Текст книги "Барды Мечей(СИ)"

Автор книги: Аноним Blackcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

Blackcat

Blackcat

Барды Мечей

Пролог

Ведьма была не в духе с утра, и появление гостя отнюдь не улучшило ее настроения. И то сказать – нынешний наместник Десяти Долин магию не жалует, до Государя далеко. А на госте темно-зеленый с золотом плащ – хоть и пыльный да потрепанный , а все-таки цвета Наместника...Да и сам-то – нечего делать таким в хижине горной ведьмы. Молод мальчик, поди и не бреется еще, а глаза – как у дикой кошки, и руки...Такие руки удержат, не помяв, хрупкую бабочку, да и с мечом управятся не хуже.

Ведьма еще раз окинула хмурым взглядом гостя. Высокий, немного сутулый, черные волосы по-юношески падают на лицо, а не завязаны хвостом под затылком, как у взрослых воинов, да и меча нет – узкий кинжал в простых ножнах у пояса. За спиной – дорожная сумка и какая-то вещь в чехле, а что – непонятно.

– Чего же хочет молодой господин? – немного успокоившись, спросила она, и, не дав юноше ответить, коротко велела:

– Дай левую руку.

Зеленоглазый спокойно протянул ей руку ладонью вверх, и ведьма замерла, вглядываясь в странный узор линий. Звезда Магии – этот особый знак, едва видный на ее собственной руке, здесь сразу бросался в глаза, словно юноше и правда приходилось держать звезду на ладони. И еще...

– Почему я читаю по твоей руке все легенды Королевства?– почти испуганно подняла она глаза,– Кто ты?

– Может быть потому, что я пою о них...– пожал плечами зеленоглазый, – Я Ниро, менестрель Десяти Долин.

Старуха посмотрела на гостя с новым интересом. Ниро, последняя легенда Десяти Долин. Грязный мальчишка, подобранный где-то старым дворцовым менестрелем и вскоре ставший первым голосом Королевства. Ниро Певчий Дрозд, послушать которого сам Государь заезжал два года назад. Так вот ты каков, мальчик...

– Что же привело тебя ко мне? – уже мягче прозвучал вопрос.

Юноша ответил не сразу.

– Скажи, – наконец он как будто заставил себя заговорить, – Скажи, если моя песня ожила...Как я могу вернуть ее обратно?

– Зачем?

– Потому что... Это не принадлежит нашему миру, и не должно быть в нем!

– О чем ты пел? – тихо спросила ведьма.

– О Петлях Тьмы, – так же почти шепотом ответил Ниро.

Старуха вздрогнула:

– Не надо было петь об этом, мальчик! Тем более – тебе...

Петли Тьмы , пугало древних легенд. Стоило лишь произнести эти слова, как у обоих перед глазами заклубился багровый туман Межмирья. Здесь вечно с вивает кольца безликая и ненасытная Тьма . Судьба миров, которые задевают шевеля щиеся в постоянном поиске петли , зависит от них самих. Если мир молод, и сердца его горячи и благородны – Петля , бессильно соскользнув, уходит дальше. Иначе... Не стоит даже днем говорить о судьбе несчастных, попавш их во власть затягивающейся Петли . А уж петь об этом, да имея Звезду Магии на левой руке... Ведьма еще раз раскрыла ладонь юноши, погладила звезду.

– Видишь этот знак, Ниро? Ты – великий волшебник, Маг из Магов. И то, что ты рассказал, тоже говорит об этом. Я не знаю, что вызвал ты песней в наш мир, но только ты сможешь победить это. А для этого ты должен научиться владеть Даром. Я не смогу помочь тебе, я сама должна бы учиться у тебя, – и ведьма неожиданно низко поклонилась.

Ниро заставил ее разогнуться, взяв за плечи.

– Но что же мне делать? Где искать Учителя?

– У Государя. Там можно встретить кого-нибудь из Истинных Магов. В окраинных землях, таких, как Десять Долин, им делать нечего.

– Но если я пойду туда, оно пойдет за мной! – испуганно отшатнулся юноша, – оно следует за мной всюду, я чувствую это!

– Тем скорее ты должен стать собой.

Менестрель вздохнул:

– Да, ты права. Я и сам знал это, только немного надеялся...– не договорив, он махнул рукой, и продолжил уже совсем другим тоном, – Я кое-что принес для тебя, возьми!

Он вынул из сумки, висевшей за спиной, теплый платок, хлеб и полголовки сыра, и еще несколько румяных душистых яблок, какие в Десяти Долинах росли только в саду Наместника. Старуха отрицательно покачала головой:

– Нет, тебе нужнее припасы в долгой дороге. Я, пожалуй, возьму только это, – она взяла платок и два яблока, ушла в дальний угол хижины и скоро вернулась, неся длинный дорожный посох, – А вот это я дам тебе взамен. Возьми его, он будет добрым попутчиком и помощником.

Юноша лишь поклонился в ответ, принимая подарок, и молча вышел из хижины. Ведьма вышла вслед за ним и остановилась в дверях.

– Пусть удача осенит твой путь, Ниро, Маг из Магов, – она сделала ограждающий знак вслед юноше.

Отойдя немного, он оглянулся и поднял руку, прощаясь, потом быстро пошел прочь, и скоро скрылся между деревьями. И тогда ведьме показалось, что что-то большое и темное двинулось следом, а может, это была лишь обманчивая игра всегда полутемного горного леса. Как бы там ни было, старуха поспешила вернуться в хижину.

Глава первая

Небольшая стычка в Приграничье, легкое ранение в плечо (ничего опасного, тем более для мага, но все-таки малоприятно), погоня – лучший способ беспрепятственно оказаться в Теа Линдари, небольшом королевстве между неприступными Серебряными горами и морем. Похоже, очень давно кто-то помог природе создавать эти горы – практически вертикальные скальные стены, светлые, с серебристым блеском. И только один вход в лежащую за ними долину, разумеется, тщательно охраняемый, особенно сейчас, когда Тень подобралась так близко. Может быть, помогли именно предки линдаров – странный, удивительный народ, легендами о котором и скудными летописями зачитывался Ниро в ученической юности. Тогда же, еще при прошлой Королеве, матери Терис, и побывал здесь вместе с учителем Изором, и сейчас с интересом поглядывал по сторонам. Столица линдаров, единственное, кажется, крупное поселение в стране, лежала в долине, куда выходило извилистое и глубокое Вратное ущелье. Нарядный, залитый светом город раскрывался цветком навстречу путнику, особенно поражая после суровых скальных стен ущелья. Тень войны, правда, легла и на него – башни ощетинились копьями часовых, многие на улицах тоже были при оружии, да и детей поубавилось, видимо, отправили куда-нибудь в горы подальше от столицы. Поднимаясь к замку Королевы, Ниро любовался каскадами цветов по бокам длинной лестницы: белые и оранжевые потоки, геральдические цвета королевства, в которые вплетались сиреневые ручейки. Ниро улыбнулся – кажется, красивая девочка с фиалковыми глазами – отметина королевской крови – оказалась больше женщиной, чем положено Королеве. А оказавшись перед ней в тронном зале, кивнул сам себе – о да, Терис могла позволить себе немного женского тщеславия. Величественная, немного холодноватая, отточенная до последней черточки красота Королевы, подчеркнутая роскошным нарядом, была тому достойным основанием. Флорис, наследная принцесса, с бледным острым личиком и упрямо сжатыми тонкими губами, выглядела серой мышкой рядом с матерью.

Линдарами правили только Королевы, с таких давних пор, что даже легенды не сохранили истоков этого закона. Королевские астрологи вычисляли наилучшее время для рождения наследницы и определяли того, кто лучше всего подходил для роли отца. Любви и замужества для правительниц не существовало – они жили только для королевства. Если все-таки случались ошибки, рождавшиеся мальчики воспитывались где-то вне дворца и отправлялись путешествовать, очень редко возвращаясь в Теа Линдари. Рядом с правительницами не должно быть мужчин – в их руках Талисман становился кроваво-красным, суля войну. Талисман, сокровище и хранитель королевства, капризный хозяин, требовавший беспрекословной верности от своих Королев.

После обычной скучной аудиенции, когда Ниро, облегченно вздохнув, собирался уйти в отведенные ему покои – плечо все-таки болело – Терис неожиданно, перепугав караул, и, кажется, дочь тоже нарушением ритуала, подошла к нему вплотную и тихо спросила:

– Зачем ты приехал, маг?

– Мне пришлось драться в Приграничье. Я ранен. У меня не было другого выхода, кроме как воспользоваться твоим гостеприимством, Королева, – спокойно выдержал Ниро требовательный взгляд темно-фиалковых глаз Терис, – Я постараюсь не задерживаться, если мое присутствие неприятно тебе.

– Да, неприятно, – сощурилась Королева, хотя сиреневый бархат глаз остался непроницаемым, -Никакая магия, кроме магии Талисмана, еще не приносила пользы моему королевству, и тебе я не доверяю. Я окажу тебе гостеприимство, этот закон священен. Но ты должен уехать, как только сможешь, – и быстро вышла из зала.

Следом прошелестела платьем наследница, еще плотнее сжав губы.

Спрятав лицо в поклоне, Ниро не без горечи усмехнулся. А ведь она права... Он и не заслуживает доверия. Предметы, хранящие Изначальную Магию, такие, как Талисман, невозможно получить силой, они должны быть отданы добровольно...или украдены. И он собирается сделать именно это, лишив на несколько дней Теа Линдари, королевство Терис, магической защиты. Проклятье, ну почему именно ему требуется отказаться от щепетильности?! Гораздо проще брезгливо скривить губы, как Изор на совете, остаться чистым и безропотно дать себя перебить. В этой битве. Или в следующей. И тогда даже Изначальная Магия не защитит от тварей Петли никого – ни в Королевстве, ни за его пределами. И если для того, чтобы этого не случилось, Первому магу, заклинателю драконов Ниро суждено стать вором – он им станет, иначе не стоит зваться Первым. Станет, как бы гадко не было на душе. Знать бы еще точно, что он прав, что не приближает этим Петлю, делая шире Тень... И что не он виноват во всем этом – не он, вызвавший первую Тварь из легенд о Петлях старой песней. Не он... Не он...

***

Это было всего лишь вчера. Въехав на холм, Ниро остановил коня. В общем-то, животное остановилось само – слишком не хотелось спускаться туда, к границе Тени.

Соскочив на землю, Ниро успокаивающе погладил коня по морде:

– Знаю, знаю... Я тоже не хочу... Только никуда мы с тобой не денемся. Ладно, давай-ка постоим немного – я осмотрюсь, да и ты привыкнешь.

Первый маг Ниро давно уже перестал уделять внимание зеркалам. И зря. Уж очень большую печать наложила на него привычка к власти и одиночеству – неизбежным спутникам высокой магии.

Гибкий, как кошка, худощавый юноша превратился в худощавого, немного сутулого мужчину с точными скупыми движениями. Такой же скупой была и мимика резкого лица с впалыми щеками и острыми скулами. Раскосые зеленые глаза теперь смотрели с прищуром, скорее выказывающим, чем скрывающим силу взгляда, силу, способную остановить смерч драконьей ярости, когда прищур становился бритвенно-узким и таким же острым.

Угрюмое лицо, неуютное, состоящее, кажется, из одних углов. То ли сурово, то ли высокомерно сжатая щель рта. В падающих на плечи волосах – два крыла седины от висков.

Чем дольше Ниро рассматривал равнину перед собой, тем резче очерчивались скулы на лице и уже становились глаза. Зрелище не радовало.

Петля Тьмы, бывшая пятнадцать лет назад, когда начиналась война, едва различимой черной волосинкой, перерезающей небесную синеву, теперь закрывала полнеба. Да и не война тогда была – так, редие стычки со странными тварями... Но резкая хищная Тень Петли все шире разрасталась по земле. А равнина, которую рассматривал маг, была одним из мест Пограничья. Очень удобным для битвы местом. Той самой битвы, приготовления к которой активно шли с обеих сторон. Однако ни та, ни другая сторона не спешили – не слишком большая часть войска Королевства, застигнутая на равнине, ждала подкрепления, те же, кто командовал армией тварей-из-Петли, прекрасно понимали выгоду ожидания для себя – Тень, наступая, все сильнее теснила людей к гряде высоких холмов, замыкавшей равнину с севера.

Прекрасно видел это и Ниро со своего холма, понимал и Государь, призвавший Первого мага на совет. И, поскольку опаздывать туда не годилось, Ниро снова вскочил в седло, твердо направив прижимающего уши и храпящего коня вниз, в лагерь.

Мало кто не узнал бы Первого мага, так что дорога через лагерь к шатру Государя заняла всего несколько минут. Ниро откинул входной полог шатра ровно в полдень – время, на которое был назначен совет. Привычно, немного склонив приветственно голову, скользнул взглядом по лицам военачальников-наместников, остановился на озабоченном лице Государя и сидящем рядом с ним Изоре – учителе, уступившем ученику титул Первого мага. Учтиво, хотя и не глубоко, поклонился и отошел в тень – очень не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как он смотрит на пустующее место Дориана, наместника Золотой Степи, так недавно погибшего. Дориана, лучшего, да и единственного, пожалуй, друга – Ниро не позволял себе любви и давно отказался от дружбы, зная, что если будет нужно, пожертвует и тем, и другим. Дориан был исключением. Был...

Уйдя в свои мысли, маг лишь мельком следил за ходом совета – исход его был ясен заранее. Они находились почти в самом северо-восточном углу Королевства, и западные Наместники не успеют подойти в ближайшие дни, не говоря уже о юге, а ждать дальше – значит, обречь себя на поражение. Тогда останется только отойти, оставив между Тенью и Асторгой, сердцем Королевства, лишь одно серьезное препятствие – Изумрудные горы.

– Что королева Терис, Государь? – подал голос молчавший до сих пор Изор. – Тебе так и не удалось убедить ее помочь нам? Талисман даже сейчас мог бы решить исход битвы в нашу пользу.

– Знаю. Но она не хочет передать его мне, – разочарованно махнул рукой Государь, – И я ничего не могу сделать – она не вассал Королевства, и безопасность ее подданных для нее важнее.

Ниро тут же стряхнул с себя задумчивость. Да, конечно, как же он мог забыть! Талисман Терис, одна из немногих вещей, принадлежавших Изначальной Магии, перед которой бессильны даже пришедшие извне мира твари Петли. Пожалуй, единственный шанс на победу в этой битве, а значит, на возможность собрать все силы Королевства перед Асторгой.

– Продержись три дня, Государь, – шагнул из своего угла вперед Первый маг, – Талисман будет у тебя.

Несколько мгновений глаза в глаза.

– Да, Ниро. Мы продержимся. Три дня. Дальше судьба Королевства в твоих руках.

Ниро молча вышел. Старик Изор проводил ученика озабоченным взглядом. Вздохнул. Возможно, он перестал быть Первым именно потому, что никогда не позволял использовать высокую магию в таких целях. И все же... Изор вспомнил, как четыре года назад объявил Совету о своем решении передать титул Первого мага Ниро, вспомнил посветлевшие от изумления и испуга глаза мальчика и гвалт, поднявшийся в небольшом зале.

– Ниро еще ученик! И будет им долгое время! Где это видано, чтобы руководил неоперившийся птенец?!

– Ниро давно уже встал на крыло, – усмехнулся в ответ старый маг, – Или вы не помните, сколько раз отправляли его, именно и только его, драться?

– Да, но он и правда не закончил учиться. Разве не должен Первый маг знать больше других?

– Это смотря что знать, – устало вздохнул Изор, – Среди нас нет лучшего боевого мага, что же до тонкостей устройства мира и его истории, которые мальчик не успел узнать, до сих пор они не помогли Сове ту хоть как-то ослабить Петлю !

– Ты все про Петлю да про Петлю , – раздался из дальнего угла язвительный голос, – А разве не твой любимец Ниро привлек Петлю к нашему миру? И как же его Тень?

Ниро вздрогнул, и лицо исказила гримаса боли. Эх, мальчик, мальчик... Изор медленно прошел через весь зал к говорившему и долго смотрел ему в глаза, пока тот не отвел взгляд.

– Очень жаль, Ирс, что ты до сих пор не знаешь того, что для остальных давно уже несомненно. Мрак невозможно привлечь самыми сильными, запретными заклятиями и страшными ритуалами, не то, что песней. И уж если наш мир попал в Петлю , значит, мы это заслужили, и Ниро здесь ни при чем. Что до Тени... Я отменю решение, сели хоть кто-то из Совета скажет сейчас, что в нем совсем нет тьмы, – и, послушав немного тишину, добавил, – Ниро хоть знает, чего ему ждать от нее.

Больше возражений не нашлось.

***

Побывав у лекаря – не все же магией лечиться, тем более что здесь, рядом с Талисманом, она практически бессильна – Ниро вышел в сад. Хотелось побыть в одиночестве, тем более, что почувствовавшие плохо скрытую неприязнь Королевы к гостю, обитатели замка встретили его не слишком любезно. Первый маг долго бродил по пустынным дорожкам, уйдя глубоко в свои мысли, пока его не вернуло назад нечто настолько необычное, что он резко остановился. С соседней поляны слышалась песня, и какая... Написанная стихами часть завораживающей легенды о любви на древнем красивом языке предков линдаров, который Ниро считал утерянным. Разве что Изор помнил, как все это произносится, чему и научил юношу, и, влюбившись в эти стихи с первых строк, Ниро Певчий Дрозд положил их на музыку и распевал несколько дней подряд там, в замке Государя, давно... И вот девичий голос пел их почти на ту же мелодию совсем рядом, только стена цветущих кустарников отделяла его от поляны.

В ярких всполохах шествует стерх,

Дивный луг, словно бога ладонь.

Затеряется искоркой смех...

Имя твое – ОГОНЬ.

Распустившийся утром цветок –

Тихо катятся капли с листа.

От дыханья дрожит волосок.

Имя твое – МЕЧТА.

Ниро сам не заметил, как запел свою партию. Знаменитый на все Королевство голос Певчего Дрозда зазвучал в парке.

Тихий шепот воды у пруда.

В зыбких волнах глубинная даль.

И устало закрыты глаза.

Имя твое – ПЕЧАЛЬ.

И девушка на соседней поляне испуганно смолкла, но продолжила песню в свой черед, к великой радости Первого мага.

Многогранная капля дождя –

Отраженье далеких миров

Нет на свете дороже тебя.

Имя твое – ЛЮБОВЬ.

Они стояли по разные стороны зеленой изгороди и пели о любви, побеждающей боль и страх, разгоняющей Мрак.

И только когда песня кончилась, Ниро раздвинул ветви и шагнул на поляну – очень хотелось увидеть ту, что знала так давно придуманную им мелодию.

Хрупкая девушка, почти ребенок. Легкое серебро диадемы, запутавшейся в черных локонах, простое белое платье, легкий плащ, скрепленный у горла серебряным весенним листком – защитным амулетом не достигших совершеннолетия, немного испуганно прижатые к груди тонкие руки с нежными, почти прозрачными пальчиками, детски-капризные губы и глаза...Благие боги, не может, не должно быть таких глаз под звездами, это несправедливо, ибо нет оружия против них, и даже привыкший к власти над людьми и нелюдьми Первый маг покорно склоняет колено, утонув в из бездонной глубине цвета старого аметиста, бесполезно пытаясь вынырнуть, глотнуть воздуха, сказать хоть слово – как глупый мальчишка, еще не сбривший первую мягкую щетину...

– Похоже, ты хорошо знаешь законы Теа Линдари, благородный господин, иначе не смотрел бы на меня, как на привидение, – улыбается девушка, по-своему истолковав его реакцию, и тут до Ниро доходит – аметист глаз, так ведь она тоже принцесса! Но этого не может быть! Или может?

– На самом деле тут нет ничего невероятного, – продолжает девушка, – Флорис очень болела в детстве, так что даже могла умереть. Поэтому родилась я – нельзя же оставить Теа Линдари без Королевы. Но сестра, к счастью, выжила, и я не стала спасительницей королевства и игрушкой Талисмана, а осталась сама себе хозяйкой. Я Ирис.

***

Быть самому себе хозяином – как же давно он забыл, что это такое!

Но только не сейчас, не в эту ночь, когда невозможно насмотреться и наговориться, и легчайшее прикосновение обжигает, и нет ничего невозможного, и почти не нужно магии, чтобы укутать плечи любимой закатом, и вплести в волосы венок из звезд, и луна – всего лишь огромная жемчужина, еле-еле помещающаяся в ладони.

Не в этот день, когда веера солнечных лучей из-за облака достаточно для счастливого смеха, и не нужно крыльев, чтобы упасть в небо – достаточно сплетенных пальцев, и время – безжалостный хищник – ласковым котенком сворачивается рядом, совсем забыв, что ему нужно куда-то идти, и вся боль уходит, струится туманом от одного солнечного взгляда...

... Туман лег ночью на долину у холмов, на лагерь Государя, и часовые сжимали оружие, до рези в глазах вглядываясь в белесую мглу. Но ничего не случилось, и пришло утро, и солнце прогнало туман. Правда, не весь – колеблющаяся стена его остановилась на границе Тени, да так и застыла. Ну и ладно, в Тень ведь и солнышку заглядывать не хочется. Только Изор хмуро поглядывал туда, как будто взглядом разогнать пытался. Ну так он ведь маг.

К вечеру туман снова пополз в долину, и уже многие вслед за старым магом озабоченно следили за медленными клубящимися языками, но что поделаешь – ветра нет, да и разгонит ли его ветер?

Но ничего плохого не происходило, и люди немного успокоились, а первые языки тумана продолжали движение к лагерю – медленное, бесконечно медленное...

...Медленное, бесконечно медленное падение сброшенного плаща, и камнепадом отдается в ушах шелест почти невесомой ткани, и столь же невесомы прикосновения рук и губ, и мурашки бегут по коже – то ли от вечерней прохлады, то ли от внезапной беззащитности перед лаской и нежностью – нежностью, от которой дрожат пальцы и перехватывает дыхание, и он забывает дышать, забывает обо всем, открывая этот новый мир, какой-то частью ума еще удивляясь его бесконечности, прежде чем окончательно раствориться в сумасшедшем удовольствии дарить удовольствие, перехватить и продолжить ласку, выпить поцелуем трепет дыхания, и «ах!» от пронзительной неожиданности, и все, что осталось в мире – нетерпение в глазах, напряжение полета, натянутой до грани разрыва струны – не бойся, отпусти, я удержу, ибо крылья наши – нежность, и...

И – взрыв ослепляющей боли, крик ужаса в ушах. До хруста стиснул зубы, чтобы не закричать самому, сжал кулаки так, что кровь брызнула из-под ногтей. Она тоже почувствовала, отшатнулась, с трудом переводя дыхание, но тут же вернулась, заглянула в глаза, взяв его лицо в ладони:

– Что это? Что случилось?

Прижал к себе, прежде, чем отпустить – хотя как отпустить вдруг обретенную часть себя, о которой глухо тосковал всю жизнь, не понимая этого, как отпустить душу? – с трудом разжал челюсти, протолкнув слова:

– Прости меня... Я нужен там. И там происходит что-то страшное...

...С последними лучами солнца клубящийся между шатрами лагеря, завивающийся смерчиками от движения людей туман вдруг налился зловещей чернотой, сгустившись в костлявые пальцы и ухмылки черепов, и неведомо откуда взявшийся ветер открыл передовые отряды тварей-из-Петли – нелюдей и тех, кто когда-то был людьми, и разнесся над долиной хохот и вой, отраженный и усиленный клубящимся мраком...

– Идем! – Ирис нетерпеливым движением откинула за спину черную волну волос, – Я знаю, что делать.

Девушка быстро и уверенно шла коридорами замка, а потом, вынув факел из гнезда у дверей – дорожками сада, и Ниро молча следовал за ней – очень не хотелось говорить, тем более о том, зачем он здесь появился.

Принцесса остановилась на небольшой поляне. Даже скорее маленькой – ветви деревьев сплетались над ней, образовав зеленый шатер, и только факел в руках Ирис освещал стоящий здесь небольшой белый павильон с отделанной резным черным камнем аркой входа. Ниро шагнул было поближе, чтобы рассмотреть орнамент, но тут над входом зажглись два зеленых огонька и послышалось тихое, но грозное рычание. Ниро в недоумении отступил.

– Это страж Талисмана, – Ирис подняла повыше факел, и Ниро рассмотрел оскаленную пасть с внушительными клыками, когти и драконьи крылья – казалось, они чуть подрагивают в неверном свете – и внимательные каменные глаза. Ответом на взгляд Ниро снова было рычание, но теперь скорее вопросительное. С таким же вопросом Ниро повернулся к девушке, но ее ответ прозвучал раньше:

– Ниро, милый, – хмыкнула Ирис, – чтобы понять, зачем ты появился в Теа Линдари, даже не нужно быть очень умным. Государь Союзного Королевства несколько раз просил помощи Талисмана, но мама, – Ирис запнулась, словно поперхнувшись этим словом, – но Королева отказала ему. Потом появился ты, Первый маг. Или ты думаешь, кто-то в замке поверил в историю с дракой и погоней в Приграничье?

Ниро, опустивший голову под этими словами, невпопад спросил:

– Скажи, почему ты не называешь Терис матерью? – странно, почему-то именно это казалось важным сейчас.

– Как по-твоему, кто я? – грустно усмехнулась девушка, – Ты знаком с обычаями линдаров, с незапамятных времен у них была Королева, а у нее – наследница. Одна. Двух Королев Талисман не потерпит. И я не мальчик-принц, которого можно было бы отправить куда-нибудь со спокойной душой, тоже в соответствии с традицией. Я принцесса...которая никому не нужна. Меня не должно быть. Я – призрак, – она вдруг упрямо выпрямилась, – Но я призрак королевского рода! И поэтому я могу помочь тебе. Не думаю, чтоб Талисман можно было выкрасть – даже тебе, Первый маг. Но ты его получишь, получишь из моих рук. Я принцесса Теа Линдари, и я имею на это право.

Не зная, что сказать, Ниро только молча смотрел на тоненькую фигурку Ирис. Гордая и стройная, в белом платье и с факелом в руке, она была похожа на горящую в темноте свечку. Что движет ею сейчас? Любовь? Обида нелюбимого ребенка? Ниро вдруг испугался, что почти ничего не знает о той, которая так быстро и непоправимо успела стать ему дороже всего.

– О нет, – ответила Ирис на невысказанные мысли мага, – Я не стоила бы любви Первого мага, заклинателя ветров, если бы сделала это от обиды...или даже из любви к тебе. Я – принцесса Теа Линдари! И я не имею права играть судьбой моего королевства. Но Королева Терис не видит, что Петля Тьмы нависает над всем миром, а не только над землями Союзного Королевства. А я вижу. И... я боюсь, Ниро. Так боюсь...

Она зябко поежилась, опустив факел, и маг поспешил обнять хрупкие плечи, привлечь к себе:

– Ты права, хорошая моя. Но не бойся! Я верну Талисман, как только кончится битва, всего через несколько дней. И я никому не дам принести беду стране линдаров...и моей принцессе.

Ирис медленно подняла глаза:

– Я верю тебе, – и чуть повела плечами, освобождаясь от его объятий, – Идем.

Факел чуть дрожал в тонкой руке, но произносивший заклинания голос был звонок и тверд, как сталь клинка.

Черные двери открылись, и принцесса, а вслед за ней и Ниро вошли в зал, отделанный черным камнем с золотыми прожилками, по которому на половине высоты стен шла широкая белая полоса с золотыми рунами на ней. Таким же белым был и постамент посреди зала, на котором лежал Талисман – тускло светящийся золотом шар со странной, словно нематериальной поверхностью.

Ирис вставила факел в гнездо у дверей и, подойдя к постаменту и протянув к нему руки, произнесла еще несколько непонятных фраз. Неожиданно шар поднялся в воздух и переплыл на ее руки. Девушка продолжала говорить, но вдруг запнулась, прижала Талисман к себе, даже чуть присев.

– Я не знаю, я, наверно, что-то сделала не так, – как будто извиняясь, тихо сказала она, – Он такой тяжелый... Я не смогу его удержать, Ниро!

Но знакомый с летописями линдаров маг уже понял, в чем дело.

– Я, – громко и раздельно начал он, – обещаю именем Теа Линдари и его хранителя, что верну тебя на место, как только это будет возможно. Окажи мне помощь в благом деле!

Это подействовало – шар переплыл по воздуху к Ниро. Он оказался теперь почти невесомым и теплым на ощупь, приятно было держать его в руках.

Боль в груди все время напоминала Ниро, что нужно торопиться. Даже попрощаться они не успели толком – только долгий-долгий взгляд, скользнувшие по щеке холодные пальчики Ирис, которые он еще успел поймать губами, чтобы хоть немного согреть. И гулкий топот копыт по мостовой. Конь Ниро хорошо отдохнул, а задерживать гостя Королевы не решится ни один часовой.

***

– Проклятье, их же не берет сталь! – крик доносился сразу с нескольких сторон, и закаленные воины дрогнули перед невозмутимыми то ли людьми, то ли призраками, полускрытыми туманом. Как с ними биться? Гольдар, наместник Изумрудных Холмов, вдруг оставшийся без меча после тяжелого удара, в отчаянии выхватил головешку из костра – и порожденные туманом враги отступили.

– Огня! – тут же разнесся голос бившегося рядом Государя, – Нам нужны огонь и свет! Жгите шатры!

Шатры запылали огромными кострами, и нечисть нерешительно попятилась – но только до границы света. Попытки преследовать врага не удавались – факелы в руках скоро гасли, шипя в сыром тумане, а потом очень скоро стихал и звон мечей.

Но на смену отступившим врагам тут же подошли новые. Уже не призраки – отблески огня играли на черных латах, когда их строй с грохотом и лязгом подходил к лагерю.

– Рассвет через три часа, Государь, – тихо сказал Изор, опершийся на меч рядом с королем, – Продержимся?

– Мы должны это сделать, – был ответ, – Иначе Ниро не успеет.

Старый маг хотел было что-то возразить, но не успел – черные пошли в атаку, и стало не до разговоров.

В кровавой свалке боя время как-то потерялось, и только очень нескоро, оказавшись рядом с королем во время минутной передышки, Гольдар заметил:

– А ведь рассвет уже должен был прийти... Что-то странное происходит.

Государь только сжал зубы и снова ринулся в бой. Да, прошло уже куда больше трех часов, но тьма не отступала. Что ж, остается биться до конца.

Но вскоре то там, то здесь раздались голоса:

– Смотрите, солнце! Солнце всходит!

Мало кто заметил, что всходит оно не совсем там, где обычно – да и какая разница, если с первыми золотыми лучами силы врагов вдруг стали уменьшаться, и они дрогнули.

С приближением к холмам и приграничной долине, где шел бой, Талисман быстро разгорался и горячел, и скоро Ниро перестал видеть что-либо, кроме его золотого света – осталось надеяться на память и чутье коня. Да и руки жгло нестерпимо, а плащ пришлось отбросить – он начал тлеть.

Конь не подвел – Ниро по слуху скоро понял, что находится на том самом месте, где почти три дня назад рассматривал долину и лагерь Государя. Маг поднялся в стременах как можно выше, подняв Талисман над головой, как будто из какого-то другого мира слыша звуки боя. Он закрыл глаза – все равно ничего не видел, они только болели от ослепительного света, и слушал, пытаясь представить, что происходит там, в долине. Лязг мечей, крики ярости и боли, и возникший среди них, сначала нестройный и как будто не верящий сам себе, а потом все более крепнущий победный клич!

Пришел в себя маг от чьего-то прикосновения, и голос Государя сказал рядом:

– Ты успел, Ниро. Ты действительно Первый... Спасибо.

Ниро открыл глаза, поморгал.

– Я ничего не вижу... Но это скоро пройдет, это от яркого света, – и вдруг запнулся, – А ты, Государь, как ты его выдерживаешь?

– Талисман померк и светится сейчас не ярче остывающих углей. – послышался с другой стороны голос Изора, – дай его мне пока, Ниро, мальчик, тебе бы надо к лекарю, ты совсем сжег руки. Тебя отведут к нему. И я скоро подойду туда.