Текст книги "Звездные взломщики"

Автор книги: Антон Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Это была большая площадка на одном из склонов горы, я впервые получил возможность как следует оглядеться. Что и говорить, местность выглядела невесело, я даже слегка расстроился – как же я буду добираться до оговоренного с Алисой места? Впрочем, думать об этом мне пока было явно рано.

Я подошел к краю площадки – внизу был обрыв, спастись бегством просто немыслимо. Вверх вел довольно крутой склон, на самом верху горы я, к своему удивлению, увидел автоматическую зенитную установку. Похоже, к вопросам безопасности братья подходили весьма серьезно.

С правой стороны – если стоять лицом к горе – находилась довольно ровная стена, испещренная множеством оплавленных отметин. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это за следы. Либо здесь тренировались в стрельбе, либо... Либо кого-то расстреливали. У меня по спине вновь поползли холодные мурашки. Возможно, при такой жаре это и могло бы показаться приятным, но я почему-то удовольствия не ощутил.

Тем временем из галереи один за другим вышли десятка два монахов с винтовками наперевес. Или не монахов, я снова обратил внимание на то, что под сутанами на них был обычный армейский камуфляж. Да и физиономии этих ребят как– то не очень гармонировали со служением богу.

– Прости, брат Ирвин... – сказал один из моих конвоиров, высокий угрюмый монах. – Брат Фредерик велел провести тебя к богу. Подойди к стене...

Во рту у меня пересохло – то ли от жары, то ли от внезапного осознания того, что эти симпатичные парни, мягко говоря, собираются меня прикончить. И самым плохим было то, что я не видел из этой ситуации выхода. Бежать – некуда, уговаривать – глупо. Правда, .было во всем этом и кое-что странное. Почему, например, меня так быстро вывели из подземелья? Уверен, братья-монахи могли как следует надо мной поработать. Пусть не для дела, для удовольствия. Видел же я того человека, на столе... Или тот человек был частью большого спектакля? Нет, его и в самом деле убили, возможно, он и заслужил по каким-то причинам смерть. Но то, что он лежал на столе, что монахи при мне унесли его, потом медленно и демонстративно смывали кровь... Наконец меня вывели сюда, привели этих ребят с мощными штурмовыми винтовками – для того, чтобы развалить человека надвое, вполне достаточно и одной такой штуки. Да что там, достаточно просто столкнуть меня вниз, это было бы куда интереснее. Даже если я и не разобьюсь сразу, то буду медленно подыхать с переломанными костями.

Все это было очень странно. А главное, я не верил, что брат Фредерик решится меня убить, ему это ничего не давало. Ведь даже если я шпион, мне все равно некуда бежать. Выходит, все это фарс, спектакль? Простая обыденная проверка? По крайней мере в это очень хотелось верить. Но проверить эту хрупкую теорию можно было только одним способом.

– Брат Фредерик делает ошибку, – громко сказал я. – Я мог бы быть ему полезен.

Медленно подойдя к стене, я повернулся, прижался спиной к горячему камню. Взглянул на «монахов» с винтовками, те уже выстроились в ряд. Правда, особого энтузиазма я на их лицах не видел, и это тоже было странно. Я хорошо знал таких ребят, для них разнести человеку голову – одно удовольствие. Так почему же они такие хмурые? Или как раз потому, что все это фарс, и они это знают? И потому недовольны – как дети, у которых отняли вкусненькое?

– Приготовились... – скомандовал монах. Боевики подняли , оружие. Не спорю, я почувствовал себя очень неуютно. Никогда еще на меня не глядели двадцать стволов одновременно.

– Передайте брату Фредерику, что он ошибся, – сказал я. – А теперь давайте, не тяните...

Я взглянул на небо – хоть и не земное, но все равно голубое. Возможно, для меня и в самом деле все сейчас закончится.

– Огонь! – скомандовал монах, я невольно вздрогнул и закрыл глаза...

Ничего не произошло, я все еще был жив – я убедился в этом окончательно, приоткрыв глаза. Боевики, негромко переговариваясь, уходили назад в галерею, а у самого входа...

У самого входа стоял брат Фредерик. Заложив руки за спину, он медленно подошел ко мне, на губах его играла улыбка.

– Что ж, брат Ирвин, вы меня убедили, – сказал он. – Или, может быть, не Ирвин? – Фредерик с усмешкой взглянул на меня.

– Пусть будет Ирвин, – ответил я. – Говоря откровенно, мне не очень понравились ваши фокусы. – Я поморщился от боли в груди. – Наверное, я вернусь на Землю.

– Как, вы уже не хотите остаться? – В голосе Фредерика звучало притворное удивление.

– Нет. Я не люблю, когда со мной играют.

– Перестань, Ирвин... – Брат Фредерик доверительно похлопал меня по плечу. – Ты же сам знаешь, как трудно в наше время верить людям. Я должен был убедиться, что ты не лжешь.

– Только не говори, что это тебя убедило, – усмехнулся я. – Все равно не поверю.

Фредерик засмеялся.

– Брат Ирвин, ты нравишься мне все больше и больше. Думаю, мы с тобой сработаемся.

– Я ведь сказал, что хочу уехать.

– А если я попрошу остаться?

Вряд ли меня можно упрекнуть в черствости и неумении прощать обиды – в конце концов, мне не раз говорили, что я чертовски хороший парень. Выдержав подобающую случаю паузу – все это время Фредерик терпеливо ждал, – я посмотрел ему в глаза.

– Но ты обещаешь, что больше подобных экспериментов не будет?

– Обещаю, брат Ирвин. Если что будет не так, я тебя просто пристрелю.

У этого парня определенно было чувство юмора, и это не ускользнуло от моего внимания.

– Договорились, брат Фредерик. Я буду придерживаться тех же правил... – Я довольно нахально посмотрел монаху в глаза.

Фредерик улыбнулся – судя по всему, оценил глубину моей фразы.

– Сейчас тебя проводят в лазарет, потом отдыхай. На молитву можешь не ходить, еду тебе принесут. Остальное обсудим позже... – Повернувшись, брат Фредерик подошел к галерее и быстро скрылся из глаз.

– Идите за мной, брат Ирвин... – Один из конвоиров взял меня за руку. – Я провожу вас в лазарет.

Возражать я не стал.

Лазарет оказался довольно приятным местом. Здесь было несколько палат, мне выделили отдельную. Судя по тому, как со мной обращались, я таки влился в ряды Старших Братьев. Поразительная карьера, особенно если судить по затраченному времени. А вот интересно, что скажет на это брат Юлиан?

После того как вежливый и обходительный монах обработал мне рану на груди – судя по работе, это был профессиональный врач, – я с удовольствием забрался в мягкую чистую постель. Не прошло и пяти минут, как прямо в постель мне принесли ужин, на этот раз меня обслуживали две молодые смазливые монашки. Но да поверит мне Алиса, мое сердце не дрогнуло, я был неприступен и тверд. И это, клянусь здоровьем Ее Величества, было самым трудным за сегодняшний день.

Вскоре монашки ушли, оставив мне напоследок книгу с высказываниями святого Патрика. На вопрос о том, нельзя ли вместо чтения высказываний посмотреть видео или послушать музыку, монашки смутились и быстро ушли. Плохо, плохо брат Фредерик подходит к воспитательной работе. Придется в ближайшее время исправить этот существенный недостаток.

Потом я заснул, и глупо говорить о том, что жаловаться на плохой сон мне не приходилось. После жестких нар корабля и последних событий я действительно нуждался в отдыхе. Проснувшись, взглянул на свои часы – через несколько дней Алиса будет здесь. Затем посмотрел на большие настенные часы, показывавшие местное время. Три часа утра. Или ночи, если кому– то так привычнее. Заснул я где-то в семь вечера, итого я проспал примерно восемь часов, до утра еще часа три-четыре. Я вздохнул – спать не хотелось, но деваться было некуда, читать бредни святого Патрика не было никакого желания. Поэтому я просто перевернулся на другой бок и снова задремал.

Проснулся я совершенно одуревший от долгого сна. Прошел в прекрасно оборудованную ванную, умылся. Вернувшись к кровати, увидел вчерашних монашек и поднос с едой. Положительно, мне начинало здесь нравиться.

После завтрака за мной зашел уже знакомый мне мрачный монах, именно он командовал моим расстрелом.

– Доброго утра, брат Ирвин.

– Доброго утра – извини, не знаю твоего имени...

– Брат Пьер. Поторопись, брат Фредерик ждет тебя...

Отказываться от приглашения я не стал, благо чувствовал

себя не так уж и плохо. Одевшись, быстро прошел за монахом.

Выходя из лифта, вновь увидел охранников, их лица были мне не знакомы – судя по всему, это была другая смена. Нас даже не остановили, из чего я заключил, что этот мрачный монах является одним из ближайших помощников Фредерика.

Сам Фредерик был в своем кабинете. Увидев меня, улыбнулся.

– Садись, Ирвин... Ты уже познакомился с Пьером?

– Да, брат Фредерик.

Фредерик улыбнулся.

– Вот что, Ирвин: пока мы здесь, наверху, забудь это глупое слово. Я для тебя просто Фредерик.

– Согласен. – Я поудобнее устроился в кресле. – Итак?

– Думаю, для начала надо ввести тебя в курс дела – почему мы здесь, чем именно занимаемся, чего хотим. После этого мы подумаем о том, чем займешься ты. Ты не против?

– Ну разумеется...

– Тогда слушай. Итак, все довольно просто...

Нельзя сказать, что рассказ Фредерика меня слишком уж поразил, я ждал чего-то подобного. Дела обстояли примерно следующим образом. Здесь, на Скагерраке, в распоряжении Фредерика находилось около двухсот монахов и порядка сотни монахинь – тех, кто остался после смерти брата Карона, прежнего главы ордена. Фредерик не уточнил, что стало с Кароном, я тоже не стал выяснять подробностей.

Итак, два года назад, заполучив в свЬіл руки орден, Фредерик начал осуществлять уже давно задуманную им реформу.

12 Звездные взломщики

Прежде всего ему не «равилась пассивность ордена, его невмешательство в общественную жизнь. По мнению Фредерика, это было большой ошибкой. Имея солидные финансовые ресурсы – упоминание о них меня особенно заинтересовало, – орден мог бы активно влиять на политику планет. Но для этого требовалось изменить психологию монахов, приучить их к мысли о том, что служение богу заключается именно в активном влиянии на людей. Переубедить тех, кто вырос на баснях о святом Патрике, было почти невозможно, любая попытка насильственного изменения философии привела бы к заседанию Совета Старших Братьев и отстранению Фредерика с поста главы ордена. Пришлось действовать более тонко, путем интриг и разного рода хитростей, в результате уже через год несколько наиболее ненавистных Фредерику братьев были вынуждены покинуть Скагеррак. На их место Фредерик привел других, более подконтрольных ему монахов. Получив большинство в Совете, снова выкинул наименее лояльных, заменив их на этот раз своими людьми со стороны. В итоге за два года в Совете не осталось ни одного неподконтрольного ему человека, все эти люди полностью разделяли взгляды Фредерика. А взгляды эти были более чем либеральны...

Для начала Фредерик пригласил три десятка головорезов– наемников, объяснив это Младшим Братьям необходимостью усиления безопасности – у всех еще была на слуху печальная судьба былых собратьев по ордену, Белых Монахов. Потом началась активная пропаганда, требовалось полностью трансформировать психологию монахов. Прежде всего Фредерик под страхом смерти запретил всякое членовредительство – ему нужны были воины, а не калеки. В качестве временной поблажки оставили жесткие кровати и возможность носить по праздникам деревянную обувь. Впрочем, отступничество не наказывалось и даже поощрялось. Ежедневные проповеди на темы необходимости вмешательства в общественную жизнь мало-помалу начали давать свои плоды, и к моему приходу Фредерик почти убедил монахов в том, что такое вмешательство есть исключительно богоугодное дело. Теперь предстоял новый этап: приучить монахов к мысли о возможности причинить насильственную смерть другому человеку, это должно проходить вкупе с обучением монахов методам ведения боевых действий, благо в инструкторах недостатка не было. По словам Фредерика, наемники уже подучили нескольких Старших Братьев, результат получился отличным. Особенно преуспел некий брат Дональд, Фредерик обещал меня сегодня же с ним познакомить. С некоторыми из Старших Братьев я уже познакомился – там, в пыточной комнате. При упоминании об этом Фредерик развел руками и предложил не серчать на братьев, ведь они всего лишь выполняли его приказ.

Одним словом, в перспективе орден Духотворцев должен был стать мощной структурой, способной оказывать влияние на правительства других планет. Но в отличие от тех же Белых Монахов влияние должно быть анонимным – никто не должен был знать, кто именно стоит за теми или иными требованиями. Невыполнение требований будет вести к терактам. Именно скрытность представлялась Фредерику главным оружием в борьбе со спецслужбами, именно отсутствие этой скрытности было главной ошибкой Белых Монахов.

Я спросил Фредерика, почему он решил перевоспитать этих монахов, а не набрать новых. Фредерик объяснил, что эти люди являются представителями своих приходов, после обучения в Храме они займут там важные посты. Таким образом, разветвленная сеть ордена будет сохранена. В противном случае пришлось бы начинать все заново. Со временем этих людей сменят другие, еще более лояльные, их подготовку Фредерик намеревался начать в ближайшем будущем.

Говоря откровенно, к концу этого повествования даже я был впечатлен величием обрисованных Фредериком перспектив. У меня появлялась прекрасная возможность сделать головокружительную карьеру, превратившись из скромного взломщика в одного из руководителей мощнейшей террористической организации – назвать все это как-то по-другому у меня не поворачивался язык. Увы, я с детства не люблю убивать людей, меня не раз упрекали за этот недопустимый для цивилизованного человека недостаток.

Я спросил о том, что здесь делают, монахини и не вводят ли они своим присутствием монахов в искушение. Засмеявшись, брат Фредерик ответил, что они живут в своей части

Храма и братья встречаются с ними только во время воскресных молитв или в лазарете, он тоже находился под их опекой. Впрочем, с ухмылкой подчеркнул брат Фредерик, в последнее время с монахинями проведена большая работа, с некоторыми из них я вскоре познакомлюсь. Подробности он уточнять не стал.

Вскоре зашла речь о моей новой работе, я насторожился – говоря откровенно, я мало что мог, помимо взлома. А учить монахов вскрывать двери мне показалось несколько бестактным.

Но все закончилось великолепно. Стоило мне упомянуть о том, что я являюсь специалистом по части безопасности и отвечал в свое время за охрану ракетных баз – к слову сказать, это была чистейшей воды ложь, – как всегда молчаливый и мрачный Пьер едва не взвился, ему как раз не хватало толкового напарника. Выяснилось, что именно Пьер отвечал за вопросы безопасности, в том числе и за охрану Храма. Фредерик не возражал, сказав, что для меня это хорошая возможность познакомиться с Храмом и привыкнуть к местной жизни, а через какое-то время для меня найдут более ответственную должность. Я, подумав для приличия, согласился.

Ближе к полудню брат Фредерик извинился и сказал, что ему надо побеседовать с группой наиболее перспективных Младших Братьев. Мы встали, Пьер схватил меня за руку и потащил показывать свое хозяйство, чему я был несказанно рад. В самом деле, еще вчера я понятия не имел о том, как ко всему этому подобраться, а теперь удача сама плыла мне в руки. Было похоже, что я и в самом деле ухватил за хвост пресловутую синюю птицу.

Пульт управления системой обороны Храма находился в одной из самых высоких его точек. Туда мы поднялись на том же самом лифте – оказалось, что он мог подниматься гораздо выше этажа Старших Братьев. Выбор места для пульта управления мне понравился, все говорило о том, что брат Пьер ничего не смыслит в этом деле. В самом деле, какой идиот догадался расположить пульт управления на самом верху, в непосредственной близости от зенитной установки? Любой противник в первую очередь взорвет эту чертову установку, а с нею и весь центр управления. Поразмыслив, я объяснил Пьеру его ошибку, благо мне это ничем не грозило. Пьер был удивлен и раздосадован, но я в его глазах только выиграл – после этого он уже без всякой утайки объяснил мне схему расположения электронных снайперов, показал карту минных полей. Стоит ли говорить о том, что я внимал Пьеру с огромным интересом? Прошло не более получаса, а в моей голове уже сложился вариант безопасного прохода до интересующего меня плато. Как я и ожидал, в схеме расстановки снайперов Пьер допустил несколько ошибок, но как раз об этом я ему говорить не стал. Зачем расстраивать бедного монаха?

Одним словом, в компании Пьера я весьма приятно провел время, и к двум часам дня мы отправились на молитву. На этот раз я занял место в первом ряду, вместе с другими Старшими Братьями, и был приятно удивлен, заметив растерянный взгляд брата Юлиана. Увы, брат, все в этом мире меняется...

Очередную проповедь брат Фредерик начал традиционно, обведя притихший зал тяжелым взглядом.

– Триста лет назад на одной из планет нынешней Федерации жил диктатор Канн. Это был свирепый тиран, державший население планеты в постоянном страхе. Никто не мог противиться его воле, миллионы людей лишились жизни в результате его сумасбродств. Он объявлял войны другим планетам, он затевал гигантские, никому не нужные стройки. Он обложил людей непомерным налогом и лишь смеялся, когда ему говорили о непосильности бремени. Всех непокорных ждала смерть, любые попытки сопротивления немедленно пресекались. Диктатор Канн правил три десятка лет, он довел свою планету до нищеты и умер от разрыва сердца во время любовных утех с молодой невольницей...

Фредерик замолчал, его взгляд скользил по лицам монахов.

– Я жду вопросов, – тихо сказал он. – Или вас ничего не удивило в этой истории?

Старшие монахи молчали, я уже знал, что это было традицией. Подразумевалось, что они знают ответы на все вопросы, но молчат, передавая право ответа своим младшим коллегам.

– Итак? – Голос Фредерика стал тверже. – Я жду.

– Почему не вмешалась церковь?! – спросил один из молодых монахов. После утренней беседіьі с Фредериком я был почти уверен, что этот вопрос был заранее подготовлен.

– Хороший вопрос. Церковь предпочла не ссориться с диктатором, надеясь добиться результата с помощью молитв и уговоров. Кончилось это тем, что диктатор изъял для нужд государства все церковные ценности, а самых строптивых монахов уничтожил.

– Почему его допустили к власти? Как это произошло?

Вопрос задал лысоватый монах, сидевший как раз позади

меня.

– Как это произошло? – Фредерик улыбнулся. – А как у нас выбирают правителей? Как получается, что к власти приходят подонки и негодяи? Демократия, братья мои, что я еще могу сказать. Никто не задумывается о том, что людям никогда не дают сделать правильный выбор. Их обманывают, им не дают достоверной информации, в результате люди послушно голосуют за того, кого им предложат. Вот и выходит, что продажные политики – это обратная сторона демократии.

Фредерик замолчал, тут же за моей спиной раздался голос того же монаха. Я уже не сомневался, что и эти вопросы заранее отрепетированы.

– Но почему не нашлось никого, кто мог бы его остановить? Тогда, когда он еще не стал диктатором?

– А что значит «остановить»? – спросил Фредерик. – Как остановить того, кто не желает останавливаться?

Я уже знал ответ и теперь с интересом ждал, как Фредерик подведет к нему аудиторию.

– Арестовать его! – сказал монах. – Посадить в тюрьму!

– А за что? И даже если вам удастся его арестовать, он все равно окажется на свободе. Такие люди не сидят, неужели вам это не ясно?

– Его надо было остановить! – не унимался монах. – Любой ценой!

– Брат Эндрю говорит об убийстве? – В тишине зала голос Фредерика прозвучал особенно зловеще. – А как же древнейшая заповедь «не убий»?

– Одна смерть! Всего одна – и миллионы спасенных. Неужели Господь не оценил бы этого?

– Думаю, он простил бы такой грех. Беда в том, что на этой планете не нашлось никого, кто посмел бы это сделать.

И поэтому я хочу сказать вам, братья: слушайте голос Господа в сердце своем, ибо нет того ужасного, что Господь не смог бы превратить во благо. Ну а грех... – Фредерик снова обвел взглядом зал. – Мы принадлежим не себе, но Господу, и все, что мы делаем, происходит согласно его воле. И во имя Господа мы должны иметь мужество взять на себя ответственность в трудные минуты, ибо это – наш долг...

Фредерик снова замолчал, я подумал, что проповедь закончена, но ошибся.

– Я расскажу вам еще одну историю, – сказал Фредерик. – Это случилось на Земле – очень давно, почти две тысячи лет назад. В то время на просторах африканского континента появилась мощная держава, ее главой был некто Роджер Маури. Ког– да-то он был простым адвокатом, но благодаря дару умелого интригана и полному отсутствию каких бы то ни было сдерживающих принципов смог пробиться к власти. В его честолюбивые планы входило создание монархии и подчинение себе других континентов, целые народы должны были исчезнуть с лица земли. Но случилось непредвиденное, одна из многочисленных любовниц Роджера раскаялась и ушла в монахини. На исповеди она рассказала отцу Кристоферу о планах честолюбивого правителя. Отец Кристофер был очень богобоязненным человеком и не мог уничтожить Роджера сам. Но он понимал, что угрозы негодяя реальны, что тот ни перед чем не остановится ради их воплощения. Стоит дать ему шанс, и ничто уже не удержит набирающего силу тирана.

Тяжелый взгляд Фредерика скользнул по залу, притихшие монахи внимательно слушали главу ордена.

– И тогда отец Кристофер совершил поступок. Он продал все, что имел, он даже взял церковные сбережения, собранные прихожанами на строительство нового храма. Затем поехал в одну далекую северную страну и нанял там профессионального убийцу, ибо не мог сделать задуманного сам. Убийца сполна отработал полученные деньги, через полгода Роджер Маури был убит выстрелом в голову во время собственной коронации...

В зале снова повисла тишина.

– А что стало с отцом Кристофером? – спросил кто-то из монахов.

– Его осудили за кражу церковных денег и лишили сана, он пять лет провел в тюрьме, потом заболел и умер. Но вера его была сильна, и никогда он не пожалел о содеянном. Перед смертью он рассказал обо всем, что с ним произошло, и единственным, что он утаил, было имя убившего диктатора наемника. А храм все равно был построен и назван именем отца Кристофера.

Фредерик замолчал, молчал и зал. Вряд ли монахам когда– либо приходилось выслушивать подобные истории.

– Помолимся же, братья мои, и сохраним в своих сердцах светлый образ отца Кристофера! – Фредерик воздел руки, зазвучала музыка, зал наполнился уже знакомыми мне ритмичными звуками.

...Зал Молитв я покинул вместе со Старшими Братьями, спиной чувствуя взгляд несчастного Юлиана. Его можно было понять – рассчитывал на повышение, а его место занял я!

Остаток дня прошел вполне спокойно, я продолжал знакомиться с Храмом, без проблем путешествуя по подземным лабиринтам. Меня уже узнавали и приветствовали – скажу честно, мне это нравилось. Может, мне и в самом деле сделать церковную карьеру? Уверен, я смог бы рассказывать байки не хуже брата Фредерика. Я даже знал тему первой истории – о том, как некий взломщик спас мир, украв что-то очень важное. Что именно, я еще придумать не успел.

Ближе к вечеру меня ждал еще один сюрприз: мне выделили роскошную комнату на верхнем этаже, в паре сотен метров от апартаментов Фредерика. Я был уверен, что Солнечный Крест где-то рядом, и с трудом сдерживал восторг. Еще немного – и бесценные сокровища древних монахов будут в моих руках!

Сразу скажу, это был не последний сюрприз. Прежде всего ужинали мы не в общей столовой, а в отдельной трапезной на этаже Старших Братьев. Роскошные яства мало напоминали обычный монашеский рацион, я подумал о том, что при такой жизни быстро растолстею – если не сумею вовремя отсюда убраться. Насколько я понял, сытный ужин компенсировал Старшим Братьям скудость общих для всех братьев дневных трапез. Но самым приятным блюдом оказались обслуживающие нас два десятка монашек. Впрочем, назвать их монашками не поворачивался язык, весьма откровенные наряды и раскованное поведение этих девиц ясно говорили о том, что услуги официанток далеко не исчерпывали их умений.

– Выбирай любую, – толкнул меня локтем в бок сидевший рядом со мной брат Пьер. – Не девушки – мечта... – Брат Пьер ухмыльнулся и облизнул жирные пальцы.

Я что-то пробурчал с набитым ртом, думая о том, что, если Алиса обо всем узнает, она меня убьет. С другой стороны, мы же с ней не женаты. А если человек не женат, значит, он свободен? По крайней мере мне очень хотелось в это верить.

Наверное, так уж устроен человек, что он всегда ищет оправдание своим слабостям. Да, я действительно любил Алису. Но когда у тебя на коленях сидит симпатичная длинноногая монашка и поит тебя шампанским, сохранить верность идеалу становится невообразимо трудно. Это как омут, с каждым шагом затягивает все глубже и глубже. И когда после ужина монахи в сопровождении девиц стали расходиться по комнатам, меня вели под руки сразу две юные девы. Тем не менее в моем пропитанном алкоголем сознании еще сохранились остатки рассудка – нечто вроде предохранителя, последнего рубежа обороны. Именно поэтому, открыв дверь своей комнаты, я решительно остановил уже готовых было зайти внутрь девиц, торопливо пожелал им спокойной ночи и запер за собой дверь. Впрочем, девиц это не остановило, я услышал вкрадчивые голоса сирен, призывающие впустить их внутрь.

Впустить? Или не впускать? В конце концов, почему я решил, что Алиса сейчас одна? Может, она сейчас с кем-то тоже развлекается. Даже наверняка развлекается, не может такая симпатичная девушка быть одна. А чем я хуже? Моя рука сжала ключ, я лихорадочно огляделся. Потом, повинуясь какому– то импульсу, скинул башмак, взял его в руку и расколотил им лампочку, комната погрузилась в темноту/Чувствуя, что делаю непоправимую ошибку, я отшвырнул ключ куда-то в сторону...

Девицы все скреблись, обещая не что иное, как рай на земле. Одна из них подробно рассказала, что и как собирается делать, я не выдержал и пополз на четвереньках искать ключ – в

конце концов, я сам себе хозяин... Ругая вполголоса того, кто устроил здесь такие ненормальные замки, я ползал так минут десять и прекратил лишь тогда, когда осознал полную бесполезность этого занятия. К этому времени ушли и девицы, наверняка восхищенные моей невероятной стойкостью. В итоге мне осталось лишь забраться в постель и провалиться в дол-. гий беспробудный сон.

Разбудил меня стук в дверь. Судя по пробивающемуся сквозь жалюзи свету, наступило утро.

– Сейчас... – Поднявшись с постели, я подошел к двери, потом вспомнил про ключ. Он лежал у самого окна, было странно, что я его вчера не нашел.

За дверью стоял брат Пьер. Увидев мое плачевное состояние, он улыбнулся.

– Доброе утро, Ирвин. Как спалось?

– Отвратительно... – Я провел ладонями по лицу.

– Это с непривычки. Возьми вот это. – Он протянул мне пачку каких-то таблеток. – Две штуки, и все как рукой снимет.

– Спасибо, Пьер... – Я благодарно кивнул.

– Через десять минут завтрак, не опаздывай... – Лицо брата Пьера снова приняло непроницаемо мрачное выражение, он повернулся и медленно ушел.

Таблеток я проглотил целых три – для надежности. Судя по всему, это действительно было чудесное средство, через пару минут я уже почувствовал себя значительно лучше. Умывшись, привел себя в порядок, молча дав себе зарок не идти на поводу у привыкших к пьянству монахов.

Воскресный завтрак отличался от обычного наличием мяса. И хотя некоторые монахи еще с сомнением относились к столь явному нарушению заветов незабвенного Патрика, большинство братьев с явным удовольствием вкушали редкую для них еду. За завтраком я узнал о том, что сегодня будет какая-то особая молитва. Оказалось, что такая молитва проходит каждое местное воскресенье. К слову сказать, в неделе здесь было всего пять дней...

Во время вчерашней попойки я успел перезнакомиться почти со всеми братьями, включая тех, что работали со мной в пыточной комнате. Они оказались неплохими парнями, я даже

выпил с ними, молча пообещав себе переломать им ребра при первой возможности. Но по-настоящему меня удивил брат Дональд – вчера его не было, и лишь сегодня за завтраком я имел сомнительную честь познакомиться с этим человеком.

Чтобы понять, что собой являл брат Дональд, достаточно представить большую бритую гориллу. Сходство было потрясающим – глядя на этого гиганта, я твердо решил по-возмож– ности не ссориться с этим человеком. Уж на что был хорош Борюсик, но этот... Помнится, Фредерик упоминал о больших успехах брата Дональда в части изучения военного искусства. На мой взгляд, Дональду вообще ничего подобного не требовалось – глядя на то, как он отправляет в рот огромные куски мяса и пережевывает их вместе с костями, я испытывал странную смесь восторга и отвращения. Раньше мне доводилось испытывать подобные ощущения только в зоопарке.

Позавтракав, все братья отправились на воскресную проповедь, она начиналась ровно в девять. К моему удивлению, мы не пошли в уже известный мне Зал Молитв, а отправились совсем в другую сторону, пройдя через центральный холл. Я заметил, что брат Фредерик зашел в лифт и поднялся наверх, все остальные, включая меня, спустились метров на двадцать по широкой лестнице. Сто метров по коридору, и мы оказались в небольшом каменном зале. Младшие Братья почтительно расступались, образовав живой коридор, старшие братья, и я в их числе, чинно прошли вперед. Не скрою, в эти минуты я чувствовал себя весьма важной персоной.

Впрочем, сюрпризы на этом не закончились. Шедшие впереди меня братья остановились, я увидел массивные каменные двери, скорее даже плиты. Судя по всему, они закрывали вход в какое-то культовое сооружение, мое сердце радостно забилось – неужели это здесь?

Прошла минута, другая, все терпеливо ждали. Ждал и я, благо терпения мне было не занимать. Ровно без двух минут девять каменные двери дрогнули и медленно расползлись в стороны, монахи – и я вместе с ними – вошли внутрь. Я огляделся – и замер от восторга...

Вы бывали когда-нибудь в сокровищнице древних царей? Я тоже не был, но теперь определенно получал шанс там побывать – посреди огромного, усыпанного драгоценными камнями алтаря сиял в лучах света знаменитый Солнечный Крест. В том, что это был именно он, я не усомнился ни на секунду. Тем не менее счел своим долгом ткнуть брата Пьера локтем в бок.

– Брат Пьер, что это за штука? – Я кивком указал на Крест.

– Это? – Брат Пьер удивленно взглянул на меня. – Солнечный Крест... Ты что, его ни разу не видел?