Текст книги "За тебя. Вернуть (СИ)"
Автор книги: Анна Водолей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
И, по-моему, кощунственно заставлять тренироваться после того, что произошло. После нападения наемника и ледяных драконов. Не легче ли оставить несчастную в покое, чтобы тихо пришла в себя?
Дракон подскочил с земли, отряхивая одежду.
–Каждый день будешь тренироваться, и дело пойдет в гору, – высказал он слова поддержки. Я только ссутулила плечи и поплелась к костру.
Каждый день такого унижения не вынесу. Пусть сам тренируется.
–Саш, – окликнул меня Вер, но я не обернулась.
Учителя нашлись.
Тавий сидел у костра и жевал кусок птицы, запивая травяным чаем. Подло проигнорировала его волнующийся взгляд и, подхватив спальник, унесла его в палатку. Есть не хотелось, хотя еще час назад я бы проглотила слона целиком и не заметила.
Да, тренироваться необходимо. Да, мне нужно уметь постоять за себя.
Но тренироваться с Вером наедине – это регулярный риск признаний, а я стараюсь их избегать всеми силами. Тренироваться с Каином, да у меня сердце в желудок падает от одного его взгляда. Одновременно защищать душу и тело не способна, меня на это не хватит.
Хотелось прижать колени к груди, но узкий спальник не позволял вольготно извернуться.
–Так и заснешь? – Тавий тихо пробрался в мой отсек палатки, шурша молнией.
Я вопросительно смотрела на друга, не понимая, чего он хочет.
–Ты же девушка, – мягко пожурил полуэльф и медленно провел рукой надо мной. Да, по бытовым заклинаниям он спец.
–Спасибо, – прошептала я, стыдясь грубости, с которой отнеслась к Тавию. Он же, не смотря на ни на что, помнил, что одежду и голову нужно держать в чистоте. Особенно после тренировки.
–Пожалуйста. Добрых снов. И не злись, они же из добрых побуждений. – Он тепло улыбался, развеивая недобрые размышления.
–Тавий, ты самый лучший, – честно заверила друга, уже ускользая в сны.
Стоявший напротив мужчина держал себя в кольце рук, отгораживаясь от внешнего мира и от нее. Его лицо надменно и не выражает ничего кроме самовлюбленности. Каменная маска с иронично поднятой бровью.
Напротив него стоит женщина в белом, как снег, платье с длинными, спадающими на пол рукавами. Она не видит ничего вокруг, глаза застилают слезы.
-Уходи, – жестоко бросает он, отворачиваясь к окну и скрывая отображение своей души.
Она не понимает, до крайности сознания не понимает, в чем дело. Ей хочется только одного: упасть перед ним на колени, обнять его и умолять...умолять не прогонять.
-Я не верю, – почти не слышно шепчет она в пустоту. Гордость не позволяет осесть на пол у его ног, и она всеми силами сдерживает себя. Слезы и без того большая роскошь для унижения.
-Уходи, – повторяет он, не оборачиваясь. Ее и без того хорошо видно в отражении окна, за которым давно стемнело.
Уголки ее гуд опускаются, дрожат, и она с усилием сдерживается, чтобы не зарыдать в голос.
Как он может так говорить. Откуда он берет в себе силы сказать ей это?
Женщина покачнулась на месте, разворачиваясь к двери.
-Я не смогу уйти, – слезы душат, и она говорит очень тихо, но он ее слышит.– Я стану твоей безмолвной тенью.
Утром я проснулась раньше всех только потому, что была жутко голодна. Тщетно порыскав в остатках еды, с ужасом поняла, что мужчины ни разу обо мне не подумали и не оставили даже маленького кусочка от вчерашней птицы.
Костер, трещавший всю ночь напролет, и не думал тухнуть, облизывая морозный воздух темным пламенем. Как интересно, Каин это делает?
Оглядела спящий зимний лес. В предрассветной темноте все дышало покоем и тишиной, завораживая первозданной силой природы.
Я не то, чтобы очень любила зиму, но она давала ощущения покоя и душевности, а это мне нравилось.
Немного помедитировав на огонь, мне пришло в голову накормить спящих пока мужчин. Обычно с полевой кухней они управлялись без женского участия, что не то чтобы задевало и расстраивало, но щемило совесть. Я начала выискивать в небе птиц, достойных употребления. Птиц не было. То ли они не летали так рано, то ли просто тут не летали. Пройдя немного вперед и обогнув вчерашнюю полянку, навеявшую неприятные воспоминания, которые было решено оставить в прошлом, двинулась дальше. Не птица, так кролик, не кролик, так еще что-нибудь съедобное.
Проплутав порядка получаса, приняла решение вернуться на место нашей стоянки ни с чем. Кашей обойдутся.
В своих поисках я твердо держала курс прямо, чтобы потом уверенно вернуться к лагерю, и не заблудиться по дороге. Но пройдя двадцать минут пешком, меня начал пробирать страх.
Поваленного дерева, занесенного снегом, с вывороченным корневищем я не проходила точно. Как не проходила трех пеньков и виднеющейся березовой рощи.
Паника резко подскочила к самой груди и откатила к ногам, парализуя. Меня прошиб пот. Резко озираясь по сторонам, искала хоть что-то знакомое и не находила. Но как? Как я могла заблудиться, идя прямо?!
Я старалась сконцентрироваться, но дыхание сбивалось от ужаса быть потерянной.
Невдалеке показалось какое-то смазанное движение, и я прищурилась, чтобы рассмотреть получше. Что-то снова проскользнуло меж деревьями и исчезло.
Липкий страх обнял сердце, безумно стучавшее в груди.
Секунда и передо мной стоит белый гигантский волк. Стоит и смотрит в упор. Я не смела шелохнуться.
Нашла, называется, завтрак.
Что там нужно делать, когда встречаешь волка? Не двигаться, не пытаться убежать? Я была готова орать от ужаса, переполнявшего сознание и раскачивающего нервы. И тут волк медленно двинулся, но не ко мне, а параллельно. Сделал пару легких шагов и снова остановился, разглядывая меня.
Ну же, уходи. Уходи, белый.
Снова сделал пару шагов и остановился.
Долгую минуту мы смотрели друг на друга. Я молилась всем богам, которых знала, он выжидал.
Не уверена, был ли это настоящий лесной волк или кто-то еще. Ведь, наверное, волки не бывают таких больших размеров?
Хищник сделал шаг навстречу, и у меня все опустилось. Теперь конец.
Он шел медленно и вальяжно.
Нельзя бежать, нельзя бежать, вторил внутренний голос, удерживая от поспешных ходов. Но когда волк почти приблизился, страх саданул по нервам и я, что есть силы, крутанулась в обратную сторону и побежала. Донесся злобный рык, и в следующее мгновение волк перемахнул через меня, преграждая путь. Нас разделял метр свободного пространства. Он с непониманием, с какой-то обидой во взгляде смотрел в мои глаза.
Опустив голову, зверь медленно подошел, аккуратно уцепился зубами за край куртки и повел меня обратно.
Всю дорогу я не дышала, только смотрела на жуткие пожелтевшие зубы хищника, трепетно держащие меня за одежду и ведущие вперед.
Я понимала, что по каким-то необъяснимым причинам волк нападать не будет, но терялась в догадках.
В голове всплыло недавнее посещение маленькой деревушки, где мы ночевали у Твии с ее детишками. Тогда Вер с Тавием рассказывали о разумных волках. Быть может, этот волк разумный? Но говорили, что они едят людей. Иногда. Я переместила взгляд с зубов на глаза волка. Они были черными, большими и...действительно разумными, тоскливыми, смотрящими с опаской и надеждой. Глаза волка подбадривали меня, и я неловко улыбнулась ему. Белый выпустил из челюстей куртку, и я остановилась, не понимая, что это значит. Но, судя по всему, он просто решил, что меня можно больше не вести на поводу. Он чуть пробежал вперед и кивнул головой, мол, давай же, пойдем.
И я пошла.
–Саша!
–Саша!
Голоса были так далеко, но я их слышала. Радость начала отогревать сердце. Нашлась.
Волк замедлил шаг и остановился. Он очевидно не собирался знакомиться с кем-то еще.
–Спасибо тебе, хороший, – я не рискнула подойти к нему близко. – Без тебя я бы тут и сгинула.
Волк кивнул, принимая благодарность, и побежал обратно, напоследок, будто невзначай, мазанув меня холодным черным носом по замерзшей руке. Рукавицы были неосмотрительно забыты.
Я вновь услышала голоса и побежала на них.
–Я тут! – закричала я, на что хватало легких.
Первым увидела Тавия и бросилась к нему на шею, обнимая.
–Дура сумасшедшая! – зло прорычал друг. – Час уже тебя ищем.
Он отцепил меня от себя, удерживая за плечи.
–Я не знаю, как так вышло, – начала оправдываться я. – Я шла прямо и только прямо. Честно, Тавий.
–Нашел! – прокричал он, отклоняясь вбок.
Через пятнадцать секунд появился Вер, а следом Каин.
Вер тяжело дышал, опираясь руками на колени.
–Цела? – только и спросил он. Я кивнула.
Каин ничего не сказал, но в глазах читался приговор, недавно озвученный Тавием. Мы в молчании пошли вперед. За спинами мальчишек висели сумки, свою я нашла на плече у Каина. Значит, сразу собрались.
–Давайте сумку, – я подошла к Каину и потянула за лямку рюкзака. – Спасибо, что понесли ее.
Каин тяжело вздохнул.
–Что ж тебя вечно куда-то тянет? Ты можешь спокойно посидеть на месте?
–Могу, – неуверенно ответила я. Что значит 'вечно'?
–А что ж не сидится?
Я пожала плечами. Отчитываться перед старшим драконом было мучением, самой страшной карой. Я боялась его мнения, боялась того, что он будет осуждать меня, боялась, что посчитает глупой.
–Я хотела найти какую-нибудь зверушку на завтрак. И шла всегда прямо. Честное слово! Я шла-шла, но дичи не было, и я повернула назад. А спустя какое-то время поняла, что дорога не та. Там было поваленное дерево и пеньки, а их я не проходила. А потом, – я запнулась. Стоит ли ему говорить о волке? Как он это воспримет?
–Что потом? – я услышала в его голосе волнение. Едва уловимое, почти неощутимое, но одна нотка просквозила в интонации.
–Ко мне вышел волк. Белый такой, – я наблюдала за реакцией Каина, но его лицо ничего не выражало. – Он меня привел к вам.
–Испугалась?
–Очень. Очень сильно, – от переизбытка эмоций я повторилась, передергивая плечами от воспоминания первых минут поединка взглядов.
–Ты попала в преломление пространства. Знаешь что это?
–Я читала об этом. Это когда в одной точке происходит разрыв одного пространства и образуется плавный переход в другое пространство.
–Да. Такое бывает и со временем. Это будет временной перелом. Его почти нигде не встретишь, но редко случается. Самое страшное, что в преломленном временном пространстве можно оказаться как в будущем, так и в прошлом.
–Ясно, – кивнула я. – А что насчет волка?
Дракон чуть нахмурился.
–Это нормально?
–Саш, это не рядовой случай, врать не буду. И рекомендую никому об этом не говорить. И Веру с Тавием тоже.
–Почему?
–Потому что.
–Это ответ? – рассердилась я. Да сколько же недомолвок еще будет?
–Это ответ.
–Ладно, – сдалась я, понимая, что спор никуда не приведет. – Но мне Вы скажите, почему волк меня проводил и не попытался съесть?
–Это был разумный волк.
–Как в той деревне? – перебила я дядю.
–В той деревне не было волков, – мягко напомнил Каин, глядя мне в глаза. В голове неприятно зашумело, и я на пару секунд зажмурилась.
–Тогда мне мальчики рассказывали про них, – я с усилием потерла виски. Надо меньше нервничать. – И они сказали, что волки могут питаться людьми.
–Могут, – согласно кивнул он. – А могут и не питаться. Вероятно, ты ему понравилась, и он захотел помочь. Такое тоже встречается. Но, повторюсь, это не рядовой случай и не стоит об этом распространяться.
–Не буду, – согласилась я, обдумывая слова дяди. Неужели так просто, я ему понравилась, и он решил помочь? Хотя, любой бы человек поступил аналогично. А если волк разумный, значит и ему не чуждо доброе отношение.
Я замолчала и продолжала идти, чуть отстав от дяди. Сзади шли мальчишки и обсуждали поселение, в которое мы должны были попасть через час ходьбы.
'А что же мы не переночевали в этом близком поселении?' – рассеяно думала я, ступая след в след за дядей.
Снег тут не был высоким, но все-таки нога нет-нет да проваливалась до голени. И к штанине тут же приставал влажный снег, чтобы потом растаять и доставить кучу неприятных ощущений.
–Что за поселение? – я притормозила и подождала ребят, чтобы подробнее расспросить о населенном пункте.
Оказалось, что в поселении живут в основном отшельники. Люди покидали свои дома и уходили жить сюда, в Лавосское село. На добровольных началах они помогали крестьянам из соседних сел и деревень вспахивать землю, собирать урожай, строить дома. Но по большей части, редко кто из них выходил из своего убежища. Они почти не общались друг с другом, некоторые никогда не видели своих соседей.
–И зачем нам туда? – я удивленно вскинула брови, ища смысл.
–Мой друг серьезно болен. Нужно заехать, – проговорил недалеко идущий Каин.
Мальчишки встрепенулись. Видимо, им до сих пор не была доведена причина изменения маршрута.
–Утром я получил весточку от Сафия. Счастье, что мы оказались неподалеку.
У меня ссутулились плечи под давлением стыда. Вряд ли бы этот Сафий побеспокоил Каина с обычной простудой, а тут еще я со своим преломлением пространства. Час времени потерян точно. Я виновато посмотрела на Каина, но он шел ко мне спиной и не видел угрызений совести.
Вер с Тавием смущенно замолкли. Они с таким энтузиазмом обсуждали отшельников, что не удосужились поинтересоваться, чего ради мы туда идем.
Пока я блуждала по воспоминаниям, связанным с волком, и пыталась понять его поведение, мы начали подходить к высоким деревянным стенам поселения. Забор был не по-аскетски хорош, из темного дерева, с выструганными остриями, он на три метра возвышался над землей. Я восхищенно присвистнула. Тавий поддакнул, согласившись, что не ожидал от аскетов излишеств в виде серьезного забора.
Но излишества касались не только забора.
Широкие ворота, способные пропустить одновременно три потока повозок, были открыты, и толстые двери надежно закреплены торчащими из стен железными прутьями, наподобие крюков.
На входе стояло пять мужчин и одна женщина. Все они были одеты в длиннополые одежды из темно-синей ткани. Однако лицо женщины было закрыто чем-то, похожим на хиджаб, открывающий лишь блеклые серые глаза. Поверх одежд были наброшены куртки или теплые плащи, спасающие от холода.
–Каин, – один из аскетов поклонился, приветствуя дядю. Остальные тоже поклонились, спохватившись.
Оставалось только удивляться и делать выводы неожиданному приветствию. Я совершенно не знала старшего дракона. В Старном мы не выходили вместе на улицу, и как обращались к нему жители, было мне неизвестно. Склонялись ли они в поклонах?
–Вер? – мужчина сощурил глаза, рассматривая друга.
–Да, это он, – подтвердил Каин, приобнимая шагнувшего вперед племянника за плечи.
Минуты три ушло на представления, рукоплескания и озадаченные взгляды. Последние достались мне и мною же были исполнены.
Каин вел себя немного странно, опережая вопросы старого знакомого и не позволяя задавать их в большом количестве.
–Сафий ждет тебя. Я провожу до его дома.
–Как он? – мужчины шли нога в ногу, обсуждая насущные проблемы, а мы плелись сзади, отставая от них шагов на пять-шесть.
Дома, которые мы проходили, были тоже сделаны из темного дерева. Они вздымались крупными громадами с огражденными большими участками, где были высажены фруктовые деревья, сейчас занесенные пышным покрывалом. Как минимум два этажа и открытая веранда присутствовали во всех домах. Живописные улицы покорили не только меня. Ребята, простодушно разинув рот, поворачивали головы в разные стороны и разве что пальцами не тыкали в особенно не вписывающуюся деталь в аскетском селении.
Великолепные фонтаны, изображающие женщин в длинах одеждах и с хиджабом на головах в разных величественных позах, урны, множество скамеек вдаль аллеи, где мы проходили, клумбы и высокие вазы под цветы. И безупречная снежная чистота. И тишина.
Все здесь дышало достатком и ухоженностью. Не было никакой помпезности и вычурности, не было кричащих деталей и указателей роскоши. Все было дорого, добротно и по мере выдержано в стиле скромности.
–Не так я себе это место представляла, – шепотом проговорила я, чтобы дядя не услышал.
–Я тоже иначе себе жизнь аскетов представлял, – так же тихо сказал Вер. Похоже, о жизни аскетов они знали исключительно из официальных источников, не всегда несущих истину, и сейчас впервые воочию сравнивали полученную информацию.
–А заметили, сколько у них изображений женщин? – вставил Тавий.
Я обратила внимание только на отключенные фонтаны.
–Фонтаны? – уточнила я у полуэльфа.
–Фонтаны, ковка на воротах и скамьях, на флигелях. И вот! – Тавий указал здание, которое мы сейчас проходили.
Вероятнее всего, это была общественное здание. Дом культуры, библиотека или нечто похожее.
Эта постройка была в один этаж, но высота стен оставляла простор для воображения: то ли есть второй и третий скрытые этажи, то ли стеллажи с книгами в этой библиотеке завидные.
Здание было простой прямоугольной формы, сложено из того же темного дерева, что и все постройки села. Главным шедевром была площадь перед ним. На высоком широком постаменте из коричневого камня, запорошенного белой мукой, стояли пять женщин, выкованных из железа. Они были облачены в традиционную одежду аскетов, трепетно струящуюся по изгибам женского тела и уходящую в пол. Женщины стояли в одну сломанную линию и как будто обсуждали что-то важное. Женщина слева стояла, скрестив на груди руки, и задумчиво слушала, чуть склонив голову вправо. Следующая женщина стояла, раскрыв ладони на уровне талии, одна рука была ниже другой. Она словно приводила какие-то доводы, жестикулируя. Третья же явно молчала, ее голова была склонена к книге, которую она держала. Страница в книге замерла под углом в девяносто градусов, переворачиваясь. Четвертая аскетка, яростно указывала в книгу, словно доказывая что-то, что было прописано в ней. Последняя женщина стояла на носочках, чуть придерживая подол тонкими пальцами, но не открывая щиколоток. Тянулась к небу. Вся она была устремлена ввысь, тянулась к солнцу. Ей не было никакого дела до жарких споров, до того, кто был прав. Ей было нужно только небо.
Я замерла у статуи в немом восторге. Ничего более совершенного, более реального в своем исполнении ранее видеть не доводилось. Мне чудилось, что можно понять эмоции каждой стоящей женщины. Не только понять, но и услышать. Легко представился спор, который мог бы быть у них, и я улыбнулась своим фантазиям.
Отдернул Вер. Все уже ушли, а он задержался, чтобы забрать меня. Вдалеке маячили спины мужчин. Догоняли мы их уже бегом.
–Каин никогда ничего не рассказывал об этом селении? – полюбопытствовала я набегу, тут же запыхавшись. Пар вырывался изо рта облачками.
–Каин похож на того, кто будет что-то рассказывать? – ухмыльнулся Вер.
–Нет, – неуверенно согласилась я. – Наверное, нет.
Спина и плечи жутко ныли от бега с рюкзаком, но жаловаться я не решилась. Чего доброго, отберут еще ношу. У самих за спиной не пушинки.
Я видела, как наш провожатый удалялся от дома, передав Каина другому человеку. Мужчины ждали у самого входа в большой добротный дом из трех этажей с мансардой, взирая на нас с немым укором. Дубовая дверь отворилась с тонким скрипом, и мы вошли внутрь под гробовое молчание.
Скинули куртки и повесили их на вешалку в холле, рюкзаки оставили там же.
Пройдя три комнаты без излишеств в мебели, мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в небольшом квадратном коридоре, тут было четыре двери. Мы зашли в дальнюю.
В глазах поплыли желтые круги– реакция на переход со света в темноту. Плотные гардины были зашторены, не пропуская и толики света, свечи в комнате не горели.
–Темно, – озадаченно проговорил Тавий, цепляясь за мою руку выше локтя.
Вспыхнула одна прикроватная свеча, скудно освещая лежащего на кровати. Но он тут же взвыл.
–Свет! Свет! Умоляю! – старческий голос скрипел, и мне стало его невыносимо жалко.
Я ничего в жизни не боялась так, как старости. Немощность, одиночество, болезни, боль. Плечи непроизвольно передернулись. Тавий нашел и сжал мою ладонь.
–Так, – проговорил Каин. – Все выходят. Я тут надолго, поэтому найдите себе занятие.
Хотелось как-то приободрить его, но в голову не лезло ничего полезного. Мы гуськом, вчетвером вместе с нашим сопровождающим, вышли из темной комнаты, снова оказываясь в коридоре.
–Пойдемте, – приглашающим жестом мужчина позвал нас вниз. – Меня зовут Филоп.
Мы представились в ответ. Вер, представляясь, замялся и произнес свое полное имя – Ветаэр. Я, до этого момента никогда не слышавшая его официального имени, изумилась. Попробовала на вкус, понравилось.
Я знала, что имена, которыми представились мне мальчишки изначально были краткими, но никогда не задавалась вопросом: а какое же полное? Мне оно было без надобности. Да и свое полное имя с фамилией и отчеством я тоже не озвучивала.
–Что? – едко поинтересовался Вер на мой взгляд.
–Ничего, – улыбнулась я. – Имя красивое.
Вер улыбнулся в ответ.
Мы спустились на первый этаж и, пройдя через холл, вошли в гостиную, совмещенную со столовой. Длинный стол, столешница которого покрыта белой вышитой салфеткой. Восемь стульев с низкими спинками, сервант с прозрачными стеклами, внутри посуда и статуэтки женщин. Длинный диван светлых тонов без подушек.
Что же это у них за культ женщины такой интересный?
–Простите мою неосведомленность, – начала я. – Но почему столько женщин?
Филоп понимающе кивнул головой и присел на диван, скромно скрестив ладони на коленях. Мы присели следом.
–Потому что женщина – это святое творение небес. Она мудра, добра, слаба, сильна. Она дает жизнь новым людям, дает нам, мужчинам, желание жить, дает нам любовь свою и ласку. Без женщины этот мир бы умер, как зачах бы самый прекрасный сад без солнца и дождя.
–О, – протянула я, пораженно. Нет, я всеми руками за и согласна с перечисленным. Но это так неожиданно, что хоть кто-то додумался до таких элементарных вещей и превознес их над всем. Эти аскеты мне определенно начали нравиться.
Лица мальчишек приобрели недоверчивое выражение, явно ожидая подвоха.
–А что аскетического в вашей жизни? – продолжала я интервьюирование.
Мужчине вопрос не понравился, но он, принимая женщин за чудо, не мог меня упрекнуть в несдержанности и глупости. Да и вряд ли я первая, кто задает подобный вопрос.
–Мы не отрекаемся от своих желаний, не умерщвляем свое тело плетьми, не истязаем его голодом. Ибо потребности человеческие – это неотъемлемая часть нашего мира. И отрекаться от них – неверно. Но мы не хотим участвовать в интригах власти, в войнах. Мы хотим уединенно жить со своими любимыми, со своими богинями.
Ого. Он называет женщин богинями. Остаться что ли тут на ПМЖ?
Странно, конечно, что их называют аскетами. Только ли за то, что хотят мирной жизни?
–Ну, мне пора, – представитель движения поднялся с дивана и оправил свои длинные одежды.– Недалеко есть корчма, можете перекусить. И, – Филоп переступил с ноги на ногу. – Саша, – ему нелегко далось мое имя, – вам нужно будет переодеться, если решите выйти на улицу. За углом есть магазин женской одежды.
–Хорошо, – непонимающе ответила я. А потом смысл медленно достиг цели. Женщины тут ходили в длинных узких балахонах с закрытым лицом.
–Я это не надену! – безапелляционно заявила я, когда за Филопом закрылась дверь.
–Саша, – с упреком заговорил Вер. – Это традиции местных жителей, ты должна их уважать.
–А у меня свои традиции, почему бы им их тоже не поуважать?!
Две пары глаз смотрели на меня, оценивая степень дурости. И я поняла, что мне не отвертеться подобным образом.
–А вы что? Вам же тоже надо балахоны надеть? – с надеждой в голосе произнесла я.
–А про нас ничего не сказали, – засмеялся Тавий.
Я была готова разреветься от обиды. Мы тут на пару часов, а мне надо в хиджаб рядиться.
–Я не буду ходить по улицам. Я буду сидеть тут, – сразу же нашелся выход из ситуации.
–Саш, но ты же есть хочешь, – напомнил Вер.
–Принесите мне сюда, пожалуйста. Я не буду в этом ходить, – я с надеждой уставилась на ребят.– Ну, пожалуйста, – повторила для верности. – Зачем на полдня эта одежда, мы все равно вскоре уедем.
Вер с Тавием вздохнули и согласились с разумными доводами. Сделав масштабный заказ на пятерых, с учетом того, что очнувшийся друг Каина тоже будет голоден, и проводив мальчиков, я принялась искать ванную комнату, чтобы по возможности провести гигиенические действия.
Безусловно, искренняя благодарность Тавию за регулярную помощь в поддержании чистоты с помощью магии не знала границ. Но при отсутствии воды все равно казалось, что я неопрятно выгляжу и, главное, чувства соответствующие.
Проведя нехитрые и доступные процедуры, ощутила себя посвежевшей и даже отдохнувшей.Вода смывает не только дорожную пыль.
Пройдясь по первому этажу, обнаружила, что в аскетском доме была не только гостиная, но и кухня, и библиотека, и веранда, и подсобка. Библиотека меня, к слову, разочаровала. Я ожидала умных книг о науке, истории, а нашла сплошные мемуары о жизни и поэзию. Как-то у меня отшельники не вязались со всем выше представленным.
Долго выбирая, взяла небольшой томик стихов Гринса Свинол'э. Этого автора я открыла для себя более полугода назад. Он писал о любви и страданиях, о боли, разочарованиях и таком малом количестве счастья, что дано любому живому существу. Гринс был полукровкой вампира, отчего в моих глазах приобретал еще более романтичный ореол. Правда, иногда, Гринс писал от лица женщины, но это не очень смущало.
Я снова вошла в гостиную и полулегла на диван, предвкушая как минимум полчаса эйфории.
В дверь постучали. Сначала тихо, а потом более настойчиво. Стоит ли открывать дверь чужого дома? Но когда стук повторился с учащенным ритмом, я уже испугалась за то, что это может помешать Каину.
На пороге стояла девушка. С красивыми синими глазами под цвет наряда. Тонкие пальчики поднялись к лицу и поправили чехол на голове.
–Доброе утро, – поздоровалась я, не пропуская девушку в дом.
–Доброе, – он оглядела меня с ног до головы, глаза чуть прищурились. -Я слышала, Каин приехал?
Да она не ходит вокруг да около.
–Он сейчас занят. У Вас что-то произошло? Нужна помощь?
–Нужна. Я давно его не видела, хотела поздороваться. Когда он освободиться?
–Не знаю, – честно ответила я. Девушка мне не понравилась своим надменным прищуром и оценивающим взглядом. – Часа через четыре. Передать ему что-нибудь?
–Да, дитя, – сладко пропела она. – Скажи, что Ялья заходила, пусть найдет меня.
Мы распрощались. И я вернулась на диван к своим стихам. Но послышались шаги в холле, кто-то спускался по лестнице.
–Кто заходил? – спросил Каин, войдя в гостиную, которая располагалась прямо напротив лестницы.
–Девушка Вас искала. У нее синие глаза, имени не помню. Что-то на 'Я' или 'И'. Вы закончили уже?
–Ялья? – спросил Каин. Я кивнула, вспомнив имя. – Что хотела?
–Понятия не имею, – вырвалось у меня. И чуть успокоившись, добавила, – Просила, чтобы Вы нашли ее. Сказала, что давно Вас не видела.
Каин кратко улыбнулся, оценивая выданную реакцию.
–Так Вы все? – я кивнула головой в сторону лестницы.
–Нет еще. Мне нужно передохнуть. Я бы поел.
–Скоро ребята придут, они за едой пошли.
–Замечательно.
Каин устало упал на диван, подвинув мои заброшенные ноги. Пришлось подогнуть их в коленях.
–Что читаешь?
– Свинол'э, – я показала обложку дракону. Каин удивленно посмотрел на томик, хмурясь. – А мне нравится! – категорично заявила я, намекая, что это не обсуждается.
Дядя откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
–Почитай мне, – тихо проговорил он.
Я на секунду залюбовалась им. Длинными ресницами, четко очерченными скулами и подбородком, собранной в хвост прической.
Почитать.
Наугад открыла страницу, и, выдохнув, начала читать почти шепотом. Потому что казалось, что Свинол'э можно читать только шепотом.
Сердце рукою прикрыть,
Обнажить твою боль печалями.
Мне так нравится истязать
Огрубевшую душу травами.
Я хочу обменять твои слезы
На одну улыбку короткую.
И сменить черноту души
На сияние луны холодное.
Обмануть бы вас правдою,
Рассказать о любви загнанной,
Об увеченной и оправданной
И такой безумно желанной.
Хлопнула дверь. Призрачный мир стихов треснул, и я с сожалением захлопнула книгу.
–Ты, когда расстраиваешь, поджимаешь губы, – заметил Каин, чему-то улыбаясь. А затем резко поднялся навстречу мальчикам.
–Серьезно? Не замечала.
Ребята зашли с большими свертками, у каждого было по два в одной руке.
–Налетай! – рассмеялся Тавий, и я поняла, что готова умереть от голода.
Вер с Тавием набрали еды даже больше, чем было нужно. Так, впрочем, лучше. На запас останется.
Мы накрыли на стол и быстро поели, не разговаривая. Обстановка давила.
–Что с ним? – спросил Вер, кивая головой наверх, туда, где располагалась спальня друга Каина. Он уже доедал свой салат.
–Инфекцию в кровь занес, когда путешествовал по Южным горам. Подумал, что пустяк. Рану кое-как обработал. Ну и получил по полной программе. Отторжение тканей, нагноение. Еще бы немного, и можно было ампутировать руку.
О Южных горах мне было известно крайне мало. Географически они отделяли территорию людей от вампиров и брали свое начало от границы огненных драконов. Какая-то часть была освоена гномами, они жили у подножия. Основными же обитателями Южных гор стали орки. А, как известно, от них хорошего ждать не приходилось.
–Как он сейчас? – еда после представленной конечности в горло больше не лезла, и я отодвинула тарелку подальше.
–Спит. Мне еще часа два нужно, и он будет в норме.
После завтрака Каин поднялся наверх, и я снова легла на диван с книгой. Вер с Тавием нашли колоду карт и начали партию. Мальчики не только освоили игры Земли, но и виртуозно придумывали свои. И судя по тому, что выиграть у них не выходило, жульничали они мастерски.
Прошло уже более трех часов. Каин до сих пор не спустился, я все еще читала, сменив книгу, ребятам успели надоесть карты, и они просто болтали о культе женщины, раздувая его до масштабов Вселенной и хихикая на пикантных моментах, отнюдь, не по-джентельменски.
Боги, что же он там так долго? Нужна ли ему помощь? Все ли хорошо?
В дверь постучали. Не дом, а проходной двор.
Мы переглянулись. Я взглядом сказала, что подниматься не собираюсь. Тавий, вздохнув, пошел в холл, выразив надежду, что там Богиня. Вер от души смеялся, но встал с пола, где они до этого рассиживали с другом, и занял место рядом со мной.
Голосов я не слышала, и очень сильно удивилась, увидев входящую в гостиную подругу Каина – Ялью.
–Добрый день, – пропела девушка мелодичным голосом, чуть играя им. И тут она сняла свой платок с головы.
Если в этом селении все девушки такие красивые, то им нужно поголовно ходить в этих хиджабах, не снимая. Никогда.
Ребята поплыли.
Ялья имела весьма яркую, но не вызывающую внешность. Черные густые прямые волосы водопадом хлынули к пояснице, большие синие выразительные глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами, тонкий маленький носик и припухлые алые губы на снежно-белом лице.
