Текст книги "Приключения в Красном море. Книга 3 (Погоня за «Кайпаном». Злополучный груз)"

Автор книги: Анри Монфрейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

XXIII
Встреча на станции Рамлех

Я прихожу к Горгису в довольно угнетенном состоянии духа и рассказываю о приеме, который был мне оказан. Горгис и Ставро слушают меня с удрученным видом. У стены, прислонившись к ней, неподвижно стоит молодой человек. Это Михаэль, с которым я познакомился во время первого путешествия.

Горгис считает, что с подобными типами невозможно договориться.

– Это не контрабандисты, – убежденно вторит ему Ставро, – это бандиты, люди без стыда и совести, для них нет ничего святого. Они бы и отца родного продали за гроши, если бы он у них был. Ладно еще братья Абдульфат, эти моряки хотя бы работали в поте лица и рисковали, добывая свой хлеб, но Реис, эта свинья, этот критский турок, да он просто убийца, нажившийся на крови доверившихся ему людей. Он выдавал несчастных, которые приносили ему товары, таможенникам, чтобы заграбастать все даром.

Ставро с трудом сдерживает гнев. Они с Горгисом уроженцы острова Крит, и турок Реис воплощает в его глазах многовековую борьбу между захватчиками-мусульманами и христианами, укрывавшимися в горах. Кровь его старого отца[33]33
  См. «Контрабандный рейс». (Примеч. авт.)


[Закрыть] взывает к отмщению. Молчавший до сих пор Михаэль прерывает эту пламенную речь, возвращая нас к действительности.

– Я занимался Эштоном, о котором вы мне вчера говорили, и раздобыл некоторые сведения. Как я и думал, Эштон – брат одного крупного чиновника из Порт-Саида, но у него очень плохие отношения с семьей. И все же родственные связи открывают перед ним немало дверей, и благодаря этим связям или по иным причинам полиция смотрит на его выходки сквозь пальцы. Он поставляет певичек для мюзик-холлов, что позволяет ему бесплатно проживать в роскошных отелях и прочих эльдорадо всех крупных городов мира. В настоящее время он находится в Порт-Саиде и не выражает ни малейшего желания с вами встречаться. Кроме того, он находится под надзором банды, ревностно охраняющей его покой. Мне удалось узнать через слугу отеля «Кларидж», что сегодня вечером Эштон прибудет в Александрию с пятичасовым поездом. Можно будет встретить его прямо на вокзале. Там, по-видимому, соберется вся банда Реиса.

– Это еще больше усиливает мое желание с ним встретиться.

Ставро и Горгис, озадаченные оборотом, который принимает дело, хватаются за мои слова, как утопающий за соломинку.

– Да-да, нужно обязательно его повидать! – восклицает Горгис. – Вы можете обо всем у него разузнать. Предложите ему в случае необходимости кругленькую сумму, я готов дать вам денег, если это поможет вернуть наше добро. Ах, ублюдки, как они отравляют нам жизнь! Хочется выцарапать им глаза!

При этих словах Горгис делает характерный жест, словно вытаскивает улитку из ракушки.

– Успокойтесь, – говорю я ему, – и не стройте иллюзий: возможно, и даже скорее всего, я ничего от него не добьюсь, ибо это хитрый лис, да и кто поручится, что он в курсе всех махинаций банды?..

Не теряя времени, мы отправляемся в Александрию, где машина отвозит меня на станцию Рамлех, расположенную в богатом предместье города. Меня сопровождает Михаэль.

Скорый поезд стоит здесь всего три минуты. Лишь только состав останавливается, как я вбегаю в вагон-ресторан: сейчас пять часов, и всякий уважающий себя англичанин должен в это время пить чай.

Я сразу же натыкаюсь на Эштона; он поглощен чтением газеты и, естественно, меньше всего на свете думает сейчас обо мне.

Я дружески хлопаю его по плечу; он поднимает глаза и застывает в изумлении. Не давая ему опомниться, я приказываю:

– Быстро выходите из вагона и садитесь в машину перед зданием вокзала; мы поедем в Александрию; мне необходимо с вами переговорить без свидетелей.

Видя его колебания, я добавляю:

– Если вы не выйдете, мне придется остаться здесь вместе с вами; ваши друзья непременно увидят меня на вокзале и поймут, что мы ехали в одном поезде. Вы знаете, до чего они подозрительны. Вас обвинят в том, что вы ведете двойную игру, пытаясь договориться со мной за их спиной.

Эти слова возымели действие. Эштон садится в машину и вновь обретает былой апломб. Ему не терпится узнать, кто сообщил мне, что он должен ехать в этом поезде. А отделываюсь туманными намеками, давая ему понять, что мне известно больше, чем он предполагает, и сразу перехожу к делу. Мы сидим вдвоем на заднем сиденье, Михаэль тихо пересел вперед, к шоферу.

– Давайте не будем терять время, доказывая друг другу, кто из нас хитрее. Думайте только о своих интересах. Я – реальный владелец товара, который попал ко мне легальным путем, то есть это не контрабанда, и я могу прибегнуть к помощи властей для поимки воров. Допускаю, что вас ввели в заблуждение, заставив поверить в то, что я действовал в обход закона, посему взываю к вашей порядочности и спрашиваю, известно ли вам, где сейчас находится товар.

– О, мой бедный друг! Неужели вы сомневаетесь в том, что, если бы я только знал, я тотчас же сообщил бы вам об этом! Меня пытаются очернить: именно я во всем виноват! Я понимаю, что теперь, когда я сослужил им службу, меня хотят отстранить от дел. Я никогда не прощу себе, что так наивно поверил незнакомым людям…

– Нет, Эштон, не надо заговаривать мне зубы и называть вашим «бедным другом». Я вам все равно не поверю…

– Клянусь честью джентльмена! Я всего лишь купил «Кайпан» на средства Троханиса. Тернель должен был отвести судно в Порт-Саид. У нас и речи не было о вашем грузе. Прибыв в Аден, я объявил о возможном заходе парохода в порт. Разве это не доказательство?..

– Да, знаю, это реальный факт, но не доказательство.

– Ох! Как же мне вас убедить? Клянусь вам, Тернель надул нас обоих, он своевольно захватил ваш груз и всех обвел вокруг пальца!

– Значит, вы тоже его «бедная жертва»?

– О йес! и я, и мы…

– И вы, и они! Возможно, – прерываю я его со смехом. – Однако ваш генерал Троханис предложил мне кругленькую сумму в обмен на обет молчания. Значит, он настолько уверен, что в скором времени товар отыщется?

– И вы согласились?

– Еще нет. Впрочем, почему бы и не согласиться? Я просто отложил ответ до тех пор, пока не посоветуюсь с вами… Если вы не откажетесь мне сообщить, куда подевался Тернель, я, разумеется, отклоню предложение Троханиса и обещаю вам три тысячи фунтов стерлингов после того, как найду товар. Если же вы не сможете мне ничего сказать, тогда я приму это предложение.

– О господи! Если бы я только знал!.. Ни за что, мой друг, ни за что не соглашайтесь на это! Я все вам расскажу, поскольку проникся к вам симпатией, когда узнал вас ближе. В конце концов, мы с вами европейцы, джентльмены, а все эти проходимцы – какие-то турки, левантинцы, Троханис же – самый гнусный из всех авантюристов. Поверьте, мой бедный друг, заклинаю вас Христом… – и т. д.

Англичанин распинался передо мной еще с полчаса, заверяя меня в своих лучших чувствах проникновенным тоном преподобного пастора. Но ему так и не удалось меня одурачить.

И все же мне кажется, что в его словах есть доля истины. Очевидно, что от него многое скрывают. Эштона использовали из-за его национальности, престиж которой особенно возрастает за границей, где великая нация ревностно печется о своих подданных, какими бы они ни были. Этот человек – всего лишь нищий бродяга с замашками расточительного аристократа. Он без зазрения совести принял предложение Троханиса, видимо, в момент денежных затруднений. Мой груз скорее всего был поделен между Тернелем и бандитами без ведома Эштена. Это наводит меня на мысль, что в Бомбее на последнем этапе действовал другой человек, неизвестный англичанину. Если мои предположения верны, Эштон должен считать себя обманутым и в отместку перейти на мою сторону.

– Я доверяю вам, – говорю я ему на прощание, – несмотря на то, что вас, как вы сказали, очернили. Мое предложение остается в силе: если вы наведете меня на след Тернеля и поможете вернуть украденный товар, то получите вознаграждение в три тысячи фунтов стерлингов.

Эштон прощается со мной чуть не плача, заверяя в своей преданности перед лицом общего врага. Я смотрю ему вслед, пока он не растворяется в толпе. Очарование его речей рассеивается, остается лишь горький осадок от комедии, которую мы с ним довольно безуспешно ломали друг перед другом. Боюсь, что эта встреча окажется бесполезной.

XXIV
Полиция

На следующий день я наношу визит начальнику таможни.

Меня принимают очень любезно, выслушивают с величайшим вниманием, показывают лоции Красного моря с просьбой указать места, пригодные для якорных стоянок, якобы для того, чтобы принять меры против тайной высадки Тернеля. Однако я чувствую, что мой рассказ не воспринимают всерьез и считают его хитрой выдумкой с целью отвлечь внимание властей и провернуть выгодное дело. Никто не верит, что я действительно стараюсь задержать этот баснословный груз.

Один из самых влиятельных чиновников беседует со мной очень дружелюбно. Его явно озадачивает мое поведение, не похожее на поведение мошенника, и мне кажется, что в конце нашей беседы он начинает доверять моим показаниям. Легальное начало моего дела окончательно убеждает администрацию, что моя история не вымысел.

В высших правительственных кругах, среди неподкупных англичан, не замешанных ни в какие махинации, мне бы несомненно удалось найти реальную поддержку, и события приняли бы совершенно другой оборот. Но в подчинении у англичан находится армия мелких продажных чиновников – уроженцев здешних мест, которых я обрисовал в одной из глав «Контрабандного рейса». Они-то и являются подлинным камнем преткновения.

Я уверен, что мой разговор с начальником таможни в тот же вечер будет передан банде Троханиса, Реиса и К°.

Выходя из таможни, я вижу человека, которого заметил еще утром, и догадываюсь, что он приставлен ко мне для слежки. Я как раз собираюсь ехать в полицейское управление, чтобы поговорить с начальником полиции, и это удобный способ избавиться от «хвоста». Я подзываю проезжающего извозчика, делаю вид, что не могу с ним объясниться и, окликнув шпика, приблизившегося украдкой, чтобы подслушать адрес, прошу его с простодушным видом:

– Простите, сударь, не откажите мне в любезности сказать кучеру, чтобы он отвез меня в полицейское управление.

Это примерно то же самое, как если бы кто-то в Париже попросил сыщика проводить его на набережную Орфевр[34]34
  На набережной Орфевр находится Дворец Правосудия и бывшая тюрьма Консьержери. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

– Если хотите, можете составить мне компанию, – добавляю я со смехом.

Обиженный незнакомец поворачивается ко мне спиной и тотчас же исчезает.

Начальник полиции – англичанин. Сначала ему тоже кажется, что его собираются разыграть. Мне приходится представить неопровержимые доказательства правдивости своих утверждений. В заключение я прошу произвести у Троханиса обыск, чтобы захватить банду врасплох и, возможно, найти сведения о местонахождении Тернеля. Я соглашаюсь подать на грека жалобу, чтобы придать обыску законный характер. Но начальник смотрит на меня так, словно я прошу достать с неба луну. Можно подумать, что полиция никогда не преступает закон, особенно в Египте!

Я чувствую, что все мои усилия наталкиваются на непреодолимую преграду. На меня глядят с таким недоверием, что я пожалел, что обратился в это заведение. Не удивлюсь, если даже меня упекут в тюрьму, чтобы я не совал носа куда не следует.

Я наивно полагал, что, разоблачив контрабандистов, вызову симпатию сотрудников полиции. Чего они только ни делают, чтобы задержать беднягу с двумя-тремя килограммами гашиша! Я выдаю владельцев шести тысяч килограммов наркотиков и вдобавок указываю способ расправиться со всей бандой, среди членов которой – немало опасных рецидивистов. И что же? Меня даже не хотят слушать.

Позже я убедился на собственном опыте, что могущество «Интеллидженс сервис» держится в основном на искусном управлении воровским миром. Горе простаку, пытающемуся вторгнуться в чужие владения.

Я спешу выбраться из этого мрачного заведения, где в коридорах встречаются столь же привлекательные лица, что и в компании Троханиса. Оказавшись на улице, я снова обнаруживаю «хвост». Банда явно состоит в сговоре с мелкой полицейской сошкой, и мне следует быть начеку.

Я рассказываю друзьям о своих наблюдениях, и все соглашаются со мной. Нужно любой ценой сбить моих противников с толку.

Михаэль надевает поверх костюма арабскую одежду – суконную мантию до пят и тюрбан на голову и становится неузнаваемым. Выйдя на улицу, мы садимся в закрытый экипаж и направляемся в сторону вокзала. На некотором расстоянии позади нас следуют двое велосипедистов, мы видим их в заднее окошко. По дороге я переодеваюсь в арабский костюм Михаэля. Мы останавливаем экипаж в многолюдном квартале, я выхожу из коляски, пожимаю своему спутнику руку и быстро исчезаю в арабской кофейне, имеющей два выхода. Велосипедисты продолжают преследовать экипаж, не заметив подмены.

Через час мы все собираемся у Горгиса и смеемся над нашей не слишком оригинальной проделкой, обманувшей каирских полицейских.

Следующие три дня я провожу в постели из-за приступа лихорадки. Мои друзья все больше впадают в уныние.

Как-то вечером Горгис держит передо мной длинную речь, убеждая меня согласиться на предложение Троханиса. Ставро, видимо, тоже отрезвел, и его гнев против Реиса поутих. Меня удивляет столь внезапная перемена в их поведении, но я объясняю это обычным упадком духа и не допускаю даже мысли о том, что они могли предать меня, связавшись с Троханисом. Я пытаюсь вселить в них бодрость, выказывая твердую решимость продолжать борьбу, но Горгис недоверчиво качает головой.

XXV
План боевых действий

Оправившись от болезни, я собираю трех своих друзей и излагаю им дальнейший план действий. Прежде всего нужно как можно скорее попасть в Бомбей, чтобы раздобыть точные сведения об отплытии «Кайпана». Затем я отправлюсь в дом к Тернелю, я уверен, что рано или поздно узнаю о местонахождении «Кайпана». Наконец, самое главное: я должен ввести индийские власти в курс дела, чтобы заручиться их поддержкой, которая наверняка окажется более действенной, чем в Египте – в Индии не принято церемониться с виновными.

Меня выслушивают молча: перспектива затяжной войны не вызывает у друзей воодушевления. Я спрашиваю, хотят ли они хотя бы частично финансировать мою поездку в Бомбей. В ответ они принимаются меня отговаривать.

– Можем ли мы противостоять могущественной ассоциации, которая имеет агентов во всех восточных портах, способна в случае надобности вложить в дело миллионы и, главное, находится под тайным покровительством полиции? Полиции известно, что шаррас переправлен в Египет. С какой стати она будет помогать тем, кто ей ничего не заплатит?

– Ясно, – подвожу я итог, – мне понятны ваши опасения, и, поскольку вы боитесь, я не хочу втягивать вас в борьбу, исход которой пока неизвестен. Я готов взять на себя весь риск и все расходы и буду действовать в одиночку, раз уж вы предпочитаете отсидеться в кустах.

– Но мы вас не бросаем! Мы остаемся с вами.

– Душой, не так ли? Благодарю вас за моральную поддержку, но не обессудьте, если, отыскав товар, я буду расценивать его как свою собственность и сложу с себя все обязательства по отношению к вам.

Этот довод производит на них впечатление. Ставро заверяет меня, что верит в мою счастливую звезду и никогда не станет вести переговоров с Троханисом без моего согласия.

Я отказываюсь от материальной помощи, но мне важно сохранить наши дружеские отношения, чтобы во время моего отсутствия получать сведения обо всем, что будет происходить в Египте. Я рассчитываю также на то, что разногласия вскоре приведут к расколу банды и кто-нибудь перейдет на мою сторону.

Мы расстаемся друзьями. Эти люди никогда не подводили меня, и я не имею права упрекать их за нерешительность, тем более, что в подобной авантюре лучше всего полагаться только на себя. Кроме того, они могут мне понадобиться в случае успешного завершения операции, когда придет пора сбывать товар. У меня нет ни малейшего желания вступать в контакт с типами, подобными дружкам Троханиса. Я скорее выброшу проклятый шаррас, чем соглашусь иметь с ними дело.

Накануне моего отъезда в Джибути Михаэль передает мне то, что он узнал через слугу Троханиса: «Кайпан» якобы миновал ночью Баб-эль-Мандебский пролив и сейчас находится в Красном море, поджидая быстроходный корабль, который еще не вышел из Порт-Саида, для переброски груза. У меня нет времени ждать подтверждения этого известия, и я отбываю в Джибути.

Тотчас же по прибытии туда я снаряжаю «Альтаир» для морской «охоты». Мы отправляемся в настоящий военный поход, как в доброе старое время. На борту нашего судна – десять ружей, пять револьверов, восьмидесятимиллиметровая пушка, приобретенная по случаю у портовых властей, и самодельные бомбы, изготовленные мною с помощью динамита. Кроме того, каждый из матросов вооружен джамбией.

Мы устанавливаем пушку на палубе и проделываем по краям релингов отверстия, на случай если придется стрелять по низким целям. Мой деревянный корабль не способен нанести железному пароходу, каким бы старым он ни был, серьезных повреждений. Поэтому я рассчитываю подойти к нему вплотную и выпустить снаряд на уровне машинного отделения, чтобы поразить двигатель. Это причинит «Кайпану» значительный ущерб и не позволит ему спастись бегством. И тогда я призову мошенника к ответу. На моей стороне – правосудие, а Тернель, похитивший мой товар, находится вне закона. Если во время этого столкновения прольется кровь моих людей, то Тернель и его сообщники могут угодить на виселицу; если же я убью кого-то из команды «Кайпана», то мне ничего не грозит, ибо я отстаиваю свое законное имущество. Это должно быть известно Тернелю и заставит его призадуматься.

Каблограмма из Александрии подтверждает, что «Кайпан» находится на юге Красного моря. Мне и в голову не приходит, что это известие может быть ложным. Тот, кто вечно сомневается, обречен на бездействие либо начинает действовать слишком поздно.

Я достаточно хорошо знаю южную часть Красного моря, чтобы догадаться, где может скрываться судно, поддерживающее связь с миром по телеграфу, ибо на «Кайпане» нет радиостанции.

Один лишь порт Мокка отвечает подобным требованиям. Европейские торговые суда в него не заходят, но оттуда можно посылать телеграммы: телеграфная линия проложена до Тея и Саны. Можно даже отправлять и получать каблограммы в Асэбе, на африканском берегу. До него – около пятидесяти миль, но при попутном ветре туда можно добраться в шлюпке. Следовательно, нужно брать курс на Мокку.

XXVI
Мокка

Миновав остров Перим, мы встречаем в море арабскую фелюгу и спрашиваем у моряков, не попадался ли им по пути трехмачтовый белый пароход с большой желтой трубой. Они отвечают, что видели позавчера такое судно в пятнадцати милях к северу от Мокки, неподалеку от берега – видимо, оно искало место для ночной стоянки. Это известие вселяет в нас надежду, и, когда на следующее утро «Альтаир» прибывает в Мокку, я испытываю некоторое разочарование, не обнаружив «Кайпана» на рейде.

Как обычно в эту пору дует резкий юго-восточный ветер, и я с трудом добираюсь до берега в пироге.

Я уже достаточно рассказывал об этом странном городе с развалинами дворцов в «Тайнах Красного моря» и не собираюсь повторяться. Годы, прошедшие со времени моего первого путешествия, ничего не изменили в царящем здесь запустении.

По берегу фланирует толпа, не отличающаяся от толпы других арабских городов: аскеры с ружьями различных образцов и серебряными кинжалами за поясом; грязные бедуины, пропахшие прогорклым маслом и дорожной пылью, в лохмотьях, едва прикрывающих их прекрасные загорелые тела; темнокожие кули атлетического сложения, поджидающие, когда подвернется работа; рабы с тупыми лицами, длинными мускулистыми руками и ногами, мощной грудью и узким тазом; множество голых ребятишек всевозможных оттенков – от светло-шоколадного до черного.

Многие из местных жителей помнят меня по моему первому заходу в Мокку в 1913 году[35]35
  См. «Тайны Красного моря». (Примеч. авт.)


[Закрыть], и это избавляет меня от назойливого внимания, с которым встречают здесь каждого незнакомого европейца. Я отправляюсь к здешнему шейху-губернатору с рекомендательным письмом от его начальника – имама Саны Салима Мути. Йеменский солдат ведет меня к нему через лабиринт улочек старого города. Шейх живет в старинном дворце – большом пятиэтажном здании, нижний этаж которого занимает скот – козы, бараны и прочая живность, а средние этажи отведены для женщин и слуг. Узкая и крутая винтовая лестница, словно в сторожевой башне с бойницами, ведет наверх, в просторный зал, напоминающий караульное помещение древней крепости. На побеленных известью стенах развешаны два десятка винтовок «маузер» и обоймы, полные патронов. На устланном циновками полу восседают пять-шесть полуголых солдат-арабов, жующих кат[36]36
  Кат – дерево, в листьях которого содержится наркотическое вещество. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Узкие окна без ставней выходят на море, сияющая гладь которого сейчас покрыта барашками, поднятыми юго-восточным бризом.

Раб берет письмо и тотчас же проводит меня через боковую дверцу в темную комнату, где собрались какие-то люди. Когда глаза привыкают к темноте, я вижу, что все они тоже жуют кат, и узнаю шейха в человеке, сидящем на возвышении.

Согласно обычаю, я приветствую каждого из собравшихся прикосновением руки, после чего меня как почетного гостя усаживают рядом с шейхом и приносят мне кат. После недолгого разговора на общие темы я перехожу к делу и рассказываю о «Кайпане». Внимательно выслушав меня, шейх расспрашивает присутствующих капитанов, но никто из них не встречал в окрестностях порта подобного судна. Я ссылаюсь на сведения, полученные от моряков с фелюги, но шейх резонно замечает, что белый пароход с желтой трубой легко спутать с любым из английских сторожевых кораблей, часто бывающих в здешних краях, а о количестве мачт лучше вообще не упоминать, поскольку никто их никогда не считает. Шейх обещает мне в случае, если «Кайпан» появится в Мокке, вызвать капитана на берег и взять его под стражу. Я в свою очередь обещаю ему тысячу фунтов стерлингов за выдачу пленника.

Теперь я уверен, что если Тернель объявится в этих местах, то его с супругой ждет неприятный сюрприз. В подобных случаях арабы проявляют неистощимую изобретательность, и на них можно всецело положиться.

Я возвращаюсь в порт и расспрашиваю других моряков, не допущенных к губернаторской трапезе. Никто из них тоже не видел «Кайпана».

Я принимаю решение отправиться ночью к островам Ханиш. Этот пустынный архипелаг со множеством пригодных для стоянки бухт может привлечь корабль, который ищет укрытие. Но важно захватить Тернеля врасплох, и лучше всего сделать это ночью.

Я провожу остаток дня на палубе своего судна, строя всевозможные догадки под рев ветра, яростно раскачивающего мачту.