Текст книги "Замок ледяной розы (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)

Я затаила дыхание. Шеппард склонился чуть вперёд, опираясь на тяжёлую дубовую трость с простым круглым набалдашником, которой теперь пользовался. В его глазах неожиданно загорелись огоньки лукавства.

– Думаю, ответ на этот вопрос очевиден. Мне бы не хотелось лишиться каких-нибудь ценных конечностей, если наш юный друг по возвращении узнает, что я повёз вас куда-либо, кроме Замка ледяной розы.

Я прижала сомкнутые ладони к губам, но не смогла скрыть сумасшедше счастливую улыбку.

– Ну и кроме того – должен же я позаботиться о душевном равновесии своего самого ценного сотрудника! Как – Рональд вам не сказал?.. Я рад, что хоть какие-то его служебные секреты ещё остались для вас секретами. Судя по вашему смущению, он и так выболтал достаточно, чтобы я мог сразу же принять на службу и вас тоже. Да-да, Королевские Архивы – всего лишь одно из наших подразделений, что широкой публике, правда, неизвестно. Хотя достаточно лишь немного подумать. Информация – основа основ работы по обеспечению безопасности государства, это очевидно для всех, кроме пустоголовых представителей высшего света, для которых служение королевству заключается в балах и пикниках.

Из всего этого неожиданного откровения я ухватила главное.

– Значит, вы абсолютно точно должны знать, где он, что с ним и когда он вернётся!

Шеппард рассмеялся.

– Узнаю маленькую мисс, под напором которой моя легендарная бульдожья хватка единственный раз в моей карьере дала сбой.

– Так всё-таки? – я не собиралась давать себя заболтать. Меня уже ощутимо потряхивало. И это не было связано с тем, как подскакивал на булыжнике мостовых наш экипаж, покидая столицу. Меня охватывала дрожь предвкушения. Шеппард не был похож на человека, который собирается сообщить какие-нибудь неприятные новости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Собственно, я думаю, что его корабль в эту самую минуту уже на полпути к Ледяным Островам. Насколько я помню, мой юный друг собирался сделать вам сюрприз и явиться аккурат к выпускной церемонии. Сожалею, что испортил сюрприз – но вас и так не будет в Эбердин к моменту его прибытия. Не исключено, что и школу придётся закрыть до выяснения всех обстоятельств случившегося в подземельях. А кроме того – вы неважно выглядите, моя дорогая, и я подумал, что не лишне будет вас немноого подбодрить.

– Спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо!!

– Ну а теперь, коли мне это, судя по вашим сверкающим глазам, удалось…

– Ещё как!!

– …не осчастливите теперь меня в ответ подробным рассказом о том, что же такого отыскали вы в подвалах Эбердин?

Взгляд его за секунду изменился.

Очень цепкий и очень внимательный. Шеппард не пропустит и не забудет ни единого слова из того, что я сейчас скажу. И даже интонацию, с какой я буду говорить, он тщательно взвесит, оценит и запомнит.

А ещё я вдруг поняла – о том, что случилось на пепелище Замка пурпурной розы, старая леди ему всё-таки не сказала. Поколебавшись секунду, я решила тоже не рассказывать. И камень тоже оставить пока в тайне. Кто его знает, как поведёт себя Бульдог, если я неосторожным движением разбережу его старые раны. Замок отнял у него жену – такое не проходит бесследно, а в данный момент я полностью зависима от этого человека. И не настолько уж сильно ему доверяю, кстати. Вот Рон вернётся и подскажет, как правильно поступить. Я хочу, чтобы он первый узнал всю правду.

Вздохнув, я принялась рассказывать. Очень осторожно подбирая слова.

А Шеппард стал задавать вопросы. И их было много. Он кружил вокруг да около, возвращался, повторял уже заданные, и в конце концов я поняла, что очень скоро «засыплюсь», если продолжится этот разговор, который больше напоминал уже допрос. Придётся понадеяться на доброе к себе отношение.

Я зевнула.

– Мистер Шеппард, честно говоря, я жутко устала – не спала же всю ночь! Да и горло уже болит от долгих разговоров. Ничего, если мы прервёмся, и я немножко отдохну?

Бульдог откинулся на спинку сидения, задумчиво глядя перед собой и сцепив кончики пальцев.

– Разумеется, мисс Лоуэлл! Но я очень надеюсь, что когда мы прибудем в Замок, вы поведаете мне и другую часть истории – ту, о которой умолчали.

Ну да. Кого я хотела обмануть.

Он даёт мне временную передышку – и на том спасибо!

Я вздохнула, приникла виском к раме окна и закрыла глаза. Мне хотелось собраться с мыслями и как следует подумать. Пока что я смогла утаить от Шеппарда существование Светлячка, потому что в противном случае мне пришлось бы объяснять, откуда я взяла такого странного пса… а потянув за эту ниточку, Бульдог без проблем доберётся до остального, и трудно предугадать, как поведёт себя.

Мои мысли сами собой вернулись к тому, о чём я избегала думать все эти долгие часы, чтобы не расстраиваться.

Мне пришлось оставить свою собаку в тех жутких подземельях, что уходили, судя по всему, куда-то к самым корням скал, на которых стоит Фрагонара. Плохой из меня друг.

Нет, конечно можно было придумать массу оправданий, вот только муки совести это не облегчало.

Например, Оскотт всё равно тот большой тяжёлый ключ от подвала забрал с собой, и я не смогла бы туда попасть. Старая леди пообещала было, что с рассветом вернётся в школу и первым делом отопрёт дверь, но я ей запретила. Кто знает, что оттуда вылезет. А жизнь человека всё же важнее жизни животного, как бы я не любила свою собаку. Буду лелеять надежду, что как только ситуация прояснится, я смогу вернуться и отправиться в подземелья за своим псом. У меня были кое-какие причины думать, что он дождётся там моего возвращения.

Пока я бежала с Эмили по коридорам школы, несколько раз пыталась послать Светлячку мысленный призыв. Вдруг получилось бы узнать, что с ним. Уже когда мы были в старом корпусе, это, наконец, получилось. Мой умный пёс послал мне яркую вспышку, смазанный образ, скорее «слепок» своих эмоций. Из него я поняла, что Светлячок великолепно себя чувствует, полон энтузиазма и прямо сейчас охотится на ту противную чёрную гадость, которая когда-то его обидела. А она испугалась и убегает от него. Как только догонит, тут же вернётся к любимой хозяйке.

Как же мне хотелось верить, что так и будет! Что это волшебное создание не пропадёт на неизвестных дорогах в поисках ночных кошмаров. В конце концов – что я знала о магических псах?.. Но всё равно на душе было противно и горько. Вроде бы я действительно не могла ничего сделать… всё происходило так быстро в эту безумную, бесконечную ночь… но вдруг я просто не увидела способ?

Чем больше я об этом думала, тем хуже мне становилось. В конце концов, чувство вины сдавило сердце так, что я почувствовала себя самой настоящей предательницей. Да ещё меня охватил страх перед будущим. Казалось, жизнь только стала налаживаться – и вот опять какие-то неведомые силы грозят обрушиться на мой хрупкий маленький мирок. Что будет, когда Оскотт узнает о моём побеге? Как поступят те люди в Сенате – поднимут его на смех как сказочника или начнут за мной охоту? И не выйдет ли так, что я подставлю любимого, который непременно бросится меня защищать, втравлю его в какое-то совершенно не нужное ему противостояние с сильными мира сего? Меньше всего на свете я хотела бы стать причиной подобного.А ведь ещё так может случиться, что все эти проблемы покажутся смешными.

Если начнётся та самая большая война, тяжёлую поступь которой я ощущала всё явственней.

Смог ли Рон выполнить то, за чем ехал? Удалось ли ему задуманное?

Все эти невесёлые мысли придавили меня так, что я едва могла дышать. Облегчение и радость, которые всего несколько минут назад окатили меня исцеляющей волной, теперь пропали без следа.

Я охватила себя руками и зажмурилась крепче. Нужно уснуть. Хотя бы попытаться. Виски сдавило тупой болью.

Холодно. Как же мне холодно…

Сквозь плотные шторы пробивался хмурый предутренний свет. Я наконец начала погружаться в мёрзлое тревожное забытье. На границе бодрствования и сна мне причудился светлый образ из моего детства, окутанный серебристым сиянием. Снежный олень – как символ того, что не только злая магия существует в этом мире, осталось ещё и доброе волшебство. Будто наяву услышала я мерный перестук острых копыт. Этот звук был словно удары материнского сердца – убаюкивал и дарил покой. Всё ближе и ближе… Как хорошо!..

Я резко вырвала себя из оцепененья и выпрямилась.

– Шеппард, остановите экипаж!

Он посмотрел на меня с участием:

– Вас укачало, Кэти?

– Пожалуйста, пожалуйста остановите!!

Тот не успел ничего ответить – экипаж дёрнулся и кони резко встали, будто налетев с разгона на какое-то препятствие.

(6/7 – 15)

Раздались недовольные окрики кучера.

Бульдог подозрительно прищурился и осторожно отвёл в сторону штору, выглянул в окно. Полоса серебристого мерцающего света ворвалась в душный сумрак экипажа, легла на пол.

А потом я услышала спокойный, с капелькой веселья голос где-то совсем рядом. Голос, от которого у меня внутри снова вспыхнуло моё солнце, разом пустив горячую волну по телу и согрев до озябших кончиков пальцев на ногах.

– Шеппард, прикажите своим молодчикам спрятать оружие! Я вашу карету узнаю из тысячи. Она слишком примечательна своей неприметностью.

Бульдог стукнул в стенку за своей спиной один раз. Послышалась какая-то возня, экипаж дрогнул и лошади перестали нервно перебирать ногами, качая его. Быстрые шаги. Скрипнула дверца справа от меня.

– Старина, что за шутки? У меня срочные новости, между прочим, а мы почти разминулись. Какого чёрта вы не сидите в столице, как договари…

Мгновение – и сдержанное веселье стёрлось из его взгляда, как и не было.

Мы замерли друг напротив друга – я, вцепившаяся в край сидения, и Рон, застывший в дверном проёме экипажа. В его чёрных глазах я увидела своё отражение.

А ещё там было больше, чем голод. Больше, чем жажда заблудившегося в пустыне путника.

Словно погружаешься в тёмные пучины моря и задыхаешься там без воздуха. И этим воздухом была я. Знала это абсолютно точно, потому что точно таким же воздухом был для меня он.

Без единого слова он вошёл внутрь, наклонившись, и сел рядом со мной. Взял мою руку – сжал пальцы в ладони до боли. Долго и пристально всматривался в моё лицо – а потом нахмурился. Кажется, ему не понравилось то, что он увидел.

Не отводя взгляда от меня, Рон бросил резким тоном:

– Шеппард, объяснитесь!

Бульдог поднял обе ладони в примирительном жесте.

– Мой друг, вы так выглядите, будто готовы прямо сейчас вышвырнуть меня из собственного экипажа! Что я вам говорил, Кэти? Могу заверить, что это маленькое ночное путешествие предпринято исключительно в целях безопасности мисс Лоуэлл! И кстати, мы направляемся в Замок ледяной розы – так что не ошибусь, если предположу, что вам больше нет смысла ехать в столицу и вы предпочтете вернуться с нами. Олень, полагаю, сопроводит нас своим ходом?

Рон коротко кивнул, всё так же не глядя на Шеппарда. Тот стукнул два раза в стенку и экипаж медленно возобновил движение.

А я тоже не могла отвести взгляда от любимого. Пыталась понять, изменилось ли что-то. Он немного похудел, черты лица обрисовывали резкие тени. Волосы стали чуточку короче. Отросла щетина – я не удивлюсь, если он пустился в путь, едва сойдя с корабля. А ещё его запах – соль и северное штормящее море…

Рон глубоко вздохнул. Кажется, напряжение чуточку отпустило его.

Взял моё лицо в ладони и сказал очень тихо, только мне:

– Всю ночь не спала. И плакала… Что, даже в Эбердин умудрилась найти себе приключений, да? Знаешь, малышка, это точно была последняя капля – больше на шаг от себя не отпущу…

И я правда собиралась что-то ответить. Я ведь долгими бессонными ночами все эти месяцы представляла нашу встречу и что ему скажу…

А вот теперь просто закусила губу до крови, бросилась ему на грудь, вцепилась в его чёрную рубашку так, что кажется никакая сила бы не оторвала, и разрыдалась.

Я ревела, и ревела, и ревела – а Рон обнял меня до хруста костей и вжал моё лицо себе в шею. Гладил по спине и говорил:

– Всё, маленькая, всё… мы уже едем домой… всё хорошо, слышишь?

А потом добавил севшим голосом:

– Знаете что, Шеппард? Провались они пропадом, эта ваша разведка и все короли с их приказами вместе взятые. В следующий раз я беру её с собой или не еду никуда.

Бульдог в своём углу посмеивался, глядя на нас.

– Очень надеюсь, дети мои, что следующий раз не потребуется! Кстати, Рональд, я понимаю, что сейчас бесполезно требовать от вас полного отчёта… но некоторые вопросы не терпят отлагательства. Может, скажете хотя бы – что с гостями, где корабль и почему вы вернулись так рано?

– Вы правы, Шеппард. Я сейчас не в состоянии связно мыслить, простите. Хм… Гости в полном порядке. Корабль едва не нарвался на пиратскую засаду. Кое-кто очень хотел, чтобы мы не доехали. По счастью, мы вовремя узнали и отплыли неделей раньше. И тем не менее он почти нас достал – пришлось срочно менять курс. Вместо Жемчужной гавани высадились на простой берег, даже без причала. До Замка ледяной розы было ближе, чем до столицы, так что я взял на себя ответственность предложить, что безопаснее будет разместиться пока там. Тем более, что противник ожидает нас совершенно в другом месте. Вы можете послать гонца Его величеству?..

Я согрелась в руках Рона и, убаюканная его голосом, начала засыпать. Сказались тревоги минувших суток – и многих до них. Спать хотелось нестерпимо, и я позволила себе эту маленькую радость.

Сквозь сон поняла, что экипаж снова остановился. Шеппард отдавал кому-то указания вполголоса через окно – кажется, тому, третьему человек с облучка. Его отправляли обратно в столицу, выпрягали одну из лошадей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом снова мерная тряска.

Яркие рассветные лучи, что пробились даже сквозь плотные шторы – последнее, что я запомнила, окончательно проваливаясь в забытье.

Кажется, был уже вечер, когда мы подъехали к Замку. Трудно сказать – я спала и всё никак не хотела просыпаться. Рон пытался меня разбудить острожным прикосновением к щеке – вроде бы я даже обещала ему, что непременно встану – мне бы ещё минуточку…

В эту седьмую зиму я вошла в Замок ледяной розы на руках любимого человека.

Седьмая зима в Замке ледяной розы (7.1)

Я распахнула глаза и первое, что увидела – мягкие сиреневые сумерки за окном. Знакомый переплёт оконной рамы, шелест листвы и запах роз… кажется, я дома!

Давно мне не было так хорошо и спокойно. Скинув с плеч лёгкое одеяло, которым была бережно накрыта, я села в кровати.

Стены моей комнаты стали ослепительно белыми! Я никогда прежде не видела их такими – они будто светились изнутри, подобно жемчужине. Или яичной скорлупе, что скрывает в себе рождение новой жизни. Они были такими же белыми, как в том моём видении об осаде у ворот Замка. Неужели время завершило свой круг для этого места, и его история теперь начнётся с чистого листа? Хотелось бы верить.

Лишь тёмные изогнутые плети роз выделялись на белом, вились и сплетались в узоры, а каменные цветы на них стали ещё более выпуклыми – кажется, тронь, и бутон оживёт, раскроет лепестки и заблагоухает.

Я поддалась искушению и коснулась стены. Вспомнилось, как в мой самый первый приезд сюда, когда я была всего-навсего неуклюжей пятилетней девчонкой в смешном платье, здесь было мрачно и холодно, и трещина над изголовьем казалась мне зияющей раной. И вот теперь…

Тёплое прикосновение – словно к речному песку, нагретому за день солнцем. Тонкая веточка с мелкими тёмными листками и белыми цветами отделилась от стены, ткнулась мне в ладонь, обвилась вокруг запястья. Я даже не успела испугаться и подумать о том, как теперь буду выпутываться – Замок прервал своё мимолётное прикосновение, и ветвь вернулась на своё место в узоре.

– Тоже скучала по тебе, – улыбнулась я, едва сдерживая слёзы. Что-то много плачу в последнее время. Пора вернуть себе привычное душевное равновесие. И для начала неплохо бы принять ванну – я ведь до сих пор в своем сером школьном платье, в котором ещё из Эбердин бежала! Молчу о том, в каком состоянии волосы. Тихий ужас, в общем.

Я вскочила с постели, и тут же скисла. У меня же с собой нет совершенно никаких вещей! Ситуация удручающая. Пойти что ли, Мэри поискать? Вдруг у неё найдётся, что одолжить на первое время…

Нет, везучая я всё-таки. Это мне за все тревоги и волнения минувших суток.

Когда я приоткрыла дверь в коридор и осторожно выглянула, помятуя, что в Замке посторонние, то увидела на полу под дверью поднос с тарелками, аккуратно накрытыми крышками. А ещё саквояж. Мой собственный, между прочим, саквояж! Который пылился под кроватью в моей комнате в школе, когда я уезжала. К ручке прикреплена небольшая записка.

Я поскорее утащила все эти сокровища внутрь и бросилась читать.

«Дорогая, я подумала, тебе пригодятся твои вещи, так что приказала их отправить по единственному адресу, где ты можешь сейчас быть. Надеюсь, у тебя всё хорошо?

Я вернулась в школу, как только проводила тебя. Первым делом, конечно же, направилась отпирать подвал, хотя ты мне и запретила. К моему глубокому сожалению, Светлячка за дверью не оказалось – а далеко вглубь уходить я не решилась без тебя, уж прости! Но и никаких других посторонних субстанций тоже не обнаружилось, хотя бы это радует. И всё же школу мы пока закрыли на карантин под предлогом гриппа, до выяснения всех обстоятельств случившегося.

Учеников распустили по домам. Но ты не переживай – экзамены у всех сданы, дипломы вы непременно получите. Правда о проведении торжественной церемонии вручения пока не может быть и речи. Проинформирую тебя дополнительно.

И да – Оскотт был в ярости, разумеется! Ну, мне-то он ничего не может сделать. Теперь жду его следующего хода – и на всякий случай планирую пригласить на чай свою старинную приятельницу из секретариата Сената.

Аврору я поставила перед фактом, что она отплывёт на Материк с первым же кораблем, хотя их и мало сейчас курсирует. Не буду тебе описывать, как она восприняла это известие. На бедняжку трудно было смотреть без слёз. Пожалуй, её подкосил не столько факт отъезда, сколько то, что Оскотт вовсе не стремился её удержать. Ну да ладно – если хочешь знать моё скромное мнение, она это заслужила.

Ну что ж – я пока остаюсь на рабочем посту, но не теряю надежды в ближайшем будущем ещё тебя увидеть, моя девочка. И надеюсь, по какому-нибудь приятному поводу.

Передавай привет Рональду и старому проныре Шеппарду!

Крепко обнимаю,

твоя «старая леди».

P.s. не такая уж и старая!»

Тепло этих объятий я почувствовала даже через скупые строки письма. На душе стало совсем хорошо.

Я наскоро перекусила, потом приняла ванну. Замок сам наполнил её водой – мне оставалось только подогреть, используя магию. Как легко и просто привыкаешь, оказывается, к таким повседневным мелочам! И магия в быту уже не воспринимается как что-то невероятное.

В саквояже, как я и надеялась, оказались и расчёска, и бельё, и парочка моих платьев. Я выбрала нежно-зелёное с белым кружевом по вороту и плечам и с наслаждением оделась в чистое. Наскоро высушила волосы и собрала их шпильками в низкий пучок. Поколебавшись немного, добавила всё же свою заколку с розой в круге – раз уж я снова в Замке, пора снова приступить к разгадыванию его тайн, и эта вещица может пригодиться.Хм… что теперь?

Я задумалась. Судя по всему, время уже близится к ночи. Бродить по коридорам одной в такой час будет не совсем правильно. Тем более, сейчас в Замке полно чужого народа. В комнате Рона тихо. Лучше всего, наверное, просто подождать – вдруг он сам придёт? Пожалуй, это будет самым правильным решением…

Вот только, похоже, у Замка было иное мнение на этот счёт. Потому что дверной замок щёлкнул, и дверь бесшумно отворилась приглашающим движением.

Что бы это значило? Куда он меня зовёт? Что я должна увидеть? Что бы ни было, это должно быть что-то важное, раз Замок так настаивает.

Я послушно вышла в коридор, дошла до лестницы… и замерла на углу.

Откуда-то снизу раздаются голоса. В этот поздний час где-то, кажется на втором этаже, беседуют двое.

– Как… Кэти?

Робкий мелодичный голос этой девушки колет меня отравленной иглой прямо в сердце.

– Спит. Устала с дороги. Я решил сегодня её не будить.

А это голос Рона. Моего Рона.

Нет, я не буду его ревновать. Не буду, не буду, не буду…

Небо, как же сильно я его ревную!!

Рон и Эмбер. Эмбер и Рон.

Изо всех сил вцепляюсь в складки платья, чтобы не пойти туда к ним. Это будет неправильно. Ещё не хватало сказать какую-нибудь глупость. Да и по моему лицу, наверное, всё можно прочесть и без слов.

Но сил вернуться в комнату и перестать слушать я тоже не нахожу.

Откуда она здесь?! И главное, зачем?..

А они продолжают беседовать вполголоса.

– Завтра сама с ней сможешь увидеться. Ты же ещё не уезжаешь?

– Нет… нет. Если не прогоните.

– Глупости хватит говорить! – резко перебивает Рон. – Тебе здесь всегда рады, ты же знаешь!

Секундное молчание.

– Спасибо.

– Тебе спасибо. Особенно вот за это. Я отнесу их к себе наверх и пойду искать Шеппарда. Ты его не видела? Старый интриган уже куда-то подевался.

– Кажется, он собирался после ужина размять ноги в саду.

– Отлично! Найду его там. В общем, располагайся, а если что-то потребуется, зови Мэри.

– Спасибо… спокойной ночи!

– Спокойной.

Приклеившись к стеночке, я почему-то с ужасом жду звука поцелуя, чувствуя себя полной дурой от подобных мыслей. Но ничего такого не последовало. Вместо этого на лестнице звучат приближающиеся шаги.

Я опрометью бросилась обратно в свою комнату, стараясь не шуметь. Только бы не пересечься с Роном! Успела беззвучно закрыть дверь – и застыла так, прислонясь к ней спиной и пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Хлопнула соседняя дверь, через полминуты хлопнула опять, и снова раздались шаги – в этот раз они удалялись. Ах да, он же благодарил за что-то Эмбер… она дала ему какую-то вещь. Что-то, что он собирался отнести к себе в комнату.

И тут меня просто невыносимо стало жечь любопытство. А что, если?..

Я гнала от себя эту мысль всеми силами, но она снова и снова упрямо возвращалась. В конце концов я сдалась. Всего на секундочку зайду, посмотрю одним глазком, что такого привезла ему Эмбер, и снова выйду! Рон сейчас с Бульдогом, а тот умеет всю душу вытрясти в разговоре, так что это надолго. Больше никто так поздно в комнату к нему не явится. И вообще, у меня же есть волшебная дверь – если вдруг услышу шаги в коридоре, успею смыться с места преступления.

Ну я и пошла – обречённо думая о том, что совершаю сейчас, мягко говоря, не очень красивый и глупый поступок, и, наверное, зря меня папа в детстве не шлёпал.(7.2)

Пройдя сквозь дверь в стене, я на секунду замерла и вдохнула полной грудью такой родной запах – в его комнате всегда была особенная смесь ароматов, я никогда бы не спутала. Всё здесь было до боли знакомо. Совершенно ничего не поменялось, даже в мелочах.

Вру. Кое-что изменилось.

На письменном столе у окна – свёрток. Слоем желтоватой упаковочной бумаги обёрнуто что-то прямоугольное.

Назад дороги нет – раз уж пришла, я не могу так просто уйти, не узнав, что там. Осторожно разворачиваю обёртку – и вижу две тонкие книги в старых потрёпанных переплётах. Одна серого цвета, другая – грязно-голубого, с выцветшей картинкой на обложке, на которой уже невозможно разобрать, что нарисовано.

И я узнаю их! Я уже видела их когда-то – в библиотеке Замка ледяной розы. В том самом запертом шкафу, в котором хранилось всего-навсего три книги. Последние в Королевстве, что написаны были на утраченном языке эллери, который я как-то умудрилась понимать. Одна из них оказалась тогда дневником, в котором мы с Роном вычитали о шелкопрядах. В две другие тогда не успели заглянуть – времени не было. И вот теперь они здесь. Откуда, и что они делали у Эмбер?

Я открыла верхнюю – ту, что с картинкой.

На внутренней стороне обложки увидела криво нацарапанную надпись – большими неровными буквами. Я так писала в детстве, лет в шесть. Слова сначала показались мне непонятными, но я прищурилась, напряглась, и сквозь незнакомые очертания проступил понятный смысл.

«эта книга Эллевин!!!

кто вазмет бесспроса таво забадает алень»

Ниже синими, чуть расплывшимися чернилами пририсована смеющаяся рожица.

Книга выпадает из моих враз ослабевших пальцев.

…Ну, собственно говоря, этим и должно было всё закончиться.

Я так увлеклась, что не слышала шагов в коридоре, и спохватилась только, когда дверь отворилась и на пороге застыл Рон.

Он мгновенно оценил ситуацию и нахмурился.

Притворяться или бежать было поздно. Я аккуратно подняла книгу с пола, положила на стол и приготовилась уйти в глухую оборону.

– Я не должна была, я знаю!

Рон закрыл дверь и медленно двинулся ко мне. Выражение его лица, нахмуренные брови и пронизывающий взгляд не предвещали ничего хорошего.

– Что именно не должна?

– Вламываться к тебе в комнату… и рыться в вещах… и подслушивать.

– И?..

– Я дико извиняюсь!

– И?..

– Это было в первый и последний раз! Я должна была тебе больше доверять!

Он приближался так, как, наверное, делают носороги, кипящие гневом и грозящие на тебя наступить. Начал говорить – очень тихо, но таким тоном, что у меня душа в пятки ушла:

– Между прочим, Рин, если ты ещё не забыла, я тебя на целый год отпустил одну в столицу со всеми её соблазнами. Нет, даже не так – не просто отпустил, а сам же и отправил! Сделал бы я это, если бы тебе не доверял?

Вот теперь мне становится по-настоящему стыдно. А ещё я начинаю всерьёз обдумывать маршруты бегства.

– Ну прости, прости, прости!! Я просто…

– …и вдруг оказывается, что я не заслужил немного доверия в ответ?

Нет, всё-таки я тоже ещё не до конца успокоилась.

– Но ведь ты только вернулся! И мало того, что Эмбер зачем-то приехала тоже, так ты ещё и уединяешься с ней для каких-то непонятных разговоров… И на корабле с ней вместе плыли, да?..

Он снова перебивает:

– …Оставим сейчас тот момент, что мы вообще-то с ней расстались друзьями и я по гроб жизни буду благодарен Эмбер за то, что она сделала для нас с тобой. Я бы тебе давно и подробно всё рассказал, но ты когда-то сама не захотела слушать, так что извини. Конечно, я разговаривал с ней! Она тоже агент Бульдога, Рин! Вот и всё. И больше ничего. На Материке она не только училась, убежав из-под надзора отца, но и внимательно следила за тем, что происходит вокруг. Вернулась раньше нас на Острова – так что нет, мы не плыли с ней на одном корабле. Бульдог вызвал её сюда, хочет в суете подготовки к балу незаметно с ней поговорить. Эмбер пробудет здесь несколько дней, а потом снова уедет к каким-то дальним родственникам. Или ты предлагаешь мне выставить её прямо сейчас?

Рон останавливается, смотрит на меня, злится и тяжело дышит. Я тоже помимо воли злюсь. Больше на себя, если честно – но кажется, по мне этого не заметно.

– Но почему ты мне даже не сказал, что Эмбер здесь?

– Когда бы я успел, скажи на милость? Пока ты спала? А в первые минуты после нашей встречи, уж прости, я совсем не о ней думал!

И я понимаю, что если бы уже не была в него по уши влюблена, то в этот момент точно стоило бы влюбиться. Ведь я понятия не имею, откуда у него, при его-то характере и после того, что я натворила, вдруг взялось столько выдержки, чтобы мне терпеливо отвечать – потому что я не могу удержаться, чтобы не задать ещё один мучающий меня вопрос:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А… а откуда у неё твои книги?

– Книги эти её отец затребовал когда-то у моего в качестве свадебного подарка. Конечно, такой дар был слишком щедрым, но отец согласился, и я не успел помешать. Когда помолвку расторгли, Сильверстоун был в таком бешенстве, что дал понять мне – он и не подумает ничего возвращать. Ну не на дуэль же мне было его вызывать из-за этого? А Эмбер тайком забрала книги из родового замка и привезла мне, прекрасно зная, какую реакцию это вызовет у её отца. Ну что, у тебя есть ещё вопросы? Или может прекратим заниматься ерундой и дашь мне, наконец, сказать, как зверски я по тебе соскучился?..

Взгляд с прищуром и взрывоопасно вкрадчивый тон, с которым он всё это говорит, вызывают у меня желание смыться отсюда по-быстрому прежде, чем он дойдёт, наконец, до стола. И я делаю одну-единственную попытку прошмыгнуть мимо. Она на удивление оказывается удачной, потому что Рон меня не ловит, только всем корпусом поворачивается вслед и бросает иронично вдогонку:

– Как предсказуемо! Сначала обвинить во всех смертных грехах, а потом сбежать.

Я спотыкаюсь и застываю.

Что я творю? Я же совершенно не так представляла себе наш первый разговор после долгой разлуки! Разве можно сейчас просто уйти? Надо что-то сказать, но что… Или без лишних слов – остаться?..

И тут Замок приходит мне на помощь с решением.

Плети белых роз, украшающие стены, оживают и приходят в движение. Тянутся и тянутся – добираются до двери, переплетают, свивают колючие узлы, намертво перекрывают мне пути к отступлению. Если всё, что я знаю о Замке, правда – эти живые запоры не перерезать никаким оружием. Мы с Роном останемся в его комнате до тех пор, пока Замок сам нас не выпустит.

С ворчанием и протяжным скрипом захлопываются ставни на окнах.

У меня уже холодок по спине – как-то это всё слишком… Не хватало ещё, чтобы…

Мигнув напоследок, гаснут светильники на стенах.

И мы остаёмся в кромешной тьме.

Кажется, кому-то очень не нравится, когда мы с Роном ссоримся!

(7.3)

Так... приплыли! Я пытаюсь собрать в кучку скачущие мысли. Что ж, Замок, признаю – ты как всегда прав! В темноте правду говорить действительно проще. Я уже прекрасно это поняла в прошлый свой приезд. Поэтому набираю воздуху в грудь и выпаливаю как можно скорее, не давая себе возможности передумать и пойти на попятный:

– Прости!! Я просто слишком сильно тебя люблю, поэтому безумно ревную! Вот такая я идиотка. Всё, Замок, я это сказала! Можешь теперь включать свет и открывать эту дурацкую дверь…

…И ничего не происходит.

Вокруг меня по-прежнему плотная жаркая тьма. И мурашки уже ощутимо так побежали, потому что где-то там, впереди, разъярённый Рон, которого я не вижу и от этого чувствую себя беспомощной, словно кролик перед тигром.

– Хм. Черепашка, сдаётся мне, эта каменная махина в кои-то веки на моей стороне... Что ж, мне очень даже нравится такой вариант продолжения разговора. Так что давай-ка ты с самого начала и поподробнее! Особенно в части первого тезиса.

И тут я понимаю, что вовсе он не «где-то там», а очень даже почти уже «где-то тут», потому что голос Рона умудрился за какие-то считанные секунды оказаться совсем рядом. И в этой темноте я ощущаю каждый его звук как осторожное прикосновение. И он совсем даже не разъярённый, а напротив, какой-то… мурлыкающий.