Текст книги "Госпожа президент"

Автор книги: Анне Хольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

17

– Кто подкинул тебе эту идею? – Полицейский, который полтора суток просидел в спортзале полицейского управления, просматривая на мониторе записи камер, являвшие глазу только пустой коридор, скептически посмотрел на Ингвара Стубё и воинственным тоном добавил: – Здесь нет никакой логики. Кто додумался, будто на пленках можно обнаружить что-то интересное после исчезновения этой дамы?

– Логика-то здесь как раз есть, – заметил начальник полиции Бастесен. – И мы крупно оплошали, не подумав об этом. Но что сделано, то сделано. Давайте лучше поглядим записи.

Уоррен Сиффорд наконец вернулся. Ингвар целых полчаса разыскивал его. По мобильнику американец не отвечал, в посольстве трубку не снимали. Пришел он с улыбкой, пожал плечами, но не сказал, где был. Едва войдя, на ходу скинул пальто, потому что в зале царила жуткая духота.

– Fill mе in,[29]29
  Введите меня в курс дела (англ.).


[Закрыть] – сказал он, подвинул свободное кресло и сел с ними рядом.

Полицейский пробежал пальцами по клавиатуре. Экран замерцал серым, потом картинка набрала четкости. Эти кадры они видели уже много раз: двое агентов Secret Service подошли к двери президентских апартаментов. Один из них постучал.

Счетчик в левом углу показывал 07.18.23. Несколько секунд агенты постояли в ожидании, потом один взялся за дверную ручку.

– Странно, что дверь не заперта, – пробормотал полицейский, держа пальцы на клавиатуре.

Остальные молчали.

Агенты вошли внутрь и пропали из поля зрения камеры.

– Дальше, – быстро сказал Ингвар, записав время.

07.19.02.

07.19.18.

Агенты выбежали в коридор.

– Вот здесь мы закончили, – уныло сказал полицейский. – Отсюда я отмотал назад, на двенадцать двадцать.

– Пятьдесят шесть секунд, – сказал Ингвар. – Они пробыли в номере ровно пятьдесят шесть секунд, после чего выбежали вон и подняли тревогу.

– Меньше минуты, а площадь-то более ста квадратных метров. – Бастесен потер подбородок. – Маловато для осмотра.

– Would you please speak English,[30]30
  Будьте добры, говорите по-английски (англ.).


[Закрыть] – попросил Уоррен Сиффорд, не отрывая глаз от экрана.

– Sorry, – извинился Ингвар. – Как видите, искали они не слишком тщательно. Увидели на первый взгляд пустые комнаты, прочли записку и that's about it.[31]31
  Вот и все (англ.).


[Закрыть] Погодите-ка. Смотрите… смотрите!

Он наклонился к монитору, показал. Полицейский за клавиатурой быстро вернул кадр, в нижней части которого мелькнуло какое-то движение.

– Это… горничная?

Уоррен прищурился.

– Горничный, – поправил Ингвар. – Если можно так выразиться.

Уборщик – сравнительно молодой мужчина в рабочей униформе – толкал перед собой большую тележку, снабженную отделениями для шампуня и всяких мелочей, а также корзиной для грязного белья. Эта глубокая, с виду пустая корзина располагалась в передней части тележки. Секунду помедлив, уборщик открыл дверь и вместе с тележкой скрылся в номере.

– Семь часов двадцать три минуты одиннадцать секунд, – медленно отчеканил Ингвар. – У нас есть отчет о том, что в это время происходило в отеле? В других помещениях?

– Отчет неполный, – отозвался Бастесен. – Но я уверен, вокруг царила… неразбериха. А главное, никто не дежурил у мониторов камер наблюдения. Всех подняли по тревоге, и у нас возникли проблемы с…

– Ваши парни тоже его проворонили, – перебил Ингвар и вопросительно взглянул на Уоррена.

Американец не ответил. Прилип взглядом к экрану. Счетчик в кадре показывал 07.25.32, уборщик вышел из номера, с трудом перекатив тележку через порог. Колеса забуксовали, и несколько секунд передок тележки не двигался, но в конце концов она все же выехала в коридор.

Корзина была полна. Сверху лежала не то простыня, не то большое полотенце, угол свешивался чуть не до полу. Тележка приблизилась к камере, в кадре возникло лицо уборщика.

– Он там работает? – тихо спросил Ингвар. – В смысле, действительно работает? В штате?

Бастесен кивнул.

– Мы уже послали за ним, – прошептал он. – Но вот об этом парне… – Он показал на человека, который шел следом за уборщиком-пакистанцем.

Крупный, широкоплечий, в костюме и черных ботинках, волосы густые, коротко подстриженные. Одной рукой он словно бы подталкивал пакистанца в спину, а в другой нес что-то похожее на складную лесенку.

– О нем мы пока не знаем ничего. Правда, первый раз мы увидели эти кадры всего двадцать минут назад, и…

Ингвар не слушал. Смотрел на Уоррена Сиффорда. Лицо американца стало землисто-серым, на лбу выступил пот. Он прикусил костяшку пальца и по-прежнему молчал.

– Что-то не так? – спросил Ингвар.

– Shit! – чертыхнулся Уоррен и стремительно встал, едва не опрокинув кресло.

Он сдернул с подлокотника пальто, секунду помедлил и повторил, да так громко, что все как один обернулись:

– Shit! Shit! – Потом крепко схватил Ингвара за плечо. Волосы облепили потный лоб. – Я должен еще раз осмотреть апартаменты. Прямо сейчас.

С этими словами он ринулся к выходу. Ингвар переглянулся с начальником полиции Бастесеном, пожал плечами и поспешил за американцем.

– Он так и не сказал, кто ему подкинул эту идею, – брюзгливо заметил полицейский за монитором. – Ну, чтобы просмотреть более поздние записи. Ты-то не смекнула, кто этот хренов гений?

Женщина за соседним столом пожала плечами.

– Ладно, сейчас я в любом случае заслужил передышку, – сказал полицейский и пошел искать что-нибудь вроде кровати.

18

Похоже, Хелен Лардал Бентли спала крепко. Долго ли – она не знала, но помнила, что, когда начался приступ, сидела на стуле у стены, а теперь лежала боком на полу. Все мышцы ломило. Пробуя сесть, она заметила, что ушибла правую руку и плечо. Большая шишка над виском не давала толком открыть глаз.

Странно, что она не проснулась от падения. Вероятно, потеряла сознание от удара. И долго лежала без памяти. Подняться никак не удавалось. Тело не слушалось. Надо последить за дыханием.

Мысли вихрем кружились в голове. Не ухватишь. На миг перед глазами мелькнула дочка – ребенок, светловолосая трехлетняя кроха, самая красивая на свете – и снова исчезла. Лампочка на стене, словно темно-красная дыра, засосала Билли, а Хелен Бентли вспомнились похороны бабушки и роза, которую она положила на гроб, – красная, привядшая, и свет ужасно резал глаза.

Дыши. Вдох. Выдох.

Здесь слишком тихо. Ненормальная тишина. Она попробовала закричать. Из горла вырвался всхлип и тотчас смолк, будто утонул в мягкой подушке. Стены не отражали звук.

Надо дышать. Как следует, ровно, ритмично.

Время вошло в штопор. Повсюду ей мерещились цифры и циферблаты, пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть эти тучи стрелок.

– Я хочу подняться! – хрипло выкрикнула она и наконец сумела-таки сесть.

Ножка стула впилась в спину.

– I do solemnly swear, – сказала она, сгибая правую ногу, – that I will faithfully execute…

Все-таки ей удалось повернуться, а потом и стать на колени, хотя мышцы бедер, казалось, вот-вот лопнут от напряжения. Она уперлась головой в стену и вяло отметила, что стена мягкая. Налегла на нее еще и плечом и последним усилием сумела подняться на ноги.

– …the office of President of the United States.

Невольно она сделала шаг в сторону, чтобы не упасть. Пластиковые тесемки все глубже врезались в запястья. Голова вдруг стала легкой, словно там было совершенно пусто, лишь гулким эхом отдавались удары ее сердца. Она стояла выпрямившись в полный рост, всего в нескольких сантиметрах от стены.

Дверь здесь только одна. На противоположной стене. Далеко.

Уоррен предал ее.

Надо разобраться почему, но в голове пустота, думать невозможно, вдобавок необходимо дойти до двери. Дверь заперта, теперь она вспомнила, что уже пыталась открыть ее. Мягкие стены поглощали те слабые звуки, какие она производила, дверь не отворялась. Но, так или иначе, это единственная ее надежда, ведь за дверьми непременно таится какая-нибудь возможность, а она должна вырваться из этой глухой ловушки, которая грозит ей гибелью.

Осторожно переставляя ноги, Хелен Бентли пошла по темному, пружинящему полу.

19

Мало-помалу Ингвар Стубё начал понимать, за что Уоррена Сиффорда прозвали Вождем.

На индейца Джеронимо он если и походил, то чуть-чуть. Разве что высокими скулами. Но глаза посажены глубоко, нос узкий, а щетина на подбородке до того строптивая, что уже проступила густой серой тенью, хотя с утра Сиффорд побрился. Седоватые волосы, длинноватые на лбу, лежали мягкими волнами.

– Нет, – сказал Уоррен Сиффорд, остановившись у двери президентских апартаментов в отеле «Опера». – Я не знаю человека, заснятого камерой наблюдения.

Лицо его было неподвижно, глаза смотрели прямо, бесстрастно. Ни возмущения, ни деланного или искреннего удивления по поводу невысказанного Ингварова намека.

– Впечатление было именно такое, – настойчиво сказал Ингвар, теребя ключ. – По-моему, вы его узнали.

– Вам показалось, – не моргнув глазом, отозвался Уоррен. – Зайдем?

Взрыв эмоций, случившийся в спортзале, не имел ничего общего с индейской бесстрастностью, но сейчас американец определенно полностью владел собой. Держа руки в карманах, вошел в номер, стал посреди гостиной и долго стоял так.

– Предположительно, ее вывезли из апартаментов в корзине для грязного белья, – наконец подытожил он, словно разговаривая сам с собой. – Значит, когда агенты в начале восьмого утра заходили сюда, она была где-то спрятана.

– Или пряталась, – вставил Ингвар.

– Что? – Уоррен с удивленной усмешкой повернулся к нему.

– Возможно, ее спрятали, – повторил Ингвар. – Но возможно, она спряталась сама. Первое предполагает чуть большую пассивность, чем второе.

Уоррен не спеша прошел к окну. Постоял там спиной к Ингвару, прислонясь плечом к косяку и словно всматриваясь в панораму Осло-фьорда.

– Выходит, вы считаете, она могла участвовать в собственном похищении, – вдруг сказал он, не оборачиваясь. – Президент США инсценирует в чужой стране собственное исчезновение. Ну-ну.

– Этого я не говорил, – возразил Ингвар. – Просто хочу подчеркнуть, что существует не одно объяснение. А в таком расследовании необходимо учитывать все возможности.

– Нет, это исключено, – спокойно сказал Уоррен. – Хелен никогда бы не поставила свою страну в подобное положение. Никогда.

– Хелен? – удивленно повторил Ингвар. – Вы так близко с ней знакомы?

– Да.

Ингвар ожидал продолжения, однако его не последовало. Уоррен не торопясь прошелся по комнатам, по-прежнему руки в карманах. Трудно сказать, что он высматривал, но взгляд обшаривал все вокруг.

Украдкой Ингвар посмотрел на часы. Без двадцати шесть. Ему хотелось домой. Хотелось позвонить Ингер Юханне, выяснить, чего она добивается своим уходом, а заодно и где находится. Если удастся в скором времени уйти отсюда, то есть шанс вечером вернуть ее и Рагнхильд домой.

– Итак, можно исходить из того, что, прежде чем выбежать в коридор, агенты осмотрели помещение весьма поверхностно, – сказал он, пытаясь немного разговорить американца. – И тут есть где спрятаться. К примеру, вон в тех шкафах. Кстати, вы опросили агентов? Выяснили, что они делали в номере?

Уоррен остановился у двустворчатого шкафа из светлого дуба. Открывать дверцы не стал.

– Интерьер здесь вправду красивый, – заметил он. – Мне нравится, что скандинавские дизайнеры любят использовать дерево. А какой вид! – Он взмахнул рукой и снова подошел к окну. – Великолепно. Если, конечно, не считать стройку под окнами. Что там будет?

– Оперный театр. – Ингвар сделал несколько шагов в его сторону. – Отсюда и название отеля. Но послушайте, Уоррен, ваше секретничанье никому не на пользу. Мне понятно, для США это дело может возыметь последствия, которых мы себе даже и не представляем. Однако…

– Мы сообщаем вам всю необходимую информацию. Можете не беспокоиться.

– Cut the crap,[32]32
  Выкладывайте (англ.).


[Закрыть] – буркнул Ингвар.

Уоррен стремительно обернулся. С улыбкой, будто Ингварова вспышка позабавила его.

– Зря вы нас недооцениваете. – Непривычная злость заставила Ингвара покраснеть. – Это глупо. И меня вы зря недооцениваете. Пора бы понять.

Уоррен пожал плечами, открыл рот, собираясь что-то сказать. Но Ингвар сердито продолжил:

– Вы узнали человека на пленке. Никто из тех, кто стоял рядом, в этом не сомневается. И незачем служить в полиции три десятка лет, чтобы понять: этот малый сидел в номере всю ночь. И ищете вы вовсе не то место, где прятали президента. Она могла быть где угодно. Под кроватью, в шкафу. – Ингвар обвел рукой комнату. – На худой конец, хоть за шторами. Если учесть, насколько плохо…

Мелкие капельки слюны забрызгали Уоррену лицо, но он и бровью не повел, а Ингвар шагнул еще ближе и, переведя дух, добавил:

– …из рук вон плохо работали здесь ваши суперагенты, то она, черт побери, могла висеть на люстре и остаться незамеченной!

– Они испугались, – сказал Уоррен.

– Кто?

– Агенты. Хотя, конечно, не говорят этого. Но они именно испугались. А испуганные люди работают плохо.

– Испуганные? Испуганные? Вы серьезно хотите сказать, что лучшие в мире агенты службы безопасности – эти ваши гуркхи[33]33
  По названию непальской народности: солдат непальских спецподразделений в индийской или британской армии.


[Закрыть] – испугались?

Уоррен все-таки попятился. Бесстрастность в лице поневоле сменилась чем-то вроде скептицизма. Ингвар усмотрел в этом заносчивость.

– На вас это непохоже, – сказал Уоррен.

– Вы меня не знаете.

– Я знаю вашу репутацию. Как думаете, почему я попросил в связники именно вас?

– Вообще-то я долго об этом размышлял, – сказал Ингвар уже спокойнее.

– Гуркхи были солдатами. A Secret Service отнюдь не армия.

– Whatever,[34]34
  Да уж (англ.).


[Закрыть] – буркнул Ингвар.

– Но вы правы. Я ищу место, где мог прятаться тот человек в костюме.

– Так давайте, черт побери, искать вместе!

Уоррен пожал плечами, кивнул на соседнюю комнату, Ингвар направился к открытой двери, подождал там, пропустил американца вперед. Тот остановился посреди комнаты, глядя в потолок.

– Вентиляцию проверили, – нетерпеливо сказал Ингвар. – Двумя метрами дальше канал перекрывает металлическая решетка. Ее никто не вскрывал.

– Смотрите. – Голос Уоррена звучал неестественно тонко оттого что он сильно запрокинул голову. – На шурупах отчетливые отметины. Видите?

– Само собой, там есть отметины, – отозвался Ингвар, остановившись у двери в кабинет. – Полиция снимала крышку, проверяя, нельзя ли скрыться через систему вентиляции.

– Но сейчас мы ищем кое-что другое. – Уоррен придвинул к себе кресло. – Не путь бегства, а схрон, верно?

Он влез на кресло, осторожно стал ногами на подлокотники и достал из кармана швейцарский ножик.

– Secret Service не использует собак? – спросил Ингвар.

– Почему? Использует.

Уоррен извлек из красного ножика маленькую отвертку.

– Собаки наверняка бы учуяли, если бы там кто-то прятался?

– У госпожи президента аллергия, – выдавил Уоррен, откручивая один из четырех шурупов, которыми крепилась к потолку крышка вентиляционного хода. – Secret Service использует ищеек задолго до ее появления. Чтобы затем тщательно пропылесосить. Будьте добры, помогите-ка.

Он вывернул последний шуруп. Решетка была квадратная, примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Уоррен успел подхватить ее, когда она резко выпала из гнезда.

– Держите. – Уоррен передал решетку Ингвару. – Полагаю, все отпечатки пальцев и прочее давным-давно зафиксированы?

Ингвар кивнул. Уоррен спрыгнул на пол, весьма ловко.

– Мне нужно что-нибудь повыше, – сказал он, озираясь по сторонам. – Не хочу ничего трогать там, наверху.

– Гляньте-ка сюда, – тихо сказал Ингвар. Он держал решетку возле глаз и, прищурясь, изучал ее. – Смотрите, Уоррен.

Американец наклонился к нему, глядя поверх очков.

– Клей? Скотч?

Уоррен убрал отвертку, вытащил из ножика шило. Бережно поддел полупрозрачную, липкую на вид массу; ширина полоски составляла не более миллиметра, длина – миллиметров пять.

– Осторожно! – предупредил Ингвар. – Я пошлю это на экспертизу.

– Клей, – повторил Уоррен и поправил очки. – Может, от двустороннего скотча?

Ингвар невольно глянул вверх, на вентиляционный канал, по краю которого шла эмалированная рамка. Освещение комнаты не позволяло как следует заглянуть внутрь. Только отблеск настольной лампы говорил, что канал облицован матовым алюминием. Но его заинтересовали прежде всего два крохотных пятнышка на белой раме.

– Надо срочно найти что-нибудь повыше, – сказал Уоррен, направляясь к двери в другую комнату. – Может… – Остальное он пробурчал совершенно невразумительно.

– Я вызову сотрудников, – сказал Ингвар. – Это относится к компетенции ословской полиции, и я…

Уоррен не ответил.

Ингвар прошел за ним в смежную комнату, поменьше размером. Посередине наискось стоял большой письменный стол, совершенно пустой, если не считать красивой вазы с цветами и кожаной папки, в которой, как решил Ингвар, лежала писчая бумага. Возле стеклянной двери на балкон – шезлонг с изящными шелковыми подушками пунцовых тонов. Под цвет штор и ширмы с японскими мотивами. У противоположной стены, за небольшим диваном с креслами, – крепкий книжный стеллаж, целиком из дерева. Высотой метра полтора. Американец попробовал сдвинуть его с места.

– Можно перетащить, – сказал он, выгребая оттуда содержимое: десяток книг и стеклянное блюдо. – Помогите-ка.

– Это не наша работа. – Ингвар достал мобильник.

– Помогите мне, – повторил Уоррен. – Я только посмотрю. Трогать не буду.

– Нет. Я вызову сотрудников.

– Ингвар! – воскликнул Уоррен и безнадежно развел руками. – Вы же сами сказали. Апартаменты обыскали сверху донизу, все следы зафиксировали. Тем не менее… кто-то проглядел крохотную деталь. Мы же с вами опытные полицейские. И ничего не повредим. Я только посмотрю. Ладно? А после пусть приходят ваши люди и делают свое дело.

– Это не мои люди, – буркнул Ингвар.

Уоррен улыбнулся и налег на стеллаж. Секунду помедлив, Ингвар нехотя взялся за другой конец. Вдвоем они перенесли стеллаж в гостиную, поставили под люком вентиляции.

– Держите?

Ингвар кивнул, и Уоррен осторожно попробовал ступить на вторую снизу полку Она даже не прогнулась, и, опершись одной рукой на плечо Ингвара, он взобрался наверх. Чтобы разглядеть пятнышки, ему пришлось наклонить голову.

– И здесь клей, – пробормотал он, не трогая пятнышек. – Вроде бы точно такой же, как на решетке. – Он сунул голову в канал. – Место хорошее. – Голос звучал гулко, эхом отдаваясь от металлического короба. – Вполне возможно, что…

Конец фразы Ингвар не расслышал.

– Что вы сказали?

Уоррен вытащил голову из люка.

– Так я и думал. Места вполне достаточно для взрослого мужчины. А эти ваши друзья… – Он присел на корточки и слез на пол. – Надеюсь, они зафиксировали следы в вентиляционном канале, прежде чем полезли проверять внутреннюю решетку.

– Наверняка.

– Но это они проглядели. – Уоррен опять склонился над снятой крышкой.

– Вообще-то мы не знаем.

– Разве эти пятна остались бы здесь, если б они их обнаружили? Наверняка бы всю крышку на экспертизу забрали, а?

Ингвар промолчал.

– А вот здесь… Видите? – Уоррен ножиком указал на середину крышки. – Царапинки.

Прищурясь, Ингвар всмотрелся в едва заметную полоску на белой эмали – чем-то острым царапнули, но не насквозь.

– Гениально и просто, – негромко заметил он.

– Да, – согласился Уоррен.

– Кто-то снял крышку, пропустил через отверстие в центре проволоку или шнурок с распоркой, приклеил по углам решетки двусторонний скотч…

– …и залез в канал, – закончил Уоррен. – А потом притянул решетку на место. И стал ждать. Вот почему он нес в руках лесенку. – Большим пальцем американец показал наверх. – Нужно было только спуститься и…

– Но как, черт побери, он вообще сумел проникнуть в номер? – перебил Ингвар. – Вы можете мне объяснить, как этот человек смог пройти в апартаменты президента США, все подготовить, – он показал на потолок и снятую решетку, – устроиться в канале, вылезти оттуда, забрать президента и спокойно смыться! – Он кашлянул и тихо, с отчаянием продолжил: – Причем все это в гостиничных апартаментах, тщательно осмотренных и норвежской полицией, и американской Secret Service за несколько часов до того, как президент легла отдыхать. Как это понимать? Как такое вообще возможно?

– Здесь есть упущения, – сказал Уоррен, положив руку на плечо норвежцу.

Ингвар едва заметно шевельнулся, и Уоррен тотчас убрал руку.

– Нам надо выяснить, когда включили камеры наблюдения, – быстро сказал он. – И не выключали ли их. Надо установить, когда помещение осматривали последний раз перед возвращением госпожи президента с ужина. Нам надо…

– Не нам, – сказал Ингвар и снова достал мобильник. – Мне давно пора вызвать сотрудников. Это задача следствия. Не ваша. И не моя.

Ожидая ответа по телефону, он пристально смотрел на Сиффорда. Американец опять выглядел совершенно бесстрастным, как полчаса назад, когда они вошли в номер. Затем Ингвар отвернулся, медленно отошел к окну, глядящему на фьорд, и заговорил со своим коллегой.

Уоррен Сиффорд сел в кресло, устремил взгляд в пол. Руки безвольно повисли, будто он толком не знал, что с ними делать. Костюм утратил элегантность, сидел косо, узел галстука ослаб.

– Что-то не так? – спросил Ингвар, закончив разговор и поспешно обернувшись к американцу.

Уоррен быстро поправил галстук и встал. Замешательства как не бывало, Ингвару даже показалось, что глаза обманули его.

– Все, – с коротким смешком сказал Уоррен, – все сейчас не так. Идем?

– Нет. Я дождусь коллег. Они скоро приедут.

– Что ж… – Уоррен провел рукой по рукаву. – В таком случае надеюсь, вы не против, если я уйду.

– Да нет. Звоните, когда я понадоблюсь.

Ингвар хотел спросить, куда Уоррен собирается, но что-то остановило его. Раз американцу охота секретничать, пусть его.

У Ингвара другие заботы.