Текст книги "Всего один год (или: "Президент")."

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

– Извините, я тоже хочу сказать…– Покраснев, старушка из НИИ транспорта газа перебила президента.– Так вот… Я считаю, что этого человека сейчас совершенно незаслуженно обидели. Он давно не мальчик, носящийся со сверхидеями. Если он что-то говорит – значит, понимает, что стоит за его словами. Так это было 25 лет назад и, насколько я могу судить, так это есть и сейчас.

– Это эмоции,– поморщился Борен.

– Давайте обсудим это по результатам его деятельности,– вспыхнула старушка. Ни один нормальный человек не чужд той или иной эмоциональности, если он не машина – но его истинная, а не политическая общественная ценность определяется обычно не тем, что и как он сказал, а тем, что и как он уже сделал и может ещё сделать для общества. Так вот: я не знаю другого человека, мыслящего в этих сферах глубже, чем Алл. У нас были ребята, каждый из которых, может, и мог бы его превзойти в той или иной конкретной проблеме – но с ним они все быстро притихли – ибо понимали, что в глубине осознания системы в целом – любой сложной системы – в глубине её продуманности до того, как что-то будет произнесено – ему трудно найти равных. Тогда ему было двадцать. Сейчас – не думаю… да и не вижу, чтобы он поглупел. А потому осмелюсь заявить, что Алл – лучший из мне известных претендентов на роль генерального конструктора системы.

– Какой системы?– Устало спросил Борен.

– Нам для ознакомления с темой раздали фотокопии писем, с которыми он в своё время обращался в различнейшие инстанции.– Терпеливо начала толковать старушка, потрясая для убедительности пачкой листков. Каждое из обращений кратко описывает ту или иную систему, нужную, как ему казалось, той структуре, в которую он обращался. Так вот… Насколько я понимаю, всё, что здесь упоминалось – должно быть на самом деле частями одной единой системы, представляющей собой единое распределённое информационно-аналитическое поле общества. Более того, там должно быть бесчисленное множество иных, не упоминавшихся им в этих письмах, подсистем. Это очевидно даже мне. А в то, что под его началом всё это можно создать – я искренне верю. Ибо, с одной стороны – не знаю более глубоко продумывающего свои творения – с точки зрения "системного подхода" – специалиста, с другой – не знакома с личностью, для которой результат его творческой деятельности был бы для него самого настолько несоизмеримо более ценен, чем заработанные на этом деньги, как для Алла. Всё это говорит…

– Чёрт возьми, именно это я и хотел услышать…– Пробормотал Абар, и, махнув нам с Кароем, ринулся к выходу. Карой, мгновение потерянно поводив глазами по сторонам, как бы что-то лихорадочно соображая, вдруг нырнул в толпу и вскоре вынырнул оттуда, таща на буксире ничего не понимающего верзилу Джакуса с камерой.

…Привезённого мы застали в вестибюле: Алкой его в чём-то пытался убедить, а тот молча стоял, безучастно глядя в окно и явно ожидая, когда это всё закончится и он сможет спокойно удалиться. К ним подошёл Абар.

– Вы позволите задать Вам пару вопросов…– Осторожно спросил он.

– Ради Бога,– пожал плечами тот.

– Вопрос первый… Говорят, что Вы лет 20 пытались куда-нибудь влезть, чтобы иметь возможность сделать для людей нечто приличное… Как говорится, "чтоб потом не стыдно было"… Это правда?

– Да.– Безучастно ответил тот, продолжая разглядывать снежинки за окном и даже не взглянув на собеседника.

– Тогда – вопрос второй… Почему же Вы, оказавшись более близко, чем когда-либо, к этой цели… К той цели, о которой мечтали… Позволяете одному-двум склочникам оборвать эту, последнюю для Вас возможность?

– Потому, что устал.– Ответил тот.– Мечтать. Устал быть восторженным мальчиком, пытающимся рассказать большим и умным дядям, как им будет хорошо, если сделать всё по-умному, а не так, как они все обычно делают. Устал сдавать экзамены тем, кто не понимает, о чём я говорю. Да и не хочет понять. Если и может.– Алл усмехнулся, и, повернувшись, наконец, к Абару, спросил:

– Я могу идти?– Лицо Абара, вначале этой его тирады раздосадованное, теперь начала понемногу покрывать маска едва сдерживаемого гнева.

– Вы знаете…– Медленно выговорил он,– я ведь тоже… в некотором роде… Всю жизнь что-то пытался доказать "умным дядям", которые украшали себя занимаемым ими местом… точнее – тем местом, на котором они сидели… Иногда мне удавалось – с их недосмотра – сделать что-то самому. И это служило подпиткой на следующий "чёрный период". Потому, что вдруг оказывалось, что для поднятия производительности труда в коллективе в несколько раз действительно вдруг может оказаться достаточным просто относиться к людям по-человечески и платить им не за мифические "человеко-часы", а за конкретный результат, который можно легко посчитать и измерить. И президентом я, если помните, как-то не очень хотел становиться… Да только – спасибо Бигуру – теперь в этой стране не гражданская война, а какой-то не совсем понятный процесс, который если не повернул развал страны вспять, то, по крайней мере, уже заметно его затормозил. Мне это трудно. И – непонятно, зачем мне это нужно. Лично мне. Разве что – ради самоутверждения, в котором я уже много лет не нуждаюсь. У Вас сейчас есть возможность примкнуть к этому процессу. Чтобы, возможно, что-то создать. У Вас есть выбор, который Вам придётся сделать. Выбор непростой, не спорю. Но… Люди, говорят, ценны именно тем, как именно, что именно и в каких обстоятельствах они выбирают. Я свой выбор в своё время сделал. Он тоже был непростым – я от этого пока только потерял. Но обратного пути у меня уже нет.

– Почему?– Поинтересовался Алл.

– Наверное, потому, что это называлось бы предательством.– Жёстко сказал президент. Мне показалось, что в глазах его блеснули слёзы.– Короче говоря… Ваш выбор – дело ваше,– скороговоркой закончил он. Вы его пока делайте – исходя из каких-то Ваших взглядов и побуждений, а я подожду. У себя в кабинете. До темна.– С этими словами он круто повернулся и, почти бегом, ушёл.

– История повторяется…– Усмехнулся Карой.– Когда-то его примерно так уговаривал Бигур, теперь – он уговаривает Вас… Вы чем-то похожи, по-моему…

– Чем же?

– Желанием, чтобы Вас поуговаривали…– Усмехнулся журналист.– В тот момент, когда судьба, изловчившись, предоставляет Вам шанс осуществить давнюю и затаённую мечту…

– Вы так считаете?– То ли – снисходительно, то ли – безнадёжно спросил Алл.

– Видите ли…– Карой на секунду задумался.– По большому счёту ведь всё равно, как я считаю – моё-то мнение субъективно… Но я вижу такую картину… Живёт человек… Большой… умный… Не скромничайте – суть сейчас не в этом. Живёт он, вырабатывает какие-то жизненные идеалы… Ставит себе какие-то цели… Потом жизнь начинает его бить, как бы испытывая на прочность. В какой-то момент он ломается и… уже готов предать – и свои идеи, которым посвятил столько лет своей жизни, и тех людей, которые исповедуют практически то же; но, в отличие от него – уже делают это и помышляют о том, как бы и его включить в этот процесс… Причём – предать в тот самый момент, когда они уже практически готовы включить его в свою компанию и предоставить возможность творить то, о чём он прежде мог только мечтать. И всё это – ради скромной зарплаты программиста-эмигранта… В сравнении с этим 30 сребренников Иуды могут выглядеть едва ли не честным заработком…– Задумчиво произнёс Карой. Глаза Алла сверкнули демоническим огнём. Он круто повернулся на каблуках, и, ни слова не говоря, вышел.

– Напрасно…– покачал головой Алкой, делая знак "хвосту" следовать за ушедшим.

– Нет.– Уверенно сказал Карой.– Если он не тряпка – он вернётся. Сегодня.

– Да?– Снисходительно поинтересовался глава "security".

– На что спорим?

– На любимую женщину,– зло ухмыльнулся Алкой, бросив короткий выразительный взгляд на шпика, чтобы отменить слежку.

– Пошёл ты…– Карой сплюнул на пол. Шпик проследовал за ушедшим до автобусной остановки, перешёл на другую сторону улицы, купил сигарет и вернулся в холл.

…Стемнело. На улице постепенно теплело, падающий снег налипал огромными гроздьями на ветках, на окнах, на прохожих.

– А к ночи обещали +3 и дождь.– Вздохнул Карой. Мы сидели в вестибюле, ожидая, чем это всё закончится. Народ не расходился и в зале было подозрительно тихо. Уехали только Борен с Алозаном. Первый – потому, что у него явно была масса дел, от которых его неожиданно оторвали, второй – потому, что не ждал здесь больше ничего интересного. Джакус дремал на кресле в углу, Карой вытянул ноги, казалось, до середины зала и мрачно глядел перед собой. Алкой давно уже ушёл к Абару.

– Если этот тип не вернётся – я сюда больше не ходок.– Вдруг медленно, по слогам, произнёс Карой.

– Почему?

– А как ты думаешь?– Ухмыльнулся "смуглянка".

– Я думаю,– вздохнул из своего угла Джакус,– что Абар тебя в этом случае возненавидит.

– Правильно думаешь.– Подтвердил Карой.– Но мне это почему-то небезразлично. Странно, правда?

– Господину Де Лю свойственно разыгрывать из себя большего циника, чем он есть на самом деле…– Добродушно хохотнул Джакус.– Но судьба милостива к тебе…

– Что ты хочешь сказать?– Резко повернулся к нему Карой.

– Я хочу сказать, что…– Скрип открываемой двери закончил его фразу. На пороге стоял совершенно мокрый Алл. Мельком взглянув на нас, он вздохнул и направился в здание. Впереди мелькнул – как всегда, своевременно невесть откуда появляющийся – Алкой. Мгновенно поборов проявившееся на лице изумление, он приглашающе кивнул нам и, взяв пришедшего под руку, мягко повёл его на второй этаж. Мы на цыпочках помчались за ними, боясь как опоздать к началу, так и спугнуть Госпожу Удачу. Джакус на ходу расчехлял и проверял камеру, с тоской поглядывая на явно недостаточное освещение.

…Мы влетели в пустой кабинет Абара и остановились, толкаясь возле входа и не зная, что делать дальше. Абар стоял спиной к нам, уткнувшись в окно и не оборачивался. В комнате больше никого не было. Нехорошие предчувствия уже начали, было, крутиться в нашей голове, но президент неожиданно обернулся и в упор посмотрел на нас.

– Пришли…– Тихо констатировал он.– Любители порисковать… Ну, и?– Мы стояли, не зная, что отвечать и как себя вести.

– Думаю, минут за двадцать он очухается,– разрядил обстановку вошедший Алкой. Мы недоумённо переглянулись.

– Вне зависимости от того, будем мы с ним работать или нет – мне почему-то не хочется, чтобы этот конкретный человек помер от насморка.– Ухмыльнулся Абар.

– А потому пусть он пока понежится в горячей ванне,– видя наше недоумение, пояснил Алкой,– а девочки тем временем приведут в порядок…– Он на секунду запнулся,– в относительный порядок его одежду.– Мы облегчённо вздохнули – особенно Карой, который, по сути, "шёл ва-банк" и теперь, когда всё, будто бы, получилось – обессилено рухнул в кресло. Абар ухмыльнулся:

– Некоторая разница между нами, дружище, заключается, в частности, в том, что ты уже можешь себе это позволить, а я – пока ещё нет.– Карой лишь слабо улыбнулся в ответ да развёл руками: дескать, что делать…

– А почему, собственно?– Сделав "морду ящиком", разыграл невинное недоумение Джакус.– Здесь все свои. И минут двадцать, как я понимаю, у вас есть…– Анас-Бар лишь улыбнулся в ответ одними глазами.

– Ты б сходил, повалялся чуток – белый весь…– Кивнул ему на дверь Алкой.

– Да ладно…– пробовал президент махнуть рукой, но вошедшая Наита, мигом оценив обстановку, молча, без лишних разговоров увела не слишком сильно сопротивлявшегося Абара в соседнюю комнату.

– Так-то лучше…– Пробормотал Алкой, прикрывая за ними дверь.

– Света мало…– Верзила Джакус с сожалением посмотрел на стоящий в углу торшер, едва освещавший комнату.

– А зачем тебе свет?– Казалось, совершенно безучастно поинтересовался Алкой.

– Так снять бы… Я ж так понимаю, что с толпой этот интеллигентишко беседовать больше не станет, а Абар явно хочет, чтоб высказались об нём ежели не все, то многие…

– Ну, и?– Джакус в ответ молча показал ему камеру.– Понятно…– Вздохнул "security номер один" и, просунув руку куда-то между шкафом и окном, щёлкнул выключателем. Комната залилась мягким рассеянным светом. Светильники находились, как я понял, где-то на шкафах и были направлены в потолок.

– А ещё?– Джакус разглядывал экспонометр. Алкой щёлкнул ещё раз.

– А ещё можно?– На физиономии Джакуса засветился уже, как мне показалось, чисто азартный интерес.

– Можно. Если нужно.– Ухмыльнулся Алкой, тоже, видимо, решивший, что нашему импровизированному телеоператору это больше просто интересно, чем действительно нужно. Джакус притворно вздохнул – так обычно вздыхают операторы, как бы призывая окружающих в свидетели, в каких несносных условиях им приходится работать – и, оглядевшись, пристроил камеру на шкаф.

– Сколько?– Кивнул на неё Алкой.

– Две с половиной штуки…– пробормотал Джакус.

– Что – "две с половиной штуки"?– Тряхнув головой, как бы стряхивая недоумение, переспросил "security".

– А что "сколько"?– Парировал, разведя руками, журналист.

– Я о времени…

– А я – о бабках…– Мы расхохотались.– Часа три – четыре с половиной…

– Ты что – точно не знаешь?

– Она цифровая, с динамической компрессией – там точно не бывает. Всё зависит от того, насколько много будет изменений в кадре – и, следовательно, насколько эффективно может быть выполнено сжатие… Если будете сидеть, как мумии – может, и на восемь часов хватит…– Ухмыльнулся Джакус, взбираясь на стул. Уставившись в видоискатель, он начал пристраивать лежащую на шкафу камеру так, чтобы поймать в кадр журнальный столик и стоявшие около него кресла. Путём использования парочки совершенно бесцеремонно вытащенных из президентского шкафа книжек ему это, наконец, удалось.

– Посадим его напротив камеры,– рассуждал, как бы сам с собой, бородач,– чтоб его физиономию было хорошо видно…

– И чтоб он, воздев однажды очи к небу, вдруг заметил, что его снимают…– В тон ему продолжил Алкой.– Только этих проблем нам ещё и не хватало…

– А как?– Заинтересовался "шпионскими методиками" Карой. "Security" вздохнул в ответ, как бы примиряясь с нашей безграничной тупостью, и произнёс:

– Прямо напротив камеры должен сидеть тот, кто будет больше всего привлекать его внимание. Напротив – спиной к камере – тот, кто вообще не должен его интересовать.– Он ухмыльнулся,– Я, например. Остальные пусть располагаются, как хотят, но они должны рассесться до прихода его и Абара, оставив им два свободных места – одно напротив другого, вполоборота к камере. Абар должен предложить ему выбрать место – а он, увидев, как мы расселись, мигом это сообразит. Когда гость сядет – на оставшееся место Абар сядет сам. Таким образом, что бы кролик не выбрал – судьба его не минёт: он окажется вполоборота к камере. С одной стороны – это вполне устраивает тех, кто будет смотреть наше кино, а с другой – не будет нервировать его: и место сам выбрал, и в глаза ничего такого не бросается… Если не слишком сильно головой вертеть…

– Он говорит, что уже согрелся…– Прервал шпионскую лекцию вошедший охранник.

– Предупреди Наиту и, если девчата уже закончили с одеждой – пусть выбирается. Сюда его пусть введёт Абар.

– Понял,– кивнул охранник и скрылся. Алкой быстренько расставил кресла вокруг столика. Джакус, подойдя к камере, ещё раз взглянул в видоискатель и включил её на запись. Мы расселись, ожидая начала действа.

Вскоре за дверью послышались голоса. Вошла Наита, а за ней – Анас-Бар с гостем. На секунду задержав взгляд на нас, застывших в ожидании, он слегка ухмыльнулся, затем, повернувшись к гостю, сказал:

– Ну, Вы располагайтесь пока, а я пойду, распоряжусь насчёт чая…– И исчез. Гость, ничего не подозревая, расположился в одном из кресел. На быльце другого кресла присела Наита. Она была в вечернем платье с длинным разрезом вдоль правой ноги, а кресло было рядом со мной. Когда она присела, прямо передо мной оказалась обнажившаяся почти до пояса женская нога, совершенно не утратившая ни формы, ни былой привлекательности. Едва не поддавшись искушению эту ногу поцеловать, я невольно зажмурился. "Вот ведь шельма,– думал я,– ведь знает, что красива… Интересно – сколько ей лет? Говорили, что они с Абаром – одногодки. А ведь и не скажешь…". – Я нерешительно приоткрыл глаза. Наита, скользнув взглядом по моей физиономии, едва заметно понимающе усмехнулась и встала. Весьма кстати появился Абар.

– Ну – я, пожалуй, пойду к гостям…– Мелодично и полубезразлично пропела хозяйка. "Что будет весьма кстати",– добавил про себя, если судить по выражению его лица, Алкой.

– Вот и ладненько… А мы тут пока о том, о сём погутарим…– Потёр руки, изображая радушного хозяина, долго ждавшего столь радостного часа, Абар. Наита удалилась.

– Я, наверное, должен извиниться за причинённые хлопоты…– Нерешительно вздохнул гость.– Я причинил Вам всем столько неудобств…

– Да нет – чего уж там…– Вздохнул Карой.– Мы привычные…

– По крайней мере, здесь каждый может легко представить… а то и вспомнить… себя в подобной роли…– Хмыкнув, уточнил Абар.

– Интересно, где ж это Вас черти носили?– Добродушно пробасил Джакус.

– Сложно сказать…– Слабо улыбнулся гость.– Сначала собирался просто ехать домой и послать всё это дело ко всем чертям. Забыть… Домой я так и не попал. Послать – тоже не вышло… Шатался по городу,– он слабо ухмыльнулся,– с тоской в глазах… под дождём… без какой-либо видимой цели… пока совсем не промок… Ничего не хотелось. Понимаете? Ни-че-го… Может, чтобы сюда вернуться – мне просто нужно было сначала достичь состояния побитой собаки?– Он замолк, отстранённо глядя перед собой.– Почему всё же приехал – не знаю. Может, и потому, что обвинение в предательстве для меня выглядит слишком сильным…– Он мельком взглянул на Кароя.– Тем более – в предательстве человека, действительно, как мне кажется, делающего нечто подобное тому, о чём я когда-то мечтал… Собственно – уходя, я не был уже уверен, что теперь сумею уехать… Может, просто нужно было время… чтобы разобраться в себе… Чтобы, наконец, понять – кого предавать: того, кто протянул тебе руку, чтобы вытащить из этого дерьма… Или – того, кто пытается разгрести это дерьмо, убрать его с дороги вообще… Сложная дилемма… Мда… А может – просто душила тоска, которую нужно было побороть… Да и не верилось до конца, что кто-то мне даст что-либо сделать… по своему усмотрению…

– А сейчас – верите?– Поинтересовался Алкой.

– И сейчас не верю.

– Тогда почему всё же пришли?

– Не знаю…– На какое-то время воцарилась неловкая тишина.

– Дело вот в чём…– Обращаясь к гостю, нарушил её, наконец, Абар.– Меня интересует весьма широкий круг вопросов, касающийся создания информационного пространства страны.– В глазах гостя отразилось недоверчивое удивление.– Насколько я понимаю – более сведущего в этих вопросах человека на текущий момент мои службы обнаружить не смогли…

"И не смогут",– прочёл я на физиономии скромно потупившего глазки незнакомца.

– А потому я бы хотел задать Вам несколько вопросов.– Продолжал, меж тем, президент – не спеша, делая паузы, позволяющие воспринять и обдумать его слова, но не столь длинные, чтобы возникло желание вставить реплику.– Мне нужно, как минимум, выяснить – стоит ли мне, как первому лицу государства, вмешиваться в этот процесс – или пусть себе развивается дальше, как и во всём мире, самотёком…

– Если Вы сумеете изменить этот процесс в лучшую сторону – безусловно, стоит…– Пожал плечами Алл.

– Вот в этом-то и есть некоторая проблема…

– В чём?

– Определить – удастся ли изменить что-либо к лучшему… Не окажется ли так, что вложенные средства окажутся лишними – то есть без них можно было бы и обойтись; или так, что они будут даже мешать – если те, кто получит их и будет тратить, не создадут ничего нового – лучшего – взамен, а старую систему разрушат…– Алл молчал. На его физиономии блуждала слегка снисходительная усмешка, как бы означавшая: "Ваше дело. Кого выберете на эту роль – тот Вам результат и покажет. Такой, какой сумеет".

– Понимаете ли…– Решил прийти на выручку к Абару Карой,– это выглядит примерно так: есть человек, которого судьба заставляет принимать решения, выходящие за пределы его компетенции. А решения эти связаны с миллионами народных денег, с глобальными перспективами развития всего общества… Может быть – не только нашей страны… Человек затягивает это решение, боясь ошибиться, а пока лихорадочно пытается собрать хоть какую-то информацию об этом вопросе да разыскивает людей, которые могли бы его просветить… Перепоручить кому бы то ни было это решение он, в силу политических причин, и не может, и не имеет права. Отвечать за последствия – что бы ни случилось – в любом случае придётся ему. Может – и напару с кем-то, но его самого такая судьба точно не минёт.– Изобразил саркастическую ухмылку "смуглянка".– В какой-то момент ему нашли Вас. Сейчас Вы здесь. И можете воспользоваться ситуацией. Так, как сочтёте нужным.– При последних словах и гость, и Абар настолько синхронно поморщились, что остальные едва не фыркнули.

– Я не хочу пользоваться ситуацией.– Закончив морщиться, произнёс гость.

– Если скажете, что Вам глубоко безразлично происходящее в этой стране – то солжёте.– Вдруг подал голос Алкой.

– Почему?– Резко обернувшись к нему, заинтересованно спросил Алл.

– Потому, что Вы сейчас здесь. И пришли сюда сами.– Жестко произнёс "security".

– Вы правы…– Сокрушённо вздохнул Алл.– К сожалению – Вы правы…– Начав внимательно рассматривать Алкоя, он вдруг заметил камеру и усмехнулся.

– Тогда – боюсь, что у Вас уже нет выбора. И Вам придётся выжимать из этой встречи всё, что сможете.– Развёл руками президент.– Или – разругаться здесь со всеми и, хлопнув дверью, уйти; чтобы больше никогда в жизни не получить возможности сделать что-то серьёзное для своей страны. Как Вы правильно догадались,– он кивнул в сторону камеры,– всё здесь происходящее действительно пишется. Пишется не для того, чтобы потом кого-то в чём-то уличить; а для того, чтобы многие другие, не присутствующие здесь, люди… могли впоследствии создать и высказать своё собственное суждение об этой встрече. Не из недоверия к Вам лично – а вследствие слишком высокой ответственности за решения, которые по итогам этой встречи придётся принимать. Поймите меня правильно…

– Я понимаю… Я всё понимаю…– Махнул рукой гость.– Но, к сожалению – я слишком устал от жизни… Устал от ожидания… встретить приличного человека, наделённого властью… Или – хотя бы поговорить с тем, кого интересует что-то, кроме личного благосостояния…

– Судьба нынче милостива к Вам,– Хмыкнул Алкой.– Вы видите здесь несколько человек с несоизмеримо разными доходами. Но, смею надеяться – ни одного из них доходы не интересуют сейчас больше, чем результаты этой встречи.

– Вот-вот: смею надеяться…– Уныло повторил Алл.– Беда моя в том, что я уже боюсь сметь…

– Слушай, братишка…– Карой де Лю взял его за локоть, и, заглянув в глаза, тихо продолжал:

– Я так понимаю, что тебя били… Может, и сильно били… То ли – люди, то ли – сама жизнь… Но в данном случае это неважно. Я готов поверить, что тебя сломали. Хотя, если честно,– он почесал свободной рукой кончик носа,– верится в это с трудом… С большим,– он сильно выделил слово "большим",– трудом. Но я чётко знаю, что, если человек когда-то о чём-то мечтал, а потом не воспользовался возможностью осуществить эту мечту – это пахнет предательством. Вне зависимости от того, из-за чего он этой возможностью не воспользовался – из страха, из недоверия, или – просто от лени.

– Не агитируй, дружище…– Потупив взгляд, произнёс гость.– Лучше – попробуй понять…– И он нерешительно поднял глаза на Кароя.

– Да я вроде как и понимаю.– Ухмыльнулся тот.– Кабы не понимал – стал бы я с тобой связываться… А тороплю да пытаюсь давить – потому, что времени мало. Слишком мало. А на кону стоит столько, что за всю жизнь не расплатишься… Ты тоже это пойми, братишка…– Резюмировал Карой и почему-то отошёл к окну. Мне показалось, что он смахнул слезу. Не знаю – может, просто показалось… Абар проводил его взглядом, в котором мне привиделась нерешительная благодарность – дескать, не понимаю я пока, к чему это приведёт, но нутром чую, что вроде правильно…

– Да понимаю я…– Вздохнул Алл.– Только поверить не могу.

– Почему?– Быстро спросил Алкой. Гость внимательно посмотрел на него, как бы изучая, затем нерешительно сказал:

– Не знаю… Боюсь, наверное…

Какое-то время в комнате было тихо. Наконец гость, бросив взгляд на настенные часы, сказал:

– Ладно, ребята… Вопросы философии да отношения к жизни – вечны, как мир, и… неразрешимы по определению. А потому давайте не будем тратить на них время. Звали, чтоб спрашивать – спрашивайте. Я буду отвечать. Что знаю. Может, из этого что-то и выйдет…

"Спасибо за разрешение",– шепнул мне на ухо Карой, и, видя затянувшуюся паузу, решился, как "самый смелый", начать "интервью":

– Вы… говорили как-то – я слышал… То есть – мне говорили, что Вы говорили…– несколько стушевался он,– что надо строить единую систему компьютерной связи страны… Именно – единую…

– Был грех…– Вздохнул гость.

– Так вот…– Карой задумчиво потёр подбородок.– Вопрос мой будет такой: Сейчас в Ункарию протянула свои щупальца так называемая "Всемирная сеть". И, в общем-то, в последнее время она функционирует весьма сносно. Является ли это тем же, о чём Вы говорили, или – это нечто иное? Если так – то в чём отличия?– Гость вздохнул. "Горе мне с этими лопухами",– послышалось мне в этом вздохе.

– Так называемая "Всемирная сеть" представляет собой на самом деле не более, чем достаточно примитивную систему связи,– не спеша начал он,– в которую включено немерянное количество совершенно различных машин, принадлежащих разным хозяевам. И надёжность этой системы, и достоверность либо защищённость прошедшей через неё информации не позволяют сколько-нибудь серьёзно говорить об её использовании в качестве базовой системы связи для банковских, государственных, крупных промышленных и иных подобных структур…– При этих словах Алкой бросил быстрый взгляд на президента, как бы означавший: "Вот видишь? А я тебе что говорил?".– Обычная почта – вот её уровень достоверности, защищённости и надёжности. Доставка сообщений и прочих данных… бытового уровня.

– Ну, реклама всё же предъявляет несколько более серьёзные требования…– Начал было Карой, но Алл только махнул рукой:

– Чушь… Если при передаче рекламного ролика произойдёт не только сбой, но и отказ – в мире… В макро понимании… Ничего не случится. Если же по этим каналам идёт информация о скорости движения поезда, искажается, и, решив, что поезд идёт слишком медленно, система решит разогнать его в несколько раз – это уже интереснее… Если по этим каналам идёт информация о платеже… Искажается… И, в результате, вместо двух гевей будет перечислено двести миллионов – для кого-то это может означать, в бизнес-понимании, смерть. А для кого-то – и гибель физическую…

– Слабонервный какой…– Передёрнув плечами, попробовал пошутить Джакус. Все, кроме Алла и Абара, улыбнулись.

– Эта система не отвечает никаким разумным требованиям о надёжности. Многие о ней сейчас говорят, но мало кто в этом действительно что-то понимает; и их, как правило, не слушают.

– Почему?– Вставил словечко президент.

– Потому, что это мешает получать прибыль – из того, что можно эксплуатировать уже сейчас. Какой смысл сеять панику среди тех, на чьи средства существуешь? "Здравый смысл" в понимании "бизнесмена"…– Пожал плечами Алл.– Система не отвечает никаким разумным требованиям ни по архитектуре, ни по алгоритмистике, ни по оптимизации поведения в критических ситуациях… О её нагрузочных характеристиках и говорить смешно: вспомните скандал с Ла Гуаном, когда кто-то выложил для всеобщего обозрения видеозапись его задержания… Это вызвало такой шквал ажиотажного внимания, что все каналы были буквально забиты передачей этого сюжета – каждому хотелось лично это лицезреть, и каждый пытался вытащить этот сюжет. В результате производительность системы рухнула на несколько порядков – и тут же вылезла масса ошибок, приводящих к потере блоков информации, к необходимости дублирования их передачи… Это был снежный ком…– Алл обречённо махнул рукой, как бы показывая – "да что тут говорить"…

– "Всемирная сеть" – примитивная транспортная система, построенная без сколько-нибудь серьёзных попыток продумать её архитектуру.– Немного спустя, начал констатировать он.– Это – горная деревня, притулившаяся на склоне. Многоэтажка, каждый этаж которой надстраивался по мере необходимости, да ещё и отдельным хозяином. А когда первый этаж в каком-то месте не выдерживал – начинали перестраивать ту или иную часть здания, не затрагивая при этом его архитектуру в целом. Эта система не может работать оптимально: её создатели не предусматривали этого. В случае с Ла Гуаном система, выполняя запросы многочисленных пользователей, бездумно передавала одну и ту же информацию многократно в одном и том же направлении, вследствие чего обычная почта могла ходить в ней по нескольку дней, и даже передачи "реального времени", идущие с высшим приоритетом, запаздывали так, что пользоваться системой без раздражения было просто невозможно. Я уже молчу о том, что создатели этой системы, изначально знавшие о ненадёжности используемого оборудования, уделили массу внимания проблеме обеспечения надёжности на высших транспортных уровнях, чем загромоздили систему до невозможности. Вместо того, чтобы предметно заняться надёжностью именно нижних – физических – уровней, где обеспечивать надёжность гораздо проще и дешевле… Если сравнивать всё это с движением автомобилей по дорогам, то будет оно выглядеть так, как повышение квалификации водителей до уровня испытателей да установка дополнительных амортизаторов под сиденьями – вместо того, чтобы просто строить нормальные дороги, что и дешевле, и умнее.

– Но это работает…– Робко попытался возразить я.

– Если это называть работой…– Снисходительно приподнял бровь Алл.

– Кгрм… А чуток поточнее? Для нас, имеющих обо всём этом весьма смутное представление…– Попросил Абар.

– Примерно каждое тысячное сообщение не доходит до адресата или приходит искажённым. Как правило – в результате проблем, связанных с оборудованием. Кроме того – некорректно построена приоритетизация сообщений, да и система изначально строилась так, чтобы передавать только текстовые сообщения, что есть маразм с самого начала. Если я хочу передать изображение, звук или программу в машинных кодах – я вынужден изменять систему счисления на систему с меньшим основанием, в результате чего длина сообщения заметно увеличивается. Или – пользоваться режимом реального времени, который работает с более высоким приоритетом, чем обычная почта, и тем самым необоснованно деоптимизирует транспортную систему; да ещё и лично тупо следить за процессом: я не могу сделать его "почтовым" или "фоновым". Что неудобно. Короче – система в целом недостаточно эффективна, недостаточно продумана, недостаточно оптимизирована, недостаточно надёжна… С грехом пополам её ещё можно применять в качестве почтовой системы – для доставки обычной частной корреспонденции; говорить же об использовании её в оборонных, банковских, управленческих системах – по меньшей мере, безответственно.