Текст книги "Пилот Дома Арнгейм (СИ)"

Автор книги: Антон Валеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– Ну ты наглец… – «Кукиш» выдвинулся из тени. – Ты думаешь, мы военные следователи? Ошибаешься… Мы если надо тебя отсюда заберём в такое место…

– Вы же не испытываете ко мне плохих чувств… – прервал его Вадим, дернув уголки рта в подобие улыбки. – К тому же вы устали… Почему? Я думаю, что мои друзья уже давно здесь – на них вы свой пыл и растратили… И как, успешно?…

– Не твоё дело… – скрылся в сумраке Кукиш.

– А вы, полковник, мысли случайно не читаете? – «Галстук» бросил взгляд на коллегу. – Жаль убедились бы в нашей… серьёзности…

– А вы? – вежливо осведомился последний. – Если вы не следователи, то кто? СБ? Контрразведка? Вы боитесь, что вас не пустят на очную ставку?… Нет? Так потерпите…

– Чёрт с два… – опять появился «Кукиш». – У нас вся ночь впереди…

– Устройте ставку завтра… – перебил Вадим. – И вы всё узнаете. А ночь спокойно поспите… Ну сочиню я сейчас… вам легче станет?…

– У нас способы узнать правду… – опять завёл волынку «Кукиш»…

– Зря вы молчите полковник… – «Галстук» печально вздохнул. – На самом деле ваши «друзья» вас сами выдали и гораздо раньше… Мы бы и без вашего признания вас взяли… Но, добровольное сотрудничество облегчит вашу участь, не молчите…

– Так я и не против… на ставке…

Допрос и вправду затянулся надолго. Время от времени то один, то другой резко поднимались с обещаниями типа «ну всё, шутки кончились…». Звенели неприятно выглядевшими инъекторами… Один раз, при помощи ворвавшейся охраны, приковали Вадима к стулу и сопровождая действие угрожающими комментариями ввели ему в шею какой–то наркотик.

– Спокойной ночи… – пробормотал он, ожидая когда «блокада» сочтет внешние превышение уровня наркотического воздействия критичным для самоконтроля. Но не дождался. Совсем ничего… И опять потянулись «мирные» препирательства. Пару несильных оплеух и трясение за плечи вряд ли можно было считать физическим воздействием. Невозмутимый взгляд траурно–чёрных глаз полковника О, не располагал к проявлению, вероятно, не утверждённой наверху, подобной «инициативы»…

«– Интересно… – думал тот, не вслушиваясь в слова «следователей». – А как они с Маем общались?… Или с Лени… Главное заставить кое–кого занервничать…

– Вы меня уговорили … – в ответ на знакомый вопрос вдруг ответил Вадим. – Я соврал. Никакого соучастия не было – мне хотелось просто повидаться со своим друзьями… Ну нет так нет. Поскольку вы так против – я тоже отказываюсь от очной ставки… Везите меня обратно город, пусть меня судят за «использование и нарушение…». И учтите когда сюда всё же ворвётся пресса, я заявлю, что никакого признания не было… Вот вы меня и вынудили… Бог с ней с очной…

– Тебе не удастся нас запутать… – рявкнул Кукиш.

– Полковник… – «Галстук» помолчал минуту, разглядывая «упрямца». – У вас не получиться передать им какую либо тайную информацию… Либо устроить ЧП. Любая ваша, не то что слова, мимика будет как на ладони у наших экспертов. Ваши руки будут скованы. У вас на шее будет электрический ошейник…

– Зачем?… – изумился Вадим. – Не хочу я уже никакой встречи… Я же говорю – вы меня убедили…

– Очная ставка состоится очень скоро… – посмотрев на часы, неожиданно изрёк Галстук. – Макс, мне надо отлучиться ненадолго, присмотри, пожалуйста. А вы… Ваша встреча будет происходить в таких условиях, что вы удивитесь.

Макс – «Кукиш» довольно осклабился и когда его коллега вышел, не торопясь поднялся и, обходя стол, приблизился к Вадиму. Вопреки ожиданиям последнего тот не сказал ни слова, просто покрепче притянул его ремнями, которые после инъекции так и не сняли, и грубо встряхнув напоследок, уселся перед ним на столе. Закурил и, пуская дым тому в лицо, стал издевательски–внимательно следить за выражением лица полковника. Потом потянулся и подхватив со стола свой блокнот переворачивая листки остановился и уставился в какие – то записи. Он так долго вникал в них, что Вадим поневоле обратил внимание на его блокнот. Заметив это, «Кукиш» отпустил придерживаемые перевёрнутые листки, которые повисли прямо перед лицом полковника. Обычные, в клеточку… Но на самом последнем, видимом листике, вопреки «перевёрнутости» отнюдь не вверх ногами, был изображён странный рисунок…

Симпатичный адский житель опирался на непременный атрибут – вилы. И хотя второй его «атрибут», мог испугать побольше первого, ему было бы непросто им воспользоваться. С завязанными – то глазами. Но кто их, чертей, знает?…

«Кукиш» убрал блокнот. Дверь открылась, и в камеру в сопровождении конвоя вошёл «Галстук»».

– Значит так… – начал сходу тот. – Этого пока в камеру… Спать не давать. Макс, ты что его так утянул?…

– Так надёжнее… – неприятное лицо последнего показало улыбку. – Чтобы без фокусов…

– А-аа… – коллега понимающе кивнул конвоирам. – Забирайте… Зря ты полковник молчал… Твои сообщники ведь тебя с потрохами поднесли… Тебе еще предстоят «усиленные» допросы. Последний шанс – ну, полковник, минуту тебе на размышление… Расскажи… Зря.

– В той камере будет гораздо неприятнее… – подтвердил «Кукиш», смотря как «Галстук», уже направляется к выходу. – Крепкая… Со своей системой жизнеобеспечения… Оборудование специальное… На дверях запоры… даже внутренние… Не вырваться… – он кольнул Вадима своим зрачками. – Не ворваться…

Конвой уже развязал ремни и снова кисти рук полковника обхватили петли наручников. Предстоял обратный путь в камеру…

Глава 25
ФУНДАМЕНТ И СТЕНЫ «СКЛЕПА» БЕЛАХУ

Спать полковник и не хотел. Так что зря ему включили яркий свет и диссонансную музыку – это как раз помогало.… Нет, если бы он счёл нужным, он бы заснул при любых обстоятельствах. Многочисленные тренинги и «дополнительные» четыре года жизни, в летящих в ином мире кораблях научили его очень многим вещам. Но спать он действительно не хотел. Пилотов разведчиков не учили, конечно, многим СБ-эшным приёмам, но уж выносливости им было не занимать… Впрочем, это других не учили. Как потом понял Вадим, его выделили давным–давно из общей массы таких же молодых курсантов Академии, и планомерно стали создавать из него аса и командира. Гоняя нещадно молодого пилота, как на многочисленных тренажёрах имитируя заодно и «условия вражеского плена», так и в условиях реальных боевых действий, согласно простому принципу – выживает сильнейший. Да и попасть в плен пилоту было крайне сложно – проще сгореть. Некоторая замкнутость его не позволяла командовать большим количеством людей, но руководство небольшими мобильными подразделениями в условиях разведывательных спецопераций, удавалось ему прекрасно. До некоторого времени.… Пока не начались нелепые задания «не по профилю», пока глупые приказы не заставили его окончательно стать автономной «вещью в себе» и…

Он встряхнул головой. К чему было предаваться воспоминаниям? Он отвык действовать в команде – это было плохо. Следовало исправляться? Может быть… Вадим усмехнулся, вспомнив чертёнка. Тонкая ленточка, закрывшая тому глаза, ещё в первый раз, когда странное сообщение от Лени взбудоражила их с генералом, подобно охотничьим псам, учуявшим след, помогла тогда понять… И он смог дождаться. Хоть чуть не погиб… И теперь, невыносимо умная госпожа полковник снова смогла воззвать к его терпению и… доверию. Допустим.

Он понимал Дом Арнгейм. Понимал, что он фактически никто, для второго по значению и по величине семейства в этой системе. «– Как бы они ещё и не усугубили моего положения… – думал Вадим, давно привыкнув к подобным поворотам. – Проще от меня совсем избавиться… Но кто же мог подумать, что от каких–то там соревнований может быть такой политический резонанс…»

Лёгким облачком невесомо плыла ещё возможность, что ему могут помочь те, от кого этого совсем не ожидают… Кого в этом даже не заподозрят. Кто сейчас вполне возможно уже продумывает… Что же, Дом Арнгейм предлагал тихо «смыться» – это не устраивало полковника. И вряд ли ему предложат что–то другое… Облачко всё более растворялось, пока окончательно не исчезло в грозовых тучах, прущих нечистыми толпами по голубому небу…

***

…Помещение для очной ставки было выбрано не без умысла… Просторная комната порядка пятидесяти квадратных метров, без окон, облицованная светлой керамической плиткой, с толстой герметичной дверью выдерживающей высокое давление. В ряд прикрученные к полу кресла для подследственных, с многочисленными неприятными приспособлениями. Управляемые лампы свисали с потолка вперемешку с камерами, датчиками и микрофонами. Ряд шкафов забранных небьющимся стеклом, сквозь которое поблёскивало допросное оборудование. Вентиляционные отверстия в углах стен располагались недалеко от сливных, и будучи ориентированными «на выдув», говорили не только о наличии собственных запасов кислорода и других газов. Но и о возможности создания благоприятствующей допросу атмосферы, со всякого рода примесями…

«– Для очной ставки – вполне подходяще… – иронически пронеслось в голове у Вадима, очутившегося на пороге камеры. – Я, похоже, первый…

Но прежде чем его посадили в предназначенное ему кресло, в коридоре раздался шум

небольшой перебранки между тюремщиками. Приведшими, как слышал полковник, «остальных двух раньше положенного срока – не по очереди»… Видимо официальные лица, которые должны были присутствовать на их «свидании», ожидали, пока рассадят подследственных, где–то в другом месте. И ожидали явно нетерпеливо – потому что прежде чем Вадима усадили, уже сняв с него наручники, в камеру ввели генерала Мая и Лени… Она вдруг помедлила на пороге увидев полковника О и с каким–то облегчением улыбнулась. Один из конвоиров Вадима, пожилой капитан, быстро подошёл к входящим, и только было потребовал соблюдения очередности, как губы возвышавшегося над всеми Мая, поджавшись, произвели громкий хлопок.

Это было неожиданно и привлекло всеобщее внимание, в том числе и конвоира Вадима, по–прежнему держащего его за руку. И повинуясь моментальному и красноречивому кивку генерала, за эту самую руку полковник бросил тюремщика к двери, а сам метнулся к противоположенной от входа стене, инстинктивно закрывая голову руками. В следующий момент, раздался второй хлопок, гораздо тише первого, почти на уровне слышимости… Парализующее нервную систему излучение маленькой гранаты, хлестнуло по десятиметровому радиусу, повергая ниц всех оказавшихся внутри него, в том числе генерала и Лени. Чувствую слабое, болезненное онемение, Вадим поспешил к ним…

Из дальнего конца коридора, не взирая на своих же лежащих коллег, протянулись направленным излучением парализаторы других, отнюдь не спешащих на помощь, тюремщиков. И полковник, вытянув из образовавшейся на полу кучи своих друзей, напрягаясь изо всех сил, в свою очередь выкинул за пределы камеры «тела» конвоиров. После чего закрыл дверь и заблокировал запоры.

Снаружи не доносилось не звука. Материал камеры, видимо, блокировал некоторые виды излучений и оставалось лишь догадываться, какого рода допросы здесь проводились…

Размышляя над этим, Вадим с некоторым трудом усадил Лени и генерал в кресла, включив, пока они были без сознания, устройства «удерживания» и направился к шкафам, в надежде раздобыть что–нибудь для их пробуждения. Нужное средство было найдено достаточно быстро, (его тут собственно, было навалом, видно часто сознания теряли…) и в нужном объёме введено.

И в ожидании пока те очнуться, полковник поспешил закрыть вентиляционные и сливные отверстия и заодно проверить запасы кислорода – вроде хватало…

– Я ненавижу эту планету… – первым просипел Май, раздраженно дергаясь в кресле. – Ты зачем меня привязал?

– Чтобы не упал… – Вадим помог тому подняться и перевёл своё внимание на Лени. Та очнулась почти сразу вслед за генералом и тоже наморщила нос, потягиваясь. – Какая дрянь, эти гранаты… Как ты их раздобыл Виктор?…

– Кстати? – Вадим повернулся к размахивающему руками Маю. – Вас же обыскивали…

– Ты аппаратуру отключил? – ответил вопросом на вопрос тот. – Смотри, сколько всего торчит…

В ожидание, пока вышеупомянутые устройства приводили в негодность подручными инструментами, Лени стала обыскивать шкафы.

– Нет ни одной заначки… – недовольно вернулась она к столу, где уже сидели Вадим с Виктором.

– Что ты ищешь? – спросил Май.

– Сигареты… – та с досадой махнула рукой. – Почти не курю, а тут…

– У меня есть… Одна… – генерал достал погнутую сигарету. – Угостил тюремщик… Отвечая на первый вопрос–тот самый который пронёс и взорвал гранату… Он мне про неё и намекнул.

– Второй вопрос – когда ты его успел подкупить? – Лени посмотрела на Виктора.

– У него брат служит в горячей точке… Я обещал посодействовать переводу в безопасное место. Совершенно честно… – генерал отмахнулся. – Когда выберусь и если… Ты же сама мне намекнула, что нам надо поговорить, к тому же наш дорогой полковник О оказался на удивление сообразительным… и везучим. Но про это позже… Вот я узнал когда его переводят и договорился…

– Ты, Лени, вероятно, тоже времени не теряла… – Вадим впервые обратился к ней. – Я видел чертёнка… Но я так понимаю – Май у нас организатор…

– Скажите спасибо… – Май достал запрятанную спичку и, чиркнув по поверхности стола, зажёг её и прикурил.

– У меня был несколько другой вариант… – Лени повела бровями. – Но… признаю, Виктор своевременно устроил…

– К чёрту… – Май, сделав несколько затяжек, передал сигарету Лени. – Хоть сюда с той стороны не просто попасть, у нас времени ровно столько – сколько кислорода. Я хочу, прежде всего, узнать про «корабли»… Ты их видел?… Где ты вообще был?…

– А может, попытаемся отсюда как–то выбраться? – спросил тот. – Не самое лучшее место для бесед…

– Не получиться…увы… – Лени развела руками. – Пока… Ну, так мы тебя слушаем.

– Мне бы сперва хотелось услышать тебя госпожа полковник… – Вадим тоже потянулся к сигарете. – Я так понимаю, по вопросу генерала, ты ему ничего так и не рассказала? Кроме байки о «разумах погибших кораблей»?

– Что… – начал, было, Май, но Лени остановила его.

– Не сердитесь, мальчики… – она мягко и грустно улыбнулась. – Я конечно вам голову и вправду… «задурила»… Но можно мне, как женщине, получить ответ первой.… Подожди, Виктор… Вадим, во первых я очень счастлива, что вижу тебя вновь… Пришлось идти на риск… Но во вторых – ты был… с ним? Вы долетели?

– Кого? – опять не выдержал генерал. – Я ни хрена…

– Да – ответил Вадим. – Хотя, как я теперь понимаю– это было невозможно… Я даже погостил… там… Знаете, удивительно когда малые загадки, простых событий разъясняются невероятными… ответами… Госпожа полковник, теперь мы тебя просим… как женщину, расскажи предысторию всего этого… Ведь моя – это кода… Она затейлива, но в ней нет тайн. Расскажи, кто ты такая? Почему именно мы?…

– И неплохо ещё было бы узнать… – встрял генерал. – Кто эти… люди, которые за нами гонялись?… Почему эсминец устроил «фейерверк»? – я эту суку, Пераля, ещё встречу… На кой хрен мы его пытались захватить?… Это то я понимаю – спасали товарища. Но ради чего теперь генерала Мая будут знать как врага номер…

– Я поняла… – остановила его полковник Варенталь. – Не сердитесь на меня.… И всё! Извиняться больше не буду! – она, помолчав, продолжила. – Когда не знаешь, как поступать – поступай… по–человечески. Что же… Я рада, что могу развеять для вас туман над долиной Белаху… Мне он, помнится, тоже не нравился…

– Я была вторым заместителем начальника Отдела Генерального Штаба по контролю над военно–научными исследованиями и экспериментами. Была, на момент событий в Центре Белаху. Потом–то я действительно перевелась на «тихую» работу, но только потому, что это моё задание осталось… незаконченным. В мои обязанности входила тогда… скажем так, ликвидация последствий неудачных экспериментов… Знаете, когда я начинала там работать, мне казалось это работой мусорщика, убирающего остатки чужих пикников… Очень быстро я переменила точку зрения… Почему я попала на эту должность? Я, наверно к сожалению, никогда не теряю психической устойчивости… Вкупе со стратегическими способностями, это дало неожиданное поле применения – быстро находить безболезненные пути ликвидации… бывало очень неприятных исследований. Но это так, к слову. Просто мне приходилось… уничтожать такие, иногда просто невероятные, вещи… И не кому рассказать… – она отобрала у Вадима окурок и совсем по мальчишечьи «добила» его, сама этому усмехнувшись.

– Вы звали его Нарушителем… – она с лукавой иронией прошлась взглядом по своим слушателям. – Это существо, наверно, меньше чем кто–либо нарушало законы, как человеческие, так и Вселенной… Откуда я знаю про это и вообще про него? Увы, не только я…

***

…На очередной проект Отдела разработок названный им «Поиск Белаху», Отдел контроля среагировал достаточно своевременно. Контролировать ситуацию на месте немедленно был послан желчный Томаев, а «свои» люди в стане «врага», стали потихоньку сливать некоторую, не доходившую до системы Тоха, информацию. Удивительным образом, но там же работал самый близкий, после смерти матери, человек…

Вопросы «потерянных кораблей», были не самым удивительным моментом в этой истории. И не самым удивительным было то, что кроме них вдруг обнаружилась другая заинтересованная сторона… В конце концов, об этом узнало достаточно много людей. Но во всём отделе Контроля лишь Второй заместитель знала, что действительно собой представляют источники этих сигналов. Правда эта информация тоже была не сразу получена… Долгое время существовала «официальная» версия о «радиообмене» двух цивилизаций, после Томаев получил данные о том, что группа специально оборудованных кораблей Отдела разработок побывала в месте источника «второго» сигнала, и по слухам доставила не только какую–то информацию, но и сам источник. И только когда в Центре началось сооружение непонятного «устройства», к полковнику Варенталь, со всеми предосторожностями, обратилось некое задействованное в эксперименте лицо…

…Человек этот в силу некоторых причин, в основном невысокой заинтересованности в подобных вещах, не занимал значительную должность. Для него это было скорее развлечение… И никого не удивило, что после трагического завершения экспериментов, он ушёл из Отдела военных разработок. Но в тот раз его работе придавалось большое значение и соответственно высокий индекс секретности. Этот человек обладал очень высокими ментальными возможностями, но отнюдь не «чтением» мыслей людей… или в меньшей степени животных с их эмоциональным фоном. Он обладал способностью к эмпатии и «пониманию». Не важно, что крутилось в безумной голове шизофреника или хитроумного хакера – сама суть замыслов и мотивов существ было открыто ему, и сейчас это было самым важным. На лояльность его можно было положиться и руководство пси–группой проекта поручили ему…

Об их, тщательно скрываемом тогда, родстве не догадывались. И связать полковника Варенталь, незаметную и скрытную с блистательной и богатой, работающей исключительно ради удовольствия «близкой родственницей» одного из правящих Домов системы Эты – Дома Арнгейм Хелгой фон Эрлах, никто не мог…

…Опасения полковника Гургена Томаева, насчёт ввязывания человека в возможный конфликт между двумя чужими цивилизациями, рассыпались в пыль. Но ситуация от этого проще не становилась. «Второй» источник действительно оказался представителем иной цивилизации, и он похоже действительно искал координаты «первого», вот только то, что он был обнаружен человеческой расой не принесло ему ничего хорошего. Изначально чуждое этому миру создание, имело на себе, как выяснили учёные, нечто вроде вспомогательной защитной оболочки, помогавшей переносить энергетический «холод» нашей Галактики. И исключительно дружелюбным, хоть и своеобразно – чужим, ментальным полем…

Невероятная понятливость этого, столь далёкого от человеческого, разума быстро помогла найти с ним общий язык. В немалой степени этому обстоятельству способствовала и госпожа фон Эрлах, не испытывавшая никаких отрицательных эмоций из–за внешности существа, проходившего в отчётах о проекте «Поиск Белаху» как Аргентум – серебряный. Хоть он иногда и заставлял зашкаливать датчики жёсткого излучения и сбивал с толку аппаратуру «струнной» связи, его, через довольно продолжительное время изучения, признали «умеренно опасным». О том, что в Научно–исследовательском Центре Белаху находиться представитель иной цивилизации, знало всего человек пятьдесят, включая экипаж корабля доставившего его, остальным скармливали, по степени доверчивости, всякие «сказки»…

***

… Лени прервалась с беспокойствам прислушиваясь к еле доносящимся из–за двери звукам. Дверь пытались взломать. Но узость коридора не позволяла использовать достаточно мощное оборудование, а молекулярный деструктор видно пока не нашли.

– Знаешь… – произнёс Вадим, задумчиво поглаживая подбородок. – Я так подозреваю, что твой рассказ… Ладно. Вы все должны были ознакомиться с моим отчётом о Белаху, раз вас это интересовало… А я вот прозвал его Нарушителем… – он несколько смущённо хмыкнул. – Так привычнее.

– Хорошо… Но всё равно буду путать… – в ответ улыбнулась госпожа полковник. – Виктор, проверь, пожалуйста, уровень кислорода… – и. дождавшись пока тот выполнит её просьбу, продолжила. – Почти всё, что мне известно о перипетиях внутри Отдела разработок, мне известно от сестры… Поэтому если где то их хронология неизвестна – значит это не важно…

Она еле заметно поморщилась от резкого свиста рвущегося с той стороны гермодвери камеры и замолчала.

– Вообщем мне всё понятно… – Вадим устало потёр руками лицо. – Дальше я, можно сказать, непосредственно участвовал…

– Вряд ли… – покачала головой Лени. – Мы то с тобой почти коллеги–ликвидаторы получились… но и только. Хоты ты же…

– Мне понятно в основном то, что ты, красавица, меня за нос водила… Даже в большей степени чем его… – генерал Май раздражённо хлопнул рукой по столу. – Хотя, в общих чертах, и я понимаю… Но вот почему нас до сих пор отсюда не выудили? Мы же уже полчаса тут сидим…

– Тридцать две минуты… – откликнулся Вадим. – Действительно странно… Это может какой–нибудь твой «запасной» вариант, а госпожа полковник?…

– Терпение… полковник… Генерал Май несколько смешал мне карты… да и ты– она задумалась, словно прислушиваясь к чему–то. – Ладно… Все остальные события и впрямь…

– А как Нарушитель оказался в ангаре? – спросил генерал. – Я то ведь, оказывается, ничего толком не знаю…

– Мне пришлось «уйти в тень»… официально в отпуск… – ответила Лени. – Организовывать сестре… некоторую поддержку. Почти просто… Но и контроль за событиями на Белаху я потеряла… – она помолчала и неохотно добавила. – Я недооценила паранойю и настойчивость Томаева. Крейсер «Надежда» напрасно уничтожил несколько тысяч безобидных сумасшедших, невиновных и … нет. В большинстве своём случайно оказавшихся под воздействием,

грубо искорёженного страшной силы «чужими данными», «струнного» поля нашей Вселенной. И причём тем самым способом, от которого «виновник» и сам приходил в ужас…

– Хелга так и не рассказала, как она смогла выкрасть Нарушителя и спрятать его неподалёку от почему–то полюбившегося ему корабля, в котором он был доставлен на Ливоту… – продолжила полковник Варенталь. – Но, когда я познакомилась с ним, мне не понадобилось много времени, чтобы придти к выводу о том, что мы должны ему помочь… Обязаны. Просто потому, что мы люди…

– Удивительно, как вы не могли договориться между собой…там… – с некоторой злостью произнёс полковник О. – Ну неужели нельзя было хотя бы выслушать того же Плесковича, специалиста по защите, установили бы везде поля и всё! Нет проблемы… Даже рейнджеры были без защиты…

– Как это? – вдруг нахмурилась Лени. – Я точно знаю – по инициативе Хелги им были выданы носимые генераторы поля… Хоть это и был спецотряд контрразведки, в задачу которого входила локальное устранение «неприятностей», в том числе инопланетных…

– Твоя сестра страшно… решительный человек… – скривил губы Вадим. – И тот «твой» человек тоже… Да и я там оказался настолько «не прав»… Знаешь, у каждого есть «скелеты в шкафу», и я даже не знал, что у меня их там столько… если бы не ты, Лени. Мне теперь хочется действительно попасть на каторгу…

– Когда–нибудь мы все усядемся где–нибудь на обрыве над океаном и, глядя в ночное небо, будем вспоминать… много раз… – Лени поднялась со стула. – Кто и как… и когда. Моя Хели могла бы лучше дополнить, да и тебя Вадим мы страшно хотим улышать… мы с генералом… Но увы, сейчас наше время истекает… Чувствуете?

Уши начинало закладывать и воздух, словно терял кислород, чьё необходимое количество, по–прежнему уверенно, подтверждали циферблаты баллонов …

– Чувствую… – оскалился Май и бросился к аппаратам внутренней атмосферы – выравнивать медленно понижающееся давление. – Чёрт возьми, вроде же все дырки закрыли…

– Я оставила должность заместителя отдела… – быстро заговорила Лени. – И направила все усилия на поиск кого – либо из тех четверых, получивших «координаты»… Сестра попала под наблюдение и почти не могла мне помогать… Как оказалось, Виктор тоже заинтересовался Белаху, правда по другой причине. Ну, остальное ты сам додумаешь…

– Кто и почему на нас начала охоту?… – наконец задал полковник О самый существенный, ещё два часа тому назад, для него вопрос… А теперь похоже – нет…

– Но ты можешь конечно не поверить… – она с трудом изогнула губы в улыбке. – Но никто на нас даже не покушался! Не я, не Май не тем более моя сестра, к которой вообще не так легко подобраться, как кажется, объектами «охоты» не были… Мая обманул его же «друг», угнав яхту, его счёт «потрясла» я – пыталась откупиться от Вармона и … Ты подвернулся просто потому, что оказался рядом… Аргентум… Нарушитель – интересовал их.

– Но почему вдруг, через столько времени, они решили его?… – подбирал подходящее слово Вадим.

– Почему?… Существо с Белаху официально погибло тогда… И на протяжении нескольких лет странные тени в промзоне никого не удивляли. Хелга часто «общалась» с ним… Да, до самого твоего старта в Больших Гонках… – Лени хотела рассмеяться но только закашлялась. – Он наверно много хорошего о тебе рассказал, раз она так… тебе благоволит… Да и тебя она «просвечивает» на раз… Как и всех… Но, все это время Нарушитель «молчал» не питаясь солнечной или ещё там какой энергией, поэтому когда после твоего появления он попробовал спиртное началась реакция и некоторое характерное «струнное» излучение. Мы даже не знали про то, что ты нашёл с ним общий язык – и ты молчал и он сам… – она помолчала, набирая сгущавшийся воздух. – Пока эсминец «Король Эрик» не обнаружил странные «сигналы», и не сообщил куда надо… Дальше пошло поехало… Хорошо хоть ты не всегда его поил…

– Да он собственно сам… – Вадим замолчал, сглатывая чтобы избавиться от закладывания ушей. – Так – кто?…

– Отдельные функционеры и Отдела разработок и контрразведки и… черт его знает… – Лени с трудом продолжила. – Одни хотели уничтожить вновь проявивший себя источник потенциальной опасности… Можно подумать пьяный солдат с плазмомётом менее опасен… Вторые – сохранить. Как потенциально новое оружие… или как вражеского «языка»… Но и у них не было согласия… а времени чтобы договориться я не собиралась им давать. Поэтому–то, узнав о том что Нарушителя обнаружили, я обратилась к Вармону Тризнику… Мы же не вписывались в планы ни тех, ни других… – отчаяние впервые промелькнуло на лице девушки, и, сдерживая себя, та сжала зубы…. – Хотели спасти его и… он мог действительно показать путь… к другим галактикам…

Голова тяжелела, и ломило виски, где–то, противно взвизгивая внутри, лопались тонкие сосуды. Воздух стремился из лёгких обратно и вены на руках начали набухать. Глаза выдавливало наружу. Опасный жар стал разливаться по телу…

– Похоже мы им действительно надоели… – Лени, отвернувшись от Вадима, закрыла лицо руками… – Концов в этой тюрьме не найти…

– Нет… Не так Виктор Май хотел сдохнуть!.. – просипел генерал с ненавистью, ещё более страшной в вылезавших из орбит глазах. – Вашу мать!.. Ну надо же – сами себя подставили!.. Ну полковник, что ты стоишь? Придётся открывать дверь, хрен с ними… Если что, прихватим кого с собой… на тот свет…

Засовы поддались легко, но герметичная дверь не поддалась, вероятно, запертая снаружи. Проклиная свою, да и генерала, «хитрость» приведшую к такому хреновому финалу, Вадим чуть не заплакал от злости…

– Почему нас не хотят выпускать? – растерянно обратился Май к, повернувшейся к ним спиной, девушке. – Мы же…

– Говорю же – удобный повод… отправить нас наконец… на тот свет… – тяжело набирая непослушный воздух, произнесла та. – Потом спишут…. на твоё же неумелое обращение с… оборудованием… Я тоже, не так хотела… сдохнуть… Неужели я… ошиблась!? Господин полковник…

Хотя сердце уже и так молотило лошадиными копытами, Вадим, зажимая уши руками и не в силах закрыть непослушные глаза, попытался «уйти» внутрь себя…

Страшная силы ярость и злость переполняла его, не давая задуматься над болью… Он горел внутренним пламенем, плавившим его кости, истончавшим, оплетенные рвущейся сетью нервных волокон, мышцы и кожу… Жгучая кровь выкипала, брызжущими фонтанами пронзая кровеносные сосуды… Но сердце вдруг вырвалось из горла и, беснующимся виртуозом, сыграло, наконец, свою ударную импровизацию….

Исчезло всё. Время стало пространством, а последнее застыло дрожа. Невероятное барабанное соло било по «струнам» и неслось сквозь все одиннадцать измерений. Его нельзя было не услышать и не понять… Только молчали смеющиеся создания. Да и не смеясь уже вовсе, отчаянно обмениваясь вариациями, пытались найти ответ… И когда уже тело полковника О упало на пол, его сознание, уловив чьё то знакомое присутствие, перестало тратиться на дурацкие «вопросы» и, финальной кодой–крещендо разорвав сумеречную ткань, почти дотянулось…

…Резкая смена давления полоснула внезапной болью на миг, заставив Вадима придти в себя. Невольно открыв глаза, он бы скривился, если бы повиновалось ноющее лицо, но сквозь колыхание каких–то мерзких красноватых клочьев неожиданно блеснул свет…

Удерживая себя на краю пустоты, полковник смог повернуть голову. Он по прежнему лежал на керамическом полу, запрятанной на нижних уровнях тюрьмы, допросной камеры, и по прежнему стены окружали его… Но, вместо увешанного лампами и следящей аппаратурой потолка, над ним, срезанным наискось неглубоким колодцем, продолжали тянуться вверх стены… Тянулись невысоко – десяток этажей верхних уровней здания и сотни тысяч тонн бетона и металла исчезли, открывая ему, освещённое Этой, утреннее, блёклое небо. Ему почудились залпы салюта, весёлые голоса и запах покрытых росой цветов… Ещё померещилось, будто огромный косой парус плывёт по небу уходя за края «колодца»… Вадим всё–таки не удержался на краю и рухнул вниз…