Текст книги "Госпожа президент"
Автор книги: Анне Хольт
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Посетив закрытые сайты, Хелен Лардал Бентли пришла в полнейшее замешательство. Сплошные нестыковки. Сиффордовский отдел явно отставили на обочину. Возможно, потому, что раскусили Уоррена. Руководство ФБР, вероятно, покуда считало нецелесообразным раскрывать карты, однако постаралось ограничить его возможности манипулировать расследованием. Но вместе с тем она не могла понять, почему система так пренебрежительно отнеслась к профилю, подготовленному людьми Уоррена. Документ был проработан необычайно тщательно. Соотносился со всем тем, чего они опасались, когда шесть недель назад в ФБР поступила первая, туманная информация насчет «Трои».
Профиль напугал ее больше всего.
Но кое-что никак не стыковалось.
С одной стороны, все, похоже, были согласны, что США вот-вот подвергнутся атаке. С другой стороны, ни одна из мощных организаций под эгидой Homeland Security не обнаружила ни намека на след, ведущий к какой-либо существующей или известной организации. Единственная зацепка – деньги Джеффри Хантера, которые удалось отследить до кузена нефтяного министра Саудовской Аравии и до его консалтинговой фирмы в Иране, но это и все. Хелен не заметила, чтобы кто-то сумел пройти дальше по этому следу, и ее бросало то в жар, то в холод, когда она начала догадываться, с какой силой американское правительство, во главе с ее собственным вице-президентом, ополчилось на эти две арабские страны. Без шифровального оборудования она не смогла зайти на сайты с перепиской, но начала понимать, навстречу какой серьезной катастрофе идет страна.
Сидела она в кабинете, в глубине квартиры.
Когда в дверь позвонили, до нее донесся только сам звонок. Она навострила уши. Звонок повторился. Она осторожно встала, взяла пистолет, который Ханна зарядила и дала ей. Не снимая оружие с предохранителя, сунула его за пояс и натянула поверх джемпер.
Кое-что было чертовски не так.
14Стоя у двери Ханны Вильхельмсен на Крусес-гате, Уоррен Сиффорд и Ингвар Стубё громко препирались.
– Надо подождать, – яростно твердил Ингвар. – Патруль будет здесь с минуты на минуту.
Уоррен стряхнул с плеча руку норвежца.
– Это мой президент, – выкрикнул он в ответ. – И я обязан выяснить, находится ли за этой дверью руководитель моей страны. От этого зависит моя жизнь, Ингвар! Она единственная верит мне! И я вовсе не намерен ждать банду вооруженных полицейских…
– Алло, – послышался хриплый голос. – Кто тут?
Дверь приоткрылась сантиметров на десять. Дальше не пускала стальная цепочка. На них во все глаза смотрела пожилая женщина.
– Не отпирайте! – быстро сказал Ингвар. – Лучше вообще закройте дверь!
Уоррен пнул дверь ногой. Женщина отпрянула назад и разразилась потоком проклятий. Дверь не уступила. Ингвар схватил Уоррена за пиджак, но поскользнулся, потерял равновесие и упал. Пытаясь подняться, уцепился за штанину Уоррена, хотел оттащить его назад, но американец, хоть и старше годами, был намного спортивнее. Вырывая ногу, он со всей силы угостил Ингвара ботинком между ног. Тот мгновенно обмяк и потерял сознание. Брань за дверью разом умолкла, когда последовал еще один пинок и цепочка не выдержала. Дверь распахнулась, ударив старуху, которую отшвырнуло назад, на полку с обувью.
Уоррен ворвался в холл, с табельным оружием в руке. Остановился у ближайшей двери и, прижавшись спиной к стене, крикнул:
– Хелен! Хелен! Madam President, are you there?[67]67
Госпожа президент, вы там? (англ.).
[Закрыть]
Никто не ответил. Не раздумывая, с оружием на изготовку, он шагнул в комнату.
Просторная гостиная. У окна сидела женщина в инвалидном кресле. Она не шевелилась, лицо совершенно безучастное. Правда, он сообразил, что она смотрит на дверь в глубине комнаты. На диване сидела еще одна женщина, спиной к нему, с ребенком на коленях. Она прижимала ребенка к себе и казалась до смерти перепуганной.
Ребенок хныкал.
– Уоррен.
В комнату вошла госпожа президент.
– Слава Богу! – Уоррен шагнул ей навстречу, на ходу пряча пистолет в кобуру. – Thank God, you're alive![68]68
Слава Богу, ты жив! (англ.)
[Закрыть]
– Стой.
– Что?
Он резко остановился, а она выхватила из-за пояса пистолет и направила на него.
– Госпожа президент, – прошептал он. – Это же я! Уоррен!
– Ты предал меня. Предал Америку.
– Я? Но я же ничего…
– Как ты узнал про аборт, Уоррен? Как ты мог использовать такое против меня, ведь ты…
– Хелен…
Он снова попробовал шагнуть к ней, но резко отпрянул, когда она подняла оружие и сказала:
– Меня выманили из гостиницы запиской.
– Клянусь… Я понятия не имею, о чем ты говоришь!
– Подними руки, Уоррен.
– Я…
– Подними руки!
Помедлив, он поднял руки.
– Verus amicus rara avis, – сказала Хелен Бентли. – Никто другой не мог знать этой надписи, а именно ею была подписана записка. О ней знали только ты и я, Уоррен. Только мы.
– Часы пропали! Их… украли! Я…
Ребенок ревел благим матом.
– Ингер, – сказала президент. – Возьми дочку и иди к Ханне в кабинет. Прямо сейчас.
Ингер Юханна встала и бегом побежала к дальней двери. Она даже не взглянула в сторону Уоррена.
– Если часы украли, Уоррен, то что у тебя на левом запястье?
Она сняла пистолет с предохранителя.
Невероятно медленно, как бы стараясь не провоцировать ее, он повернул голову, посмотрел. Рукав свитера вздернулся, когда он поднял руки. На запястье были часы, «Омега-ойстер», с алмазами вместо цифр и надписью на задней крышке.
– Они… понимаешь… я думал, что… – Он опустил руки.
– Нет. Подними их! – приказала она.
Он смотрел на нее. Руки были опущены, ладони открыты, он начал поднимать их, умоляющим жестом.
Госпожа президент спустила курок.
От грохота даже Ханна Вильхельмсен вздрогнула. Эхо ударило в уши, мгновение она не слышала ничего, кроме протяжного писка. Уоррен Сиффорд неподвижно лежал на полу, навзничь, лицом вверх. Она подъехала к нему, приложила пальцы к артерии на шее. Выпрямилась в кресле, покачала головой.
Уоррен улыбался, чуть удивленно вскинув брови, словно за секунду до смерти подумал о чем-то веселом, забавном, чего никто другой понять не мог.
На пороге возник Ингвар Стубё. Прижав ладонь к промежности, бледный как мел. Увидев мертвое тело, он застонал и неуверенно сделал еще шаг-другой.
– Кто вы? – спокойно спросила президент. Она по-прежнему стояла посреди комнаты, с оружием в руке.
– Он – a good guy,[69]69
Хороший парень (англ.).
[Закрыть] – быстро сказала Ханна. – Полицейский. Муж Ингер Юханны. Не…
Президент подняла руку и протянула ему пистолет, рукояткой вперед.
– Возьмите. И если не возражаете, я бы хотела позвонить в мое посольство.
Вдали завыли сирены. Все громче и громче.
15Ал Муффет отнес труп брата в подвал и положил в красивый старый сундук, который стоял в доме чуть не со времен постройки. Сундук был коротковат. Алу пришлось положить Файеда на бок, согнув ему ноги и шею, как бы в позе эмбриона. Конечно, теребить покойника крайне неприятно, но в конце концов он сумел закрыть крышку. Чемодан брата лежал в каморке под лестницей. Ни брат, ни его вещи надолго здесь не останутся. Главное – убрать все следы, прежде чем девочки вернутся из школы.
Незачем им видеть мертвого дядю. И арест отца. Их нужно отослать отсюда. Можно сослаться на неожиданную конференцию или еще какое-нибудь срочное дело и отправить обеих в Бостон, к сестре их покойной матери. Слишком они юные, чтобы оставаться одни дома.
Потом он позвонит в полицию.
Но сперва надо устроить девочек.
Хуже всего – прокатная машина Файеда. Ал далеко не сразу нашел ключи. Они оказались под кроватью. Вероятно, лежали на ночном столике, но упали оттуда, когда он пытался выведать у Файеда, что тому известно об исчезновении президента Бентли.
Закрыв лицо руками, Ал Муффет сидел на крыльце своего живописного новоанглийского дома.
Что я наделал? Вдруг я ошибся? Вдруг все это роковое случайное недоразумение? Почему ты ничего не сказал, Файед? Почему не ответил, пока еще было не поздно?
Можно отогнать машину на старое, полуразвалившееся гумно. Девочки вряд ли пойдут туда, насколько ему известно, одичавшие кошки котят там не выводили. А Луизу лишь котята могли заманить на старое гумно, где полно паутины и пауков, которых она до смерти боится.
Ал даже плакать не мог. Ледяные когти сжимали сердце, он и думал-то с трудом, а говорить и вовсе не мог.
Да и с кем говорить?
Кто мне теперь поможет?
Он попробовал выпрямиться, перевести дух.
Над почтовым ящиком развевался флажок.
Файед говорил о каком-то письме. О письмах.
Он кое-как встал. Надо отогнать машину. Убрать последний след Файеда Муффасы и взять себя в руки, чтобы встретить дочерей. Уже три часа, а по крайней мере Луиза вернется рано.
На ватных ногах он спустился к калитке, к почтовому ящику. Огляделся по сторонам. Ни души кругом, только где-то вдали визжит мотопила.
Он открыл ящик. Два счета и три одинаковых конверта.
Алу Муффету для передачи Файеду Муффасе.
И адрес. Три одинаковых, довольно толстых конверта, присланных для Файеда на его адрес.
Зазвонил мобильник. Ал сунул письма обратно в ящик, взглянул на дисплей. Номер незнакомый. Весь этот жуткий день никто ему не звонил. Да он и не хотел ни с кем разговаривать. Не был уверен, есть ли у него вообще голос, и, пихнув телефон обратно в нагрудный карман, забрал письма и медленно пошел к дому.
Но звонивший не сдавался.
Ал остановился возле крыльца, сел.
Нужно собраться с силами, а потом перегнать эту окаянную машину.
Телефон упорно звонил. Невыносимый звук, высокий, пронзительный, прямо мороз по коже. Ал нажал кнопку с зеленым значком.
– Алло, – сказал он, едва слышно. – Алло!
– Али? Али Сайд?
Он не отвечал.
– Али, это я. Хелен Лардал.
– Хелен, – прошептал он. – Как…
Телевизор он не смотрел. Не слушал радио. Не подходил к компьютеру. Весь день с отчаянием думал о смерти брата и пытался представить себе, что теперь будет с дочерьми. И тут он наконец заплакал.
– Али, выслушай меня. Я в самолете над Атлантикой. Поэтому связь плохая.
– Я не предавал тебя! – крикнул он. – Я обещал не предавать и сдержал слово.
– Я верю тебе, – спокойно сказала она. – Но ты, конечно, понимаешь, что нам необходимо как следует во всем разобраться. Поэтому в первую очередь сделай вот что…
– Это был мой брат, – сказал он. – Мой брат говорил с матерью, когда она умирала, и…
Он осекся, вздохнул. Вдали слышался гул мотора. За холмом с большими кленами взметнулась туча пыли. Глухой рокот заставил его глянуть на запад. Над деревьями кружил вертолет. Пилот явно искал место для посадки.
– Слушай меня, – сказала Хелен Бентли. – Слушай меня!
– Да. – Ал Муффет встал. – Я слушаю.
– К тебе приедут из ФБР. Не бойся, ладно? Они получили приказ непосредственно от меня. И просто поговорят с тобой. Расскажи им все. Раз ты не замешан, все будет хорошо. Все. Обещаю.
Черный автомобиль вырулил на подъездную дорожку и медленно направился к нему.
– Не бойся, Али. Расскажи им все как есть.
Разговор оборвался.
Машина остановилась. Из нее вышли двое мужчин в черном. Один с улыбкой протянул ему руку.
– Al Muffet, I presume?[70]70
Ал Муффет, я полагаю? (англ.).
[Закрыть]
Ал пожал руку, теплую, крепкую.
– Я слышал, вы друг госпожи президента, – продолжал фэбээровец, задержав его руку в своей. – А друг президента – мой друг. Может, пройдем в дом?
– Я думаю, – сказал Ал Муффет, сглотнув, – я думаю, вас заинтересует вот это.
Он протянул агенту конверты. Тот безучастно посмотрел на них, потом взял за самый край и сделал коллеге знак принести пакет.
– Файед Муффаса, – быстро прочел он, склонив голову набок. – Кто это?
– Мой брат. Он лежит в подвале, в сундуке. Я убил его.
Агент ФБР долго смотрел на него.
– Думаю, лучше зайти в дом, – сказал он, похлопав Ала Муффета по плечу. – Похоже, нам во многом нужно разобраться.
Вертолет приземлился, и наконец настала тишина.
16Четверг 19 мая 2005 года близился к концу, через час он уйдет в прошлое. День выдался по-летнему жаркий, и даже сейчас, поздним вечером, было очень тепло и безветренно. Ингер Юханна распахнула в гостиной все окна. Она выкупалась вместе с Рагнхильд, которая была совершенно счастлива и от усталости мгновенно заснула, как только очутилась в собственной привычной кроватке. Сама Ингер Юханна радовалась не меньше, чем годовалая кроха. Приехать домой – вроде как очищение, так ей казалось. Переступив порог, она чуть не расплакалась от облегчения. Их довольно надолго задержала Служба безопасности полиции, и в конце концов Ингвар призвал Петера Салхуса и пригрозил в клочья порвать все бумаги с обязательством хранить молчание, какие они подписали, если их сию минуту не отпустят домой.
– Во всяком случае, мне думается, на детях можно ставить крест, – сказал Ингвар. Расставив ноги, он ковылял по комнате в пижамных брюках, на всякий случай разрезанных в шагу. – Никогда в жизни я не испытывал такой боли.
– Попробовал бы рожать, – усмехнулась Ингер Юханна и похлопала по сиденью дивана. – Врач сказал, все пройдет. Попробуй-ка сесть.
– …следовательно, имел место заговор среди самих американцев. На пресс-конференции в Гардермуэне президент Бентли сообщила, что…
Телевизор был включен с тех самых пор, как они вернулись домой.
– Это пока точно не известно, – заметила Ингер Юханна. – В смысле, что замешаны только американцы.
– Они хотят, чтобы мы знали такую правду Как раз сейчас она выгоднее всего. Эта правда приведет к снижению цен на нефть, только и всего.
Ингвар охнул и осторожно, расставив ноги, сел на диван.
– …после трагического выстрела на ословской Крусес-гате, когда американец, агент ФБР Уоррен Сиффорд…
На экране, видимо, была паспортная фотография. Вид как у преступника – упрямое выражение лица, прищуренные глаза.
– …был застрелен наповал норвежским полицейским, имя которого не названо. Источники в американском посольстве в Норвегии сообщают, что число заговорщиков очень невелико и все они взяты под стражу.
– Поразительно, как они ухитрились за столь короткое время состряпать эту историю, – сказала Ингер Юханна. – Особенно насчет того, что президента вовсе не похищали, а она сама скрылась, чтобы обнаружить и раскрыть запланированное покушение. У них что, заранее заготовлены такие сценарии, да?
– Может быть. Хотя вряд ли. В ближайшие дни мы увидим, как мастерски они напустят туману. Если такие истории и не заготовлены заранее, то все равно у них есть спецы по этой части. Там подправят, тут замажут – и порядок. Состряпают историю, которой большинство вполне удовлетворится. Так и возникают теории заговоров. На самом деле это пища для параноиков. Но их же никто не слушает. И мир идет своими кривыми дорогами, пока в конце концов вообще не поймешь, где правда, а где ложь, и, в сущности, никто об этом не задумывается. Так удобнее. Для нас всех. Черт, как больно!
Ингвар скорчился.
– …ожидается, что президент Бентли, которая через несколько часов приземлится на родине, принесет искренние извинения Саудовской Аравии и Ирану. Объявлено также, что она выступит с обращением к американскому народу завтра в…
– Выключи, – сказал Ингвар, обнял Ингер Юханну за плечи и поцеловал в висок. – Послушали – и хватит. Сплошные выдумки, вранье. Я больше не могу.
Ингер Юханна взяла пульт. Стало тихо. Она прижалась к мужу, легонько погладила волосатое предплечье. Так они долго сидели, она вдыхала запах Ингвара и радовалась, что наконец-то пришло лето.
– Слушай, – тихо сказал он.
Она почти задремала.
– Да?
– Я хочу знать, что тебе сделал Уоррен.
Она не ответила. Но не отстранилась, как бывало раньше, стоило ему упомянуть про эту гнойную язву, что присутствовала между ними с тех самых пор, как они встретились однажды теплым вешним днем почти ровно пять лет назад. Она не застыла, не отвернулась. Он не видел ее лица, но, кажется, она не замкнулась, не стиснула зубы, как прежде.
– По-моему, время пришло, – сказал он ей на ухо. – Время пришло, Ингер Юханна.
– Да. Время пришло. – Она глубоко вздохнула. – Мне было двадцать три года, нас послали в округ Колумбия, чтобы…
Когда они легли в постель, было уже три часа ночи.
Новый день потихоньку разгорался над вершинами деревьев на востоке, а Ингвар так и не узнал, что не первым услышал болезненный секрет Ингер Юханны.
Да это и не важно, думала она.
Первой секрет узнала президент США, но с нею они больше никогда не встретятся.
Пятница, 20 мая 2005 года
Когда в четверг вечером по европейскому времени, весь мир облетела весть, что президент Бентли жива, Абдалла ар-Рахман бросил свои дела и заперся в офисе, в восточном крыле.
Сейчас было уже шесть утра. Особой усталости он не чувствовал, хотя бодрствовал всю ночь. Несколько раз пытался вздремнуть на низкой тахте перед плазменным экраном, но растущее беспокойство не давало сомкнуть глаз.
Президент вот-вот приземлится на одном из военных аэродромов США. Репортеры Си-эн-эн взахлеб комментировали это событие, гадая, где именно. Собственные репортеры ВВС, рассылавшие свои кадры в прямом эфире на все телестанции мира, изо всех сил старались не показывать ни окрестности, ни здания, которые могли бы подсказать, где именно президент ступит на американскую землю.
Пока что история не закончилась.
Не выключая звук, Абдалла сел за компьютер.
Набрал на клавиатуре ряд поисковых запросов, в седьмой раз за шесть часов. Нашлось несколько тысяч страниц, и он сузил поиски. Теперь страниц осталось несколько сотен. С сомнением он добавил в поле поиска еще одно слово. Пять статей.
Четыре из них он прокрутил быстро. Ничего интересного.
Пятая статья сообщила ему, что троянская атака не состоится.
Он понял это, прочитав буквально несколько строк, но заставил себя трижды прочесть текст от начала и до конца, после чего вышел из Интернета и выключил компьютер.
Прошел к тахте, лег, закрыл глаза.
ФБР осуществило операцию в маленьком городишке в штате Мэн с применением вертолетов, крупными силами. Местные репортеры ничтоже сумняшеся связали сей факт с Хелен Бентли, и уже через считаные часы туда нахлынули журналисты со всего штата. Впрочем, тамошняя полиция немного погодя сумела утихомирить публику, заверив, что речь идет совсем о другом. В сотрудничестве с ФБР они якобы долго выслеживали банду, которая ловила птиц вымирающих видов для продажи на черном рынке. Большую помощь расследованию оказал местный ветеринар. К сожалению, один из бандитов при задержании был убит, но в остальном полиция держала ситуацию под контролем. Фото ветеринара, помещенное в конце статьи, изображало человека, необычайно похожего на Файеда, только без усов.
Файед подвел.
Файед должен был запустить атаку согласно инструкциям в закодированных письмах, ради которых Абдалла пожертвовал тремя курьерами.
Файед мертв, а госпожа президент вернулась к работе.
Абдалла ар-Рахман открыл глаза и встал с тахты. Медленно принялся выдергивать булавки из карты, сортируя их по цвету. Возможно, они пригодятся позднее.
В дверь тихонько постучали.
Он удивился – рановато, но открыл. На пороге стоял младший сынишка, одетый для верховой езды и вконец расстроенный.
– Папа, – сквозь слезы сказал Рашид, – я хотел поехать с остальными на утреннюю прогулку, но упал с лошади, и они ускакали без меня. Говорят, я еще слишком маленький и…
Мальчик всхлипнул, показал отцу сильно ободранный локоть.
– Ну-ну, – сказал Абдалла, присев на корточки перед сынишкой. – Знаешь, надо просто попробовать еще раз. Ты ничего не добьешься, если не будешь пробовать снова и снова. Я буду с тобой, и мы вместе поедем кататься.
– Да, но… Кровь же идет, папа!
– Рашид, – Абдалла подул на ссадину, – мы не сдаемся после маленького поражения. Немного поболит, и мы попробуем еще раз. Пока не добьемся своего. Понимаешь?
Мальчик кивнул, утер слезы.
Абдалла взял руку ребенка в свою. Закрывая за собой дверь, он снова взглянул на карту Америки. Кое-где остались булавки, беспорядочным узором, без всякой системы.
Две тысячи десятый, подумал он и остановился, прикидывая в уме. К тому времени у меня еще хватит сил на новую попытку. К две тысячи десятому году.
– Что ты сказал, папа?
– Ничего. Идем.
Он уже принял решение.
Послесловие автора
В этой книге я позволила себе вольности касательно кое-каких публичных персон, вложив в их уста определенные высказывания. Я старалась сделать это с надлежащим уважением и надеюсь, что мне это удалось.
Весьма вольно я обошлась и с одним из ословских зданий, с «Тон-Отель Опера», который в романе называется просто отель «Опера». Чтобы рассказать задуманную историю, мне нужно было воспользоваться его местоположением, и я придерживалась реальности, что касается окружения и внешней архитектуры здания. Внутренняя планировка отеля – целиком и полностью плод моей фантазии. То же касается и гостиничных служащих, фигурирующих в романе.
Ларвик, июнь 2006 г.Анне Хольт
