Текст книги "Негатор магический обыкновенный (СИ)"

Автор книги: Аня Творцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Так и не придумавший ничего дельного Гарри также был среди них. Настроение, столь приподнятое после трансфигурации, вновь скатилось куда-то под плинтус. И понимание того, что он в лучшем случае станет посмешищем, а в худшем и вовсе разобьётся, его вовсе не поднимало. А затем он увидел их, и это были даже не мётлы. Мётлы он в витрине «Всё для квиддича» и на страницах «Квиддич сквозь века» видел. Перед ними же лежали веники. Два десятка убогих и даже на вид подранных жизнью веников. Внутри как будто бы что-то перещёлкнуло, и когда явившаяся спустя пару минут после удара колокола мадам Хуч сказала приказать мётлам подняться вверх, Гарри на это просто забил. Рядом стоял без шуток дрожащий Невилл. Метлу он прижимал так, словно бы не знал, что именно с ней делать, и Гарри рискнул. Чем расшибиться, лучше уж осмеянным быть, решил мальчик и вроде бы как помогая другу, облапал его метлу. Сработало, и приказавшая всем подняться мадам Хуч даже и не заметила того, что метла Невилла, мягко говоря, не летит. А стоящий рядом с ним Поттер свою и вовсе в руки не взял. А когда заметила, было уже поздно. Класс поднялся в воздух. Правда, это не помешало ей, забыв об этом факте, приняться требовать, чтобы оставшиеся на земле дети также поднялись в воздух. На что чуть не плачущий Невилл попытался ей объяснить, что метла у него похоже сломанная и именно в этот момент Гарри сел. Вот только не на метлу, а на землю:

– Что это значит мистер Поттер, что это за демарш?!

– Я боюсь высоты, – ровным, практически спокойным голосом пояснил устроившийся в подобии позы по-турецки прямо на земле мальчик.

– Десять баллов с Гриффиндора…

– Да хоть двадцать мэм, я не полечу, а баллы, тьфу на них, на следующей трансфигурации ещё заработаю, и тебе то же самое советую, Невилл. Не делай то, чего боишься. Метла, она ведь как собака. Ты её боишься, и она тебя обязательно укусит. Так же и тут будет. Ты боишься упасть, и ты упадёшь. Ты, конечно же, волен попробовать. Но не кажется ли тебе, что само мiроздание в лице доставшейся тебе явно неисправной, а если по-честному, так и вовсе поломанной метлы, весьма недвусмысленно и громко намекает.

Препирательства продолжались ещё что-то около пяти минут и закончились тем, что с обоих были сострижены баллы. Общим числом двадцать. Не подействовало, и оба мальчика так и остались на земле.

– Я буду жаловаться вашему декану…

– Как будет угодно, страх высоты от этого у меня не пройдёт и от отработок, которые она скорее всего назначит, тоже. – Стоящий рядом Невилл тихо сглотнул. Другу он сейчас откровенно завидовал, понимал, что, если бы не Гарри, у самого бы у него силы воли бы на подобное вот точно бы не хватило. Взлетел бы, и скорее всего, как и предположил Гарри, упал. "А если я шею сверну?!" – проскочило в голове мальчика – " Бедная бабушка, она ведь одна тогда…", – после этого Невилл тоже демонстративно уселся на землю. Не выдержавшая подобного демарша мадам преподаватель покинула поле, сообщив, что идёт за их деканом, а также добавив, что если хоть кто-то в её отсутствие посмеет взлететь, он, мол, вылетит из школы.

Едва её спина скрылась за стеной донжона, как попытавшийся было поддеть бунтарей Малфой получил по шапке о стоящего прямо за ним Нотта.

– Давно унижения не хлебал? Трансфигурации мало показалось.

– Да ты чего, Теодор…

– Я ничего, а вот ты кажется именно что чего. Я понимаю, суп Поттера был и правда смешным. А вот вопросы по программе СОВ, заданные первокурснику, нет. Или, может быть, ты знал ответы? И если про безоар я бы ещё поверил, то вот про волчью траву с асфоделем…

– А я и не говорил, что знаю…

– Вот и не говори. Ты что не понял, что сегодняшняя трансфигурация была местью? Декан наш палку перегнул, и декан гриффов его же методами нам и отомстила, и заметь, и Лонгботтом, и Поттер с заданием её справились. И не надо про специально. Тут другое что-то. Не знаю что, но заклинание для пятого курса они без всяких пояснения и помощи выполнили, Уизли тоже справился.

– Но ведь…

– Не ведь, я спичку напрямую исчезнуть пытался, так как в иголку я её пока всё одно обращать не умею, а эти двойное преобразование выдали. А это, это уже даже не СОВ. Это ЖАБА[3]3
  ЖАБА (Жутко Академическая Блестящая Аттестация) (англ. NEWT – Nastily Exhausting Wizarding Tests)


[Закрыть]. А теперь просто задумайся, они на втором уроке выдали то, что ни ты, ни я не можем и навряд ли хотя бы к шестому сумеем.

– Да я завтра же…

– Что завтра же? Мы, если ты не знаешь, только по неживому будем до самого конца года работать и ещё половину следующего. Да на ЖАБА потребовалось бы чтобы камень в кролика, а уже кролика во что-то ещё. Ты вообще хоть раз пробовал хотя бы два простейших заклинания на один объект?

– Да я… – на полуслове поперхнулся Малфой.

– Ты, разумеется, ты, а если серьёзно, то перестань позориться, Драко. Тебя уделали, признай это. А если хочешь в ответку уделать, так превзойди. Не получилось в полётах, так другое придумай.

– И придумаю, полукровка поганый, тоже мне выежелся… – врѣмя будто бы замерло. Настолько неестественно, пусть и всего лишь на миг, и тем не менее замерли дети. Но лишь для того, чтобы спустя миг ощетиниться, и вот когда уже почти бросившийся на обидчика с кулаками Рон сделал свой первый шаг, раздалось:

– Не обращай на него внимания, Рон – произнёс поймавший под локоть уже начавшего сжимать кулаки друга Гарри.

– Но он же…

– Он не читал соответствующих книг. В теме не разбирается, где-то услышал, нахватался, теперь вот решил ещё раз перед всеми дураком себя выставить. Ты лучше сам на будущее запомни, никогда не применяй как ругательство медицинские и иные специфические термины. Особенно если к специфике их ты отношения не имеешь. Нам об этом на уроках этики в школе говорили. Мол услышали где-то слово прикольное, непонятное. А оно бац, и значение весьма интересное имеет. Ну вот к примеру профессор Снейп на прошлом уроке нас кретинами назвал. Сильно ошибся, кретин или же кретинизм – нам как пример на этике в школе как раз и приводили. Это заболевание такое и больные им выглядят весьма специфически, нам фото показывали. Поверь, увидишь такое – никогда не забудешь. И я тебе точно говорю, у нас на курсе, да и в Хогвартсе в целом я ни единого кретина так и не нашёл. А за подобную необоснованную постановку диагноза можно и в суд подать. Статья такая есть, клевета. Не знаю как у магов. А у маглов за это штрафы в миллионах исчисляющиеся стригут. Напишет такой журналист, подобное, или же кто ещё на публике не подумав ляпнет. Бац, ему повестка в суд и адвокаты потерпевшего как церберы… После подобного, когда с деньгами расстанешься, сто раз подумаешь, что и кому ты говоришь. – чуть раздражённее, чем хотелось бы, произнёс удерживающий друга под локоть Гарри. Сейчас он был искренне рад тому, что и как именно объяснил ему Олливандер. А так же тому, что в отличии от Дадли, этику не прогуливал и учителя слушал, а не жёванной бумагой в затылок соседа (собственного кузена) кидался. Правда не думал, что настолько быстро пригодится.

– А то, что Поттер, – взбеленился явно пошедший в разнос, уязвлённый намёком на собственную необразованность Малфой – папочке нажалуешься, ой, ты ведь не можешь, ты же у нас сиротка – выкрикнул пошедший красными пятнами Малфой.

– Да, я сирота, но в отличии от тебя хотя бы, о чём говорю прочитал, ты же и этого не удосужился. Как итог, ты только что применил генеалогическую терминологию как ругательство и даже не задумался над тем, что именно и как именно она означает. Слышал, будто ты во всём и вся на отца ссылаешься? Да, у меня его нет, ну а твой, коли он тебе такое сказал, бездарь безграмотный, в теме не разбирающийся. Уоллес Шепард " Основы генеалогии и линий магических" весьма рекомендую. И да, кстати, нашлись люди, объяснили. Я ведь оказывается персона публичная, и слова твои весь класс слышал. Как думаешь, мне адвоката на тебя спустить? Дядя как-то раз говорил, не люди, мол, эти адвокаты, звери. До нитки разденут и по мïру пустят. Может мне тоже именно так и пустить? – и именно в этот момент совсем рядом раздалось.

– Что здесь происходит, мистер Малфой, мистер Поттер?

– Он меня оскорбил! – моментально выпалил взбешённый словами Гарри Драко.

– Мистер Поттер, я вынуждена…

– Простите, мэм, то есть я хотел сказать, профессор – пробормотал молчавший всё это врѣмя Невилл, и набравшись храбрости продолжил – мистер Малфой врёт. Он обозвал Гарри поганой полукровкой, а Гарри, Гарри всего лишь сказал ему что он, в смысле что мистер Малфой, что он в теме не разбирается. Что ошибается и указал на книгу, которую мистеру Малфою необходимо прочитать. А так же на то, что подобные действия на публике чреваты разбирательством. При полном составе Визенгамота, и вот не факт на чью сторону суд встанет – к концу даже запинаться перестав вполне уверенно произнёс Невилл.

– Всё так и было? Мистер Малфой?

– Так и было профессор, я также согласен с мистером Лонгботтомом и не вижу оскорбления в указании названия литературы для дополнительного чтения и, судя по всему, обязательного расширения кругозора и удаления пробелов в собственных познаниях. Благодарю за подроное указание и обязательно воспользуюсь твоим советом, Поттер – произнёс совершенно спокойно смотрящий на творящееся безобразие Теодор. Окончательно же пошедший пятнами юный Малфой, казалось бы, и вовсе забыл, как дышать. А тем врѣменем нагнавшая свою оказавшуюся более быстрой коллегу, мадам Хуч таки указала на виновников торжества.

– Вот они, Минерва, ты только взгляни, каковы нахалы. Мало того, что урок саботировали, так ещё и драку устроили…

– Драку? – вопросительно вскинув бровь произнесла, осматривая никак не похожих на только что подравшихся студентов, первокурсников. – Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, не могли бы вы мне пояснить…

– Хорошо, мэм, – откликнулся уже отошедший от первого шока Гарри. – всё дѣло в том, что, как я и сказал мадам преподавателю. У меня Акрофобия, и это значит, что я ужасно боюсь высоты. И это мне совершенно неподвластно. И хотя моя проблема не столь ярко выражена, я не уверен, что не сорву урок своей истерикой и более чем вероятным падением, если поднимусь в воздух. Я весьма долго учил себя не бояться. Просто попробуйте себе представить, что вы боитесь ступить на лестницу. Вас буквально сковывает, и всё что вам остаётся, это приникнуть к земле и так переждать приступ. Проблему эту у меня ещё в магловской школе выявили. И школьный психолог со мной работал. Поэтому если по стеночке, то я и по хогвартским лестницам таки проберусь…

– А ведь и правда… – подала голос обладательница двух забавных соломенно-свѣтлых косичек со знаками различия факультета Гриффиндор.

– Что именно правда, мисс Браун? – уточнила у прервавший пояснения Гарри девочки профессор МакГонагалл.

– Я сама видела, да и остальные тоже, Гарри всегда по стеночке ходит, когда к лестнице приближается, а уж когда она направление меняет…

– Это правда, мистер Поттер?

– Да. Мэм, как я и сказал, у меня Акрофобия, и пусть я знаю как с ней бороться, это совершенно не повод вызывать у меня паническую атаку. Я не уверен, что это закончится банальной и вполне безобидной истерикой.

– Ясно, что ж, это неожиданно, тем более что ваш отец прекрасно летал – произнесла явно растерянная выясненным декан Гриффиндора, и развернувшись в сторону Невилла продолжила – а вы чем порадуете, мистер Лонгботтом?

– Да, я… – замялся, а затем взяв себя в руки произнёс сделавший глубокий вдох Невилл, " Гарри вот признался, и ничего, живой", – подумал мальчик и сжав для уверенности кулаки, продолжил. – когда мне было девять, мой дядя вывесил меня за ноги из окна третьего этажа, так он пытался заставить меня колдовать. В итоге не удержал и я упал, не знаю как, но я не убился и даже шею не свернул. Отскочил от гравия и дальше поскакал, как будто бы в мячик превратился. это было непередаваемо страшно, и жутко неприятно, но я хотя бы остался жив. И после этого… в общем после подобного я, как и Гарри, предпочитаю твёрдую землю. Лестниц я не боюсь, а вот летать…

– Ясно, что ж, это действительно многое объясняет, Роланда, признаться, я не совсем понимаю, почему для того, чтобы это всё выяснить, ты посчитала необходимым оторвать меня от проверки эссе?

– Но как же, Минерва, они же…

– Они, как я понимаю, вполне спокойно предупредили тебя о том, что вполне, как мне видится, обоснованно не могут выполнить твоего требования, а вот ты вместо того, чтобы выслушать их, сорвалась ко мне. При этом оставив не прошедших даже минимальной подготовки студентов наедине с двадцатью мётлами.

– Но я…

– Это было, как минимум необдумано, и никогда не работало. Предоставленные сами себе первокурсники… Хм… даже и не знаю, что может быть хуже. Что же до вскрывшейся перед нами проблемы. Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, после урока вы проследуете в больничное крыло и если мадам Помфри посчитает ваши обстоятельства убедительными, то она напишет для вас освобождение, если же нет… – декан Гриффиндора многозначительно замолчала.

Глава девятая " Магические концепции или как на первом дѣлать то, что не всякий на пятом выдюжит. "

Урок полётов завершился, студенты начали расходиться, часть из них сочувственно подбадривала лишённого радости полётов героя. А сам герой усиленно вспоминал, как и что именно говорил и дѣлал учившийся с ними на класс младше Майкл Акерли. Именно с него он и давал описание упомянутой им боязни высоты. И в отличии от самого Гарри, у Майкла она и в самом дѣле была, сильная. Не раз и не два они в школе наблюдали, как он буквально падал на коленки и жутко дрожа ползком по полу. Лестницы, балконы, мосты. Всё что угодно, и даже видео могли спровоцировать у того приступ. Его панические атаки в их школе не запомнил только ленивый. И вот идя в сторону больничного крыла, мальчик усиленно думал. Актёрствовать он никогда не пробовал и сейчас колебался. Пытаться врать или же рассказать, как есть. Как есть страшно, а что как на опыты сдадут.

Как выяснилось, боялся он зря. Поинтересовавшаяся причиной их с Невиллом визита мадам Помфри была удивлена, но, задав несколько вопросов, не стала тянуть. Невилл отстрелялся первым, его несколько укороченного пересказа того, что он рассказал профессору оказалось достаточно. И хмыкнувшая медиведьма, постучав палочкой по пергаменту, протянула ему столь желанное им освобождение. Подошла очередь Гарри.

– Акрофобия, значит?

– Да мадам, не сильная, буду честен, но высоты я опредѣленно не перенесу, особенно если под ногами не будет того, на что я смог бы в случае чего опереться.

– Что ж, ясно, понятно, хотя и странно. Обычно у меня обратные разрешения просят, а тут… Сочувствую вам, мистер Поттер, ваш отец и в самом дѣле прекрасно летал на поле, как впрочем и в больничном крыле, хотя сюда он скорее всё-таки залетал. Хм… быть посему, надеюсь, что не обрету в вашем лице постоянного пациента. Будьте осторожны, мистер Поттер, – произнесла медиведьма и одноврѣменно с этим заполнила ещё одно разрешение.

Когда через недѣлю мальчики чуть ли не одноврѣменно продемонстрировали мадам преподавателю полётов подписанное медиведьмой и завизированное деканом освобождение, Роланда Хуч разве что не позеленела, вот только подѣлать что-либо была безсильна. Дети остались на земле, и пока остальные учились базовым приёмам, они обсуждали проблемы высшей трансфигурации. Ну или основы теории личных магических мѵров. Убеждённый в правоте мастера палочек, Гарри был до невозможности упрям. Первым в эту его "религию" с головой нырнул Невилл. Чуть припозднившись, присоединился сообразивший, что к чему Рон, а затем и теория в лице Гермионы подоспела. Она нашла труды, на которые ссылался мастер палочек и оказалось, что всё это до безобразия интересно. Как выяснилось, что в мïре, оказывается, существует несколько школ магии. И, видимо, Гаррик Олливандер придерживается той из них, что одноврѣменно и более сложная, и более простая. Простая, потому что не надо ничего учить. Никаких зубодробильных и совершенно непонятно как составленных формул. Ничего, что надо без какого-либо объяснения запомнить. Заместо этого – расчёты математические, понимание законов мiроздания, химия, физика и высшая математика. Первым этот путь, ещё даже не до конца понимая, что именно и как именно он дѣлает, опробовал Гарри. Произошло это на первом занятии по трансфигурации. Заместо абстрактной иглы Гарри принялся представлять себе совершенно конкретную. И чем полнее были его мысли, чем больше в них было деталей… В общем, к концу занятия была у него игла. Гермиона же и вовсе пошла ещё дальше. Она написала родителям и попросила их прислать ей справочники по химии и физике, а также химический состав иглы швейной обыкновенной. Как раз к понедѣльнику управились, точнее, сама сова прилетела в субботу, и все выходные ребята, собравшись в библиотеке, штурмовали расчёт. Именно его то они и опробовали. И по нему же и дезинтегрировали.

Врѣмя тем врѣменем тянулось своим чередом. Вечно прячущий свою правую руку в кармане герой всея магической Британии примелькался, страсти поутихли. На первый план вышли новые темы. Гарри же продолжал блистать, в жирных таких кавычках, на каждом уроке зелий. На благо им у них ничего не взрывалось. Суп из раза в раз. Злющий Снейп, стрижка баллов, порция унижения. Увы, но попытки не прикасаться ни к котлу, ни к ингредиентам не помогали. Профессор лютовал. А потому договариваться с Невиллом, мол, ты порежешь, было безсмысленно. Едва завидевший подобное зельевар тут же снимал баллы и разве что не мордой. Мол, экий вы у нас принц, мистер Поттер, порезать самому и то не по статусу. Как итог, отработки и что интересно, отдраенные дочиста без какой-либо магии котлы. Почему так, так магическая же дрянь-то. Магия тю-тю, а грязь, а что грязь-то. Он её за детство своё в достатке наоттирался. Но вот в конце октября котлов как-то раз не нашлось и зельевар указал ему на бочку с флобберами. Перебирайте мол, принц вы наш доморощенный, к зельям совершеннейшее неспособный.

Попробовал одной рукой, ох и противно. Увы, профессор так ничего и не понял и заметив, как Гарри опять правую руку прячет, повелительно навис и потребовал «обоими». В смысле обоими руками работать. Нечего, мол, нежиться. На следующей недѣле на воздух взлетело двадцать четыре котла и ещё сорок зелий было попросту запорото. Во всех из них требовались те самые перебранные в субботу Поттером флобберы. Один, два, первый – второй курсы. Но не седьмой же, не продвинутый, и тем не менее, мистер Теренс с Рейвенкло таки умудрился. Бахнуло знатно, жаль только, что понять от чего никто так и не сумел. В очередной раз убедившийся в том, что бездари мол, профессор убрался в классе и пожаловался на это всё на летучке, да запив огневиски, забыл. На дворе было тридцатое октября. В Большом зале пахло можно сказать, что реально вездесущей тыквой. И будто бы по-особенному горели свечи, а Гарри возвращался с отработки. Ну как возвращался, ушёл то он уже час с лишним как. Профессор, наверное, думал, что, лишение его Хеллоуина ума ему куда-нибудь да вложит, ну или хотя бы настроение испортит.

Не помогло, в смысле ума не вложилось, да и дѣло то вовсе не в нём. Настроение, это да, ну да оно и утром было где-то под плинтусом. Именно поэтому на пир и не пошёл. Нашёл окно где-то на седьмом, да там на подоконнике и устроился. В какой-то момент откуда-то с пола раздалось то ли вопросительное, то ли всё-таки отдающее чем-то жалобным «мяу». Отреагировал не сразу, но вот мальчик всё-таки обернулся и обнаружил, что подле него на полу коридора сидит кошка завхоза. Её с любой другой никак не перепутаешь. Одна она в замке такая.

– Добрый вечер, миссис Норрис, прошу простить меня, но гладить я вас, как и ранее, не рискну. Хозяин ваш этого на дух не любит. Не хочу его лишний раз безпокоить.

– Мяу, – сообщила в ответ ещё более тощая, чем в сентябре животина. Её пыльная и без того не сказать, чтобы ухоженная шерсть была какой-то ещё более блёклой, и мальчик невольно обезпокоился. Кошка-то уже старая, да и выглядит плохо. Подкормить бы, да хозяина боязно, да и нечем. А тем врѣменем смотрящая на него своими жёлтыми, словно бы с чем-то затаённым в глубине глазами, животное, словно бы что-то для себя решив, рванула куда-то к лестнице.

– Хорошего вам вечера… – прошептал ей вслед Гарри, после чего вернулся к прерванному её визитом занятию. Чего-либо запрещённого он не дѣлал и миссис Норрис не обижал. Как следствие, бояться ему было нечего. А тем врѣменем, пока вновь упёршийся лбом в оконное стекло мальчик опять ушёл в свои размышления, трусящая по восьмому этажу кошка остановилась. К мальчику она приглядывалась давно. Честный, открытый. Он никогда её не обижал, а как-то раз и вовсе вкусненьким угостил. Аккуратно так положил на пол оказавшийся до замурчательного вкусным кусочек варёного мяса. Извинился, что без блюдца мол. А до этого почесал. За ухом, недолго, хозяин прогнал.

Филча она по-настоящему любила, а вот любил ли он её… да наверное да, вот только он же и детей её убивал. Думал, наверное, что она не знает. Пятнадцать помётов, и ни один из её малышей не выжил. Он говорил, дети мол злые, но руки его пахли смертью. И вот недавно появился он. Её сокровище, единственный и миссис Норис знала, что этот будет последним. Отец у него, ух и красавец. Сам белый, хвост с кисточкой, лапы мягкие, кисточки на ушах и глаза, какие у него были глаза. Вышел из леса, невдалеке от озера. В середине лета… В конце сентября окотилась. Единственный в помёте. Белый, с едва заметным пыльно серебрящимся узором на мордочке. Спрятала, как только смогла, но долго так продолжаться не могло. Старик найдёт, всегда находит, а когда найдёт – выкинет. Её он может и любит, а вот дѣлить с кем-либо от слова совсем не желает. И вот, спускаясь вниз на патрулирование, она и увидѣла его. Грустный, спокойный и запах у него добрый. Как до логова добежала, себя не помнила, всё врѣмя казалось, что ещё миг и найдут. Подхватила зубами за шкирку, и что было сил побежала назад.

Мальчик был там же, всё также грустил.

– Мяу?! Мяу!

– Простите, миссис Норис, у меня ничего нет, я на ужин не спускался, – пробормотал не сразу повернувшийся к ней Гарри. Где-то вдалеке раздались шаркающие шаги.

– Мяу, мяу! – и подтолкнула в его сторону белоснежный комок.

Мальчик спрыгнул с подоконника и удивлённо присел.

– Ты откуда, кроха?

– Мяу…!

– Неужели ваш? Миссис Норрис, он такой красивый.

– Мяу!!! – и подтолкнула единственного и, судя по ощущениям, последнего сына к невольно опустившимся к полу рукам. Малыш наконец-то проснулся и жалобно запищал. Слишком маленький, на по-зимнему холодном, каменном полу ему было ни разу не тепло.

– Мяу… – пропищал ищущий маму белоснежный малыш. Но та лишь попятилась и, буквально сорвавшись с места, понеслась в сторону. Там был хозяин и его требовалось отвлечь.

Оставшийся один Гарри моргнул, протёр глаза, малыш на полу вновь жалобно заплакал и выбора у мальчика уже не осталось. Подобрал и запрятав в подоле пуловера, прижал к себе трясущегося то ли от страха, то ли от холода кроху. Из-за поворота появился Филч. Прокричал что-то на тему нарушителей, плетей и чего-то ещё, а увидев выглянувшую из рук мальчика мордашку, буквально взъярился.

– Ворюга, паршивец, а ну отдал быстро…

– Он мой, это мой питомец! – пробормотал ничего непонимающий и пятящийся от как-то неестественно озверевшего завхоза Гарри.

– Ложь, щенок поганый, ложь, да я тебя! – вот только кутёнка Гарри так и не выпустил. Прижал накрепко, зажмурился ожидая немилосердного удара, за спиной была только стена. Как оказались у декана не понял. Кажется, Филч его за шкирку к ней приволок. В кабинет его буквально зашвырнули, насилу с полом не поздоровался, но рук так и не разжал.

– В чем дѣло, Аргус, что это значит? – спросила удивлённо поднявшая глаза от какого-то на вид весьма объёмного пергамента декан Гриффиндора.

– Вора поймал! – просипел и потёр порядком онемевшую руку школьный смотритель. Немела она всякий раз, стоило лишь только попробовать парня коснуться, как будто бы током электрическим простреливало. Что такое электричество, Аргус Филч никакого понятия не имел, как и много о чём ещё. А в итоге протащил мальчика за шкирку, хорошо, что кабинет декана Гриффиндора был совсем недалеко.

– Вора? – изумлённо вскинув бровь, произнесла поднявшаяся из-за стола Минерва МакГонагалл.

– Да, он у меня… – именно в этот момент откуда-то от студента раздалось жалобное «мяу». И мïру явилась ничего не понимающая белоснежная мордашка.

– Отдай, паршивец…

– Не отдам, профессор, помогите, он убить его хочет, – чуть не плача закричал уворачивающийся от очередной попытки отобрать у него малыша Гарри. Кутёнок при этом весьма жалобно запищал.

– Аресто моментум! – произнесла ничего непонимающая декан Гриффиндора, и тем замедлила движения явно находящегося не в себе школьного завхоза, после чего загородила собой тут же шмыгнувшего за её спину студента. – Уймитесь, Аргус, это уже ни в какие ворота не лезет. Уймитесь и объясните толком: кто, что, когда и у кого украл?!

– Он, украл у меня, его, – брызжа слюной, просипел начавший отходить от применённого к нему замедляющего мужчина.

– Украл у вас, кутёнка? Простите Аргус, мистер Поттер, вы не могли бы…

– Я в коридоре был, с отработок у профессора Снейпа возвращался…

– Вот, я же говорю паршивец, учится плохо, так ещё и ворует…

– Не перебивайте его Аргус. Продолжайте, мистер Поттер, о ваших проблемах с зельями я прекрасно осведомлена.

– Возвращался значит… – запнулся на полуслове Гарри и сдѣлав глубокий вдох продолжил. – Я был в коридоре, настроение было плохим, идти в спальню не хотелось и я пристроился на окне, на небо смотрел. Рядом оказалась миссис Норрис. Я поздоровался, я всегда так дѣлаю, мне мастер Олливандер сказал, не обижать её, она мол хорошая. А она, она какая-то совсем тощая, мне её жалко стало. Вот только угостить нечем, на ужин то я не ходил. А она мяукает, ну я и сказал, мол извините, меня ваш хозяин заругает…

– Только тронь мою кошку, да я тебя сопляка…

– Силенцио! – не выдержала МакГонагалл, и ошалевший Гарри увидѣл, как ругается теперь уже беззвучный Филч. – Если не прекратишь, мне придётся тебя ещё и обездвижить, Аргус, – произнесла она и жестом дала понять, что Гарри можно уже и продолжить.

– Он это, – опасливо покосившись на лишённого голоса завхоза произнёс Гарри и под требовательным взглядом продолжил: – Он, она в смысле, миссис Норрис, то есть, в общем, она ещё немного постояла, я пожелал ей хорошего вечера, и она убежала. Я же вернулся к окну, а потом она вернулась и с ней был он… – в этот момент Гарри рискнул и, чуть разжав руки, показал декану только что обретённое им маленькое чудо.

– Он совсем ещё маленький, – сообщила всмотревшаяся в умильную мордашку декан. – Недѣли быть может быть три, навряд ли четыре.

– Его миссис Норрис в зубах принесла, за шкирку в смысле. А потом на пол посадила, а когда он заплакал, попятилась и убежала, и что же мне было дѣлать? Пол холодный, а он маленький. Не можно же, совсем не можно.

– И вы подобрали малыша?

– Так и было, мэм, я ничего не крал, а он, то есть мистер Филч как заорёт, я испугался, а он кутёнка чуть не силой отбирать, как не ударил я, так и не понял. А потом он меня к вам притащил. Волоком, – чуть подумав, добавил понадеявшийся на защиту от декана мальчик. Даром он что-ли её личное достояние, они с Невиллом на двоих её главная отрада на курсе. И что с того, что после иглы всё было отнюдь не так просто. Результаты у них были, и не только по её предмету. Разве что на зельях провал за провалом, но да тут то он увы, совершенно безсилен. Никогда не будешь услышан, если услышать тебя не хотят.

А тем врѣменем ничего непонимающая МакГонагалл думала: врать ей мистеру Поттеру было совершеннейшее незачем, да и про привычку Филча от кутят свой животины избавляться она знала, как и о том, что та на сносях в начала этого учебного года была. Ещё с минуту помолчав, Минерва всё же продолжила.

– Мистер Поттер, вы ведь понимаете, какая это ответственность, к тому же у вас уже есть питомец и…

– Мой питомец – это сова, профессор. Она со мной в спальне не живёт и в уходе каком-либо особом не нуждается.

– Ясно, и я спрошу вас ещё раз, Вы уверенны в том, что готовы?

– Написавший «Маленького принца» Антуан Де Сент Экзюпери на его страницах сказал, " Мы в ответе за тех, кого приручили". И я его, – Гарри кивнул в сторону устроившегося у него на руках и явно пригревшегося малыша, – в ответе за него, я поднял его с пола и…

– Ясно, что ж, моё разрешение у вас есть, а что до вас, Аргус, вы можете идти, о вашей привычке от них избавляться я знаю, как и о том, что животина ваша их по всему замку прячет. И раз уж она сама принесла его мальчику, и быть по сему и не вам, Аргус, препятствовать, идите, – взмахнув палочкой и отменив ранее наложенное заклинание, произнесла МакГонагалл.

– Вы не понимаете, он же…

– Вы, кажется, на слух жалуетесь, обратитесь к Поппи, пусть она вас проверит, – безапелляционно произнесла как отрезала довольная своим решением МакГонагалл. И обернувшись к Гарри, продолжила: – Вам необходимо решить насущные проблемы. Малыш ещё мал, нуждается в уходе. Закажите всё необходимое почтой, и не дай вам Мерлин я узнаю, что вы нерадивы.

– Я приложу все усилия, профессор…

– Лучше бы вы на зельях их приложили. Тролль за троллем, и что прикажете с вами дѣлать?

– Профессор, к практике по зельям я патологически неспособен, хотите я вам всю теорию хоть сейчас отвечу?

– Мне отвечать не нужно, лучше бы вы…

– Так Профессор не спрашивает вовсе, – горячо перебил своего декана Гарри, и сообразив, что именно сдѣлал, потупился: – Простите, мэм, я не хотел, но профессор Снейп меня и вправду не спрашивает. Вся теория у него только слизеринцам, а зелье сварить у меня не получается. Я не знаю как так, всё в точности по рецепту, я даже секундомер у Малпеллера заказал. Не реагирует оно. Должно цвет поменять, не меняет.

– Идите уже, Поттер, на следующем уроке контрольная и только попробуйте мне запороть, в отличии от зелий она дѣлается письменно.

– Конечно, профессор, благодарю за предупреждение, – с горячностью поблагодарил своего декана мальчик и чуть не пулей вылетел в коридор. Как до спальни добрался – не помнил, а там, устроив малыша на подушках, принялся за поиски бланка заказа. Внезапно раздался хлопок и явившаяся ему и зашедшему минутой ранее в спальню Симусу, закутанное в полотенце с гербом Хогвартса ушастое нечто с поклоном сообщило.

– Госпожа профессор декан Гриффиндора велела вам передать. Молоко с яичным желтком, а также напомнить, что вам стоит поторопиться с заказом. Но если закончится, просто позовите Тинки, и Тинки принесёт ещё молока.