Текст книги "Замки роз: нерассказанные истории (СИ)"
Автор книги: Анна Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
А я не знаю.
Наверное, потому что на меня никто никогда так не смотрел.
Как будто смотрит именно на меня. Как будто видит только меня сейчас. Не думает о ком-то другом. Не сравнивает ни с кем. Не ищет недостатков. Просто вглядывается внимательно и пытливо так, будто хочет узнать этого человека перед собой. Будто ему в самом деле интересно, кто я и что скрывается…
Под маской.
Там, где вечно со всеми милая, улыбчивая и очень-очень вежливая девушка прячет свою плачущую, израненную, одинокую душу.
На секунду пугаюсь, что он и вправду увидел меня сейчас такой.
Потому что взгляд сощуривается строго, и следующий мой порыв предупреждает – не смей убегать!
Я уже делала шаг назад, но от властного приказа этого взгляда мои ноги сами собой отказываются повиноваться собственной хозяйке, и я послушно останавливаюсь.
И я понятия не имею, что было бы дальше – наверное, ляпнула бы какую-нибудь отчаянную глупость, и всё равно опозорилась бы. Но в это мгновение на меня сзади налетел ало-золотой парчовый вихрь и грубо оттеснил плечом с траектории голубого взгляда.
– О, умоляю, простите мою сестру за неловкость! Она воспитывалась в глуши и несколько… неуклюжа. Николь, ты же собиралась подняться к себе? Отдохни, дорогая, ты, верно, устала!
Мне как будто пощёчину дали. И вывели из того странного гипнотического состояния, почти транса, в который меня погрузили эти глаза.
Я настолько привыкла к ядовитым шпилькам Сесиль, что научилась воспринимать их стоически. Мне так казалось до этого момента. Потому что терпеть унижение при этом мужчине, понимать, что каждое слово сестры – правда, и знать, что в следующее мгновение этот голубой взгляд будет так же внимательно разглядывать мою сестру… а там, без сомнения, не отыщется ни одного недостатка, и зрелище будет намно-о-ого более приятное!..
Это было выше моих сил.
Я даже не сказала ни слова, не попрощалась, не поблагодарила. Полностью подтвердила тем самым слова сестры. Дикая невежа, без понятий о приличиях. Просто развернулась, подхватила юбки и бросилась бежать.
Я терпеть не могу бегать. Я не умею бегать.
Легкие горят, снова начинаю задыхаться, слёзы обиды жгут веки. Кажется, на кого-то наткнулась. Кажется, наступила кому-то на ногу.
Когда утирала слёзы с лица, обнаружила на тыльной стороне ладони пятно крема и крошки. Значит, всё это время на моих губах были остатки пирожного? Теперь ясно, почему он так странно на них посмотрел.
Небесная Дева, какой же стыд!
Достойное завершение светского приёма, которое началось с моего полного фиаско. Почему закончиться должно было как-то по-другому?
Скорей, скорей!
В спасительную прохладу Замка ледяной розы.
Двери уже распахиваются передо мной, приглашая внутрь.
Как я и думала, внутри никого. Все там, на лужайке, вышли встречать своего короля. Надеюсь, хотя бы он не видел моего позора – хотя, какая разница! Мне даже всё равно сейчас, что я так и не узнала, как выглядит Его величество. А теперь и не увижу, потому что без сомнения, остаток своих дней просижу за плотно закрытой на ключ дверью. Или хотя бы до тех пор, как столичные гости уберутся восвояси, а с ними уедет офицер в белом мундире. Я даже представлять не хочу, какое у него обо мне сложилось впечатление. Тем более, там осталась Сесиль. Уж она постарается дополнить.
Моя фантазия тут же услужливо рисует образ того, как моя сестра кокетничает с этим мужчиной. Она такого красивого ни за что не пропустит, я уверена. И уж она точно не станет краснеть и мямлить. Да ещё декольте у неё сегодня… Магнит для мужских глаз. Разве может кто-то устоять?
Больно становится так, что дальше я бежать не могу. Тем более, дыхание заканчивается, а в боку с непривычки колет.
Я останавливаюсь, падаю спиной на белую стену, закрываю глаза. В просторном холле пусто и полумрак, никого нет… на меня никто не смотрит.
На меня никогда больше не будут смотреть так.
Как будто я – есть.
Жалко всхлипываю, а потом зажимаю ладонью губы, чтобы не шуметь – потому что с них готовы сорваться рыдания. А я не хочу никому портить праздник.
Сейчас, сейчас… я только отдышусь немного, и побегу дальше.
– Николь! Солнышко, ты где?
Запыхавшаяся, но всё равно ужасно красивая, Кэти смотрит на меня пару долгих мгновений, а потом молча обнимает.
Я утыкаюсь ей в тёплое плечо и не стесняясь, реву.
– Скорее бы… скорее бы вернуться обратно. Я так хочу уехать, Кэти!
Она осторожно гладит меня по волосам, которые совершенно уже растрепались от бега. Шляпку я и вовсе потеряла, даже не помню, как и когда это случилось.
Тихим шёпотом подруга пытается меня утешить:
– Не переживай, мне кажется, король хороший человек! Он не будет обращать внимания на слова твоей глупой сестры.
– Да, он такой хороший… Кто?! Так это был…
Осознание бьёт меня по голове, будто мешок с мукой.
Темнеет перед глазами и звенит в ушах.
Выпрямляюсь и смотрю на Кэти.
Такое чувство, будто вся кровь от сердца отхлынула разом.
Она смотрит на меня с таким сочувствием, что становится страшно. Как будто уже понимает что-то, до чего никак не дойду я.
– Кэти, я, наверное, правда пойду к себе. Что-то мне дурно.
Отворачиваюсь и ухожу, бессознательно ведя ладонью по стене, потому что и правда, кажется, близка к тому, чтобы упасть в обморок.
Она же пошутила?
Пусть окажется, что так.
Потому что этого же не может, не может, никак не может быть!
Чтобы я совершила настолько гибельную ошибку.
Влюбиться без памяти в будущего мужа своей сестры.
Глава 12
Глава 12
Чем больше думаю, прокручивая снова и снова перед мысленным взором события минувшего часа, оценивая их теперь в совершенно новом свете, тем больше понимаю, что именно эту ошибку я и совершила.
И что назад мне дороги уже нет.
Отсекаю себя от окружающего мира дверью, опираюсь на нее спиной, смотрю невидящими глазами в пустоту. Этот мир, там снаружи, он остался прежним – в нём ничего не изменилось, и люди перед Замком ледяной розы всё также пьют, едят, флиртуют и смеются. Они даже не заметили наверняка моего отсутствия. Светит солнце, медленно клонясь к закату, распускаются синие розы, где-то спят, прижимаясь к серебряному боку матери, крохотные снежные олени. Мир движется своим чередом.
Но как сильно изменилось всё для меня.
Вот теперь я точно не выйду из этой комнаты в ближайшие дни – как минимум, до отъезда королевской процессии, которая повезет невесту Его величества к алтарю. На свадьбу меня заставят идти только под угрозой смертной казни, приставив к горлу клинок.
Вспышками перед зажмуренными крепко глазами – образы и воспоминания.
Голос.
Взгляд.
Мимолётное прикосновение руки.
Ощущение тепла.
И покоя. И безопасности.
Я никогда раньше не чувствовала себя под чьей-либо защитой. И вот это чувство, которое испытала сегодня – оно было похоже больше всего именно на него. Не могу сказать с точностью, не с чем сравнивать. И конечно, я всё себе придумала – только такая набитая дура, как я, может делать подобные выводы из простого предложения девушке бокала воды.
Но ничего не могу поделать с собой. Снова и снова вызываю в памяти то волшебное ощущение – когда за твоей спиной кто-то сильный и большой. И все страхи куда-то пропадают, словно по волшебству.
Интересно, как это – чувствовать такое всю жизнь? Жаль, не узнаю. Но у меня останутся эти бесценные минуты, их у меня больше никто не отнимет.
Повторяю в памяти снова и снова, пробую на вкус, пытаюсь как можно ярче запомнить, чтобы потом не забыть ни единого нюанса. Оказывается, книги не передают и сотой доли того, что происходит, когда влюбляешься на самом деле.
Ловлю себя на том, что на моих губах – улыбка. Пусть и грустная. А в сердце – ощущение тихого счастья. И хотя совсем скоро на него ляжет тень невыносимой горечи, прямо сейчас мне безумно хорошо просто от осознания того, какое чудо со мной произошло.
Я вытираю слёзы и решаю, что плакать больше не буду.
Ведь когда-то я так мечтала узнать, что чувствуют люди, когда любят. И я счастлива, что узнала.
Это – моё богатство. Я не буду страдать из-за того, что судьба сулила этого мужчину не мне. Я буду радоваться тому, что вообще его встретила и поняла, каково это – любить.
Ведь это было так просто на самом деле. В таком огромном мире.
Никогда не встретиться.
Мучительно борюсь с желанием снова его увидеть. Проигрываю.
Осторожно, будто ступаю по битому стеклу босиком, иду к окну.
Прячась за светло-голубым шёлком занавесей, осторожно выглядываю, отодвигаю самый край кончиками пальцев. У меня второй этаж, и как же мне повезло, что заботливый Замок ледяной розы выбрал мне комнату с тем самым, единственно нужным мне сейчас видом.
Широкую спину, обтянутую белым мундиром, замечаю сразу же.
Он стоит неподвижно, с руками за спиной, возвышается над толпой, как скала над бурливым морем. Вокруг шумные валы пенных волн, и лишь скала – единственное нерушимое и надёжное в извечном хаосе.
К нему постоянно подходят люди. На него все взгляды, ему – все улыбки окружающих дам.
Но ответные жесты скупы, широкие плечи неподвижны, и прислонившись виском к прохладному откосу окна, наблюдая жадно и кусая губы, я вижу, что ни одна беседа не длится долго.
А потом он оборачивается всем корпусом прежде, чем я успеваю предугадать – и арбалетный выстрел находит свою цель.
Наши взгляды встречаются лишь на мгновение.
И даже не уверена, что это так, что мне не почудилось – в моём воспалённом воображении, полностью занятом лишь им одним.
Я просто кидаюсь прочь от окна, как раненая лань. Прижимаюсь к стене слева, как будто пытаюсь спрятаться. Приложив руку к груди, стараюсь унять бешено бьющееся сердце, но ничего не выходит. Я в панике. Хотя меня же никак не возможно отсюда сейчас видеть!
Да он и с того расстояния, где был, заметить, что я подглядываю, никак не мог! Это слишком далеко. И я совершенно точно уверена, что не высовывалась из-за шторы, там щёлка-то была с пол дюйма.
Магия какая-то.
Или всё проще. Я в очередной раз придумала то, чего нет, и это простое совпадение. Мало ли кто окликнул короля, что он обернулся! У него слишком много дел. И он слишком много кому нужен.
«Но вряд ли в целом свете хоть кому-то сильнее, чем тебе», – шепчет едва слышно мой внутренний голос.
Я очень долго жду, прежде чем выглянуть снова. Поджилки трясутся так, будто в меня и правда оттуда будут стрелять – отравленной зазубренной стрелой, которой достаточно лишь коснуться тела, чтобы ранить насмерть.
И всё-таки не смотреть не могу.
А он стоит уже почему-то лицом к Замку ледяной розы, и все дальнейшие разговоры с придворными и гостями – только в таком положении. Чтобы не сойти с ума от глупых предположений, решаю принять за основу гипотезу о том, что разглядывает Замок. Это ведь шедевр архитектуры, было бы не удивительно.
Чем-то иным я никак не могу объяснить того странного факта, что вовсе не на лица говорящих с ним людей смотрит Его величество, даже когда отвечает.
За единственным исключением.
И это не моя сестра – Сесиль вертелась вокруг него битый час, но видимо не получила того, чего хотела, и вернулась снова в круг восхищенных поклонников. Правда, встала специально чуть сбоку и не слишком далеко, так, чтоб Его величеству хорошо было видно, как она смеётся, откидывая голову и нарочно положив руку на декольте. То, что даже это не отвлекает короля от разглядывания Замка ледяной розы, меня вдруг ужасно радует. Бедная сестра. Проиграть конкуренцию старому зданию.
Единственным, у кого получается отвлечь короля, оказывается граф Винтерстоун. Он подходит, коротко кланяется в знак почтения перед своим сюзереном, а потом говорит что-то – и король слушает внимательно, а потом соглашается кивком.
И степенным шагом идёт в сторону Замка. Граф сопровождает его на шаг позади. Какие-то люди из свиты пытаются идти за ними, но король отсылает их одним движением руки.
Я снова прячусь прежде, чем они подойдут достаточно близко, чтобы я рисковала быть увиденной. И так получила больше, чем надеялась. Больше воспоминаний, которые сложу в копилку к предыдущим.
Некоторое время стою и думаю о том, о чём воспитанная барышня вообще не должна.
Вот только… Ох… как бы мне хотелось знать, о чём эти двое будут разговаривать! Даже идеи ни одной-единственной. Я так поняла из рассказа графа, что они дружат уже очень давно. Наверняка с Винтерстоуном Его величество позволяет себе вести себя как живой человек, а не камень.
…И в этот момент я вдруг почувствовала дурноту.
Пол куда-то поплыл из-под ног, окружающее пространство смазалось и потеряло очертания, как будто я быстро-быстро кружусь вокруг своей оси. Вот только я-то была на месте. А кружился мир.
Я зажмурилась… а когда открыла глаза, чуть не упала. Пришлось ухватиться рукой за белый камень стен.
Наружных стен Замка.
Я стою в густой тени, посреди цветочной клумбы, обеими ногами по щиколотку утопая в свежеразрыхлённой почве. За моей спиной – белая стена из крупных камней, по которой на головокружительную высоту, до самой высокой башни взбираются плети колючих синих роз. А прямо передо мной – буйные заросли дикого сада, и я узнаю это место. Тыльная сторона Замка, непарадная, которую видят только самые доверенные гости. Я через эти дебри пробиралась, когда искала оленюшни. Справа от меня и чуть выше – окно первого этажа. Распахнутое настежь.
– …Просто не делай этого, и всё!
С удивлением узнаю голос графа Винтерстоуна. Звук шагов. Ходит по комнате. Судя по тону, он горячится, и, по-моему, злится даже.
Зажимаю рот ладонью, чтобы сдержать удивлённый возглас. И вообще не издавать ни звука. Да что же это за шутки такие?! Замок ледяной розы переместил меня туда, где я могу подслушать чужой разговор. Но я не просила об этом! Господи, как теперь отсюда уйти незаметно, чтоб меня никто не заметил?
Как на зло вокруг меня – столько розовых кустов, что без шума не выйдет. Если я вообще не запутаюсь тут в колючих дебрях и меня не порвут на мелкие кусочки длинные шипы.
Остаётся только замереть неподвижно, не дышать и надеяться, что разговор будет не слишком личным.
12.2
12.2
Пауза всё затягивается. А мне до смерти хочется услышать ответ. Я ведь знаю, кто собеседник графа. И безумно интересно, что он ответит на слова «не делай этого». Может, тогда пойму, о чём речь.
– Если я откажусь, будет отвратительный скандал. И, пожалуй, повод для войны, если оскорблённый барон захочет объединить вокруг себя стаю мелких стервятников с Материка. Поэтому я ничего подобного, разумеется, не сделаю.
Мурашки бегут по телу, когда слышу снова этот голос.
В отличие от Рональда, он – абсолютно спокойный и невозмутимый. Полное отсутствие эмоций выражает голос короля.
Вот только почему мне сейчас кажется, что в этой «стёртости» и заключена самая мощная эмоция? Просто она спрятана слишком глубоко и надёжно, чтобы никто не узнал и не услышал.
Но мне сейчас – слышно. И сердце сжимается болью за этого человека, когда ощущаю эхо той эмоции, которую он задавил сам в себе.
Глухая тоска обречённого. Смирение перед неизбежным.
Как же стыдно подслушивать! Случилось именно то, чего я боялась больше всего. У них очень личный разговор. Предельно личный для обоих мужчин. Надо срочно уходить, пока меня не заметили, но почему-то ноги не идут.
Звук шагов графа Винтерстоуна останавливается.
– Но ты видел эту?.. Прости, Хьюго, не в моих правилах плохо говорить о дамах. Но ты мой друг, я не могу так просто стоять и смотреть, как ты губишь свою жизнь. Даже прикрываясь высшими идеалами.
– Кто бы говорил о долге. И том, как можно добровольно ломать себе жизнь ради высших идеалов. Не вынуждай меня напомнить тебе историю твоей помолвки с леди Эмбер.
Воцарилось молчание. Кажется, король безошибочно ткнул в больную для Рональда тему.
– Мы оба с ней были ещё совсем детьми. И думали, что подчиниться требованиям наших семей – наша святая обязанность. Но какова была цена? Несчастными стали трое. Именно потому, что знаю, к чему это приведёт, я и прошу тебя остановиться сейчас. Пока ещё не сказано королевское слово.
– Оно уже сказано. Я не могу просто вернуть девушку обратно, это её опозорит. И ты забываешь – меня никто не заставляет. Некому заставлять.
– Правильно, голову в петлю ты засовываешь сам. Во имя чего?
– А во имя чего это делал ты?
Пауза.
– Я хотел спасти Замок ледяной розы.
Надо же. А я столько гадала – что за история была с этой помолвкой до Кэти. Ну конечно – чувство долга! Зачем бы ещё такой человек, как Рональд, мог заставить себя обручиться с нелюбимой девушкой.
– Достойная причина. Подумай теперь о том, что на моих плечах – намного большая ответственность. Я должен удержать мир в целом Королевстве, и это… – Король вдруг запнулся и не стал завершать мысль, хотя я ждала, затаив дыхание, и ловила каждое слово. – подожди. Хм… предлагаю закончить этот разговор как-нибудь в другой раз.
– Не вижу смысла. Раз ты всё решил, вряд ли кто-то сможет переубедить. Но моя совесть будет чиста – я хотя бы попытался.
– И я ценю эту попытку, мой друг.
Твёрдые шаги удаляются.
Щелчок двери.
И тишина.
Я наконец-то выдыхаю.
Одно, два, три мгновения… я знаю, что граф ушёл один. И Его величество сейчас там, в комнате. Почему-то не уходит тоже. Может, устал от толпы и не спешит туда возвращаться? Я бы на его месте тоже не спешила.
Решаю, что вот теперь можно и попытаться улизнуть потихоньку.
Дёргаюсь, но шипы разросшихся вокруг, почти с меня ростом розовых кустов впиваются в платье и не пускают. Совсем растерявшись, я останавливаюсь. Прошу мысленно Замок ледяной розы перенести меня обратно, однако он полностью глух к моим мольбам на этот раз. Ну, или делает вид, что не слышит. Я понятия не имею, как это работает.
Между тем, ситуация становится всё опасней.
Окно ведь на первом этаже очень низко расположено. Если из него выглянуть, меня вполне можно заметить. А я умру от стыда, наверное, если это случится. Остаётся только надеяться, что королю незачем выглядывать в окна.
Тихий звук шагов.
Зажав рот рукой, понимаю, что именно к оконному проёму они и направляются.
Сердце бьётся отчаянно, и у меня чувство, что сейчас упаду в обморок. Распластавшись спиной по камням, пытаюсь то ли слиться со стеной, то ли сделаться совсем крохотной и исчезнуть. Ни то, ни другое ожидаемо не получается. Солнце уже совсем спряталось за верхушки деревьев, весь сад по эту сторону утопает в густой тени, которую даёт массивная громада Замка ледяной розы, и вся надежда на то, что в своём чёрном платье я потеряюсь в ней.
Бросаю испуганный взгляд направо.
Король подходит к окну и опирается на подоконник локтями. В поле моего зрения оказываются белые рукава мундира и расслабленные кисти красивых мужских рук.
Он смотрит куда-то вдаль неподвижным взглядом. Я вижу совсем рядом красивый чеканный профиль. Мелькает непрошенная мысль – он потрясающе, наверное, смотрится на монетах. Надо раздобыть где-то хоть одну на память, прежде чем уеду.
Потирает переносицу. Морщит брови – как человек, у которого сильно болит голова. Наверное, трудно быть постоянно королем, который не должен показывать слабость своим подданным.
Мне нужно думать о том, как выбираться отсюда. А я застыла, распластавшись по белым камням стен Замка ледяной розы, и не могу пошевелиться.
Мы делим это мгновение тишины на двоих.
А потом – его усталый вздох. И мягкий голос:
– Я знаю, что ты там. Не бойся меня и выходи.
12.3
12.3
Мне кажется, я подсознательно хотела, чтобы он меня заметил.
Иначе не знаю, как объяснить, что в момент, когда должна бы сгорать от стыда, чувствую вдруг такую острую радость. Это меня так удивляет, что где-то нахожу силы сделать шаг, а потом ещё, и выйти из тени.
Вокруг сгущаются сумерки, а из окна – мягкий свет свечей. И чем темнее становится, тем тоньше, насыщенней аромат роз.
Когда моя фигура робко появляется в освещённом поле, взгляд короля смягчается. И мне становится ясно, что никто меня не собирается ругать или стыдить. От этого на сердце становится тепло, куда-то исчезает страх. Виновато улыбаюсь – и встречаю ответную улыбку, глазами.
– Я ужасно сожалею, Ваше величество! Я… не хотела подслушивать. Меня сюда перенёс Замок ледяной розы…
Вроде бы ещё что-то я собиралась сказать, но сбиваюсь с мысли и осекаюсь. У меня захватывает дух, какой же он красивый. Мундир расстёгнут неофициально, в вырезе белой рубашки с распущенным шейным платком –очерченный тенями рельеф кадыка, ямка над ключицами… смущаюсь ужасно тому, что вот так разглядываю, отвожу взгляд и не рискую подойти ближе. Его величество не двигается, как будто боится меня спугнуть. Так и остаётся, в этой расслабленной позе, положив локти на подоконник. На свободно свисающих кистях мужских рук змеятся вены, я залипаю снова. Господи, да что ж за наваждение… Хорошо, что ближе подходить не надо, а то у меня сердце, наверное, остановилось бы.
– Теперь понятно, почему я тебя не почувствовал сразу. А это Замок развлекается! Не удивлён. Эти чудесные создания и не на такое способны. Как жаль, что их почти не осталось.
– Почему? – спрашиваю прежде, чем успеваю себя остановить. Наверное, бестактно расспрашивать. И вообще – можно ли в присутствии коронованной особы задавать вопросы? Или только слушать и отвечать, если спросят? Я впервые в такой ситуации оказалась и понятия не имею.
– Никто не знает точно. Эти Замки – наследие древнего народа, который жил здесь до нас. Наши военные трофеи, если быть точнее. Один из них был в руках моего отца, а до него – его отца, и так много поколений, до самого Отто Завоевателя, самого прославленного представителя нашей династии. Я вырос в таком же, как этот, – он показал глазами вверх.
– У вас был собственный волшебный замок?! – удивляюсь я.
– А разве я говорил слово «волшебный»? – приподнимает бровь король. Но в глубине слишком внимательно глядящих на меня глаз появляются лукавые искры. – Впрочем, я не сказал, и что твоя догадка не верна.
Всё ясно. Королевские секреты. Я сунула нос не туда.
Стою, молчу, кусаю губы – но только решаю, что надо уйти, король продолжает:
– Эти замки – как живые существа. Рождаются, растут, цветут… увядают, если им чего-то не хватает. Мой отец так и не смог выяснить, чего. И королевский замок, Замок пурпурной розы, так и увял, рассыпался в пыль. Я побывал на пепелище, и это было душераздирающее зрелище.
– Ох… мне очень жаль… – пробормотала я.
– А этот, как видишь, живёт и процветает. С каждым годом расцветает всё пышнее. Я пытался дознаться у Винтерстоуна, в чём секрет, но он даже со мной загадочно отмалчивается. Отделывается ничего не значащими витиеватыми фразами типа «рост витальности» и «эмоциональный перенос». Впрочем, в этот приезд мне, наконец-то, стало очевидно, в чём секрет. Подожду немного и, думаю, увижу подтверждение своей догадки.
Ловлю себя на мысли, что мне так интересно, что я окончательно заслушалась. Стою, как заколдованная, и забыла убегать. Или в этом и была цель разговора? С чего бы королю обсуждать с посторонним человеком вопросы государственной важности? Неподвижный взгляд голубых глаз гипнотизирует меня, сковывает по рукам и ногам.
– Впрочем, Рональд имеет полное право не выдавать свои секреты, даже мне, своему королю. Есть секреты, которыми не хочется делиться ни с кем. Ты согласна со мной?
Я стараюсь сделать как можно более ровное лицо и киваю. Да, конечно. Вы правы, Ваше величество – у всех свои секреты. Главное, не выдать, что мой секрет – это Вы.
– И прости, что обращаюсь к тебе на «ты». На меня совершенно не похожа подобная фамильярность с девушкой. Но с тобой по-другому не получается.
Сердце пропускает удар. Мой взгляд пугливой птичкой вспархивает, чтобы проверить – но король смотрит по-прежнему спокойно и открыто, и я не думаю, что в его словах скрыт какой-то подтекст. Наверное, просто я не выгляжу достаточно значимым человеком, чтобы со мной «выкать». Ну и ладно, ничего страшного. Потом спохватываюсь, что я-то сама проявляю верх неуважения в своём поведении!
Торопливо приседаю в учтивом книксене. Получается, как всегда, ужасно неуклюже.
– Простите ради бога, Ваше величество! Я была так бестактна, что не представилась в прошлый раз… когда вы мне так помогли. Моё имя…
– Николь де Тремон. Я знаю.
– Откуда? – удивляюсь. Потом смущаюсь своей глупости. – А, моя сестра…
– Не только. Я навёл справки.
Мне становится неудобно, повожу плечами, хочется обхватить себя руками. Наводил справки? Это значит, у кого-то спрашивал про меня? Зачем?
С моих губ срывается признание – в том, что гложет больше всего.
– А я вот не узнала вас сразу. Простите... Так стыдно…
Удивление в голубых глазах. Приподнимает бровь.
– Да? Но это же замечательно! Тем ценнее твои первые, живые эмоции. Незачем извиняться. Это было… очаровательно.
Я теряюсь. Всё-таки, удивительно добрый человек. Всего парой слов сумел излечить ужасное чувство стыда и неловкости, которое не отпускало меня всё это время, стоило подумать о том, как выглядела со стороны в момент нашего знакомства.
– Почему вы не носите корону? То есть, я имела в виду, тогда бы я не совершила столь досадной ошибки…
Он морщится.
– Королевский венец сдавливает мне виски. Это невыносимо.
Молчу. Потом решаюсь на ещё один вопрос, раз Его величество, вроде бы, на них не сердится.
– Вы правда наводили справки обо мне? И… что узнали?
– Многое. Но слишком многое не узнал из того, что хотел бы. Ты расскажешь мне?
Смотрит так, будто хочет влезть мне в голову. Хорошо, что не может – потому что там сейчас такая путаница, что моя бедная голова готова взорваться.
– Рассказать? Вам? Обо мне? Но…
– И ещё – ты не могла бы подойти ближе? Так не совсем удобно разговаривать, не находишь? Хотел бы предложить тебе войти – но уверен, моего предложения ты не примешь.
– Что вы! – ахаю я. – Там полно народу везде. И как я мимо всех пойду к вам? И что скажу?
Только теперь спохватываюсь, что почему-то забыла отвергнуть сам факт того, что могла бы прийти к мужчине, пусть даже королю, в комнату и остаться там наедине. Понимаю с ужасом, что к нему – смогла бы. И пошла. И осталась. Кошмар какой. И что он теперь обо мне думает?
С опаской и немым вопросом смотрю ему в глаза – раз уж на всём безэмоционально-ровном лице только они со мной разговаривают в открытую… а там снова лукавые огни.
– Не обязательно было бы обходить кругом весь Замок. Я мог бы поднять тебя.
Вспыхиваю до корней волос.
– Не говорите глупости! Ой, простите, то есть, вы же король, вы не можете говорить глупости…
А он вдруг улыбается, и лицо его совершенно преображается с этой улыбкой. Как будто не улыбался уже целую вечность, и лицо забыло, как это делается. Я совершенно теряюсь от этого зрелища и в который раз на него залипаю.
– Почему ты считаешь это глупостью?
– Но я же тяжелая!
– Для меня – нет. Проверим?
– Ни за что!!
– Тогда остаётся один-единственный вариант. Ближе, Николь! Ты слишком далеко.
И продолжает улыбаться. А кто я такая, чтобы спорить с королями?
Вздыхаю и решаюсь.
Делаю ещё шаг. И ещё. Шипы роз тут же с готовностью отцепляются от моей юбки… и кажется, даже ветви колючих кустов расступаются, освобождая путь.
Подхожу вплотную к окну. Подоконник оказывается на уровне моей груди. Когда король опирается на него локтями вот так, подаваясь вперёд, наши лица на одном уровне. Глаза в глаза. Ужасно смущает.
И тьма сгущается за плечами. А свечи – это чересчур странная обстановка для официальных бесед. Солнце ушло, а в темноте слишком просто совершать глупости.
И розы вливаю отравленный яд мне в лёгкие. Потому что розы – они ведь про любовь. А мне нельзя.
Опускаю глаза, но легче не становится. Я чувствую взгляд, осторожно изучающий черты моего лица.
– Итак? – торопит меня его голос.
– С чего начать? Что вам интересно? – смущённо тереблю подол платья.
– О тебе? Всё. Начни с начала. Чья ты дочь, я уже знаю. Как ты оказалась в Обители Небесной Девы?
Вздрагиваю.
Сразу – и самый больной вопрос.
А голубые глаза смотрят серьёзно и ждут ответа. Как я оказалась?..
– Отец меня разменял как пешку в политической игре, – признание далось на удивление легко. С этим королем вообще легко оказалось вести задушевные разговоры. – Решил, что если продвинуть дочь в будущие настоятельницы, это повысит роль Тембриллии на Материке. Я была всего лишь заложницей этих игр.
– Прекрасно тебя понимаю.
– Вам не понять! Вы-то не пешка. Вы – король.
– Даже король – всего лишь фигура, которой играют. То, что у него есть самостоятельная воля изменить игру – лишь иллюзия.
Вскидываю взгляд. Хочется спорить с ним. Переубеждать. Не хочется слышать полынную горечь в его голосе.
– Нет никого выше, чем король! Разве может кто-то повелевать вами?
Его пальцы, вольготно лежавшие на подоконнике, сжимаются в кулак до побелевших костяшек.
– Королём повелевает долг, моя дорогая. И его веления могут быть подчас весьма жестоки.
Снова опускаю глаза. Сглатываю комок в горле. Ну да. Кто я такая, чтоб он меня слушал? Даже графа не стал. Кажется, Рональд пытался донести до этого упрямого короля то же самое. Что ему вовсе не обязательно жертвовать собственным счастьем ради всех. Он же такой молодой! Он может найти себе какую-нибудь девушку лучше, чем Сесиль. Которая будет его ценить по-настоящему. И по крайней мере, не станет искать себе никаких фаворитов.
– Дальше, Николь! – просит тихий голос над моей головой, совсем рядом.
И я сама не замечаю, как начинаю рассказывать.
О первых днях в Обители. О подругах и наставницах. О строгом расписании и красивых закатах, о слишком ранних подъёмах и упоительном запахе трав, которые собирала под небом Тембрилии. Он слушает и не перебивает. Меня ещё никогда так не слушали. И мне кажется, никогда ещё я не говорила так много.
Наверное, непривычка и сыграла со мной злую шутку.
Сама не поняла, как, но я доболталась до того, что рассказала, что меня даже сажали в Яму.
– Ой, – прикусываю язык, но уже поздно.
В голубых глазах – удивление. И любопытство.
– За что же?
Никакого осуждения или презрения не вижу, и это придает немного уверенности.
– За… чтение книг.
– Каких же? – снова удивляется Его величество.
И тут я понимаю, что настоящая засада – вот она. Вот сейчас я действительно влипла. Потому что ни за что в жизни не расскажу, каких. Но молчу, будто язык проглотила, и начинаю жутко краснеть под пытливым голубым взглядом.
Го-о-осподи… как я дошла до того, чтоб говорить с незнакомым мужчиной о таких вещах?!
Его взгляд полыхнул тщательно сдерживаемым весельем.
– Можешь не отвечать, я всё понял.
Это уже выше моих сил. Паника бьёт по нервам, я пытаюсь отвернуться и сбежать, только чтоб не проваливаться под землю от стыда… но моё запястье перехватывают, и на бешено частящий пульс ложится чуть шершавый палец.
