Текст книги "Негатор магический обыкновенный (СИ)"

Автор книги: Аня Творцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

… – явственно сглотнула с трудом верящая в то, что это и в самом дѣле происходит, первый помощник министра – Корнелиус, я…

– Ты, ты, Долорес, разумеется ты. Под отставку меня подвести вздумала, на моё место метишь что ли? А ты в курсе, что даже для должности третьего заместителя министра или же начальника отдѣла и заместителя оного одних ЖАБА маловато будет? Неужели не знала, ну так теперь в курсе. Как и я о том, что ты судя по всему профнепригодна. Надо проверить будет, есть ли у тебя аттестат о высшем магическом.

– Корнелиус, я…

– Ты обещала мне, что решишь вопрос, и что в итоге? Угроза потери национального достояния Англии, это ты так вопросы решаешь?

– Но ведь Поттер же…

– Да причём здесь этот Олливандер-то малолѣтний? Я вообще-то о деде его говорю, а также о том, что все его внуки, кроме этого самого Поттера, если ты не в курсе, на континенте. В Шармбатоне, да Сорбонне магической обучаются. И вот ты решила нам всем свинью подложить и лишить мальчишку, а заодно и весь поток его, оценок по СОВ! Как это понимать, Долорес, что значит теоретически, и главное, почему мне доложили, что ты у ПЯТОГО курса намерилась преподавать по детской дошкольной книжке? Да ещё и по той её части, что для тебя, не для учеников, но для тебя, как преподавателя, предназначена. У тебя там нигде не жмёт, мозг ничем не прищемила? Нет? Ну раз нет, то результаты собственных СОВ и ЖАБА мне на стол. И лучше бы им быть вменяемыми, потому как если нет, то это однозначно покажет, что диплом у тебя, если он конечно же есть вообще, липовый. Я жду, Долорес.

– Но я не ношу с собой…

– Один час, опоздаешь и будь уверена…

– Я всё поняла, – пробормотала совершенно выбитая из колеи первая помощница министра, и спустя сорок минут вернулась уже с бумагами.

– Не густо, ну да, диплома магического Эдинбурга я тут не вижу, а, вот, нашёл курсы. Ясно, понятно. И, видимо, это твой потолок. Очень жаль, очень, очень жаль, Долорес.

– Корнелиус, я…

– Вижу, лишь СОВ по ЗОТИ, удовлетворительный, ЖАБА, как понимаю, ты по этому предмету не сдавала. Что ж, это не страшно, имела, как говорится, право. Но вот преподавать с подобным… – произнёс сцепивший пальцы рук Фадж. И чуть помолчав, продолжил: – Вопрос с Поттером-Олливандером решишь сама, а именно публично перед ним извинишься и за свой счёт всему курсу учебники заменишь. И если я узнаю, что ещё хоть у кого-то книги их курсу не соответствуют…

– Я… Я всё поняла…

– Славно, и ещё, замену для старших я подыщу, договорюсь с аврорами, неприятно быть должным, да к тому же ещё и Скримджеру. Но тем не менее, выбора ты мне своей этой выходкой не оставила. Как ты ставку для преподавателя старших курсов выбивать будешь – меня, прямо скажу, не интересует. И с первого по третий курс преподавания останется на тебе. Ибо ты, если не забыла ещё, в Хогвартсе не так чтобы за этим. Подведёшь…

– Я не подведу Вас, господин министр, более не подведу.

– Хорошо бы, и к Поттеру не приближайся. Что бы там этот умалишённый дед не придумывал. Парень не при дѣлахъ, он на поводке у Олливандеров крепко сидит, а эти ему подобного бы попросту не позволили. Иди, – махнув в сторону двери, произнёс убедившийся в том, что он понят, Фадж.

Глава тридцать первая « Здравствуйте, профессор Амбридж, или как в конце года профессию выбирали.»

Глава тридцать первая « Здравствуйте, профессор Амбридж, или как в конце года профессию выбирали.»

Прошла недѣля и лёд, что называется, тронулся. В первую очередь в том плане, что пришедшие на урок ЗОТИ пятикурсники под роспись получили каждый по новому, соответствующему стандартам МКМ, учебнику. Находились они на преподавательском столе. И после того, как учёные уже пятикурсники исполнили хоровое "Здравствуйте профессор Амбридж", им и было объявлено о том, что министерство умеет видеть ошибки и что, как бы там ни было, но ответственный за произошедшее сотрудник был жёстко наказан.

Имя его, разумеется, не называлось, ну да этого и не требовалось. И следующие пять минут ученики расписывались в том, что новый учебник был ими получен. А то мало ли, чтобы потом не говорили. Но вот свои новенькие, судя по всему только что из типографии книги получили все. Ещё пять минут слушали о том, что стандарты образования, поддерживаемые министерством, весьма высоки. Где-то посреди всего этого, скорее для галочки, чем пользы для, были произнесены дежурные извинения. Гарри, как и просил его, встретившийся с ним на выходных дядя, на это вежливо кивнул. Тем давая понять, что конфликт, что называется, если не исчерпан, то переведён в холодную его стадию.

Будни и выходные после этого вновь потянулись своей чередой. Не успели оглянуться, а на дворе уже ноябрь, Самайн, день всех святых, или как его с подачи директора Дамблдора большая часть находящихся в Хогвартсе учеников называла, Хеллоуин. Именно в этот день и свершилось. Бастион таки пал. И под объединённым давлением попечителей и министерства, Дамблдор наконец-таки уступил. Какие у него были планы, да и были ли они, никто так никогда и не узнал. Зато перед праздником, что Гарри показалось во всех смыслах символичным, им нового ЗОТИшника для старших курсов представили. До третьего преподавать оставалась Амбридж, четвёртый же и далее были уже в ведении нового, представившегося как гранд мастер боевой и защитной магии Айолин Ап Даргар Ап Ниал[7]7
  Именование применяется со старой валлийской приставкой АП что указывает на принадлежность. То есть Айолин – личное имя, прекрасный, красивый лорд. Ап Даргар – будучи вторым должно понимать как сын Даргара. Ап Ниал – указание на титул (в данном случае граф Ниал).


[Закрыть]. Сероглазый, медововласый мужчина, выше среднего. Он появился в зале до того неожиданно, что именно так и захватил всеобщее внимание. Поприветствовал всех, представился, и вызвав дружный девичий вздох, опустился на появившееся как по волшебству справа от места профессора Амбридж кресло.

Первый месяц пролетел под впечатлением. Младшие с открытыми ртами старших, вернувшихся с уроков, слушали. И, разумеется, обсуждали. В Большом зале, в гостиных, и даже в библиотеке. Разговоров было много, но все они сводились только лишь к одному: удастся ли нынешним третьекурсникам, так сказать, приобщится. А по-иному если, то останется ли профессор Ниал в Хогвартсе и в следующем учебном году.

На каникулы все полными впечатлений возвращались, а вернувшись о начале инспекционной проверки стандартов образования узнали. Проводилась она выборочно. Без предупреждения. И выглядѣла как приход профессора Амбридж в класс. Непосредственно в начале урока. Ни каких-либо вопросов, ни даже приветствия. Один раз привыкшие уже к её требованиям ребята попробовали, но были тут же остановлены. Всего одной единственной фразой: "А разве у вас урок защиты?". Более профессор Амбридж и слова не произнесла. И всё врѣмя, до самого колокола что-то то и дѣло, в находящемся у неё в руках блокноте помечала. На ЗОТИ она тоже приходила, к пятому и седьмому курсам, с разницей в недѣлю. А по результату была уволена профессор прорицания. Из замка её, правда, выдворить не удалось. Так как Дамблдор за неё едва ли не грудью собственной заступился. Как итог – урока такого в программе попросту не стало. Выяснилось, что в соответствии с требованиями МКМ, оный только и исключительно лишь владеющим даром необходимым, необходим. То есть, это даже и не факультатив как таковой, а именно что ни на есть дополнительное образование.

Как итог, движения в расписании и забитая под завязку библиотека. Ведь комиссии от отдѣла образования дѣло не так чтобы есть. Следствием чего и стало авральное изучение, ну можно сказать, что всего. Кто-то экстренно на руны, а кто-то как в примеру сёстры Патил магловедение подналёг. Так к аттестации и подошли, со скрипом. Нытьём и поминаемым через раз Мордредом. Ну да тут как говорится, сам себе злой буратино, а буратино – он, как известно, вообще-то бревно. И на дѣле страдальцев то немногим более пятидесяти оказалось, на все курсы, если что.

Утро пятнадцатого апреля ознаменовалось тем, что всю доску объявлений и прилегающее к ней пространство заполнило объявление о начале консультаций по выбору профессии. А также, не иначе как тонны разместившихся на появившихся по сторонам от него столиках, макулатуры. Под объявлением был вывешен поимённый список тех, кому надлежит пройти собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и врѣмя собеседования для каждого ученика также указывались.

Подошедший к доске в числе крайних Гарри отыскал в списке свою фамилию, что интересно, полную, и выяснил, что он должен явиться в кабинет профессора МакГонагалл в половине третьего в этот понедѣльник. Что означало, что на зелья он в этот день может и вовсе не приходить, так как злить Снейпа и уходить примерно с середины урока, ну прямо скажем, такое себе, а если ещё и его, весьма надо признать, что нетипичную ситуацию учитывать. В общем, решение парень принял, как говорится, на месте и заключалось оно в том, что на урок к зельевару он в понедѣльник не пойдёт.

– Не хочу быть целителем, – заявил Рон вечером, накануне начала занятий. Поглощённый чтением брошюры, на обложке которой красовались перекрещённые кость и волшебная палочка – эмблема больницы святого Мунго. – Здесь говорится, что ты должен получить, как минимум, «В» на ЖАБА по зельеварению, травологии, трансфигурации, заклинаниям и защите от Темных искусств. Не многовато ли они требуют, как по-вашему?

– Ну, это ведь очень ответственная работа, правда? – рассеянно откликнулась гладящая свою устроившуюся у неё на коленях Арину Джинни. При этом, явно из чистого любопытства позаимствовавшая со стола яркий оранжево-розовый проспект, озаглавленный: «ХОТИТЕ ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЯ В ОТДЕЛЕ СВЯЗЕЙ С МАГЛАМИ?» – Похоже, для общения с маглами, по мнению некоторых, не нужна очень уж высокая квалификация. Надо всего лишь сдать СОВ по магловедению: «Для нас гораздо важнее ваш энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!» – Как думаешь, а, Гарри?

– Думаю, что у кого-то проблемы, если они и в самом дѣле набирают персонал именно по таким принципам. То это объясняет одетых в ночные ЖЕНСКИЕ сорочки на чемпионате мïра по квиддичу мужчин. И того клоуна, что я в этом году у прохода в обычный вокзал видѣлъ. Наполовину супермен, наполовину джентльмен. Развидеть потом пытался почти недѣлю, а оно вот оно как. Юмор значит, ну-ну. В общении с моим дядюшкой, магл который, одним чувством юмора не обойдёшься. Там тебе скорее понадобится хорошая реакция, чтобы уворачиваться от ударов, – параллельно листая брошюру, посвящённую волшебному банковскому дѣлу, произнёс в ответ на слова Джинни Гарри. После чего задержался на каком-то особо понравившемся ему моменте и набрав в грудь воздуха, весьма надо признать что вдохновенно, выдал: – «Вы мечтаете о захватывающей жизни, полной ярких путешествий, опасных приключений и щедрых наград за открытие новых кладов? Тогда присылайте документы в Волшебный банк. «Гринготтс» набирает Ликвидаторов заклятий с блестящими перспективами работы за границей…» И им, между прочим, нужна числология. Выходит, зря ты меня тогда не послушал.

– Я в квиддич играть буду, – буркнул в ответ, в очередной раз поддетый другом за живое Рон. А клады эти, знаем мы их, видѣли. Билл вон повёлся, и где…

– А про то, как он Джини спас, не котируется?

– Так-то когда было то, и вообще…

– Что, хочешь сказать, что ликвидатор проклятий плохо что-ли?

– Нет, что ты, – тут же пошел на попятную, увидевший какими глазами на него смотрит Джинни, Рон. – Я это, просто я в квиддич.

– Ты отбор сначала в следующем году пройди, а до этого экзамены сдай.

– А вот и сдам, и вообще…

Что именно вообще, собравшиеся так никогда и не узнали, так как до обидевшего её хозяйку рыжего добралась Арина и тому стало не до того. Тут от когтей бы успеть увернуться, да под зубы, весьма надо признать что острые, не попасть.

Понедѣльник случился, как это обычно и бывает, неожиданно, вот вроде бы и ждёшь его, знаешь о нём, готовишься, и всё равно. Наверное, именно поэтому на консультацию Гарри едва не опоздал. Буквально секунда в секунду вошёл. Поздоровался и получив приглашающий жест, опустился в стоящее напротив стола, за которым сидѣла преподаватель, кресло.

– Итак, молодой человек, мы встретились сегодня, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах, – произнесла весьма благожелательно смотрящая на него МакГонагалл. – Есть ли у вас какие-либо идеи относительно того, чем вы займётесь по окончании Хогвартса?

– После Хогвартса, если честно, то я думал в сторону Сорбонны. Высшая трансфигурация, руны.

– Я разумеется рада тому, что столь перспективный молодой маг, как вы хочет обучаться тому же, чему я отдала всю свою, не побоюсь этого слова, жизнь. Но почему не Эдинбург?

– Так это же совсем просто, профессор, учитывая некоторые обстоятельства. В общем, на данный момент я последний из Олливандеров, кто вырос и обучается в Англии. И не вам говорить, сколько и чего именно было сдѣлано для того, чтобы я принял именно это решение. Я не хочу жаловаться, ведь эта встреча нужна вовсе не для этого. Хотя я должен честно признаться, что не уверен в том, что она мне вообще хоть сколь бы то ни было нужна. После СОВ я намерен бросить зелья, как я их буду сдавать – это отдѣльный вопрос. Не уверен, что даже на удовлетворительно наберу. Далее, полагаю, что изучать я буду Заклинания, Трансфигурацию, в чём, как я надеюсь, вы мне поможете. Руны, арифмантику, числологию и возьму артефакторику, её курс как раз открывается с шестого. А в своих СОВ для допуска к оному я не сомневаюсь.

– Кажется, вы забыли про ЗОТИ?

– Нет, профессор, и это и есть то, что может нам с вами всё окончательно испортить. Меня официально попросили передать: либо профессор Ниал работает в Хогвартсе и всё у нас с вами хорошо. Либо свои дальнейшие годы обучения я провожу за Ла-маншем. Говорить об этом директору нет никакого смысла. Он, простите мою откровенность, как мне это видится, не в себе, и три крайних года это только лишь подтверждают. Прекрасный маг, гениальный чародей, но как вы понимаете, никто не застрахован. По-другому я объяснить то, что он дѣлает, никак не могу. А потому передаю официальное уведомление от рода именно вам. Уймите его, найдите способ, иначе из Олливандеров в Англии останется один лишь дедушка. Это он лично министру обещал, и пока Фадж находится в кресле, палочки на территории Британии будут продаваться напрямую от производителя. Хотя бы одного из них.

– О Мерлин… – выдохнула не верящая своему слуху профессор трансфигурации.

– К моему, надо признать, что не слишком глубокому сожалению, это именно так. Меня попросили озвучить, и я это сдѣлал. Но если вы спросите лично меня, то я скажу, что был бы рад, если бы вы и Хогвартс решили, что я им не интересен. Я смею полагать, что вы способны понять, каково это быть вынужденным посещать уроки, ведомые твоим буквально на единый власок[8]8
  Мера длинны в начале книги давался полный перечень


[Закрыть] несостоявшимся убийцей.

– Я понимаю вас, Гарри, но и вы, вы ведь понимаете, что я сдѣлала всё…

– Именно поэтому я и говорю с вами. Поможете вы, поможем и мы. И моё личное мнение, пусть оно и разнится с дедушкиным. Скажем так, не моего уровня это решение. Когда-то на первом курсе директор сказал мне, что у меня должно быть нормальное детство и после этого отправил к Дурслям. Обратно в мой маленький, персональный ад. Ад, в котором я сын алкоголика и шлюхи. Если что, то именно за эти слова я раздул сестру дядюшки незадолго до третьего курса. Негодный, никчёмный, поганый мальчишка. Вот кем я был в их доме. И именно этот дом, непонятно по какой причине распоряжавшийся моей судьбой директор Хогвартса, посчитал наилучшим для меня местом. Мне неведомо, чем именно и как именно он руководствовался. Но помимо физической безопасности существует ещё и психическая. Эта крайне тонкая материя, задевая которую крайне сложно предсказать, каким именно будет результат. А потому скажу вам так. Именно дома я себя ощутил в тот день, когда лег спать в своей комнате в доме на Косой аллее. А несколькими днями позже задул свечки на первом в моей жизни именинном торте. Не знаю, был ли он у меня в годик. Может и был, но то, что последующие одиннадцать лѣтъ он был только у моего кузена, могу сказать точно. И подарки он получал и за себя, и за меня, и, вероятно, за нерождённых тётей его братьев и сестёр. Так как иначе их невменяемое на мой взгляд количество попросту не объяснить. Каким в такой обстановке я должен был бы вырасти, я, честно, не знаю. Каким угодно, но однозначно, что несчастливым. И я прошу прощения за то, что рассказываю вам всё это, но это просто то, что, как я считаю, вам стоило бы знать. Так как это поможет вам всецело и полностью осознать, как сказала бы профессор Амбридж, мою лояльность. Кому она принадлежит, и кто в моём мѵре правит бал. Я понимаю, дядя мне объяснил, и тем не менее. Мальчик Гарри умер, там, на койке, перед третьим курсом. После наркоза проснулся уже кто-то другой и фамилию он принял другую. Всего вам хорошего.

– Я приложу все усилия, чтобы вы остались с нами, – произнесла МакГонагалл, когда Гарри уже взялся за ручку. – Мистер Поттер-Олливандер.

– Как я и сказал, это ваше право, сдѣлайте Хогвартс тем местом, куда я захочу вернуться и сможете с гордостью говорить о том, что взрастили великого мага.

– Ну прямо уж так и великого? – с улыбкой, тронувшей губы, ответила ему МакГонагалл.

– А почему нет? – ответил ей Гарри и уже выходя, как-то не совсем обычно взмахнул рукой, было в его движении что-то. И лишь когда дверь закрылась, МакГонагалл увидѣла, что стоявший на её столе графин с водой обратился в прекрасную, олицетворяющую все четыре факультета, сверкающую своими хрустальными гранями скульптуру.

– Без палочки, – выдохнула смотрящая на творение своего студента МакГонагалл.

Ни через день, ни через два, и даже месяц и недѣлю с хвостиком спустя, творение юноши так никуда и не дѣлось. И каждый раз, когда её взгляд касался бережно установленной на самое видное место хрустальной композиции, сердце её наполнялось решимостью. Она хотела иметь право называть это юное сокровище именно своим учеником. И сдѣлала для этого всё. Как бы не было ей от этого больно.

Глава тридцать вторая «Экзамены на спор и основные, куда уж без»

Рон был так рад, что сумел помочь Гриффиндору выцарапать Кубок по квиддичу, что на следующий день не мог ни на чём сосредоточиться. Из раза в раз он снова и снова принимался обсуждать матч, и ни Гарри с его сестрой, ни Гермиона и слова не могли вставить, а Рон уже видѣл себя в основном составе пушек Педлл, а то и паче того, Арлингтонских соколов. За них он правда никогда не болел. Смысла не видѣл, а вот не мечтать, да о позиции у них, каждый мальчишка мечтал бы. Так до вечера воскресенья и дожили.

В промежутке выслушали прочитанную МакГонагалл краткую лекцию о том, что же это за зверь такой, СОВ. С чем и как именно его едят и когда стоит ожидать результаты.

За ужином накануне экзамена, в Большом зале царила атмосфера лёгкой подавленности. Касалось это в большей своей части пятого курса и лишь самую капельку седьмого. Гарри и Рон почти не говорили, но ели с аппетитом, проголодавшись за целый день способных кого хочешь утомить занятий. А вот как всегда сидящая напротив них Гермиона то и дѣло откладывала нож с вилкой и ныряла под стол, чтобы выудить из сумки книгу и проверить какой-нибудь факт или цифру. Рон уже собирался сказать ей, что надо нормально поесть, иначе она не заснёт, как вдруг вилка выскользнула из её ослабевших пальцев и с громким звоном упала в тарелку.

– Держите меня, – пробормотала она, глядя в вестибюль. – Неужто это они? Экзаменаторы?

Гарри и Рон, как впрочем и почти все присутствующие в зале, мгновенно повернулись на скамье и уставились в открытую дверь. В вестибюле стояли Дамблдор и МакГонагалл, а также представляющая в данный момент министерство Амбридж, а рядом с ними находилась группа очень древних на вид магов и волшебниц.

– Может, посмотрим поближе? – предложил Рон.

Гарри и Гермиона кивнули, и трое друзей поспешили к распахнутым дверям. Переступив порог, они замедлили шаг и чинно прошествовали мимо экзаменаторов. Гарри подумал, что крошечная сутулая ведунья с морщинистым, словно затянутым паутиной лицом и есть упомянутая дедушкой профессор Марчбэнкс, та самая, что принимала у него экзамен. И дедушка считал, что это весьма волнительно, что спустя столько лѣтъ она же примет этот же экзамен и у его внука. Амбридж обращалась к ней с большим почтением. Видимо, профессор Марчбэнкс была глуховата: она отвечала Амбридж очень громко, хотя их раздѣляло не больше двух шагов.

– Прекрасно, прекрасно добрались, мы приезжаем сюда уже далеко не в первый раз! – нетерпеливо сказала она, чем вызвала вполне, как показалось Гарри, искреннюю улыбку у стоящего напротив неё Дамблдора.

Остаток вечера прошёл довольно уныло. Почти все находящиеся в гостиной пытались что-то повторить в последнюю минуту, но проку от этого было немного. Гарри, хотя и переживал, как все сотальные, но не пытался что-либо в судорогах повторять, понимая, что толку от этого не будет, скорее хуже сдѣлается, вместо этого улёгся в постель пораньше. Но всё равно лежал без сна, как ему показалось, не один час. Вспоминал консультацию по выбору профессии, понимал, что не ему одному нынче не спится. Но никто не подавал голоса и наконец мало-помалу все заснули.

Наутро понедѣльника, за завтраком, пятикурсники по-прежнему почти не разговаривали между собой. Парвати бормотала себе под нос заклинания, и солонка перед ней судорожно подёргивалась. Гермиона перечитывала «Успехи заклинательных наук» с такой скоростью, что взгляд её казался расплывшимся, а Невилл каждые полминуты ронял то находящийся в его руках нож, то вилку, и в итоге опрокинул ещё и вазочку с мармеладом. Которая стараниями домовиков вернулась к исходному своему состоянию, но всё же.

Когда завтрак кончился, пяти и семикурсники остались слоняться в вестибюле, а прочие ученики разошлись по аудиториям. Гарри так и вовсе прямо на большой лестнице пристроился. Кинул очищающее и прямо на мраморных ступенях уселся. Вскоре к нему присоединилась признавшая тот факт, что попросту перенервничала, Гермиона. Произошло это после того, как подошедший к ней минутой ранее староста попросту отобрал у неё судорожно перечитываемую ею книгу и погрозив пальцем, велел взять себя в руки и успокоиться:

– Тебе легко… – начала было нервничающая из-за СОВ девушка.

– И да, и нет, я, если ты забыла, в этом году из Хогвартса навсегда уеду. Но да, пожалуй, что тут ты и в самом дѣле права. Ведь СОВ то я уже сдавал. А ЖАБА от них по крайней мере по формату проведения ничем эдаким не отличается. В общем, не съедят вас, поверьте.

Примерно в половине десятого, оставшихся начали класс за классом приглашать обратно в Большой зал, из которого исчезли четыре факультетских стола, их заменили множеством совершенно одинаковых, скорее всего трансфигурированных парт. По крайней мере, Гарри видѣл то, что магию к ним точно применяли и не слабую, надо признать. Фонило от деревяшек знатно. Правда, пока садился, увидѣл на ножках и кромке столешницы руны. А это значило, что о трансфигурации тут не могло идти и речи. На каждой располагалось по чернильнице, перу и подготовленному заранее пергаменту. Заголовок на котором гласил, что сдавать предстоит заклинания. Как и объясняла недѣлю назад профессор МакГонагалл, оного необходимо было коснуться волшебной палочкой, после чего собственноручно подписать. Где садиться – было непринципиально. Билет, взятый чуть ранее, Гарри переворачивал с трепетом, а что, а вдруг.

Гермиона, сидевшая на три ряда правее его и на четыре парты ближе к преподавателям, уже строчила как сумасшедшая. Он прочёл первый вопрос: а) приведите магическую формулу и б) опишите движения палочки, с помощью которых можно заставить предметы летать. И с облегчением улыбнулся, так как ничего сложного или же пугающего. Тут скорее в пору самим экзаменаторам его бояться, раз уж они настолько простые, по крайней мере для него, вопросы задают.

– Ну что, все не так уж плохо, а? – беспокойно спросила Гермиона два часа спустя в вестибюле, всё ещё сжимая в руке свой экзаменационный билет. – Правда, я не уверена, что отдала должное Веселящим заклинаниям, у меня на них просто врѣмени не хватило… Вы упомянули про заклинание, снимающее икоту? Я побоялась, что это будет уже чересчур… а на вопрос двадцать третий…

– Гермиона, – твёрдо, насколько он вообще был способен, произнёс решивший во чтобы то ни стало остановить этот поток сознания Рон, – что было, то прошло. Давай не будем отвечать на все вопросы по второму разу – лично мне вполне хватило и одного.

На врѣмя обеда Большому залу вернули его привычный вид и обедали пятикурсники как и все. После чего подошедшая к ним профессор МакГонагалл отвела их в ту самую комнатку, где они когда-то когда первокурсниками ещё даже не были, распредѣления дожидались. Гарри тут до этого, признаться, не бывал, зато наслышан был. И вот смог сам осмотреться. Признаться, этим всё врѣмя, до того как его вызвали и занимался. Изучал пол, стены, теряющийся где-то в вышине, как и в Большом зале но, к сожалению, незаколдованный потолок. В общем, дѣлал всё, чтобы себя хоть чем бы то ни было занять. Первой их компанию покинула Гермиона, а двадцатью минутами позже забрали Рона. Ирия, увы, с собой взять было никак нельзя, и от этого было, как не крути, грустно.

В итоге, Гарри оказался и вовсе крайним, вместе с ним только парнишка с Хаффлпаффа оставался. Вдвоём их собственно и вызвали.

– Профессор Тофти свободен, Поттер, – как всегда сокращая его фамилию, в отличии от МакГонагалл, проскрипел Флитвик, стоял он сразу за дверью. И рукой указал Гарри на маленький столик в дальнем углу, за которым сидѣл, наверное, самый древний и самый лысый из всех экзаменаторов. Неподалёку от него Гарри увидѣлъ профессора Марчбэнкс – она принимала экзамен у Драко Малфоя.

– Так, значит, вы и есть Поттер-Олливандер? – спросил профессор Тофти, когда Гарри к нему подошёл. После чего сверился с ведомостью и оглядѣл оказавшегося перед ним Гарри поверх пенсне. – Тот самый знаменитый Поттер?

– Полагаю, что это и в самом дѣле так, сэр, – стараясь говорить уверенно и в то же врѣмя негромко ответил экзаменатору Гарри. Где-то за спиной раздался звон стекла и это дало Гарри понять, что экзаменующийся правее него Малфой на что-то отвлёкся и не сумел удержать концентрацию.

– Ну что ж, – тем врѣменем произнёс, как будто бы и вовсе не заметивший произошедшего, профессор Тофти. И как ни в чём не бывало продолжил: – Не стоит нервничать, глубокий вдох, – и когда Гарри это его, надо признать, что весьма действенное, распоряжение выполнил, продолжил: – а теперь будьте так добры, возьмите эту подставку для яйца и заставьте её перекувырнуться несколько раз.

После была работа по живому, а если совсем точно, то по крысе. Ничего против подобного Гарри не имел, а заодно ещё и класс показал. Дедушка во вчерашнем письме намекнул, что если мол, не сплошным цветом, то даже и лучше как будто бы будет. Именно поэтому Гарри в начале, для верности так сказать, перекрасил животное в запрошенный экзаменатором чёрный. А затем, убедившись, что тот всё увидѣлъ, не прерывая воздействия выполнил ещё один весьма замысловатый по своей форме пас. Следствием которого стало то, что на голове и спине крысы засеребрилась выполненная в виде окраски шерсти змейка. Как будто бы сошедшая с картинки из магических тварей и мест их обитания, она была серебряной, с явно видимым зеленоватым кантиком, отмечающем контуры чешуек, тогда как голова её имела яркую красную окраску. Вполне узнаваемую по форме отметину. Чем не оставляла сомнения в том, какую именно змейку изобразил экзаменуемый. Исландский серебряный полоз, весьма редкий и очень ценный из-за своих магических свойств вид.

– Браво, мистер Поттер, браво, – произнёс радующийся как ребёнок его успеху не преминувший отметить факт невербального волшебства экзаменатор. – Гаррик, признаться, меня предупреждал, но чтобы вот так. Гризельда, дорогая, ты только взгляни на это. Судя по всему уел-таки твоего любимчика Олливандера внучок, как есть уел.

– Действительно, – произнесла отпустившая уже к тому врѣмени Драко старушка и подойдя поближе, без какого-либо стеснения принялась перекрашенную Гарри крысу разглядывать. – Прекрасная работа, – секунд тридцать спустя произнесла она. – И я вроде бы слышала, что вы прекрасные вечно свѣтящиеся кристаллы дѣлаете, исполните, юноша?

– Ддааа, – немного неуверенно протянул не ожидавший чего-либо подобного Гарри.

– За дополнительный балл, разумеется, – поддержал судя по всему подругу профессор Тофти.

– Эм, ладно, – произнёс растерявшийся из-за всего этого Гарри, после чего отыскал взглядом оказавшийся поблизости стакан, а также несколько имевшихся в аудитории деревянных брусков. Десятью минутами позже все без исключения экзаменаторы обзавелись каждый своим. Один за другим подошли, а там и заинтересовавшийся Флитвик подтянулся.

– Я бы тут сразу же и ЖАБА засчитывал, – произнёс, как ребёнок радующийся своему, из стакана превратившемуся в весьма изысканную подставку для оного издѣлию, профессор Тофти. – Магическая огранка, вы ведь все это видели.

– Безсомненно, а также филигранно исполненное режущее, сверлящее, полирующее. И люминофорное. Признайтесь, юноша, этому вас ваш дядя научил, так ведь?

– Да, летом перед четвёртым курсом, ему заказ сдѣлали на стол с звёздным небом.

– Понятно, и просто феноменально в четырнадцать лѣтъ, я с нетерпением жду вас на экзамене по трансфигурации.

– Ты вырастил прекрасное дарование, Филиус, поздравляю тебя, что же до оценки, юноша, будьте уверены, что она превосходна, и мы с нетерпением будем ждать вас, – произнесла спрятавшая переданную ей чуть ранее подставку в карман мантии профессор Марчбэнкс.

Именно так и закончился практический экзамен по заклинаниям. За дверьми его, как оказалось, уже ждали. Рон, Гермиона и даже Невилл, и Дин с Симусом. Всем было интересно, чего это он там почти полчаса в итоге такого интересного дѣлал.

– Да так вышло, что ЖАБА экстерном сдавал, – хохотнул ощутивший, как его буквально отпускает, Гарри.

– Как ЖАБА, почему ЖАБА, и как же тогда твои СОВ? – затараторила выбитая из колеи этим его заявлением Гермиона.

– Ну вот так, – не стал вдаваться в подробности к этому моменту уже полностью успокоившийся и решивший, что не будет портить интригу, Гарри. А по возвращении в гостиную, загрёб в охапку Ирюшу, да так с ним весь вечер и просидѣл. В трансфигурации он был уверен.

Практика по оной прошла примерно по тому же сценарию, что и вчерашние заклинания. Опять крайне и вновь отличившийся. Да и экзаменаторы от него чего-то подобного, признаться, и ожидали. А по итогу – обзавелись каждый своим собственным китайским шаром. Сработанные из хрусталя и созданных прямо на месте его разновидностей. Они поразили воображение в том числе и подошедшей к их как-то враз скучковавшейся у стола профессора Марчбэнкс компании профессора МакГонагалл. Следствием чего стало то, что обиженным и с этого экзамена никто не ушёл. Знания по СОВ экзаменаторы также, разумеется, проверили. Попросили заставить трансфигурированного кролика исчезнуть. И он исчез, как и некогда целый коробок иголок ещё на первом курсе.