Текст книги "Катарсис (СИ)"

Автор книги: Аноним Vombat_13

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– А если выманить? Станет проще?

– Выманить? – спрашивает Ручей, – Часть Бродяг, конечно, вылезут. А эта Тварь?

– Там у себя – он хозяин. Темнота, узкие, неизвестные тоннели. Если бы удалось выманить – было бы легче, – кивает Дол, – только он – не выйдет.

Ну, одного мы с Ростиком, завалили не в подвале. А вполне себе под пасмурным небом.

– А чтобы совсем им было интересно, давайте ловить на мормышку, – говорю, – мы, с ребятами – атакуем этих, что снаружи и громко оскорбляем хозяина. Вы – прячетесь. Будите засадным полком. Как нас совсем будут убивать – вмешаетесь.

Предложение было принято, но с поправками – маги и два бойца – прячутся, трое – с нами. Киса вообще осталась там, в лесу, не в силах приблизиться к дышащему скверной зеву пещеры.

Дол – с нами. Засадой командует Ручей. Дол выстраивает наш отряд в некий строевой порядок, распределяет, где кто стоит, как кто двигается и как кто действует. Отдал арбалет Пятому. Стрелять велел только особыми болтами и только в Кукловода.

Выходим. Как по команде, скелеты разевают пасти, в разной степени сохранности, и обрушивают на нас свою акустическую атаку. Ручей не обманул. Амулет реально помогал. Не надо зажимать кулаком это самое место от враз ослабевших мышц кишечника. Вполне терпимо переносится. Даже руки не дрожат. Ноги держат вполне твёрдо. Прошлый раз я ускрёбся штаны отстирывать, и натёр всё, пока в них бегал в бою. Стыдно признаться. А как Крап меня подколками за Можайск загнал?

Бродяги атакуют не так, как обычные. Обычные увидели – бегут в атаку. Можно по одному перещёлкать. Эти напали – разом все, скоординированно. Грохот столкновения оружия и щитов. Нас – семеро, их – вдвое больше. Нам – любой удар – критичен. Им – только моей булавой. Да ещё удар вздувшегося Атоса и его палицы – просто разметает скелетов, как кегли, щиты крушит, как карточные домики. И это – обговаривали, учли при планировании атаки.

Охотники, всё же, до чего ловкие бойцы, восхищён! Охотники обрубают скелетам руки, сбивают с голов шлемы, раскрывают противников, Корк – разрушает щиты, я – глушу булавой. Один удар – мерзость копоти Скверны покидает кости.

Казалось, бой длился полчаса, не меньше. Но, я не новобранец. Знаю – тут и минуты не было.

– Как будем выманивать? – спрашивает Дол, с сожалением глядя вдоль лезвия своего меча – затупил клинок и появились свежие сколы. Меч у Дола, кстати, необычный. Метровый клинок к концу не сужается, а на одной стороне – утолщается. И весь клинок – слегка изогнут. Этакий гибрид полуторного меча, палаша и сабли. Не знаю, как такой вид клинков называется. Ясно, что рубить им намного удобнее, чем прямым полуторником. А вот насколько легко фехтовать и колоть?

– Вежливо. Позвоним в дверной звонок. Или – в дверь постучим. И спросим, не желает ли хозяин лично встретить дорогих гостей? – отвечаю.

Создаю свою СШГ, запускаю её в зев пещеры. Как только потерял тускло светящийся шар из виду – взрыв и вспышка. Коптящее марево на входе – развеяло. А из катакомб – вой тысячеголосый.

– Нас услышали, – говорю я, – сейчас будут встречать, показывать местное гостеприимство.

Дол меняет построение. Треугольник Охотников встаёт против зева пещеры. Мы – за ними. Вторым эшелоном. Почему так – понял, когда повалила река скелетов. Тройка охотников, как ножи в блендере, крутились вокруг центра построения, перемолачивая скелеты в труху. До нас они долетали уже обрубками. Мои ребята их ещё обхаживали, я – гасил.

Чуя усиливающийся гул из пещеры, бросил туда ещё СШГ. В замкнутом пространстве сработало – просто отлично! Мало, что побило тех скелетов, что попал прямо под взрыв и вспышку, так ещё и оборвало нити управления теми, что были уже снаружи. На мгновение скелеты – замерли, как роботы, у которых пропало соединение с вай-фай. А нам – много и не надо. Наша костемолка как раз набрала обороты!

– Вот теперь мы его разозлили! – кричит Дол, отпивая из флакона. Остальные охотники – тоже. Бухнули для храбрости.

Из жерла пещеры опять повалили вооружённые скелеты. Блин, они даже по потолку, как пауки, ползли! Я кидал в них "гранаты", бил, прыгал, уворачивался, опять – бил.

– Отходим! – кричит Дол.

Давно пора! Эта Тварь – уже на выходе. Вон как ревел на мою очередную "петарду"!

И вот он выплывает! Как айсберг из тумана. И тут я понимаю, как мы – попали! Тот, что встретился нам у Развалин – пацан против этого.

Закутанная в густые клубы Скверны, Тварь летела над землёй. Не фигурально, а – натурально – как катер на воздушной подушке скользил над землёй не касаясь её ногами! Тоже – с мечом. Весь меч – такой волнистый, горит чёрным пламенем, как покрышка автомобильная. И нет Ростика с его – "Да будет Свет!"

Кукловод замер, разглядывая нас. Кинул ему в мерзкую харю – петарду. Вспышка разорвала пелену мрака, испарила скверну перед его лицом. Мы увидели его чёрные глаза. Ну, реви, реви! На – ещё!

– Получи фашист гранату! – всегда мечтал ляпнуть это. Из детства что-то. Что-то тёплое, придавшее сил и уверенности в себе. А в данном случае – по-русски, как маскировку под вербальную магию.

Повелитель Бродяг летел на нас катером на воздушной подушке, но нарвался на удары. Вступили в дело наши маги. Кукловода словно били пыльными мешками – во все стороны летела пыль, водяная взвесь, дым, скверный смрад. Я "открыл" канал подпитки из Накопителя, стал закидывать Поводыря вспышками своих магических петард, Пятый – стрелами.

Пока Маги и я вели артиллерийскую дуэль с танком противника – с Поводырём, воины – крошили скелетов, защищая нас, Магов. Вижу, как Воздушник валиться, закатив глаза – минус один. Маг Земли создал (КАК? Не верю!) вокруг Твари решётку из каменных клыков, тоже падает. Над ними склоняется маг Жизни. Он – не боец. Он – госпиталь. Карета реанимации.

Остались только я и Ручей. Из Магов. Остальные воины, даже раздутый избыточным внутренним давлением Корк – бессильны перед Тварью и его магией. Я бегаю восьмёрками, прыгаю с перекатами, уворачиваясь от обстрела Кукловода его смрадными снарядами, молочу в него своими петардами. Да, вспышки изрядно срывают с него копоть скверны, вижу, как тлеет его плоть за Щитом Смрада, торчат перья стрел Пятого в его теле, но Щит – не месте, мечом он машет – будь здоров – одного Охотника развалил в поясе на две половины. И продолжает швыряться Шарами Скверны. Ручей, не в силах прикрыть своей защитой всех, пошёл в ближний бой. С его рук стекли две струи воды, свитые в плотные жгуты. Ручей стегает ими Поводыря, как кнутами. Но, Щит Скверны – держится.

Тогда я – тоже сближаюсь. Как бы не было мне страшно. Булавой отбиваю меч скелета от Пятого, рассыпаю Бродягу. По пути. Пятый уже бросил арбалет – особые стрелы уже все торчат в теле Кукловода, а обычные – не пробивают магический Щит. И против Бродяг стрела – слаба.

С рёвом пламени надо мной проносится меч Твари – едва сумел увернутся. Опять сую кулак в морду Поводыря, что на меня не смотрит – глаз не сводит с Ручья, что хлестает Тварь магическими кнутами.

– Пшёлнах! – реву я.

Визг Твари выключает мне звук полностью. Щит – лопнул, не выдержав импульса белого лазера. Вместо левого глаза Поводыря – сквозная дыра. Тут же кнут Ручья отрубил левую руку Поводыря чуть ниже локтя. Ревущий меч пронзает Мага Воды, он – горит. И меч – горит, и Ручей. Я – опять становлюсь молотилкой зерноуборочного комбайна – осыпаю Кукловода ударами булавы, ядовитыми для него, двумя руками, отбросив очередной разбитый щит. Тварь – горит, как и Ручей. Ломаю кисть Поводыря, выбивая меч, что падает на землю, тут же погаснув.

Тварь наносит мне удар обрубком левой руки. Не успеваю увернуться. Слышу хруст, задыхаюсь от волны боли, правая рука – в минус, но – перехватываю булаву – бью и бью. Левой рукой – совеем не то! Ни силы, ни скорости! Он разевает пасть, хочет меня укусить. Создаю петарду СШГ прямо у него во рту, забиваю её глубже булавой. Удар Твари в левый бок выбивает из меня воздух, а удар коленом мне в живот – подкидывает меня верх и выкидывает из сознания.

*****

Очнулся оттого, что кто-то тёр наждаком моё лицо. Тварь! Киса! А наждак – язык гигантской мутировавшей кошки. Я – живой!

Вижу осунувшееся лицо Мага Жизни. Осматриваюсь. Рядом лежит Молот и Корк. Пятый – без единой царапины – поит их. Живы. Мои – живы. Живы Дол, маги Жизни, Земли и Воздуха. Ручей – погиб. Погибли трое мастеров-бойцов. Минус четыре.

Молот с удивлением рассматривает свою руку. Судя по отсутствию кольчуги и рукава куртки – руку "припаивали" обратно. Силён лекарь!

Сажусь, щупаю себя. Правая рука покалывает иголками, но – работает. Как и не было перелома. Он же мне чуть её не оторвал!

– Благодарю! – хриплю я.

Маг Жизни кивает. Смотрим вместе на тела погибших. Тут даже такой сильный волшебник не смог справиться. Два бойца – расчленены на части, один попал под Шар Скверны – ему пробили сердце и голову отрубили сами Охотники, пока их Брат – не переродился, ну и – Ручей. Выгорел, как манекен. От Скверного Пламени. Потому голова его – отделена. А сердце – сгорело. Волнистый Пламенный клинок Поводыря как раз сердце и пробил.

– Очнулся? – спрашивает пошедший Дол.

– Угу, – киваю, – как тебе хозяин здешних каменоломен?

Дол вздыхает:

– Познавательно. В Гильдии будем бой разбирать. Не один раз.

– Можно сделать так, чтобы обо мне – вообще никаких воспоминаний не было?

Дол долго смотрит мне в глаза. Грустно улыбается, садится рядом. Маг-лекарь, кивает, уходит. Видя это – отчаливают и Атос с Портосом, ну, Крок и Молот.

– За эту Тварь можно было бы неплохое вознаграждение стрясти с Властителя. Но, Порубежье сейчас пылает. Медная Гора поднялся на дыбы. Властители Пограничья – встали за него. Горох – забился в свой замок и всех посылает. Волк – объявил выходку Горы – личным делом самого Горы и – запил. Войска его стоят на местах постоя, не принимая участия в войне. Ну, так – говорят. На самом деле – казармы пусты. Все уже у Медной Горы. Горе – не до нас и Тварей. Да и война – это дорого. Не даст он денег. Горох – пошлёт к Горе или Волку. Горох уже понял, что недолго ему осталось – зачем ему платить нам? Волк – пьёт. Или делает вид, что пьёт. Денег – тоже не получим. Вот и получается, что потеряли мы братьев из простого познавательного любопытства.

Ага, и для этого ты мне сейчас выдал весь расклад по Волчьему Княжеству.

– Гильдия – вне политики, – напомнил я.

– Ты – не гильдия. Не дёргайся, старик. Я – Гильдия. Я – Мастер-Охотник, Рука Гильдии, и могу говорить от её имени. Гильдия не будет ни каким образом препятствовать тебе, если ты не будешь затрагивать интересы Гильдии. И помогать – не будем. О старике с фамильным перстнем Медной Горы, Крушителе Архилича и Повелителей Мертвых, о щите с башней, о сыновьях Медвильских Егеря и Хранителя, о зверолюде – от нас – никто не узнает. Мы – вне политики. Но – мы должны знать многое, чтобы не оказаться в политике – по уши. На время этого рейда – у нас договор. Потом – мы забудем про тебя. Повелителя убил Ручей.

– Амбиции мне нигде не жмут, – отвечаю, понимая, что "хабар" с Кукловода – Гильдия себе забирает, нам бы стрелы "особые" не прощёлкать, – за открытый разговор – благодарю. Зла Гильдии причинять не собираюсь, ваши интересы мне – не интересны. Я – просто иду мимо.

– Просто проходя, ты убил Тварь, о которой никто не слышал.

– Это уже второй. И этот – намного сильнее. Того убил Егерь Ростик. Посмертным заклинанием "Да будет Свет!" своего амулета.

– Ростик? Жаль. Я знал его. Как и его друга, отца вот этого твоего шустрого внука, немого. Да, Пятый? Смотри – слышит нас. Наставником я был этим двум оболтусам, до того, как стал Учеником Охотника. Потому, как человеку, не как Руки Гильдии – мне небезразлична судьба этих людей. Ты понимаешь меня, старик? И, да – про тебя уже забыли. Потому имени твоего уже не помню. Ручаюсь за всех присутствующих Охотников. Но, сейчас надо доделать то, ради чего мы и пришли сюда. Пошли в пещеры.

– Пошли. А что вы тут искали?

– Руду. Рубиновую сталь тут добывали до Катастрофы. И, как видишь, сейчас. Хм! Бродяги добывают руду. Это – важно.

– Чем так хороша эта сталь?

– Магическая сталь. Лучший материал, не кристаллический, для заговоров, для артефактов и артефактной брони. Заговаривается хорошо, заклинания хорошо держит, не разрушается содержащейся магией. Магическое оружие, амулеты, заговорённая броня. Броня получается – хорошая. И – оружие. На оружие всё же лучше – изумрудная сталь, но и рубиновая – всяко лучше самой хорошей оружейной стали. И всё же – рубиновая сталь – магическая. Это – самое важное её свойство. Всё остальное – приятные дополнения.

Потерянные Бродяги забытыми дроидами стояли в подземельях. Пока нас не чуяли. Но, нападали разрознено, потому угрозы не представляли. Они стали – просто Бродягами. Привычными.

– Смотри – склад! Крицы подготовленные! – удивился Дол.

– А у Поводыря и его дроидов оружие было – обычное. Ржавое. Даже его горящий меч – не из этой стали. Не для себя они добывали, – говорю я. Я – капитан Очевидность, – Не для себя.

– Для кого? – задумчиво тёр подбородок Дол.

– Вот главный вопрос, Рука Гильдии. Вот, на клеймо это внимание обрати. Твари Скверны треугольники тискают на слитки. А? Каково? А я – дальше пойду. Мне интересно – на чём эти слитки отливали? И как – выплавляли из руды?

Дол хмурится, смотрит на оттиск, получившийся от заливочной формы, на меня.

– Да. Если мы с это влезем...

– Пошли, швейцарец ты наш, нейтральный. Печи искать. Переплавлять надо слитки. Или запаивать оттиски. Иначе весь ваш нейтралитет – псу под хвост пойдёт.

Были печи. И был – уголь. И был – Маг Воздуха. Он сильно ругался, что такой "Великий Волшебник" исполняет функцию простого компрессора. Рубиновая сталь требовала очень высоких температур для расплава. Термометра не было, но, по ощущения – намного выше температуры плавки обычной стали. Потому без интенсивной подачи воздуха – нам не справиться.

А как плавили Мертвяки? Правильный ответ – никак. Они бы сюда войти не смогли. Тут стены "фонили". Их освятили. И стены, и всё оборудование. А кто плавил? И когда? Понятно, что – недавно – пыли мало на всём. Даже слоя не образовалось из пыли. А вот кто именно работал тут? Какая связь между неведомыми литейщиками, треугольниками Триединого бога и Нежитью Скверны?

Не интересно. Пусть, вон, у Охотников, Магов и их Гильдий голова трещит об этом.

Пока мы, то есть я, Молот, Корк, и оба Мага Стихий переплавляли слитки и руду в подготовленные Магом Земли песчаные формы, Дол, Пятый и оставшиеся Охотники – охраняли наш труд и покой. А вдруг хозяева слитков вернуться?

Маг Земли, в отличии от Воздушника – не возмущался, что магичит в производственных целях. Ему было интересно и даже, немного – азартно. Он и меня научил вербальной форме контроля Силы Земли, которой во мне было сущие крохи. Учил – впрок. Пока мне не хватало Силы, чтобы создавать заклинания Голема, Каменной Формы, Каменной Кожи, Летящего Камня, Шипов Земли. Посмеивался, но охотно открывал свои секреты. А что смеётся? Что у меня не получается? Так и я его уел – наработки Клема по структурным перестройкам металла ему были в диковинку. Как и мне. И так же как и у него – не получалось ничего у меня.

Всё же у нас с Камнем сложился полный консенсус, как говорил один меченный персонаж. Грех было не воспользоваться такой возможностью – Маг Земли мог создать любую отливочную форму и какими-то магическими силовыми полями – мог направить расплав туда и так, как нам было нужно. Потому всем присутствующим были отлиты щиты, шлема, нагрудники, поножи и наручи из сплавов рубиновой и обычной стали прямо по натурным образцам. Камень – просто был в шоке, что сам не додумался до такого. Как боевик – он с силу своей стихии – слабее остальных. Не верно выразился – не слабее. Его стихия – медленнее. Его заклинания – разрушительнее, но сложнее в контроле, требуют больше времени для сотворения. А о таком применении Дара он и не слышал никогда!

Рубиновая сталь, может, и не была прочнее обычной стали. Она была – легче. По удельной плотности – как дюраль. Но – красноватая, как сплав с медью, с радужным переливом. Что за химсостав, да и железо ли это вообще – сказать не могу. Химлаборатории – нет. А моё "чутьё металла", которым я гордился – сходило с ума. То есть, с подобным металлом или сплавом – я столкнулся впервые. То, что её называют сталью, хоть и рубиновой – ничего не значит. Они и титан – какой-нибудь "лунной сталью" обзовут.

Сталь рубиновая – магически проводимая. Вязкая. Не ржавеет – вообще. Сразу покрывает сама себя какой-то тончайшей микроплёнкой, невидимой глазу, только Маг Земли её и ощутил. Плёнкой, которую Камень назвал – алмазной. Потому и сплавляли с обычной сталью, когда лили не в слитки, а заготовки под конкретные вещи. Так больше, в объёме, получается, да и надёжнее, что ли? Обычной стали с Бродяг собрали – мама не горюй! Готовые изделия получались тоже – нержавеющие. Так Маг Земли сказал. Проверять его слова будем позже – жизнью.

Имея двух магов работать металлургом – кайф! Никаких тебе вредных примесей в расплаве, никаких газовых полостей в отливках, никакого внутреннего напряжения отливок, трещин, расслоения, неправильных усадок расплава – Маг Земли Силой своей Стихии полностью контролировал весь процесс. А это вообще-то нетривиальная задача – отливка брони по формам тела. Не танковую броню же льём. Тут толщина – мизер. При приличных площадях.

Обычно броню доспеха изготовляют кузнецы, молотами придают нужную форму прокатному листу стали. Но, имея двух магов – решили попробовать. Идею подкинул зверолюд, которого Маги считали тупым человекоподобным говорящим животным. И этим – он их уел.

Корк-Атос, разливая сталь по формам слитков, попросил отлить ему щит из этой стали. Загорелись идеей, отлили. Толщиной, как гаражные ворота. Ни один человек не возьмёт такой щит в бой – рука отсохнет его просто нести, не то, что им махать, защищаясь. Блин, как броня какого-нибудь бронетранспортёра! Но, Атос-Корк просил именно такую.

Дальше – больше. Шлем. Коль уж получилось отлить щит, может получиться отлить заострённую полусферу шлема? С личиной оскаленного медведя. Получилось. Потом – нагрудник. Потом – поножи и наручи. Потом – наплечники. И всё это по размерам зверолюда в его боевой форме – когда он раздувается до размеров Халка. Нет, рост не меняется, а вот толщина мышечного каркаса и их состав – ещё как! Чтобы Корк не "худел" – пришлось его – злить. Я пробовал его бить – не помогает. Даже обидные пощёчины. Смотрит только глазами побитой собаки. Тогда Маги Стихий и Дол стали "стендапить" про его расовую принадлежность и обсмеивать все расовые штампы зверолюдов – их тупость, толстокожесть, возможность спариваться с домашними животными. И с не домашними. Это – помогало. Раздувало от злости Корка – до предела. Когда сняли мерки, извинились. Потом – опять довели его до белого каления – примерили, извинились. Надо отдать должное выдержке Корка. Злился, впадал в Ярость, но не впадал в безумие, не кидался в драку. Могу только представить – как ему хотелость запихать шутников в домны, и отлить из них же – слитки.

Позавидовали дружно доспеху Корка, захотелось и себе – такого же. Но, полсантиметровую броню на себе таскать никакой хребет не выдержит, это надо родиться зверолюдом. Попробовали более тонкие отливки. А это – очень и очень непросто – пролить фигурную заготовку нагрудника, например, с его поперечным сечением и анатомической, пусть и упрощённой формой, но – толщина! Да ещё и разная – от центра нагрудника к краям. Камень – молодец! Без его таланта и трудолюбия бросили бы всё. И закончили бы все работы за два дня. Теперь Камень себя смело может называть – Мастером-артефактором. Такие доспехи – уже артефакты. Шедевры неповторимые!

Девять дней мы работали в этом подземном металлургическом комбинате. Пока уголь не закончился. С переливкой слитков справились в первый же день, остальное время – изображали из себя Магнитогорский металлургический комбинат. Потом мы связали заготовки в багаж – использовать сразу не представлялось возможным – доспех это не просто фигурно-изогнутая пластина стали. Это – сложная конструкция. Вот до конечного товарного вида и будем доводить. Позже. В подходящих мастерских, где есть нужный инструмент и материалы. Ремни, подбой, клёпки и всё такое. Тупо – не держатся доспехи на нас. Даже щит Корка – просто лист стали – нечем держать в руке. Эта верёвочная конструкция, что мы соорудили – смех сквозь слёзы. Будто стальной щит засунули в авоську.

Авоська. Блин, ностальгия. Я – помню. А вы?

Инструмент мы – тоже отлили. Отливали из той же стали – на две трети – рубиновой. Лёгкие, прочные, не ржавеющие. Те же заготовки под пассатижи, мой давешний бзик. Но, в том-то и дело, что – заготовки. Их ещё обработать надо. Занялись этим, когда поняли что уголь – тю-тю. На остатках топлива и сплава делали инструмент. Поздно вспомнили. Слишком поздно. Как говорил классик строительства социализма в отдельно-взятой стране – делать надо не производные, а производить средства производства. То есть – не рыбу, а – удочки. Вот! Только вспомнил я Великого, когда уже средства производства – иссякли. И наступил топливно-энергетический кризис. Одним словом – нет угля.

*****

После схватки с Кукловодом, на эйфории от богатой, почти – бесценной, добычи, казалось – нам море по колено. Сам же себя и отдёрнул, когда выстроили навьюченных коней в походную колонну.

Напомнил Долу про треугольники на слитках. Дол кивнул, исподлобья осмотрел Лес, повернул стопы свои на север.

– Круг сделаем, – говорит, – ты не против?

– Нет. Нам чем севернее – тем приятнее. Люблю мороз.

– Не долго осталось. Смотри, капель начинается.

– И это – всё? Вся зима?

– А ты – какую зиму хотел?

– Ну, я привык, чтобы снега – по крышу, чтобы мороз – аж деревья лопаются, чтобы метель выла и с ног сбивала.

Смотрят на меня, как на душевнобольного. Вздыхаю. А может – так и есть? Ведь мы – любим такие, смертельные для всего живого, условия нашей Сибири. Любим. При морозе в минус 25 – в прорубь ныряем. Как будто мало нам! Если со стороны смотреть – больные. Склонные к суициду, мазохизму пофигисты. Может, так оно и есть?

– Это где же такие зимы? – удивляются мои спутники.

– Дома. Там. На севере. Где – мороз. Где...

Потолок ледяной, дверь скрипучая,

За шершавой стеной – тьма колючая

Как пойдёшь за порог – всюду иней

А из окон парок – синий-синий!

Под приподнятое настроение, песни и беседы – дорога всегда короче. Изменчивость восприятия. Хоть и своими ногами шлёпали по грязи, но шли быстро. Груз везли кони, мы – рядом, налегке. Нам, моей команде, были выделены три коняшки павших, что похуже. Но, я же помню, что дарёному коню под хвост не заглядывают, загрузили багаж – освободили плечи – огромная благодарность! Коней вели я, Молот и Пятый – кони одинаково боялись и Кису, и Корка. Меня – тоже, но не так, как Корка. Корка они считали диким хищником. Меня – просто большим и опасным дядькой с прибабахами в голове.

Корк свой медвежий шлем не снимал, даже без ременной сбруи и подшлемника, щит тоже тащил на спине, стянутый верёвками, как букварь в авоське. Как ребёнок и новая игрушка. Если бы смог надеть нагрудник и остальной доспех – шёл бы в них. Но – там ещё их дорабатывать надо. Сейчас это просто куски жести.

Не заметили, за чередой баек и забавных историй из жизни путников, как летели дни и километры. Не заметили, как мрачная чащоба Скверного Леса, с его хвощами-гигантами и хищными кустами сменилась более-менее привычными зарослями деревьев и кустов. Бродяг мы разделывали, как семечки, хищные Твари – держались подальше, не рискуя переходить дорогу такому сильному отряду.

И вот – Гиблый Лес сменился выжженной полосой, потом – явно рукотворными посадками быстрорастущей хвойной поросли, похожей на нашу сосну. Может – она и есть. Пахнет только не так. Отличается запах так же сильно, как запах сосна от запаха кедра.

– Вот и прошли Гиблый Лес, – говорит Дол, – заночуем у Чёрных Братьев.

Я спрашиваю, Дол рассказывает. Чёрное Братство – орден Церкви Триединого. Один из орденов. Монахи носят чёрное, потому что прошли через ритуал изменения "Я". Я понял так, что прошли через промывку мозгов и коррекцию личности.

Ритуал сомнительный, соблазнительный. Жестоко пресекается Церковью вне своих Чёрных Оплотов. И должен проводиться только добровольно со стороны жертвы. Даже преступникам даётся выбор – стирание личности и новая жизнь или – палач. Дол говорит, что много и прочих добровольцев, желающих забыть всё и начать всё с нового листа.

Как же, с нового листа! Камень и один из Охотников-воинов начинают вносить замечания в рассказ, и я узнаю, что Чёрное Братство – билет в один конец. Прошедший процедуру коррекции личности принимает обет безбрачия и навсегда остаётся в Чёрной Обители. Ну, нас есть такая же хрень, но без ритуала. Один из видов монастырских монахов на Земле – так же живут. Как это называется и деталей – не знаю. Всё же я – атеист и вопросами религии не интересовался специально. Что прилипло само – то и знаю.

Чёрные Оплоты возводят как раз в Порубежьях. Чёрное Братство отвоёвывает у Скверны Мир для людей, отчищая Скверные Земли. Вот эта Обитель – отвоёвывает землю у Гиблого Леса. То есть, занимаются тем же, что и жители Медвила. Дол сетует, что слишком мало сильных магов Разума, способных проводить ритуал. Вокруг такого Мага и строится Обитель, Маг – Настоятель этого монастыря.

Мало? Не заметил. Или мне так везло? Тот старик, которого чуть не убил Архилич, Чес, ещё один Маг Разума на службе Медной Горы – разве мало? Я, пока, Стихийников – реже встречаю, чем Разумников.

А вот и Чёрные Братья. Целая бригада лесорубов в чёрных одеждах валит лес. Их охраняют воины в таких же чёрных одеждах. У них даже топоры алебард – воронёные, не то, что щиты. Ничего у нас не спрашивают. Смотрят на нас пустыми, тупыми, какими-то бараньими глазами.

С ужасом понимаю – зомби! Вот тебе и "коррекция личности" – простое стирание личности! А Разумник-настоятель – мозгостиратель.

Натыкаемся на земляной вал. Высота – с трёхэтажку. Длина – метров 100. Проём. И ещё – вал. А за проёмом – ещё вал. Через двадцать шагов. Разрывы – в шахматном порядке. На вершинах валов, у разрывов – чёрные, смолёные, дозорные башни, с треугольником на вершинах. Только на святилищах Триединого треугольник – равносторонний, а этот – равнобедренный, устремлённый вверх, как наконечник стрелы.

Проезжая через разрыв вала, заворачивая к следующему проезду, вижу морзянку, что выбивает на фонаре дозорный с башни. Хм, как на флоте.

– Эй, не балуй! – кричит один из Охотников.

Я решил, что это он кричит дозорному, но это – Корку. Глаза зверолюда – наливаются кровью, он стремительно "опухает", клыки раздвигают губы. Щит уже на левой руке, нервно тискает свою дубину, встав в оборонительную позицию. Враг – мы. Рядом скалится Киса, тоже – в позе драки, загривок и хвост – вспушены.

– Что? – кричу я.

– Ты нас сюда привёл! – рычит Корк. В этом виде голос у него – совсем другой.

– Что? – Дол удивлён не меньше.

– Дед! – рычит Корк, – измена!

Не знаю, что на него нашло, но наша пятёрка, и я, конечно, встала в круг, закрывая наших лошадей с нашим хабаром.

– Стрелы там, стрелы – тут, – рычит Корк, смотрю туда, куда тычет его дубина. А тычет он себе за спину и на чёрный треугольник Триединого на башне.

– Чёрные там, чёрные – тут. Куклы – там, куклы – тут. Поводырь – там, Поводырь – тут!

Я матерюсь, смотрю на Дола и растерянных Охотников. Вижу динамику выражений лица Дола и Магов. Или они сами не догадывались, или – очень хорошие актёры.

– Назад! – кричит Дол, – Старик, я даже поду...!

Стрела входит ему в глаз, подрубленным деревом – Дол падает. Щелчки арбалетов я слышу только после того, как лопается Щит амулета Дола и он падает мёртвым. Черная стрела. С дозорной башни, что щепками разлетается – Камень с яростью разнёс её огромным куском скалы, появившимся прямо из воздуха прямо над башней.

– Бой! Прорываемся в Лес! – кричит Воздушник, раскрывая над нами зонтик своего магического щита.

Отовсюду, как черти из преисподней, лезут агенты службы "MiB" со своими пустыми глазами. Люди в чёрном. Вооружены – кто чем. Кто с оружием, а кто и – с лопатами и вилами.

Камень создаёт с трёх сторон от нас забор из каменных клыков. Крики боли – черные ломанными куклами повисли на скальных сталактитах. Бежим, отбиваемся, прорываемся. Пала лошадь. Ещё одна. Ещё раз мёртвого Дола пронзило копьё, убив и коня, на которого его тело закинули. В этот раз – не подбираем.

– Быстрее! – кричит маг Воздуха, – я долго не сдержу!

Маг Жизни поддерживает его, лечит раны нам и коням.

Дорогу нам преграждают ранее встреченные лесорубы. Строем стоят. Клыки скал вылетают у них из-под ног, многоголосый вой пробитых и воздетых в воздух людей. Сталактиты рассыпаются щебнем, люди падают – Маг Земли роняет голову и спотыкается. Ловлю его, Маг Жизни приводит Камня в чувства. Перепрыгиваем через тела, добиваем живых и сопротивляющихся.

Щит над нами совсем пропадает. Минус ещё один маг. Я – бесполезен в этом бою, как маг. Мой Свет – бессилен перед зомби Триединого.

Все Охотники-бездари разворачиваются, строят стену щитов, Маг Жизни – за их спинами что-то бормочет.

– Бегите же, глупцы! – кричат Охотники, – Гильдия должна узнать о гнили этой подлой Обители!

Бежим. Падает ещё лошадь. Плевать! Пусть подавятся нашей рубиновой сталью! Суки! Ненавижу! Под личиной божьих людей – мерзостями занимаются! Как же прав Корк, чутьём своим звериным почуяв родство Повелителя Скелетов и Настоятеля Обители! Второй раз на моём пути встают эти Поводыри, а следом – святоши. Совпадение? Их парная связка – случайность?

А убийство Дола? Подлое, исподтишка! Стрелой, что игнорировала защиту амулетов. Особая стрела. Знали, в кого стреляют, знали, что магическими щитами прикрыты. Такая стрела – жуткая редкость и ценность. И, похоже, что у "чёрных" она была – единственной. Они нас ждали. Именно нас. И особой стрелой убили именно командира отряда. Суки! Не забуду!

Да, я – сбежал с поля боя. Но, не испытывал никаких угрызений совести. Да, Охотники – погибли. И первым погиб их командир – Дол, жизнью своей смыв подозрение в предательстве. Не Гильдия нас предала и сдала в руки святош, как подумал сначала Корк, Церковь – предала Гильдию.

Охотники остались. И Маг Жизни – остался. С ним за спиной – бойцы Гильдии Охотников проживут намного дольше, давая шанс сбежать нам и двум Магам Гильдии. Я запомню ваши имена, парни, запомню, как Гильдия Охотников относится к слову, даже к разовому договору.