Текст книги "Негатор магический обыкновенный (СИ)"

Автор книги: Аня Творцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава одиннадцатая « Летающий автомобиль или как мы ломаем камины»

Глава одиннадцатая « Летающий автомобиль или как мы ломаем камины»

Возвращение на Тисовую ничем не запомнилось, дядя, как всегда, ворчал, да ещё и вещи все отобрал, всё, кроме палочки, она в ножнах от мастера Олливандера была, так и не была обнаружена. Тётя, как всегда, загружала за двоих. За себя и за Дадли то есть. Дадли же, как всегда, в своей манере играл, бездѣльничал, в общем дѣлал всё что угодно, лишь бы только ничего не дѣлать, а ещё толстел. Сам же Гарри скучал и спустя недѣлю не утерпел, передѣлал всё, что тётя для него на этот день придумала и, выбравшись из дома, удрал подальше, махнул палочкой и почти на полдня к мистеру Скамандеру в помощники записался. Бодрый пожилой магозоолог был совершенно не против. И они вместе с Рольфом много всякого передѣлали, но как сказал бы Дадли или же Рон, нифига не интересного. Убрали у лошадей, задали им корма, а также почистили их специальными щётками. Опыт данный Гарри оценивал не иначе как волшебный. Ведь до этого дня он лошадей вблизи разве что в зоопарке видѣл, а тут ещё и потрогать можно, да что там говорить, мистер Скамандер даже покататься на них мальчикам разрешил. Идея принадлежала Рольфу, он приметил, с каким восхищением Гарри смотрит на оказавшегося перед ним жеребца.

После обеда понаблюдали за лукотрусами, покормили парочку презабавнейших, живущих у мистера Скамандера помимо жмыров демимасков. В общем, ни разу не скучали. А также выяснили, что Рольф ему оказывается писал, фото Ирия играющего с Ясенкой присылал, вот только Гарри непонятно почему не ответил. Именно так и выяснилось, что никакого письма Гарри не получал. И если бы не разрешивший ему по выходным приходить к Ирию именитый дед… В общем, странная история вышла, а ещё через недѣлю лишь подтвердившаяся. На этот раз с помощью взрослых Рольф письмо уже как положено, то есть с чарами оповещения о вскрытии, отправил. Означало это, что если письмо будет получено… В общем, Гарри его ждал, ждал, да так и не дождался. Как и любого другого письма. Но вот перевалил за свою вторую половину июль и никем так и не поздравленный с днём рождения Гарри очень расстроился. Рольф уехал на континент, в Грецию вроде бы. Обещал что-то интересное прислать. А вот ни Гермиона, ни Невилл, ни даже Рон ему так и не написали. Грустные мысли вяло ковыряющего свою овсянку Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона.

– Сегодня, как вы помните, у нас важный день… – начал он. Гарри от неожиданности поперхнулся. – …возможно, именно сегодня, – продолжал мистер Дурсль, – я заключу самую крупную в жизни сдѣлку… – Услышав это уже набившее оскомину заявление Гарри поспешно вернулся к своей каше и лежащей поодаль от тарелки гренке. "Как дядя уже надоел со своей дурацкой сдѣлкой! Последнюю недѣлю только о ней и разговор.", – А дядя тем врѣменем продолжил:

– Не мешало бы ещё раз отрепетировать сегодняшний вечер. Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своём месте. Петунья, ты будешь…

– В гостиной, – подхватила его слова будто бы не совсем здоровая на голову улыбающаяся тётя. – Моя обязанность – со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей.

– Прекрасно. А ты, Дадлик?

– Я открою гостям дверь, – ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: – Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто!

– Ах! Они сразу его полюбят! – воскликнула тётя Петунья.

– Молодец, Дадлик! – похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. – А ты что будешь дѣлать?

– Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет, – пробубнил на одной ноте Гарри.

– И чтоб ни единого звука! – напомнил дядя. – Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье, и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать…

Представление-ролёвка продолжалась ещё что-то около пяти минут. И Гарри, ещё несколько раз подтвердивший то, что свою роль он запомнил на твёрдое отлично, доел, помыл за всеми посуду и тихо, как и требовал того дядя Вернон, ушмыгнул мышкой к себе. И так как дѣлать было решительно нечего, стянул с полки одну из так и нетронутых Дадли книг. Они так и остались здесь, и раз уж их никто не забрал, в итоге мальчик углубился в чтение попавшего в его руки Оливера Твиста. Помнится, именно его им задавали в прошлом году на летнее чтение.

Очнулся Гарри из-за того, что давление на матрас изменилось, как если бы на него кто-то присел или же животное какое небольшое запрыгнуло. Отложил книгу и чуть не ахнул от изумления. На краю его кровати сидѣл самый настоящий всамдѣлишный домовой эльф. Практически такой же, разве что более презентабельный, прошлой осенью ему с Ирием помогал. Воспоминание о любимом мохнатом друге заставило сглотнуть ни с того, ни с сего поднявшийся в груди тугой комок. " Как он там…?" Что же до эльфа, вот он был странным, в Хогвартсе Гарри таких ни разу не видѣл. Весь замызганный, чумазый, более всего он напоминал жертву ядерного апокалипсиса, крайне похожий на выживших после оного. О которых Гарри узнал из забытого некогда Дадли комикса. С той лишь разницей, что в комиксе были люди, а тут был именно домовой эльф. А дальше завертелось, домовик был, судя по всему, неадекватный, он то голосил, то порывался причинить себе хоть какой бы то ни было физический ущерб. В ужасе Гарри пытался угомонить это совершенно неадекватное, лопочущее о том, что ему нельзя в Хогвартс, создание. Увы, но практически безуспешно. Доводов разума это существо, судя по всему, не воспринимало и несмотря ни на что, по совокупности таки довело Дурслей. И пусть что удалось не дать ему колдовать, это никак не помешало, и шуму тот произвёл достаточно.

Позже Гарри узнал, что Мейсонам Тётя Петуния, спасая ситуацию сказала, что они мол опекают больного, не в полной мере дееспособного племянника, и тем не позволила столь мечтаемой Верноном сдѣлке сорваться. Мистер и миссис Мейсен прониклись и, кажется, даже натянутость и фальшь именно на несчастное дитя родителей алкоголиков списали. «Бедный мальчик, не переживайте Петуния, дорогая», – произнесла тогда миссис Мейсон. – Господь всемилостив, он видит ваш труд и неравнодушие.

Увы, стоило Мейсонам распрощаться, как с трудом сдерживающий до этого гнев Вернон Дурсль буквально влетел на второй этаж. Следствием чего стало то, что Гарри нехило так досталось. От ремня и не только, а на утро его ещё и заперли. Решёток на окна не поставили, спасибо инспекции пожарной, по требованиям которой глухими оные дѣлать было запрещено. Так как-либо дверь запирайте, либо окно, и то только с возможностью открыть. Узнавший об этом явившийся в тот день в управу за затребованным кампанией по установке разрешением Вернон плюнул и развернувшись ушёл. Как итог, в случае чего вылезти из окна было потенциально вполне себе можно, вот только прыгать со второго этажа мальчику было боязно, да и даже в случае удачи идти Гарри было всё равно некуда.

Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное врѣмя суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ. Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость. И лежащий на своей кровати Гарри с грустью думал о том, что толку вызволять себя, используя магию, если ещё перед отъездом декан на вполне себе доступном для всех первачков, да и не только для них языке разъяснила, что именно и как именно за это будет. Без подробностей и тем не менее, колдовать на каникулах не достигшим совершеннолетия студентам категорически запрещалось. О чём недвусмысленно свидетельствовал тот самый подписанный и вдоль и поперёк перечитанный Гарри бланк-уведомление.

Так продолжалось практически недѣлю, на исходе которой даже прыжок со второго этажа без какой бы то ни было магии был уже вовсе даже не таким уж и страшным. Останавливало лишь то, что Хедвиг такого скорее всего не переживёт, она не Ирюша, и вообще в клетке. На висящем на противоположной от кровати стене календаре было уже десятое августа. И уверенности в том, что не явись он в школу, за ним хоть кого бы то ни было пришлют, у мальчика не было. Друзья ему не писали, ну или же письма их к нему не доходили. Особой разницы в этом не было. Именно с этими мыслями перечитавший уже всё что только было в комнате, Гарри перевернулся на бок и постарался уснуть.

Ему снилось, что его подарили зоопарку. Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний». Люди глазеют на него сквозь прутья решётки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке. В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал:

– Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр.

Потом появились Дурсли, и Дадли, достав из кармана лазерный фонарик, тот самый красненький, принялся свѣтить им Гарри в глаза.

– Перестань, не мешай мне… Я хочу спать… – пробормотал перевернувшийся на другой бок уставший ото всего этого мальчик. Неожиданно подул ветер, а в следующий миг Гарри окончательно проснулся и как раз воврѣмя, так как из окна, заметьте – второго этажа, на него смотрела веснушчатая физиономия его однокурсника Рона Уизли.

– Рон! – едва шевеля губами произнёс Гарри, и буквально в два шага оказался у, как оказалось, приоткрытого окна, видимо, он забыл его закрыть на защёлку, когда ложился. – Рон, как ты здесь очутился? Что ты… – и только начав говорить Гарри заметил, что Рон смотрит на него из старенького, бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что неимоверно развеселило близнецов Фреда и Джорджа, сидящих спереди.

– Привет, Гарри! – воскликнули они в один голос.

– Что происходит? – спросил Рон. – Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить.

– Эм… Прости, я их не получал, Рольф мне тоже самое говорил, писал мол тебе, а ты молчишь. Не знаю как так, но я ничего не получал, – тихим, на грани слышимости голосом ответил затравлено оглядывающийся на находящуюся за его спиной дверь в комнату Гарри. – Рон, дружище, и вы спереди тоже, вы даже не представляете, как я рад вас всех видеть, но Мерлина и Морганы ради тише, если тётя или, упаси Мерлин, дядя проснутся…

– Не получал, говоришь? – тоже перейдя на шёпот, с явным удивлением пробормотал Рон. – Странно, сова возвращалась, как если бы ты письма забрал.

– Ни единого не видѣл ни от тебя, ни от Невилла и даже от Гермионы, про Рольфа и говорить нечего.

– Стоп, так ты что общаешься с ним что-ли?

– Ну да, он же сам меня приглашал, как и дед его, да и Ирюша сейчас у них.

– То есть, ему ты получается ответил?! – Несколько громче, чем хотелось произнёс явно обиженный Рон.

– Да нет же, говорю же, он тоже жаловался, а я в тот раз попросту к нему приехал. Дед его разрешил, а меня мои в тот день вконец достали, вот я и вызвал Рыцаря, и сбежал.

– Кого вызвал?

– Ночного рыцаря, – хором ответили весело улыбающиеся близнецы. – Балда ты, братец, и мы вместе с тобой, чего сами не сообразили то? А ну и ладно, – махнул рукой тот из них, что сидѣл за рулём. – Ты сам то как, на письма не отвечаешь, сам не пишешь, случилось что-ли чего? Отец вчера опять же с работы пришёл, сказал, что в вашем районе дичь какая-то и магии скачки. Источник их не опредѣлили, но напряглись знатно, а мы, как услышали, решили надо к тебе, раз на письма ты не ответил.

– Простите парни, я не мог, как и сказал, я ничего не получал, а сам написать я тоже не могу, Дурсли сову мою заперли, она уже месяц с лишним как в клетке. А недѣлю назад ко мне в комнату неизвестно чей домовик приходил. Дурной совсем, на голову ушибленный, я на силу его утихомирить сумел. Все дичь какую-то нёс, кстати, там ведь и про письма было что-то. Но я его, увы, не понял, у дяди званый ужин был, а он башкой об раму, такое захочешь – не представишь, и в общем, я теперь наказан и под арестом.

– Под арестом, ты? А ну-ка посторонись.

– Если Дурсли проснутся, мне несдобровать.

– Не боись, – произнёс тот из близнецов, что сидѣл на переднем пассажирском сиденье. Тогда как его брат плавно повёл рулём и бирюзовый старенький фордик подплыл к окну практически вплотную.

– Рон, посторонись, а ты, Гарри, забирайся, остаток лета погостишь у нас, мама с папой против не будут, они Рону сами тебя пригласить разрешили.

– А как же мои школьные вещи?

– А где они? – Спросил тот из близнецов, что был за рулём.

– В чулане под лестницей. А дверь комнаты заперта на ключ.

– Ну, это пустяки, – отозвался с переднего сиденья, судя по всему, всё-таки Джордж. – Отойди-ка. Всего несколько секунд и один из близнецов был уже на подоконнике. Тихо на цыпочках спустился на пол. Несколько секунд, и в его руках оказалась самая обыкновенная шпилька. Буквально пара мгновений, тихий щелчок, и дверь с совершенно немудрёным, ни разу ни сейфовым замком, была уже открыта.

– Многие волшебники считают, что учиться у маглов таким фокусам – пустое занятие, – сказал Фред. – Мы так не думаем. Кое-чему у них стоит учиться. Хотя, конечно, работать с быстротой молнии они не умеют. Я спущусь за твоим чемоданом, помнится, он у тебя лёгкий и небольшой совсем, а ты пока собери тут всё, что тебе может быть нужно, – произнёс Джордж и тихо, на цыпочках вышел из комнаты. Гарри неуверенно оглядѣлся. Удрать от Дурслей хотелось неимоверно сильно, но и сдѣлать нечто подобное было как минимум боязно.

– Давай быстрее, – поторопил его Рон и, более не раздумывая, Гарри вытащил из находящегося в комнате платяного старого шкафа свой старый школьный рюкзак, и максимально быстро покидал в него всё мало – мальски показавшееся ему ценным. Несколько книг, запасное белье, ещё какую-то малозначимую, но сейчас кажущуюся ценной мелочёвку. Именно в этот момент в комнате вновь появился Джордж, уже с его чемоданом.

– Эх, мне бы такой, лёгкий, компактный, не то что наши громыхалы.

– Я вам на Косой улице, когда закупаться будем, подарю, – тут же откликнулся Гарри, и передав высунувшемуся из машины Рону свой рюкзак, взялся за клетку.

– Ну ты скажешь тоже, чемодан от T&T.

– Мне Скамандер, как и обещал, за случку заплатил две тысячи сто галеонов, – улыбаясь во все тридцать два ответил ему Гарри и, передав Рону клетку с Хедвиг, дождался, когда тот протянет ему руку, вцепился в неё своей правой и перебрался на борт. В соседней спальне громко всхрапнул дядя Вернон. И решивший поторопиться, явно обалдевший от услышанного Джордж передал им чемодан. После чего и сам перебрался в тут же отчаливший от своей импровизированной пристани фордик. Задняя дверь хлопнула.

– Жми на газ, Фред! – крикнул явно довольный собой Рон, и машина на всей скорости помчалась вверх, держа курс на луну.

Ворвавшийся в открытое окно ветер встрепал волосы, Джордж перебрался вперёд и лишь спустя минуту таки произнёс.

– Да ты гонишь, две тысячи сто галеонов?!

– Так я же вам ещё в Хогвартсе рассказывал, не верите – Перси спросите, он тоже там был и всё подтвердит. Жалко вы Филча тогда не видѣли. Мистер Скамандер на кошку его глянул, про котят спросил, а завхоз наш гордо: Топил мол, топлю и топить буду, а Скамандер ему такой: Поздравляю мол, сорок тысяч утопили…

– Чего, вот этого ты нам точно не рассказывал, – хором выдали уставившиеся на него близнецы. – ФИЛЧ, сорок тысяч, КАК?!!

– Да не знаю я, но он вроде бы как всех братьев Ирия того, избавился от них в смысле, – чуть поёжившись, и так и не выпустив руку Рона из своей правой, пояснил и сам недоумевающий по этому поводу Гарри.

– Это он что полужмыров… ой мамочки, ой дурной-то. То-то мы в толк никак взять не могли, чего он смурной то такой и на людей бросается, а оно вот оно как. Ясно теперь, что это Перси то все про Ирия, да про Ирия, дорогой мол, породистый шибко, а оно вот оно как. Ну ничего же себе.

– Угу, – согласился с близнецами уже секунд тридцать ковыряющий замок на клетке Хедвиг протянутой ему одним из них шпилькой Гарри. Миг, щелчок, и радостно бьющая крыльями птица оказалась на свободе.

– Так или иначе, но я рад, что мы прилетели за тобой, – сказал Рон и, судя по всему, чуть подумав добавил. – Знаешь, как я безпокоился! Пишу тебе, пишу, и никакого ответа. Сначала подумал, что виновата Эрроу… и кстати, может ты это, меня отпустишь уже?

– Не могу, или ты забыл, что у меня акрофобия? – совершенно натурально бледнея, произнёс вмиг представивший себе что будет, если он отпустит заземлившего его сейчас Рона Гарри. Тот в ответ изумлённо моргнул, затем хлопнул себя по лбу свободной рукой, и в ответ сжав руку друга, пробормотал что-то похожее на извинения. А Гарри тем врѣменем, с трудом справившись с собой, что все приняли за приступ этой самой акрофобии, поинтересовался: – А кто такая Эрроу?

– Наша почтовая сова, старая-престарая. Летит, летит с письмом и вдруг упадёт по дороге. Я пробовал Гермеса просить…

– Кого? – удивлённо вновь переспросил друга Гарри.

– Сову Перси. Мама с папой подарили ему, когда Перси назначили старостой, – пояснил с переднего сиденья Фред.

– Но Перси его не дал. Сказал, что Гермес нужен ему самому.

– Перси вообще ведёт себя странно этим летом, – нахмурился Джордж. – Без конца пишет кому-то письма, часами сидит запершись у себя в комнате. Ну сколько можно надраивать до блеска значок старосты! Ты взял слишком далеко на запад, Фред, – спохватился он, указывая на компас, вдѣланный в щиток управления.

– А ваш отец знает, что вы взяли его машину? – спросил Гарри, и так догадываясь, какой услышит ответ.

– Эм… Надеюсь, что он и не узнает, – пробормотал живо уткнувшийся в приборную панель Фред.

– А вот и наше шоссе, – сказал решивший переключиться с неудобной темы Джордж, вглядываясь в редеющую тьму через ветровое стекло. – Ещё минут десять, и мы дома. Уже свѣтает, кажется, будем воврѣмя.

Горизонт на востоке слабо заалел. Посмотревший на приборную панель Фред начал снижение и Гарри различил внизу межи полей и купы деревьев.

– Мы почти над деревней Оттери-Сент-Кэчпоул, – сообщил Джордж.

Земля быстро приближалась. Сквозь кроны деревьев уже просвечивал пунцовый краешек солнца.

– Садимся! – объявил внимательно смотрящий на дорогу перед собой Фред. Миг, удар, касание и машина, чуть подпрыгнув, коснулась колёсами земли. И Гарри впервые увидѣл настоящий, волшебный дом.

Похоже, изначально это был небольшой кирпичный свинарник, но потом к нему врѣмя от врѣмени пристраивали и сверху, и с боков всё новые комнаты, дом подрос на несколько этажей, но выглядѣл до крайности неустойчиво, и буквально попрал собою все мыслимые и немыслимые законы строительства. На красной черепичной крыше торчали пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора». Сбоку крыльца, рядом с огромной заржавленной кастрюлей, красовалась груда резиновых сапог разных цветов и размеров. По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали. " Наверное именно так и выглядит деревенская жизнь", – подумал с интересом осматривающийся кругом Гарри.

– Не бог весть что… – скромно пробормотал наблюдающий за действиями именитого однокурсника Рон.

– Теперь наверх. Все по своим кроватям. Только тихо! – шёпотом скомандовал Фред. – Мама позовёт завтракать. Ты, Рон, побежишь вниз и радостно крикнешь: «Смотри, мама, кто ночью объявился!» Она обрадуется, и никто не заметит, что машину брали. Не замечая скептически смотрящего на горящий на первом этаже дома свѣтъ Гарри.

– Ладно, – согласился Рон. – Идём, Гарри, – позвал он. – Я на ходу с… – Поперхнувшись, Рон смолк, и лицо его пошло явственными пятнами: в окнах «Норы» горел свѣтъ, а от крыльца, разгоняя кур, к ним приближалась миссис Уизли. Это была маленькая, полная женщина с добрейшим лицом, сейчас напоминающая саблезубого тигра.

– Надо было Ночного Рыцаря вызывать, – констатировал инстинктивно спрятавшийся за спину одного их близнецов Гарри.

Фред охнул.

– Ох, мамочки, – вырвалось у Джорджа.

– Именно, Джордж, именно, – покивала ему вставшая напротив них и явно не так чтобы довольная миссис Уизли. На ней был фартук в цветочек, из кармана которого торчала волшебная палочка. – И? – грозно вопросила она.

– Доброе утро, мамочка, – произнёс Джордж весёлым, как ему наверное показалось, голосом.

– Вы что, не понимаете, как я волновалась? – яростно прошептала смерившая его наполненным праведным гневом материнским взглядом миссис Уизли.

– Прости, мамуля, но мы должны… были…

– Пустые постели! Никакой записки! Исчезла машина! Могли попасть в дорожную аварию! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Вы ни о ком, кроме себя, не думаете! Такого я, сколько живу, не припомню! Вот погодите, придёт отец. Старшие братья никогда ничего подобного не совершали, ни Билл, ни Чарли, ни Перси…

– …наш пай-мальчик, – закончил тираду Фред.

– НЕ ГРЕХ БЫ И ПЕРЕНЯТЬ У ПЕРСИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ! – воскликнула миссис Уизли, тыча пальцем в грудь Фреда. – Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец из-за вас может потерять работу… – и лишь только когда у неё в лёгких закончился воздух, перевела дух и наконец заметила прячущегося за спиной одного из близнецов неизвестного. – Так, а это ещё кто там с вами, а ну признавайтесь, что именно и где именно вы натворили?!

– Здравствуйте, миссис Уизли, это я, Гарри, Гарри Поттер в смысле. Вы мне ещё на рождество свитер очень красивый прислали. Он такой тёплый, моя вам огромная за него благодарность, – нервно запинаясь пробормотал рискнувший высунуться из своего укрытия Гарри.

– О Гарри, дорогой, о Мерлин, вот негодники, вы что натворили. Надеюсь, что ты хотя бы не поранился?! – воскликнула вмиг, казалось бы, забывшая о собственных сыновьях миссис Уизли, и тут же принялась осматривать на предмет каких бы то ни было повреждений оказавшегося перед ней мальчика.

– Я в порядке, миссис Уизли, честно, а ребята, не ругайте их, они ведь меня спасали.

– Спасали, о Мерлин и Моргана, что случилось, возможно, стоило бы…

– В безпокойстве нет никакой необходимости, просто мои опекуны, то есть мои дядя и тётя, они, в общем они боятся магии, и поэтому решили… В общем, они меня наказали, просто за сам факт. Я, честное слово, ничего не дѣлал и на каникулах, как и велено, не колдовал, просто мой дядя, в общем он… Он совершенно нетерпимый человек и он очень боится магии. И он, в смысле они решили меня запереть и не пускать в Хогвартс, а ребята – они беспокоились. Я на письма не отвечал. И они в общем вот… – несколько сумбурно выдал нагора поток перемешенной и от слова совсем не структурированной информации Гарри, и видя, что убивать ни его, ни ребят никто вроде бы по крайней мере прямо сейчас не собирается, продолжил. – Мой дядя, он, в общем, он меня запер и решил, что если меня почти не кормить, то тогда я их вот прям совсем не заколдую, а ещё сову мою на полтора месяца в клетке запер!

Ошарашенная столь сумбурным потоком мыслей миссис Уизли видимо чему-то своему кивнула, после чего ещё раз смерила всю компанию весьма, как показалось Гарри, проницательным взглядом, задержала оный на нём, и видимо придя к какому-то внутреннему для себя решению, указала на дом.

Оказавшись внутри, Гарри тихо замер и с интересом осмотрелся. В домах волшебников он до этого не бывал и поэтому всё и вся сравнивал. И какой бы странной ни была " Нора" снаружи, внутри она была весьма любопытной, уютной, живой. Ничего общего со стерильной атмосферой, царившей на первом этаже Тисовой. Кухня и столовая этого дома, и дома на Тисовой были совершеннейше разными.

На стене над плитой висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр на их циферблате значилось: «врѣмя чая», «врѣмя кормить кур», «Опоздание», и тому подобное. На каминной доске стопки книг. Гарри прочитал на корешках: «Заколдуй себе сыр!», «Чары, применяемые при выпечке», «Как в одну секунду приготовить пир. Чудодейственная магия!». За мойкой на стене висело старенькое, годов быть, может быть, шестидесятых радио, которое вдруг заговорило. Гарри даже подумал, что ослышался. Диктор объявил:

«Час волшебников. Начинаем выступление известной певицы, ворожеи Селестины Уорлок».

Сама же миссис Уизли, как оказалось, уже поставила немалых размеров чугунную сковороду на плиту и одноврѣменно с готовкой стреляла обещающим все кары небесные взглядом в тихо устроившихся за столом детей, тихо бормоча.

– Не понимаю, о чём вы только думали… Тебя, Гарри, если что всё это не касается, я ни в чём тебя не виню, – одноврѣменно выставляя на стол тарелки, наполняя их снедью и жестом приглашая его садиться, произнесла миссис Уизли. – Присоединяйся, – произнесла она, увидев его лёгкую неуверенность. – Раздѣли с нами трапезу, а вот после… – её взгляд вновь переместился на вжавших головы в плечи близнецов. – Лететь через полстраны на нелегальном зачарованном автомобиле! Наверняка кто-нибудь заметил! – и отвернувшись, прикоснулась своей волшебной палочкой к находящейся в раковине грязной посуде. Миг, и та принялась сама себя мыть, оттираться, ополаскиваться, и наконец устраиваться на, судя по всему, положенном для неё месте.

– Была низкая облачность… – промямлил сидевший напротив Гарри Фред.

– Во врѣмя еды не разговаривают, – оборвала сына гневно посмотревшая на него миссис Уизли.

– Они морили его голодом! – попытался исправить ситуацию Джордж.

– К тебе это тоже относится! – веско оборвала второго близнеца мать. Неожиданно на кухню вторглось отвлекающее обстоятельство в виде рыжеволосой девочки, одетой в длинную ночную рубашку. Девочка тоненько вскрикнула и выбежала из кухни.

– Это Джинни, моя сестра, навряд ли ты её по вокзалу запомнил… – прошептал проводившие девочку взглядом Рон на ухо Гарри. – Она говорила о тебе всё лето.

– Да, говорила, – кивнул Фред. – Скорее всего она попросит у тебя автограф, – улыбнувшись, пошутил он. Но, встретив очередной наполненный праведным гневом взгляд матери, опять уткнулся в тарелку. Никто больше не проронил ни слова. Молчали, пока тарелки не опустели, что произошло довольно быстро.

– Ох, как я устал, – сладко зевнул Джордж, положив на тарелку нож с вилкой. – Пойду-ка посплю…

– Нет, не пойдёшь, – оборвала его собирающая со стола посуду миссис Уизли. – Ты не спал всю ночь по собственной глупости. Ступай в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили.

– Но мама… – заранее безнадёжно запротестовал Джордж.

– И вы оба тоже, – посмотрела она на Фреда с Роном и прибавила, обратившись к Гарри: – А ты, мой мальчик, ступай наверх, отдохни. Ты ведь не просил их лететь за тобой в этом несчастном автомобиле.

– А можно мне пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов. Я их никогда не видѣл! – попросил, неуверенный в том что хочет сейчас остаться один в незнакомом ему доме Гарри.

– Если тебе это и в самом дѣле интересно, но выдворять гномов – скучная работа. Посмотрим, что об этом сказано у Локонса. – Миссис Уизли взяла с каминной полки увесистый том.

– Но мы знаем, как их выдворять, – запротестовал Джордж.

– А ваше мнение, молодой человек, я кажется и вовсе не спрашивала, – пригвоздила сына принявшаяся листать немалых размеров справочник миссис Уизли.

Увесистый том в её руках более всего походил на базарную поваренную книгу, такая некогда была у тёти. Вот только та в ней весьма быстро разочаровалась. Рецепты из оной были на редкость малопригодными. На видимом Гарри форзаце красовалось, судя по всему, фото её автора, обрамлённое золотым тиснением с завитками:

– Ах, он прекрасен! – воскликнула миссис Уизли. – А как знает свой предмет – домашних вредителей. Это замечательная книга…

– Мама его обожает, – прошептал так, чтобы его услышал только Гарри, Фред.

– Не говори глупостей, – произнесла тем не менее прекрасно расслышавшая его слова миссис Уизли и слегка порозовела, да так и застряв на первой странице спустя что-то около минуты произнесла. – Ну ладно, если вы знаете лучше Локонса, как обезгномить сад, идите и работайте. И если хоть один гном останется, пеняйте на себя.

Зевая и ворча, братья поплелись в сад. Гарри пошёл за ними. Сад был большой и запущенный, какой, по мнению Гарри, и должен быть. Дурслям он, конечно бы, не понравился: слишком много сорняков, газон не подстрижен, но зато каменную ограду осеняли искривлённые узловатые ветви старых, судя по всему, плодовых деревьев, на клумбах росли незнакомые Гарри цветы, а находящийся чуть поодаль заросший зелёной ряской небольшой пруд явно был полон лягушек.

– Не могу сказать, что это хоть сколь бы то ни было интересно, но, в общем вот, смотри, – с этими словами произнёсший их Рон почти полностью занырнул в оказавшийся перед ним куст пиона и после скоротечной, и судя по раздающейся из куста брани, успешной схватки вытащил из оного оказавшегося на весу уродливого недочеловечка.

Крути меня, крути! – верещало это ни разу не похожее на рождественских или же садовых гномов, коих можно повстречать у добропорядочных англичан на газоне, существо. После чего, если Гарри не привидѣлось, показало Рону весьма неприличный жест, после чего попыталось его пнуть.

– Старайся дѣлать то же самое, – сказал посмотревший на Гарри Рон и убедившись в том, что тот смотрит, высоко подняв гнома, начал размашисто его раскручивать («Крути меня!»), как лассо. Прочитав в лице Гарри ужас, Рон прибавил: – Ему это не повредит. Только голова закружится, и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.

С этими словами Рон выпустил из руки лодыжки гнома, и тот пролетев метров пять, шмякнулся наземь где-то за изгородью.

– Близковато! – оценил старания младшего брата Фред. – Спорим, я доброшу своего вон до того пня.

И если в начале Гарри в некотором недоумении жалел запускаемых в полёт недочеловечков, то весьма скоро перестал. Своего первого гнома он решил перебросить через изгородь без раскрутки. Но тот, почуяв слабину новоявленного гонителя гномов, изловчился впиться острыми как бритва зубами ему в палец. Отодрать его оказалось не так-то просто. И после этого Гарри их было уже нисколечки не жалко. Палец болел, кровоточил, а отдувались за это, понятное дѣло, собратья сие гадство содѣявшего.

В скорости выяснилось, что хватать их правой рукой было не только более удобно. Но также ещё и более эффективно. Оказавшиеся в хватке Гарри гномы становились как будто бы парализованными. Они не ругались, не пытались сопротивляться, да и улетали едва ли не дальше, чем те, которых запускали близнецы.

– Наши гномы глуповаты, – заметил Джордж, схватив сразу нескольких. – Услышат, что началось выдворение, так и лезут на поверхность. Нет, чтобы забиться поглубже в норы.

Скоро в поле столпилось несколько десятков изгнанников, и они длинной вереницей, ссутулив плечики, побрели прочь. Некоторые из них при этом явственно потряхивали головой и были и в самом дѣле как будто бы дезориентированы.