Текст книги "Негатор магический обыкновенный (СИ)"

Автор книги: Аня Творцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

С минуту мастер крутил палочку и так, и эдак, качал головой, а вернув произнёс:

– Узнаю свою работу, несмотря ни на что узнаю. Ясень и волос из гривы единорога, без малого семь вершков. Хотел бы я знать, как ваш брат или же уже вы допустили то, что вашу палочку помимо всего прочего обглодала крыса. Лично я бы её за такое банально прибил. Я обязательно напишу вашему отцу, в отличии от Молли, он всегда имел голову на плечах. И о вашем поведении я также упомяну, обязательно. Теперь же извольте покинуть наше с мистером Поттером купе, и впредь привыкайте стучать, прежде чем врываться куда бы то ни было. Возможно, что дома такое ваше поведение никого не задевало. Сейчас же вы прервали наш весьма важный разговор, подумайте об этом. Всего вам хорошего, молодой человек, – тон, которым всё это было произнесено, буквально не оставлял выбора и дабы не гневить именитого мастера ещё сильнее, пунцовый от стыда рыжий чуть ли не пулей вылетел за дверь. А проводивший его пронзительным взглядом своих серебристых глаз Олливандер покачал головой и продолжил.

– Как я тебе и сказал. Отношения, построенные на лжи. Не тот выбор, который мог бы быть предпочтительным. На деле же всё куда как запутаннее. Ведь я, как и ты, по мнению некоторых, полукровка. Ты ещё столкнёшься с теми, кто придерживается этой, на мой взгляд в корне неверной точки зрения. И потому я тебе поясню. Полукровка – это маг, рождённый в семье, в которой один из родителей либо маглорождённый, либо и вовсе волшебное существо. С одним из таких магов ты весьма скоро познакомишься. Филиус Флитвик, не спрашивай меня о том, что и как они там все делали, но факт остаётся фактом, преподающий в Хогвартсе чары профессор Флитвик наполовину гоблин.

– Ого…

– Вот тебе и ого, но да преподаватель он хороший, так что слушай его внимательно. К тому же, с твоей особенностью его уроки для тебя будут вдвойне актуальны. Что же до полукровок, то тут всё и просто, и сложно одновременно. Маги эти в сути своей магам чистокровным ничем не уступают, да хоть бы и меня в пример привести. Все эти чистокровные снобы в сути ничто. Отобрать у них палочку и всё, ни на что негодный, якобы великий маг. Маглорождённые же – это маги, родившиеся в простых семьях. Таковой, к примеру, была моя мать. Сильная была волшебница, я многому у неё научился. Примерно такой же была и приведшая тебя в этот мiръ Лили Эванс. Я помню, как она покупала у меня свою первую палочку. Шесть вершков, липа и чешуя саламандры. Не самое частое для Англии сочетание, и тем не менее твоей матери подошла именно она. Нестандартные палочки – это у вас видимо семейное. И собственно вопрос, а почему же я не согласен то. А потому, Гарри, что все в магическом мïре забывают две, на мой взгляд немаловажные вещи. Первая – это наследственность. Все почему-то считают, будто бы вся она и есть, что от отца к сыну. А матери будто и вовсе как бы и нет. На деле же, и моим родом в том числе доказано: наследуем мы от обоих. Да хотя бы и на тебя взглянуть, глаза-то у тебя мамкины. И никуда этим " чистокровным" снобам от этого не деться. Именно поэтому я и не согласен с утверждением о причислении к полукровкам тех, кто рождён от родителя мага в первом, как я для себя считаю, колене. Мама маг, папа маг? Значит и ребёнок маг, а наследственность предполагает, что ребёнку достанется всё самое лучшее. На практике доказано. Дефекты одного родителя замещаются от другого. Бывают, конечно, и исключения, и в школе ты с такими скорее всего столкнёшься. Появляются они как результат близкородственной связи. Ведь если заменять нечем, то и замена не произойдёт. Шило на мыло, как говорится.

– Ага, нам на научных уроках рассказывали. Генетика, селекция, правда учитель на растениях пример приводил, но как-то раз оговорился, что и к людям это тоже относится и что далеко не всегда всё так уж прямо и однозначно. К примеру, у моего дяди сестра есть, она собачница. Собак разводит, английских бульдогов. Так я такого в её приезды обо всём этом наслушался. И то нельзя, и за этим следить, и не дай боже если родственник родственника покроет. Помёт на выброс, а сука ещё и порченая. Правда, я не понял почему, но она точно говорила, что если линию выводишь, то ближе четвёртого колена ни-ни. Иначе мутации, уродства, болезни.

– Именно так, Гарри, и маги это, как говорится, на себе доказали. Священные так называемые двадцать восемь. Те самые сплошь чистокровные. А в итоге одни только Блэки чего стоят, через одного сумасшедшие. И они такие далеко не одни. Лѣтъ сто, как только друг с другом. В итоге, ты уж прости, насмотрелся я этим летом. Нормальным из них разве что Нотт пришёл, да Гринграсс. Ну да у этих жены были вообще с континента. Остальные, кхм, не обидеть бы… – прервался услышавший стук в дверь Олливандер.

– Извините, – чуть не плача пробормотал показавшийся на пороге мальчик. – Вы тут не видели жабу? – Я… я её опять! Она вечно от меня убегает! – и только тут увидев, к кому именно он обращается замолк. Но всё же спустя чуть более чем продолжительный миг продолжил: – Добрый день мастер Олливандер, а что вы…? Я хотел сказать… я…

– Да вот в Хогвартс едем, точнее в Хогвартс едет он, а я вот в Хогсмид. Нет ничего лучшего, чем первого сентября заглянуть на кружку сливочного пива к милейшей Розмерте, белая липа и волос единорога, шесть с половиной вершков без одного нокотка. Замечательная палочка, очень верная. А у вас мистер Лонгботтом…, хм не припомню вас в этом году, не позволите ли старику?

– Ддаа, мастер, конечно, – стушёвано промямлил вытащивший свой инструмент из кармана мантии Невилл. Его палочка выглядела не в пример лучше той, что была у заходившего к ним ранее Рона. Чистая, практически без царапин, за ней явно ухаживали.

– Так-так, – произнёс тем временем поднёсший её к своим глазам мастер. – Черешневое древко и жила дракона, восемь вершков ровно. Это ведь не ваша палочка, я прекрасно помню, как продал её вашему отцу Френку. Ох, Августа, Августа, что же ты делаешь то… – услышавший старого мастера Невилл хлюпнул носом. И прервавший свои размышления старик улыбнулся. – Это что ещё за слёзы, полноте, юный маг, нашёл повод, а ну-ка взмахни, – и с тем передал палочку обратно владельцу. Принявший свой, а точнее как выяснилось инструмент отца из рук мастера, мальчик ещё раз хлюпнул носом. Взял палочку и сделал как можно более уверенный взмах. Итогом которого стала одна единственная сиротливая пара искр.

– Не подходит, не полностью, отзывается, но не подходит. Хотя…, да, точно. Заменим черешневое на вишню. Я напишу об этом Августе, и о чём она только думает то?

– Бабушка говорит, что я на отца… – промямлил немного успокоившийся Невилл.

– Что ж, ясно, понятно. Преемственность это конечно же хорошо, да вот беда, сын никогда отца не повторяет, а потому уверен, вам нужна палочка из вишни, а вот сердцевина та же. И если вы позволите мне, то к началу практических занятий именно такая у вас и будет. Сердце отца и тело матери, что думаете? Ведь палочка вашей матушки как раз вишнёвой была. Семь вершков, волос единорога. Очень пружинистая, и именно этого то вам и не хватает.

– А разве можно…? – неверяще пробормотал часто моргающий Невилл.

– Раз я говорю, значит можно, не будь я Олливандер, – улыбнулся старик.

Спустя минуту черешневая палочка вновь перекочевала к своему создателю, а радостный Невилл покинул их, так и забыв про то, зачем именно он приходил.

– Вы и правда сделаете для него новую палочку? – неуверенно спросил поражённый произошедшим только что на его глазах преображением из неуверенного в себе мальчишки во что-то совершенно иное Невилла, Гарри.

– Разумеется, я ведь сказал, а раз сказал, значит к шестому сентября будет. Раньше наврядли, но до шестого вполне.

Прошло не более пары минут и дверь распахнулась вновь. На этот раз на пороге купе показалась несколько более чем следовало бы лохматая девочка. И буквально тут же, не здороваясь выдала:

– Никто не видел жабу? Невилл её потерял, а я помогаю ему её отыскать. Так вы её видели или нет, – спросила она прямо-таки начальственным тоном. Но увидев взрослого запнулась, правда ненадолго. – Ой, мистер Олливандер, а что вы тут делаете, а вы тоже в Хогвартс?

– Похоже, что с воспитанием у нынешнего поколения совсем плохо. Сердечная жила дракона и древко черного винограда. Пять с половиной вершков и один нокоть. И нет, мы не видели жабу мистера Лонгботтома. И примите мой вам совет, Невилл. – Обратился к прячущемуся за застывшей в дверях девочкой мальчику Олливандер. – Постарайтесь впредь не попадать в настолько компрометирующие вас ситуации. Мальчик вы воспитанный, а что до вашей жабы, то как и любое земноводное, она спряталась там, где есть вода. И поэтому я бы рекомендовал вместо обхода купе посетить все наличествующие в поезде туалеты. И перед тем, как врываться в оные, советую качественно, но не барабаня в дверь, постучать. Не то может быть и в самом деле совсем не красиво. Честь имею, мистер Лонгботтом, мисс Грейнджер, – холодно вежливым, и совершенно не допускающим возражения тоном произнёс явно недовольный поведением молодёжи мастер. После чего взмахнул своей палочкой и захлопнул прямо перед носом девочки открытую ею чуть ранее дверь.

На следующие несколько минут в купе воцарилось несколько неловкое молчание. Но вот понурившийся скорее по привычки, нежели по необходимости прихлопнувший себя по лбу Гарри всё же встрепенулся:

– Вас так не вовремя прервали и…

– Да, да, Гарри, извини старика, задумался. Так вот, на чём это я, ах да. Помимо чистокровных, полукровок и прочих кровок, в мïре магии бывает ещё и такое явление, как сквибы. С одним из них ты, кстати, вскорости познакомишься, Аргус Филч. Завхоз Хогвартский, категорически не любит детей, но на деле же он просто устал. В своё время, как и многие ему подобные, он был выброшен из собственной семьи. И впоследствии нашёл своё пристанище в Хогвартсе. Не обладая магией, найти работу в магическом мïре, как думаю ты понимаешь, задача весьма и весьма сложная. Вот и пристроился, где сумел. Детей он, как я тебе и говорил, от слова совсем не любит. Как минимум за то, что у вас, в отличии от него, магия есть. Я, если честно, так и не понял, для чего он так себя истязает. И да, Гарри, как ни посмотри, а это ведь в буквальном смысле самая настоящая моральная, да и физическая, пытка. Каждый день из года в год видеть, грезить и при этом не иметь возможности иметь. Как следствие, школьники не любят его, а он их. У него есть кошка фамильяр, и прими мой совет, не обижай её. При возможности угости лучше чем либо по настоящему вкусным. Мяса там кусочек, сливок блюдечко. Поверь мне, пригодится.

– Хорошо, сэр, я запомню, – с улыбкой произнёс Гарри, а затем с затаённой надеждой в глазах неожиданно выпалил: – Скажите, а можно… можно, чтобы два животных было?

– В смысле?

– Ну… понимаете, я всегда кошку хотел, хотя. Нет, не получится, Дурсли мне ни в жисть не разрешат.

– Вот оно значит как, – с улыбкой промолвил Олливандер. – И да, можно, сова – это хорошо, это прекрасно. И кошку при этом тебе никто не запретит. Но ты прав, и проблему содержания это никак не отменит.

– Ясно, спасибо, простите, что перебил.

– Ничего, молодёжи свойственно быстро переключаться, что интересно, то и на устах. А что до сквибов, то тут-то и кроется самое интересное. Многие, очень многие семьи этого не афишируют, и при рождении подобного ребёнка попросту сбагривают оного к маглам. Подделывают документы, или же и вовсе попросту на крыльцо подкидывают. А впоследствии у маглов нет-нет, да и появляются так называемые экстрасенсы. Сквибы то, в отличии от совсем не магов магию то видят. Видят, а иногда и колдовать могут. Боль там наложением рук снять, порчу лёгкую навести. Можно и нелёгкую, но тут уже поднапрячься надо. Вот и пользуются этим. Ну и как вытекающее из жизни в немагическом мïре, они в оном и остаются. Пару себе находят. Дети рождаются. И нет-нет, да и проявляют магию. Да вот беда, родства своего не знают. Был он, скажем, урождённый Лестрейндж, Малфой али ещё кто, а на крыльцо приюта подбросили, и на что фантазии у принявших под опеку хватило, такое имя и получил. И вот ходит себе где-то по мiру кровями весь из себя благородный, да хоть бы и Дагворт-Грейнджер, влюбляется, женится. А внук его бац, и маг. Хогвартс, шмогвартс, все дела. И по документам он маглорождённый, а вот на деле то…

– А на деле, вовсе даже и нет, – подхватил мастера понявший, к чему именно тот клонит Гарри. И чуть помедлив, продолжил: —Так вы думаете, что, к примеру моя мама… что она…?

– Да запросто, вот только мы это наврядли когда бы то ни было узнаем. Можно, конечно, к мастеру геральдики обратиться. Стоят его услуги, честно скажу, немерено. Но таки да, на выходе у тебя будет полное твоё генеалогическое древо. Ну да и что с того, ну узнаешь ты что по матери, к примеру, да пусть даже и Блэк. Что это тебе даст? Статус мимо. Потомок презренного сквиба. Связи? Ответ прежний. Скорее, костью в горле у за чистоту крови ратующих станешь. Статистику испортишь, да настроение испоганишь. Немаленький ведь, уже понимать должен, что когда годами пестуемые тобой убеждения рушатся и маглорождённый, коего ты назначил во всех своих бедах виновным, таковым не оказывается. И вместо того, чтобы подтвердить, опровергает, да в грязи вымакивает. Это ведь не афишируя подкинуть легко, а ты пойди в Пророке да хотя бы и о Малфое подобное напиши. Ты только представь себе заголовок. " У Люциуса Малфой был брат близнец, а правда ли, что у Малфоев рождается лишь один мальчик: результаты нашего расследования вы найдёте на разворотах два и три" – как тебе, а? Как думаешь, что будет?

– Скандал будет, сэр, я что-то подобное по телевизору видел. Там женщина одна себя дочерью князя Монако объявила и, кажется, доказала даже. Экспертизу предоставила, ух и громыхало. Статьи в газетах, на ТВ репортажи. Дядя тогда помнится недоволен был, читать, мол, совсем нечего, сплетни кругом одни. И если в общем это упомянутый вами гипотетический Малфой ну тоже на вроде бы того князя…

– Навроде, Гарри, навроде, не князь, конечно, но гонору. До короля самую капельку не дотянулся. С его сыном ты ещё познакомишься. Интересный надо признать мальчик, палочку для него переделывал, родителям рукоятка, видите ли, не понравилась. Простая слишком. Как следствие, всё это предпочитают скрывать по-тихому. Олливандеры, скрывать не стану, тоже не без греха, у моего деда брат был, сквибом родился. Его магловская кормилица воспитывала, а потом война была, следы потерялись. Так что если геральдику не выводить, и древо родовое не строить, то всегда можно, с разрешения естественно, к какому бы то ни было роду присоединиться. Так иногда делают, когда наследника совсем нет. Покупают маглорожденного или же полукровку, как ты или я. Вводят в род, официально наследником назначают, а на все вопросы к сквибу, Мерлин знает когда к маглам ушедшему, и обязательно давно почившему, отсылают. Его, мол, наследник, идите все.

– То есть получается, что…

– Именно, Гарри, именно. Никто и никогда не сможет опровергнуть сказанного мной, как впрочем и доказать. Только я сам. И лично я опровергать сказанного не собираюсь. Да и тебе не советую…

– Получается, что те, кто захочет, докопаются до сквиба, и посмотрев на всё, решат что моя мама…

– Именно, но да не факт. Молли может никому и не сказать ведь, а дети, а что дети. Посудачат да забудут. А может и уже забыли. Не интересно ведь это. Ты то и то слушаешь только потому, что тебя напрямую касается. А представь себя на месте того же Рона, или же близнецов тех же. Было ли им дело до того, как и к кому я обратился?

– Не знаю, но, наверное, нет. Я не уверен…

– Ну вот поэтому просто не думай. И раз уж с этой моей оговоркой мы разобрались, то почему бы не перейти к сути. Ехать нам ещё далеко, разговор у нас будет длинный, да и перекусить было бы совершенно не лишним.

– У меня нету ничего, простите, сэр, – стушёвано ответил совершено растерянный этим своим открытием Гарри. Не то чтобы он был голоден, к недоеданию он уже давно привык, но не говорить же об этом старику. Всё одно что жаловаться, а жаловаться Гарри совершенно определённо не хотел. Проблема, правда, решилась всего лишь спустя какую-то минуту. Открывший дверь Олливандер кивнул на выход, и как по заказу из коридора раздалось: – Лягушки, шоколадные лягушки, котлокексы, драже берти-ботс…

*Слово мир как, сейчас так и до революции и урезания нашего языка. Имеет несколько диаметрально противоположных значений. Мы скажем мир, когда закончится война. Мы скажем мир, когда захотим посмотреть на то, что находится дальше нашего дома. Миром же мы назовём и общность человеческую. Со всеми её противоречиями, изъянами, добром злом, эмоциями и прочими атрибутами. А если пойдём к психологу, то там мы миром назовём так необходимую нам внутреннюю гармонию с самим собой. Все эти слова мы пишем одинаково и в школе нам сказали, по контексту поймёшь. А вот сто лѣтъ назад, нас бы не поняли. И спросили, почему это мы про мирное время по поводу и без пишем. Ответ же на вопрос будет прост. Покинувшие нас, но так необходимые нам буквы, а потому запоминаем:

миръ – состояние, когда нет войны; мiръ – окружающий нас, вся вселенная, если хотите; мïръ – общность человеческая. Например, мïръ волшебный и мïръ без магии. Магия присуща живым существам, исходит от них объеняет их. И наконец мѵръ – наше внутреннее бытие. Процесс нашего мышления если так понятнее именно этим мѵромъ оперирует маг, когда создаёт заклинание. Читаются же все эти слова с в сути одинаково разница в длине звука " И " и – долгое, с протяжением; " i " – ровное, обычное (наиболее на самом деле часто нами произносимое) " ï " – полу краткое, средне между й и i; " ѵ " – средне краткое, образуется, когда корень языка при произнесении приобретает форму v

Глава четвёртая " Вокзал и экспресс или привитие вежливости по-стариковски часть 2 "

Выглянувший в коридор вслед за Олливандером Гарри вернулся минут через пять и под весёлым, чуть искрящимся взглядом мастера палочек сгрузил всё накупленное на стол.

– Смотрю. ты решил приобщиться?! – с улыбкой явно шутя спросил разглядывающий запасы съестного Олливандер.

– Я никогда ничего подобного не пробовал, быть, может быть, вы что-то мне посоветуете?

– Печенье и котлокексы, они сытные, а ехать нам до самого вечера. Могу взять у тебя одну? – чуть подумав добавил мастер палочек.

– Да, конечно, – тут же спохватился, уже принявшийся за уминание печенюшки, Гарри. Выглядело это весьма забавно, а мастер палочек тем врѣменем выудил из лежащей на столике горки одну из шоколадных лягушек и, открыв упаковку, ловко поймал оную за лапу, тем самым воспрепятствовав предпринятой оной вероломной попытки к бегству. Ловко перехватил и откусив на глазах у изумлённого сим действом Гарри кусочек " живого " шоколада пояснил:

– Как пособие вполне подойдёт, попробуй открой. – Сообразивший, что именно ему предлагают сделать Гарри тут же повиновался. Треск упаковки, миг любопытства. Лягушка, как и у Олливандера попробовала дёрнуться, но практически тут же наткнулась на находящийся над ней большой палец правой руки. Неярко вспыхнула и затихла. – Как видишь, всё более чем просто, – прокомментировал происшедшее наблюдающий за всем этим Олливандер.

– Да, наверное, но я так и не понял как… В смысле, почему так происходит, я ведь правильно понял, что далеко не все маги так могут?

– Правильно, дар твой до того редок, что может статься, что я и вовсе первый из ныне живущих магов, кто его воочию наблюдает. Признаться, данных не много. Одна теория, ни примеров ни тем более практики. Я был весьма скрупулёзен и тем не менее не так чтобы много нашёл. Так, согласно теории магии, такой как ты должен существовать. Способности твоей даже название придумать додумались magicae obice conteram – что в переводе с латыни Разрушение магического барьера или же как говорится в некоторых толкованиях мѵра. И перед тем, как ты испугаешься, я поясню: согласно теории магии каждый маг это в сути свой собственный мѵръ. Мѵръ в данном контексте имеется в виду не тот, что вокруг, не общий. Личный, воображаемый, твой собственный. Тот, в котором становится возможным то, что было невозможно во внешнем. Собственно, именно способностью, скажем так, переписывать собственным мѵром мiръ* общий маги и отличаются он не магов. В отличии от маглов, у которых этого мѵра и вовсе нет. Либо он до безобразия куцый. У сквибов он вполне себе развит. А вот способность проекции перезаписи увы нет. Попросту сил продавить не хватает. Вычислить все переменные не получается. Как следствие их мѵръ так внутренним и остаётся. Твоя же способность это в сути своей предсказанный в теории мѵръ изначальный. Мѵръ отменяющий, такой, каким он был бы, не будь магии. Девственный, чистый, не тронутый. Соприкасаясь с ним, мѵры других магов теряют свою способность к изменению реальности. Лично я, проверив на себе скажу, что, скорее всего на некоторое врѣмя стал сквибом. Но как ты уже видел, способностей своих не потерял. То есть для того, чтобы подействовало, нужен физический контакт. И тогда также как ты отменял воздействие моего внутреннего мѵра и тем ломал созданные мною палочки. Также и с магом. Ты отменяешь его влияние на мiръ окружающий, запираешь его. Отнимаешь способность перезаписи мiра. Превращаешь в сквиба, если тебе так понятнее. Но так как в отличии от несущей в себе лишь отпечаток воздействия мѵра волшебника создателя палочки или же иного обработанного магией предмета, маг этот мѵръ постоянно генерирует, то стоит контакту прерваться как всё вернётся. Мѵръ мага восстановится и на личном примере скажу, быстро. Секунд быть может быть двадцать, не более. Примерно минуту меня немного мутило, как если бы голова кружится, но при этом это не так. В глазах в смысле не плывёт. И сейчас ты конечно же спросишь, а как же я тогда сам то колдую. И я тебе отвечу. Всё просто Гарри. Дело в том, что мѵров этих у тебя два. Один изначальный, заключённый в твоей правой руке. Второй основной, магический. Мне сложно описать словами, как именно я это вижу. Но благодаря столь плотному контакту с тобой. В общем, это как будто бы сообщающиеся друг с другом сосуды. Они отделены, но имеют общую проницаемую границу. И за неимением иного мѵръ твой магический, он как будто бы допуск имеет что-ли. Я буквально вижу, как в момент их соприкосновения изначальный вспыхивает и будто бы узнает. Принимает и разрешает проход. Что, как, почему? Поверь мне, описать всё это и без того сложно. Магическое зрение это тебе не просто в даль посмотреть. Могу лишь предположить, что скорее всего из-за этого тебя практически невозможно проклясть. К примеру, так называемые непростительные. Два из них, за исключением убивающего, как такового физического луча не имеют и как следствие отразить их напрямую простым противопоставлением мѵра изначального у тебя не получится. Вот только если я прав то то, что я вижу, однозначно говорит о том, что мѵры у тебя общие и мѵръ изначальный всё равно заклинание отменит. Ведь магия твоя вполне себе циркулирует в точности так, как это и положено и как следствие проклятие будет сброшено. А что до убивающего. Я не уверен, но так как именно его, как сообщается, ты и пережил, то скорее всего оно также скорее всего отменится, но так как оно в отличии от своих запрещённых собратьев лучевое, то вполне возможно, что в тот момент ты попросту рукой загородился. Вполне понятный и совершенно обычный защитный жест.

– Понятно, – вздохнул с интересом рассматривающий свою правую руку Гарри. В левой у него была начавшая немного подтаивать шоколадная лягушка и он её машинально откусил. – Скажите, а если перчатки одеть?

– Не поможет, магию твоя рука сразу же на нолик помножит, а мѵръ на то и мѵръ он не в твоей коже, он можно сказать, что как будто бы над ней, нокоть не более и тем не менее столь толстую перчатку ты на врятли оденешь, не удобно будет. Проще тогда уж болезным прикинуться и руку на перевязь положить, но я бы если честно не рекомендовал. Не беги, учись, постигай свой дар… – вновь распахнувшаяся настежь дверь купе вынудила мастера в очередной раз прерваться. Гарри явственно услышал его более чем тяжёлый вздох, а тем врѣменем в купе, не спрашивая у какого-либо из в нём находящихся разрешения вошли трое мальчишек. Того, что был по центру Гарри узнал – это был тот самый мальчик, что посмеялся над происшествием в салоне мадам Малкин. Сейчас он смотрел с куда большим интересом, чем тогда в магазине.

– Это правда? – с порога спросил бледнолицый. – По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Значит, это ты, верно? – и не дожидаясь ответа продолжил: – Это Крэбб, а это Гойл, – небрежно представил он своих спутников, заметив, что Гарри на них смотрит. – А я Малфой, Драко Малфой.

– А я Гаррик Джервейс Олливандер, мастер палочек в сто сорок восьмом поколении и мне, признаться, всё это уже надоело. Вы совершенно невоспитанный наглый мальчишка. И я уже жалею, что продал вам вашу палочку, боярышник и волос единорога, пять с половиной вершков и пол ноктя, и как она вас только терпит? – произнёс явно уже даже не просто раздражённый, а именно злой мастер палочек. И покачав головой продолжил: – Откуда столько неуважения? Не ожидал. Не от наследника Малфоев. Ваш батюшка может быть любым, слышите меня мистер Малфой, любым, но вот того, что он воспитал настолько не уважительного ко всем и вся сына… Я вынужден оповестить вас о том, что он будет оповещён о содеянном вами. Ворваться в купе, помешать нашему разговору. Не стоило вам этого делать, не стоило.

Лицо слушающего мастера палочек блондина пошло пятнами, а тот тем врѣменем продолжил: – И удовлетворяя ваше столь не подобающим образом проявленное любопытство. Да этот молодой человек и в самом деле Гарри Джеймс Поттер. Наследник не столь "благородного" – на этом словосочитании мастер отметил движением пальцев кавычки, – как Малфои, но, как выяснилось, куда как более воспитанного рода. И я настоятельно оному наследнику рекомендую несмотря даже на дальнее ваше родство знакомства сего поостеречься. А что как такое поведение в обществе окажется заразным. – Услышавший это Драко окончательно покраснел и запунцовев ушами, буквально вылетел из купе.

Помолчали, но вот мастер палочек наконец встрепенулся и, покачав головой, поставил на стол всё это врѣмя висевшую у него на плече кожаную сумку и как-то по особому хитрым образом коснувшись застёжки её открыл.

Всего несколько мгновений и на в миг очистившемся от остатков пиршества столике оказалась чёрная с серебристым теснением продолговатой формы коробка. На ней лаконичным шрифтом с едва заметными и вполне уместными на общем фоне завитками красовалось оттиснутое серебром клеймо мастерской.

– Открой, – подбодрил заворожено смотрящего на коробку мальчика Олливандер. – И да, это она. Всё, что я мог, я тебе рассказал. О важном пусть и не планировавшемся изначально мы также поговорили. Осталось разве что это.

С благоговейным трепетом Гарри притронулся к твёрдому на ощупь материалу. Вздрогнул и, отдёрнув свою правую руку, принялся за попытки открыть коробку исключительно левой. Не получилось, а смеющийся над ним уголками губ мастер лишь улыбался. Но вот Гарри наконец сообразил, что коробка запирается на магнитный замок и потянул оный. И коробка открылась, явив мiру уложенную в находящемся в её центре углублении палочку. Тёмная, с явно выраженными прожилками свѣтло-топлёного оттенка, она буквально приковывала к себе своей простотой и одноврѣменно изяществом. По ободу рукоятки совершенно простой, ни разу ни вычурной формы ручки шли едва заметно серебрящиеся, свитые в причудливый узор руны. Идеально прямая, постепенно утончающаяся к своему концу. Мальчику она казалась настоящим произведением искусства. Так бы и смотрел, но вот по прошествии минуты пальцы сами потянулись. Миг, прикосновение, ещё одно и палочка уже в руке. Взмахнул как тогда в лавке, и это почти не передаваемое ощущение сродства. Кончик палочки будто бы вспыхнул. В купе резко запахло озоном, а от кончика палочки по руке прострекотало несколько совершенно безболезненных для её владельца синевато-белых электрических снарядов.

– Идеально, – подытожил увиденное мастер палочек.

– Благодарю, – пробормотал Гарри, на языке было столько слов, но произнести он сумел только лишь это. А поезд тем врѣменем уже сбавлял ход и произнёсший в ответ показавшееся Гарри практически сакральным в тот момент "Во благо", мастер покинул купе. Тем самым давая ему спокойно переодеться в школьную форму.

Расстались уже на платформе, Олливандер практически тут же крутанулся на месте и был таков, исчез, как будто и не было, а возвышающийся как скала над перроном платформы Хагрид уже подзывал к себе поступающих в этом году первокурсников.

*Слово мир как, сейчас так и до революции и урезания нашего языка. Имеет несколько диаметрально противоположных значений. Мы скажем мир, когда закончится война. Мы скажем мир, когда захотим посмотреть на то, что находится дальше нашего дома. Миром же мы назовём и общность человеческую. Со всеми её противоречиями, изъянами, добром злом, эмоциями и прочими атрибутами. А если пойдём к психологу, то там мы миром назовём так необходимую нам внутреннюю гармонию с самим собой. Все эти слова мы пишем одинаково и в школе нам сказали, по контексту поймёшь. А вот сто лет назад, нас бы не поняли. И спросили, почему это мы про мирное время по поводу и без пишем. Ответ же на вопрос будет прост. Покинувшие нас, но так необходимые нам буквы, а потому запоминаем:

миръ – состояние, когда нет войны; мiръ – окружающий нас, вся вселенная, если хотите; мïръ – общность человеческая. Например, мïръ волшебный и мïръ без магии. Магия присуща живым существам, исходит от них. И наконец мѵръ – наше внутреннее бытие. Процесс нашего мышления если так понятнее именно этим мѵромъ оперирует маг, когда создаёт заклинание. Читаются же все эти слова в сути одинаково, разница в длине звука " И " и – долгое, с протяжением; i – ровное, обычное (наиболее на самом деле часто нами произносимое) ï – полу краткое, средне между й и i; ѵ – средне краткое, образуется, когда корень языка при произнесении приобретает форму v