Текст книги "Всего один год (или: "Президент")."

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 47 страниц)

– А ты парень не промах…– Задумчиво покачал головой верзила.– Этак ты уже тройную дозу материала будешь отсылать… А?

– Тебе жалко?

– Да нет… Просто поражаюсь простоте идеи…

– Дарю,– усмехнулся я.– Бесплатно.

– Напрасно. Надо было стребовать с него процент с дохода от эксплуатации идеи.– С безразличным видом разглядывая пейзаж за окном, высказался Карой.

– Нет проблем…– Пожал плечами бородач.– Пару пирожков с материала, поди, хватит?– Произнёс он так, чтобы это могло в равной степени относиться и ко мне, и к его соотечественнику. Мы прыснули.

– Замётано,– кивнул Карой и пожал ему руку.

– Можешь начинать прямо сейчас.– Добавил я.

– Давайте доедем до баньки – там и рассчитаемся…– Уклончиво бросил в сторону Джакус.

– Пирожками Борена?– Карой едва сдерживался, чтоб не расхохотаться.

– Я б отдал свои – да их нет у меня…– Невозмутимо пожал плечами верзила. Смеялись все. Я с удовольствием отметил, что Лидочка оттаивала. Судя по взглядам друзей, многое здесь произносилось именно с этой целью, за что я был им безмерно признателен.

…Рокар подъехал к конечной остановке. Джакус нехотя встал и, выйдя, галантно предложил Лидочке руку. "Наверное, она очень хорошо смотрелась снизу"… – Невольно подумал я.

– Вот ёклмн…– Сплюнул с досадой Карой.– Уже уехали…

– Кто уехал?– Не понял я.

– Микроавтобус… С нашими,– он кивнул на Джакуса,– благоверными. Который должен был забрать, в частности, и нас…

– Мы опоздали?– Осторожно спросила Лидочка.

– Как видишь…– Вздохнул Джакус.

– Надолго?– Карой взглянул на часы:

– Минут на пятнадцать… Ну, минут пять-десять они ещё могли прождать, но вряд ли им пришло в голову, что мы так застрять можем…– Вздохнул он. Лидочка виновато потупила глазки…

Надо было как-то ехать дальше. Мы с Кароем остались "охранять Лидочку", а Джакус побрёл к стоянке такси. Минут через десять он вернулся, сильно разочарованный:

– Ничего не выйдет, ребята…– Мы в недоумении уставились на него.– Сначала мой гипс принимают за карнавальную маску и разговаривают настороженно. Потом разглядывают, что это есть гипс, и, как только я называю, куда ехать – тут же скисают. Страшно, видимо…– Джакус обиженно пожал плечами.

– Сейчас…– и Карой двинулся было к стоянке, но был остановлен огромной лапой бородача:

– Не ходи.

– Почему?

– Они сейчас все собрались там и обсуждают меня, мой вид, и – что бы мне в такой глуши было надо. Я уже слышал за спиной, что "маску он надел специально, чтоб потом не узнали".

– Мда…

– Ой, ребята, какие вы смешные…– Улыбка Лидочки как бы сожалела о нашей наивности.– Всё это делается гораздо проще и совсем по-другому…

– И как?– Повернулись к ней мы.

– Скажите только, куда ехать и сколько за это можно предлагать…– Карой назвал. Лидочка неспешно пошла вдоль улицы навстречу движению, ожидая появления нового таксиста. Как только он появился на горизонте, она распахнула шубку. Машина затормозила возле неё, как вкопанная, хотя Лидочка не подавала никаких знаков.

– Вам куда?– Распахнув настежь дверцу и явно приглашая Лидочку в салон, спросил шофёр. Лидочка назвала. Таксист недоверчиво оглядел её с ног до головы и спросил:

– Сколько?

– А сколько надо?– С невинным видом произнесла Лидочка. Вскоре они договорились. Машина рванула с места и уже пролетала мимо нас, когда Лидочка попросила:

– Давайте и этих ребят подбросим… Им тоже туда…– Явно расстроенный таксист остановил футах в сорока.

– Садитесь, ребята…– Ласково предложила сидящая возле шофёра Лидочка, распахивая заднюю дверь. Мы посыпались в машину.

– Только цена будет другая…– С досадой буркнул шофёр.

– Сколько?– Спросил Карой. Шофёр назвал сумму, втрое превышающую ту, на которую договорилась Лидочка. Взглянув на часы, Карой поморщился и согласился.

– Только пересядь назад,– сказал он Лидочке.– Дорога скользкая, мало ли что… А сзади безопаснее… К тому же – чем меньше он будет пялиться на твои колени – тем больше вероятность, что мы доедем.– Ухмыльнулся он, когда Лидочка вышла из машины. Джакус сел на её место, пробасив нечто вроде "мне теперь терять нечего", а мы разместились сзади, усадив Лидочку посредине – резонно рассудив, что там теплее. Шофёра это разочаровало – он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, с сожалением разглядывая в него "сорвавшуюся рыбку". Поглядывая на маску Джакуса, он только ёжился да вздыхал. Когда мы проезжали мимо стоянки такси, несколько человек попытались приблизиться к нам – видимо, чтобы сообщить коллеге свои мысли по поводу Джакуса.

– Давайте быстрее,– наморщила носик Лидочка.– А то мы уже и так опаздываем…– И она картинно вздохнула, призывая к состраданию. Сработало это безотказно: позабыв страх, шофёр нажал на газ и машина умчалась в клубах снежной пыли. Вскоре шофёр так увлёкся дорогой, что уже позабыл и о Лидочке, и о Джакусе: покрытая толстым слоем наста и повреждённая промоинами в последнюю оттепель, дорога представляла собой хорошее место для соревнования по слалому или по "гонкам на выживание". Таксист старательно объезжал все колдобины и рытвины, вздыхая всякий раз, когда одно из колёс всё же попадало в западню, что сопровождалось звуком, подобным удару молота по корпусу машины.

– Знал бы – вообще б не поехал…– В конце концов с досадой высказался он, надеясь, видимо, на увеличение вознаграждения. Карой молча за спинкой сиденья показал ему кукиш. Лидочка прыснула.

– Что в этом смешного?– Чуть ли не сквозь зубы поинтересовался шофёр.

– Да нет, ничего… Это мы о своём…– Стыдливо кутаясь в шубку, ответила покрасневшая Лидочка.

* * *

…Дорога шла полем. Белым полем. Казалось, никто и ничто, кроме нас, вторгшихся в это Белое Безмолвие, не мог потревожить его тихую красоту… Наконец вдали замаячило большое тёмное пятно с редкими проблесками света.

– Подъезжаем…– Прокомментировал Карой. Пятно уверенно приближалось и вскоре оказалось небольшим леском, в котором приютилось несколько коттеджей. Во многих окнах горел свет.

– Направо… До колодца…– Давал советы Джакус. Машина остановилась. С трудом расправляя затёкшие члены, мы нехотя вылазили из её тёплого чрева на заснеженную улицу.

– Пойдём…– Подмигнул нам Карой. Джакус остался беседовать с шофёром. Вскоре он догнал нас и, отдуваясь, сообщил:

– Вот ведь фрукт, а?– Машина меж тем, круто взяв с места, лихо развернулась и исчезла в снежной пыли.

– Что?– Едва сдерживая смех, спросил Карой.

– Хотел-таки на четвёртый номинал раскручивать!– Возмущённо выдохнул Джакус.

– Ну, и?

– Да чёрта ему лысого! Я ему для начала ненавязчиво заметил, что договаривался он, вообще-то, за один номинал… Так он чуть не задохнулся от злости…

– Счастливого Рождества!– Помахал вслед умчавшемуся такси Карой.

– Так сколько же он получил?– Ожидая тут какого-то подвоха, Лидочка, уже готовая рассмеяться, переводила взгляд с одного на другого.

– Два номинала. Чтоб спокойно доехать назад строго по счётчику.– С сожалением развёл руками Джакус.– Алчь, увы, не доводит людей до добра…

– Но ведь договаривались, вроде, за три?– Уточнил я.

– Ага…– Джакус ехидно кивнул головой.– Щас! Договаривалась она,– он показал на Лидочку,– строго по счётчику. За один,– Джакус развёл руками,– номинал. Значит, с ней – так и за один согласен был ехать. Три он загнул уже потом – когда мы подсели. Видимо, "ради праздника".– Иронично окинув понимающим взглядом Лидочку, добавил верзила.– Чтобы не портить человеку настроение – мы согласились. А, уже доехав, он начал что-то лопотать о четвёртом – дескать, не худо бы и добавить. Хотел я его просто послать…– Джакус, взглянув на Лидочку, слегка замялся,– к далёким родственникам… да пожалел: два номинала он честно заработал.– Карой, уже не силах сдерживаться, зашёлся смехом:

– Ой, не могу… Держите меня… Вот так с двумя о отправил?

– Он сам виноват…– Развёл руками Джакус.– Незачем было испытывать моё терпение…

– Это выше моих сил…– Смахивал слезинку Карой.– Короче говоря – если тормозить машины у нас мастер Лидочка, то рассчитываться – старина Джакус… Нет, ну надо же…– Излияния его были прерваны голосом хозяина дома:

– А это что за поздние визитёры?– Раздалось с крыльца.

– Белоснежка и… раз, два… Три гнома!– Ответил Джакус.

– Ну, заходи, гномик…– Расхохотался хозяин, в котором я вдруг узнал Борена.– А Белоснежка хороша?

– Вполне соответствует имени!– Ответил Карой. Борен расхохотался:

– С вами, ребята, не соскучишься… А как же вы на автобус опоздали?

– Да рокар подвёл,– не моргнув глазом, выдал Джакус.– Уж больно хозяйка была хороша…

– Я сейчас тебе покажу хозяйку, распутник!– Вдруг раздался за спиной Борена женский голос.– Вот погоди, ужо: доберёмся до бани – я с тобой за всё поквитаюсь1– Джакус втянул голову в плечи:

– Вот ведь влип, а? Чёрт за язык дёрнул… Ребят, не давайте меня в обиду, а?– Пробормотал он.

– Так его, Ами, так!– Борен, хохоча, обнял Амилу за плечи.– А то совсем от рук отбился, бабий угодник! Бааа…– Озадачено уставился он на нос Джакуса.– А это ещё что такое?

– Карнавальная маска…– Вздохнул, отведя взгляд, гигант.

– Да ну?– Недоверчиво переспросил Борен.– А мне тут говорили, что какая-то дама не поняла… или не оценила – оказываемых тобой знаков внимания?– Блеснув глазами в сторону Амилы, попробовал подначить его Борен.– И как же ты с такой маской пытался хозяйку рокара совращать?

– Да ну вас…– Джакус безнадёжно махнул рукой.– Как попадёшь к болтунам на язык – так хуже, чем волку в зубы…

– Ну, это ты пока ещё не можешь сравнивать, ибо у волка-то в зубах не побывал…– Смеясь, заметил Борен.– А на язык чтоб не попадать – не надо так здорово подставляться…– Добродушно похлопал он по спине съёжившегося верзилу. Тот, казалось, даже не ощутил этих хлопков, но зато исподлобья взглянул на Амилу:

– Только чур – оглоблями не бить…– Поднял палец он.– К тому же – хозяйка была не так уж и хороша…– Сокрушённо вздохнул Джакус под хохот собравшихся.

– Ну, проходи, проходи…– Добродушно проталкивая гостя внутрь, Борен пытался рассмотреть остальных.

– Так, смуглянка… Заходи… Твоя там извелась вся – чего-то ей в голову пришло, что с вами что-то стряслось… Так ты сбегай на второй этаж, в комнату Калиа – она там…– Тихо сообщил он Карою. Тот, бросив на Борена встревоженный взгляд, почти бегом понёсся наверх.

– А это кто?– Продолжал осматривать гостей хозяин.– А, летописец… Проходи… Кто это с тобой?

– Надо полагать – виновница "карнавала",– усмехнулась Амила, пока я пытался сообразить, как же мне следует представить здесь Лидочку. Борен недоверчиво оглядел Лидочку с головы до ног:

– Как… Вот эта?– Переводя взгляд с меня на Амилу, осторожно переспросил он.

– Ага…– Вздохнул я.– Взяла двумя руками за шевелюру и – со всей дури – коленкой по носу… Или – носом об коленку, эт уж как вышло…

– И поделом – может, отучится обниматься со всеми дамочками при каждой встрече…– С деланным сокрушением прокомментировала, отхлёбывая что-то оранжевое из высокого стакана, Ами.– Говорила я ему: женщины до добра не доведут! По себе знаю…– Добавила она, сверкнув глазами и благодарно откинула голову на плечо обнявшего её сзади Джакуса.

– Я права, дорогой?– Проворковала она.

– Как всегда, дорогая…– Вздохнул тот, вызвав улыбки на наших физиономиях.

– Кто маску-то делал?– Постучав по гипсу пальцем, спросил Борен.

– Инга…– Вздохнул гигант. Борен кивнул: хорошо, мол. Правильно. Одобрил выбор, значит.

– Инга!– Вдруг крикнул он в глубину дома.

– Как? И она здесь?– Удивился Джакус.

– Не нравится?– Склонил голову набок хозяин.

– Да нет, просто как-то…

– Что "как-то"?– Попытался уточнить Борен, но появление Инги быстро сменило тему разговора:

– Ну что, больной?– Мгновенно узнав Джакуса – или свою "маску"? – спросила она.– Как носик? Не болит?

– Болит немного…– Вздохнув, пробасил медведь.

– Сейчас мы его посмотрим…– Продолжала ворковать Инга, быстро развязывая какие-то ей одной ведомые постромки. Вскоре маска отделилась от лица и все исподлобья, дабы особо не афишировать своего интереса, уставились на этот нос. Нос был ничего. Нос – как нос. Немного красный, местами – синий. Но, в целом – правильный нос. Инга пощупала его в нескольких местах, всякий раз спрашивая: "Болит?", "Не болит?" – Джакус, доверчиво подставляя ей свою разукрашенную физиономию, невольно вздрагивал при каждом её прикосновении.

– Не бойтесь, больной, не бойтесь… Надеюсь, что всё уже позади…– Продолжала слегка иронично ворковать Инга.– Короче, так…– Вдруг жёстко сказала она.– Чтоб не мучаться в бане – маску пока снимаем. Если надумаешь спать или будешь собираться домой – найди меня, снова оденем. Ну, и… с недельку где-то,– она усмехнулась,– эту память поносить придётся. Только,– она подняла вверх указательный палец, привлекая внимание,– упаси тебя Бог сегодня к своему носу хотя бы прикоснуться. Понял?– Джакус кивнул.– И не пить. Категорически.– Джакус сник:

– А шампанское?

– Один бокал.– Смилостивилась Инга.

– Ну, один бокал этому медведю – всё равно, что нам просто понюхать…– Усмехнулся Борен. Инга пожала плечами:

– Пусть делает, что хочет. Но второй раз вправлять не буду. Да и нечем тут…– Добавила она.– И, кстати – я сюда не на работу приехала…– С некоторым обиженным кокетством добавила она.

– Конечно, конечно…– Успокоил её Борен, и, полуобняв за плечи, увёл в глубину дома.

– Располагайтесь…– Ами кивнула на завешанный одеждой стенной шкаф. Пробило десять. Сверху спускался Карой:

– С Ирен не очень хорошо,– поморщился он.

– Надеюсь, пройдёт после шампанского…– Усмехнулась Амила. Карой, подарив её благодарным взглядом, помог Лидочке освободиться от шубки.

– Да… Я тебя понимаю…– Оглянув мою спутницу, усмехнулась Джакусу Ами. Лидочка зарделась. Видно было, что ей не слишком уютно под столь пристальным вниманием окружающих малознакомых людей, но что было делать? Лидочка нерешительно улыбалась…

– Пойдём, я тебя познакомлю…– по-видимому, оставшись довольна осмотром, предложила Амила. Лидочка вопросительно поглядела на меня, я – на Кароя, тот кивнул – и женщины удалились.

– Что с твоей?– Кивнул я наверх.

– Да ничего…– Вздохнул тот. У неё это бывает… Прикинь, что было, когда она узнала, что я в тагалстане пропал…

– А что там было?

– Там? Война, Анри… Война остатков соновской клики со своим народом…

– Зачем?

– Нефть…– Вздохнул Карой и отвернулся.– А везде, где есть нефть – будет и кровь. Пока делом заправляют воры и бандиты…– Как-то безразлично, в пространство, буркнул он.

– И… Как ты там пропал?

– Без вести…– Улыбнулся смуглянка.– Правда, всего на пару дней. Но ей этого хватило, чтобы попасть в больницу с сердечным приступом.

– И?

– Да ничего…– Вздохнул Карой.– Без патологии. Кардиограмма идеальная. А симптомы – налицо…

– Как это?

– Да так… Сама, дурёха, себя накачивает… Нагнетая напряжённость в головёнке-то…

– Брось…– Вздохнул Джакус.– Гладить чаще надо… по головёнке-то… Чтоб меньше болела…

– И то верно…– Вздохнул смуглянка. Сверху спускалась Калиа.

– Ей уже лучше. По крайней мере – реветь больше не пытается…– Шепнула она Карою. Тот кивнул.

– Сходил бы наверх да посветил немного своим носом – глядишь, и поднял бы девушке настроение…– С трудом сдерживая смех, похлопала хозяйка по плечу Джакуса. Тот, вздохнув, направился к лестнице.

– Подожди там, я Ингу попробую прислать – может, хоть припудрит…– Вдогонку, улыбаясь, добавила Калиа. Джакус, не оборачиваясь, только руками развёл: дескать, что делать – судьба у меня такая… Сам себя назначил шутом – приходится отрабатывать…

Переглянувшись, мы с Кароем, не сговариваясь, пошли следом за ним: выручать.

В спальне у Калиа было тихо. Ирен стояла у окна, глядя в темноту. Обернувшись на вошедшего Джакуса, она растерялась:

– Не поняла?– Едва сумела выговорить она.

– Чего ж тут не понимать…– Привычно уже, картинно вздохнул тот.– Прислали вот… показать… Что не твоё горе самое горькое…– Ирен улыбнулась, подошла к Джакусу, и, внимательно оглядев нос, осторожно прикоснулась к нему губами.

– Ба!…– Расцвёл Джакус.– Нет худа без добра – Гляди, уже и поцелуй заработал…

– Хоть бы при муже не хвастался, распутник…– Улыбнулась Ирен, обнимая своего благоверного и притираясь к нему виском.

– Где этот дамский угодник?– Вздохнула вошедшая Инга.– Здесь? Ну, показывай, что у тебя есть…– Повернулась она к вошедшей следом Калиа. Та молча кивнула на трельяж у окна. Немного поразмыслив, Инга взяла что-то вроде мольберта с красками – я всегда путаюсь в названиях этих женских штучек – и, беря тампоном ту или иную краску, стала подбирать цвет, делая мазки на щеках бородача.

– Ну, как? Этот?– Оглянувшись на дам, спросила, наконец, она. Те нерешительно кивнули и хирургиня приступила к косметическому ремонту. Спустя пару минут всё было кончено.

– Это – для зала.– Критически оглядывая свою работу, сказала Инга.– В бане подойдёшь – я смою: сейчас тебе ещё только раздражения на коже не хватало…– Ещё раз оглядев своё детище, заметила она.– Только сам не пробуй!– Инга погрозила пальцем.– А как из бани вернёмся – подойдёшь, снова наложу… У тебя есть ещё тампоны?– Спросил она хозяйку.– Дай мне парочку…– Та молча протянула пакет.– Это много…– Калиа только махнула рукой.– На, держи.– Инга протянула пакет Джакусу.– В бане пригодятся – смывать…– Настроение Ирен заметно улучшалось. Интересно, почему? Мне всегда было интересно, почему люди обычно легче переносят свои проблемы, когда знают, что кому-то ещё хуже, чем им? Даже сочувствовать начинают вроде… Интересно, это – природная вредность или просто инстинкт коллективизма?

Глядя на белокурую, стройную, с идеальной фигурой и изумительно правильным профилем Ирен, я что-то долго мучительно вспоминал… Интересно… Девушка, а я не мог Вас видеть где-то раньше? Вряд ли. Но… тогда – что же? И почему этот образ так знаком, а воспоминания так мучительны? Воспоминания… о чём? О каком-то чувстве вины? Я когда-то что-то не сделал или недоделал? А при чём здесь она?

Ирен уткнулась Карою в плечо и настороженно взглянула на меня. Затем что-то шепнула своему благоверному на ухо. Карой бросил на меня вопросительный взгляд. Я смутился, потупив глазки – точно Лидочка. Бред какой-то… Где и когда я мог знать или видеть Ирен? Не понимаю…

– Полчаса на "немного подкрепиться", и поедем в баню!– Громко произнесла просунувшаяся в дверь всклокоченная голова.

– Кто это?– Кивнул я Карою. Тот молча пожал плечами.

– Муж Инги. Художник. И реставратор. Хотя последнее ему и не нравится. Но – за что платят…– Прокомментировал Джакус.– Я вчера с ним имел развлекательную беседу на темы подобных превратностей бытия нашего… Пока гипс застывал…– Ухмыльнулся он. Народ потихоньку потянулся в зал, на первый этаж. Там было… "Первая смена блюд" – так это называлось. Какой-то неведомый мне салатик – намешано было всего много и под майонезом, бутерброды – буквально с чем бог послал, на выбор каждого, да горячий чай с оладьями. Всё это располагалось на огромном столе посреди зала. Стульев не было.

– Если кто реально голоден – прошу продефилировать ближе к кухне, там есть и что-нибудь "на первое"…– Предложил хозяин. "Первым" никто не заинтересовался. А зря. Я б пошёл. Но одному было как-то неудобно… Не спеша утоляя голод тем, что было на столе, народ осторожно приглядывался друг к другу. Гостей было с десяток. Ну, может – с полтора. Многие пришли с детьми, что мне было не совсем понятно, но я решил пока помалкивать, а там, дескать, всё как-то разрешится. Я попытался поподробнее рассмотреть Ирен. И чем больше я её рассматривал, тем больше мне казалось, что она воскрешает в памяти какой-то давний, почти забытый, но бесконечно близкий мне образ… Странно… А у вас так бывает?

Я начал приглядываться к остальным. Были: Борен с супругой, Инга с мужем, Карой и Джакус с жёнами да ещё две каких-то, совершенно неизвестных мне, пары.

…Тем временем пробило одиннадцать. Часы были старинные, бой – мягкий и мелодичный – чем-то даже напоминал колокола святоаретьевского монастыря.

– Ну что ж – пора.– Хозяин отошёл от стола, вытирая руки салфеткой.– Переедать перед банькой вредно – это, как минимум, не способствует хорошему самочувствию.– Ухмыльнулся он.– Кваску или чайку – на любителя – сможете добавить и там. Все, кто продержится без еды до полуночи – за мной…– Уходя, призывно махнул рукой хозяин.

– А кто не продержится?– С озадаченным видом поинтересовался Джакус, продолжая старательно выполнять роль шута.

– Тот наберёт бутербродов и оладьев в пакет и будет подгружаться по дороге…– Улыбаясь, посоветовала Калиа. Народ толпился в коридоре, у шкафа с одеждой. Джакус, сидя в углу, тихо вздыхал, ожидая, когда сможет подойти одеться без риска для своего носа. Калиа подкармливала его оладьями.

– Не слишком спеши – я ведь не лошадь,– тихо пробасил он.– Мне, в принципе, и ведра достаточно…– С виноватым вздохом выдал он очередной перл. Негромко так выдал – но услышали все. И заулыбались. Ирен подошла, и, погладив его по голове, потрепала шевелюру и, прижав эту голову к животу, тихо сказала:

– Спасибо тебе… шут гороховый…– И, наклонившись, чмокнула "героя" в ухо да, помахав в дверях ручкой, упорхнула за Кароем. Калиа, встав с корточек, спросила:

– Запить?– И, увидев утвердительный кивок Джакуса, отнесла остатки запаса оладий на стол и вернулась с огромной – то есть совершенно невероятных размеров – чашкой чая.

– Кгрм…– Невольно поперхнулся Джакус.– Я ж вроде говорил уже, что я не лошадь…– Нерешительно пробовал протестовать он, принимая посудину.

– Так я ж тебе не ведро и несу…– Развела руками хозяйка. Последние одевавшиеся дамы, прыснув, со смехом вывалились на улицу. Одевавшие их кавалеры, не в силах скрыть улыбку, последовали за ними.

– Ну, вот – теперь и мне можно…– Со вздохом поднялся со своего места Джакус и направился к двери. Калиа, улыбаясь, многозначительно покачивала пустой чашкой. Переглянувшись со мной, прыснула и она – видимо, на моей физиономии было написано, что опустошить этот резервуар "вовнутрь" одним махом просто совершенно невозможно. Как бы утверждая обратное, она перевернула чашку вверх дном и даже потрясла ею: ни капли. "Вот так вот!", утверждающе кивнула она, прикусив губу, чтоб не рассмеяться: уж очень ошарашеным я, видимо, выглядел.

Вскоре все собрались во дворе. Народ, понемногу распаляясь в какой-то предпраздничной весёлости, начал кидаться снегом. Я слышал раньше о таких забавах – и даже видел, когда работал на олимпиаде в Муане; но они всегда меня как-то настораживали: у нас на побережье такого не было. Да и быть не могло: снег у нас если и существовал какое-то время, так только в виде грязи. Один из видов снежных развлечений аборигенов предусматривал засыпание снега за шиворот слабому полу. Слабый пол отвечал – видимо, это тоже была часть ритуала – невероятным по силе визгом. Временами мне даже казалось, что они соревнуются между собой, кто громче. Чаще всего это выглядело так: очередной комок снега попадал страдалице в лицо или, ещё лучше – в шею. "Виновник" тут же "виновато" подбегал, помогая вытрусить попавший за шиворот снег или смахнуть его с лица. При этом он уже, как правило, держал в руке очередной ком снега, чтобы при случае запихнуть его как можно глубже за шиворот жертвы. Собственно, при попытках "вытрусить попавший за шею снег" реально всегда выполнялись попытки… засунуть его поглубже. Что вызывало новый взрыв визга, негодующие вопли и… попытки ответить тем же. Причём развлекались этим – примерно с равным успехом – и взрослые, и дети. Неоднократно наблюдая подобные развлечения аборигенов, я не мог отделаться от мысли, что все участники заранее договорились, что им это на самом деле нравится и они просто разыгрывают спектакль перед зрителями, демонстрируя обратное.

…Реальные события несколько поколебали мою идею о предварительной договорённости: Карой попал за шиворот Лидочке. И она, как самая завзятая аборигенка, дико взвизгнув, начала пытаться вытряхнуть или достать снег. Когда же Карой с виноватым видом подошёл, демонстрируя желание помочь – она, лихо захватив огромный комок снега, не дала бедняге опомниться… и они поменялись ролями: теперь она старательно запихивала снег ему за шиворот. Надо сказать, что Карой тоже не дремал, и, едва Лидочка нагнулась за очередной охапкой – судьба жертвы тут же настигла и её. Я вздохнул: идея о предварительной договорённости с треском провалилась: уж Карой-то с Лидочкой никак не могли заранее договориться. "Видимо, это у нас в крови"… – Со вздохом подумал я, аккуратно роняя маленький снежный шарик… за шиворот с интересом наблюдавшей за этим поединком Ирен.

…Такого визга я не слышал. Ни "до", ни "после". Наверное, сыграл свою роль "фактор неожиданности"… Ирен извивалась, как змея, но тщётно: шарик был очень небольшим и, тая, быстро опускался всё ниже и ниже…

– Это кто же тут такой изощрённый садист?– Сверкая глазами с явным намерением немедленно приступить к самой серьёзной и изощрённой на сегодняшний день "снежной мести", обернулась она. Видимо, шарик уже окончательно растаял…

Я стоял, в нерешительности разведя руками: дескать, я не нарочно… Ирен, увидев меня, вдруг как-то нерешительно поубавила свой пыл.

– Ан…– Нерешительно произнесла она, будто бы с видимыми усилиями припоминая моё имя.

– Анри…– Пришёл к ней на помощь я, протянув руку.

– Да, да… Анри…– Она смутилась, и, ни говоря больше ни слова, убежала.

– Что это с ней?– Осторожно поинтересовался я у освободившегося к этому времени Кароя.

– А что?– Вопросительно взглянул на меня тот.

– Не знаю…– Пожав плечами, чистосердечно признался я

– Не бери в голову.– Посоветовал мне смуглянка.– Я её иногда "Олесей" называю. Она не возражает. А мне она такой…– Он поразмыслил немного, как бы оценивая, что именно следует мне сказать,– больше нравится…

– А что такое "Олеся"?– Не понимая толком местных идиом, я решил уточнить смысл услышанного.

– Девушка такая… лесная.– Сверкнул глазами Карой.– Из серии мелких добрых волшебниц, красивых внешне и душой – но совершенно беспомощных среди людей. В "нормальном",– он выделил это слово с едкой иронией,– обществе.– Я, понимая, кивнул.– Может, как раз за то и нравится…– Вздохнул смуглянка.– Я снова кивнул: понимаю, мол. Карой развёл руками: дескать, коль понимаешь, так и делай соответствующие выводы.

– Ну, поехали…– Раздался с крыльца голос заперевшей дверь Калиа.– А то уже и полночь скоро…

– А куда ехать-то?– Недоумённо взглянул я на Кароя.

– Да ехать тут, собственно, нечего…– Усмехнулся тот.– Это просто выражение такое: когда с места двигаются "большим базаром"… Вот, как мы сейчас, примерно… Нечто вроде великого переселения… Бывает, что говорят "поехали". В смысле – пора трогаться в путь…

– Понятно,– кивнул я. Хотя в душе только подивился экзотичности да витиеватости словесных фривольностей аборигенов…

Толпа понемногу двинулась с места, растянувшись вдоль улицы. В конце её, у самой границы посёлка, была баня.

– Это что – общая баня?– Осторожно спросил я.

– Общая, общая…– Усмехнулся Карой.– Каждый для себя такую по деньгам не потянет. Вот они,– он обвёл взглядом посёлок,– и построили одну на всех. Чтоб голову, значит, не морочить да денег сэкономить… Да наняли пару человек, чтоб её обслуживать…

– А что там обслуживать?– Не понял я.

– Посмотришь…

…Баня была огромной. Воистину огромной. Раза в два больше любого из коттеджей. Из трубы валил густой столб дыма.

– Готовятся…– Кивнув на него, удовлетворённо крякнул Джакус. Я промолчал. Признаться, я не разделял особых восторгов по поводу бани – у нас, на побережье, бани строили для бедняков. А каждый, кто имел такую возможность, старался обзавестись ванной. С горячей водой. Чтобы не плескаться из тазика в общем зале… Может, я чего-то недопонимаю?

…Внутри баня напоминала какой-нибудь закрытый клуб. Первое, что мы увидели из раздевалки – была огромная бильярдная. Из неё в разные стороны вело ещё несколько дверей. Вдоль одного из торцов бильярдной располагался длинный, вдоль всей стены, стол, окружённый низкими диванчиками. В другом торце располагался камин, пол перед которым был устлан ковром. Как бы отвечая моим мыслям о пожарной безопасности, по обоим краям камина располагались небольшие брандспойтики, укреплённые на шарнирах и произвольно управляемые одной рукой.

– Камин, в принципе, должен вести себя нормально…– Пояснила девушка, по-видимому – хозяйка.– Но, если вдруг попадётся "стреляющее" полено и уголёк попадёт на ковёр – не ждите дальнейшего развития событий: просто положите руку на брандспойт сверху – там есть спусковой рычаг, и, прижав рычаг сей к брандспойту, упражняйтесь в попадании струёй по месту приземления уголька. Брандспойт вертится легко,– и она небрежно, как бы потрепав его по мордашке, шлёпнула брандспойт ладошкой, заставив покачаться.– Пока, правда, такого ещё не было.– Улыбнулась она.

– Квас, бутерброды?– Озабоченно поинтересовался Джакус.

– Всё, что нужно – берите в холодильниках сами. Если нужно горячее – вон в углу телефон.– Улыбнувшись ему, продолжала знакомить нас с обстановкой девушка.

– Чай?– Поинтересовался Борен.

– Сейчас будет,– кивнула хозяйка.– Вода в бассейн наливается, через пару минут он будет полным.– Продолжала она информировать гостей.– Закрывать воду не нужно – она сама отключится, автоматически…– Улыбнувшись чему-то, девушка взглянула на Джакуса.

– Автоматику поставили, а все краны убрали из бассейна после того, как этот медведь как-то попытался закрыть один из них…– Шепнул мне Карой.

– Закрыл?– Непонятно ещё, чему ухмыляясь, спросил я.

– Ну, а ты сам-то… как думаешь?– Виновато разведя ручищи в стороны, с нажимом на "как", спросил Джакус. Всем снова стало весело… Я заметил, что народ всегда почему-то веселит немерянная, но добродушная силища. Странно… Может, весёлости способствует ощущение собственной безопасности рядом с ней?

– И долго ты собираешься здесь стоять?– Поигрывая обнажённым телом, спросила меня Лидочка. Я очнулся. Большинство гостей, раздевшись, уже разбрелись по бане, "изучая территорию". Раздевшись не без помощи Лидочки, я вошёл одним из последних, едва не пытаясь стыдливо "прикрыть срамоту" руками.

– Брось,– ухмыльнулась Лидочка и, взяв меня за руки, потащила вглубь помещения.– Здесь это просто никому не интересно…

"Это" здесь действительно, по-видимому, никого не интересовало – ни взрослых, ни детей. Взрослые либо сновали по закуткам, осваиваясь и пытаясь понять, куда они попали, либо деловито накрывали на стол, выгребая из стоящих у стены холодильников всё, что им приглянулось. Одна из дверей вела в следующий зал, в центре которого находился бассейн, а у стены расположились две душевые. В одной их них мы обнаружили Джакуса, с носа которого, почти подпрыгивая, Инга смывала "мягкими тампонами" остатки грима. Сверху на них лил душ. Глядя на эту сцену, я вдруг невольно подумал, что… нельзя сказать, что Инге это было неприятно. Вероятно, так же думал и её благоверный, издали с улыбкой поглядывавший на это занятие. Единственный, кто был не в особом восторге от процедуры – так это бедняга Джакус, побаивавшийся даже подставить нос под струи душа…