Текст книги "Любовь по ошибке (СИ)"

Автор книги: Анна Жилло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

48

Кирилл

Со временем происходили странные вещи. Каждый день пролетал, как будто всего несколько часов. Но стоило обернуться назад – и тогда казалось, что прошло не две недели, а как минимум два месяца. Настолько они были плотными, насыщенными событиями.

По дарьяловскому участку все закрутилось, как ветряная мельница в ураган. Другие наши проекты на начальном этапе еле ползли и выматывали кучу нервов. Этот – явно получил где-то зеленый свет. Все согласования и разрешения проскакивали со свистом. Да и остальные объекты встрепенулись. То, что отставало, понеслось галопом, догоняя.

По правде, я даже толком не обратил внимания, как тихо слился Рудик. На автопилоте подписал заявление в приказ, завизировал все перестановки, поздравил Игоря. Светка и Костя пока держались, но Дима не сдавался, и я не сомневался: рано или поздно что-нибудь нароет.

С Ирой мы управились со всем дня за три. Когда просмотрел итоговые файлы на флешке, даже жалость к Максу шевельнулась. Но такая... брезгливая. Я многое мог простить, но только не предательство. Хотя и рад был тому, что не придется с ним разбираться. Дарьялов приехал сам. Вставил флешку в ноут, просмотрел бегло. Встал, пожал мне руку.

– Этого достаточно. Если ему удастся открыть в далеком будущем табачный ларек в Мухосранске или в Катманду, сможет считать это большой жизненной удачей. Я не кровожадный. Но нае.ть меня безнаказанно еще никому не удавалось. И знаешь, все-таки очень интересен мне этот персонаж. Который помогал ему.

– К вашим делам он никакого отношения не имеет, – я постарался сказать это с предельной твердостью. – Знаю точно.

– Ладно, – Дарьялов махнул рукой и пошел к выходу, но на полпути остановился. – На днях подгоним тебе кой-какую денежку, жди.

Можно было выдыхать. И работать. Тем более Ира бонусом потыкала меня носом в несколько опасных мест, которые я сам точно бы не заметил, так хорошо они были замаскированы. С ее же помощью.

– Будут вопросы – обращайся, – разрешила на прощание. Денег я ей больше не предлагал, но от корзины с вином и фруктами она не отказалась.

Мое обычное наглое, беспардонное ощущение всемогущества, которое в последние полгода слегка пошатнулось, вернулось и выросло до небес. И даже не столько из-за удачи с участком. Все-таки сознание, что получил я его, в первую очередь, благодаря подлости Макса (ничего так парадокс!), неслабо отрезвляло. Нет, Лена – вот что было главным. Возможно, прозвучало бы слишком пафосно и напыщенно, скажи я это вслух, но.

Женщин у меня было немало, да. И мимолетных, и тех, которые, надеясь на что -то большее, пытались отдать мне себя. И лишь она одна смогла дать мне. меня. Вот это чумовое ощущение крыльев за спиной и того, что весь мир принадлежит мне. Как? Без понятия. Это было слишком тонко и глубоко, чтобы пытаться анализировать. Но я засыпал, думая о ней. И просыпался – снова с мыслями о ней. С той пятницы, когда Лена привезла меня к себе, мы всего одну ночь провели не вместе: сказала, что страшно устала и хочет наконец выспаться. Она-то, может, и выспалась, а я полночи провертелся ужом, хотя рядом с ней засыпал мгновенно, как проваливался куда-то.

Сказать, что все шло абсолютно безоблачно, – соврать. В чем-то мы с ней были очень похожи, в чем-то совсем нет. Не совпадали, не соглашались, спорили и шипели друг на друга. Один раз даже спать улеглись, надувшись и развернувшись задницами. Правда, ненадолго. И обратный поворот был синхронным, как по команде. И секс – совершенно сумасшедшим.

А вообще-то он был разным. Все время новым, не таким, как до этого. Каждый раз другим. И не только технически, хотя и это тоже. Но все-таки больше с точки зрения эмоций. Дико и страстно. Мягко и нежно. Грубо и грязно – хотя это всего лишь слова, что может быть грязного, если доставляет удовольствие обоим? Так, словно это мистический обряд. И так, словно цирк на... палке. С клоунами и глупыми шуточками.

Я был влюблен в нее по уши. Как мальчишка. Как в первый раз. Да нет, влюблен точно не в первый. Но первый раз готов был сказать, что люблю. Что останавливало? Ничего не поделаешь, если я такой олдскульный крендель, для которого признание в любви должно быть сцеплено с предложением руки, сердца и прочих немаловажных деталей организма. Хотя на Лиде я женился без этого и ни разу не сказал, что люблю. Может, и надо было, но врать не смог.

Да, я хотел быть с Леной. И понимал, что, как пишут в статусах соцсетей, все сложно. Она была права, говоря: наша первая проблема, когда мы едва не расстались, толком ничего не начав, – ерунда по сравнению с тем, что нам предстоит.

Дети – в этом была главная загвоздка. Один ребенок у кого -то из двоих, от предыдущего брака или отношений, уже огромная сложность. Когда дети у обоих, она возрастает не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Меньше всего я беспокоился, как поладят Лена и Ксю, при всей несхожести их характеров. Хотя бы уже потому, что Ксю заранее была настроена позитивно. А вот уверенности, смогу ли найти общий язык с Тимофеем, наоборот не было. Несмотря на точки соприкосновения. Лена соглашалась, что с Тимом будет трудно, но и встречи с Ксю побаивалась. А в чем мы определенно сходились – так это в том, что самым сложным будет познакомить детей и наладить отношения между ними.

Как бы там ни было, обсудив все, мы решили не торопиться. В начале августа Лена с Тимом ехали в Болгарию, я с Ксю в Грецию, а уж после этого... Ну а пока я собирался встретить чадо из Испании и через пару дней отвезти на полтора месяца в Краснодар. Мне было чем заняться, пока она будет гостить у бабушки. Судя по ее намекам в Вайбере, коллекция Лидиных высказываний в диктофоне собралась богатая. Ира через знакомых нашла юриста, который занимался подобными случаями, и я собирался с ним увидеться. Однако получилось все совсем не так, как мы рассчитывали.

Во-первых, я не смог встретить Ксю сам. Позвонил Лиде, но она начала ерепениться, что им не с руки делать крюк через весь город. Пришлось отправить в аэропорт Анну на такси. Во-вторых, рабочая встреча прошла не так гладко, как я рассчитывал. Поэтому домой ехал уже на взводе, хотя и соскучился по Ксю страшно.

Она с визгом выскочила на крыльцо, повисла у меня на шее. Загорелая, похудевшая, все ребра сквозь футболку можно пересчитать.

– Тебя там что, не кормили? – спросил я, перекинув ее через плечо.

– Да ну их, пап, – фыркнула Ксю в ухо. – Они все время заказывали паэлью с креветками, а я их терпеть не могу. Ничего, Анна самое мое любимое приготовила. И у бабушки все будет вкусно.

Анна накрыла нам ужин и уехала. За столом Ксю рассказывала про море, про гостиницу, где они жили, но я чувствовал: что-то не так. Что-то она недоговаривает. И явно нервничает.

– Ксения?

Она опустила глаза и принялась ковырять ногтем указательного пальца заусеницу на большом – привычка, от которой я ее с таким трудом отучил.

– Пап, ты только не волнуйся. Но знаешь... мне кажется, что мамин Гриша... он, кажется, этот... федопил.

49

Елена

За эти две недели мы с Кириллом перешли в совершенно ненормальный режим. Ложились спать по-совиному, вставали по-жавороночьи. Наверно, какая-то энергия перепадала нам друг от друга, и немаленькая. В обычном состоянии уже через пару дней мне не хватало бы пяти-шести часов сна настолько, что я засыпала бы сидя или даже стоя. Так было в первые Тимкины месяцы, когда он ел и вопил нон-стоп.

Времени нам тоже катастрофически не хватало. И чтобы наговориться обо всем на свете, а уж для секса – тем более. Прямо как в мультике про прошлогодний снег: «Маловато будет!» Наверно, не было ни одной ночи, чтобы мы заснули раньше двух часов. А в половине седьмого Кирилл просыпался, и я, разумеется, тоже, даже если он меня и не будил. Возникла мысль съездить куда-нибудь на выходные, пока не вернулись дети, но стало жаль тратить несколько часов на дорогу. Правда, из дома все равно пришлось выбраться – в Красное село, на самый проблемный из всех его объектов.

Бывают такие моменты, когда все получается, а на мелкие неприятности не обращаешь внимания. «Ленка, у тебя что, пропеллер в попе вырос? – с завистливой ноткой подкусила забежавшая на кофе Милка. – Так и летаешь». Столько комплиментов от знакомых, малознакомых и совсем незнакомых мужчин я не получала еще ни разу в жизни. Хотя иногда приходилось нестись на работу, даже толком не накрасившись. Клиенты банкротились, предприятия ликвидировались, претензии улаживались – словно по мановению волшебной палочки.

Мама после нашей стычки притихла, но я особо не обольщалась. И чтобы не обострять, звонила ей четко через день. Жива, здорова, все в порядке, а как у тебя? Вот с Тимом было сложнее. С воспитательницей у него действительно не заладилось с первых дней, но звонить ей, как настаивала мама, я не стала. Позвонила тренеру Иветте, которая Тима знала уже почти три года. Та подтвердила: конфликт есть, но не настолько, чтобы требовалось серьезное вмешательство.

– У Ларисы все строго, – пояснила она. – Строем, по команде, все вместе. А Тима мальчик самодостаточный, ему интереснее книжку почитать, чем в ручеек играть или какие -то поделки клепать. У меня лично к нему претензий нет. Хотя, конечно, если навыки общения не подкорректировать, в жизни ему придется трудно. Я могу вам дать координаты хорошего психолога. Хотя бы для консультации.

– Спасибо, не откажусь. Иветта, а как он с девочками? – этот вопрос сейчас беспокоил меня гораздо больше нежелания играть в ручеек.

– Ну как сказать? – задумалась она. – Не обижает, но обходит десятой дорогой. Хотя в этом возрасте как раз нормально, когда мальчишки девчонок обижают. В меру, конечно. Толкнуть, обозвать, за косу дернуть. Начинают потихоньку интерес проявлять.

– Не переживай раньше времени, – пытался успокоить меня Кирилл. – Я был такой же.

Да, он мне об этом уже говорил. Но я бы соврала, сказав, что меня это сильно обнадеживало.

Не успели мы оглянуться, а Ксюшин испанский вояж подошел к концу. В среду днем Кирилл должен был ее встретить, а в пятницу улетал с ней в Краснодар. Это означало, что до вечера воскресенья мы с ним не увидимся. Почти пять дней!

– Буду скучать. Очень, – ныла я утром, и так не хотелось вылезать из постели, хотя часы намекали, что мы уже опаздываем.

– Я тебе буду звонить. И писать, – пообещал Кирилл, волевым усилием придав мне ускорения в сторону ванной. – А еще можешь встретить меня в воскресенье.

Днем я прикидывала, чем заняться, помимо обычных рабочих дел, чтобы время прошло побыстрее. Можно было увидеться с Иркой. Пробежаться по магазинам. И да, я же совсем забросила пилатес. Очень кстати будет, чтобы упахаться вусмерть, упасть и уснуть. Да-да, выспаться! А в субботу съездить на дачу. Мама почти весь июнь в школе, ЕГЭ и прочие радости, а надо все привести в порядок к приезду Тима.

– Не смог Ксю забрать, – Кирилл позвонил, когда я меньше всего ожидала, уже ближе к вечеру. – Отправил за ней Анну. Сейчас вот домой еду. Застрял в пробке, решил позвонить. Что делать собираешься?

– Закажу пиццу и залягу в ванну, – улыбнулась я, вспомнив один из наших разговоров.

– Ага, с зеленой дрянью на морде. Будешь пить вино и слушать Кокера. А я позвоню и кое -что расскажу.

– Не вздумай! Я же сдохну до воскресенья!

– Ладно, ладно, солнце, обойдемся без вирта, – рассмеялся он. – Я тебе сказку расскажу. Про Колобка и Лисичку-сестричку. Все, пробка поехала. Целую!

Закончив готовить документы для суда, я выключила комп, потянулась. Подумала, что уже скучаю, просто страшно. Попыталась уговорить себя, что для остроты ощущений надо ненадолго расставаться. И что потом все будет вообще полный улет. Но помогало слабо.

До поворота на Светлановский остался один квартал, когда телефон разразился Депешем. На дороге было напряженно, и я подумала: позвоню сама, когда заеду во двор. Но словно что-то заставило ответить.

– Кир, я перезвоню минут через десять, ладно? Подъезжаю к дому.

– Елена, здравствуйте, – детский голос звучал напряженно, словно испуганно. – Это Ксения. Ковалева. Вы можете к нам сейчас приехать? Прямо сейчас?

У меня потемнело в глазах.

– Подожди секунду, – высмотрев у поребрика просвет, я втиснулась туда. – Что случилось?

– Папа... он очень злой, и я боюсь, что наделает каких-нибудь глупостей. Я украла его телефон и ключи от машины. И спряталась на чердаке. Нашла ваш номер.

– Подожди, на кого злой? На тебя?

– Нет, на маму и ее мужа. Вы приедете? Пожалуйста!

Я посмотрела пробки в навигаторе. До Озерков красных пятен не было.

– Минут через десять буду. Может, через пятнадцать. Все, пока.

Резко вырулив на дорогу, я едва не подбила белый «Опель».

Спокойно, Лена. Только аварии сейчас не хватало!

На первом же светофоре проскочила в последнюю секунду желтого и умудрилась поймать зеленую волну. Только на развилке Энгельса и Выборгского шоссе зависла минуты на три, нервно барабаня по рулю.

Черт, что там произошло? Что могла устроить эта идиотка, если Кирилл настолько взбесился? Успею ли? У любой машины два комплекта ключей, а вот телефон наверняка будет искать. Не прилетит ли еще и Ксюхе за компанию?

На Елизаветинской я чуть не сшибла мусорный бак и зазевавшуюся собаку. Затормозила у ворот, выскочила, обежала угол, нажала на кнопку звонка у калитки.

Ну же!!!

Открылась дверь, на крыльцо вышел Кирилл, в джинсах и белой майке. Таким злющим я его никогда не видела. Из-за спины выглядывала зареванная детская мордочка.

– А ты откуда здесь взялась? – он подошел к калитке, щелкнул замок.

– Пап, прости. Это я ей позвонила.

Ксю страдальчески сдвинула брови и трагически-умоляюще поднесла к подбородку сжатые ладони. И, несмотря на то, что в происходящем явно не было ничего веселого, я с трудом сдержала улыбку.

50

Кирилл

Я ушам не поверил.

Что? Твою мать, что?!

– Ксения?

– Пап. – она кусала губы и едва не плакала. – Только не подумай, что я это придумала, чтобы больше к ним не ездить.

Я говорил Лене, что легко завожусь, но это было не совсем так. Многое я элементарно пропускал мимо ушей как нестоящее внимания. Но в некоторых случаях действительно хватало полпинка, чтобы взбеситься. Как сейчас. За такие вещи я любого порвал бы в мелкие клочья. Одного этого словечка «федопил» оказалось достаточно, чтобы все вокруг затянуло черно-багровым. Но надо было держать себя в руках. Пока. Сначала выяснить.

– Ксюша, – я сжал в ладонях ее лапки. – Ничего не бойся, расскажи мне все. Понимаешь, это очень серьезно. Поэтому давай спокойно подумаем, не могла ли ты ошибиться.

– Я тоже сначала подумала, что показалось. Он сказал, что поучит меня плавать, и держал за живот и за попу. Ты ведь тоже меня держал, когда учил. А потом... просто трогал за попу. Уже не в море. Два раза. На пляже. И в гостинице.

Я стиснул зубы – на подходе стоял такой крепкий мат, которым даже с работягами на стройках не разговаривал. Если б этот долбанный во все дыры Гриша оказался сейчас рядом, свернул бы ему шею, не раздумывая и не разбираясь.

– Может, что-то еще было? Или говорил что-то, чего не должен был?

– Нет, пап, больше ничего. Правда. Ты не думаешь, что я сама виновата?

– Что за глупости? – я едва сдерживался, чтобы говорить спокойно, хотя внутри все кипело.

– Конечно, нет. Ты умница, что сказала. Знаешь, такое не так уж редко бывает. И многие дети боятся, что им не поверят. Или в чем-то будут обвинять. Пока не становится слишком поздно. Хотя ни один ребенок не может быть виноват в таких вещах. Только взрослая. сволочь. Ты маме не говорила?

Ксю посмотрела на меня круглыми глазами, выпятив губу.

– Пап, ну ты что? Маме?! Вот она бы точно сказала, что я все вру. Или что это все ерунда. Я ее спросила один раз, почему Гриша по квартире в трусах ходит. Фу, гадость! А она: а что такого, тепло же.

Если до этого я еще держался, то теперь крышу снесло конкретно. И трудно сказать, с чего больше – с трусов или с Лидиного «ачетакова». Как будто пружина под задницей развернулась. Вскочил, зацепил хлебницу, улетела со звоном вилка.

– Если б ты мне раньше об этом сказала, уже давно не пришлось бы туда ездить.

– Папа, ты куда? – Ксю вылетела за мной в холл.

– Сейчас выясним, насколько там у них тепло.

– Папочка, не надо!

– Не надо?! – я схватил с тумбочки ключи от машины. – Значит, ты все выдумала?

– Нет!

– Тогда надо!

Я уже спускался в гараж, но вспомнил, что права остались в пиджаке. Бросил ключи и телефон на тумбочку, а когда вышел из спальни, там уже ничего не было. И Ксю тоже.

Прекрасно!

– Ксения!

В ответ тишина. Дом, конечно, немаленький, но особо прятаться негде, все равно ведь найду. Что называется, почувствуй себя маньяком из триллера. «Сияние»[1], такую-то мать! Если, конечно, не удрала через гараж во двор и еще куда подальше. Надеется, что остыну, пока буду ее искать? Не в этой жизни. В конце концов, возьму вторые ключи и обойдусь без телефона. Но башку этим двум сукам оторву на хрен. И не только башку.

Я обошел первый этаж, поднялся наверх, заглянул во все комнаты, в кладовку. Уже спускался вниз, когда подсознание маякнуло: а коробки в кладовке раньше стояли не так. Спасибо, моя прекрасная зрительная память!

Вернулся, постоял на пороге. Бывает просто тишина, а бывает тишина живая. Затаившая дыхание.

– Выходи. Пока за шкирку не вытащил.

Штабель коробок с ненужным барахлом, которое «а вдруг пригодится», шевельнулся. Ксю вылезла – платье все в пыли, в волосах паутина.

– Давай сюда! – я протянул руку.

Она отдала мне телефон и ключи, всхлипнула:

– Папочка, пожалуйста, не надо. Если б я знала, что так будет, ничего бы не сказала.

– За такие вещи убивать надо!

Она разрыдалась взахлеб и ухватила меня за майку.

– Дааа, ты его убьешь, тебя в тюрьму посадят, а я что буду делать тогда? С ними жить?

На меня словно ведро воды ледяной вылили. Наверно, пар пошел.

Идиот... Ведь она права, стопроцентно права. Убить я бы эту тварь, конечно, вряд ли убил, но в отбивную вполне превратил бы. И ничем хорошим это бы не кончилось. Доказывай потом, что гнев был более чем праведным.

Я обнял ее – маленькую, теплую, сопящую носом в живот. Детеныш...

Постепенно всхлипы стали тиши и реже.

– Папа, вот как хочешь, – Ксю судорожно вздохнула, – я к ним больше не поеду. Ни за что. Никогда-никогда. Никакой суд не заставит. А если будет заставлять, я им все-все расскажу. И не побоюсь.

– Не поедешь, – я вытер ей слезы с щек. – Обещаю.

В этот момент снизу раздался звонок – от калитки.

– Кого там еще принесло? – проворчал я, спускаясь по лестнице.

От крыльца до ограды было достаточно далеко, и мне показалось, что там стоит Лена. Приплыли, с утра не виделись – и уже мерещится. Но, подойдя ближе, я с удивлением понял, что это действительно она. Каким ветром – и именно сейчас?

– Пап, прости, это я позвонила, – привидением возникла из-за спины Ксю.

– Кирилл, что случилось?

Вид у Лены был такой, как будто сообщили, что на меня упал башенный кран.

– Так, девочки... – я обнял обеих. – Вообще-то планировалось познакомить вас несколько позже, но раз вы без меня обошлись, продолжайте в том же духе. А я пока кофе сделаю.

Наверно, с моей стороны это было малодушно, но да, я сбежал. Чтобы перевести дух, хоть немного.

На кухне, заправив в кофеварку капсулы и подставив две чашки, я подошел к окну. Лена и Ксю стояли на дорожке, где я их оставил, и о чем-то разговаривали. Хотел бы я знать, о чем. Впрочем, разговор получился недолгим. Не прошло и нескольких минут, как они направились к дому.

Надо было признать, Ксю поразила меня до глубины души. Хотя бы уже тем, что решилась рассказать о том, чем далеко не каждый ребенок поделился бы с родителями. А когда я повел себя, как последний кретин, догадалась, что можно сделать, как помешать мне натворить глупостей. Не факт, что я вообще в таком состоянии доехал бы до Лидиного дома через весь город, ни во что не впилившись. А Лена, видимо, как раз ехала домой, если смогла добраться так быстро.

Она вошла на кухню – одна. Села за стол.

– Где Ксю? – я поставил перед ней чашку.

– К себе пошла. Сказала, ты мне сам все расскажешь, потому что ей неловко. Она мне по телефону толком ничего не говорила, только попросила побыстрее приехать. Мне показалось, ты собрался убить бывшую и ее мужа.

– Именно, – кивнул я. – И если бы Ксю не утащила ключи от машины, возможно, так и сделал бы. И тогда мне понадобился бы юрист совсем другого профиля.

[1] Мистический триллер Стивена Кинга и снятый по нему одноименный фильм Стэнли Кубрика. Имеется в виду эпизод, в котором потерявший рассудок главный герой разыскивает спрятавшихся от него жену и сына.