец войско начало отходить. А стоит хотя бы

нескольким солдатам показать спину противнику, как сразу исход всего сражения ставится под угрозу. Так

случилось и с войском Парватешвара. Как только его солдаты начали отступление, распахнулись городские

ворота, и армия Бхагураяна бросилась преследовать неприятеля. Впереди всех на огромном слоне мчался

Чандрагупта. Лицо его сияло восторгом битвы. Могучее животное, поднимая тучи пыли, врезалось в толпу

бегущих людей. Солдаты, воодушевленные своим предводителем, стремительно преследовали отступающего

врага. Поражение Парватешвара было полным. Большая часть его воинов попала в плен, однако сам он был

пока еще на свободе. Чандрагупта хотел во что бы то ни стало захватить вассала греков. Передав Бхагураяну

командование войском, отважный юноша с небольшим отрядом бросился в погоню за Парватешваром.

– Если схватишь его, – сказал Чанакья Чандрагупте, когда тот садился на слона, – считай, что ты на

троне. Без него не показывайся мне на глаза.

Чанакья хорошо понимал, что успех дела во многом зависит от того, останется Парватешвар на свободе

или нет.

“Чандрагупту еще очень мало знают, – давно решил Чанакья, – сразу занять престол ему будет трудно.

Народу Магадхи нужен герой. И Чандрагупта может им стать. Он должен сыграть роль освободителя страны от

злейшего врага”.

Чандрагупта настиг Парватешвара у самой границы Магадхи и после короткого, но ожесточенного

сражения взял его в плен. Парватешвар предлагал большой выкуп и говорил об условиях мира, но Чандрагупта

не соглашался отпустить его. Ведь это был лучший подарок любимому учителю. Вассал греков должен был

предстать перед народом Магадхи как убийца Нандов и, согласно обычаю, пройти через весь город с другими

пленными во время победного шествия Чандрагупты. Поэтому о выкупе или заключении мира не могло быть и

речи. Под охраной солдат пленники направились в Паталипутру.

Теперь у Парватешвара было достаточно времени, чтобы понять то, что с ним произошло. Двух человек

считал он причиной своего поражения: самого себя и Ракшаса. Парватешвар проклинал свою слепую алчность

и коварство того, кто был для него образцом верности и чести, кого он ненавидел и уважал, считая

неспособным на коварство и обман.

Парватешвар, как и Ракшас, был политиком и пытался разгадать цель министра в его игре. Однако

попытки разобраться в этом ни к чему не приводили. И тут Парватешвар решил спросить обо всем Чандрагупту.

Ведь сам он теперь был всего-навсего пленным и не угрожал безопасности Магадхи, поэтому многие тайны

потеряли свое значение. Но Чандрагупта резко ответил, что не знает намерений Ракшаса и что действия

министра касаются только его самого. Юноша решил скрыть правду от пленника, иначе пришлось бы сказать,

что Ракшас здесь ни при чем и что Парватешвар стал жертвой хитрости другого человека. Но Чандрагупта не

хотел говорить об истинном виновнике событий.

Чандрагупта испытывал к Чанакье сложные чувства. С одной стороны, он был признателен брахману за

все, что тот для него сделал. Ведь Чанакья заменил ему отца и мать, а теперь стремился сделать царем Магадхи.

Однако средства, которыми пользовался брахман для достижения своих целей, были не по душе Чандрагупте. И

он чувствовал то, что чувствует сын, которому не нравятся поступки отца, но который не решается открыто

сказать об этом из уважения к нему. Чандрагупта решил, что не его дело разбирать, что хорошо и что плохо в

его приемном отце. Он считал своим долгом повиноваться Чанакье и всегда поступать так, как тот говорил ему.

Чанакья приказывал – Чандрагупта исполнял приказания.

Но вернемся к брахману, с беспокойством и нетерпением ожидавшему исхода погони за Парватешваром.

Когда наконец пришло долгожданное сообщение, Чанакья был безмерно счастлив. Он немедленно начал

готовиться к торжественной встрече победителя, придавая этой церемонии огромное значение для прихода

Чандрагупты к власти.

В Паталипутре шли приготовления к встрече юного царевича. В городе царило небывалое оживление,

всюду были видны взволнованные лица, тут и там собирались возбужденные толпы. По приказанию Чанакьи на

всех улицах и площадях глашатаи объявляли народу о приближении победоносного войска и пленении

Парватешвара. В специальных указах говорилось о том, что Паталипутра обязана своим спасением только

Чандрагупте, который в самый тяжелый момент, когда махараджа был мертв, а осажденный город находился

под угрозой захвата, один с небольшим отрядом выступил против неприятеля и обратил его в бегство. Глашатаи

кричали, что Парватешвар понесет жестокое наказание и что махараджа Чандрагупта хочет расследовать, кто в

городе был заодно с врагом Магадхи и убил раджу Дханананда. Они призывали народ приветствовать

мужественного царевича, отомстившего за смерть Нандов.

Праздничная суматоха в городе усиливалась. Дома и улицы украшались гирляндами. Чанакья приказал

перед некоторыми домами воздвигнуть столбы победы, которые устанавливались в особо торжественных

случаях. Но люди подражают друг другу, и вскоре шесты и столбы были поставлены по всему городу.

Гла в а XXIX

ПРОЗРЕНИЕ РАКШАСА

Вернемся на некоторое время в прошлое, к тому времени когда процессия во главе с раджей двигалась ко

дворцу.

Ракшас был изумлен и обеспокоен тем, что говорилось в письме, которое ему вручил гонец. Прежде всего

он не мог понять, каким образом Парватешвар смог подойти к городу, а всеведущий министр, то есть он сам,

ничего не знал об этом. Удивленный и встревоженный, Ракшас спешил выяснить, что происходит. И тут ему

сообщили, что армия находится в боевой готовности и может нанести удар Парватешвару. Это успокоило

министра. “Хорошо, что Бхагураян сделал все сам”, – подумал он.

Военачальника в расположении войск не было, и Ракшас послал за его помощником. Но тот ответил

через посыльного, что не может покинуть своего поста, ибо распоряжения Бхагураяна могут прийти в любую

минуту. Министр очень удивился, но решил, что произошла какая-то ошибка и помощник просто не знает, кто

вызывает его. Ракшас снова послал за ним. Но и на этот раз помощник Бхагураяна не явился. Министр

рассердился не на шутку. Он не мог себе представить, чтобы в Паталипутре кто-либо посмел выказать ему такое

неповиновение. Разгневанный Ракшас сам отправился к помощнику Бхагураяна.

– Ты непочтителен со мной, – сказал он сурово. – Но сейчас речь не об этом. Парватешвар осадил

Паталипутру. Немедленно выступай и заставь неприятеля отойти.

– Командующий у нас Бхагураян, – ответил тот спокойно. Приказано выполнять только его

распоряжения. Поэтому без его ведома ни один солдат не сдвинется с места.

Ракшас был в замешательстве, он не поверил своим ушам.

– Ты как будто не видишь, с кем говоришь! – сказал министр гневно.

В ответ помощник только улыбнулся. Теперь Ракшас совсем растерялся. Он хотел еще что-то сказать, как

вдруг послышался отдаленный гул. Министр решил, что войско Парватешвара пошло на приступ.

– Враг вступил в город, уже гибнут люди, а тебе все равно? – проговорил Ракшас, побледнев от гнева.

Он не знал, что предпринять.

– Без распоряжения Бхагураяна никто не натянет лука и не обнажит меча, – был невозмутимый ответ.

– Нужен приказ военачальника.

– Значит, Бхагураян заодно с Парватешваром! – вскричал министр. – Он виновник всего. Из-за него

гибнет столица!

– Министр, – вдруг услышал Ракшас, – впрочем, какой же ты теперь министр… Уже все знают, кто

предатель в Паталипутре. Радже, которого ты убил, никто не поможет. Но Паталипутра не погибнет, и ты

поплатишься за свою измену.

Голос был тихий и ровный. Ракшас повернулся к говорившему и узнал военачальника. Министр не мог

поверить, что эти слова произнес Бхагураян. К тому же он ничего из них не понял. А тот, больше не обращая на

Ракшаса никакого внимания, заговорил со своим помощником.

– Парватешвар окружил город, – сказал Бхагураян. – Нужно атаковать его.

Тут снова послышался гул, и Ракшас поспешно вышел, решив, что теперь ему незачем здесь терять

время. Министр старался понять происходящее, но не мог найти никакого ему объяснения.

“Бхагураян занят обороной города, – размышлял он, – и сейчас его можно оставить в покое. Я займусь

им позже. Нужно подумать о махарадже. Он, наверное, уже в совете. Надо идти туда. Если раджа узнает о

нападении Парватешвара, он сам ринется на врага”.

Ракшас быстро зашагал к дворцу. По улицам с криками бежали люди. Стоял такой шум, что министр

почти ничего не слышал, но иногда ему казалась, что выкрикивают его имя. В это время кто-то тронул его за

руку. Ракшас повернулся и увидел своего слугу.

– Господин, – быстро сказал тот, – вам бы сейчас спрятаться куда-нибудь. Все проклинают вас. Вы

еще можете скрыться. Вас пока никто не узнал. Спасайтесь, эти люди способны на все.

– Где раджа? – спросил Ракшас. – Доехал до дворца?

Услышав это, слуга остолбенел. Министр повторил вопрос.

– Господин, – тихо заговорил слуга, – раджа с сыновьями теперь там, где… И вы меня, бедного…

– Не понимаю, что ты говоришь, – сказал Ракшас. – Ты о чем? Почему меня проклинают, и зачем мне

скрываться? Что все это значит?

– Ведь махараджа… – бормотал слуга. – Вас проклинают, потому…

– Что? – перебил министр. – Уж не потому ли, что я вытащил махараджу из сетей этой Мурадеви и

помог вернуться к делам государства? Ты что мелешь? Не хватил ли лишнего по случаю праздника? Ну, говори

же! Не то я…

– Вам грозит беда, господин, – проговорил слуга. – Пожалуйста, уходите отсюда. Я потом все

объясню. Если вы и сделали что-нибудь, господин, я все равно буду служить вам. Но здесь вам нельзя долее

оставаться. Теперь, после смерти раджи, всякое может случиться.

– Как? Махараджа погиб?! – вскричал Ракшас. – Что за небылицы ты несешь? Что все это значит?

– Вы не должны возвращаться к себе. Вам нужно скрыться, – продолжал слуга. – Вы все узнаете

после.

– Что такое? Мне нужно прятаться? Что я, вор какой-нибудь? Ты хочешь свести меня с ума. Слушай, ты

мой верный старый слуга, но сегодня я очень недоволен тобой.

– Что же мне делать, господин? – грустно отвечал тот. – Все говорят, что яму вырыли по вашему

приказу. Вы и ушли оттуда, чтобы оказаться в безопасности и…

– Какую яму?! Ничего не понимаю! Расскажи все по порядку.

– Я все расскажу, только пойдемте отсюда.

Ракшасу вдруг пришло в голову, что совершено преступление, в котором подозревают его. Он вспомнил,

что ему незадолго перед тем говорил Бхагураян. Все это показалось министру весьма странным. Он согласился

пойти со слугой: что ему еще делать, пока он не знает о случившемся? Слуга привел его к своему приятелю и

там рассказал обо всем. Горе и стыд охватили Ракшаса.

“Это злодейское убийство, – думал он. – Как могло случиться, что я ничего не знал о заговоре? Ведь до

сих пор для меня не было тайн”.

Когда же до сознания министра дошло, что все считают его убийцей, он словно ощутил сильный удар и

вновь обрел способность рассуждать. Теперь Ракшасу было ясно, что этот заговор – дело рук сильного и

умного врага. Прежде всего им мог быть Бхагураян. Все говорило за то, что он вступил в сговор с

Парватешваром. Военачальник мог сообщить Парватешвару о своих замыслах и просить помощи. Иначе

прислужник греков не отважился бы напасть на Магадху.

Несмотря на сложность и опасность своего положения, министр не потерял присутствия духа и решил

проверить все подозрения. Он дал клятву найти убийцу и отомстить за смерть Нандов.

Гла в а XXX

ПОБЕДНОЕ ШЕСТВИЕ ЧАНДРАГУПТЫ

Паталипутра торжественно встречала победителя. Толпы народа заполняли улицы, по которым должно

было пройти победоносное войско. Чанакья не жалел сил, чтобы склонить народ на сторону Чандрагупты.

Всюду сновали доверенные люди брахмана, которые твердили о бескорыстии и благородстве отважного юноши,

заодно восхваляя преданность и мужество Бхагураяна. Чанакья, конечно, понимал, что, пока не улеглись

страсти после гибели царской семьи, не следует устраивать слишком пышной встречи. Это могло бы только

повредить делу. Он хотел лишь, чтобы народ был признателен Чандрагупте, привык к его имени и не подумал

впоследствии, что тот явился захватить трон.

Между тем отряд Чандрагупты вступил в город. Впереди всех с покорно сложенными ладонями,

неподвижный, как изваяние, ехал Парватешвар. Хотя возбуждение в связи с разыгравшимися событиями еще не

улеглось, все получилось так, как хотел Чанакья. Народ бурно приветствовал Чандрагупту и Бхагураяна. Люди

словно забыли о гибели Нандов. Однако Чанакья хорошо знал переменчивое настроение толпы.

“Пока к Чандрагупте не привыкли, – думал он, – его по следует подолгу показывать людям. Династия

погибла, народ неспокоен, и трудно сказать, что может случиться”.

Чанакья решил как можно скорее возвести Чандрагупту на престол.

“Предвидеть события невозможно, – говорил он себе. – Не тратить времени даром – вот что значит

сейчас проявить настоящую мудрость и дальновидность. С празднествами нужно кончать, и поскорее”.

Как только юный победитель в окружении воинов вошел во дворец, брахман распорядился отправить

Парватешвара в тюрьму и позвал Чандрагупту и Бхагураяна на совет. Во время беседы Бхагураян сказал, что

нужно обязательно выяснить, где находится Ракшас.

– Разве я могу выпустить его из-под надзора в такое время? – с улыбкой сказал Чанакья. – С тех пор

как он покинул процессию Дханананда, за ним следит мой соглядатай. Ракшас – человек особого склада. И он

не потерял головы после случившегося. Теперь нужно держаться все время настороже. Нельзя позволить ему

уйти из Паталипутры. Один бог знает, что он предпримет, если ускользнет из рук. Поэтому теперь же надо

сделать все возможное, чтобы министр был на нашей стороне. Но в первую очередь стране нужен раджа. И

нельзя терять времени. Должно собрать, как того требует обычай, наиболее влиятельных людей из брахманов,

воинов, купцов и образовать совет. Этим людям следует сказать, что необходим человек, который имел бы

власть произвести расследование и покарать убийц и, кроме того, наказать Парватешвара, рвавшегося захватить

город и отдать его во власть греков. Им нужно рассказать правду о рождении Чандрагупты. Ну, а о Ракшасе мы

поговорим потом.

Бхагураян поступил так, как советовал Чанакья. Он быстро обдумал состав собрания и тут же пригласил

самых видных купцов и множество знатных воинов – на их поддержку он смело мог рассчитывать

Обрисовав положение страны, лишившейся царя, и всячески превознося Чандрагупту как спасителя

отечества, он представил собравшимся юного героя – единственного оставшегося в живых, чудом спасенного

отпрыска из рода Нандов. Чандрагупту закидали вопросами. Природный ум и воспитание Чанакьи сослужили

ему хорошую службу. Когда некоторые из присутствующих заговорили о Ракшасе, Чандрагупта, сказав, что в

Паталипутре лучше не произносить этого имени и что в скором времени все разъяснится, сразу перешел к

своим планам возмездия преступникам и справедливого государственного управления.

Итак, в совете все обошлось как нельзя лучше. Бхагураяну блестяще удалось представить воцарение

Чандрагупты как нечто само собой разумеющееся и направить все помыслы собрания на суд и расправу над

пособниками греков.

Теперь пришла пора объявить народу имя нового царя. В торжественном указе, составленном Чанакьей

для оглашения во всех людных местах, бегло говорилось о восшествии на престол Чандрагупты. Зато дальше

самыми яркими красками изображалась его решимость в кратчайший срок покарать виновников страшных

злодеяний. Все это внушало народу мысль, что Чандрагупта не думает о троне, а горит единственным желанием

– во что бы то ни стало найти и наказать преступников.

Оставалось только дождаться, когда ближайшее счастливое положение планет в неподвижных домах-

созвездиях позволит совершить обряд помазания на царство.

Тем временем было решено начать расследование убийства Дханананда. По приказу Чандрагупты

Парватешвара привели из тюрьмы на допрос. Сначала он не хотел отвечать на вопросы и молчал. Но в конце

концов сказал, что напал на Паталипутру после того, как получил письма Ракшаса. Чанакья спросил

Парватешвара, где находятся эти письма. Тот колебался некоторое время, но потом передал письма брахману.

Тут же были и точные списки с его собственных ответов на них. Чанакья был очень рад, что эта ложная улика

против Ракшаса не утеряна и сослужит еще свою службу. По окончания допроса брахман подозвал к себе

военачальника.

– Бхагураян, – сказал он, – тебе нужно встретиться с Ракшасом. Но ни слова ему о том, что сказал