Текст книги "The Elder Scrolls. На изломе времён (СИ)"

Автор книги: Антон Кондрашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Кондрашкин Антон
The Elder Scrolls. На изломе времён

Предисловие

Когда-то, много лет назад, я познакомился с вселенной Древних Свитков, которая захватила моё воображение. Я начал внимательно изучать этот мир, постигая его тайны, будто бы мне и настоящей человеческой Истории не хватает. Когда я исходил сей мир вдоль и поперёк, мне захотелось расширить эту вселенную. Сначала я делал это для себя, но потом понял, что хочу представить моё произведение остальным. Сейчас это пока всего одна часть, но обещаю, что скоро будет ещё!

Я крайне надеюсь, что даже читателя, незнакомого с миром Древних Свитков, что-нибудь да зацепит! Приятного прочтения!

Часть 1. Скайрим

Глава 1. Потерянный сын

В светлое помещение, залитое солнцем, скользнула тень.

– Леди Катария, пришло сообщение из Скайрима, наша цель обнаружена.

– И где же, Вероломство? – тихо и властно спросила женщина в красивом платье, которое, казалось, состоит из одних вырезов – оно очень подходило к жаркой погоде этого края.

– Небольшая деревушка Гнездо дракона, недалеко от Вайтрана, – мелодично проговорил человек со странным именем, будто пропел.

– Передай в скайримскую ячейку приказ о захвате, будь добр, захват археолога – наивысший приоритет.

– Ярость будет в восторге, миледи, ей ведь так нравится крушить.

– Передай, чтобы не усердствовала, она нужна нам живой! А что думаешь о своём поручении?

– Я справлюсь с поставленной задачей, леди. Я буду незаметен, как сама тень.

***

Эйвинд вёл жизнь затворника и отшельника. Наверное, именно поэтому немногие знакомые ошибались в его возрасте, сильно состаривая Эйви. На самом деле Эйвинду было почти 25, но тяжёлая жизнь вдали от людей и ему одному лишь ведомые тайны добавили ему морщин да шрамов и превратили в угрюмого одиночку, которым пугали детишек окрестных деревень. И в самом деле, как тут не пугать: сильное мускулистое тело егеря и бывалого охотника, рост, почти на голову больше обычного человека, боевой молот за спиной, да мрачный взгляд приводили каждого незнакомого с Эйвиндом человека в дрожь. Но эта угрожающая внешность лишь скрывала его истинное лицо – апатичного и вечно зевающего сони. Каждое утро он не просто поднимался с кровати, а будто воскресал. Затем выходил на улицу, задаваясь вопросом: "На кой мне надо всё это?" Одиночка отличался добрым и невспыльчивым характером, а когда он не мог правильно выразить свою мысль, то очень смущался, краснел, да и вообще казался ребёнком, пойманным за шалость. А такое бывало часто, потому что никакого образования у отшельника и в помине не было, никто не учил его хорошо говорить или считать, хотя немного читать Эйвинд всё же умел.

Сам отшельник выбирался в относительно цивилизованные места раз месяц, чтобы починить инструменты или купить выпивки. И если бы ему сказали, что сегодня у него будет гость, он бы не поверил. Но сказать ему об этом, разумеется, было некому, поэтому, когда ближе к вечеру 11 числа, Турдаса месяца Последнего зерна, в его дверь постучали, Эйвинд весьма удивился и открывать дверь он пошёл с большим топором в руке. И когда он увидел на пороге Варди, своего старого друга Варди, которого он надеялся никогда более не увидеть, изумлению Эйвинда просто не было предела. Ни один из стоявших у порога людей ещё не догадывался о том, какие последствия повлечёт их встреча.

– Варди? – только и сумел выдавить из себя Эйвинд.

– Привет, Эйвинд, можно войти?

– Э-э-э-э, ну да, можно, – совершенно смутившись, ответил хозяин избушки, отходя в сторону и убирая топор, – Ну..., садись где-нибудь.

– Спасибо, давно не виделись, – сделал сухое замечание неожиданный гость с таким видом, будто бы с удовольствием оказался в любом другом месте.

– В последний раз, ты называл меня иначе, Варди, что ты делаешь в такой глуши, – оправившись от первого шока спросил Эйвинд.

Лицо Варди стало совсем мрачным, а взгляд упёрся в пол.

– Маму и Хунгерд похитили! – единым духом выпалил Варди.

– Тётю Ольфину и малышку Хунгерд забрали? Кто? Куда?

– Изгои, почти неделю назад, я расскажу тебе, – выдавил из себя Варди с видом совершенного нежелания ничего рассказывать.

***

Глядя с пригорка на небольшую деревушку Гнездо дракона, Варди в очередной раз убедился, что вид отсюда открывался просто великолепный. Каждый раз, наблюдая за кипящей в деревеньке жизнью, ему казалось, что ничего большего для счастья и не нужно: дом, кузня и этот холм. Варди – кузнец, работающий в деревенской кузне, сама деревня была основана к востоку, недалеко от Вайтрана, несколько лет назад на месте победы Довакина над одним из драконов. В деревне был свой трактир, небольшая конюшня, кузня и главная достопримечательность – бывший драконий могильник и, собственно, останки дракона. Кузня, на взгляд её хозяина, была просто королевская, в ней производилась все металлические инструменты, необходимые в деревне. Единственное, чего ему не хватало – его сестры и матушки, которых вечно не было дома. Но только не в этот день!

Варди спустился с пригорка и подошёл к старому знакомому дому, из трубы которого шёл вкусный дымок – печь растоплена, обед готов. Сестрёнки Хунгерд нигде не видно, значит, они ещё не прибыли. "Надеюсь, они без проблем преодолели перевал, недавно я слышал, что участились нападения бандитов и мародёров...", – думал Варди, подходя к двери, однако его остановил громкий крик за спиной.

– Братишка-а-а-а! Мы вернули-и-и-сь! – громко кричала на бегу девочка, да нет, уже девушка, ведь с их последней встречи прошло уже больше года. И за этот год пятнадцатилетняя Хунгерд стала выглядеть такой взрослой. Рядом с ней проворно семенила его мама, хоть ей и было за пятьдесят, ходила она на удивление быстро. Ясное дело – столько лет бегать от медведей, драугров и бандитов.

– Привет, сестрёнка, как ты выросла, стала такой красавицей!

– А раньше, значит, ей не была? – ехидно спросила Хунгерд, – Пошли скорее к маме, она так торопилась домой и всё говорила, что ужин остынет. Знаешь, я страшно соскучилась, ой, а знаешь, мы видели дракона, представляешь, живого! Мы видели драугров, настоящих, они ходили, правда мама с ними быстро разобралась, а ещё скелетов и привидение! Жутко страшно! А ещё Локер женился, представляешь, прямо в древней нордской гробнице, и угадай на ком? На Лафии, редгардке той, представляешь, на редгардке! – без умолку трепалась Хунгерд.

Варди было хорошо известно, что остановить словесный поток сестрёнки просто невозможно, особенно сразу после приезда, потому что даже в древней гробнице за год набирается такое количество сплетен, что для их рассказа не хватит тех недель, которые мать с дочкой гостили дома. Но эти недели всегда для него были самыми лучшими в году. Это были времена каждодневного празднества: семейство Золотых Жил праздновало возвращение всех женщин домой.

– Варди, сынок, слава Акатошу всемогущему, мы вернулись! – воскликнула Ольфина, заходя в дом, – Как же ты мог оставить печь без присмотра, сын!

– Здравствуй, матушка, я тоже соскучился, с возвращением, – улыбаясь, произнёс Варди.

– Не время для разговоров и прочей ерунды, сынок, время для ужина! Хунгерд, замолчи уже и садись за стол! – оборвала Ольфина дочку, всё это время ни на секунду не умолкавшую, и сразу начала распоряжаться в доме, в котором, казалось бы, не была целую вечность.

– Ладно, – вякнула Хунгерд и продолжила безудержно болтать, еле успевая заглатывать еду в небольших паузах между словами. До леди ей явно было далеко.

Варди любил эти посиделки по возвращении, однако врождённая резкость и вспыльчивость семейства просто не давала спокойно сидеть вместе больше десяти минут. И в этот раз иначе не стало. На этот раз матушке пришлось не по вкусу рассуждение Хунгерд о том, что ей пора и "самой пожить, мир повидать", и, разумеется, она не преминула об этом высказаться, на что дочка в лоб сказала всё, что думает о Гиларде, мамином "коллеге" на последних раскопках. "Два сапога пара", – ухмылялся про себя Варди, усиленно жуя колбасу и стараясь не вслушиваться в переругивания матери с дочкой.

– Чего ухмыляешься? – обратила на него внимание Хунгерд, – Думаешь, два сапога пара? Скорее тогда уж три!

– Вот именно, тебе сколько лет, а жены всё нет, как ты там, бестолочь одинокая, живёшь? Кто тебе там готовит? Отощал, как пол весла! – запричитала матушка, – Эх, вот если бы я была помоложе, я б опять отправилась с экспедицией на Йокуду, а не ковырялась бы в проклятущих руинах с этими проклятущими мертвяками и моей проклятущей дочуркой! – резко поменяла тему Ольфина.

– Если бы ты была помоложе, мама, то у тебя были бы мужики получше Варди, этого "коллеги-извращенца" Гиларда или тех пыльных драугров! Кстати, я тебе говорила, как я хочу в настоящий большой город, с кучей народу, а ты вместо этого таскаешь меня по затхлым гробницам! – начала повышать голос Хунгерд.

– Да, говорила, раз там, или два, или каждый день! Запомни, дорогая моя, если твой брат сбежал со своих первых раскопок, то у тебя уйти от обязанностей члена гильдии Археологов не удастся! – отрезала матушка командирским тоном.

К слову о гильдии: матушка Ольфина или просто Мастер, как её называли подчинённые, была одним из самых известных археологов Тамриэля, она изучала руины по всему континенту и даже на островах Солстхейм и Саммерсет. Сама себя она считала, не без отсутствия скромности, историком с большой буквы. А своим злейшим врагом окрестила Довакина (впрочем, он её таковой не считал). Сколько же ему приходило гневных писем от гильдии Археологов, сколько исков она подала на нерадивого искателя приключений, который по её мнению "Своими безумствами и повадками варвара и вандала не только позорит честь всего Скайрима, но и уничтожает ценнейшее культурное наследие всего мира!" Разумеется, власти закрывали глаза на большую часть этих бумажек, ведь Довакин – великий герой всего Скайрима! Однако такие обвинения – не кража помидора и не убийство курицы, поэтому даже великому герою приходилось выслушивать и оправдываться время от времени перед взбалмошной и своенравной Ольфиной "Золотой Жилой", как когда-то её окрестил её покойный муж Гарван.

– Мама, сколько можно вспоминать тот случай, – смутился парень, – Археологом я не стану, и не заставишь, никуда я из деревни родной не уеду, – заявил и тут же испугался своей дерзости Варди, – Ах да, и если моя жена будет хоть в половину такой же говорливой, как вы, то я и от неё убегу, – саркастично добавил сын.

Далее ужин продолжался в привычном русле: семья спокойно доела приготовленного Варди тетерева с яблоками, его любимое праздничное блюдо, все выпили пару чарок вина, заели вкуснейшей выпечкой деревенского пекаря, выслушали все накопившиеся слухи и сплетни, после чего Варди решил прогуляться. Его отец, Гарван Золотая Жила, приучил его к подобным прогулкам. "Иди, растряси жирок и разгони кровь", – с улыбкой отправлял он его на улицу, хотя заставлять и не нужно было.

"Всё-таки у меня замечательная семья", – думал он по пути к его любимому месту, драконьему кургану, где несколько лет назад Довакин убил дракона. Имя дракона Варди забыл, да и саму битву не видел, потому что деревня на тот момент ещё не была основана. Однако он всегда знал, кто убил то громадное чудище. Имя его практически никто не знал, но все звали его Довакином, Драконорождённым. Этот воин, впоследствии ставшим известнейшим в Скайриме драконоборцем, был для Варди кем-то вроде идеала, он с упоением слушал рассказы путешественников в таверне о великих подвигах его героя. Варди искренне восхищала безмерная храбрость кумира, хотя вот собственной храбростью Варди похвастаться не мог. Вся деревня знала, что даже Хунгерд куда отважнее брата. "С другой стороны, зачем мне храбрость, если я не собираюсь залезать в развалины или сражаться с драконами?" – всегда успокаивал он себя.

Поднявшись на самую вершину холма, можно увидеть древние сооружения и большой котлован, оставшийся от мёртвого дракона, который вдруг ожил и вылез из могилы. Теперь же от него осталось ещё меньше, чем прежде: скелет поверженного Довакином дракона растащили на сувениры и амулеты селяне и проходимцы, даже череп унесли, и теперь он пылился в центре деревенского трактира. То, что осталось от громадного скелета, было еле видно из-под земли.

Здесь, каждый вечер, Варди стоял и мечтал, как он мог бы сражаться с драконами, драуграми или вампирами. Он стал бы героем, подобным Довакину! Иногда он даже отрабатывал в одиночестве приёмы с топором, который сделал себе сам. Однако все эти мечты разбивались о неприступную стену повседневных забот и не слишком отважной души самого мечтателя.

– Братишка! – окликнула его Хунгерд, запыхавшись от подъёма, – Неужели неохота послушать рассказы про наши странствия? Я уверена, что тебе тоже есть о чём рассказать.

– Ага, я тоже так думаю, и обязательно так и сделаю, дай мне ещё пару минут помечтать.

–Да ладно тебе, братишка, пошли расскажу тебе, как мы убегали от дракона! А, так тебе просто не хочется дальше слушать мою болтовню, я права, да? Эх-х-х, что ты, что Эйвинд, одинаково не любили..., – она осеклась, увидев тяжёлый и злой взгляд на лице брата, – Прости, пожалуйста, ну вот, я опять разболталась, пойду пожалуй домой, да и тебе стоило бы поторопиться, мы тебе привезли подарок с последних раскопок, – поспешила удалиться Хунгерд.

"Не стоило так себя вести, она ведь очень соскучилась и просто хотела со мной поговорить, но сразу возвращаться нельзя, а то ещё возомнит, что может командовать мной", – самонадеянно ухмыльнулся Варди, разом выбросив все скорбные и злые мысли из головы. Он уже собирался спускаться с холма, когда услышал дикие крики и гиканье. "Что бы это могло значить?" – взволнованно подумал Варди и, выглянув из-за древнего столба, увидел толпу людей, звенящих кольчугами, атакующих деревню с оружием наголо. "Что делать? Нужно бежать на помощь маме и сестрёнке!", – пронеслось в голове у Варди, однако ни ноги, ни голова его не слушались, и вместо того, чтобы отважно броситься на защиту деревни, и, возможно, сложить свою жизнь, храбро защищая своих друзей от бесчисленных полчищ врага, как сделали бы это былинные герои из его мечтаний, он метнулся в противоположную сторону и забрался в драконий могильник. Там он и остался: лежал и дрожал под нескончаемые крики и улюлюканье, доносящееся от подножия холма. "За Изгоев", – доносились до него атакующие кличи напавших. Варди знал об Изгоях, коренных обитателях Предела, западной части Скайрима, из рассказов матери. Они славились своими зверствами по всему Скайриму, но что они делали глубоко в центре провинции? Почему они именно здесь и как они миновали расстояние от Маркарта до Вайтрана незамеченными? Эти мысли проносились в испуганном мозгу схоронившегося в могильнике парня.

– ОТЛИЧНО СРАБОТАНО, чисто и гладко! Ваш план сработал на ура, госпожа Ярость! – крикнул внезапно подошедший к самому краю могильника субъект, судя по всему, он был не один. Варди чуть не потерял сознание от страха, – Маскировка что надо!

– Не радуйся раньше времени, Вересковое сердце, мы ещё не закончили. Твои Изгои хороши, но помни, что эта, как там эту зовут, и её дети нам нужны невредимыми. Всех остальных – казнить, и в этот раз не напортачь, иначе – всех сожгу, – ответила ему вторая твёрдым и жестоким голосом, – Постарайся хоть сейчас не завалить всё дело.

– Понял я! Ежели эта женщина и впрямь подсобит нам в нашей освободительной войне, то я её в любом виде Вам доставлю, хоть варёной, хоть жареной, – нагло ответил ей первый, и оба удалились.

Ещё несколько раз по лицу Варди скользнули тени захватчиков, но они не догадались заглянуть в могильник. Спустя некоторое время всё вокруг осветила яркая вспышка, и раздались взрывы, поддержанные ещё большим гвалтом и улюлюканьем. Потом крики и взрывы начали стихать и лишь когда шум затих вдали и силы потихоньку вернулись в тело, Варди смог унять дрожь и вылезти из своего укрытия. То, что он увидел, отпечаталось в его сознании на всю жизнь. Перед ним предстала картина страшных смертей его друзей и соседей: насаженные на колья тела, отрубленные конечности. Посреди улицы лежит обезглавленный пекарь, который только сегодня продал ему горячий хлеб, а поодаль – его сынишка, лет девяти, нашпигованный стрелами, у выхода из деревни лежит женщина, рассечённая мечом от поясницы до шеи. И повсюду кровь! Кровь и огонь, вся деревня пылала страшным пожаром. "Почему Изгои здесь, почему именно здесь? Сколько смертей, сколько крови, сколько КРОВИ! Мама, с-с-сестрёнка? Где же вы, отзовитесь": дрожал парень, весь мокрый от пота, нужно было звать на помощь, искать родных, но он не мог выдавить из себя ни звука.

Следующие несколько часов были сущим адом: Варди шатался по горящему посёлку и искал, искал свою маму и сестру, но каждый раз видел лишь искажённые смертью лица односельчан. В конце концов, слегка придя в себя, Варди понял, что нападавшие Изгои убили всех...кроме его родных.

– ДАЭДРА ИХ ЗАБЕРИ! – завопил Варди в пустоту, больше не заботясь, услышат его или нет, хотя слышать его уже было некому. В его голове сидела лишь одна мысль: "Мама, сестрёнка, да как я мог оставить их тут одних, да..."

– КАК ЖЕ ТАК?! – вновь закричал он в пустоту и расплакался.

Спустя некоторое время, он успокоился и начал мыслить более рационально. Судя по рассказам матери, Изгои не носили кольчуг, а исходя из подслушанного разговора, стало ясно, что диковатые Изгои воспользовались тактической уловкой, что было для них нехарактерно. Варди понял, что одному ему тут делать нечего, ему нужно в Маркарт, столицу Предела и неприступную крепость. Но кто ему поверит: Изгои забрались так глубоко в центр провинции, да ещё и применили маскировку? Кто поможет ему спасти мать и сестру? "Спасти?" – мелькнула в его голове мысль: "Как я могу их спасти, один, ведь я даже пошевелиться сейчас могу с трудом от страха? Нет, я не один", – вдруг вспомнил Варди, – "Эйвинд, он единственный мой друг, который может мне помочь! Друг ли? О чём я вообще думаю?" – одёрнул себя Варди: "Ладно, выхода другого нет, мне нужен помощник, хоть какой-нибудь, которому я могу хоть немного доверять!" Осознав принятое решение, Варди поднял голову и увидел, что солнце почти достигло зенита, а значит, он просидел посреди побоища почти полдня! Перед уходом Варди раскопал погреб под пепелищем родного дома и достал столько провизии, сколько смог, ведь его путь был далеко не короток, на развалинах кузни всё ещё валялся его молоток кузнеца: "Пригодится, если придётся обороняться, хотя я и не уверен, что вообще смогу сражаться, я ведь никогда не бился. Ну, хоть на память оставлю". Надев сделанную им же железную броню и повесив топор на пояс, Варди осмотрел то, что осталось от его дома. "Не так славно сбылись мои мечтания", – думал он, направляясь на северо-запад, к своему единственному другу, которого он так ненавидел и презирал, и единственному человеку, который мог помочь ему найти его пропавшую семью. Потерянный сын Гнезда дракона впервые за долгое время покинул деревню, а впереди у него лежали равнины Вайтрана и холмы Предела, переполненные разбойниками, Изгоями, дикими зверями и теми загадочными людьми, от одной мысли о которых Варди хотелось убежать в противоположную сторону.

***

– Я нанял в Вайтране повозку и спустя два дня добрался до Рорикстеда, ты, помнится, говорил, что ты отсюда, после этого найти тебя не было проблемой. Ты тут местная знаменитость.

– Ясно, – не стал особо вдаваться в детали Эйвинд, но его лицо по-прежнему оставалось невозмутимым, – А зачем ты ко мне пришёл, Варди? Как ты смог меня найти, не нарвавшись на всякую бродящую здесь нечисть, да ещё и так быстро. В нашу последнюю встречу ты меня хотел убить, а не разговоры водить.

– Я не знаю, – честно признался Варди,– Ты единственный оставшийся мой знакомый во всём Скайриме, мне просто больше не к кому обратиться за помощью.

– Ты ни капли не изменился, всё также горазд голову греть.

– Ну всё, хватит рассуждать Эйвинд, ты поможешь мне или нет? – вышел из себя Варди.

Чаша терпения ночного гостя переполнилась, и даже от Эйвинда не укрылся тот факт, что Варди не переставая ёрзал на стуле и сидел как можно дальше.

– Сперва ответь на вопрос. Что могут сделать два человека против всех Изгоев Предела? Мне даже тяжело поверить, что эти дикари стали малёха думать, а не просто вырезать всех! Да ещё этот странный типчик со странным именем... Что ты задумал, Варди, что обратился за помощью ко мне? – наконец задал вопрос хозяин хижины, вопрос, который мучил его с самого прихода незваного гостя.

– Мне нужно, чтобы ты меня проводил. Мы отправимся в Предел, к ярлу, выясним, где оплот Изгоев и спасём мою семью, – вымученно признался Варди.

– Я понял тебя, дай подумать до завтра. И, правды ради, хочу сказать, что весь план сейчас выглядит непродуманным.

– Ты это уже говорил! Главное, что ты здесь, и я здесь, остальное не важно. До завтра!

– Можешь остановиться у меня, если тебе негде. Может, выпить с дороги хочешь? – довольно дружелюбно предложил Эйвинд, зевая во весь рот, – Хоть взбодришься немного.

– Разумеется, я не останусь с тобой в одном доме, я переночую в Рорикстеде, это не так далеко, к тому же ещё светло! – отрезал Варди и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

"Он и вправду ни капли не изменился, всё также любит командовать. А сейчас он приходит и предлагает мне самоубийственный поход, чтобы спасти его семью, нет...нашу семью. Я так виноват за всё, что тогда произошло.... Может быть, если я ему помогу, то Варди простит меня? Или хотя бы смогу простить себя!", – думал вслед уходящему другу хозяин хижины: "Так странно, даже зная, что его семью похитили, я рад, что снова встретился со старым другом. Другом... Похоже я всё ещё считаю его своим другом. Не важно, до этого момента я доживал день за днём свою пустую жизнь, одержимый мечтой вернуть всё в прежнее русло. И сегодня мне выпал шанс её исполнить. Но, владычица Кин, как же тяжело думать, неудержимо клонит в сон". В то же время Варди лежал на кровати в своей комнате и смотрел в потолок. "Так странно, все эти годы мне было так легко ненавидеть и презирать Эйвинда, а теперь мне почему-то тяжело посмотреть ему в глаза, даже разозлиться на него не получается", – эта мысль всё никак не давала ему покоя, поэтому неудивительно, что засыпать Варди пришлось под воспоминания девятилетней давности.