Текст книги "Негатор магический обыкновенный (СИ)"

Автор книги: Аня Творцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцать девятая «Дамблдор и министр, начало»

Лето пролетело как не было, на этот раз в Италии. И как и в прошлом году, семейство Олливандеров арендовало весьма уютную виллу на берегу Средиземного моря. Следствием чего стало это самое море, а также прилагающиеся к нему солнце и едва ли не безконечное количество пиццы. Обалденной, практически умопомрачительной, особенно после двух лѣтъ практически полного воздержания. Домой возвращались загоревшими до состояния головёшки, все, за исключением дедушки. Мастер от солнца в этом году под зонтиком спрятался. Урока прошлого года ему, как он сам это всё пояснил, более чем хватило. А потому застать его врасплох у младших так и не вышло. Ну да не больно-то и хотелось, вот то ли дѣло петь песни у разведённого под ночным небом костра. В итоге, Гарри к Адэйну в ученики напросился и к августу уже вполне сносно себе на гитаре бренчал. Собственно, так она в Хогвартсе и оказалась, гитара в смысле.

А пока дорвавшиеся до лета и солнца подростки отдыхали, в магической Англии творилась история. Лишился своего места, ни с того ни с сего заявивший о якобы возрождении неназываемого, Альбус Дамблдор. Доказательств он, разумеется, ни Визенгамоту, ни лично министру не предоставил. Чем собственно готовящегося к выборам в следующем году действующего министра магии Корнелиуса Фаджа и разозлил. Ни при чём был Малфой и его деньги. Он вообще за последние три месяца в министерстве появлялся лишь дважды, и с министром не видѣлся. Последствиями же стало то, что профессора ЗОТИ в этом году назначили напрямую из министерства. Предшествовало всему этому то, что по окончании учебного года предыдущий преподаватель данного предмета был обнаружен у себя в покоях мёртвым.

Произошло это через сутки после того, как ученики отбыли на каникулы. А потому осталось практически никем незамеченым. Никем, кроме министра, судя по всему. Итогом этого и стало то, что преподавателя в буквальном смысле назначили. Вначале, правда, никого так и не нашли, но да не без помощи министра это случилось. И все заинтересованные к пренеприятию Альбуса о судьбе всех предыдущих своих потенциальных коллег оказались весьма качественно просвещены. Один пропал, другой карьеры лишился. Дутой, на косметических заклинаниях построенной, но тем не менее карьеры. Чего-либо плохого в итоге разве что об Р.Ж. Люпине сказать было невозможно. Тихо-мирно уволился, сразу же после того как экзамены принял. И, как и все, не более года отработал. Грозный глаз и вовсе вот прямо в Хогвартсе умер. Тихо, как показало обследование, мирно, во сне. И тем не менее – именно умер. В итоге ни стращать, ни паче того, угрожать Фаджу никому не потребовалось. Кандидаты сами всей глубиной проблемы проникались.

Именно так и вышло, что двадцать девятого августа, когда Альбусу отказал последний из возможных претендентов на должность, министр его и обрадовал. Радости, правда, на лице Дамблдора как-то незаметно было, ну да подобное к дѣлу, как говорится, не пришьёшь. А тем врѣменем истлел последний в этом августе календарный листок и не успел его пепел осыпаться, как на его месте появился точно такой же, но уже сентябрьский.

До вокзала добрались без приключений. И, как и ранее, за руку с дядей пересекли барьер. В тележке чемодан, за левым плечом подаренная Адэйном на день рождения гитара. А на плече непосредственно кот, красивый, белый. Ничего необычного в общем, ну кроме гитары, разумеется. Диковинный, надо признать, для школы чародейства и волшебства музыкальный инструмент. Но вот в царившую по случаю отправления поезда в оную школу суету, ворвался дробный перестук колёс медленно набирающего ход паровоза. А вскоре и друзья подтянулись. Забежал Рольф, рассказал, что мол котятки из второго помёта что-то там юниорское на чемпионате мïра взяли. Вроде бы как даже все призовые места. И то только потому, что судьи не смогли их всех на первое место усадить. Банально площади тумбочки не хватило. Про призовые ещё, мол, а если точнее, то ту их часть, что ему как хозяину кота производителя причиталась. А также за двух нашедших своих хозяев зверей тоже упомянул. На счёте, мол, уже. После чего значком старосты сверкнул и в вагон для них выделенный унёсся.

Так до Шотландии и доехали. Кто-то заходил, кто-то уходил. Поздороваться ли, спросить ли. Тихо по итогу практически не было, но да тихо – и в купе полном подростков! Одна только Гермиона, несмотря ни на что, читала, в процессе умудряясь ещё и Мерлина своего гладить. Но вот поезд начал вполне явственно замедляться и за окном показалась до боли знакомая уже хогсмидская платформа. Первокурсников, правда, в этом году встречал почему-то не Хагрид. Правда, Гарри на это не так чтобы внимание обратил. Отсутствие полувеликана отметил, да и всё на этом. Устроился в карете, да так до Хогвартса и докатил. После был Большой зал и рассаживающиеся за своими столами студенты. Но вот все преподаватели заняли свои места и несколько мгновений спустя двери Большого зала отворились, пропуская безсменно ведущую за собой ещё не распредѣлённых по факультетам первокурсников, МакГонагалл. В руках у неё была та самая, из года в год встречающая всех новичков трёхногая табуретка. На которой в свою очередь располагалась распредѣляющая шляпа. В этот раз их стайка была не такой уж и большой. По крайней мере, так показалось мазнувшему по ним взглядом Гарри.

И вот находящаяся на трёхногом табурете шляпа встрепенулась. В её тулье открылась похожая на рот прорезь и зал огласила ежегодная для Хогвартса песня. На этот раз она призывала всех её слышащих забыть о распрях и сплотившись в единое целое, проложить сквозь тернии тропинку к знаниям. А если по-простому, то учёбой заниматься, а не всяким там, к ней не так чтобы относящимся. Многих в зале эта песня заставила переглянуться. А некоторые так и вовсе в сторону преподавательского стола развернулись. С чем это было связанно, Гарри не знал, но взгляды, направленные на Дамблдора и сидящую на месте преподавателя женщину парень отметил. А затем началось распредѣление и стало как-то не до того.

Новичков в этом году поступило прилично, из-за чего распредѣление затянулось едва ли не на час. И вот когда крайний из первокурсников умостился за столом принявшего его факультета, со своего места поднялся лучащийся, как показалось Гарри, дежурной улыбкой Дамблдор. И оглядев всех собравшихся, произнёс:

– Нашим новичкам, добро пожаловать в насиженные гнезда! Придёт ещё врѣмя для речей, но сейчас врѣмя для другого. Уплетайте за обе щеки! – и в тот же миг на столах возникла еда и Гарри, скорее уже по привычке, чем пользы для, осмотрелся и подобрав себе как всегда оказавшиеся в досягаемости вкусности, принялся за уплетание оных. Всего понемногу, а в итоге час спустя ему казалось, что ещё хотя бы глоток – и он точно лопнет. Как тот шарик, в который иголкой ткнули. И именно в этот миг тарелки и очистились. И со своего места вновь поднялся директор:

– Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, – вполне привычно по прошлым годам начал он. – Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы – запретная зона для учеников. Мистер Олин, наш школьный смотритель, попросил меня – как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз – напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Олина.

Так же у нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств, – как-то неискренне, как показалось Гарри, продолжа, тем врѣменем задержавший на миг на их столе взгляд Дамблдор и отпив глоток воды, что для него было как минимум необычно, продолжил:

– Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…

И умолк, с недоумением посмотрев на сидящую на два места правее него профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь.

Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, будто ничего на свѣте не желал сильнее, чем услышать её выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть своё изумление. Брови профессора Спраут исчезли под, как это казалось со стороне, небрежно растрёпанными волосами, губы профессора МакГонагалл стали тоньше, чем Гарри когда-либо у неё видѣл. Ни разу ещё новый учитель не осмеливался перебить директора во врѣмя его ежегодного обращения.

– Благодарю вас, директор, – жеманно улыбаясь, начала Амбридж, – за добрые слова и приветствия. – и мелко откашлявшись – «кхе, кхе» – продолжала:

– Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! – Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. – И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц!

Гарри оглядѣл зал, но счастливых лиц что-то не приметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются в таком, прямо скажем, неожиданном тоне.

– Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!

Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех.

– Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придётся позаимствовать у неё кофточку, – шепнула Парвати Лаванде, и обе они беззвучно захихикали.

Профессор Амбридж снова издала своё «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более дѣловито. Слова были скучными и как будто вызубренными.

– Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц дѣлом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выдѣляют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение – иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, – первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному дѣлу преподавания.

Тут профессор Амбридж сдѣлала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор МакГонагалл так сурово нахмурила брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Гарри явственно увидѣлъ, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Спраут. Амбридж между тем в очередной раз кхе-кхекнула и заговорила дальше:

– Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дѣло руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим удѣлом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных врѣменем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством, потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то врѣмя как другие с течением лѣтъ выявляют свою ненужность. Точно так же некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сдѣлаем же шаг в новую эру – в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.

Договорив, она села. Дамблдор похлопал. И остальные профессора последовали его примеру, но примерно с середины речи внимательно наблюдавший за ними Гарри заметил, что некоторые сомкнули ладони всего раз или два.

– Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, – произнёс вновь поднявшийся так, словно ничего и не произошло, Дамблдор и выполнив едва заметный скорее даже не поклон, но лишь не так чтобы выразительный намёк на оный, продолжил. – Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…

– Это точно, что содержательное, – вполголоса заметила обернувшаяся, севшая как всегда напротив друзей, но за столом Рейвенкло Гермиона.

– О чём это ты?

– А ты будто не знаешь?

– Нет, я практически до конца лета в Италии был. Солнце, море, знаешь ли.

– А, ну тогда понятно, "Пророк" ты, судя по всему, вообще не читал.

– А надо было?

– Для общего развития.

– Понятно, и что там?

– Министерство и Хогвартс в контрах, точнее директор и министр. И вот эта вот её речь, это его ответ.

– Прямо-таки и его, и, кстати, на что хоть?

– На то, что тот, кого не называют, как заявил директор Дамблдор, вернулся.

– О как…? Действительно зря не читал, ну да и ладно, нас это никак не касается.

– А вот тут вот ты ошибаешься, иначе бы её за столом преподавателей не было.

– Как показал прошлый год, попытки втянуть меня во всё это весьма чреваты.

– Ну дай Мерлин, потому как и твоё имя нет-нет, да и мелькало. Ничего такого, но да и "Пророк" у нас нынче учёный.

– Посмотрим, если что-то в Шармбатон переведусь.

– А это вообще как? – едва ли не хором произнесли все сидящие рядом.

– Документы подам, дѣлов-то, на в самом дѣле дядя ещё в прошлом году предлагал, но дедушка не разрешил. Сказал, что пока не стоит. Так что, это что-то вроде убойного залпа, а потому пока не применяется. О том, насколько скоро всё это потребуется, говорящий всё это друзьям Гарри и представить себе не мог.

Глава тридцатая «Дамблдор и министр, продолжение»

Второе сентября в этом году выпало на вторник и посмотревший в расписание Гарри лишь плечами пожал. Первой шла история магии, затем сдвоенные зелья, руны и столь взбудоражившее Хогвартс своим новым преподавателем ЗОТИ, аккурат после обеда.

Но вот закончилась история, и стонущий от объёма заданного Рон поплёлся на выбранные им некогда показавшиеся ему лёгкими прорицания. Тогда как Гарри и присоединившаяся к нему после совместной с барсуками трансфигурации Гермиона пошли на руны. После которых она унеслась на заклинания, тогда как опустивший плечи Гарри поплёлся в сторону подземелий.

Со Снейпом, правда, на этот раз обошлось. Тут же, не спрашивая, даже на переднюю парту отсадил. И сунув, судя по всему заранее подготовленный листок с вопросами, велел отвечать, тогда как остальные, в его любимой манере с места в карьер, пытались вспомнить, как варить пройдённое ими в начале четвёртого курса зелье. Но вот пробил колокол и большей частью несчастные, в виду того, что не справились с заданием, студенты поплелись вначале в Большой зал, а после к расположенному на третьем этаже кабинету ЗОТИ.

Как оказалось, преподаватель была уже на месте. Непривычная, вся в розовом, менее всего она походила на ту, кто могла бы преподавать подобный ЗОТИ предмет. Возможно именно поэтому, а может быть из-за поднятой ещё на втором курсе планки, все быстро расселись. При ведшем его авроре, прибывшем к ним прямиком из академии по подготовке авроров, это было как-то само собой, даже несмотря на то, что он чего-либо подобного никогда не требовал.

– Здравствуйте! – произнесла она, когда ученики расселись по местам и тут же выразительно замолчала. И непривычные к подобному ученики банально растерялись. Ведь ещё ни один из преподавателей после приветствия так не дѣлал. С ходу в карьер. Что Грюм, что Люпин, да даже и заика Квиррелл, правда, тот здороваться предпочитал при помощь кивка. А на втором курсе их и вовсе приветствовали коротким «по местам». Но вот молчание затянулось, и те кто посообразительнее, наконец ответили.

– Стоп-стоп-стоп, – произнесла, едва лишь их робкие голося стихли, профессор Амбридж. – Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». А теперь ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

– Здравствуйте, профессор Амбридж! – проскандировал теперь уже понявший, что именно от них требуется, класс.

– Вот и хорошо, – сладким голосом пропела профессор Амбридж. – Ведь совсем нетрудно, правда? А теперь волшебные палочки уберём, перья вынем.

Услышав это, многие обменялись угрюмыми взглядами. Ни разу ещё интересный урок не начинался с приказа убрать волшебные палочки. Гарри засунул свою в сумку и вынул перо, чернила и пергамент. Профессор же, наоборот, достала из сумки свою волшебную палочку, которая была необычно короткой, и резко постучала ею по классной доске, где тут же возникли слова:

Защита от Темных искусств. Возвращение к основополагающим принципам

– Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? – сказала с чего-то в этом, судя по её виду, совершенно уверенная профессор Амбридж. И повернувшись к классу лицом, аккуратно сложила свои, несколько пухловатые руки на животе. – Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче СОВ. Вам, однако, приятно будет узнать, что эти недостатки мы теперь исправим. В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Запишите, пожалуйста, цели курса. – Она опять постучала по доске. Слова, которые на ней были, исчезли, и взамен появилось:

ЦЕЛИ КУРСА

1. Уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии.

2. Умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону.

3. Включение защитной магии в общую систему представлений для практического использования.

Пару минут в классе раздавался только шорох перьев о пергамент. Когда все списали три поставленные профессором Амбридж цели курса, она спросила:

– У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

По классу пробежало глухое утвердительное бормотание.

– Мне кажется, надо попробовать ещё разочек, – сказала профессор Амбридж. – Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак: у всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

– Да, профессор Амбридж, – хором ответили ученики.

– Хорошо, – сказала профессор Амбридж. – Теперь попрошу вас открыть пятую страницу и прочесть первую главу – «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться.

Профессор Амбридж отошла от доски и, сев за учительский стол, стала наблюдать за классом своими выпуклыми жабьими глазами. Гарри начал читать «Теорию защитной магии» с пятой страницы.

До этого Гарри, признаться, к учебнику по ЗОТИ не прикасался, куда более рунами и трансфигурацией заинтересованный. Но вот его глазам предстал первый абзац, второй, третий, и это было странно. А к четвёртому Гарри казалось, что он не иначе как детскую книжку читает. Ну да на это собственно и название оной намекало. Ещё секунд двадцать спустя предположение о назначении данного пособия полностью подтвердилось. Ведь на форзаце книги было вполне себе понятно написано, что в руках у него даже не учебник, а полноценное дидактическое пособие, то есть книга была не для ученика. Но для готовящегося к уроку у младшего курса преподавателя. Даже печати все необходимые от отдѣла образования присутствовали.

Секунд около десяти парню потребовалось на то, чтобы просто подышать, а затем он просто и спокойно поставил на парту локоть своей правой руки и выпрямил её так, чтобы было понятно, что у него вопрос. Ждать пришлось чуть более минуты и хотя было очевидным, что профессор его видит, она дѣлала вид, будто бы ничего не замечает. И лишь когда больше половины класса уже смотрело не в книгу, а на него, профессор Амбридж решила, что не может больше дѣлать вид, будто ничего не происходит.

– Вы хотите задать вопрос по поводу главы, молодой человек? – произнесла она так, как будто только что её заметила.

– Вопрос, но не по поводу главы, – ответил ей Гарри…

– Видите ли, сейчас мы читаем, – сказала профессор Амбридж, обнажив мелкие острые зубки. – Все прочие неясности мы можем разрешить с вами в конце урока.

– Мне неясна цель этого чтения, – не уступил под её вполне явным напором Гарри. На что профессор Амбридж в явном удивлении вскинула брови.

– Ваше имя, будьте добры.

– Гарри Джеймс Поттер-Олливандер, – совершенно спокойно ответил ей Гарри. – И, собственно, мой вопрос. Вы уверены, что школьники могут заниматься по пусть и одобренному отдѣлом образования при министерстве магии, но тем не менее дидактическому пособию для преподавателя ЗОТИ младших и дошкольных курсов? Тут на форзаце прямо так и написано: —Пособие для подготовки к вводной, теоретической части по предмету ЗОТИ. Для преподавательского и младшего воспитательного состава.

– Простите… – явственно поперхнувшись, судя по всему готовившаяся сказать что-то иное, произнесла явно выбитая этими его словами из колеи профессор Амбридж.

– Книгу говорю, перепутали, она не ученическая, это для преподавателей написано. К тому же ещё и для подготовки к урокам у младших и дошкольных курсов.

– Вы сомневаетесь в одобренном министерством курсе?

– Нет, что вы, в курсе я не сомневаюсь. Я сомневаюсь в том, что пособие для учителя младших и дошкольных курсов может быть использовано как учебник. Хотя да, я понимаю, я ведь и учебник этого автора видѣлъ. Как раз у младшего из моих кузенов. Весёлый такой, с картинками. Дамьену очень понравился. Одна беда, Дамьену девять в этом году исполнилось.

То, как сменяли одна другую эмоции на лице явно не готовившейся к чему-то подобному женщины, было практически безподобным. Но вот она взяла себя в руки и видимо не найдя лучшего, повторила своё предположение о том, что Гарри вероятно против одобренного министерством метода преподавания.

– Не исцелимо, – побормотал себе под нос понявший, что ни говорить, ни тем более спорить с этой женщиной не имеет какого бы то ни было смысла, Гарри. После чего принялся собирать свои учебные принадлежности.

– Что вы дѣлаете, мистер Поттер, я вас не отпускаю.

– Во-первых не Поттер, а Поттер-Олливандер, а во-вторых я вас не спрашиваю, а также вынужден уведомить о том, что мой опекун и попечительский совет будут оповещены в надлежайший форме и в самое ближайшее врѣмя. Мне в этом году СОВ сдавать, а их содержание отдѣлъ образования при МКМ утверждает, и что-то мне подсказывает, что чихать они хотели на то, что и как вам лично, и нашему министерству думается. СОВ, как и ЖАБА, имеют международный статус. А в младшие дворники или же вечные подмастерья я, простите, не собираюсь. Сегодня же подам прошение о переводе в Шармбатон. Уверен, мадам Максим мне не откажет. Кузены мои, опять же, именно в этом учебном заведении обучаются, – одноврѣменно с этим заканчивая сборы, произнёс направившийся к выходу Гарри. И, не дожидаясь, реакции Амбридж покинул класс.

На то, чтобы всё расписать и колдографию учебника, включая его форзац, сдѣлать, у Гарри ушло не более получаса. С фото помог отловленный в факультетской башне Колин Криви. А с письмом камин в кабинете декана. Зачем гонять бедную крылатую зверушку, если можно с деканом договориться. Содержание письма её никак не интересовало. А потому Гарри попросту бросил в камин немного летучего пороха и как только пламя в нём позеленело, сложил руки рупором и прошептав слово ключ, уже несколько громче произнёс:

– Дядя, дедушка, вам письмо из Хогвартса, это важно, – с чем и забросил запечатанный по всем правилам конверт в моментально взвившееся изумрудно-зелёное пламя. После чего поблагодарил за помощь и доброту своего декана и, попрощавшись, вышел.

* * *

Оставшийся в одиночестве Корнелиус Фадж был очень задумчив. С одной стороны ему только что поставили самый банальный ультиматум. А с другой, с другой это всё несколькими минутами ранее прозвучавшее, звучало если обобщить, как: «Исполни свои обязанности Корнелиус, я тебя в этом всецело поддержу.»

Именно к этому сводилось то, что весьма обтекаемо и тем не менее, не иначе как ультимативно озвучил ему пришедший к нему с так и оставшимися у него на столе двумя книжками, мастер палочек. Одна была с картинками, другая без, и обе они были тем самым, из-за чего мастер к нему и пожаловал. Больше часа в итоге проговорили. И уже у дверей мастер ему и сказал о том, что они не только без героя своего останутся запросто, но ещё и его самого лишатся. Собственно, именно так и звучал выдвинутый Олливандером ультиматум, а по-иному эти его слова Корнелиус Фадж не воспринимал. Либо я и Гарри Поттер, либо ЗОТИ.

– Гаррет, зайдите ко мне, – произнёс наконец принявший для себя решение Фадж.

– Вы хотели меня видеть, господин министр?

– Подготовьте для меня краткую выжимку о требованиях к экзаменам СОВ и ЖАБА, что там сейчас Сорбонна и Эдинбург по этому вопросу запрашивают?

– Выше ожидаемого по основным, а также выбранным для обучения дисциплинам. И удовлетворительно по дополнительным, но лучше и по ним выше ожидаемого иметь, так шансов на поступление будет больше, – без запинки выдал три месяца как ставший его помощником юноша.

– Понятно, и я так понимаю, что основные это у нас ЗОТИ, трансфигурация, заклинания, травология, зелья, всё верно?

– Именно так, сэр, это основные, и ещё родной язык. И, если к примеру на артефактора, то тогда потребуются: руны, числология[6]6
  Мне не интересно изучать жалкие цифири от 0–9 мало и скучно, вот толи дѣло числа их более сотни уникальных я имею в виду не повторяющихся в записи. А потому у меня сей предмет это числология. То есть наука о числах и как продолжение его возможная к выбору на шестом курсе арифмантика.


[Закрыть], арифмантика. Для трансфигурации только руны. А вот для дѣлопроизводства к примеру: Магловедение, магическое право и история магии необходимы.

– Понятно. И кстати? Как там ваш племянник, он кажется в этом году СОВ сдаёт, всё хорошо?

– Да сэр, как, мы подготовились…

– Что вы имеете в виду?

– Прошу простить меня, господин министр, но мы даже перевод в Шармбатон рассматривали. Дамблдор, увы, судя по всему не в состоянии нормальное преподавание ЗОТИ организовать.

– Вот как, и что же в итоге?

– Репетитора нашли, всё лето по три занятия в недѣлю оплачивали, ну по крайней мере, с его слов. Теперь нам даже самый болван из болванов не помешает, и если не выше ожидаемого, так хотя бы удовлетворительно Трой без сомнения получит. Он у меня по УЗМС больше, так что не лучший балл по ЗОТИ ему помешать не должен.

– Понятно, – произнёс задумчиво смотрящий на книжку перед собой Фадж. – Можете идти. – И едва лишь только остался один, вновь погрузился в раздумья.

По всему выходило, что заверившая его, что она со всем справится, Амбридж была попросту некомпетентна. Иначе объяснить её выходку с учебником, оказавшимся на дѣле ещё и не учебником вовсе, у него не получалось. И если это и в самом дѣле так, то как бы ему без мастера палочек, по итогу этой затеянной Дамблдором, чтоб ему икалось, возни не остаться. Тот, кстати, и по этой теме во врѣмя разговора прошёлся и на вопрос о том, что он обо всём этом думает, вполне однозначно свою позицию обозначил. И из неё выходило, что пусть и номинально, но он именно его, Фаджа, поддерживает. А если точнее, то конкретно по этому пункту с министерством согласен. Говорил на эту тему Гаррик Олливандер до крайности неохотно, и тем не менее, в возрождение именующего себя властителем предвечной он однозначно не верил.

Утром следующего дня под Ежедневным пророком у министра на столе уже лежала запрошенная им краткая выжимка. И была она ох как не утешительной.

Становиться виновником того, что как минимум у одного из выпусков Хогвартса могут появиться проблемы, министру никак не хотелось, как собственно и без мастера палочек оставаться. Найдутся, конечно же, те, кто скажет, что Кандел есть. Есть, как не есть, и даже Райпид, что в Эдинбурге своими издѣлиями торгует. Вот только где эти Кандел и Райпид, и где именитый на всю Европу Олливандер. Кто они такие по сравнению с этим, безсомненно прославленным своими издѣлиями, родом? Они никто и звать никак, и это приведёт к оттоку. Кто-то просто за палочкой, а кто-то ещё и школу сменит. Маглорождённые, конечно нет, но сколько их по году. Пять, семь? Из обыкновенно от тридцати до пятидесяти поступающих, их число крайне редко за двенадцать процентов выходит. И допустить, чтобы этот процент увеличился, Фадж попросту не мог, уж точно что не за счёт уменьшения общего количества поступающих.

Обеда министр дождался с трудом, благо что хоть совещания никакого на это врѣмя не было, а не то ведь и сорваться бы мог. Но вот на висящих на стене часах пробило два пополудни и это означало, что вызванная им на разговор Амбридж вот-вот явится. Вызов ей он направил едва лишь буквально по диагонали выдержку им вчера запрошенную просмотрел. Ибо мастер-то был полностью в своём праве. И уже позже, пока помощницу свою ожидал, со всей вдумчивостью прочитал.

Правда, большую часть из написанного он и без этого всего знал. Сам двадцать лѣтъ назад Эдинбургский магический по факультету дѣлопроизводства и права закончил. И вот, что называется, удостоверился. Но вот раздался стук в дверь, и стало вмиг не до воспоминаний:

– Вы хотели меня видеть, господин министр? – произнесла явившаяся как всегда во всём розовом, переступившая порог кабинета Долорес Амбридж.

– Да, проходи, и дверь за собой прикрой, – произнёс старающийся не сорваться раньше врѣмени Фадж. – Присаживайся.

– Благодарю, – произнесла весьма, надо признать, что грациозно для своих габаритов опустившаяся в находящаяся напротив стола министра, предназначенное для визитёров кресло, Долорес. От неё не укрылось то, что начальство, судя по всему, как минимум не в духе. И это как минимум настораживало. "Что именно могло произойти?" – подумала, ничем при этом этого не выдавая, первая помощница министра.

– Вижу, ты уже и так догадалась, и не дѣлай вид, будто бы не поняла.

– Простите?

– Не прощу, и я тобой недоволен! Когда я назначал тебя на эту должность, что именно ты мне обещала? А по итогу…

– Не понимаю…

– Вот это вот, я тебя спрашиваю, что такое? – едва ли не швырнув, но в итоге всё ж таки сдержавшись, и лишь толкнул в её сторону давешнее учебное-дидактическое пособие министр магии. – Узнаёшь?

– Да быть не может, я…

– Узнаешь, и даже вероятнее всего, вопросы, возникшие по этому поводу у одного из своих студентов припоминаешь.